Хорошим тоном среди учителей-словесников всегда считалось, изучая творчество А. С. Пушкина и его "Евгений Онегин", проводить многочисленные параллели между пушкинским романом в стихах и комедией А. С. Грибоедова "Горе от ума", говорить о взаимосвязи произведений "солнца русской поэзии" с творениями его предшественников, современников и последующих поколений русских писателей. Тот же подход мы применяем, говоря в IX и Х классах о лирике М. Ю. Лермонтова и его романе "Герой нашего времени", разбирая произведения русских писателей- классиков второй половины XIX в.

Довольно устойчива и другая традиция, которая с некоторых пор начала претерпевать изменения. В течение долгих лет после поэмы Н. В. Гоголя "Мертвые души" в школе изучался роман И. А. Гончарова "Обломов". Правда, поэмой Гоголя мы заканчивали девятый класс, а романом Гончарова начинали десятый.

Но, как ни странно, перебрасывая "мостики" между творениями писателей первой и второй половины XIX в., мы как-то упускали из вида, что "Мертвые души" и "Обломов" тоже связаны друг с другом довольно крепкими нитями. До поры до времени не обращал на это внимание и я. До тех пор, пока, в очередной раз перечитывая роман И.А. Гончарова, не наткнулся в главе "Сон Обломова" на такую фразу: "...но в эту минуту в комнате раздалось в одно время как будто ворчанье собаки и шипенье кошки, когда они собираются броситься друг на друга. Это загудели часы" 1 .

И в памяти тут же всплыл не менее колоритный эпизод из главы 3-ей первого тома "Мертвых душ", той самой, в которой повествуется о том, как Чичиков посещает имение Настасьи Петровны Коробочки: "Слова хозяйки были прерваны странным шипением, так что гость

стр. 28


--------------------------------------------------------------------------------

было испугался; шум походил на то, как бы вся комната наполнилась змеями; но, взглянувши вверх, он успокоился, ибо смекнул, что стенным часам пришла охота бить. За шипеньем тотчас же последовало хрипенье, и наконец, понатужась всеми силами, они пробили два часа таким звуком, как бы кто колотил палкой по разбитому горшку, после чего маятник пошел опять покойно щелкать направо и налево" 2 .

И в "зеркале" одного знаменитого произведения "отразились", а потом все более и более явственно стали проступать черты другого шедевра.

1.

О том, какие темы, мотивы, повороты сюжета, литературные реминисценции из произведений русских и зарубежных писателей XVIII и первой половины XIX в. можно обнаружить в романе И.А. Гончарова "Обломов", написано немало. Давно стали классическими статьи Н.А. Добролюбова "Что такое обломовщина?" (1859); А.В. Дружинина "Обломов". Роман И.А. Гончарова", (1859); И.Ф. Анненского "Гончаров и его Обломов". (1892); Д.С. Мережковского "Начало нового идеализма в произведениях Тургенева, Гончарова, Достоевского и Л. Толстого" (1893). Такой специфической темы, как влияние ряда произведений Н.В. Гоголя на роман И.А. Гончарова "Обломов", касался в своей книге "Избранные статьи по русской литературе XVIII-XIX вв." В. Десницкий.

Критики XIX и XX вв. указывали на безусловное литературное "родство" Ильи Ильича Обломова с Онегиным, Печориным, Рудиным, Вольтовым, а Ольги Ильинской - с Татьяной Лариной, Любовью Александровной Круциферской, Натальей Ласунской. "В самом деле, - писал Н.А. Добролюбов в статье "Что такое обломовщина?" - раскройте, например "Онегина", "Героя нашего времени", "Кто виноват", "Рудина" или "Лишнего человека", или "Гамлета Щигровского уезда", - в каждом из них вы найдете черты, почти буквально сходные с чертами Обломова" 3 .

Однако в нашу задачу не входит подробное рассмотрение многочисленных взаимосвязей между романом "Обломов" и широчайшим литературным пространством, в котором это прозаическое произведение Ивана Александровича Гончарова занимает значительное место. Наша задача куда скромнее. Поскольку о влиянии поэмы Н.В. Гоголя "Мертвые души" на интересующий нас роман Гончарова написано довольно мало, мы постараемся хоть в какой-то мере восполнить этот пробел.

2.

"Наблюдения Гончарова невольно располагались в душе по определенным, поставленным Гоголем, типам. <...> Он неоднократно изображал и мягкую, ленивую натуру, выросшую на жирной крепостнической почве: Манилов, Тентетников, Платонов. Корни Обломова сюда, по-видимому, и уходят", - читаем мы в статье И.Ф. Аненнского "Гончаров и его Обломов" ("Книги отражений") 4 .

Примечательно, что и Н.А. Добролюбов свою знаменитую статью "Что такое обломовщина?" предваряет эпиграфом из 1-ой главы 2-го тома гоголевской поэмы: "Где же тот, кто бы на родном языке русской души умел бы сказать нам это всемогущее слово "вперед"? Веки проходят за веками, полмильона сидней, увальней и болванов дремлет непробудно, и редко рождается на Руси муж, умеющий произнести его, это всемогущее слово..." 5 . (От себя добавим, что Добролюбов несколько неточно цитирует Гоголя.)

Однако в последние десятилетия литературоведы и критики, если даже и пишут о литературных реминисценциях, сюжетных поворотах и прочих общих моментах в творчестве Гоголя и романе "Обломов", то большей частью обращают внимание на сходство Подколесина, Агафьи Тихоновны и Кочкарева из гоголевской комедии "Женитьба" с Обломовым, Агафьей Матвеевной Пшеницыной и Тарантьевым. (См. статью Л.М. Лотмана "И.А. Гончаров" // История русской литературы. Том 3. - Л., 1982. - С. 174).

стр. 29


--------------------------------------------------------------------------------

На сходство Тарантьева с Ноздревым указывал и Н.И. Пруцков в своей книге "Мастерство Гончарова-романиста" (М.; Л., 1962. - С. 90).

Однако, как нам представляется, связь между двумя наиболее известными творениями Гоголя и Гончарова куда глубже, а сходство между героями поэмы "Мертвые души" и персонажами романа "Обломов" проглядывается намного чаще, чем это может показаться на первый взгляд.

Обратим внимание хотя бы на то, что сюжет первых глав романа Гончарова повторяет первые шесть глав гоголевской поэмы, правда, "с точностью до наоборот". Если Павел Иванович Чичиков разъезжает в своей "довольно красивой рессорной небольшой бричке" по окрестностям губернского города NN и посещает пять дворянских усадеб, в которых живут и благоденствуют Манилов, Коробочка, Ноздрев, Собакевич и Плюшкин, причем кульминационным, общим для каждого из этих пяти вояжей моментом является одна и та же просьба о продаже "мертвых душ", то, соответственно, в "Обломове" пять гостей Ильи Ильича являются к нему с визитом и в конце концов каждый из них предлагает Обломову одно и то же - отправиться на прогулку в Екатерингоф.

При всей колоссальной разнице, которая существует между Настасьей Петровной Коробочкой и Михаилом Семеновичем Собакевичем, Алексеем Сергеевичем Маниловым, Плюшкиным и Ноздревым, героя-приобретателя Павла Ивановича Чичикова занимает только одно: сколько крестьян умерло у них после подачи последней "ревизской сказки".

В свою очередь, и гостей Обломова, несмотря на все и всяческие различия между ними, в конце концов интересует, намерен ли Илья Ильич первого мая совершить обязательную, почти ритуальную для людей их круга прогулку в Екатерингоф или нет.

Несомненно и то, что главный герой поэмы Гоголя, Павел Иванович Чичиков, "подлец", как величает его сам автор, является полной противоположностью заглавному герою романа Гончарова, поскольку никогда, ни при каких обстоятельствах Илья Ильич Обломов не совершал ни подлости, ни низости.

Но, разумеется, кроме обратного сходства, которое при определенных условиях можно счесть и за пародию, в тексте обоих прозаических шедевров есть очевидные прямые совпадения.

Если уж принято считать, что некоторые черты Ноздрева можно обнаружить в образе Михея Андреевича Тарантьева, с не меньшим успехом можно разглядеть поразительное сходство между "земляком Обломова" и Михаилом Семеновичем Собакевичем. И дело не только в очевидном фонетическом совпадении их имен, но и в том, что и Тарантьев, и Собакевич умеют виртуозно торговаться и "надувать" ближнего своего. Вспомним "Елизавету Воробей", которую "подсунул" в списке умерших крестьян пройдохе Чичикову еще больший пройдоха Собакевич. Вспомним сцену торга между Павлом Ивановичем и Михаилом Семеновичем на предмет того, почем готов уступить "ревизскую душу" Чичикову Собакевич, и сопоставим ее с тем, как торгуется с Обломовым Тарантьев в том эпизоде, где Илья Ильич просит у своего земляка совет, как ему решить два мудреных вопроса: квартирный и финансовый.

Кроме того, и Собакевич, и Тарантьев - мастера браниться, причем любимыми ругательствами их являются "мошенник", "свинья" и "разбойник". Оба питают "инстинктивное отвращение к иностранцам": "В глазах его (Тарантьева - прим. мое - С.Ш. ) француз, немец, англичанин были синонимы мошенника, обманщика, хитреца или разбойника" (т. 4 - С. 53). А вот соответствующий эпизод из "Мертвых душ": "Купит вон такой каналья повар, что выучился у француза, кота, обдерет его, да и подает на стол вместо зайца" 6 . Это, как известно, отзыв Михаила Семеновича Собакевича о кулинарных талантах модных в то время иностранных поваров и их достойных российских учеников.

Разумеется, главным наслаждением для обоих в этой жизни является еда. Тарантьев, как и Собакевич, начинал чувствовать беспокойство, если "в перспективе дня не было у него громадного обеда".

стр. 30


--------------------------------------------------------------------------------

Поразительное сходство обнаруживается также между Алексеем Сергеевичем Маниловым и Иваном Алексеевичем Алексеевым. Совпадение имени Манилова с отчеством и фамилией одного из гостей Обломова кажутся нам не случайными. Характеризуя своего героя, Николай Васильевич Гоголь, в частности, писал: "Один Бог разве мог сказать, какой был характер Манилова, Есть род людей, известных под именем: люди так себе, ни то ни се, ни в городе Богдан ни в селе Селифан, по словам пословицы. <...> От него не дождешься никакого живого или хоть даже заносчивого слова, какое можешь услышать почти от всякого, если коснешься задирающего его предмета. У всякого есть свой задор <...> словом, у всякого есть свое, но у Манилова ничего не было" 7 .

А вот что можно прочесть в романе И.А. Гончарова о личности (точнее^ об ее отсутствии) Алексеева: "Природа не дала ему никакой резкой, заметной черты, ни дурной, ни хорошей. <...> Присутствие его ничего не придаст обществу, так же как отсутствие ничего не отнимет от него. Остроумия, оригинальности и других особенностей, как особых примет на теле, в его уме нет. <...> Что ни делай с ними, они все ласкаются. <...> Весь этот Алексеев, Васильев, Андреев, или как хотите, есть какой-то неполный, безличный намек на людскую массу, глухое отзвучие, неясный ее отблеск" (Т. 4. - С. 31-32).

Конечно, было бы неверно искать столь явное сходство между всеми гостями Обломова и помещиками, которых посетил Чичиков. Плюшкин и Коробочка едва ли могут быть сопоставлены с журналистом Пенкиным, светским щеголем Волковым или карьеристом Судьбинским.

Однако явные переклички без труда можно обнаружить в других фрагментах прозаических произведений Гоголя и Гончарова. Вот, например, один из эпизодов 3-ей главы 1-ого тома поэмы Гоголя: "В обществе и на вечеринке, будь все небольшого чина, Прометей так и останется Прометеем, а чуть немного повыше его, с Прометеем сделается такое превращение, какого и Овидий не выдумает: муха, меньше даже мухи, уничтожился в песчинку! "Да это не Иван Петрович, - говоришь, глядя на него. - Иван Петрович выше ростом, а этот низенький и худенький; тот говорит громко, басит и никогда не смеется, а этот черт знает что: пищит птицей и все смеется. Подходишь ближе, глядишь - точно Иван Петрович!" 8

А вот о том же прискорбном свойстве российских чиновников - в пятой главе первой части романа "Обломов": "Но все подчиненные чего-то робели в присутствии начальника; они на его ласковый вопрос отвечали не своим, а каким-то другим голосом, каким с прочими не говорили.

И Илья Ильич вдруг робел, сам не зная отчего, когда начальник входил в комнату, и у него стал пропадать свой голос и являлся какой-то другой, тоненький и гадкий, как скоро заговаривал с ним начальник" (Т.4. - С. 59).

Вспомним о том, что отчасти именно поэтому Обломов вышел в отставку, боясь превратиться в одно из тех многочисленных безликих и невзрачных существ, главным жизненным принципом которых было пресловутое правило: "чин чина почитай".

3.

Но не только первый том гоголевской поэмы "отразился" в романе И.А. Гончарова. В "Обломове" без труда можно обнаружить литературные реминисценции и из второго тома "Мертвых душ".

"Тентетников тоже много лет занимался "колоссальным сочинением, долженствовавшим обнять всю Россию со всех точек зрения", но и у него "предприятие больше ограничивалось одним обдумываньем: изгрызалось перо, являлись на бумаге рисунки, и потом все это отодвигалось в сторону". Илья Ильич не отстал в этом от своих собратий: он тоже писал и переводил" 9 , - читаем мы в уже упоминавшейся статье Н.А. Добролюбова. И далее - все о том же сходстве между Обломовым и героем второго тома "Мертвых душ": "Но ведь это еще не жизнь, - это только приготовление к жизни", - думал Андрей Иванович Тен-

стр. 31


--------------------------------------------------------------------------------

тетников, проходивший вместе с Обло-мовым и всей этой компанией, тьму ненужных наук и не умевший ни йоты из них применить к жизни"' 10 .

Разумеется, под "компанией" автор статьи "Что такое обломовщина?" подразумевал персонажей, которых мы, как и Обломова, привычно причисляем к "лишним людям".

Поразительно, что в этой статье, написанной более 140 лет тому назад, проницательный критик обнаружил несомненное сходство между Андреем Штольцем и двумя персонажами второго тома "Мертвых душ" - откупщиком Муразовым и помещиком Костанжогло. Разумеется, и Гоголю, и Гончарову хотелось "в противоядие" таким героям, как Обломов, изобразить "Штольцев, людей с цельным, деятельным характером, при котором всякая мысль тотчас же является стремлением и переходит в дело" 11 . (Добролюбов).

Однако Штольцев, к великому сожалению знаменитого критика, "еще нет в жизни нашего общества. <...> Теперь еще - хотя будь семи пядей во лбу, а в заметной общественной деятельности можешь, пожалуй, быть добродетельным откупщиком Муразовым, делающим добрые дела из десяти мильонов своего состояния, или благородным помещиком Костанжогло, - но далее не пойдешь..." 12

Хорошо известно, что сам И.А. Гончаров в критических заметках 1879 года "Лучше поздно, чем никогда" писал: "...образ Штольца бледен, не реален, не живой, а просто идея") (Т. 8. - С. 115). И в продолжении той же статьи Гончарова читаем: "Сам Гоголь пробовал, во 2-ой части "Мертвых душ", написать положительный образ и потерпел неудачу. А другие и подавно: в последнее время ни у кого не вышло в этом роде ничего художественного" (Там же. - С. 136).

Кроме того, в примечаниях почти к любому изданию романа Гончарова можно прочесть по крайне мере еще о двух литературных реминисценциях из поэмы Гоголя. Обе они находятся во второй главе первой части "Обломова". Первую несложно обнаружить в эпизоде, где Обломов беседует с "литератором и журналистом" Пенкиным, фамилия которого ассоциируется со словечком "пенкосниматель". Фраза Ильи Ильича о современных ему "борзописцах": "В их рассказе слышны не "невидимые слезы, а один только видимый, грубый смех, злость..." (Т. 4. - С. 29) - перекликается с соответствующим фрагментом из 7-ой главы 1-го тома "Мертвых душ": "...озирать всю громадно несущуюся жизнь, озирать ее сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы!" 13

И, соответственно, слова Ильи Ильича Обломова в той же главе - "Это значит, забыть, что в этом негодном сосуде присутствовало высшее начало; что он испорченный человек, но все человек же, то есть вы сами" (Т. 4. - С. 30) - напоминают рассуждения самого автора во втором томе "Мертвых душ" (глава 2) по поводу чичиковского "анекдота" о "черненьких" и "беленьких".

4.

Особого разговора заслуживает и то, как отразилась в романе Гончарова тема " мертвых душ".

Совершенно очевидно, что "мертвые души" героев без развития можно обнаружить не только в поэме Гоголя. Не нужно обладать большой фантазией, чтобы представить себе дальнейшую судьбу Тарантьева, Пенкина и Судьбинского, "братца" Агафьи Матвеевны - Ивана Матвеевича Мухоярова. И через пять, и через десять лет Михей Семеныч все так же будет стараться если не объегорить, то хотя бы подкузьмить ближнего своего; и все так же в доме господина Мухоярова будет появляться "по временам красное, испитое лицо" его. "Журналист" Пенкин - все так же будет суетиться, метаться от одной "сенсации" к другой, читать без разбору, и писать, писать без удержу. Судьбинский - с годами будет получать все больше "прибавочных", "прогонных", "суточных" и, уж конечно, не остановится на гражданских чинах пятого и четвертого класса в табели о рангах. И "братец", Иван Матвеевич Мухояров, с неизменным "большим бумажным пакетом под мышкой"

стр. 32


--------------------------------------------------------------------------------

"в урочные часы раннего утра и обеденной поры", "в резиновых галошах зимой и летом" все так же будет "мелькать" "мимо решетчатого забора" своего дома. И все так же будет трястись его средний палец, "осторожно показывая какую-нибудь строку или слово" начальнику или посетителю в очередной бумаге.

Разумеется, душевная пустота, отсутствие нравственного развития характерны и для других героев романа "Обломов", - таких, как Алексеев, Волков, Захар, Акулина...

Немало "открытий чудных" ждет пытливого исследователя творчества создателей "Мертвых душ" и "Обломо-ва", который обратит внимание на пространственно-временные искажения в обоих произведениях. Время "заржавело", идет с огромной "натугой" не только в усадьбе Коробочки, но и в доме родителей Ильи Ильича (глава 9-ая, "Сон Обломова"). Да и всевозможные предметы (крыльцо в доме Обломовых, одна из мужицких изб, что "попала на обрыв оврага, так и висит там с незапамятных времен, стоя одной половиной на возвышении и подпираясь тремя жердями") ведут себя весьма своеобразно не только в поэме Гоголя, но в романе Гончарова.

5.

Роман "Обломов" относится к тем великим произведениям литературы, которые содержат в себе огромное число явных и скрытых реминисценций из Библии. В нем внимательный читатель найдет переклички с различными произведениями А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, П.А. Вяземского, А.К. Толстого, В.Г. Белинского, В. Шекспира, Ф. Шиллера.

И.А. Гончаров во многих случаях показывает великолепное знание Толкового словаря В.И. Даля, русских пословиц и поговорок, сказок, античной литературы и истории, современной ему философии, литературы и журналистики.

Поэтому, разумеется, поиски всевозможных "перекличек" шедевров Гончарова с творениями его великих учителей и последователей неизменно будут приводить ко все новым находкам, ибо на "часах" их - вечность.

Сам же автор "Обломова", говоря об этой взаимосвязи в статье "Лучше поздно, чем никогда", писал: "...от Пушкина и Гоголя в русской литературе теперь еще пока никуда не уйдешь. Школа пушкино-гоголевская продолжается доселе, и все мы, беллетристы, только разработываем завещанный ими материал" (Т. 8. - С. 111).

И это, бесспорно, так. Не из 6-ой ли главы "Мертвых душ", посвященной пребыванию Чичикова у Плюшкина, из той его части, в которой говорится о постепенном распаде семьи "заплатанного", берут начало некоторые эпизоды романа "Господа Головлевы" М.Е. Салтыкова-Щедрина? И не из 11-ой ли главы гоголевской поэмы, из одного из самых знаменитых лирических отступлений, берет свое начало образ Ольги Ильинской: "...но... может быть, в сей же самой повести почуются иные, еще доселе не бранные струны, предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения. И мертвыми покажутся пред ними все добродетельные люди других племен, как мертва книга перед живым словом!.." 14


--------------------------------------------------------------------------------

1 Гончаров И.А. Собр. соч.: В 8 т. - М., 1979., - Т. 4. - С. 134. Далее ссылки на это издание даются в тексте.

2 Гоголь Н. В. Собр. соч.: В 8 т. - М., 1984.,- Т. 5 - С. 44.

3 Добролюбов Н.А. Литературная критика: В 2 т. - Л., 1984. - Т. 1 - С. 352.

4 И.Ф. Анненский. "Книги отражений". - М., 1979. - С. 266.

5 Добролюбов Н.А. Указ. соч. - Т. 1 - С. 337.

6 Гоголь Н. В. Указ. соч. - Т. 5. - С. 97.

7 Там же. - С. 22-23.

8 Гоголь Н.В. Указ. соч. - Т. 5. - С. 48.

9 Добролюбов Н.А. Указ. соч. - Т. 1 - С. 352-353.

10 Там же, - С. 354.

11 Там же. - С. 373.

12 Там же. - С. 373.

13 Гоголь Н.В. Указ. соч. - Т. 5. - С. 133.

14 Гоголь Н.В. Указ. соч. - Т. 5. - С. 223.

стр. 33