Na ceste ke smyslu. Poetika literarniho dila 20. stoleti. Praha, 2005. 1051 S.

Выход в свет коллективного труда "На пути к смыслу. Поэтика литературного произведения XX века" завершает фундаментальный проект Института чешской литературы АН ЧР, посвященный теоретическому осмыслению особенностей поэтики литературного творчества прошлого столетия. Проект, осуществленный в основном литературоведами названного института, состоит из трех томов, каждый из которых представляет собой самостоятельное целое и может рассматриваться отдельно.

Первый том - "...на обочине хаоса..." (...na okraji chaosu...) был издан в 2001 г.; его основной автор - Даниэла Годрова, известная не только теоретическими трудами по литературе - "Поиски романа. Главы из истории и типологии жанра" (Прага, 1989) и переводами М. Бахтина - "Роман как диалог" (Прага, 1980), но и собственными художественными произведениями - трилогия "Мучительный город" (Прага, 1991 - 1992), роман "Комедия" (Прага, 2003) и др. В "...на обочине хаоса..." освещались некоторые общие вопросы литературного творчества, а также проблемы построения композиции, сюжета, образов героев - прежде всего на материале прозы, которую обстоятельно анализировала Д. Годрова, но отчасти и драмы - в главах Нины Ваятели и Ленки Юнгманновой.

Второй том коллективного проекта - "Пристальный взгляд: звук, значение, образ" (Прага, 2002) практически целиком посвящен поэзии. Его основным автором был недавно скончавшийся крупный ученый Мирослав Червенка, работы которого по истории и теории чешского стиха, соединявшие опору на традиции пражского литературного структурализма с новейшими математическими методами филологических исследований, получили признание не только в Чехии, но и за рубежом. Книга "На пути к смыслу", речь о которой пойдет в настоящей рецензии, - самая объемная из всего проекта, с наиболее многочисленным авторским коллективом, посвящена как общим методологическим вопросам, так и анализу различных сфер художественного произведения, не затрагивавшихся в предыдущих томах. Открывает третий том статья "Литературное произведение и действительность", принадлежащая З. Матхаузеру - патриарху чешской литературоведческой теории, известному и у нас русисту, занимавшемуся в первую очередь русским авангардом (Маяковский и др.). Автор целого ряда монографий по теории искусства - "Эстетические альтернативы" (Прага, 1994), "Между философией и поэзией" (Прага, 1995), "Эстетика рационального видения" (Прага, 1999) и др. - Матхаузер во вводной статье размышляет над методологическими подходами к анализу литературных текстов: "Для сегодняшнего научного и вообще мыслительного процесса наиболее привлекательно, по нашему мнению, взаимоотношение двух дисциплин - семиотики и герменевтики... Нам особенно интересно наблюдать за тем, как это взаимоотно-

стр. 116
шение проявляется в структуралистской и феноменологической теории литературы. Семиотика и герменевтика, структурализм и феноменология образуют магический квадрат современного мышления, ростки которого проникают в сегодняшний постструктурализм и аналитическую философию" (S. 12). Свой тезис о плодотворности для литературоведения названных методик автор подкрепляет как разбором относящихся к этому "магическому квадрату" эстетических концепций, в том числе пражского структурализма и русского формализма, так и примерами анализа конкретных произведений, в частности "Похождений бравого солдата Швейка" Я. Гашека и поэзии М. Цветаевой: "Великая русская поэтесса в 1922 - 1925 гг. жила в Праге и ее окрестностях. Ее поэзию обычно не называют авангардной, однако в произведениях Цветаевой наличествует немало родственных авангарду черт: образотворчество имажинизма, словотворчество футуризма, четкость и ясность акмеизма; она владела как предавангардным мифом символизма, так и публицистичностью лефовцев (разумеется, с иной идейной направленностью" (S. 32).

За вводной статьей следуют разделы, посвященные отдельным категориям и сторонам литературного произведения: категории времени (А. Едличкова), специально времени в драме (Л. Юнгманнова), категориям пространства в их различных конфигурациях (З. Грбата), специально пространству в драматическом произведении (Н. Вангели), поэтике мечтаний и сна (М. Лангерова), типам повествования (И. Голы), воображаемым мирам лирики (М. Червенка), проблемам и парадоксам литературной коммуникации (М. Кубинова). Завершает книгу статья Милана Янковича, ученого, известного прежде всего своими оригинальными исследованиями творчества Я. Гашека и Б. Грабала, посвященная процессу созидания смысла как проблеме литературной теории и интерпретации. Статья каждого автора снабжена внушительным списком использованной литературы.

Авторы тома, не говоря уже о проекте в целом, не ставили перед собой задачи выстроить единую непротиворечивую концепцию поэтики XX в. или предложить детально разработанный метод анализа художественных текстов. На мой взгляд, их намерение состояло в другом: представить читателю, описать многообразие вариантов, наблюдавшихся, появившихся, изобретенных в этой сфере в прошлом столетии, и наглядно продемонстрировать их на конкретных литературных примерах. На страницах рецензируемой книги мы встречаем имена чуть ли не всех более или менее известных философов, уделявших внимание проблемам эстетики, и теоретиков литературы этой эпохи, начиная с Мартина Хайдеггера, Ганса Георга Гадамера, Мишеля Фуко, Жана-Франсуа Лиотара, Жака Деррида, Вольганга Изера, Ганса Роберта Яусса, Ролана Барта, Умберто Эко и др. Разумеется, привлекается и теория Зигмунда Фрейда, но есть ссылки и на Дёрдя Лукача, из русских теоретиков - больше всего, на М. Бахтина, но также и на В. Шкловского, Б. Тимошевского, Ю. Тынянова, Д. Лихачева. Опора авторов тома на отечественную традицию проявляется, как и следовало ожидать, прежде всего, в использовании идей и методологии пражского литературного структурализма: работ Я. Мукаржовского, Ф. Водички и их последователей.

Столь же широк и разнообразен охват конкретного литературного материала в статьях практически всех авторов тома. При этом речь идет не только о текстах XX в., но и о европейской классике, об античности, о Сервантесе и Шекспире. Неоднократно говорится о произведениях Льва Толстого и Достоевского. Собственно чешский материал нельзя сказать, что преобладает, но присутствует очень широко - произведения не только таких национальных классиков, как Я. Гашек, К. Чапек, В. Незвал, Я. Сейферт, но и писателей сугубо современных. Не говоря уже о Б. Грабале, о котором подробно пишет М. Янкович, в статьях тома, с разной степенью подробности, разбираются тексты М. Кундеры, И. Кратохвила, В. Парала, Л. Вацулика, Д. Годровой, И. Тополаидр.

Примечательной чертой данного труда можно считать то, что его авторы воздерживаются от оценочных характери-

стр. 117
стик рассматриваемого материала, склоняясь к объективному описанию, подчас - иллюстративности. Тем не менее книга не просто знакомит читателя с современным состоянием чешского академического литературоведения и многоплановым миром современной мировой литературы и литературоведческого мышления, но и содержит немало заслуживающих внимания конкретных наблюдений в области нарратологии, коммуникации и т.п. К примеру, А. Едличкова, опираясь на бахтинское определение "хронотопа", предлагает исследователю задуматься, какой образ мира и какое понимание времени присущи культуре в каждой исторической ситуации, задуматься, как время внутреннего мира человека соотносится со временем мира внешнего. Вглядываясь в литературу современности, она утверждает, что постмодернистский роман развивает линию субъективного времени, утвердившуюся в романе модернизма, но помещает ее в новый "надиндивидуальный" контекст и тем самым связывает прошлое, настоящее и будущее, индивидуальное и космическое измерения, образуя "новую форму времени" (S. 230).

З. Грбата в рассуждении о категории пространства в его различных конфигурациях (страна, мегаполис, маленький городок, деревня и т.д.), также опирается на бахтинский термин "хронотоп", акцентирующий исторический подход к этой категории. По отношению к искусству XX в. Грбата указывает на кинематографичность изображения пространства в современном романе, что раскрывает перед художником новые возможности и в области показа психологических состояний героев.

Об известной традиционности чешской литературы XIX в. в сфере нарративных приемов пишет И. Голы, подробно анализируя затем "авторский тип повествования" В. Ванчуры как яркое оригинальное явление в европейской литературе прошлого столетия. Новые приемы Ванчура свободно соединял с традицией литературы давнего времени, идущей от Сервантеса и Филдинга: рассказчик активно вмешивается в развитие сюжета, высказывает свои суждения и оценки. Голы прослеживает хронологию смены нарративных предпочтений в чешской литературе второй половины XX в. После 1945 и особенно после 1948 г. решительно преобладало повествование от третьего лица: "Отступления от официальной нормы имели характер подчеркнутой субъективизации, намеренного выражения личной точки зрения (Й. Шкворецкий, Б. Грабал, И. Едличка)" (S. 661). В этом разделе привлекает внимание сравнительное рассмотрение повествовательных приемов в современной прозе - в текстах Шкворецкого, Кундеры, Годровой, Лингартовой, Кратохвила и др.

Все средства и приемы в искусстве направлены на то, чтобы сообщить читателю какой-то смысл - об этом рассуждает, ссылаясь на мнения разных теоретиков, М. Янкович, иллюстрирующий данное положение разбором целого ряда произведений чешской прозы и поэзии. Он заключает свою статью (и книгу в целом) следующим выводом: "Искусство сберегает жизненность смысла. Может быть, только так и можно "обобщить" то, что в нем сопротивляется любой дефиниции" (S. 964).

"На пути к смыслу", как и оба предыдущих тома проекта о поэтике XX в., рассчитан на подготовленного читателя, на литературоведа, филолога. Состоящий из относительно самостоятельных монографических разделов, каждый из которых можно воспринимать и как отдельную книгу, этот том содержит много познавательного материала о состоянии литературной теории и самой литературы ушедшего столетия и в то же время знакомит нас - в лице авторов статей - с весьма авторитетным направлением современной чешской литературоведческой науки и его отдельными представителями.

Может быть, читателю хотелось бы обнаружить в этой книге и какие-то полемические пассажи, которые придали бы

стр. 118
изложению остроту, четче обозначили позиции отдельных авторов, но они избрали иной метод и стиль подачи материала. Может быть, широкая эрудиция авторов, проявляющаяся буквально на каждой странице, кому-нибудь покажется даже избыточной. Порой собственная позиция автора как бы тонет среди, как правило, подробно излагаемых мнений общепризнанных зарубежных и отечественных ученых. Можно было бы высказать и некоторые замечания по конкретным вопросам. Мне, например, недоставало - на фоне привлекаемых к обсуждению многочисленных теоретических авторитетов - обращения к М. Кундере, не как к писателю, это в томе наличествует, а именно как к теоретику, по моему мнению, очень интересному и многое в современном искусстве и мире объясняющему. Тем более что, сколько бы он ни писал по-французски, Кундера все равно остается чешским писателем, взращенным чешской действительностью и культурой, хотя и не только чешской. Но, конечно же, при таком обширном охвате материала, какой мы имеем в рецензируемом труде, подобного рода замечаний и пожеланий можно было бы высказать без счета. Правильнее будет по достоинству оценить эту большую многолетнюю работу и пожелать авторам новых успешных книг.