В художественной литературе, составная часть которой - поэзия, многообразие человеческой жизни воспроизводится через изображение людей, воплощается в характере героев (образ-характер и образ-переживание). Мы постоянно наблюдаем, как художник слова раскрывает связь своих героев с современностью; видим, как поэт преломляет в своем творчестве прошлое родной страны. Отчасти нам удается выявить, каким способом в произведении с помощью воображения писателя воссоздается неповторимый художественный мир.

Отличительный признак искусства слова - художественный образ, развернутая картина человеческой жизни. Таков основной предмет изображения в литературе. Основное понятие - образ художественный в его всеобщем значении, - оставаясь целостным, расщепляется, вбирает в себя зависимые, составляющие элементы. К ним мы относим образ словесный (троп), изображение природы (пейзаж), художественное время и пространство (хронотоп). Такая многозначность основывается на дифференцированности сознания человека, закономерностях его предметно-художественного мышления, задачах эстетического воспроизведения действительности.

В самом простом виде, в элементарном сообщении происходящее (действие, событие), казалось, воспроизвести несложно. Вот такое непритязательное известие: Путешественник возвращался домой. Есть субъект действия (путешественник), обозначено само действие, есть и реальная цель (направляется домой). Но такое сообщение не удовлетворит слушателя или читателя даже на бытовом (обыденном) уровне. Читатель захочет узнать в силу естественной любознательности, что это за путешественник перед ним, откуда он возвращается, какая нужда ведет его домой и т.д. И самое главное: что же дальше?

В художественном произведении столь схематичное повествование невозможно по самой его сути, оно не отвечает целям искусства. Мы ждем от творца развернутой картины, подробностей происходящего, оценочно-эмоциональных суждений. И он не обманывает нашего ожидания, находит способы удовлетворить наш интерес; прежде всего сам поэт разделяет нашу естественную любознательность:

Кто сей путник? И отколе,
И далек ли путь ему?
По неволе иль по воле
Мчится он в ночную тьму?
П. Вяземский. Еще тройка

Чтобы поведать о путнике, охарактеризовать его, автор должен использовать качественные характеристики, определения, и они становятся первейшим словесным образом в поэтической речи.

Художественное определение называется древнегреческим словом эпитет, что означает приложение.

Значение художественных определений было осознано нашими далекими пращурами. В седой древности возникли выразительные и устойчивые словосочетания: добрый молодец, вещий князь, мудрый кудесник, красна девица, молода жена, очи ясные, мать сыра земля, горючие слезы, дуб могучий, рябина кудрявая, гусли звончатые, двор широкий. Такие определения в былинах, сказках, оберегах постоянно употреблялись в одном неизменном сочетании с существительным: так возник особый фольклорный тип эпитета - постоянный. Он стал признаком художественной выразительности в русском народно-поэтическом творчестве, произошло культурно-историческое освоение постоянного эпитета.

В течение нескольких веков русская поэзия прошла значительный путь художественного развития и достигла высокого уровня идейного и эстетического совершенства. Вместе с литературным

стр. 60


--------------------------------------------------------------------------------

языком постоянно обновляется и эпитет. Обратившись к стихам XVIII века, мы обнаружим сложившиеся традиции в использовании этого тропа; отечественные стихотворцы применяли его с большим совершенством. В произведениях знаменитейшего автора той славной эпохи употребление этого тропа органично и мотивированно:

Восстал всевышний бог, да судит
Земных богов во сонме их;
Доколе, рек, доколь вам будет
Щадить неправедных и злых?
Г. Державин. Властителям и судиям

Прославленный стихотворец динамично, с изяществом разрешает возникшие поэтические и ораторские затруднения: в четверостишии возникает острое противопоставление царей небесных и властителей земных; предопределяется авторское отношение к носителям извечного произвола; звучит гневный призыв покарать неправедных. Эту обличительную интонацию несут в себе четыре эмоционально напряженных эпитета - само их использование свидетельствует о высокой словесно-поэтической культуре, достигнутой и выстраданной словесностью.

В сокровищницу отечественной поэзии XIX век внес многообразный набор блестящих авторских художественных определений. К ним следует отнести эпитеты

В. А. Жуковского (гений чистой красоты, затем использованный А. С. Пушкиным; сладостный блеск возвращенных небес);

А. С. Пушкина (безумных лет угасшее веселье; чистейшей прелести чистейший образец; или проникновенные эпитеты, символ великой, нежной, признательной дружбы:

Зовет меня мой Дельвиг милый,
Товарищ юности живой,
Товарищ юности унылой,
Товарищ песен молодых,
Пиров и чистых помышлений
Туда, в толпу теней родных, Навек от нас утекший гений);
М. Ю. Лермонтова (кровью выстраданные, беспредельно парадоксальные:

И предков скучны нам роскошные забавы,
Их добросовестный, ребяческий разврат...
Какие точные, достоверные, презрительно-извиняющие эпитеты: разврат - добросовестный, ребяческий);

Ф. И. Тютчева (светлые, кристально чистые:

Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора -
Весь день стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера...);
Н. А. Некрасова (необычные и многогранные, не только социально окрашенные, но и глубоко интимные, проникнутые неизбывным страданием:

Я не люблю иронии твоей.
Оставь ее отжившим и не жившим,
А нам с тобой, так горячо любившим.
Еще остаток чувства сохранившим -
Нам рано предаваться ей.
История любви, человеческих отношений, драма целой жизни (возможно, двух жизней) с помощью художественных определений запечатлена здесь в лирическом переживании);

А. А. Фета (восходящие к вершинам любовного чувства:

Снова в сердце ничем не умеришь
До ланит восходящую кровь,
И душою подкупленной веришь,
Что, как мир, бесконечна любовь.
Художнически беспредельно точна связь слов: подкупленная душа... Сочетание неожиданное, парадоксальное, почти на грани оксюморона - лучше не сказать...).

Знаковые поэты теперь уже позапрошлого века - А. В. Кольцов, А. К. Толстой, А. А. Григорьев, Я. П. Полонский, И. З. Суриков, И. С. Никитин, М. Л. Михайлов - были великолепны, индивидуальны в творческом создании и употреблении любезного им тропа. Величествен, "божественно значителен" (В. Г. Белинский) - эпитет XIX века!

В ушедшем же недавно веке эпитет, хотя и не был потеснен или сколько-нибудь идейно и художественно ущемлен, испытал на себе коварные творческие метаморфозы. И началось все не с изысканных, нежных, остро-глупых и премудрых,

стр. 61


--------------------------------------------------------------------------------

грубых и философских эпитетов В. Брюсова и А. Блока, А. Ахматовой и О. Мандельштама, В. Маяковского и Б. Пастернака, Н. Клюева и А. Твардовского. Один из первых символистов, К. Бальмонт, создал и по стиху, и по лингвистике противоречиво значимую и по существу неповторимую "Безглагольность". В сущности, в очередной раз художественное определение вступило в борьбу с "русским великаном глаголом" (П. Вяземский) и было ему воинственно противопоставлено. Затем Д. Бурлюк в своей экстравагантной, по-модернистски взрывной "Бороде" на полтора десятка строк употребил один глагол. Поэты второй половины века усердно возрождали на доморощенно модернистской платформе эпитет футуристов и символистов. И это вдруг поняла шагающая с ними в одном строю беспредельных оригиналов подчеркнуто самобытная поэтесса. Как обычно, она придумывает нечто неординарное:

Как я хочу благодарить свечу,
любимый свет ее предать огласке
и предоставить неусыпной ласке
эпитетов! Но я опять молчу.
Б. Ахмадулина. Ночь

Странное молчание "перед листом бумаги беззащитной предо мною" озвучено при помощи эпитетов. И далее возникает самопризнание, самооценка, лирическое эго:

Сама по себе я немного стою.

Или:

Я старый глагол в современной обложке.

Б. Ахмадулина.

Ночь перед выступлением

Увлекательна глагольно-эпитетовая игра, и все же достоинство художественного определения выглядит "задетым", пусть даже "любой предмет глядит с кокетством женским".

В XX веке существует восторженное видение эпитета - труженика с восхвалением его славного прошлого и верой в его беспредельное служение в будущем. Поэт и критик Л. А. Озеров в исследовании "Ода эпитету" на большом материале раскрыл особенности эпитета в русской литературе XIX-XX веков. Литературный троп в этой работе действительно прославлен. Сопоставляя два самых распространенных тропа, Л. А. Озеров пишет: "Если метафора показывает силу воображения поэта, богатство его ассоциативных рядов, то эпитет обнажает глубину его мысли, пытливость его натуры, пристальность его взгляда". Эпитет как элемент языка литературы наглядно свидетельствует о его постоянном развитии и совершенствовании. В нем воплощена красота и образного слова, и показанной поэтом жизни.

Сам термин "метафора" в дословном переводе с древнегреческого означает "перенос". Как языковое явление метафора предполагает такое построение речи (оборот речи, троп), при котором признаки одного понятия переносятся на другое. Употребление слова в его переносном значении характерно для жизни языка и отражается в его историческом развитии. Разговорный язык, по словам Л. И. Тимофеева, "насыщен тропами. Говоря опешить или ошеломить, мы не думаем о том состоянии, которое когда-то было действительно присуще человеку, оказавшемуся в трудном положении из-за того, что он потерял коня или получил удар по шлему... Мы говорим, что из ружья стреляют, хотя ружье как раз и вытеснило лук и стрелы, которыми можно было стрелять"2 .

Чтобы понять и почувствовать художественное существо метафоры, нужно ощутить образную жизнь языка, активность и подвижность значения слова. Подчас в привычном, устоявшемся выражении разговорной речи скрыта метафора, прошедшая через века истории народа и человечества. Осознание переносного смысла в таких выражениях, как зубья пилы, опростоволосился, солнце садится, идут облака, ружье стреляет, идет поезд, приходится разорваться, ледяное молчание, человек горит на работе, не только поможет нам в дальнейшем усвоить, что такое метафора, но и введет в образный строй языка. Не менее важно усвоить и смысл тех оборотов речи, где метафоричность современного разговорного языка более ощутима: плоды просвещения, корень зла, ухватиться

стр. 62


--------------------------------------------------------------------------------

за соломинку, разбитые надежды, увядшая молодость, гром победы и т.д.

Представление о метафоре целесообразно дать на основе анализа художественного произведения - в данном случае им будет фрагмент из пушкинской "Полтавы".

Метафора как художественное средство поэтической речи занимает в отрывке "Полтавский бой" особое место. Начало отрывка связано с полной силы и выразительности строкой:

Горит восток зарею новой.

Перед читателем возникает тревожная картина утра, написанная в красочной цветовой гамме и сразу же захватывающая воображение своим внутренним драматизмом. Солнце не просто всходит, заря не просто занимается - Пушкин прибегает к наиболее сильному тропу: восток - горит, и эта заря предвещает значительное, важное, это заря - новая. Так сразу двумя поэтическими тропами поэт предопределяет наше восприятие дальнейших событий, к которым теперь нельзя относиться равнодушно. Художественное значение этой метафоры возрастает потому, что при всей ее самостоятельной выразительности картина утра сильна глубокой внутренней и эмоциональной связью со значительным историческим событием, описанным в поэме.

В дальнейшем развитии событий поэт как бы усиливает радостное предчувствие, возникшее у читателя, и в этом существенную роль играют поэтические иносказания и метафорические обороты речи. Развертывается картина наступления шведской армии: "нависли хладные штыки"; "волнуясь, конница летит"; "битвы поле... гремит, пылает"; "сыны любимые победы". Но это грозное движение приостановлено русской армией - и вновь метафора: "счастье боевое служить уж начинает нам".

Выразительный метафорический ряд возникает в поэме при описании встречи Петра с русскими войсками:

...Выходит Петр. Его глаза
Сияют. Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен,
Он весь, как Божия гроза.
В этом стремительном и эмоциональном рассказе выразился пушкинский восторг перед делом и личностью Петра. Поэтическая образность этого отрывка построена на смене метафор, которые, сложно разрастаясь, завершаются сравнением. Появление российского императора подобно приближению очистительной грозы: "Его глаза сияют. Лик ужасен", а сам герой прекрасен. И, наконец, завершение, поэтическая кульминация этой картины: "Он... Божия гроза". В связи с данным отрывком речь пойдет также о соотношении между двумя художественными тропами - сравнением и метафорой.

В процессе сравнения предмет или событие сравнивается с другим, благодаря чему проявляется суть первого явления, его своеобразие. Сравнение содержит в себе три элемента: то, что сравнивается (предмет сравнения); то, с чем сравнивается (основа словесного образа); то, на основании чего происходит сравнение (общий признак). Метафоричность - это иносказание, образное выражение объекта в яркой языковой наглядности. По законам ассоциации перенос основывается на сходстве или контрасте, однако один из сравниваемых предметов не назван, но подразумевается и может быть "восстановлен" воображением читателя. Именно поэтому метафору часто определяют как скрытое сравнение; ее структура основана на сравнении, и в сопоставлении с ним легко обнаруживается сущность метафоры.

В этом ряду возможно показать и другую особенность поэтической речи - взаимосвязь и обусловленность этих тропов.

Поэт с необычной художнической смелостью, обратившись к традиционным народно-поэтическим оборотам, сопоставляет мирный сельский труд и кровавое сражение лишь на основе одного признака. Совсем иные жизненные представления возникают на основе метафоры: выстрелы пушек - рев хищников. Для читательского воображения поэт дает огромную работу.

Используя образные возможности поэтической речи, А. С. Пушкин передает свое отношение к героям жестокого сра-

стр. 63


--------------------------------------------------------------------------------

жения. Рассказывая, как Петр "промчался пред полками", поэт вновь использует систему художественных тропов:

Могущ и радостен, как бой,
Он поле пожирал очами.
Развивая мысль о связи в речи поэта выразительных средств, необходимо рассмотреть, как использует Пушкин в этом фрагменте возможности художественной речи. Метафорическую образность поэт усиливает средствами поэтического синтаксиса и ритма. Предложения здесь предельно кратки, они разрывают поэтическую строфу, усиливая ощущение стремительности и торжественности. Чтобы еще более привлечь внимание читателя к метафорическому обороту, поэт неожиданно разделяет его на две строчки:

...Его глаза
Сияют...
Происходит очень сильная и выразительная остановка - эмоциональная пауза при чтении, включающаяся в общий строй поэтической образности.

Далее образный ряд возникает при описании краткого затишья на поле боя. И здесь опять поэтическое сравнение влечет за собой появление метафорической картины. Такое сочетание тропов оказывается характерным в картине Полтавского боя:

Как пахарь, битва отдыхает.
На холмах пушки, присмирев,
Прервали свой голодный рев.
На этом примере хорошо видно богатство и разнообразие жизненных наблюдений и ассоциаций, лежащих в основе метафор и сравнений Пушкина.

Язык литературы, создаваемый художником слова, вбирает в себя исторический опыт народа. Развитие языка включает в себя перенос схожих черт от явления к явлению, вносит в восприятие языка ассоциативные связи, подготовляя к художественному воспроизведению действительности. Слово - основной материал литературного образа - в самой своей природе содержит элементы художественной образности.

Связав раскрытие понятия метафора с конкретным автором литературного произведения, необходимо проникнуть в непосредственную художественную жизнь тропа, понять его соотношение с другими особенностями речи, его место в поэтическом контексте. Возникает постоянная "обратная связь" между разговорным языком и выразительной речью художественного произведения.

В пушкинской поэме можно увидеть сложное образное переплетение сравнений и метафор, образующее более сложный троп - метафорическое сравнение.

И в полном контрасте с речью, насыщенной тропами, крылатыми выражениями, дается поэтом рассказ о появлении Карла XII:

В качалке, бледен, недвижим,
Страдая раной, Карл явился...
В разговоре о шведском короле Пушкин почти не использует метафорических оборотов речи. Можно сказать, что в поэтической речи средства художественной выразительности оказываются способом обрисовки героя и выражения авторского отношения к нему.

В заключение обратим внимание на метафору, возникающую при описании кульминационного момента Полтавской битвы:

Ура! мы ломим; гнутся шведы...

Эта радостно-ликующая пушкинская строка-метафора стала крылатым выражением, обогатив наш разговорный язык.

Поэт с помощью художественных тропов вызывает непосредственное образное представление, но его воздействие, конечно, не сводится только к восприятию составляющих троп слов.

В "Слове о полку Игореве" восклицание-повтор "О, Русская земля! Ты уже за холмом!" неизмеримо богаче, чем конкретный смысл слов, послуживших для него материалом, о чем убедительно писал и говорил А. М. Панченко. В повторяющемся восклицании и тоска воинов Игоря по Русской земле, и чувство тревоги за оставленную родину, и воинская настороженность во враждебной степи,

стр. 64


--------------------------------------------------------------------------------

и авторское предвестие надвигающейся беды, предназначенное читателю. Такое свойство слова связано с ассоциативностью образного мышления, которое в литературном творчестве играет первостепенную роль.

Неповторимость образного видения мира обнаруживается и в других словесных образах, тропах, дословно - оборотах речи. К эпитетам и метафорам органически присоединяется метонимия, в переводе с древнегреческого - переименование, художественно мотивированное изменение названия. Изобразительные возможности метонимии не столь многообразны, как метафоры, однако необходимое автору переименование происходит в различных поэтических контекстах. Собственно, метонимию следует считать одной из разновидностей метафоры.

При помощи такого словесного оборота свойства одного предмета переносятся на другой, и этот другой предмет как бы присваивает качества или действия первого. Вспомним известную, надо полагать, каждому со школьных лет пушкинскую метонимию:

Шипенье пенистых бокалов...

На самом деле шипит и пенится в бокалах вино: перенос свойства и действия с одного предмета на другой здесь очевиден.

Стихи поэтов XX века такую словесно-речевую фигуру усложняют и развертывают в многомерный способ метонимической образности:

Случайно на ноже карманном
Найди пылинку дальних стран -
И мир опять предстанет странным,
Закутанным в цветной туман!
А. Блок. Ты помнишь? В нашей бухте сонной...

Свойства целого мира творческая фантазия поэта переносит на случайную пылинку, тоже, наверное, обнаруженную не просто на ноже, а на его лезвии.

Используется поэтами и другая ипостась метонимии. Признаки человека, группы людей, целой толпы и самого народа стихотворец переносит на их приметы или вещи, им принадлежащие, тем

самым значимыми, привычными признаками обозначая самих людей. Как у Маяковского в поэме "Хорошо!":

А в двери -
бушлаты,
шинели,
тулупы...
Возникает живописная картина толпы, состоящая из матросов, солдат, рабочих в столь пестрой одежде.

Вместо действующих лиц могут быть изображены их признаки, воспринимаемые в едином, обобщенном облике:

Сибирь взята в охапку.
Штыки молчат.
Заячьими шапками
Разбит Колчак.
В. Луговской. Песня о ветре

Целые народные партизанские армии обозначились непритязательными головными уборами.

В героической балладе М. Ю. Лермонтова суровость и немногословность солдат русской армии показаны иносказательно и в то же время с воинской достоверностью:

... тих был наш бивак открытый.

В следующих строках смысл тропа раскрывается просто и естественно:

Кто кивер чистил, весь избитый,
Кто штык точил...
Действие обитателей бивака в изображении поэта точно мотивирует употребление эпитета открытый. Русские солдаты сосредоточенно готовились к долгожданному решающему сражению - вот и было тихо в их лагере. Русские воины нравственно были готовы и на подвиг, и на смерть, не до веселья им было. А в это время -

Слышно было до рассвета,
Как ликовал француз...
В этих строках из "Бородина" вместо всей огромной неприятельской армии обозначено единственное число - француз. Такова особая форма метонимии, когда целое в художественном тексте обозначается его частью. Подобная форма переименования называется синекдохой.

стр. 65


--------------------------------------------------------------------------------

Не менее часто в стихотворной речи можно встретить упоминание автора вместо написанных им произведений. Это еще одна часто употребляемая разновидность метонимии. Так, у Иосифа Бродского в поэтическом рассуждении "Речь о пролитом молоке" можно прочесть:

Важно многим создать удобства
(Это можно найти у Гоббса).
Очевидно, прочитать в произведениях английского философа Гоббса. Мыслитель XVIII века изобразил в своем знаменитом труде "Левиафан" государство в облике одноименного зловещего чудовища: такая философско-художественная образность и привлекла внимание интеллектуального поэта, недавно от нас ушедшего.

В стихах другого поэта XX века также использована такого рода метонимия: автор назван вместо его произведений.

Не в садах Перро, а на Урале
Вы золою землю удобряли.
Я. Смеляков. Милые красавицы России

В прозаической речи более естественно было бы сказать: "в садах, описанных в произведениях (сказках) Перро".

Традиционно именуемый "крестьянским поэтом" Павел Васильев, отстаивая взгляды близкой ему комсомольской молодежи 20-х годов, в полемическом задоре бросает реплику своим оппонентам:

Нам пока Вертинский ваш не страшен -
Чертова рогулька, волчья сыпь,
Мы еще Некрасова знавали,
Мы еще Калинушку певали,
Мы еще не начинали жить.
Васильев. Стихи в честь Натальи

На редкость оригинальному, образованному и любознательному русскому поэту, по всей видимости, были знакомы по зарубежным пластинкам песни и романсы А. Вертинского, художественно и содержательно чуждые молодому автору. И с идеологической прямолинейностью он противопоставляет им стихи Н. А. Некрасова.

Метонимия не только широкоупотребительный в разные времена троп; она приобретает подчас решающее композиционное и содержательное значение. Возможно ее развертывание в самостоятельный образ-переживание. На конструктивной основе такого тропа поэт строит целое стихотворение. Используя большой жизненный опыт, известный в советское время творец искусства слова в своем послании обращается к юной современнице:

Прочитанное ты умеешь видеть.
Пускай всего ты школьница простая,
тебе - еще не сосланный - Овидий
"Любовные элегии" читает.

Не зря с тобою о России нищей
в пути от Петербурга до Москвы
взволнованно беседует Радищев,
чуть-чуть прищурившись от синевы.

А на Кавказе пропасти и кручи
где Шат-гора вела с Казбеком спор,
стучат копыта, бурка, словно туча:
то скачет Лермонтов во весь опор.

С тобою встретился он темным взглядом.
Еще убийцей не взведен курок...
Века, века... Они с тобою рядом,
И в них не пыль на плитах - пыль дорог.
С. Щипачев. Десятикласснице

Послание поэта согрето искренностью и верой в лирическую героиню, ее светлый внутренний мир. Автор предрекает ей счастливое будущее... Такими надеждами жила тогда вся страна. В первой строке возникает иносказательный троп, и в нем заключена уверенность лирического героя в высокой духовности юной интеллектуальной читательницы. Она обладает способностью преобразовывать страницы текста в эмоционально действенные картины и видения, психологически, личностно их "присваивать". Затем в стихотворении происходит разветвление начальной метонимии: имена писателей воплощаются не только в литературные произведения, а зримые образы; само же чтение превращается в беседы с авторами разных судеб и времен. В четырех катренах С. Щипачева проявляется страстная заинтересованность в просвещении юношества, в освоении им достояния всемирной культуры. Судьбы художников слова не уходят, по мысли автора, в прошлое: они врываются в нашу современность и проникают в душу юного адресата стихов. Столь многооб-

стр. 66


--------------------------------------------------------------------------------

разно раскрываются выразительные возможности языка - его образы способны показать жизнь изящной словесности и ее творцов.

В системе поэтической образности есть такие тропы, выразительное значение которых в иных случаях несомненно и очевидно. Но подчас оно уходит на второй план и становится незаметным. К таким тропам относится гипербола, хотя по своей номинации, по определению, она должна обращать на себя внимание в первую очередь. Гипербола - литературный троп, образное выражение, создающее у читателя преувеличенное представление о каком-либо предмете, событии, действии.

На подчеркнутом гиперболическом звучании построена поэма В. Маяковского "150 000 000". Лирический герой ее вмещает в своей душе, и даже во внешнем облике, все народонаселение России. В такой необычной форме поэт выразил свое восхищение деяниями русского человека, попытавшегося преобразить ход всемирной истории.

Необычна и противоречива судьба гиперболы в творчестве А. Блока. В "Скифах" этот троп живет полной жизнью, раскрывая величественное движение народов во времени и пространстве:

Мильоны - вас. Нас - тьмы,
и тьмы, и тьмы...
Для вас - века, для нас - единый час...
Вы сотни лет глядели на Восток,
Копя и плавя наши нервы...
Величие векового противостояния и его актуальность в трагическом конфликте Октября 17-го года (о чем Блок пишет в письме к матери) способны выразиться только в безграничном значении поэтической гиперболы. Именно такой могучий евразийский ход приводит лирического героя ко вселенской и глубоко выстраданной реплике:

В последний раз - опомнись, старый мир!..

Как важно слушать внутренний гул в душе поэта, внимать его бесконечно значимой, проклинаемой и восхваляемой "варварской лире"! Беспредельно важно понять последние гражданские и эстетические заветы великого Блока.

Иной облик стихотворной речи определяет эстетику гиперболизма в поэме "Двенадцать". Вобрав все лучшее из поэтики А. Блока, величественные образы этого творения проторили новые пути для отечественной словесности, влили в нее силы животворящие. Космически грандиозно - планетарно начало поэмы:

Черный вечер.
Белый снег.
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек.
Ветер, ветер -
На всем божьем свете.
Не сразу ощущается масштаб поэтической картины, ее гиперболическая образность. Только осознав значимость происходящего, можно вписаться в блоковские видения. Глобален облик вселенского ветра - он пронизывает шар земной вихревой народной стихией. Человек же, не стоящий на ногах, как род людской в ожидании потрясений.

Блоковская традиция вселенской масштабности изображения нашла продолжение и во второй половине ушедшего века:

... В речитативе вьюги
обострившийся слух различает
невольно тему оледенения...
либо - вздох Земли о ее богатом
галактическом прошлом, о злом морозе.
И. Бродский. Эклога 4-я (зимняя)

Как и блоковскому словесному образу, гиперболе И. Бродского близка и метафоричность, происходит интеграция двух тропов, возникает метафорическая гипербола. Словесные тропы, поэтическая образность продолжают осваивать величие Вселенной.

Гиперболе в системе изобразительных средств стихотворной речи противостоит литота. В этом тропе содержится художественно значимое поэтическое преуменьшение образа человека и того, что составляет его окружение. Очевидный, известный с детства каждому облик литоты - герой западноевропейских сказок (Ш. Перро, братья Гримм) Мальчик-с-пальчик, благородный победитель фантастических злодеев, великанов, предателей.

стр. 67


--------------------------------------------------------------------------------

Материальное разрешение литоты встречается в отечественной поэзии. Примечателен в своей трогательности и безыскусности реальный Мужичок с ноготок, в котором в неожиданном преломлении отразилась крестьянская Русь. С очевидностью просматривается здесь народная поэтическая традиция, как обычно, в творчестве непреклонного народного заступника. Вспомним эти проникновенные строки:

И, шествуя важно, в спокойствии чинном,
Лошадку ведет под уздцы мужичок
В больших сапогах, в полушубке овчинном,
В больших рукавицах.., а сам с ноготок!
Н. Некрасов. Крестьянские дети

Приходится убедиться в важной идейно-художественной особенности этого тропа. Образ в литоте, помимо непосредственно мотивированного уменьшения, получает и другие, контрастные эстетические значения. Обращение к этой словесной фигуре отнюдь не означает авторского стремления принизить или художнически низвести сущность показанного явления. Так, проникнутый авторским сочувствием облик сурового мужичка в поэме Н. А. Некрасова построен на выразительном контрасте детской внешности, невысокого роста, не без комизма описанной одежды и объективно важной роли крестьянского труда. Мужичок с ноготок - полноправный участник непростой жизни своего народа.

Светлый и беззаботный облик обретала литота в лирике А. Блока:

Тихо вылез карлик маленький
И часы остановил.
Однако в поэзии второй половины XX века литота, как считают иногда многие исследователи, почувствовала себя неуютно: дескать, суровое время, коварные и меркантильные люди, претенциозные стихи... Эпоха будто отвергает словесный образ. Но трогательно-трепетный троп все равно находит свое место в поэтическом строю:

Я скатаю родину в яйцо
И оставлю чуждые пределы.
Ю. Кузнецов

В творческой фантазии современного автора сложность видения придает этому тропу иную лирическую выразительность. И уж совсем непросто догадаться, что перед нами столь известная фигура поэтического приуменьшения:

Мой голос жужжит,
как под склянкою муха.
А. Вознесенский

Сложны и непредсказуемы пути словесного образа в творчестве поэтов нашего времени, в чем мы неоднократно убеждались и в чем еще предстоит убедиться.

В многообразном контексте художественного произведения автор подчас прибегает к такому сочетанию слов, которое на первый взгляд представляется почти несовместимым. Такое их соединение приобретает новый смысл и образует новый троп, подчас образует и новый сложный образ, и неизвестное понятие. Такой троп получил название оксюморон (дословно: противоречиво острое, остроумно-глупое). Прежде всего такую связь слов читатель встречает в заглавиях прозаических произведений: "Мертвые души", "Живой труп", "Живые мощи", "Оптимистическая трагедия". Здесь оксюморон играет роль своеобразной "приманки" для читателя, которому обязательно захочется узнать о живом трупе или мертвых душах.

В одном из описаний коварного украинского гетмана, сумевшего в одночасье предать не только славную армию Петра Великого, но и геополитические интересы двух народов, в поэме А. С. Пушкина возникает оксюморон, впоследствии неоднократно употребляемый и другими авторами:

И день настал. Встает с одра
Мазепа, сей страдалец хилый,
Сей труп живой, еще вчера
Стонавший слабо над могилой.
Может сложиться впечатление, будто столь парадоксальные словесные сочетания возникают в связке прилагательного (эпитета) и существительного. Практика многих стихотворцев, особенно в XX веке, не подтверждает такое односторон-

стр. 68


--------------------------------------------------------------------------------

нее впечатление. Обратимся вновь к известным строкам:

Никогда не забуду (он был или не был)
Этот вечер.
А. Блок. В ресторане

Стихотворение А. Блока открывает оксюморон был или не был. Художественный прием предопределяет неожиданный смысл и поэтику речи. Автор не переводит бытовой образ в "высокую" символическую систему, что придает переживаниям особый драматизм. Интимное чувство здесь развивается на острой и динамичной смене впечатлений и интонаций.

Своеобразный вид оксюморона используется другим великим русским поэтом при раскрытии сокровенных переживаний лирического героя. Складывается впечатление о мятежной и трепетной человеческой личности:

Радуясь, свирепствуя и мучась,
Хорошо живется на Руси.
С. Есенин. Спит ковыль.

Равнина дорогая...

Есенинская любовь к Родине многообразна, для чего и потребовались оригинальные средства выразительности. Столкновение очищающих сил, их противоречивая гармония определяют, возвышают душу лирического героя Сергея Есенина, делают его любовь к шестой части света безграничной и неколебимой.

В современной теории поэтической речи, в бурно развивающейся в конце XX века риторике несколько забытой оказалась такая примечательная поэтическая и ораторская фигура, как антитеза. В чеканной строке Г. Р. Державина легко разглядеть сущность этого поэтического тропа:

Где стол был яств, там гроб стоит.

Антитеза - содержательно, идейно-художественно значимое противопоставление слов и понятий, поэтических представлений, позволяющее наиболее полно и по мере возможности доступно выразить смысл происходящего, контрастность жизненных или литературных явлений.

Историки и теоретики ораторского искусства доказывают, что антитеза как прием языковой выразительности зародилась в речах античных политиков и судей. Доводы их достаточно убедительны. Знаменитая речь Цицерона в сенате против Каталины содержит мотивированное и действенное использование этой словесной фигуры. Римский консул Цицерон обвиняет своего противника в заговоре, бросает ему в лицо убедительные, как кажется оратору, доказательства. Сенаторы, однако, молчат, криков возмущения не слышно, а на них так рассчитывал обличитель! И тогда Цицерон со свойственной ему находчивостью продолжает: Cum tacent, clamant! (дословно: когда они молчат, они кричат!). Так остроумно с помощью антитезы блестящий оратор обратил сложившуюся ситуацию к своей выгоде. Подтекст реплики Цицерона таков: возмущение сенаторов настолько велико, что они не могут реагировать словами возмущения на сообщение римского консула. Так в речах политиков Древнего Рима и в стихах этот оборот получает различное назначение.

Однако вернемся к творчеству российских стихотворцев. В философской оде "Бог" Г. Р. Державина антитеза набирает еще большую силу, чем в стихах на смерть князя Мещерского:

Я царь - я раб, я червь - я бог!

В начале XIX века у стихотворцев мы не найдем в антитезе прежней пышности и величия. У любимца Марса и Венеры, неповторимого гусара российского, эта поэтическая фигура исполнена живой силы, воинской доблести и гордости. Одновременно она содержит в себе острополемическое начало:

Я не поэт, я - партизан, казак....

Д. Давыдов. Ответ

Иного склада поэт, исконный защитник обездоленных и униженных на Руси, певец ее свободы и величия, предрекал своей стране трудный и светлый, достойный путь. Он видел неотвратимость ее революционного будущего, и его эпитеты полны решительностью противостояния, они выстроены по законам антитезы:

стр. 69


--------------------------------------------------------------------------------

Ты и убогая, Ты и обильная, Ты и могучая, Ты и бессильная, Матушка-Русь!..

Сам художественный прием выражает сущность для русского общества переживательной коллизии. Фрагмент из поэмы Н. А. Некрасова приводил в восхищение и пылких непримиримых революционеров, и крупнейших филологов, литературоведов, педагогов. "Веру его в русские силы нельзя назвать беспричинною, - утверждал выдающийся методист и литератор В. Я. Стоюнин. - Она родилась в нем на многовековой истории русского народа и вместе с горячей любовью к родной стране составляет силу его идеала... то, что начиналось с куска хлеба, посоленного материнской слезой, что воспевал народ в своих произведениях..."3 . В наши дни неравнодушные поэтические строки великого поэта настоятельно призывают задуматься и о судьбе народа русского, и о судьбе государства российского.

Стиховая антитеза представляется исполненной и надежд, и неисчислимых противоречий. В стихах у лириков XX века антитеза используется в ином качестве; в ней содержатся подчас речевая характеристика и самооценка лирического персонажа. Героиня бунинской песни вызывающе противопоставляет себя неведомым и чуждым красавицам:

Говорят, гречанки на Босфоре
Хороши... А я черна, худа.
И. Бунин. Песня

В стихах А. Блока стилевой прием антитезы органично вписывается в речь лирического героя. Возникает новый облик словесного и стилевого приема, и этот прием целенаправленно используется на всем литературно-художественном пути трагического тенора эпохи. Обратимся к его стихам разных лет:

Принимаю тебя, неудача,
И, удача, тебе мой привет!

И невозможное возможно,
Дорога долгая легка...

Я звал тебя, но ты не оглянулась
Я слезы лил, но ты не снизошла.

Дома и люди - все гроба.

О, я хочу безумно жить,
Все сущее - увековечить,

Безличное - вочеловеиить,
Несбывшееся - воплотить.
В творчестве поэта, как мы убедились, на всем его протяжении прием словесного противоречия перерастает и художественно закрепляется как новое речевое и стиховое открытие, становится стилевой принадлежностью великого мастера. Так мы знакомимся с "поэтикой контраста" (Л. И. Тимофеев) в творчестве А. Блока.

В истории российской изящной словесности известны случаи, когда стихи с внедренной в них антитезой поднимаются над личностью поэта, его творчеством, прожитым им временем. Как у художника слова, столь редко теперь вспоминаемого в нашей противоречивой и неразборчивой, чаще всего неблагодарной современной культурной ауре:

Не говорите мне: "он умер". Он живет!
Пусть жертвенник разбит - огонь еще пылает,
Пусть роза сорвана - она еще цветет,
Пусть арфа сломана - аккорд еще рыдает.
С. Надсон

Аккорды поэтической лиры будут вечно звучать для человека гуманного, для сообщества просвещенных людей, как бы ни стремились воинственные праведники материальных благ и бездуховного процветания, культа силы и вселенского предательства разрушить трепетный источник непреходящей красоты звуков, им недоступных.

Словесно-художественный образ - незаменимое средство, с помощью которого поэт создает в нашем сознании сложнейшие переживания, мысли, видения, идеалы. В том и состоит назначение художника слова, его мастерство, чтобы, по словам Гегеля, "обозначить поэтическое представление как образное, поскольку оно ставит перед нашим взором вместо абстрактной сущности конкретную ее реальность".

стр. 70


--------------------------------------------------------------------------------

Особенности поэтического произведения можно осмыслить лишь на основе единого идейно-художественного представления о нем. Ни один троп или словесный прием не выражает в непосредственной форме содержания, не имеет самостоятельного эстетического значения. Целостное значение имеют свойства лирического характера, образ-переживание, взаимосвязь средств выразительности. Все художественно-изобразительные средства можно оценить только в их функциональной значимости, в реальном назначении и взаимосвязи той роли, которые они играют в движении лирического переживания.

-----

1 Озеров Л. Мастерство и волшебство. - М., 1976. - С. 454.

2 Тимофеева Л. И. Основы теории литературы. - М., 1971. -С. 219.

3 Розанова Л. А. Поэма Н. А. Некрасова "Кому на Руси жить хорошо": Комментарий. - Л., 1970. - С. 312.

стр. 71