М. Наука. 1983. 215 с.

В монографии старшего научного сотрудника Института истории СССР АН СССР кандидата исторических наук Л. Л. Муравьевой сделана попытка обобщающего изучения летописания Северо-Восточной Руси в главных его центрах в конце XIII - начале XV века. Других таких работ, охватывающих летописание целого региона за полтора столетия, нет, хотя и накопился богатый и разнообразный историографический материал по истории летописания в отдельных городах. Исследуемый период чрезвычайно сложен ввиду большого количества различных летописных памятников (около 30), возникших в различных политических центрах страны, имевших свои традиции, особенности, живших напряженной жизнью. Выявить генетическую связь этих Летописей с предшествующими, установить соотношение их между собой было очень сложно.

Монография задумана и выполнена автором как "историко-текстологическое изыскание" (с. 3). Это обусловило как методику исследования, так и структуру книги.

Глава "Летописи XIV - XVI вв. и проблема Северо-Восточной летописной традиции XIV - начала XV в." носит вводный характер. Остальные шесть глав, являющиеся самостоятельными и законченными исследованиями, посвящены каждая одному из летописных центров - Тверскому, Московскому, Нижегородско-Суздальскому, Ростовскому, Рязанскому и Смоленскому. По поводу хронологических рамок исследования автор сделал оговорку, что в летописании Твери и Москвы рассматриваются лишь ранние этапы его (с. 3): изучение тверского летописания ограничивается в книге началом XIV в., а московского - серединой XIV века. Такое ограничение Л. Л. Муравьева мотивирует отсутствием единого мнения специалистов относительно начала тверского летописания, в то время как этот вопрос является одним из основных вопросов его истории, тесно связанным с развитием великокняжеского летописания в Северо-Восточной Руси XIV века. Ограничение московского летописания серединой XIV в. основано на том, что его ранний период слабо изучен и "не знает самостоятельной традиции изучения" (с. 123). Такое ограничение представляется правомерным. Суть новых выводов автора, касающихся рязанского летописания, достаточно хорошо изученного, сводится к тому, что Летописец Олега Рязанского следует считать Летописцем Ольговичей и относить его к типу областных княжеских летописцев. Рязанский летописный материал, как показано в книге, использовался общерусскими летописными сводами XIV - XV вв. (с. 237 - 244). Включение в монографию очерка о смоленском летописании, выходящего за пределы исследуемого региона, не совсем понятно, тем более, что, кроме Смоленской области, за пределами Северо-Востока были и другие старые летописные центры, такие, как Новгородская и Псковская земли, которые в книге, естественно, не рассматриваются. Каждая из шести глав-очерков состоит из двух разделов: первый посвящен историографии, второй-анализу конкретных летописных памятников данного княжества. Принятая автором структура отдельных глав строго выдерживается на протяжении всей монографии.

В историографических разделах автор дает полную картину изученности отдельных летописных памятников, выделяя в каждом случае нерешенные, малоразработанные или дискуссионные вопросы. Затем, проведя тщательный текстологический и исторический анализ, автор устанавливает источники летописных памятников, время и место составления, характер и идеологическую направленность, а также отражение в более поздних летописных сводах XV и XVI вв. и таким образом определяет роль этих памятников в общем развитии летописного дела в Северо-Восточной Руси.

Нельзя не выразить сожаления о том, что в конце глав отсутствуют схемы происхождения и соотношения изученных автором летописных памятников соответствующих центров (княжеств), а также указатель летописей. Такие схемы и указатели придали бы книге более законченный характер и значительно облегчили пользование ею.

Л. Л. Муравьева максимально полно, бережно и вместе с тем критически использовала как достижения предшествующих исследователей, так и материал, мало привлекавший внимание. Например, анализируя текст Троицкой летописи, она обратилась к летописным известиям, приведенным Н. М. Карамзиным, Х. А. Чеботаревым.

стр. 126

Вместе с тем следует отметить, что в литературе - как в работах, посвященных отдельным летописным памятникам, так и в высказываниях, сделанных о них попутно, - много гипотез, противоречивых оценок, мнений, создающих ряд трудностей для исследования. Автор учел все известные в настоящее время новые летописи или списки, что в ряде случаев поставило Л. Л. Муравьеву в более выгодное положение по сравнению с ее предшественниками и дало возможность внести свои дополнения и коррективы.

Можно отметить, что она сделала ряд дополнений и уточнений в отношении раннего московского летописания, обычно недооцениваемого исследователями; тверского (о начале и месте ведения летописной работы в Твери); ростовского (установила комплекс ростовских известий за 1278 - 1408 гг., определила этапы и характер его).

Л. Л. Муравьева провела разностороннее обследование летописных текстов Северо-Восточной Руси во всей их сложности и с учетом современной им исторической обстановки. В результате сложной и трудоемкой работы, умелого использования методики исследования летописных текстов воссоздана общая и цельная картина русского летописания XIII - начала XV в. во всем многообразии его форм, характера, направленности, выявлены этапы, раскрыты переплетение различных идей и тенденций, взаимозависимость летописания главных городов в большом и важном регионе за полтора столетия, относящиеся к первому этапу становления политической централизации Руси. В ее исследовании показана органическая связь летописной работы с конкретными событиями и условиями, существовавшими в то время на Руси, отмечено, что летописание этого периода отражает общий сдвиг в области культуры, которая в первое время после ухода Батыевой рати находилась в состоянии упадка.

Монография имеет большое значение и для изучения истории общественно- политической мысли древней Руси. Помимо общих выводов, Л. Л. Муравьева делает ряд интересных и ценных наблюдений, расширяющих и уточняющих наши представления о некоторых летописных памятниках. Это исследование, бесспорно, поможет как дальнейшему изучению истории русского летописания, так и пониманию идеологической борьбы политических центров того времени за преобладание в Русской земле, за роль объединителя Руси.

Изучение летописной работы, проведенное в тесной связи с конкретными историческими событиями, идеологией и культурой того времени, позволило Л. Л. Муравьевой избежать в монографии формализма, схематичности, иногда наблюдаемых в работах по летописанию, и сделать книгу интересной не только для узкого круга специалистов.