В связи со статьей "Спорные вопросы биографии Андрея Рублева"1 появилась заметка Т. А. Бадяевой и М. А. Ильина2 , которые возражают против некоторых выводов статьи. Они настаивают на сохранении установившейся датировки основания Андроньева монастыря. По их мнению, существующий собор не первый каменный храм монастыря, а второй (первый же, будто бы построенный митрополитом Алексеем, не сохранился). Рассмотрим выдвигаемые аргументы по каждому вопросу в отдельности.

О времени основания монастыря. Для подтверждения версии об учреждении монастыря митрополитом Алексеем Т. А. Бадяева и М. А. Ильин привлекают пелену Марии Тверской 1389 года. Изображение на пелене в центре деисуса Нерукотворного Спаса позволяет, по их мнению, связать пелену с Андроньевым монастырем и считать ее вкладом именно в этот монастырь, на том основании, что собор посвящен образу Нерукотворного Спаса. Изображение на пелене митрополита Алексея авторы склонны рассматривать как ктиторское.

Но митрополиту Алексею вовсе не обязательно быть основателем монастыря, чтобы присутствовать в чине святителя. Не является и изображение на пелене Нерукотворного Спаса достаточным основанием утверждать, что пелена была вкладом именно в Андроньев монастырь. Культ этого образа получил на Руси распространение еще в домонгольское время. В Карелии, например, образ Нерукотворного Спаса в центре деисусного чина вообще не редкость, что, несомненно, восходит к древней традиции. Между тем соображениям о пелене Марии Тверской, весьма гипотетичным, авторы склонны придать силу неопровержимого доказательства. Утверждение, что дата пелены - 1389 г. - свидетельствует о существовании монастыря до прихода в Москву Киприана, неосновательно уже потому, что последний управлял митрополией в первый раз с 1380 по 1382 год.

Если бы и удалось доказать, что пелена происходит из Андроньева монастыря, то это не противоречило бы предположению об основании монастыря Киприаном. В статье условно принята дата 1390 г, как наиболее ранняя для основания монастыря Киприаном при его вторичном восшествии на кафедру3 . Но Киприан мог основать монастырь и в годы первого пребывания на митрополичьем столе. В нашем построении это ничего не меняет и к биографии Андрея Рублева имеет лишь косвенное отношение. Однако само по себе уточнение даты является важным, и в этом смысле соображения оппонентов о происхождении пелены Марии Тверской не лишены интереса, если они получат подтверждение в дальнейших исследованиях.

О построении "первого" каменного собора митрополитом Алексеем. Едва ли не главным аргументом в данном вопросе является утверждение, будто "Сергий видел белокаменный храм" и "похвалил", "одобрил" его (оно повторяется трижды, на стр. 194 - 195). Т. А. Бадяева и М. А. Ильин считают, что, следовательно, собор был построен до 1392 г., когда Сергий умер. Посмотрим, что же сказано об этом в Житии Сергия. О посещении им монастыря записано лишь в позднейших переделках Жития Сергия Пахомием, начиная с редакции Вив последующих, где имеется такая фраза: "Прииде же и сьвятый в манастырь и похвали место и благослови"4 . "Сергий видел, следова-

1 В. Г. Брюсова. Спорные вопросы биографии Андрея Рублева ("Вопросы истории", 1969, N 1. Далее ссылки на статью даются в тексте);

2 Т. А. Бадяева, М. А. Ильин. Спорные положения статьи об Андрее Рублеве ("Вопросы истории", 1969, N 12. Далее ссылки на заметку даются в тексте).

3 В опубликованной нами статье на стр. 45 по вине автора вкралась опечатка: в сноске 46 следует читать не 6800, а 6900 год.

4 Н. С. Тихонравов. Древния жития Сергия Радонежского. М. 1892, отд. II, стр. 33.

стр. 202
тельно (даже если и доверять этому не очень надежному сообщению Пахомия), не собор, а место монастыря! Никаких других указаний по этому вопросу Житие Сергия не содержит.

В качестве другого аргумента в пользу предположения о том, что существовал "первый" из "двух" каменных соборов Андроньева монастыря, Т. А. Бадяева и М. А. Ильин указывают на присутствие в надкладке закомар собора в XVII в. каменных блоков с резными изображениями змееборца и рыбы (использованных уже вторично). По мнению авторов, эти блоки могли попасть сюда только из ранее построенного собора. Но, спрашивается, почему же именно оттуда? Эти блоки могли попасть откуда угодно, особенно в XVII веке. Кроме того, известно, что во время капитальной реставрации и раскопок в 1950 - 1960 гг. внутри собора вскрывались полы, разбирались склепы под церковью и исследовались фундаменты храма. Никаких следов более ранней постройки обнаружено не было. Отчеты об архитектурно-археологических работах5 убеждают в несостоятельности этого весьма зыбкого предположения.

О времени построения существующего ныне каменного собора и его росписи. Ссылка Т. А. Бадяевой и М. А. Ильина на мнение авторитетных знатоков П. Н. Максимова и Н. Н. Воронина о том, что собор был построен в XV в. (стр. 197), неправомерна. Принятая историками архитектуры дата выводится из сообщения Пахомия в поздних редакциях Жития Сергия о построении собора игуменом Александром и мнения П. Строева (не проверенного еще источниками), что Александр умер в 1427 г., причем допускается широкий промежуток времени - от 1410 до 1427 года. Но сообщение Пахомия не может быть признано бесспорным ввиду того, что ему противоречит чтение другой группы редакций Жития Сергия, более ранней, в которой построение собора связывается с игуменом Андроником и со временем митрополита Киприана (см. стр. 43 - 44 статьи).

Возражая против предложенной в статье даты построения собора в 90-х годах XIV в., авторы оспаривают утверждение, которого в статье нет, а именно, будто бы для построения собора и его росписи отведен в ней нереально короткий срок - 1391 - 1392 годы. В статье указываются 1391 - 1392 гг, как дата основания, то есть учреждения монастыря, но не построения собора и тем белее его росписи. Строительство собора и украшение его стенописью отнесено "непосредственно ко времени основания Андроньева монастыря (1391 - 1392) или по крайней мере к ближайшему десятилетию" (стр. 44), то есть не ограничено годичным сроком. Если дата основания монастыря может быть отодвинута к 1380 г., к первому приходу Киприана на московскую кафедру, то строительство каменного собора и его роспись могли иметь место уже при его окончательном утверждении на митрополии. Вспомним, что 90-е годы XIV - начала XV в. - период подлинного расцвета раннемосковской архитектуры и монументальной живописи.

По мнению Т. А. Бадяевой и М. А. Ильина, в пользу более поздней датировки фресок говорит и высокая художественность их исполнения и стиль (стр. 196). Напомним: все, что сохранилось от древней стенописи рублевского времени, - это орнаментальная роспись проемов окон собора. Фрагменты фресок имеют вид кругов, заполненных растительным орнаментом геометризованного характера, построенным с помощью циркуля. Они лишены той свободы выполнения, которая отличает, например, орнаменты фресок владимирского Успенского собора 1408 г. и могут быть с полным правом датированы более ранним временем. Таким образом, сам памятник как "документ" (стр. 194), его архитектурные особенности и фрагменты стенописи не только не противоречат их передатировке, но и существенно ее подкрепляют.

Разумеется, нельзя считать исчерпанными все доводы "за" и "против" предложенной в статье гипотезы6 , равно как и соображения, высказанные ее оппонентами. Несомненно, однако, что каждое выдвигаемое вновь положение должно быть тщательно аргументировано.

5 См. Отчеты о работах за 1950 и 1960 гг. в архивах Центральной научно- реставрационной мастерской и Музея-заповедника имени Андрея Рублева.

6 Отметим здесь, что предложенные в статье выводы встретили поддержку. Так, предположение о новой хронологии истории Андроньева монастыря разделяет В. Л. Янин (В. Л. Янин. Загадочный XV век. "Знание - сила", 1969, N 8).