Проходившая 4-5 февраля 2016 г. в Институте мировой литературы им. М. Горького (РАН) третья международная конференция "Восточные чтения: религии, культуры, литературы" была посвящена памяти Н. И. Никулина, крупного ученого-вьетнамиста, долгое время руководившего Отделом литератур Востока и Африки ИМЛИ. Две предыдущие конференции были организованы в память других выдающихся отечественных востоковедов - Б. Б. Парникеля и И. С. Брагинского, внесших немалый вклад в развитие восточного направления литературоведения нашей страны. Но живет в сердцах людей память - и тех, кто долго работал с этими учеными, и тех, кто благодарен им и осваивает литературу далеких стран и континентов. Сегодня эта традиция продолжена новыми руководителями этого подразделения института - Н. В. Захаровой и А. С. Балаховской. Они сумели объединить в нелегкое для академической науки время множество рассеянных по разным научным и образовательным центрам нашей страны и зарубежья исследователей уже редких, можно даже сказать, ставших уникальными предметами гуманитарного знания направлений, тем, проблем развития и современной эволюции литератур, культур и религий стран Азии и Африки. А собрать воедино, расширив горизонты гуманитарной междисциплинарности, ввести современные исследования в круг не только "традиционного цикла", но и острой актуальности - значит способствовать расширению ориентиров и обеспечить новые возможности, открывающиеся в исследованиях молодого поколения, которое было достаточно объемно представлено на "Восточных чтениях".

ПРОЖОГИНА Светлана Викторовна - доктор филологических наук, профессор, главный научный сотрудник Института востоковедения РАН.

стр. 155
На "Восточных чтениях" работало несколько секций: "Поздняя античность и Византия"; "Китай, Япония, Монголия"; "Африка", "Юго-Восточная Азия", "Ближний Восток". Широкий спектр регионов - свидетельство реальных достижений отечественных востоковедов и африканистов.

Пленарное заседание открыл научный руководитель ИМЛИ акад. А. Б. Куделин, выступивший с докладом о концепте "подражания" в средневековой арабской поэзии. Нгуен Хыу Шон (Ин-т литературы, Ханой) рассказал о полувековом служении Н. И. Никулина науке и культуре Вьетнама. Ученый, которому исполнилось бы сегодня 85 лет, не только воспитал за три десятилетия целую школу отечественных востоковедов и африканистов, работы которых достойно представляют итоги формирования новых направлений исследования в XX - начале XXI в., но и стал главным литературоведом Вьетнама, что говорит о значительном вкладе русской школы в изучение национальной литературы этой страны.

На пленарном заседании "перекрестные" мотивы влияний одной национальной культуры на другую прозвучали и в докладе Е. М. Дьяконовой (ИМЛИ) о японской теме в культуре русского Серебряного века. Она, связав разные эстетические принципы далеких стран, объединила их общей любовью к красоте и изысканности образа и представлением России о Востоке как о "потерянном рае".

Не менее интересен был доклад Е. Н. Куликовой (Ин-т филологии СО РАН, Новосибирск) об образе Африки в поэзии Н. Гумилёва. На примерах сборника его стихов "Шатёр" и "Африканского дневника" были рассмотрены сформулированные Н. Гумилёвым новые концепты русского исторического самосознания, совмещающего в себе как западные, так и восточные черты. Исследователь подчеркнула, что поэт видел мир, не только определенный личностными впечатлениями, но и вымышленный, где реальность переосмыслена и обусловлена поэтическим сцеплением образов.

В докладе В. В. Ремарчука (ИСАА МГУ) речь шла о переводах сочинений крупных вьетнамских поэтов и философов Т. Л. Щепкиной-Куперник, Н. Гумилёвым, А. Ахматовой, К. Симоновым. Т. В. Кудрявцева (ИМЛИ) рассмотрела роль и место ближне- и средневосточной поэзии в новейшем стихосложении немецкоязычных поэтов (1900-2000), отметила особенности восприятия традиционных моделей стихосложения современными немецкими и ближневосточными поэтами (выходцами из Ирана и Турции), пишущими на немецком языке.

Широкоформатная проблематика пленарного заседания, посвященного взаимодействию культур разных народов, сменилась более специфическими проблемами регионального развития литератур Азии и Африки в работе специализированных секций. Так, на секции "Поздняя античность и Византия" в докладе А. С. Балаховской (ИМЛИ) была проанализирована легенда о винограднике вдовы Феогноста в византийской агиографии Иоанна Златоуста. По мнению исследователя, данное повествование обличает беззаконие и произвол императорской власти, несмотря на "провозглашенную симфонию" церкви и государства. Именно этот пафос обличения оказался востребованным в агиографии, и легенда сделалась непременным атрибутом всех житий Иоанна Златоуста.

В сообщении Т. Л. Александровой (Православный Свято-Тихоновский гуманитарный ун-т ПСТГУ) о творчестве императрицы Евдокии отмечалось, что увлечение только фактами исторической биографии императрицы часто искажало смысл ее творчества. Необходимо связать исторический контекст и биографию Евдокии, что поможет лучше понять природу ее творчества и уточнить многие исторические параллели.

А. В. Анашкин (ПСТГУ) в докладе "Эпистолярные следы в византийских церковных канонико-правовых эротапокризах1 XI в." исследовал вопрос о жанровой природе канонических "вопросов и ответов", рассмотренный на материале канонических ответов митрополита Ираклийского Никиты. Как считает докладчик, в основе текста лежит долго длившаяся переписка, что и определило жанровую природу канонических "вопросов и ответов".

П. К. Доброцветов (Московская духовная академия) посвятил выступление реконструкции логики принципов экзегезы Климента Александрийского (150-215), главной чертой творчества которого было тяготение к аллегоризму. В соответствии с духовно-аллегорическим толкованием, сочетающимся у него со стоической концепцией - что подлежит нравственному суждению, - автор произведения "Кто из богатых спасется" заключает, что и богатство, и бедность

1 Средневековый жанр христианской византийской экзегезы "вопросы и ответы" (разновидность комментария).

стр. 156
могут быть "добры" и "злы", и "безразличны", и тем самым, по мнению докладчика, Климент Александрийский опровергает обыденность распространенных представлений о богатстве "как добре" и бедности "как зле".

На секции "Китай, Япония и Монголия" были заслушаны доклады как известных, так и молодых ученых, что вызвало немалый интерес к новизне разработок и тем. Так, аспирантка ИСАА МГУ Н. Ю. Петренко сосредоточила внимание на известной "Повести о Гэндзи" в гендерном аспекте, увидев в обилии женских персонажей произведения в контексте японской литературы IX-XII вв. отличительные черты. Подчеркивание роли, поведения, оценки внешности и манер героинь с разных точек зрения придает "Повести" объем, динамику, а речевые характеристики героинь говорят о разных уровнях образования той эпохи.

О китайских стихах "канси" в творчестве японского поэта-монаха Рёкана (1768-1830) рассказала Ю. В. Минакова (ИНИОН РАН), обратившись к дзэнской традиции в Японии, подчеркнув уникальность стихотворных циклов о Сутре Лотоса, сочетание в поэзии Рёкана разных жанров, а также использование им образов Ли Бо и Ду Фу.

С. В. Никольская (ИСАА МГУ) обратила внимание на такой вопрос, как интерес читателя к личности писателя на примере сборника рассказов китаянки Сань Мао (1943-1991) о повседневном быте обитателей пустыни, где утверждается важность человеческого общения и любви, а утрата любимого становится равносильной утрате смысла жизни. Исследователю этот пример представляется воплощением триединства связи автора, повествователя и читателя.

Н. Кирносова (Киевский нац. ун-т им. Т. Шевченко) посвятила выступление "концепту глупости" в творчестве современного китайского писателя тибетского происхождения Алая, который получил премию Мао Дуня в 2005 г. за роман "Оседающий прах". Оригинальность трактовки традиционного для китайской литературы концепта проявляется у Алая, по мнению докладчика, в ее неоднозначности: писатель оценивает поступки героя так, что глупость в системе общепринятых сегодня ценностей оказывается, наоборот, мудростью.

Тема сообщения аспирантки А. С. Труновой (ИВ РАН) - "семейный роман" в китайской литературе, получивший мировое признание в таких образцах, как "Цветы сливы в золотой вазе" (XVII в.) и "Сон в красном тереме" (XVIII в.). Говоря о китайской специфике, исследовательница подчеркнула особые пространственно-временные характеристики, связанные с содержанием в доме многочисленных наложниц ("Цветы сливы"); смелость и открытость любовных описаний, детальность показа наследственных отношений в семьях аристократов ("Сон в красном тереме") и нескрываемую симпатию авторов к женским персонажам.

В докладе Н. В. Захаровой (ИМЛИ) о публицистике в Китае на рубеже XIX-XX вв., заложившей основы нового литературного стиля, отмечалось, что периодические издания стали появляться в Китае благодаря деятельности христианских миссионеров. Они были рассчитаны на ограниченную аудиторию, в первую очередь на китайскую молодежь, получившую классическое образование конфуцианского толка, в отличие от интеллигентов предыдущего поколения. В начале XX в. в периодических изданиях появилась эссеистика "нового стиля", расширившая тематику, наполнившаяся актуальностью и отошедшая от строгих эстетических канонов.

В сообщении Н. И. Ни (независимый исследователь) говорилось о роли китайских слов в корейской поэзии в создании особого образа, обладающего несколькими значениями. Подчеркивалось, что китайские иероглифы оказали значительное влияние на развитие корейской культуры и конфуцианской философии.

Е. А. Осьминина (МГЛУ) обратилась к теме, связанной с образом Китая в поэзии К. Бальмонта, известного любовью к экзотизму. Вывод, к которому приходит исследователь: искусство и поэзия - мир воображаемого - вдохновлял К. Бальмонта гораздо сильнее, чем личные впечатления или даже научные наблюдения над реальным миром во время его Харбинской поездки весной 1916 г.

Нисидо Китаро (1870-1945) - важной фигуре в японской интеллектуальной истории - посвящен доклад Е. Л. Скворцовой (ИВ РАН). В ее трактовке японский философ не являлся ни представителем националистического крыла киотской философской школы, превозносившим традиционную культуру императорской Японии, ни его антиподом, а скорее "умеренным" мыслителем, объективно оценивавшим проблемы японской культуры.

Новая драматургия монголов в XX в. и творчестве С. Буяннэмэха (1907-1987) - тема доклада О. А. Сапожниковой (МГУ). Она обратила внимание на то, что именно в этот период возникла традиция просвещения, усилилась роль писателя, создана первая национальная поэтика "Врата литературы". Монгольская словесность обратилась к чувствам и мыслям простого человека,

стр. 157
показав, как непросто идет становление нового уклада общественной жизни, новой общественной морали. Благодаря усилиям и творчеству Буяннэмэха монгольская литература обрела уникальный национальный колорит.

На секции "Юго-Восточная Азия" было представлено немало докладов, затрагивающих проблемы и традиционной, и современной культуры. Так, выступление Е. С. Кукушкиной (МГУ) было посвящено использованию коллизии малайской средневековой "Повести о Ханг Туахе" в реалистической и постреалистической трактовке современных авторов. Одни из них стремились изображать реальные проблемы жизни, а другие видели в средневековой коллизии сугубо религиозный смысл, насыщая текст исламскими аллюзиями. Докладчик делает вывод о том, что разное обращение к одному и тому же источнику показывает динамику изменений творческих методов, характерную для ускоренного типа развития современной литературы.

Индонезийская проблематика содержалась в докладе аспирантки ИСАА Ю. С. Ершовой, которая изучает течение састра ванги ("ароматной литературы") в контексте современной прозы (1990-2010). Тематика течения, стилистика, языковые формы этого типа прозы говорят о том, в Индонезии происходит всплеск феминистской литературы, поднимающей вопрос о положении женщин в стране, о проблемах полигамии, о необходимости обращения к ранее табуированным мотивам, таким как секс и насилие в семье. Гендерные аспекты современной прозы в Индонезии приобретают все больший резонанс в обществе.

Творчество индонезийской писательницы Джэнар Маэсы Айю (начало 2000-х гг.) проанализировала аспирантка М. В. Фролова (ИСАА МГУ), исследовав зооморфные образы героев ее рассказов. Отчасти напоминая сказки о животных, символические образы "джакартского бестиария" писательницы, по мнению выступавшей, помимо гендерного аспекта демонстрируют черты постмодернизма, естественность движения "от природы к человеку" в традиционной культуре меняя на противоположное - "от человека к природе", превращая людей в зверей - обитателей "джунглей" мегаполиса Джакарты.

В докладе вьетнамского ученого Дао Туан Аня (Институт литературы Академии общественных наук СРВ) на основе опубликованных материалов о процессе восприятия творчества Л. Н. Толстого во Вьетнаме показан процесс восприятия эстетики и философии великого русского писателя в ходе модернизации вьетнамского общества и его культуры. Французские переводы произведения Л. Н. Толстого расширили и обогатили художественный мир вьетнамцев, способствовали обновлению их языка и литературы.

Н. Е. Геронина (ИМЛИ) проанализировала характер споров вьетнамских литературоведов о периодизации истории средневековой литературы. Когда-то составители старинных вьетнамских антологий располагали собранные ими произведения в соответствии с династийной хронологией. Но современные авторы "Краткой истории вьетнамской литературы" (1957) "делили" литературу феодальной эпохи на два больших периода: с XIII по XV в. и с XVI до середины XIX в. В последние годы проявляется новый всплеск интереса к проблеме периодизации в связи с планами создания многотомной истории.

А. А. Соколов (ИВ РАН) рассмотрел вопрос о становлении новой вьетнамской литературы, в процессе которого важную роль сыграл Нгуен Ван Винь - журналист, литератор, переводчик (1882-1936). Его яркое творчество способствовало созданию литературы современного типа - прозаических жанров новеллы и романов, а также рождению современной драматургии и театра. Ван Винь последовательно выступал за модернизацию вьетнамского общества, активно пропагандировал достижения европейской науки и стал своеобразным мостом между Востоком и Западом, соединившим их культуры.

Тайская проблематика содержалась в докладе аспирантки К. Б. Волковой (ИСАА МГУ) "Нация, религия, король: политизация тайской драмы в период правления Рамы VI (1910-1925)". Сиам, столкнувшись с внутренними проблемами, пробовал свергнуть абсолютную монархию и установить демократические формы правления. Но король пытался путем просветительства подготовить сиамцев к изменению социальных условий, прибегнув к политизации популярной в стране театральной драматургии, и сделал любимое народом зрелище средством пропаганды своих политических и общественных идей. Создавалась новая разговорная драма, в которой наряду с традиционным танцевальным театром внедрялись и по сей день существующие лозунги, объединяющие тайцев триадой: "нация-религия-король".

В общине этнических кхмеров на территории Южного Вьетнама в 1920-е гг. складывалась новая форма театра, рассчитанного на массового зрителя, с использованием музыки и разговорного жанра. В настоящее время в Камбодже этот театр известен как "басак", и аспирантка

стр. 158
ИСАА (МГУ) И. Н. Шмелёва отметила, что эклектичность формы способствовала обновлению театра и верности традиции, откуда и по сей день черпаются многие сюжеты, связанные с эстетическими ценностями народов Юго-Восточной Азии.

На секции "Ближний Восток" были заслушаны доклады, в которых отражены новые аспекты изучения литератур, культур и религий Ближнего востока.

Выступление М. А. Алонцева (РГГУ) касалось "прямой" и "косвенной" апологетики в суфийской агиографии конца X в. Исследователь подчеркнул, что "прямая" апологетика - не единственный источник легитимации суфийского движения. Не менее важным было использование обширного инструментария "косвенной" апологетики в практике и теории раннего суфизма, например, истории о пророческом вдохновении суфиев и инициациях, происходивших во сне или в ходе длительного уединения и т.д.

Известный исследователь суфизма М. Л. Рейснер (ИСАА МГУ) в докладе "О сновидениях в персидской касыде XI-XII вв." утверждала, что "сон" - не только литературный жанр, он чаще всего "встроен" в крупные жанровые формы и "подстраивается" под ту реальность, в которую инкорпорирован. Персидские касыды XI-XII вв. дают обширный материал, свидетельствующий о функциональном использовании мотива сновидения как приема организации композиции и структуры текста.

О современном рассказе в Иордании был заслушан доклад Н. Б. Ковыршиной (Гимназия N 1257, РУДН), показавший взлет этого малого жанра на фоне развития романа. Сохраняя национальные традиции и используя достижения и художественные завоевания других литератур, малые литературные формы предлагали иорданскому читателю новый взгляд на "известные" проблемы, а в условиях "арабской весны" и военных конфликтов показали трагедию нарушения "естественного хода" истории. Обладая предельным лаконизмом и свойством "домысливания" ситуаций, насыщенный элементами художественной экспрессии иорданский рассказ завоевал широкую читательскую аудиторию.

О литературе Ирана, все больше формирующейся именно в женской среде, рассказала аспирантка А. В. Березина (МГИМО(У) МИД РФ), считая, что этот феномен связан с объективно изменившейся ролью женщины в мусульманском мире. Писательницы Ирана, как показала докладчица, все больше проникают в глубокие грани женской души, но при этом не избегают острых социальных вопросов.

Е. А. Кривец, (ИВ РАН) посвятила выступление коптам и коптской культуре. Она отметила, что существующие в научном мире понятия "коптский язык", "коптская история" и т.п., связанные с понятием "копт", используется в разных по смыслу и содержанию значениях. Коптскими называют одновременно и древнеегипетский язык, и христианский период истории Египта, и культурные достижения страны в тот период, и египтян, отклонившихся от ортодоксального христианства в монофизитство. Однако, по мнению Е. А. Кривец, копты - интегрированная часть египетской нации, обладающая религиозной сплоченностью, сохраняющая свои обычаи, собственное христианское мировоззрение, но ставшая в результате исторических испытаний конфессиональным меньшинством.

На секции "Африка" доклады были посвящены Северной Африке, Мали и культуре стран южнее Сахары.

В докладе Н. Д. Ляховской (ИМЛИ) отмечались новые явления в литературе Кот-д'Ивуара, связанные с обращением писателей к истории войны во Вьетнаме, сражавшемся, как и Берег Слоновой Кости, с французскими колонизаторами. Е. А. Ряузова (ИМЛИ) подчеркнула важность обращения португальских авторов XVII в. к Востоку (Китаю), что стало позднее стимулом для возникновения колониальной литературы в португальских колониях Африки, а затем и зарождения собственно африканских и национальных литератур.

Мали с его традиционной культурой было представлено в докладе П. А. Куценкова (ИВ РАН), вернувшегося из второй экспедиции на Плато догонов. Это - редкость для настоящего африканиста увидеть воочию то, чем занимаешься с научным пристрастием и интересом. На основе полевых исследований и наблюдений П. А. Куценков, проанализировав немалый корпус источников, утверждал, что современная традиционная архитектура Мали является результатом длительной эволюции, начавшейся в III в. до н.э. Судя по истории строительства мечети в Дженне, легкоузнаваемый суданский стиль сформировался в основном в XIII в. Архитектура Плато догонов представляет собой локальный вариант суданского стиля, сложившегося на основе местных и привнесенных пришельцами из долины р. Нигер традиций. Быстрое распространение ислама среди догонов в последние 30-40 лет не привело к деградации традиционной архитектуры

стр. 159
(и культуры вообще). Наоборот, традиционная архитектура догонов обогатилась относительно новым для них типом сооружения - мечетью.

Г. Л. Капчиц (независимый исследователь) представил результаты изучения сомалийского фонда пословиц и поговорок, в которых обнаружил 12 типов клише. Сомалийские паремии, полагает ученый, представляют собой различные сочетания синтаксических структур и характер мотивировок общего значения, что рождает образность пословиц, народных афоризмов, неделимых сентенций, поговорок, присловий, побасенок, анекдотов и т.п. Особняком стоят так называемые цифровые паремии, где не все члены всегда выражены эксплицитно.

О языковых средствах репрезентации художественного пространства в произведениях конголезского писателя А. Лопеса и гвинейского Т. Моненембо рассказала Н. С. Найдёнова (РУДН), сконцентрировав внимание на том, что если ранее произведения африканских писателей выполнялись в традиционной дихотомической парадигме "центр-периферия", где Франции отводилась роль центра, а Африке - периферии, то сегодня у романистов, пишущих на европейских языках, существует другая тенденция расстановки сил за счет использования прямых и скрытых сравнений, переосмысления семантики, создания ассоциаций, игры слов, построения межвариантной омонимии и т.д. Современный нарратив отличается и большим количеством стилистической вариации примеров африканского фольклора.

В. В. Силин (Симферопольский ун-т) размышлял об определении национальной идентичности алжирской франкоязычной литературы, рассматривая ее не столько с позиций разветвленной национально-литературной подсистемы, сколько в аспекте принадлежности к эмигрантскому или иммигрантскому слою французской литературы.

М. В. Николаева (ИВ РАН) в докладе "Культурная антропология народов Магриба в памятниках словесности берберов" рассказала об истории создания семитомного труда (2002-2009) Институтом востоковедения берберского фольклора Кабилии, Марокканского Рифа и туарегов Северной Африки, содержащего исследования культуры быта, ритуалов и обычаев берберов Магриба, а также художественного творчества современных писателей-берберов. В его основе лежат материалы, предоставленные институту для перевода на русский язык Центром берберологии - Дома науки о человеке (Париж) и фондом алжирского писателя Мулуда Маммери, который заведовал кафедрой берберологии Алжирского университета вплоть до событий 1974 г., когда этнические волнения в стране вынудили его передать свой берберский архив Франции. Таким образом бесценные записи (в латинской транслитерации) с последующим переводом, полевые исследования французов и немцев оказались в сфере внимания советских и российских востоковедов и послужили началом создания русскоязычных антологий фольклора и литературы Магриба.

С. В. Прожогина (ИВ РАН) посвятила выступление "женской литературе", которая во все эпохи отличалась наличием блистательных имен прозаиков и поэтов (достаточно вспомнить членов Французской и Магрибинской Академий А. Джебар, М. Таос, Л. Дебеш, А. Греки, Х. Джелиду и др.). В последние десятилетия XX и XXI вв. Марокко, Алжир и Тунис буквально всколыхнула женская проза (термин "écrivaines" как несуществующий женский род определения "писатель" родился именно в Тунисе), не уступающая "мужской" ни по силе художественного обобщения реальности, ни по глубине проникновения в социальные, политические и культурные проблемы современности.

И борьба с политическим исламизмом в Алжире, и "арабская весна" в Тунисе, и общественно-демократические реформы в Марокко - все вошло в "поле" современной художественной прозы, зафиксировав и новые формы литературного письма, и обращение к традиционному бытописанию как способу самосохранения национальной идентичности, и смелые попытки социально-политического анализа и протеста. В начале 2000-х гг. в литературе магрибинок в связи с усилением исламизма и актов террора на Западе и на Востоке все чаще звучат молодые голоса, исполненные надежды на возобновление мирного диалога между Востоком и Западом.

Обилие тем и проблем, рассмотренных на "Восточных чтениях", свидетельствует об огромном спектре возможностей отечественной школы востоковедов и африканистов. В хорошо "оркестрованном" хоре докладов - биение живого пульса востоковедной мысли и залог того, что лучшие традиции, рожденные в недрах Академии наук, будут продолжены и развиты в трудах молодых исследователей.