Полину Виардо писали очень многие художники. Ее необыкновенная личность не могла не вызывать восхищенного удивления. Сочетая в себе выдающийся вокальный дар с ярким драматическим дарованием, она была к тому же превосходной пианисткой, талантливым композитором и незаурядным педагогом, прекрасно рисовала и была человеком редкой образованности и культуры.

Не обладая внешней привлекательностью (многие считали ее решительно некрасивой, и прежде всего она сама), П. Виардо была наделена каким-то магическим обаянием, которое, в соединении с цыганской страстностью, заставляло забыть о ее некрасивости, а на сцене делало певицу прекрасной.

Видевшим Виардо сразу бросалось в глаза ее испано-цыганское происхождение: крупные и резкие черты лица, характерный нос с горбинкой, громадные черные навыкате глаза, высокие густые брови, покатый гладкий лоб, мягкий рисунок полных губ.

По воспоминаниям художника А. П. Боголюбова, "M-me Viardot была нехороша собой, но была стройна и даже худощава, у нее до старости были чудные черные волосы, умные бархатные глаза и матовый цвет лица, какой, видно, [бывает] у природных испанских цыганок. Рот ее был большой и безобразный, но только она начинала петь - о недостатках лица и речи не было, она божественно вдохновлялась, являлась такой красавицей могучею, такой актрисой, что театр дрожал от рукоплесканий и браво, цветы сыпались на сцену, и в этом восторженном шуме царица сцены скрывалась за падающим занавесом..."1 .

Определенность внешних черт Полины Виардо соответствовала определенности, яркости и силе ее характера.

"В складе губ, в выражении глаз, в посадке головы чувствовалась энергичная, сильная, властная натура"2 . Говоря о характере Виардо, не надо забывать, что прежде всего она была великой артисткой, всецело поглощенной своим искусством, которому она все приносила в жертву, все подчиняла - остальное имело для нее второстепенное значение, хотя и в жизни это не мешало ей оставаться незаурядной личностью и не сказывалось на широте ее интересов.

Самое отличительное свойство Полины Виардо - сочетание "бешеного темперамента" с сильным рациональным началом, умением обуздывать свои страсти, постоянным самоконтролем, "ничему не поддающейся силой воли" и чувством долга.

"Когда я считаю должным что-нибудь сделать, я сделаю это вопреки воде, огню, обществу, всему миру", - говорила она о себе3 .

В этом, видимо, суть ее творческого дара - одновременно его залог и следствие. Ее врожденная энергия всегда была целенаправленна, трансформируясь в феноменальное трудолюбие и работоспособность.

Но усмиряя в себе стихийные порывы, Виардо не подавляла их, а лишь временно сдерживала, чтобы дать им выплеснуться на сцене - только здесь они находили полное выражение, только здесь ее богатая, щедрая натура раскрывалась вполне.

Полина Виардо обладала способностью не только обуздывать себя, но и была наделена какой-то гипнотической властью подчинять себе чужие воли.

И дело не только в ее женском очаровании. Я. П. Полонский, который имел случай непосредственно убедиться в этом, вспоминает:

стр. 66


--------------------------------------------------------------------------------

"Я приходил к Тургеневу, возмущенный Виардо в глубине души (как и многие русские), и всякий раз хотел быть с ней как можно холоднее и даже сказать ей что-нибудь колкое, язвительное, но, представьте себе: стоило ей только показаться и взглянуть на меня своими громадными черными глазами, как я делался послушен как ягненок и никакие колкости не сходили с языка. А когда она смеялась чудным заразительным смехом, то и я принимался смеяться и был с ней не только не холоден, но, напротив, очень любезен..."

"Тургенев признавался мне, что Виардо имеет над ним какое-то особое влияние, держа его у своих ног какими-то будто чарами, словно колдовством, что он, когда ее видит, физически не может не подчиниться ей, что это выше его сил и он находится в ее присутствии как бы под сильнейшим гипнозом"4 .

Для творчества Тургенева, человека склонного к сибаритству и лени, это подчинение оказалось благотворным. Виардо отнюдь не хвасталась, когда шутливо утверждала, как много ей обязаны русские тем, что Тургенев продолжает писать и работать.

"Это не было тщеславным самообольщением. Даже поверхностное знакомство с этой гениальной артисткой делало понятным то влияние, которое она должна была, не могла не иметь на восприимчивую, впечатлительную натуру писателя. Ее ум, художественный вкус, умение схватывать существенное и отбрасывать мелкое, не важное, ее разностороннее образование - она в совершенстве владела испанским, итальянским, английским, немецким языками - наконец, ее энергия, трудолюбие и непоколебимая, никому и ничему не поддающаяся сила воли должны были в часы ослабления художественного творчества действовать ободряющим и побуждающим к деятельности образом"5 .

* * *

Внешность Виардо на портретах отнюдь не кажется непривлекательной; напротив, даже у тех художников, которые не пытаются сгладить ее резкие черты, а подчас и акцентируют их, она выглядит эффектной, - столь велико было впечатление, ею производимое. Горделивая осанка, изящно поставленная голова, благородное достоинство во всем облике, одновременно полном жизни и скрытого темперамента, - покоряют во всех ее портретах. За видимой сдержанностью и спокойствием угадывается страстная натура, которая ощущается лишь в чрезвычайно живом и зорком взгляде и особой внутренней собранности.

Вот еще одна очень точная и лаконичная оценка ее внешности и манеры держаться:

"Полина Виардо отличается благородною, важною и несколько строгою физиономиею, но со всем тем исполненною выражения и приятности; в поступи ее есть какая-то очаровательная смесь величия с непринужденностью... Она имеет гибкий стан, пламенные блестящие черные глаза, черные, как смоль, локоны, цвет лица пылкой испанки; все движения ее грациозны, верны и натуральны"6 .

Виардо очень рано сделалась знаменитостью и стала известна за пределами Франции. У себя же на родине она вкусила не только славу, заслужив призна-

стр. 67


--------------------------------------------------------------------------------

ние всего музыкального мира и самих блестящих людей искусства, но ей пришлось испытать жестокие огорчения, вызванные соперничеством и интригами недоброжелателей и завистников.

Гастроли певицы в Петербурге в сезоны 1843/44 и 1844/45 гг. сыграли решающую роль в ее театральной судьбе: именно в России ее талант расцвел и окреп, и она сохранила вечную признательность русской публике за восторженный и благодарный прием - недаром она звала Россию своей второй родиной.

К этому времени - середине 1840-х гг. относятся два акварельных портрета Виардо работы П. Ф. Соколова (один - в Пушкинском доме, другой в Литературном музее) - портреты, всем прекрасно известные, много раз воспроизводившиеся.

Знаменитая акварель П. Ф. Соколова (с. 80) представляет наибольшую ценность в коллекции Литературного музея. Это, бесспорно, одно из самых лучших и поэтичных изображений Виардо.

Портрет выделяется среди всех остальных необычайной утонченностью, воздушностью и одухотворенностью облика актрисы. Она выглядит здесь красавицей, хотя черты ее переданы достаточно точно. Особенно хороши на портрете глаза - самое прекрасное в ее лице, что признавали все видевшие Виардо:

"...в этом лице поражали громадные глаза, окруженные тенями, глаза с поволокой, умные, все понимающие, как бы видящие вас насквозь"7 .

Тургенев, который познакомился с П. Виардо в ее первый приезд в Петербург, в конце 1843 г., так отразил свои впечатления в повести "Переписка", вспоминая о глазах актрисы "с задумчивым и в то же время дерзким взором ... Мне ли не знать выражения этого взора? Я <...> замирал и гас в его лучах! <...> С той самой минуты, как я увидел ее в первый раз (<...> почти пустая сцена <...> и она выбегает из-за кулис направо с виноградным венком на голове<...>), - с той роковой минуты я принадлежал ей весь <...>"8

Совершенно иной характер, чем поэтическая акварель П. Соколова, носит карандашный автопортрет П. Виардо, сделанный ею в ту же пору. Это, видимо, самое точное и трезвое ее изображение, в котором нет и тени идеализации, скорее даже напротив. Рисунок профильный; взгляд спокойно-серьезный и несколько отрешенный.

Спустя несколько лет, в 1853 году, Виардо вновь появилась в России. К этой эпохе (и частично ко времени первого пребывания певицы в Петербурге) относятся интереснейшие материалы из архива К. И. Званцова.

Среди них было несколько рисунков и акварелей (изображения Виардо и других актеров, в частности, Рубини, Тамбурини и Лаблаша), ноты с ее музыкой, "Письма о г-же Виардо-Гарции" К. И. Званцова и другие рукописи.

Рукописные материалы перешли в 1941 г. в ЦГАЛИ, а изобразительные остались в Литературном музее.

Константин Иванович Званцов (1825 - 1890) - талантливый музыкальный критик, остроумные и меткие статьи которого печатались в "Музыкальном и Театральном Вестнике" (1858), "Русской старине" (1888), "Сыне отечества" и прочих журналах9 .

стр. 68


--------------------------------------------------------------------------------

В своих "Письмах о г-же Виардо-Гарции" Званцов живо и остроумно передает тот энтузиазм, которым был охвачен весь театральный Петербург во время гастролей певицы в 1853 г, и реакцию публики на ее выступление "Весь город в три дня превратился в неистовое скопище энтузиастов - по улицам шум, крик, давка... В Большом театре, несмотря на прибитое у кассы объявление, что мест уже нет, началась свалка с 5 часов, то есть за 3 часа до дебюта. Явились такие лица, которых уже 7 лет не видали в театре: слепые, хромые, глухие, прокаженные и бесноватые. 3-х и 5-рублевые бумажки градом сыпались на капельдинеров, сторожей, ламповщиков в 5-м ярусе. Начиная с бельэтажа, вплоть до райка, в каждой ложе торчало по крайней мере по 9 голов, плечи в большей части с эполетами. В боковой императорской ложе внизу за час до увертюры рисовался новый министр двора [гр. Адлерберг], счастливый успехом своего предприятия..."10

На акварелях из архива К. Званцова, как можно судить по костюмам, Виардо представлена в ролях. По мнению искусствоведов, портреты носят явно любительский характер. Вполне вероятно, что их автор - сам Званцов, который не был знаком с актрисой и мог рисовать ее или прямо на спектаклях, или по памяти, под свежим впечатлением сыгранной роли.

В этом и их прелесть: они яркое свидетельство того восторженного отношения, которое П. Виардо внушала к себе своей незабываемой игрой.

На одной из акварелей актриса изображена в профиль, в мужском костюме. Внизу стихотворный текст на английском языке, написанный чернилами аккуратным красивым почерком.

Характер костюма, текст (это монолог Ромео из I акта трагедии Шекспира) и знакомство с репертуаром певицы позволяют с уверенностью заключить, что она представлена здесь в роли Ромео в опере "Капулетти и Монтекки" Беллини.

Мих. Ю. Виельгорский писал своей дочери Анолит на следующий день после премьеры, состоявшейся 7 января 1844 г. (подлинник на французском):

"Вчера... давали Капулеттов и Виардо-Гарсиа дебютировала в них в роли Ромео, которую она играла впервые в жизни. В первых двух актах ей немного недоставало силы, так как она чрезвычайно волновалась, что есть физическое ее

стр. 69


--------------------------------------------------------------------------------

свойство, и разум тут ни при чем. Но в 3-м акте она была выше всех похвал в отношении пения и выразительности... Особенно восхитителен был крик, который она испустила при виде похоронного шествия Джульетты. Весь партер вскрикнул от восхищения..."11

Портреты П. Виардо, найденные в архиве К. И. Званцова, интересны не только как изображения актрисы: они являются прекрасным дополнением к "Письмам о г-же Виардо-Гарции", своеобразной иллюстрацией к ним, данью того сакраментального восторга, который испытывал перед ней их автор, да, наверное, и все истинные ценители искусства в России.

Когда певица давала концерты в Москве, туда тайно, по фальшивому виду на жительство, приехал Тургенев из Спасского, где он находился в ссылке, под полицейским надзором, - приехал специально ради Полины Виардо - и провел там 10 дней (с 22 по 31 августа 1853 г.).

К 1850-м гг. принадлежат два прекрасных портрета, представляющих несомненную художественную ценность: миниатюра на слоновой кости и пастель.

Еще больше, чем на других портретах, в миниатюре (с. 82) подчеркнуто цыганское происхождение П. Виардо. Ее специфику и очарование составляет удивительное сочетание очень точно написанного лица со всеми его характерными особенностями, без желания как-то приукрасить и смягчить черты, - с романтической передачей внутреннего облика. Выражение лица задумчивое, меланхоличное, даже кротко-печальное, в отличие от большинства портретов, где взгляд энергичный, живой и проницательный.

На пастели 1854 г. (художник Рандель) замечательно передано самое характерное выражение Виардо - оживленный и внимательный взгляд, буквально приковывающий к себе, хотя он и обращен не на зрителя, а устремлен вдаль.

Портрет несколько идеализирован, черты не столь резкие и крупные, хотя и достаточно определенные; цыганское происхождение ощущается не столь явно, как, например, на миниатюре.

Любопытно сравнить эти два портрета: при большей точности в передаче внешнего облика образ Виардо на миниатюре более опоэтизирован и романтичен; и напротив, на пастели, внешне идеализируя ее черты, художник более трезв и реален в оценке личности.

стр. 70


--------------------------------------------------------------------------------

Портрет был приобретен владельцем в семье Щепкиных, что придает ему дополнительную ценность. Со многими членами этого семейства, в тэм числе с великим актером М. С. Щепкиным, был хорошо знаком и тесно общался Тургенев.

Внук актера Николай Александрович Щепкин, окончивший Московскую земледельческую школу, был управляющим имениями Тургенева с июля 1876 г. до самой смерти писателя. Возможно, этим и объяснялось местонахождение пастели в семье Щепкиных.

Поздний портрет П. Виардо (1888) работы В. А. Волкова (1840- 1907) выполнен итальянским карандашом и акварелью (с. 82).

Хотя портрет и не натурный, в отличие от остальных, а сделан с фотографии, он необыкновенно лиричен и убедителен.

Певица сидит в спокойной и непринужденной позе, положив руку на спинку стула. От всего ее облика веет обаянием, женственностью и в то же время чувствуется скорбь и душевная усталость.

Как значится в архивной книге, портрет Волкова сделан с фотографии, подаренной самою Виардо ее ученице С. Ю. Мотте вскоре после смерти Тургенева.

А. С. Розанов приводит выдержки из неопубликованной записной книжки С. Мотте, куда молодая певица заносила все относящееся к ее занятиям пением в 1882 - 1885 гг.

Одна из записей относится к марту 1883 г., когда Тургенев был уже неизлечимо болен и исход болезни стал очевидным для всех.

Виардо с трудом продолжала свои занятия с ученицами, и по дневнику Мотте можно судить, как колебалось ее настроение в зависимости от состояния Тургенева (оригинал на франц. яз.):

"7 марта 1883. 43 урок. Тургенев болен. 11 марта 1883. 44 урок. Тургенев очень плох. 21 марта 1883. 48 урок. Вернулась во второй раз, чтоб взять свой урок, так как Тургенев совсем плох. 24 марта 1883. 49 урок. Прелестный урок, продлившийся целый час. Тургеневу лучше. 31 марта 1883. 51 урок. Грустный урок, оба больных <Тургенев и Луи Виардо. - Г. М.> совсем плохи, весь дом кверх ногами".

Позднее С. Мотте вспоминала, что после смерти писателя на Виардо "без жалости нельзя было смотреть. Оправившись несколько от постигшего ее удара, она беспрестанно сводила разговоры на Тургенева; имя же покойного мужа упоминала лишь в самых необходимых случаях..."12

Впоследствии Селина Мотте стала преподавательницей пения и работала в Харькове. Поэтому нет ничего удивительного в том, что портрет П. Виардо написан художником, жившим на Украине, в Полтаве, автором многих портретов (в том числе акварелей и рисунков), в ча-стности двух портретов Гоголя.

Виардо на портрете Волкова больше 60 лет (судя по всему, фотография, с которой делался портрет, датируется 1883 - 84 гг.). С возрастом она не только не утратила своей привлекательности, но даже приобрела какую-то особую красоту. Это впечатление от ее поздних портретов и фотографий нисколько не противоречит действительности.

Одна из современниц Тургенева вспоминает:

"Я была поражена и гибкостью, и стремительностью, и грацией, разлитой во всей фигуре Полины Виардо, далеко, однако, не безукоризненно сложенной, и сразу поняла то обаяние, которое с первого взгляда производила эта великая актриса и очаровательная женщина на всех окружающих, не имея при этом за собой преимущества красоты. Прекрасны были у нее нос, лоб, волосы, придававшие верхней части лица, в профиль, вид камеи, изящные маленькие уши и совершенной формы бюст и руки. Глаза, отражавшие каждый оттенок настроения, своей выпуклостью не соответствовали понятиям о красоте; не соответствовали понятиям этим и толстые губы, и слишком широкие бедра... Тем не менее общий облик был обаятелен, настолько обаятелен, что эта пятидесятивосьмилетняя женщина заслонила собой и юную прелесть своих молоденьких дочерей <...> и эффектных блестящих дам, съехавшихся в тот вечер в ее салон"13 .

стр. 71


--------------------------------------------------------------------------------

1 Боголюбов А. П. Из "Записокморяка-художника". Цит. по кн.: Розанов А. С. Полина Виардо-Гарсиа. - Л., 1982, - С. 177.

2 Нелидова Л. Ф. Памяти И. С. Тугенева// И. С. Тургенев в воспоминаниях современников. - М., 1969, - Т. 2. С. 244.

3 П. Виардо - Ю. Рицу 21 января 1859// Розанов А. С. Указ. соч. - С. 178.

4 Островский А. Тургенев в записях современников. - М., 1999. - С. 142, 259.

5 Ардов Е. (Апрелева). Из воспоминаний об И. С. Тургеневе// И. С. Тургенев в воспоминаниях современников. - С. 187.

6 Островский А. Тургенев в записях современников. - М., 1999. - С. 69.

7 Ромм С. Из далекого прошлого // Островский А. Указ. соч., с. 335.

8 Тургенев И. С. Полн. собр. соч.: В 28 т. - М.; Л., 1963. Т. VI. - С. 188.

9 А. С. Розанов, автор замечательной монографии о П. Виардо, приводит в своей книге большие отрывки из неопубликованных "Писем о г-же Виардо-Гарции" К. И. Званцова, где дается обзор концертной деятельности Виардо в Петербурге в январе - апреле 1853 г.

10 Цит. по: Розанов А. С. Указ. соч. - С. 90.

11 Там же, - С. 187.

12 Там же. - С. 158, 162.

13 Ардов Е. (Апрелева). Из воспоминаний об И. С. Тургеневе // И. С. Тургенев в воспоминаниях современников. - С. 176- 177.

стр. 72