В декабре 2003 г. на Международной научной конференции, посвященной 85-летию Александра Исаевича Солженицына, обратило на себя внимание выступление священника о. Иоанна (Привалова). Искренность слов и глубина суждений о творчестве писателя были поразительны, а рассказ о духовных поисках небольшого церковного братства на севере России столь впечатляющ, что мы пригласили о. Иоанна в редакцию. Предлагаем нашим читателям рассказ об этой встрече.

Что главное в нашей жизни? Если верить телевидению, его самым разным программам, то, конечно, покушения террористов, встречи сильных мира сего, соотношение рубля и доллара... Мы к этому уже привыкли. Хотя все это нас с вами, к счастью, не касается. Киллеры не удостаивают нас своим вниманием, обладающие властью - люди с какой-то другой, неведомой планеты, а если у нас по нечаянности завелся доллар, то сколько он стоит - тридцать два рубля или двадцать семь - никакой серьезной роли не играет. Есть что-то другое в жизни, что много важнее выпусков новостей. Об этом я невольно подумал, когда в редакцию нашего журнала вошел молодой, красивый, какой-то очень живой священник, представившийся отцом Иоанном, настоятелем храма Сретения Господня в селе Заостровье Архангельской области, что в 15 км от Архангельска. Для меня, для членов нашей редакции встреча с отцом Иоанном стала событием настолько значительным, что мы просто не можем не поделиться впечатлениями о ней с нашими читателями, хотя, может быть, материал этот кому-то покажется серьезным отступлением от основной тематики "Русской словесности".

Познакомившись с отцом Иоанном (в миру Иван Привалов), мы узнали о его просветительских устремлениях, выходящих за границы тех обязанностей, которые определяются его саном. Его стараниями при церкви открыта небольшая библиотека, где много светских книг. Организована воскресная школа, которую посещают 30 детей. Создано братство вокруг прихода, в котором происходят на первый взгляд удивительные вещи: читательские и научные конференции, обсуждение книг, современных жизненно важных проблем, лекции, которые читают поистине выдающиеся люди, приезжающие из Москвы, Санкт-Петербурга и даже из других стран - из Франции, из Швейцарии.

Отец Иоанн хоть и различает, но не разделяет прихожан и невоцерковленных сельчан, не замкнут в пространстве своего прихода, открыт и доступен каждому, кто к нему обратится, и ищет ответы на вопросы, которые ставит перед человеком современная жизнь. Ищет в диалоге с односельчанами, в живом общении с ними.

Невероятно интересен был путь студента Ивана Привалова к вере, к сану священника. В его семье не было верующих людей. Обратиться к вечным вопросам бытия его заставила судьба известного генетика Николая Ивановича Вавилова, павшего жертвой заговора ничего общего не имеющих с наукой шарлатанов...

Поразил его, с одной стороны, массовый гипноз людей, которых можно увлечь ложной идеей. С другой стороны, поразила стойкость, мужество Вавилова и его учеников (ученый умер в тюрьме в 1943), отстаивающих свои взгляды. Н. И. Вавилов долгое время не верил в возможность победы абсолютно антинаучной теории. Он мог противопоставить Лысенко неоспоримые научные факты, результаты экспериментов... Но вопреки здравому смыслу победила лысенковщина.

Таким образом, отец Иоанн считает, что через генетику понял, как важно уметь противостоять "большинству", что и "один в поле воин", что чувство человеческого достоинства всегда надежней наград и премий. Я думаю, путь к Богу для будущего священника начинался с осмысления несовершенства мира Божьего, ца-

стр. 2


--------------------------------------------------------------------------------

рящих в нем несправедливостей, жестокости, предательства. Не менее значительным для него было знакомство с творчеством, с публицистикой, с художественным словом, а через них - с грандиозной и в высшей мере поучительной личностью Александра Солженицына.

"Солженицына я прочитал в январе 1990 года, - говорит о. Иоанн. Это были "Нобелевская лекция" и статья "Жить не по лжи", из которых я понял, что от одного человека зависит многое: не напиши, не подпиши, не произнеси ни одного слова, искривляющего, по твоему мнению, правду, "не отдай все принципы, душу свою, все усилия предков, все возможности потомков за кормушку", ради того, чтобы сохранить или получить какие-то сегодняшние блага. Не надо жаловаться, нельзя трусить, надо каждому честно делать дело на своем месте, выполнять свой долг".

И на этой волне он постепенно пришел к вере, обратившись к Николаю Бердяеву, Владимиру Соловьеву, Сергию Булгакову. Найдя себя с точки зрения религиозного призвания, он не предполагал, что будет священником. Но когда так случилось, то много думал о том, почему сам после крещения, которое он принял в 1985 году, в церкви встречал непонимание, почему она больше связана с обрядами и не отвечала на те вопросы, с которыми он приходил.

Прихожане восприняли его с осторожностью, молод, мол, еще, чтобы проповедовать людям, прожившим в три раза больше, но постепенно это сгладилось.

Следуя традициям Сретенского храма, который насчитывает около двух веков, где настоятелями - в прежние времена - были люди, знающие историю искусств, иностранные языки, имеющие музыкальное образование, он стал больше внимания уделять просвещению.

Однажды отец Иоанн узнал, что директор парижского издательства "YMCA-PRESS" профессор Никита Алексеевич Струве устраивает в городах России выставки книг своего издательства и затем оставляет их в дар городу. По инициативе Струве такие библиотеки открыты в 50 - 60 городах России. В сентябре 1998 года и жители Архангельска также получили такую возможность. По приглашению Областной библиотеки им. Н. А. Добролюбова и Свято-Сретенского храма в селе прошли лекции, беседы, встречи Струве с северянами, которые в результате также получили в дар ценнейшее собрание книг русских богословов, религиозных философов, духовных писателей, поэтов, публицистов. Событие оставило настолько глубокий след, что община храма Сретения Господня приняла решение издать в Архангельске сборник ""YMCA-PRESS" в Архангельске", который и вышел в 2002 году.

Составитель отец Иоанн построил сборник "в форме ежедневника в надежде передать это духовное и культурное событие по возможности точно и в наиболее полном объеме". Завершает сборник путеводитель по собранию тех редких книг, которые остались в архангельской библиотеке как дар.

Даже по прошествии времени тексты лекций, выступлений профессора Струве, его беседы, пресс-конференция и интервью, переданные программе областного телевидения "Вера", газете "Правда Севера" и другим местным изданиям, читаются с волнением, так искренни и заинтересованы слушатели, такой большой интерес проявляют они к культуре русского зарубежья, к писателям, жившим в эмиграции, многих из которых Струве знал лично, к современной теме "Восток-Запад"... И если Струве, по его словам, рассматривал свой приезд "как миссию свидетельства о великом деле наших дедов, отцов, современников", то в откликах, помещенных здесь же, северяне писали: "Встреча поможет получить ответ на вопрос: что же будет с Родиной и с нами? " (Марина Ледяева).

"Удивляет дух свободы, свободы без страха, привычка смотреть в глаза собеседнику, желание услышать вопросы и ответить на них полно. Удивляет честность, глубина, емкость ответов" (Р. С., инженер).

"Никита Алексеевич кажется живым осколком русского Серебряного века, заброшенным в наши дни из того далекого и безвозвратно ушедшего времени. Он представитель славной некогда династии: прапрадед Василий Струве - астроном, основатель Пулковской обсерватории.

стр. 3


--------------------------------------------------------------------------------

Дед Петр Струве - один из лидеров кадетской партии, непримиримый оппонент Ленина, публицист, эмигрант. Хотя Струве-внук родился за границей, лишь малозаметный акцент выдает его "забугорное" происхождение" (Анатолий Беднов). "Благодарю Бога за то, что Он посылает нам таких людей" (В. П., пенсионерка).

Когда слушаешь и читаешь эти материалы, не покидает удивительное чувство: невероятное, невозможное становится реальностью. И не когда-то в будущем, а сегодня, сейчас. Сказанное Солженицыным - простое, ясное, очень внятное "жить не по лжи" - может стать основным жизненным принципом для многих, еще вчера не задумывавшихся над тем, что в жизни каждого есть сокровенный смысл, который каждому может и должен открыться. Ведь это так просто, это так исполнимо - "жить не по лжи". И, как круги по воде от брошенного камня, эти слова захватывают все новые души, бесконечно расширяются и не кончаются. Сегодня, как никогда, становится ясно, что пробуждение и воскрешение национального сознания, то есть сознания каждого, начинается не с роста ВВП, не с укрепления вертикали власти, не со вступления во Всемирную торговую организацию, а со сказанного праведником слова, с того, что это слово услышано, понято, передано другому.

Думаю, что после двух десятилетий абсолютной, неколебимой общественной апатии, коррозии общественного мнения, да что там - полного, всеобщего бесстыдства что-то, пусть еще и очень незаметное и неочевидное, происходит в нашем обществе. Это можно было бы назвать третьим пришествием Солженицына. Первое - публикация "Одного дня Ивана Денисовича" в "Новом мире". Тогда, при всей значимости появления в России великого писателя, привкус сенсации мешал ощутить вкус истины, которую несло слово Солженицына. Люди шестидесятых еще искренне верили в полуправду социализма с человеческим лицом и поэтому лжи в их полуправде была ровно половина.

Второе пришествие Солженицына - возвращение на родину из эмиграции. И здесь торжественные фанфары снова не позволили услышать слова писателя, вдуматься в их мудрость. Перестройка казалась делом простым, зависящим, как и прежде, от воли Политбюро. Никто по-настоящему не понимал, что все должно вырасти снизу, а не быть назначенным сверху. Потому-то Россия не проявила сколько-нибудь серьезного интереса ни к его телепередачам, ни к произведениям.

Третье пришествие Солженицына происходит сегодня на наших глазах. Успех, да нет, не успех, а самое серьезное, глубокое, вдумчивое внимание к фильму "В круге первом" - первый знак душевного пробуждения, когда люди, так долго не позволявшие себя тревожить и огорчать сценами лагерной жизни, не могли оторваться от экранов, не могли не думать, не могли не плакать... То, что рассказывает отец Иоанн о своем отношении к Солженицыну, о роли Солженицына в его судьбе, значит ничуть не меньше, чем потрясение от премьеры солженицынского фильма. Именно в нем, в его понимании места и роли священника-просветителя в селе Заостровье, на Севере, во всей России - надежда на победу жизни не по лжи, на победу солженицынской правды. И об этих процессах всегда вернее судят приезжающие к нам иностранцы, искренне любящие Россию.

Известный славист Жорж Нива, побывавший в Заостровье и на Соловках, увидел и светлые и темные стороны жизни края. С одной стороны, "остро ощутил глубину духовной жизни братства и святость Соловецких островов", где было столько мучеников ГУЛАГа, с другой - бросается в глаза коммерциализация, туристический бизнес. Благонравие и чистота этих мест очень хрупкие, их легко можно затоптать.

Во всем путешествии г-на Нива, ставшего на русский лад Георгием Ивановичем, сопровождала русская литература, образы, созданные писателями.

Рассуждая об улыбке человека как о тайне, он сказал в одной из бесед с корреспондентом: "Вот есть на портале кафедрального собора в Шартре улыбающийся ангел знаменитый. Улыбается он каким-то таинственным образом, по-ангельски, и в нем есть большая тайна улыбки. Что создает улыбку? Это физи-

стр. 4


--------------------------------------------------------------------------------

ческие какие-то компоненты, и в то же время это выдает душу. Единство тела и души - одно из великих таинств, - считает православный богослов француз Оливье Клеман. Я очень люблю его книги и эту тему. Об улыбке есть один текст у моего покойного друга Вадима Козового, где он пытается определить, что такое улыбка. Вот для нас вера в Россию символизирует сочетание мятежного духа Аввакума и улыбающегося православия Серафима Саровского.

Хотя есть и неулыбающееся православие, в "Братьях Карамазовых" есть Зосима, но и есть и Ферапонт.

Серафим - это улыбающееся православие, а Аввакум - бунтарство. Я бы сказал, что Аввакум во многом человек русского Средневековья и в то же время первый человек современности в истории русской словесности. Все поэты символистского периода искали в старой вере какие-то корни более живые, чем у официального православия: Белый, Клюев, Блок. Им всем казалось, что где-то там, в неофициальных формах православия должен быть дух народный. Но интеллектуальных плодов больших не было".

Лекции Жоржа Нива, рассказы о встречах с Пастернаком и Солженицыным, его суждения о понятии "провинция", его чувства к России и глубокое уважение к ее культуре и литературе, несомненно, оставили впечатление у заостровцев.

Жорж Нива заведует кафедрой в Женевском университете, и его интерес к русской культуре обширен: он является соавтором многотомной "Истории русской литературы", выходящей во Франции и Италии, первой монографии о Солженицыне, переводчиком произведений Андрея Белого на французский язык. Одно из его самых глубоких убеждений состоит в том, что русская и европейская культуры близки, что "неизбежны воссоединения их корневых систем", которые при всем их своеобразии родственны.

Понятно, что в летопись деревенской церкви приезды талантливых, ярких профессионалов вписали не одну страницу, а те, кто побывал на этих встречах, получили знания на уровне лучших российских и европейских школ.

В попытках отца Иоанна обратиться к помощи русских, живущих за рубежом, мы видим стремление соединить искусственно разорванную связь времен, деление России на старую и новую. Разве не пример тому приезд в Архангельск и в Заостровье для чтения лекций профессора из Канады Дмитрия Владимировича Поспеловского, чтобы затем писать книгу об истории заостровского прихода. Не здесь ли воплощение мечты представителей первой волны русской эмиграции - Бунина, Зайцева, Шмелева и многих других, видевших свою миссию в сохранении и возвращении в Россию ее духовных ценностей, с которыми так беспощадно расправлялась революция и Октябрь 1917 г. Духовные ценности для них были объединены "в церковности и культурности" личности.

Внук Б. К. Зайцева Михаил Андреевич Соллогуб, профессор Сорбонны, рассказывал, как в детстве их с братом обучали русскому языку. Детских книг на русском языке в Париже не было, присылали из Советского Союза, и, прежде чем попасть к детям, книжки проходили своеобразную цензуру деда и бабушки: в слове Бог восстанавливалась прописная буква.

Отец Иоанн, наверное, нередко испытывает сомнения. Например, он пригласил приехать в Заостровье Елену Цезаревну Чуковскую, внучку К. И. Чуковского, дочь писательницы Л. К. Чуковской, исследовательницу и комментатора их произведений, писем, кропотливого и талантливого литератора. Но одна из ее первых фраз была о том, что, не отвергая церковь, она все-таки больше может причислить себя к атеистам.

"Для меня это был большой вопрос, - говорит отец Иоанн, - сможем ли мы найти общий язык, потому что все, кто приезжали, и Никита Алексеевич, и Ольга Седакова - верующие, глубоко церковные люди. Сергей Юрский, также бывший нашим гостем, ищет свой путь к церкви, и всерьез ищет. Сергей Юрьевич расположил меня тем, что он именно постепенно это делает. Не как, допустим, наши известные актрисы или актеры, которые уверуют и начинают проклинать театр. У него это поиск, желание понять, нельзя ли

стр. 5


--------------------------------------------------------------------------------

все-таки его сочетать с профессией. Я в какой-то момент поколебался, но все-таки решил продолжить. И как я благодарен Богу, что я продолжил. Приезд Елены Цезаревны Чуковской превратился в большую школу для меня, потому что мне нужно строить общение с человеком, который не принадлежит церковной традиции. И хотя мне кажется, что она природная христианка, настоящая христианка, но я не могу не доверять ее самосознанию, я должен учитывать, что если она определяет себя как атеист, надо отнестись к этому серьезно.

Встреча состоялась и была очень плодотворной. Ей предшествовала конференция по очерку Солженицына "Невидимки", проведенная архангельским православным братством. Е. Ц. Чуковская одна из "невидимок", о которых рассказывается в очерке, она не только хранитель семейных архивов, но и человек с огромным трудолюбием, чувством ответственности и долга.

"Я почувствовал во время встречи, - говорит о. Иоанн, - что сейчас ее интересы лежат в области творчества матери, 100-летие которой отмечается в следующем году. Интерес оказался взаимным, люди реагируют на ее книги. Темы их близки солженицынским, а я очень люблю его книги, но всегда переживаю, что не могу по-настоящему "заразить" ими своих друзей. Некоторые говорят, что это трудно, что пока не готовы. Думаю, что не выдерживают его энергетики, там ведь бьет наповал энергия, устоять нельзя. Для меня самого чтение Солженицына как вакцинация, прививка, после которой снова и снова болеешь, но зато потом чувствуешь себя сращенным с корнями русской культуры. В общем-то, нужно иметь заряд мужества, чтобы каждый раз соглашаться на эту прививку.

А здесь я увидел, что обмениваются книгами Чуковской, читают повести "Софья Петровна", "Спуск под воду". Я понял, что Лидия Корнеевна может стать нашим "ангелом-путеводителем" на долгие годы. Большую роль играют ее книги. У меня была одна - "Памяти детства", я показал ее в архангельском издательстве. Написанные ясным, простым, очень точным и образным языком, эти воспоминания об отце, о жизни семьи в Куоккале (Репино), об отношении Корнея Ивановича к детям, природе, деятелям искусства, которых он хорошо знал, - Репину, Горькому, Маяковскому, Блоку, Шаляпину, вызывают интерес. Книгу удалось переиздать в архангельском издательстве, она разлетелась мгновенно".

Отец Иоанн считает, что ему повезло найти общий язык с работниками областной библиотеки и ее директором. Здесь в основном и проводятся встречи с деятелями культуры. Памятным событием стал вечер, посвященный Сергею Сергеевичу Аверинцеву. Труды его, несомненно, станут доступнее после лекций и выступлений А. Капировского, отца Георгия (Кочеткова), С. Юрского.

Юрский приезжал в эти края дважды по приглашению заостровцев. Давал сольные концерты, исполнял стихи Пушкина, классическую русскую поэзию и прозу, моноспектакль по "Евгению Онегину". Отвечал на многочисленные вопросы о своих книгах: "Игра в жизнь" и др.

В один из приездов актер дал интервью корреспонденту газеты Светлане Лойченко. Оно касается школьного образования и называется "Как стать миллионером - принцип сегодняшнего образования". Свою школу Юрский вспоминает тепло: "Я школу любил... у меня сохранилось доброе отношение к школе, хорошие воспоминания об учителях. Для меня этого очень важные люди". Но свой случай он считает нетипичным, не всем в школе хорошо...

Мы спросили отца Иоанна об участии в его программах учителей местных школ. "Если говорить о школе, - сказал он, - к сожалению, пока у меня нет хорошего взаимопонимания, потому что учителя измотаны".

К школе нельзя не апеллировать, о ней в беседах со всеми приезжающими в Заостровье говорят и хозяева, и гости. На вопрос Марины Ледяевой, адресованный Е. Ц. Чуковской: "Вам не кажется, что число людей думающих со временем уменьшается?", Елена Цезаревна ответила: "Все зависит от того, сколько мы даем детям. Если бы у нас были хорошие нормальные учебники, не умученные жизнью педаго-

стр. 6


--------------------------------------------------------------------------------

ги, которые бы соответствовали детской тяге к знаниям, - процент думающих людей в человечестве только бы возрастал. Благодаря библиотекам, Интернету у нас нет никакого разделения на Москву и провинцию - и это еще одно из моих архангельских впечатлений. Поэтому я не согласна, что люди стали меньше думать".

Ольга Александровна Седакова - поэт, который пока известен в мире больше, чем на родине. Американские и европейские слависты пишут научные работы о ее творчестве, изучение его входит в обязательную программу департаментов славистики Оксфорда и Кембриджа. Она работает научным сотрудником в Институте мировой культуры при философском факультете МГУ, ведет семинары по поэтике, читает лекции во многих университетах мира. В Заостровье приезжала несколько раз.

Впечатления от одного из ее приездов выразила С. Лойченко в "Правде Северо-Запада". Приведем фрагменты из ее статей.

"Говорят, что Папа римский целый год добавлял к своей утренней молитве по одному ее стиху. Он же удостоил ее специальной, ради нее учрежденной литературной премии. Уникальный статус доктора богословия за "поэтическое творчество" она получила из рук митрополита Минского Филарета... Она лауреат премии имени Солженицына, на ее счету такие престижные награды, как Европейская премия поэзии, Парижская премия русскому поэту и другие.

Многие из тех, кто пришел на встречу с ней, только начинают открывать чистую, христианскую поэзию Ольги Александровны, в которой так много любви и сострадания. Особый отклик вызвало стихотворение, которое она прочитала последним. В нем заключенные на Соловках молятся за конвоиров. Его можно воспринять посвящением тем, кто пережил эмиграцию - и внутреннюю, и внешнюю, всем, кто знает, что такое застенки ГУЛАГа. И так уместно прозвучали в этом контексте приветствие и поклон всем собравшимся, а в их лице и жителям Архангельска, слова из послания Натальи Дмитриевны Солженицыной, приуроченного к приезду Седаковой: "Я светло завидую вам, кто сегодня испытывает живое соприкосновение с высокой и чистой духовной поэзией, с христианской содержательностью, самостоятельной мыслью и широтой культурного охвата, которыми одаряет нас искусство и личность Ольги Седаковой.

С радостью следим мы за становлением у нас традиции встреч с замечательными людьми - теми, чья жизнь и работа в гнетущие десятилетия обеспечивала, ткала непрерывность культурного самосознания России".

"Традиции встреч" в Заостровье укрепляются. В марте три дня гостями заостровцев по приглашению о. Иоанна были Елена Владимировна и Евгений Борисович Пастернаки.

Естественно, журнал "Русская словесность" не мог не заинтересоваться всем этим. Ведь русская словесность это не только русская литература, это не только преподавание русского языка и русской литературы в школе. Это мы с вами, говорящие по-русски, живущие в России. И от того, как мы живем, чем мы живем, зависит судьба русской словесности. Какие-то необъяснимые движения, неуловимые настроения делают мысль - "так жить нельзя" - вполне ощутимой и действенной.

Если священник из села под Архангельском сумел привлечь к своему селу внимание зарубежных ученых и, главное, сумел наполнить жизнь односельчан духовным, культурным содержанием, значит, не все в нашей жизни так безнадежно пасмурно. Если слово русского писателя по-прежнему может править миром, значит, все мы можем объединиться под этим словом. Может быть, настала пора воплощения старой мечты об объединении хороших людей по образцу объединений плохих.

Вам могло показаться, что эта статья перенаселена персонажами. Но именно эта "перенаселенность" дает представление о масштабах процесса и длине живой человеческой цепочки добра и веры...

Редакция благодарит о. Иоанна, корреспондентов архангельских газет и Т. В. Гордиенко за организацию материала.

стр. 7