И. И. КОВТУНОВА, доктор филологических наук

У А. Пушкина и Ф. Тютчева есть сходный мотив осеннего увядания природы, который вызывает у обоих поэтов одинаковые ассоциации с безмолвным страданием увядающего человеческого существа. В пушкинской "Осени", описывающей пышное природы увяданье, есть такие строки:

Как это объяснить? Мне нравится она,
Как, вероятно, вам чахоточная дева
Порою нравится. На смерть осуждена,
Бедняжка клонится без ропота, без гнева.
Улыбка на устах увянувших видна;
Могильной пропасти она не слышит зева;
Играет на лице еще багровый цвет.
Она жива еще сегодня, завтра нет.
Если в "Осени" Пушкина ассоциация с чахоточной девой -побочный эпизод стихотворения, то в "Осеннем вечере" Тютчева параллель между увяданием природы и человека - основной образ стихотворения:

Есть в светлости осенних вечеров
Умильная, таинственная прелесть:
Зловещий блеск и пестрота дерев,
Багряных листьев томный, легкий шелест,
Туманная и тихая лазурь
Над грустно-сиротеющей землею,
И, как предчувствие сходящих бурь,
Порывистый, холодный ветр порою,
Ущерб, изнеможенье - и на всем
Та кроткая улыбка увяданья,
Что в существе разумном мы зовем
Божественной стыдливостью страданья.
Совпадают у Пушкина и Тютчева некоторые словесные образы: Улыбка на устах увянувших видна и кроткая улыбка увяданья, при-

стр. 3

знак тихий: Красою тихою, блистающей смиренно (Пушкин) и Туманная и тихая лазурь (Тютчев). Признак милый, умильный: Но мне она мила, читатель дорогой (Пушкин) и Умильная, таинственная прелесть (Тютчев). Близки по семантике смиренно (Пушкин) и кроткая (Тютчев).

В стихотворении "Осенний вечер" главная для поэта мысль сосредоточена в последнем четверостишии. С особой силой звучит завершающая стихотворение строка: Божественной стыдливостью страданья. Тютчев здесь глубоко раскрывает душевное состояние увядающего, подобно осенней природе, человека.

Мысль о прелести увяданья Тютчев повторил через 20 лет (в 1850 г.) в стихотворении "Обвеян вещею дремотой" с применением тех же словесных образов. Это случай автоцитации:

Как увядающее мило!
Какая прелесть в нем для нас,
Когда, что так цвело и жило,
Теперь, так немощно и хило,
В последний улыбнется раз!..
У Тютчева происходит оживление, одухотворение природы - путем ее метафоризации. Ущерб, изнеможенье - и на всем Та кроткая улыбка увяданья - в этом образе сочетаются признаки природы и признаки человека.

В стихотворении "Осенний вечер" перед нами предстают важные черты, присущие поэтике Тютчева. Это, во-первых, сопоставление природы и человека. Обычно рисуется развернутая картина природы, а в конце стихотворения появляется аналогия с человеком. Вторая особенность, присутствующая в этом стихотворении, - созданная Тютчевым поэтика переходных состояний.

Внимание Тютчева было привлечено к переходным состояниям в природе и судьбе человека. Для времен года это весна и осень, для времени суток это рассвет и сумерки. В "Осеннем вечере" соединяются два состояния угасания в природе - осень и вечер. В описании осени и сумерек в поэзии Тютчева отразилась утонченная, едва уловимая жизнь природы. Именно в эти периоды в природе господствуют полутона, тонкие оттенки цвета, движение замедляется, появляется мягкость освещения, покой.

Среди переходных состояний особенно притягивали к себе Тютчева состояния затухания, угасания, исчезновения. В стихотворении "Как неожиданно и ярко" описывается быстро уходящее и в конце концов исчезнувшее мгновение сияния радуги:

Как неожиданно и ярко,
На влажной неба синеве,
Воздушная воздвиглась арка
стр. 4

В своем минутном торжестве!
Один конец в леса вонзила,
Другим за облака ушла -
Она полнеба обхватила
И в высоте изнемогла.

О, в этом радужном виденье
Какая нега для очей!
Оно дано нам на мгновенье,
Лови его - лови скорей!
Смотри - оно уж побледнело,
Еще минута, две - и что ж?
Ушло, как то уйдет всецело,
Чем ты и дышишь и живешь.
В явлении радуги - несколько этапов: вся полнота жизни, изнеможение, побледнение и окончательный уход. И, как это свойственно мысли Тютчева, в конце речь идет об участи самого поэта и человека вообще, подобной явлению радуги. Здесь разговор с собой сочетается с разговором с незримым собеседником (лови; смотри; чем ты и дышишь и живешь). Заключительная мысль бросает отсвет на предшествующий текст: смысл строк Она полнеба обхватила И в высоте изнемогла может быть отнесен и к состоянию души поэта.

В описаниях перехода от дня к ночи повторяются образы сумрака, вечереющего дня, замирания дневной жизни. Ключевые слова, передающие этот процесс перехода, имеют значение угасания, исчезновения: вечереть, темнеть, гаснуть, потухать, исчезать, таять, догорать, скудеть, меркнуть, бледнеть, блекнуть, изнемогать. Некоторые примеры:

День вечереет, ночь близка,
Длинней с горы ложится тень,
На небе гаснут облака...
Уж поздно. Вечереет день.
("День вечереет, ночь близка")

Повтор фразы вечереет день здесь образует строфическое кольцо (курсив здесь и далее наш. - И. К.).

На мир дневной спустилася завеса;
Изнемогло движенье, труд уснул...
("Как сладко дремлет сад темно-зеленый")

Тени сизые смесились,
Цвет поблекнул, звук уснул.
("Тени сизые смесились")

стр. 5

Семантика изменения состояния, в том числе приближения ночи, нередко выражается у Тютчева сравнительной степенью прилагательных. Сравнительная степень образно передает процесс усиления, нарастания признака в картине перехода из одного состояния в другое: "И тень нахмурилась темней"; "Все темней, темнее над землею - Улетел последний отблеск дня..."; "И торопливей, молчаливей Ложится по долине тень".

Есть также у Тютчева стихи, где речь идет о нарастании ущерба в душе человека:

И чем одно из них нежнее
В борьбе неравной двух сердец,
Тем неизбежней и вернее,
Любя, страдая, грустно млея,
Оно изноет наконец...
("Предопределение")

Обращает на себя внимание в языке Тютчева множество слов с компонентом полу-, обозначающих неполноту признака и рисующих тонкие и смутные состояния природы и души, когда жизнь проявляется приглушенно: полусонный ("Ходили тени по стенам И полусонное мерцанье..."; "И много лет и теплых южных зим Провеяло над нею полусонно); полусонье (В сладкий сумрак полусонья Погрузись и отдохни); полусвет ("И в мерцанье полусвета, Тайной страстью занята, Здесь влюбленного поэта Веет легкая мечта); полупрозрачный ("Пора разлуки миновала, И от нее в руках у нас Одно осталось покрывало, Полупрозрачное для глаз). В первой строфе стихотворения "Осенней позднею порою" в картине осенних сумерек дважды повторяется слово полумгла:

Осенней позднею порою
Люблю я царскосельский сад,
Когда он тихой полумглою
Как бы дремотою объят,
И белокрылые виденья,
На тусклом озера стекле,
В какой-то неге онеменья
Коснеют в этой полумгле.
В этой картине сумерки уже наступили, время как будто остановилось, но в сонном, дремлющем мире, воцаряющемся с приходом ночи, есть своя подспудная, потаенная жизнь, которую чутко воспринимал поэт. В дремотном мире Тютчева слышнее становится таинственная жизнь природы, скрытая при дневном свете, движении и шуме. В поэтических образах дремоты, характерных для Тютчева, динамика из-

стр. 6

менения состояния (постепенного наступления сумерек) сменяется динамикой внутренней жизни при неподвижности внешней картины. Вот показательный пример:

На мир дневной спустилася завеса;
Изнемогло движенье, труд уснул...
Над спящим градом, как в вершинах леса,
Проснулся чудный, еженочный гул...
Откуда он, сей гул непостижимый?..
Иль смертных дум, освобожденных сном,
Мир бестелесный, слышный, но незримый,
Теперь роится в хаосе ночном?..
("Как сладко дремлет сад темно-зеленый...")

Тютчеву свойственно стремление замедлить уходящее время, остановить мгновение. Желание остановить мгновение, дать ему вечную жизнь встречается и у других поэтов. По мысли А. Фета, то, что однажды воспринято поэтом, в стихах остается навеки: "Этот листок, что иссох и свалился, Золотом вечным горит в песнопенье" ("Поэтам"). Особенность Тютчева в том, что замедление мгновения у него выражено в самом поэтическом образе - в словесной ткани и в ритме стихов.

Медлительность времени, в течение которого происходят изменения в природе, воспроизведена в стихотворении "Я помню время золотое". Вот первые три строфы:

Я помню время золотое,
Я помню сердцу милый край.
День вечерел; мы были двое;
Внизу, в тени, шумел Дунай.

И на холму, там, где, белея,
Руина замка вдаль глядит,
Стояла ты, младая фея,
На мшистый опершись гранит.

Ногой младенческой касаясь
Обломков груды вековой;
И солнце медлило, прощаясь
С холмом, и замком, и тобой.
Однородный перечислительный ряд в последней строке вносит паузы, замедляющие темп речи. Стремление к замедлению уходящего времени проявляется и в стихотворении "Последняя любовь":

О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней...
стр. 7

Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!

Полнеба обхватила тень,
Лишь там, на западе, бродит сиянье, -
Помедли, помедли, вечерний день,
Продлись, продлись, очарованье.

Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность...
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство и безнадежность.
Содержанию стихов, словесной образности вторит ритм. Пропуск ударений в ямбе (пиррихий) здесь ощутимо замедляет стих. Ударения пропущены на второй или третьей стопе почти во всех строках (исключение - первая и третья строки первой строфы и первая строка последней строфы). Особенно выделяется завершающая строка стихотворения, в которой всего два ударения, по одному в каждом полустишии. Желание остановить время ощущается физически.

Композиция стихотворения симметрична. В начале первой и третьей строфы - мысль поэта о последней любви ("О, как на склоне наших лет Нежней мы любим и суеверней..; Пускай скудеет в жилах кровь, Но в сердце не скудеет нежность"). Серединная строфа - образ вечерней зари, с которой сопоставляется последняя любовь. Именно в этой строфе наиболее замедленный ритм (пиррихии во всех строках). Стремление поэта остановить время выражено в заклинательных формулах: Сияй, сияй, прощальный свет Любви последней, зари вечерней в первой строфе и дважды - в серединной строфе: Помедли, помедли, вечерний день, Продлись, продлись, очарованье.

Звуковая композиция стихотворения образно передает силу выраженного чувства. Среди ударных гласных преобладает е - звук, отличающийся высотой тона. Из 40 гласных стихотворения высоких гласных - 25 (19 е и 6 и), низких по тону - всего 5 (4 о и одно у). Звук е, составляющий половину ударных гласных, несет в тексте стихотворения высокий эмоциональный заряд, приобретает образную функцию.

Повторы е расположены симметрично: по вертикали е-е-е-е в рифме в первой строфе (лет, суеверней, свет, вечерней) и во внутренней рифме в последней строфе (скудеет, не скудеет, последняя, блаженство), по горизонтали е-е-е-е в строке Помедли, помедли, вечерний день, е-е-е в строке Но в сердце не скудеет нежность, е-е в строке Ты и блаженство и безнадежность. Симметрично расположены гласные и в других строках: -а-о-а, е-и-е, и-е-и-е.

Повторы согласных соответствуют смысловой связи слов. В первой строфе в-р-н в рифмующихся словах суеверней и вечерней. Во вто-

стр. 8

рой строфе п-дл в заклинательной формуле Помедли, помедли и Продлись, продлись. Там же в-ч-р-н и ч-р-в-н в словах вечерний и очарованье. В последней строфе л-б-в и б-л-в в словах любовь и блаженство, с-д-н и д-н-с в словах последняя и безнадежность.

Звуковая образность стихотворения, как и его ритм, вторит словесной образности.

Звуковая симметрия входит в число средств гармонического построения поэтического текста, дающего вечную жизнь преходящему мгновению.

Поэтический мир Тютчева не ограничивается поэтикой уходящего мгновения. Это лишь один полюс. В стихах Тютчева мир изображен в его контрастных состояниях. На другом полюсе - поэтика "избытка жизни" (И мир, цветущий мир природы, Избытком жизни упоен). Это бурные проявления природы - шествие весны, гроза, море и др., а также бури страстей в душе человека.

"Хрестоматийный" Тютчев широко известен как певец весны и грозы. Но не менее значительна другая сторона поэзии Тютчева - образы тихой, приглушенной, потаенной жизни природы и души. Вероятно, именно такие образы дали основание А. Фету говорить об утонченности Тютчева: "Здесь духа мощного господство, Здесь утонченной жизни цвет" ("На книжке стихотворений Тютчева"), а Вяч. Иванову сказать о Тютчеве:

Таинник ночи, Тютчев нежный,
Дух сладострастный и мятежный,
Чей так волшебен тусклый свет...
("Таинник ночи, Тютчев нежный").