Приём "восстанови текст" на примере стихотворений Михалкова
Алёна Новгородова, преподаватель уроков театра в школе, г. Вологда
Может быть, дело не в том, что современные дети не любят стихи, а в том, что учителя литературы не любят сочинять интересные уроки?
В восьмых классах (а их у нас четыре) я веду уроки театра. И вот на одном из уроков начали мы сочинять стихотворные строчки на рифмы известных детских стихов. То есть я брала, например, "Кто на лавочке сидел...", выписывала рифмы и предлагала восьмиклассникам к этим рифмам сочинить свои собственные строчки.
Сочиняли. Сравнивали варианты. А потом я побывала в Москве на курсах В. М. Букатова, где услышала о другой форме работы - реконструкции детьми разрезанных стихотворений, ранее им не известных. Её-то я и решила попробовать с восьмиклассниками на ближайшем уроке.
Ничего подобного!
Но сначала я эту самую работу провела дома с собственной дочкой. Взяла не известное мне стихотворение Михалкова. Отксерила страничку, разрезала её вдоль так, чтобы столбик стихотворного текста - как объяснял Букатов - оказался поделённым по вертикали на две половинки.
Мне досталась та половинка, где были только начала строчек, дочери - половинка с концовками. И начали мы с ней сочинять, то есть восстанавливать стихи на свой страх и риск.
стр. 31
Оказалось очень интересно. (Правда, я всё время боялась, что начну сочинять не то, что у автора по замыслу.) И вот стали наши варианты между собой сравнивать: у кого из нас вариант более связный, а у кого более интересный получился?
Надо сказать, что интересными получились оба варианта. Но у дочки - гораздо понятнее. В моем варианте героя стихотворения - лягушонка - в конце концов родители отшлёпали, а в её - совершенно по-другому: приняли в объятия, хотя он без спроса погулять ушёл и его чуть машина не задавила.
Кинулись к источнику. И оказалось, что у Михалкова родители никак не отреагировали. Лягушонок пришёл с прогулки и ожидал, что его будут ругать или хвалить, а ничего подобного не произошло. Лягушонка это страшно поразило.
Надо сказать, что авторский вариант произвёл на меня сильное впечатление. Вот уж действительно, искусство строится на неожиданностях и парадоксах! Ожидала одно, а нашла совсем другое. Я, как и многие учителя, считала, что у Михалкова и басни, и детские стихи - это прежде всего прямолинейное назидание. А тут вдруг увидела, что ничего подобного.
А ещё я поняла, почему Букатов настаивал, чтобы учителя для подобной работы с классом брали не "высокую классику", а самые что ни на есть с виду простенькие стишки (я ведь первоначально планировала после работы с рифмами из детских стихов перейти к отрывкам из Софокла). На своём собственном опыте я убедилась, что кажущаяся простота неожиданно оборачивается глубиной, но не бездонной, а "соразмерной" ученику, в которой он утонуть не сможет. Зато покупаться и понырять сможет в своё удовольствие сколько угодно...
Получилось складно
И вот для урока с восьмиклассниками я выбрала несколько стихотворений на одну страничку и без названия. Отксерила отдельно правые и левые половинки стихотворных столбиков (закрывая чистым листом то одну, то другую половинку странички). Заготовок у меня получилось много.
Урок начался с деления на группы. Обычно у меня с этим проблема, поэтому я придумала нечто в роде дворовых заплаток (из детства вспомнила: "Матки, матки, чьи заплатки?"). Пять маток вышли к доске и отвернулись от класса. Я пошла по рядам: подмигну кому-нибудь и громко спрошу маток: этого кому? Кто первый из них успеет крикнуть: "Мне!" - к тому этот человек и уходит.
Поделились как по маслу. У тех, кто обычно бузил, по-моему, от неожиданности был просто шок. Никто не сопротивлялся. Все видели, что матки не знают, кому я там подмигнула. И все были рады, что
стр. 32
всех так быстро разобрали. (Единственное, в чём я схитрила, так это в том, что в матки я вызвала ребят всё-таки более активных, более интеллектуальных, потому что класс совершенно обычный, и на каждом ряду один-два ученика- ни в зуб ногой.) Когда в группке набиралось человек 5 - 6, я говорила: садитесь, устраивайтесь.
Потом посыльные вытянули варианты, и работа закипела. Один сидит, пишет, другие в бок толкают и советы дают, какое слово зачеркнуть и что вместо него поставить. А то и вовсе ручку начинают отнимать: самим почёркать захотелось.
Шум, конечно, был, но - рабочий. Некоторые ученики пытались иногда в другую группу сбегать посмотреть, что там у них получается. Но одинаковых версий не было. В каких-то группах, конечно, со стихосложением возникли проблемы. Приходилось, например, подсказывать, какие могут быть в том или ином месте рифмы. И буквально через нескольких секунд стихи получались! И достаточно складные.
Но уже со второго кона многие посыльные старались вытянуть вариант с правой половинкой текста, где к окончаниям строчек нужно было присочинить начала. Сочинять концовки к левым половинкам оказалось для моих восьмиклассников гораздо сложнее.
Но так или иначе, а за сорокаминутный урок у нас возникала масса вариантов. И все такие интересные!
Кот в мешке
Скажем, знаменитое "Тра-та-та, тра-та-та, мы везём с собой кота..." в начальных классах дети спокойно дописывают (для них я и заготовила это стихотворение). А вот в восьмом эту "Песенку друзей" почему-то никто не знал. "Что ж, - говорю, - дописывайте, как считаете нужным". И вот у восьмиклассников появляется такой вариант:
Красота, красота!
Сеня взял кота в мешке,
Васенька - собаку,
Коля - забияку,
А Максимка - попугая.
Вот компания какая!
Смысл их варианта, оказывается, сводился к тому, что если животное рядом, то его выгуливать не надо.
А вариант другой команды заключал мораль о том, что жить надо лучше, не ссориться: "Страну нужно защитить/И деревню посетить"...
Был и такой вариант:
Закричали дембеля дружно:
- Нужно лучше быть.
Предавать страну не нужно,
Нужно всех любить.
Всю свою дорогу
Не предавай друзей,
Тогда они помогут.
И станет веселей!
Папа к зеркалу садится
Даже стихотворение про парикмахерскую (из цикла "Моя улица") оказалось для восьмиклассников весьма коварным. Напомню:
стр. 33
Папа к зеркалу садится:
- Мне подстричься
и побриться!
Старый мастер всё умеет:
Сорок лет стрижёт и бреет.
Он из маленького шкапа
Быстро ножницы достал,
Простынёй укутал папу,
Гребень взял, за кресло встал.
Щёлкнул ножницами звонко,
Раз-другой взмахнул гребёнкой...
Те, у кого были начала стихотворных строчек, не могли сообразить, откуда же парикмахер может достать свои ножницы: "Он из маленькой бутылки/Быстро ножницы берёт". Никто из восьмиклассников не смог догадаться, что в авторской версии появляется шкап.
Трудности возникли и с гребёнкой: "Щёлкнул ножницами ловко/Раз-другой взмахнул расчёской". Конечно, не очень складно, но всё-таки расчёской! А у соседей почти складно, но зато появляются электробытовые чудеса цивилизации: "Щёлкнул ножницами смело,/Раз-другой взмахнул он феном".
В той же команде появился и весьма забавный вариант предыдущих строчек: "Старый мастер, дед Фаддей, сорок лет стрижёт людей".
А вот вариант, который возник при дописывании начал строчек:
Клиент на стул садится,
Причесаться и побриться.
Парикмахер всё умеет:
Ловко он стрижёт и бреет.
Из коричневого шкафа
Он ножницы достал,
Прилизал умело папу,
Высоко за кресло встал.
Щёлкнул ножницами звонко,
Рот ему заткнул гребёнкой...
Мы сегодня как слоны
С детским стихотворением про аптеку справлялись все. Но и тут получились забавные варианты.
Авторская концовка у этого стихотворения такая:
"Мы сегодня не больны/Нам лекарства не нужны".
А вот варианты восьмиклассников:
"Мы сегодня - как слоны:/Нам лекарства не нужны".
"Если люди не больны,/Им лекарства не нужны".
"Мы сегодня нездоровы/Нам лекарства все готовы".
"Мы сегодня заболели/Нам лекарства не нужны/
Потому что мы лентяи,/Не хотим лечиться мы".
"Мы сегодня все больны/Нам лекарства так нужны".
Неожиданные варианты возникали при восстановлении и таких строчек: "За стеклом стоят в порядке/Склянки, банки и горшки./В них таблетки и облатки/Капли, мази, порошки". И вот версии "реставраторов" концовок:
За стеклом стоит лекарство:
Склянки, банки,
лейкопластырь.
В них таблетки и салфетки,
Капли, мази и пипетки.
За стеклом у нас, друзья,
Склянки, банки - вот фигня!
В них таблетки золотые,
Капли, мази грязевые.
стр. 34
А вот версия "реставраторов" начал:
На полке стоят в порядке
Банки, щётки и горшки.
В них шампуни, и облатки,
И зубные порошки.
Эти люди не больны,
Им лекарства не нужны.
Что же дальше?
Сорок минут для учеников промчались в мгновенье ока. Прозвенел звонок, а им так хотелось и почитать классу свои варианты и вместе посмеяться, но я ничего этого просто не успела. Зато они весь оставшийся день что-то без устали обсуждали, приставали к учителям с вопросами по стихосложению. В школьной библиотеке на издания Михалкова возник, в прямом смысле слова, "аншлаг".
И вот я думаю: что же дальше? Восьмиклассникам восстанавливать стихи было интересно. Но погружение в практику стихосложения программой не предусмотрено.
Меня пугает и удручает, что детям нравятся физкультура и труд и не нравится литература. Что с этим делать, если, действительно, их учат скучно.
Конечно, стихосложением надо заниматься не в восьмом классе, а как можно раньше. Но с этими-то что делать, если их до сих пор никто не погрузил в поэзию? Как же им потом жить без поэзии?
Может быть, дело не в том, что современные дети не любят стихи, а в том, что учителя литературы не любят сочинять интересные уроки? Поставили галочку - и баста. Некрасова прошли, Пушкина прошли. Ещё две галочки. Тоска смертная!
Так, может быть, хотя бы на Михалкове всё-таки взять и попробовать окунуться в искусство. Ведь когда материал "лёгенький" (стишки же детские!), то у подростков впечатление, что они мигом со всем этим справятся. С текстами Пушкина или Некрасова они так азартно возиться не будут. Классикой они уже травмированы. Чтобы реанимировать их интерес к высокому искусству, надо что-то простенькое. И Михалков как нельзя лучше для этого подходит. Стишки простые, а глубина порядочная - не у каждого современного "взрослого" поэта такую сыщешь. Недаром его детские стихи стали классикой.
Нравится - это уже немало
Возвращаясь мысленно к уроку, я всё думаю: ну ладно, детям понравилось. Но вот спросит у меня какой-нибудь учитель математики или все той же литературы: "Ну и чему же вы их за этот урок научили? Биографию Михалкова не прочли, смысла ни одного стихотворения не разбирали..." А мне и ответить-то нечего.
А потом решила, что, во-первых, никто не спросит. Во-вторых, раз ученикам нравится, то это уже немало.