Эстеты в шоке

Лас-Вегас, наши дни. Кругом дамы в вечерних платьях, солидные джентельмены, учтивая охрана и вечно улыбающиеся менеджеры казино. В десятке шагов от карточных столов, от игровых автоматов и рулеток открылась выставка высокого искусства: Ренуар, Ван Гог, Пикассо, Мане, Кандинский... Что же делают они здесь? Неужели Эрмитаж продал свои сокровища воротилам азартного бизнеса?

Все эти вопросы главным образом сыплются на голову двухметрового человека лет пятидесяти с лицом обиженного кролика. Это Томас Кренс - музейный гений. Напористый, высокомерный, с потрясающей способностью разговаривать с богатыми и вынимать из них деньги на искусство. Утром в спортивном зале я встретил пожилого человека, удивительно проворного, несмотря на протез от колена. Между снарядами он признался, что дал Кренсу деньги, потому что Том правильно развивает музей. Позже я узнал, что "деньги" - это 200 млн. долларов.

При Кренсе Музей Гуггенхайма выпрыгнул из Нью-Йорка и открыл свои филиалы в Берлине, Венеции, Бильбао. Потрясающе, что в испанскую провинцию вслед за музеем пришли туристы, бизнес и, следовательно, деньги.

Теперь - Лас-Вегас, где, кажется, своих денег деть некуда. Здесь около 38 млн. туристов в год. Гостиничных площадей втрое больше, чем в Нью-Йорке. Годовой оборот города 600 млрд. долларов. Каждый отель - это какая-то пластмассовая страна. "Венецианец" - маленькая Венеция (см. фото ниже) со своим Канале Гранде и гондольерами, своей площадью Сан-Марко... Даже огромное голубое небо Италии нарисовано, и, пока не закроются рестораны и дорогие бутики, в этом искусственном городе светло и солнечно. Это в общем-то такая мечта - в одном флаконе американский сервис, европейские достопримечательности и каждому страсти по карману (кому рулетка с стодолларовыми фишками, а кому автоматы с жетонами по 25 центов). Теперь в этом же флаконе импрессионисты и Анри Руссо с Кандинским. Те, кто хочет утолять жажду из этого флакона, вполне по-американски отвечают высоколобым критикам: человек должен сам решить, поставить ли ему 15 долларов на зеленое сукно или тут же купить билет в музей. Не только в Лас-Вегасе, но и во всей Неваде и в соседнем Лос-Анджелесе ничего подобного нет. Так какая разница местным жителям, на каком расстоянии от казино такой музей появится?

Лас-Вегас с его фонтанами, скульптурками, башенками гостиничных дворцов - это то, как представляют прекрасное гости этого города в пустыне: немолодые рантье, семейные пары средних лет, ставшие зарабатывать лишнюю тысячу в месяц, латиноамериканские эмигранты второго поколения. Но если приглядеться, это и воплощение московской архитектурной мечты, если считать, конечно, первым шагом к ней комплекс на Манежной площади.

Автор этих строк до приезда в лас-Вегас много читал об этом сказочном городе. И было уже свое представление о нем. Самое интересное, что все даже самые смелые мечты о Лас-Вегасе оказались реальностью. Наверное, даже более яркой реальностью. Все очень пафосно, насыщенно, по-богатому. К приезду пришлось подготовиться основательно - месяц играл в виртуальную "копию" лас-вегасских обителей - http://vulcanigry.com/igrovoj-zal-vulkan/. Это аналог известных всем москвичам автоматов "Вулкан". В Лас-Вегасе их называют проще - "однорукие бандиты" из-за ручки, за которую надо дергать, чтобы начать игру. В интернетовском "Вулкане" все было как в реальности - платишь деньги через компьютер, получаешь монетки (или фишки), тратишь игр на понравившиеся игры и ждешь удачи. Конечно, за монитором ноутбука испытваешь не такие уникальные эмоции как за реальным автоматом в Лас-Вегасе. Но зато полученные "знания" и подготовка позволила быстро освоиться и в этом центре азарта и больших ставок.

Лас-Вегас манит, притягивает, затягивает. И вот в сладостном архитектурном величии Лас-Вегаса появилась трещина. Это музей Эрмитаж - Гуггенхайм. Два огромных зала из стали особого сорта построил архитектор Рем Кулхаас - лауреат самой престижной для архитекторов премии Прицкера. В залах никаких излишеств. Все очень лаконично. Картины впервые в музейной практике крепятся мощными магнитами. Массивные стены-перегородки вращаются, занимают любые положения.

- Лас-Вегас, - говорит Кулхаас, - это новая архитектура - архитектура развлечений. Раньше развлечения существовали отдельно, а в Лас-Вегасе и вовсе неоновая реклама была важнее зданий. Поразительно, что архитектура тоже может развлекать, может снимать различие между публичным и частным. Мы и не заметили, как весь мир стал казино в том смысле, что все возможно и все происходит.

У открытия музея очень тяжелый фон. Из выступлений американцев на пресс-конференции и торжественной церемонии кто-то посторонний мог сделать вывод: музей Эрмитаж - Гуггенхайм появился назло арабским террористам, чтобы никто не подумал, будто американская нация слаба и впала в уныние. На этих словах все встают, бурные аплодисменты.

Нам трудно понять глубину переживаний в Соединенных Штатах. Говорят, в первую неделю после катастрофы Лас-Вегас обезлюдел, сейчас же его гостиницы и казино опять заполнены, правда, наполовину. Нарасхват майки с флагами и надписью "We stand" - "Мы выстоим".

Через несколько дней в Америке начинаешь понимать: самолеты, протаранившие небоскребы, каждый день десятки раз таранят самосознание американцев - кадры горящих "близнецов" и подлетающего к ним "боинга" не уходят с экрана, как будто все произошло лишь вчера. Отсюда и речи, и поголовное ношение флажка в петлице. Эта новая привычка неожиданно объединила американцев с их северокорейскими "друзьями".

После американской реакции на катастрофу высоких слов для нового музея будто уже не остается, да они и не нужны. Конечно же, Эрмитаж - Гуггенхайм - это прежде всего бизнес. Отель борется за постояльцев. Сегодня можно вспомнить, что, когда хозяин "Венецианца" Шелдон Адельсон уже начал строительство музея, обошедшееся ему в 42 млн. долларов, Москву стали атаковать некоторые из его коллег: "Передайте проект нам". Но было поздно. Союз Эрмитажа, Гуггенхайма и "Венецианца" был заключен. Конечно, конкуренция. Хотя сам 70-летний Адельсон вспоминает, что музей начался с того, как он мальчишкой в Бостоне нередко вместо уроков бродил по залам местного музея.

В Лас-Вегасе ждут до двух миллионов посетителей выставок в год, билет - 15 долларов. Музей еще не успел открыться, но уже специальными футболками (25 долларов), каталогами (55 долларов), репродукциями, открытками заполнены музейные магазины. Эрмитаж получит до трех миллионов долларов ежегодно. Нужны ли эти деньги знаменитому, но обветшавшему музею - вопрос наивный. Вообще в России последние два-три года культура и бизнес стали стремительно объединяться. Спонсор открытия музея с российской стороны - "Интеррос". Казалось бы, какая Владимиру Потанину выгода так тратить деньги? Но за два дня в Лас-Вегасе название российской компании звучало наравне с крупнейшими американскими. Сколько же должно стоить вхождение в такой клуб?

Говорят, у Томаса Кренса есть твердый принцип: все, что я делаю, должно интересовать не только коллекционеров и искусствоведов, но и людей с улицы. Провоцируя критиков, директор музея Гуггенхайма, конечно же, понимает, что сохранение вокруг искусства собственной ауры тоже задача не последняя. Его бешено атаковали за выставку изделий Армани в залах Гуггенхайма, сейчас, видимо, его ждет не менее жестокий шквал за выставку мотоциклов, открывшуюся во втором зале музея в Лас-Вегасе. Хотя, когда посмотришь все 130 машин, от первой, паровой, конца XIX века до последнего белого "Харлей-Дэвидсона", понимаешь: Кренс не так уж не прав и показанное не зря называется "Искусство мотоцикла". Да и почему, собственно, Моне или Пикассо должны конкурировать с "опелем" или BMW? Все интересно по-своему.

Это понятно сейчас. А споры вокруг нового музея в Лас-Вегасе разгорелись еще до его открытия. "Так, чего доброго, - говорили директору Эрмитажа Михаилу Пиотровскому, - вы после опыта открытия музея рядом с казино откроете казино рядом со своим музеем".

"Мы все давно и хорошо знаем, что искусство принадлежит народу, - спокойно отвечает Пиотровский, - вот мы и привозим искусство туда, где есть народ".

За спорами почему-то на второй план уходит тот факт, что произошло крупнейшее событие в жизни двух стран. Это случай, когда мы ничего не просим у Америки, не пытаемся протиснуться в щелочку приоткрывшейся золотой двери капитализма. Наоборот, российская миссия вполне просвещенческая: наша страна в данном случае несет Америке настоящую культуру. А перед ней, как заметил Михаил Швыдкой, не только невозможно противостояние, перед ней мы даже не русские и американцы, а просто люди.

Москва - Лас-Вегас.