(Материалы к уроку русского языка в VII классе; проблемы морфологического разбора)

"Господи!" - столкнувшись в коридоре с внезапно выскочившими из-за угла старшеклассниками, восклицает молодая учительница. "Спасибо, конечно, но это всего лишь я!" - задорно и с некоторой степенью смущения пытается "извиниться" вновь срывающийся с места школьник.

Согласитесь, типичная ситуация для школьных коридоров на переменке, а находчивый ответ ученика, представляющий собой цитату из теперь уже культового фильма "Адвокат Дьявола", стал практически "отзывом на пароль" и вызывает только ответную улыбку.

Наблюдая однажды подобную сцену, я тоже невольно улыбнулась и, как преподаватель русского языка, "зацепилась слухом" за слово Господи, потерявшее лексическое значение в устах испуганного человека и возродившее свою знаменательность в ответе. Действительно, а какой же частью речи является это слово и ему подобные образования в современном русском языке?

Утрата такими формами, как Боже! Господи! Матушки! Батюшки! и т.п., элементов лексического значения (так называемый процесс десемантизации) привела к появлению у них характерных междометных признаков. Они стали междометиями, употребляющимися только для выражения эмоциональных оценок. С этимологической точки зрения, данные междометия представляют собой застывшие формы звательного падежа (звательной формы) имен существительных Бог и Господь, а также И.п. мн.ч. в звательной функции (формы мн.ч. не имели особой флексии для передачи вокатива, эту роль выполнял И.п.) слов матушка и батюшка в роли вокативных предложений (так называемых предложений-обращений; например: "Жорж!" - говорила Маруся, прижимаясь к нему... (А. Чехов) Здравствуйте гости! Ай, не надо! А1, бросьте! (А. Розенбаум.)

Эмоциональная окрашенность сама по себе сближает вокативные предложения, выражающие чувства1 , с нечленимыми междометными предложениями. Ср.: "Мама", - зашептал я с раздражением (Б. Окуджава) - имя существительное, обращение к матери; "И откуда, хотелось бы знать, здесь взялась эта тряпочка?.. Ой! - страшная догадка вдруг осенила Пятачка. - Мама! Мамочка!" (А. Милн/ Пер. Б. Заходера) - междометие, выражение испуга. Но полному превращению вокативов в междометия способствовала в первую очередь утрата именами существительными вследствие исторического развития русского языка звательной формы.

Она привела к отсутствию у застывших эмоционально окрашенных звательных форм (Боже! Господи! Матушки! Батюшки!) омонимов в системе форм имени существительного, что ускорило процесс десемантизации, начавшийся при архаизации данных понятий. В результате сложных социально-исторических процессов, происходивших в России на рубеже XIX-XX веков, в русском языке значительно сузилась сфера употребления таких слов, как Бог, Господь, матушка и батюшка. Они стали использоваться преимущественно внутри церковного общения: первые два - как сакральные слова, последние - как обозначения супружеской четы священнослужителей, причем первые два понятия насильственно выводились из активного словарного запаса русского языка.

Ограничение лексического значения и усиление роли эмоционально-экспрессивной характеристики со временем привело к полной десемантизации таких форм, как Боже! Господи! Матушки! Батюшки!, таким образом превратив их в междометия. Например: Вчера вечером возвращаюсь в свой номер. Вхожу в

стр. 49


--------------------------------------------------------------------------------

спальню - боже, какой сюрприз! В постели лежит очаровательная дама! (Б. Акунин) - междометие, выражающее значение приятного удивления; описываемая в данном примере ситуация никак не предполагает прямого обращения к Богу; Ах ты, мои батюшки! Как они в крепость-то ворвутся - ай-ай-ай, - говорила слезным голосом какая-то баба (Л. Толстой) - выражает значение испуга; - Батюшки! - изумился тонкий (А. Чехов) - выражает изумление; Луч пошарил по стенам, пробежал по полу, остановился. "Ой, матушки! - тоненько пискнул привратник. - Зинка!". Световой круг выхватил из темноты неестественно белое лицо молодой женщины с раскрытыми неподвижными глазами (Б. Акунин) - выражает значительную степень испуга, усиливает значение эмоционального междометия ой. Элементов значения вокатива здесь нет.

Аналогичная картина наблюдается и с бывшим вокативом черт, прямое (в качестве обращения) употребление которого в русском языке всегда было ограничено (табуировано) из религиозных побуждений, поэтому в письменных источниках не зафиксировано употребление маркированной формы вокатива этого слова со специфической флексией -е {черте). Эта форма преимущественно используется в роли междометия. Например: - А, черт, - Пожарский присел на корточки, расстроенно поцокал языком. - Свою полезность она исчерпала, но все равно жалко (Б. Акунин) - передает сильную степень досады.

К середине XX века смыслоразличительные признаки, характерные для форм Господи! Матушки! Батюшки!, отвечали основным признакам междометий, а именно:

а) отсутствие лексического значения;

б) отсутствие обычных форм словообразования и словоизменения;

в) значения крайней степени испуга, огорчения, раздражения и т.п., свойственные для данных слов, выражаются интонацией;

г) возможность сопровождения интонации этих междометий соответственной мимикой;

д) способность иногда, подобно типичным (эмоциональным и императивным) междометиям, выходить за рамки фонетического строя языка Например: Фрол Григорьевич ахнул: "О-о-осподи! Да ведь Вам это плюнуть и растереть!" (Б. Акунин)

Вместе с тем в современном русском языке в ряде случаев можно наблюдать обновление, оживление лексического значения слова, что связано с возрождением знаменательности. В первую очередь это касается форм Боже! и Господи!, например: Она пошла к себе на постель, села и, не зная, что делать со своею большою радостью, которая томила ее, смотрела на образ, висевший на спинке ее кровати, и говорила: "Господи! Господи! Господи!" (А. Чехов)

Возвращение слов-номинативов Боги Господь в активный запас современного русского языка, а также частичное расширение сферы употребления таких слов, как матушка и батюшка, обозначили новое место этих междометий в системе слов данной категории: бывшие вокативы являются периферийными явлениями этой части речи, находящимися в зоне синкретизма имени существительного и междометий. Для анализа формы Господи используем шкалу переходности В. В. Бабайцевой.

Появление вокативной формы Господи! в составе активных словоформ современного русского языка привело к возрождению и активизации для этого слова всех ступеней шкалы переходности А - Б , где А - имя существительное, а Б - междометие. Рассмотрим:

А - Помилуй нас, Господи, помилуй нас!

Аб - Господи, помилуй!

АБ - Господи, как страшно!

аБ - Господи!

Б ------------

Звено А иллюстрируют примеры типичного обращения, звательной формы имени существительного Господь в сильной позиции (интерпозиция, середина предложения) и в начале распространенного предложения (в этой позиции появляется семантика призыва, которая характерна для вокативных предложений

стр. 50


--------------------------------------------------------------------------------

и которая подтверждает субстантивный характер слова). Например: Ей опять на заданье лететь, Мне опять мастерить монумент, Дай нам, Господи, всем уцелеть, Ниспошли в мою лампочку свет (Л. Сергеев); Дай мне, Господи, силы на эту, вторую попытку... Отрекаться - мое ремесло и... последнее право (С. Данилов); Пока земля еще вертится, Господи, Твоя власть - Дай рвущемуся к власти Навластвоваться всласть (Б. Окуджава); ...Лишь Харон унылый Стикс переехал - Шепчет - Господи, прости человека (А. Козловский).

Примеры, иллюстрирующие ступень Аб , или находятся в препозиции нераспространенного определенно-личного предложения (Господи, помилуй! - такие выражения имеют тенденцию к утрате лексического значения и фразеологизации), или не имеют поддержки вокатива в виде глаголов в форме повелительного наклонения (хотя значение обращения сохраняется). Например: Господи, помолимся, Коли не неволится, На коленках в горнице, Только больно колется... (А. Розенбаум). Сохранение сакрального значения вокатива в этом примере поддерживается лексически, а именно - тематикой последующих действий (помолимся - следовательно, предполагалось начало молитвы, которое прервали на обращении для призыва окружающих к совместному действию).

Переходную (промежуточную) ступень АБ иллюстрируют примеры, в которых значение вокатива, благодаря лексическому окружению, наиболее утрачено. Например: Как видишь, я остался предан вере. Раскаянье, как боль, всегда нежданно. Уходишь... затвори плотнее двери... И... Господи... прости меня, Джордано (С. Данилов); Две пули в грудь... и я уже убит. Огонь в глазах, о Господи, как больно! (А. Розенбаум); - Э, черт, тьфу! Господи, с вами буквально нельзя говорить! - воскликнул Митя в последней степени раздражения (Ф. Достоевский).

Так, в первом примере (И... Господи... прости меня, Джордано) тематика предшествующих слову Господи слов позволяет допустить, что оно является началом молитвы, а следовательно, обращением. Однако следующая за этим словом форма повелительного наклонения глагола относится не к нему, а к имени собственному Джордано (Бруно), что нейтрализует признаки вокатива у рассматриваемого слова. В данном примере у слова Господи лексически допускаются признаки субстантива, выполняющего функцию обращения (эффект так называемой прерванной мысли, стремительная смена объекта-адресата, на которого направлена речь), а синтаксически поддерживается функция экспрессивного элемента (вводного компонента), характерная для междометий.

В следующем примере (Огонь в глазах, о Господи, как больно!) позиция рассматриваемого слова перед риторическим вопросом позволяет трактовать его и как вокатив (лирический герой, пытаясь справиться с болью, ищет поддержки у Господа, обращается к нему), и как эмоционально оценочный элемент, усиливающий значение последующей фразы. Так как автор не конкретизирует значения этого выражения и не возвращается более к этой теме в своем произведении, вопрос о частеречной принадлежности слова Господи! в этом примере также решается в пользу его промежуточного положения на шкале переходности "имя существительное - междометие".

В последнем примере слово Господи! употребляется исключительно в роли эмоционального элемента, передающего экспрессивную окраску и выражающего значение негодования (что является дифференциальным признаком такой части речи, как междометие). Однако наблюдается оживление исходной семантики за счет замены этим междометием предыдущего междометия, выражавшего идентичное значение, слова черт. Конкретная языковая ситуация, в которой возникает запрет на табуированное слово (междометие черт), определила поведение говорящего и повлекла за собой отказ от данного слова даже в позиции эмоционального десемантизированного элемента. Подобное отношение к этой паре слов повлекло к оживлению

стр. 51


--------------------------------------------------------------------------------

семантики обоих междометий в данной конкретной ситуации.

Звено аБ иллюстрируют примеры, в которых словоформа Господи! характеризуется отсутствием лексического значения, передает различные эмоции (усталость, негодование, страх) и выполняет роль нечленимого междометного предложения, что в наибольшей мере сближает ее с типичными явлениями междометной системы. Например: То ли ветер кружил, не касаясь травы, Почернела река, знать, примета не та. То ли я оробел, испугался молвы, Да куда ж без нее - Господи! Простота! (В. Рыбин); А хваленое британское остроумие! Господи! Ни слова в простоте, все с ужимкой, все с самоиронией (Б. Акунин); Неподвижной фигура казалась только на первый взгляд. Уже при втором взгляде было видно, что она слегка раскачивается из стороны в сторону, да и ноги чуть-чуть не достают до пола. - Эсфирь.., - обессиленно прошептал Эраст Петрович. - Господи... (Б. Акунин).

Аналогичную шкалу переходности можно построить и для междометия Боже!

В заключение отметим, что если для междометий Боже! и Господи! возможно обновление семантики, которое в зависимости от контекста может перевести эти слова в положение синкретичного языкового явления, находящегося на промежуточной ступени АБ , то для междометий матушки! и батюшки! такое оживление семантики невозможно в связи с двумя положениями.

1) Влияние так называемой генетической памяти языка: в русском языке не прослеживается языковая звательная традиция по отношению к этим номинативам (ср. с формами Боже! и Господи!, на протяжении нескольких веков ежедневно неоднократно упоминающимися в молитвах и прошениях православных христиан, составляющих основную часть носителей русского языка).

2) В современном русском языке ограничена звательная форма мн.ч. этих имен существительных. В большинстве случаев обращение происходит к одному лицу: "Батюшка!", "Матушка!" (форму мн.ч. можно услышать только внутри церковного общения, где обращение матушка относится ко всем замужним женщинам, например: "Батюшки: отец Андрей, отец Игорь, вас уже ждут в трапезной. Матушки! Не опаздывайте!" и т.п.).

Таким образом, однозначно ответить на вопрос заголовка этой статьи (какой же частью речи являются данные слова в современном русском языке?) просто невозможно. При морфологическом разборе обязательно следует учитывать переходные, синкретичные случаи, и в первую очередь это касается нас, учителей русского языка, так как наши ученики, как можно судить по описанной в начале статьи ситуации, чувствуют язык весьма тонко. И в VII классе, когда изучаются междометия, ребята уже способны воспринять, что наш язык - это такой же колоритный мир, как и окружающая их действительность, отраженная в языке, и в нем далеко не все и не всегда делится на черное и белое.

-----

1 Бабайцева В. В. Система односоставных предложений в современном русском языке. - М., 2004.

стр. 52