По сцене драматического театра Баден-Бадена разгуливал Игрок - главный герой одноименного романа Федора Михайловича Достоевского. Вся его жизнь в городе Руллеттенбурге, придуманном писателем, но списанном с реального германского города, замкнута на рулетке: она - беспощадная страсть, пожирающая его. Как некогда и страсть самого автора.

Игрок действительно "прокручивает" на сцене один из драматических сюжетов жизни писателя, чей образ, стоит на мгновение оторваться от сцены и закрыть глаза, возникает в воображении. Такое ощущение, что он где-то рядом. Вот-вот...

Мне говорили: Баден-Баден - город мистификаций и призраков. Я не верил, пока сам не побывал на этом знаменитом южногерманском курорте, прозванном "летней столицей Европы". Рядом с театром, где шел спекталь, специально посвященный открытию в Баден-Бадене симпозиума Международного общества Достоевского на тему "Достоевский и Германия", находится "Курхаус" - "курзал", огромная лечебница минеральных вод, открытых еще римлянами. На первом этаже казино - старейшее в Германии и самое известное в Старом свете.

- Сюда-то и захаживал Федор Михайлович попробовать удачи в рулетку, - пояснял мне один из организаторов симпозиума, профессор Ральф-Дитер Клуге из университета в Тюбингене, почетный профессор МГУ, знаток жизненных перипетий Достоевского в Германии. - Пробовал не только здесь, но и в Висбадене, и в Бад-Хомбахе. Последний, судя по описаниям в романе, скорее всего, и стал прообразом Рулеттенбурга. Удачи русскому писателю он не принес. Он проигрывался в пух и прах, - посетовал на отличном русском языке доктор Клуге. По его личному признанию, он сам играл. Правда, денег на казино в Баден-Бадене у него не было никогда. Но в Интернете поигрывал. Загружал, например, cazinovulkan-onlayn.com (внешняя ссылка) и ставил-ставил-ставил. Один раз проиграл даже всю зарплату. Пару раз выигрывал. Зачем? А чтобы понять Достоевского. Понять его героев, их эмоции, модель поведения и чувства. Так Интернет позволил даже самым "невинным" исследователям творчества мастера постичь новые грани.

Мы беседовали на обширной веранде второго этажа, а на первом, в казино, уже собирался баден-баденский бомонд. Правила строги: возрастной ценз - не менее 21 года, при себе необходимо иметь паспорт и, разумеется, деньги. По крайней мере 5 евро - плата за вход. Об этом правила не указывают, но подразумевают. Но, как показывает практика, этой суммой здесь никто не ограничивается. Сюда приходят не экономить. Одежда должна соответствовать ритуалу - строгие мужские костюмы, галстуки, бабочки. Туалет дам отвечает правилам светских раутов.

В этом отражается одна из особенностей Баден-Бадена: по числу миллионеров в процентном отношении он лидирует среди других городов Германии. Мечты быть в их рядах владеют людьми здесь уже с 1838 года, когда открылось прославившееся впоследствии заведение с роскошным интерьером. Правда, был перерыв в полвека - 1872 по 1933 год, а затем, с приходом Гитлера к власти, как это ни покажется странным, рулетки вновь закрутились, как говорится, на полную катушку, и до 1944 года оно оставалось единственным в Германии казино, где разрешались подобные игры, пробуждающие самые неожиданные человеческие страсти. Вот и теперь здесь началась игра - а игроки не любят, когда заглядывают им через плечо. Пусть они сосредоточатся на магических цифрах удачи, которая в свое время, к сожалению, а скорее - к счастью, отвернулась от Федора Михайловича.

Но вернемся к единственному в своем роде "Игроку", за которым наблюдали и участники симпозиума.

- Это уникальная возможность видеть героя, рожденного воображением гениального писателя именно во время его пребывания здесь в XIX веке и воплощенного сейчас на сцене Баден-Бадена, - сказала мне известный российский специалист по творчеству Достоевского Людмила Сараскина. Ее доклад "Магический реализм романа Ф.М. Достоевского "Игрок" как феномен "опасного" творчества" вызвал большой интерес участников одного из девяти семинаров, обсуждавших различные аспекты мировоззрения писателя, преломленные в его художественных произведениях, а также его восприятие Германии. Поясняя главный тезис доклада, Сараскина отметила, в частности, что игра в рулетку - это "тоже творческий процесс", но именно он мог бы стать фатальным для писателя, пристрастившегося к игре именно в Германии. Слава богу, добавила она, что творческий гений одолел в Достоевском игрока...

Вообще, противоречивость сложного характера писателя и его духовного мира, отразившихся во всем его творчестве, обозначилась на симпозиуме сразу в разогревающихся "литературоведческих страстях". Народ здесь собрался крутой, каждый, можно сказать, на Достоевском "собаку съел", у каждого свой взгляд на русского романиста. И это понятно. Тут собрались коллеги из 20 стран, представленных в Международном обществе Достоевского, причем из крупнейших центров исследования его творчества - США, Японии и, естественно, Германии. Самый крупный "литературный десант" - около 30 человек - прибыл из России.

Это, приветствуя гостей, особо отметил президент общества, профессор университета в Хайдельберге Хорст-Юрген Герик. Нынешний симпозиум в Баден-Бадене совпал и с 30-летием Международного общества Достоевского. В начале его деятельности "русское присутствие" по понятной причине - период холодной войны между Западом и СССР - ощущалось слабо, теперь к общей радости ситуация изменилась, подчеркнул Герик. А готовность расширять международные контакты действующего в России общества Достоевского подтвердил его вице-президент, известный литературовед Карен Степанян. Заметив при этом, что если бы на деятельность россиян большее "финансовое" внимание обратили спонсоры и меценаты, то "проблема международных контактов" решилась бы сама собой. "Можно только позавидовать германской стороне, которая нашла возможности для организации и проведения симпозиума", - подчеркнул ученый.

Как видно, безденежье Достоевского в Баден-Бадене дотянулось через полтора века и до его исследователей в России. И я решил немедленно помочь им, впервые в жизни отправившись в казино. Набрал фишек на 50 марок, поставил на свою любимую цифру "13", всегда приносившую мне удачу, и... проиграл. Возможно, сказался мистический опыт Игрока в Рулеттенбурге. У меня было два варианта: идти путем растратчика, пустив под рулетку казенные (тассовские) деньги, то есть командировочные, или отказаться. Предусмотрительно я выбрал второе, обуздав собственную страсть. Между прочим, не повезло и Людмиле Сараскиной, которая села за игровой стол тоже из гуманных побуждений. Что ж поделаешь, если даже исследователям Достоевского из России не везет в Баден-Бадене, как некогда самому писателю...

С грустью покинув казино и направляясь к себе в гостиницу, путь к которой лежал мимо представительного отеля "Ойропеишер хоф" ("Европейский двор"), я вдруг сделал для себя открытие, которое отвлекло от проигрыша и поставило точку на моих авантюрных попытках разбудить в себе страсть игрока. И все - благодаря человеку, который имеет самое непосредственное отношение еще к одному не менее драматичному сюжету из жизни Достоевского в Баден-Бадене.

На стене у входа в "Европейский двор" укреплены две мемориальные таблички. Одна напоминает, что здесь довольно длительное время проживал российский канцлер, министр иностранных дел А.М.Горчаков. В Баден-Бадене у него еще была вилла. Не имея нужды в деньгах (не в пример Достоевскому) и славно пожив в этом городе, дипломат здесь и отдал Богу душу. А другая табличка указывает на имя российского аристократа, европейца до корней волос, коллегу и современника Достоевского, в те времена куда более знаменитого - Ивана Сергеевича Тургенева. В "Европейском дворе" он писал свой нашумевший роман "Дым". Не все, принявшие тогда участие в общественной дискуссии об этом произведении, были на стороне "баловня судьбы", каковым считали Тургенева. В том числе и Достоевский. Хотя после первой встречи с молодым еще Тургеневым он писал брату Михаилу: "Брат, что это за человек... Поэт, талант, аристократ, богач. Я не знаю, чем его обделила природа. Я чуть не влюбился в него..." Высоко оценил Федор Михайлович и фантастическую повесть Тургенева "Призраки", некоторые другие прозаические вещи. А в итоге, как отметил один из докладчиков, "демаркационной линией" между двумя писателями стал "Дым", о котором они жестоко спорили в Баден-Бадене и потом разошлись навсегда. Достоевский, исходя из своих мировоззренческих взглядов на путь России, не мог согласиться с оценками "западника" Тургенева.

А уж как потом отзывался Федор Михайлович о произведениях Тургенева, говорит одна его цитата, характеризующая Инсарова - главного героя романа "Накануне": "Такой господин, рвется и рвется вперед, уперев рога, и если что-то может остановить его, - это стена, а есть ли перед ней дети, люди, не имеет значения". Пародией на Тургенева является и один из персонажей в "Бесах". Но и Тургенев не прощал Достоевского, упрекая его, в частности, в "повышенном авторском самолюбии". А друг Ивана Сергеевича Петр Анненков после смерти Достоевского в письме написал такое, отчего приподнимаются волосы на голове: "Как жаль, что Достоевский не видел своих похорон... Таких похорон больше не будет".

Всем сложностям отношений - личных и творческих - двух знаменитостей на симпозиуме в Баден-Бадене был посвящен специальный семинар "Достоевский и Тургенев". Рассказ о нем предварю цитатой, имеющей отношение к теме. "10 августа 1862 года в четыре часа пополудни на улице было много народу. Погода стояла прелестная: все кругом - зеленые деревья, светлые дома уютного города, волнистые горы - все праздничной, полной чашей раскинулось под лучами благосклонного солнца..."

Так начинается роман "Дым". Тургенев описывает обстановку рядом с "Курхаусом". Легко узнаю это место - 5 октября 2001 года оно было таким же: людская толпа, солнце, зелень деревьев, правда, с позолотой осени. Примерно в те же четыре часа я беседовал с литературоведом из петербургского Пушкинского дома Натальей Мостовской. Она только что выступила с докладом "Достоевский в восприятии И.С.Тургенева и П.В.Анненкова": в Баден-Бадене было предоставлено слово и "тургеневоведам". И я полюбопытствовал - а играл ли Тургенев в рулетку?

- Конечно, нет, - рассмеялась она. - Он был не игрок. Тургенев сидел и работал. Не пил, не курил. Только нюхал табак. Но и от этой слабости ему пришлось отказаться по настоянию родственников. Когда Тургенев не работал, то страдал. В этом они схожи с Достоевским. У последнего произошел разрыв с возлюбленной Аполлинарией Сусловой, а у Тургенева продолжался безнадежный роман с Полиной Виардо.

Кое-какие детали этого уже ставшего хрестоматийным "любовного романа" поведала председатель действующего в Баден-Бадене "Тургеневского общества" Ренате Эфферн, она же автор изданной в Германии книги об одном из самых оригинальных русских писателей. Это - редкая женщина, не только обожающая "русское прошлое" своего города, но и многое делающая для его популяризации. В честь нынешних гостей Баден-Бадена Ренате устроила ужин в шикарном отеле "Бренер", рядом с которым находится роскошный парк и сама вилла Виардо, довольно скромная на вид.

Кстати, отель известен тем, что его любили "старые русские", приезжавшие из России. Он и сейчас не обойден вниманием россиян. Здесь в специальном "президентском номере" во время своего визита в 1997 году, рассказала мне Ренате Эфферн, останавливался первый президент России Борис Ельцин. А его супруга Наина Ельцина в книге почетных гостей написала: "Баден-Баден - частичка в мозаике русской истории". Добавлю: как и в истории русской литературы.

Недалеко от "Бренера" поначалу жил и Тургенев. Через этот парк он ходил в гости к семейству Виардо. Вечером, когда темнело, писатель привязывал к палке фонарь и нес его перед собой, освещая себе путь к возлюбленной. Но фонарный огонь так и не превратился в путеводную звезду. Может, в отместку злой судьбе писатель впоследствии построил себе виллу, которую стоит посмотреть.

Я прошел "тургеневским путем" через парк, по довольно крутой улочке поднялся почти до конца и слева увидел табличку "Вилла Тургенева". Ворота были открыты, но во дворе красовался белый щит с надписью "Вход воспрещен - частная собственность". Все же я рискнул посягнуть на нее. Подошел к дверям. На табличке рядом с именем главного владельца была приписка: "Предупреждаем: по грабителям будет открыт огонь". Хорошенькое напутствие вместо приветствия. Я же продолжил рискованное "освоение" виллы. Это - белый изящный небольшой дворец. От него террасами спускается аккуратный сад с античными скульптурами. Обойдя виллу, я чуть не столкнулся с женщиной, которая жестом предупредила - сюда, мол, нельзя. Пришлось приврать, прикинувшись журналистом из Москвы. Это подействовало, и мне было разрешено несколько минут посозерцать окружающий пейзаж, "оформленный" в духе античности и тоже ставший теперь частной собственностью.

Похожая судьба и у особняка в центре Баден-Бадена на улице Гернсбахерштрассе, известного как "Дом Достоевского". К нему меня вывел еще один русский писатель - Николай Васильевич Гоголь. "Расположен город прекрасно..." - такую запись, воспроизведенную на мемориальной доске дома на Иезуиттенплац (площадь Иезуитов), оставил по себе Гоголь, живший здесь в 1836 году. Отсюда до "Дома Достоевского", что зафиксировано памятной доской, рукой подать. Теперь это тоже частная собственность. Двери дома были закрыты, так что в квартиру попасть не удалось. Однако здесь же, в рекламном объявлении, говорилось, что при желании бывшую квартиру Достоевского можно снять и пожить в ней. Эта квартира оказалась счастливой для писателя - он жил здесь с молодой женой Анной Григорьевной в 1867 году и после возвращения в Санкт-Петербург уже никогда больше не играл в рулетку... С Рулеттенбургом было покончено.

Но Баден-Бадену от Достоевского досталось. "Проклятый город", - как-то в сердцах прокричал он, хотя не раз чистосердечно признавался городу в любви. Это не преминул напомнить в своем докладе Ральф-Дитер Клуге. Самое ужасное, писал Достоевский, "что я - слишком страстная натура, что всегда и во всем я иду до последней границы, и всю мою жизнь я всегда перешагивал пограничную линию..." Такова, видимо, и цена истинного литературного творчества. А в Германии, где Достоевский в целом прожил около трех лет - больше, чем в какой-либо другой европейской стране, - он видел, по мнению немецкого профессора, "вызов его идеализированной России", и его "отношение к этой стране, обществу и культуре можно охарактеризовать как любовь-ненависть". Это не мешало ему ценить немецких философов, гений Гете и особенно Шиллера, в которого он был влюблен. Германия не отпускала его и, как тень, сопровождала его жизнь и творчество. В Дрездене он написал романы "Вечный муж" и "Бесы", в Бад-Эмсе - главы "Подростка" и "Братьев Карамазовых".

И Германия отплатила ему сполна, признав самым популярным здесь русским романистом. Это подтвердил и симпозиум в Баден-Бадене. Ну а его упреки в адрес характера немцев, их образа жизни порой слишком субъективны. Но таким уж был этот великий человек, чье сердце, по образному выражению Карена Степаняна, исследовавшего своеобразие реализма Достоевского, стало "полем битвы дьявола и Бога".