Предметом настоящей работы является Толковая Палея и памятники ее круга. Кратко напомню, о каких текстах идет речь. За вычетом Исторической Палеи, переводного памятника, не имеющего никакого отношения к оригинальным русским палеям, существует три типа палей. Первый из них представлен, в частности, списком 1406 года, изготовленным в Коломне (отчего сам тип порой называется Коломенским). Это Толковая Палея (далее ТП). Второй тип - Полная Хронографическая Палея (далее ПП) - представлен, среди прочего, списком Синодального собрания ГИМ, N 210 (по этому списку тип также называют Синодальным). Еще один палейный тип - это так называемая Краткая Хронографическая Палея (далее КП). Все три типа рассматриваются в настоящее время как отдельные памятники, но долгое время они обозначались как редакции ТП и изучались в своей совокупности.
Толковая Палея - выдающийся памятник древнерусской экзегезы. Название ее, включающее греческое слово παλαια (старая), является указанием на толкование Ветхого Завета, поскольку палеёй на Руси назывались, среди прочего, Пятикнижие и Восьмикнижие. По мере изучения этого текста его первостепенная роль в литературе Древней Руси становится все более очевидна. Построенная как полемика с гипотетическим иудеем, ТП является не только блестящим изложением основ христианского вероучения. В течение примерно пяти веков она снабжала древнерусского читателя сведениями исторического и натурфилософского характера, играя, таким образом, роль своеобразной средневековой энциклопедии. О родственных ТП текстах более подробно будет сказано ниже.
Данная статья - это попытка критически взглянуть на достигнутую палеистикой1 сумму знаний и определить возможные пути развития науки о ТП и текстах, входящих в ее орбиту. Предпринимаемый анализ не является вместе с тем обзором в привычном смысле и не претендует на библиографическую полноту.2 Скорее это взгляд на проблему "изнутри", исследовательская оценка сделанного преимущественно в два последних десятилетия,
--------------------------------------------------------------------------------
1 Подобное определение мне не кажется натяжкой: ввиду одного лишь количества опубликованных работ исследование палей можно рассматривать как особую дисциплину.
2 Более полно библиографическая сторона дела отразилась в ряде предшествующих работ, к которым я и отсылаю читателя: Адрианова В. П. К литературной истории Толковой палеи. Киев, 1910; Творогов О. В. 1) Палея Толковая // Словарь книжников и книжности Древней Руси: XI - первая половина XIV в. Л., 1987. С. 285 - 288; 2) Палея хронографическая // Словарь книжников и книжности Древней Руси: вторая половина XIV - XVI в. Ч. 2. С. 161 - 162; Thomson F. J. The Slavonic Translation of the Old Testament // Interpretation of the Bible. Ljubljana; Sheffield, 1998. P. 870 - 873; Палея Толковая / Вступ. статья В. Кожинова. Подг. древнерусского текста и перевод А. Камчатнова. Комм. В. Милькова, С. Полянского при участии Г. Баранковой, А. Камчатнова. Статья В. Милькова, С. Полянского. М., 2002. С. 604 - 627.
стр. 3
--------------------------------------------------------------------------------
включая мои собственные наблюдения.3 Мной затронуты три основные группы проблем: издание палейных текстов, их текстологическое и герменевтическое изучение.
Начну с вопросов, связанных с изданием текста. Единственным критическим изданием ТП по сию пору остается публикация учеников Н. С. Тихонравова, увидевшая свет еще в 1892 году.4 Этот важнейший для изучения ТП и, вне всякого сомнения, самоотверженный труд в полной мере уже не может соответствовать ни требованиям современной филологической науки в целом, ни нынешнему состоянию наших знаний о ТП в частности. Начать с того, что издание это было предпринято по 9 известным к тому времени спискам (сейчас количество известных списков приближается к трем десяткам). Не представляется также бесспорным и выбор Коломенского списка в качестве основного. Наконец, сами принципы издания, вполне допустимые для конца XIX века, в настоящее время требуют корректировки.
Так, по словам издателей, из "списков Палеи, взятых для сравнения с Коломенским, выбирались не все отличия их от текста последнего, но только более важные, преимущественно те, которые служат к исправлению или дополнению Коломенского текста, или к восстановлению прототипа Палеи".5 На деле это означает преимущественное внимание к важнейшим "смысловым" разночтениям, которые, как известно, далеко не всегда являются важнейшими текстологическими приметами. Иными словами, при использовании подстрочных разночтений данного издания в текстологической работе следует иметь в виду, что значительная часть существующих вариантов не приведена (так, проводя сопоставления с текстом Кирилло-Белозерского списка РНБ N 68/1145, я убедился в том, что привлечение самого списка необходимо). Вместе с тем издание учеников Н. С. Тихонравова и сейчас следует рассматривать как основное. Таковым оно останется до тех пор, пока не будет предпринято новое издание, основанное на всех ныне известных списках ТП. Несмотря на неизбежные (ввиду устаревания любой публикации) недостатки, актуальность этого издания до определенной степени продлена тем, что текст ТП отличается высокой стабильностью, и, похоже, новонайденные списки радикально текстологической картины не меняют.
В недавнее время появилось еще одно издание ТП, уже упомянутое мной по поводу сопровождающего его библиографического обзора.6 Публикация подготовлена исследователями разных специальностей и содержит древнерусский текст ТП, его перевод и комментарии. Это большой труд, достойный внимания хотя бы уже потому, что издание учеников Н. С. Тихонравова давно стало раритетом. Целью книги, по словам А. Камчатнова, является "введение древнего текста не только в научный, но и в широкий культурный горизонт",7 что на фоне современного интереса к Древней Руси
--------------------------------------------------------------------------------
3 Фрагмент настоящей работы публикуется по-немецки. См.: Vodolazkin E. G. Zu einer Rohfassung der Polnaja Chronograficeskaja Paleja und zum Verhältnis zwischen den verschiedenen Paleja-Redaktionen // The Old Testament Pseudepigrapha in Slavonic Tradition / Ed. Christfried Böttrich, Lorenzo di Tommaso. Edinburgh, 2006 (в печати).
4 Палея Толковая по списку, сделанному в г. Коломне в 1406 г. / Труд учеников Н. С. Тихонравова. М., 1892.
5 Там же. Вступ. замечание N 7.
6 Палея Толковая / Вступ. статья В. Кожинова. Подг. древнерусского текста и перевод А. Камчатнова. Комм. В. Милькова, С. Полянского при участии Г. Баранковой, А. Камчатнова. Статья В. Милькова, С. Полянского. М., 2002.
7 Там же. С. 10. С этим, правда, соседствует высказывание не столь бесспорное: "Научно-эмпирическое издание текста - это, по существу, полуфабрикат, доступный пониманию лишь узких специалистов" (С. 10).
стр. 4
--------------------------------------------------------------------------------
представляется задачей вполне актуальной. При этом следует отдавать себе отчет в том, что научное применение этого издания весьма ограниченно. Ведь если некритическая публикация, будучи первой, за неимением других используется в научной работе, то публикация без разночтений, следующая за критической, рассматривается уже иначе. При всей своей популяризаторской ценности значимость такого издания для науки не столь велика. Возможно, что попыткой опровергнуть этот очевидный факт и обясняется ряд полемических выпадов издания, производящих, вообще говоря, довольно странное впечатление.8
В "Предисловии к публикации" А. Камчатнов обявляет об издании интегрального текста ТП. Перечень "процедур интерпретативного характера",9 обеспечивающих тексту его интегральность, обнаруживает значительное их сходство с теми принципами, которым всегда следовали и критикуемые автором сотрудники Пушкинского Дома (не предполагая, впрочем, что издают интегральные тексты). В основе публикуемого А. Камчатновым текста лежит все то же заслуженное издание учеников Н. С. Тихонравова.
Минус новейшего издания ТП состоит и в том, что, несмотря на полиграфические достоинства книги, на ней лежит печать небрежности - в фактическом (почему, например, название "Книга бытия небеси и земли" на с. 5 соотносится с ТП, в то время как оно является заглавием Исторической Палеи; почему на с. 6 датировка ТП XII веком обосновывается лишь ссылкой на малоубедительное высказывание М. Н. Тихомирова и т. д.) и в техническом смысле (так, скажем, создается впечатление, что издатели испытывали определенные сложности с римскими цифрами: на с. 634 и 640 они имеют весьма необычный вид; автор этих строк на с. 617 зачем-то назван Е. Г. Володиным и т. д.). Многие недостатки издания справедливо отмечены в рецензии Н. Трунте, и мне не хотелось бы повторяться.10
Таким образом, знакомя широкую публику с одним из важнейших текстов древнерусской экзегезы, недавняя публикация ТП не решает важнейшей издательской задачи: подготовки нового критического издания этого
--------------------------------------------------------------------------------
8 Часть небольшого предисловия, в котором имело бы прямой смысл подробнее осветить особенности собственной публикации, А. Камчатнов посвящает критике пушкинодомских серий "Памятники литературы Древней Руси" и "Библиотека литературы Древней Руси". Относительно обвинений в упрощении орфографии могу повторить лишь очевидную истину, которую мне, вслед за рядом сотрудников Отдела древнерусской литературы Пушкинского Дома, приходилось уже неоднократно высказывать: принципы всякого издания разрабатываются в соответствии с его задачами (см., например: Водолазкин Е. Г. Рецензия на книгу О. В. Творогова "Летописец Еллинский и Римский 2-й редакции" (в 2 т.) // Die Welt der Slaven XLVII. 2002. S. 394 - 398). Пушкинодомским изданиям инкриминируется также и то, что "древнерусский текст печатается современной гражданской гарнитурой "Антиква", что свидетельствует об утрате культуры воспроизведения текста разнообразными стилизованными славянскими шрифтами" (С. 8. В скобках замечу, что как раз стилизованность шрифта порой и создает впечатление "новодела"). Следующий же абзац не вызывает ничего, кроме недоумения: "Одним из результатов этой издательской деятельности, в просветительском плане безусловно полезной, стало то, что огромное большинство памятников литературы Древней Руси не издано и теперь не скоро будет издано научно-критически" (С. 9). Остается загадкой, почему, с точки зрения Камчатнова, публикация текста по одному списку закрывает возможность критического издания - это во-первых. Во-вторых же, тот, кто отрицает возможность издания, предваряющего критическое, не понимает того очевидного факта, что любая наука проходит этап своего рода "инвентаризации" материала, выяснения его обема и характера. Что бы мы делали, скажем, без Patrologiae... graeca, издававшей многие тексты по единичным спискам? Ведь именно такого рода публикации являются стимулом для изданий критических. Сколько источниковедческих открытий сделали исследователи на основании текстов, изданных Минем, не подозревая о том, что им, оказывается, следовало дождаться критических изданий. Все сказанное в полной мере относится и к сериям Пушкинского Дома.
9 Палея Толковая. С. 9.
10 См.: Zeitschrift für Slavische Philologie. Bd 62. 2003. S. 440 - 445.
стр. 5
--------------------------------------------------------------------------------
памятника. Естественно, что первым этапом такого издания должно быть текстологическое исследование, базирующееся на всех ныне известных списках ТП. Не вызывает сомнений и то, что такое издание под силу лишь группе исследователей, да и то в довольно длительный срок. Выражаясь современным языком, оно могло бы лечь в основу большого проекта. Пока же этого нет, можно было бы ограничиться менее амбициозной задачей и переиздать труд учеников Н. С. Тихонравова, ныне мало кому доступный.
С ПП в издательском смысле дело обстоит еще хуже. Ни одного полного (не говоря уже о критическом) издания этого текста до сих пор нет. На сегодняшний день мы имеем фототипическое издание примерно половины Синодального (N 210) списка 1477 года.11 Из этого следует, что программой-минимум в области ПП должна стать полная публикация ее текста. При этом ясно, что в основе такой публикации не должен лежать Синодальный список, поскольку он не отражает первоначального вида ПП. В связи с недавним обнаружением протографа ПП (см. об этом ниже) издательская перспектива этого памятника становится более привлекательной, и в настоящее время рядом исследователей изучается возможность подобного издания.
Наконец, текст КП не издавался вообще ни разу, что, собственно, и побудило меня взяться за его издание по шести известным спискам. Первые два выпуска КП должны появиться в 57 и 58-м томах Трудов Отдела древнерусской литературы.
От изданий палейных текстов перейду к проблемам их исследования. Для удобства изложения начну с герменевтического изучения. Такого рода исследования ТП появились относительно недавно, и в этом есть своя логика: герменевтические конструкции, не выстроенные на твердом текстологическом фундаменте, редко бывают прочны. Предпринятые за прошедшие полторы сотни лет исследования - и в первую очередь труды Василия Михайловича Истрина - позволили расширить диапазон суждений о ТП.
Было бы неправильным утверждать, что великие текстологи прошлого не задавались вопросами о жанре, структуре, предназначенности и т. д. рассматриваемого памятника. Вместе с тем даже при разных, порой противоположных подходах к изучению ТП подавляющее большинство ее исследователей сходилось на одном, ставшем почти аксиоматическим, положении: ТП - памятник полемический, и появление его было вызвано определенными историческими причинами. В качестве таких причин - в зависимости от взгляда на место создания ТП - назывались отношения между греками и иудеями в Византии, между болгарами и иудеями в эпоху царя Симеона, а также между русскими и иудеями в киевский период русской истории. Даже В. М. Истрин, в отличие от многих исследователей датировавший памятник исходя из текстологических, а не общих историко-культурных соображений, не сомневался в полемическом предназначении ТП. При этом, правда, он признавал, что вопрос о том, с какими событиями в XIII веке эту полемику следует связывать, остается без ответа.12
Наблюдения над бытованием ТП в древнерусской литературе позволили мне в свое время прийти к парадоксальному, на первый взгляд, выводу: ТП не является произведением полемическим и преследует сугубо апологетические цели.13 Будучи типично христианским чтением и обращаясь в христи-
--------------------------------------------------------------------------------
11 Толковая палея 1477 года: Воспроизведение Синодальной рукописи N 210. СПб., 1892. Вып. 1.
12 См.: Истрин В. М. 1) Исследования в области древнерусской литературы. СПб., 1906. С. 35 - 36; 2) Очерк истории древнерусской литературы. Пг., 1922. С. 216.
13 См.: Водолазкин Е. Г. Всемирная история в литературе Древней Руси (на материале хронографического и палейного повествования). Мюнхен, 2000. С. 109 - 119.
стр. 6
--------------------------------------------------------------------------------
анской среде, ТП имела немного шансов быть прочитанной ее формальным адресатом. Если же обратиться к опыту изучения аналогичных византийских текстов, можно увидеть, что рассматриваемый памятник является не более чем частным проявлением древней экзегетической традиции. Особенность средневековья состоит, среди прочего, в том, что граница между действительностью "реальной" и действительностью литературной пролегала совсем не там, где она находится сейчас. В одних случаях это позволяло не замечать существующего, в других же случаях, напротив, спорить с тем, чего нет. Стоит отметить, что к указанной точке зрения на ТП примыкает и недавно вышедшая монография по древнерусским текстам Adversus Judaeos.14
Изучение ТП как экзегетического текста позволило сделать еще один вывод, демонстрирующий, как близко могут подходить друг к другу герменевтика и текстология. Речь идет о гипотезе А. А. Шахматова, согласно которой у ТП в ее первоначальном виде имелось окончание.15 Гипотеза эта была вызвана к жизни тем обстоятельством, что, несмотря на неоднократные обещания автора ТП довести повествование до новозаветных событий, текст этого произведения обрывается на описании царствования Соломона. Возражая А. А. Шахматову, следует отметить, что в основу интересующего нас памятника положен принцип типологической экзегезы, суть которого состоит в рассмотрении ветхозаветных событий как прообраза событий новозаветных. Ввиду того что типологическая экзегеза разрабатывалась преимущественно на основе Пятикнижия Моисея (а большая часть традиционных "типов" и "антитипов" сосредоточена в первых двух книгах), с продвижением создателя ТП по хронологической оси его материал стал иссякать - это заметно даже по тому, с каким трудом автор подыскивает параллели во второй половине своей книги. Думается, у нас нет оснований говорить о недошедшем до нас окончании ТП. Увидев, что наличный материал подошел к концу, ее автор просто прекратил свой труд.16 Другое дело, что впоследствии предпринимались попытки продолжить ТП, но эти продолжения существенно отличались от основного палейного текста.
Так, можно предположить, что одной из подобных попыток являлось создание Пророчества Соломона - текста, подобно ТП, экзегетического, но принадлежащего к другому типу экзегезы. Автор этого памятника рассматривает ряд ветхозаветных текстов как пророчества о новозаветных событиях. В данном случае толкуются именно тексты (высказывания), а не события, что, собственно, и отличает экзегезу Пророчества Соломона от палейной. В Пророчестве Соломона можно увидеть и определенный хронологический порядок построения, достигнутый не в последнюю очередь посредством использования хронографических текстов. Это также сближает его с ТП. Наконец, указанный памятник начинается тем, чем ТП оканчивается, а именно - царствованием Соломона.17
Еще одной попыткой продолжить ТП оказалось прибавление к ней хронографа (в основе использованной для этих целей компиляции лежала Третья
--------------------------------------------------------------------------------
14 Pereswetoff-Morath A. "A Grin without a Cat". I. Adversus Judaeos texts in the literature of medieval Russia (988 - 1504): II. Jews and Christians in medieval Russia - assessing the sources. Lund, 2002. Книга, на мой взгляд, не лишена недостатков. См. рецензию на это издание: Водолазкин Е. Г. Об улыбках и котах (по поводу книги А. Пересветова-Мората "A Grin without a Cat") // Русская литература. 2004. N 4. С. 198 - 203.
15 Шахматов А. А. Толковая палея и русская летопись // Статьи по славяноведению. СПб., 1904. Вып. 1. С. 271 - 272.
16 См.: Водолазкин Е. Г. Всемирная история в литературе Древней Руси. С. 100 - 109.
17 Там же. С. 108 - 119, 232 - 246.
стр. 7
--------------------------------------------------------------------------------
редакция Хронографа по Великому Изложению18). Хронологический охват палейного текста, таким образом, существенно увеличился - повествование было доведено до царствования византийского императора Романа Лакапина (X век), но в жанровом отношении ТП превратилась в произведение, состоящее из двух совершенно непохожих частей - экзегетической и хронографической. В настоящее время эта редакция ТП считается отдельным памятником и имеет научное название Полная Хронографическая Палея (ПП). ПП содержит большое количество ветхозаветных апокрифов, что в свое время дало повод связывать ее с ересью "жидовствующих". Вместе с тем уже В. М. Истрин на определенном этапе своего исследования в такой связи усомнился,19 и - как увидим ниже - был совершенно прав.
До сих пор речь шла о герменевтике в пределах филологических, если быть более точным - литературоведческих - исследований. Нельзя, однако же, обойти молчанием тот живой интерес, который в последнее время ТП вызвала у философов. Прежде чем перейти к упоминанию конкретных исследований, позволю себе одно замечание методологического характера. Всякому, кто работает со средневековыми текстами, хорошо известно, насколько трудно порой говорить о представленных в них философских (или, используя более умеренное определение, мировоззренческих) системах. Во-первых, все эти тексты, за редким исключением, компилятивны, и заимствованные фрагменты далеко не всегда восходят к произведениям, представляющим сходные точки зрения на те или иные проблемы. Во-вторых, в ряде случаев компиляции создавались не одним автором и не в одно и то же время. Новые редакции памятников несут в себе следы прошлых эпох, и сказанное ранее не обязательно согласуется со сказанным впоследствии. Многочисленные повторы и противоречия в пределах одного памятника для средневекового текста явление обычное. Но в отличие от явных несообразностей, которые бросаются в глаза, существует множество менее очевидных противоречий. Именно с такими вещами чаще всего и приходится иметь дело философам, а потому инструменты, используемые ими для средневековых текстов, в определенном смысле должны быть тоньше тех, что применяются в отношении античных сочинений - авторских и с точки зрения внутренней логики гораздо лучше организованных. Иными словами, всякое обобщение применительно к средневековым компиляциям таит для исследователя немало опасностей.
Таких опасностей отчасти позволяет избежать исследование, написанное в форме комментария. В силу своей жанровой специфики позиции комментария соотносятся с небольшими фрагментами текста, повторяя тем самым мозаичную структуру древнерусских текстов. В этом отношении следует отметить комментарии В. Милькова и С. Полянского (при участии Г. Баранковой, А. Камчатнова и Р. Симонова) к упоминавшемуся выше изданию Палеи.20 Речь идет о первом систематическом комментарии к ТП, и уже одно это позволяет ему занять особое место в истории исследования памятника.
Менее удачными, на мой взгляд, представляются две другие попытки представить философский анализ рассматриваемого текста. Эти исследова-
--------------------------------------------------------------------------------
18 См.: Творогов О. В. Древнерусские хронографы. Л., 1975. С. 73.
19 Формулируя выводы своей работы, В. М. Истрин писал: "Документальных оснований для приведения составления второй редакции Палеи в связь с ересью жидовствующих нет, хотя ее распространение и совпадало с появлением последней. Однако ее состав, подбор материала и направление не противоречат такому сопоставлению". См.: Истрин В. М. Редакции Толковой Палеи. СПб., 1907. С. 175.
20 Палея Толковая. С. 529 - 603.
стр. 8
--------------------------------------------------------------------------------
ния известны широкой публике в виде авторефератов кандидатских диссертаций, но даже такого рода издания позволяют составить общее представление о научных выводах обоих авторов. Одна из работ - более широкого плана, задачей ее является "анализ русской натурфилософии в ракурсе ее сопричастности - как тематически, так и методологически - интердисциплинарно релевантному проблемному полю, сопрягшему в себе гетерогенные и, на первый взгляд, альтернативные (по меньшей мере, обычно сочетаемые дизюнктивно) исследовательские стратегии, присущие современному уровню развития философской мысли".21 Несмотря на элегантность формулировки, уже на уровне авторского обращения с материалом читателя ждет разочарование. А. П. Щеглов путает Хронографические палеи с Исторической.22 На фоне утверждения, что исследование "строится на основе шести списков Толковой Палеи, до этого не введенных в научный оборот",23 остается невыясненным, каким именно образом все они смогли пригодиться в данном исследовании, непонятно даже, о каких списках идет речь: в дальнейшем о них больше не упоминается. Недостаточно, как мне представляется, были приняты во внимание и особенности философии компилятивного текста, речь о которых шла выше. Характерно, что в вышедшей впоследствии монографии "Древнерусская ноуменальная натурфилософия" (Москва; Иерусалим, 1999) тот же автор при анализе материала предпочитает обращаться не к ТП, а непосредственно к вошедшему в нее Шестодневу.
Вторая из упомянутых работ посвящена так называемой Креховской палее.24 Мысль заниматься философией одного списка памятника сама по себе не выглядит бесспорной. Впрочем, в данном случае исследователь лишь следует принципам работы И. Я. Франко, в свое время ограничившего изучение памятника поздним западнорусским списком. Что касается самой работы, то ее отсылки к платонизму представляют второстепенный интерес там, где аллегорическое толкование имеет гораздо более близких предшественников в лице христианских экзегетов. Говоря о специфике Креховской палеи и жанрово сходных текстов, автор приходит к выводу, что "кожна з цих пам'яток з'являється в часи, які є переломними для етнічних спільнот, структуру світобачення яких вони репрезентують".25 Следует полагать, что время, когда создавалась форма подобных текстов, было действительно переломным, но впоследствии - и я хотел бы это подчеркнуть - форма сама по себе стала, так сказать, обективной действительностью, воспроизводясь в новых и новых текстах безотносительно к "сменам эпох", о которых пишет в своей работе И. В. Пистрый.
Перейдем к проблемам текстологического и источниковедческого изучения ТП. В настоящее время они распадаются на две основные группы. Первая из них связана с происхождением ТП. Вторая и, пожалуй, основная группа проблем связана с взаимоотношением палейных редакций.
Что касается вопроса о происхождении ТП, то вопросом он является не столько потому, что на него не найдено ответа, сколько ввиду того что, несмотря на достигнутые палеистикой результаты, его продолжают ставить. Впрочем, за годы исследования ТП вопрос этот заметно сузился. Так, в на-
--------------------------------------------------------------------------------
21 Щеглов А. П. Философское содержание "Толковой Палеи" по материалам русских рукописей. Автореф. канд. дис. М., 1994. С. 6.
22 Там же. С. 8.
23 Там же. С. 9.
24 Пістрий І. В. "Крехівська палея" як історико-философська пам'ятка України доби середньовіччя. Автореф. канд. дис. Київ, 1993.
26 Там же. С. 17.
стр. 9
--------------------------------------------------------------------------------
стоящее время уже не вызывает сомнений, что памятник этот не является переводным и что составлялся он славянином. После работ А. В. Михайлова и В. М. Истрина мало сомнений оставалось также и в том, что местом составления ТП была Древняя Русь.26 Вместе с тем в последние десятилетия были опубликованы работы, рассматривающие ТП как произведение, не созданное восточными славянами. Наиболее развернуто и последовательно эта точка зрения изложена в книге Т. Славовой.27
Монография Т. Славовой, насчитывающая без малого шесть сотен страниц, является, нужно полагать, самым обемным трудом в области ТП. За ней стоит большая и кропотливая работа болгарской медиевистки, включающая как ее собственные исследования, так и попытки переосмысления исследований ее предшественников - по крайней мере тех, которые ей были доступны.28 Нет ничего удивительного в том, что затраченные исследовательницей усилия, да и попросту обем ее монографии способны произвести впечатление на всякого, кто в своей работе вплотную не соприкасался со сложнейшей палейной темой.29 Может быть, именно поэтому и важно рассмотреть вышедшую книгу поподробнее. Несмотря на принадлежность к широкому кругу лиц, которым монография посвящена ("Посвещавам тази книга на всички учени, изследвали Тлковната палея"), я позволю себе высказать в отношении этого издания ряд критических замечаний.
Задача книги Т. Славовой состоит в обосновании болгарского происхождения ТП или, как деликатно сформулировано в заглавии, помещении ее в "контекст староболгарской книжности". Стоит отметить, что для исследования каталогизирующего типа (а именно этот тип представлен в данном случае) целеполагание здесь выражено необычайно отчетливо. Почти в каждом разделе, освещающем вопросы текстологии или бытования ТП, обнаруживается прямое или косвенное указание, подводящее читателя к отстаиваемому исследовательницей взгляду на происхождение ТП. Рассмотрим ее основные аргументы.
Одним из важных доказательств русского происхождения ТП считаются наблюдения А. В. Михайлова, сделанные им в свое время на материале включенного в ТП текста Книги Бытия. Суть их состоит в том, что библейский текст вошел в ТП в русской редакции, возникшей лишь в XIII веке.30
--------------------------------------------------------------------------------
26 Михайлов А. В. К вопросу о тексте книги Бытия пророка Моисея в Толковой Палее // Варшавские университетские известия. 1895. N 9. С. 1 - 35; 1896. N 1. С. 1 - 23; Истрин В. М. Исследования в области древнерусской литературы. С. 139 - 178.
27 Славова Т. Тлковната палея в контекста на староблгарската книжнина. София, 2002. О нерусском происхождении текста ТП (в данном случае он вообще рассматривается как перевод) говорит и В. Панайотов. См.: Панайотов В. 1) Проникване на староблгарски писмени паметници в Киевска Русия // Die slawischen Sprachen. 1989. Bd 17. S. 75 - 83; 2) За редакциите на Тлковната Палея // Епископ-Константинови четения-2. Май 1995 г. Шумен, 1996. С. 256 - 260. Вслед за Ф. Томсоном можно лишь повторить, что "the reasons adduced by V. Panayotov (...) to substantiate his view that it was translated in Moravia prior to 880 do not stand up to critical analysis and need not be refuted here" (см.: Thomson F. J. Op. cit. P. 872).
28 Очевидно, недоступной для Т. Славовой осталась важная для исследования ТП статья А. А. Алексеева "Русско-еврейские литературные связи до 15 века" (Jews and Slavs. V. 1 / Ed. by W. Moskovich, S. Shvarzband, A. Alekseev. Jerusalem; St. Petersburg, 1993. P. 63 - 70). Не упомянуто также исследование автора этих строк, в котором он пришел к тем же выводам, к которым позднее пришла и Т. Славова: Водолазкин Е. Г. Хронология русской хронографии. Часть 1 // ТОДРЛ. 1996. Т. 49. С. 27 - 30.
29 См., например: Дограмаджиева Е. Тлковната палея - проблеми и решения // Palaeobulgarica. XXVII. 2003. N 2. С. 107 - 110.
30 Михайлов А. В. К вопросу о тексте книги Бытия пророка Моисея в Толковой Палее // Варшавские университетские известия. 1896. N 1. С. 21. К выводу о древнерусском происхождении ТП А. В. Михайлов пришел впоследствии и на материале Книги Руфь: Michajlov A. Zur Entstehungsgeschichte der "Tolkovaja Paleja" // Zeitschrift für Slavische Philologie. 1927. Bd 4. S. 115 - 131.
стр. 10
--------------------------------------------------------------------------------
Впоследствии эта точка зрения была принята В. М. Истриным31 и Ф. Томсоном.32
Бывает так, что при изучении определенного предмета ученому приходится покидать магистральный путь и выполнять ряд вспомогательных исследований, без которых невозможно продвижение вперед. То, что в поисках "утраченного" контекста ТП предприняла в своей работе Т. Славова, трудно назвать всего лишь вспомогательным исследованием. Пустившись в бурное море библейской текстологии, исследовательница уже не боялась сверхзадач: она решилась изменить привычную картину развития библейских текстов на славянской почве. Предпринятое исследование производит впечатление своей трудоемкостью и скрупулезностью (так, читатель, среди прочего, узнает, что в ТП использовано 9.4 % текста 1-й книги Царств, в то время как из 2-й книги Царств заимствовано 9.8 % ее текста), но на текстологическом уровне не приносит никаких неожиданностей. Оно лишь подтверждает то, что в свое время сказал А. В. Михайлов: в ТП читается тот тип библейского текста, который представлен в русских списках.
Не оспаривая текстологических выводов Михайлова, исследовательница, однако, обнаруживает, что "ученият допуска методологическа (курсив мой. - Е. В.) грешка"33 в том отношении, что русские списки Восьмикнижия он считает русской редакцией. Но Михайлов никогда не утверждал, что русские списки содержат русский по происхождению текст. Разумеется, в этих списках представлен болгарский перевод, и суть русской редакции состоит не в чем ином, как в контаминированности текста, т. е. в соединении болгарского четьего текста с болгарским же паримейным.34 Доказывать же, что такое соединение состоялось до XIII века, является, судя по всему, делом неблагодарным.
Ввиду всего сказанного не очень, кстати говоря, понятно многозначительное подчеркивание Т. Славовой архаических черт перевода: в том, что в библейских текстах могли сохраниться и такие черты, нет ничего странного. Странными могут показаться разве что некоторые аргументы исследовательницы - особенно поиски за ошибками в цифири следов глаголицы. Каким образом из 86 (ΠS) получилось 56 (NS) или - уже на небиблейском материале - из 17 (ЗΙ) получилось 12 (BI), очень хорошо обясняется на материале кириллицы без всяких догадок о глаголической основе.35
Впрочем, ошибочное представление исследовательницы о том, что архаические черты источников ТП свидетельствуют о ее болгарском происхождении, формировалось не только на палеографическом материале. Так, об архаизме грамматической и лексической структуры библейских заимствований ТП, по мнению исследовательницы, свидетельствуют "честа употреба на синтактичните конструкции Dativus absolutus и Dativus cum infinitivo (следуют примеры); употреба на форми за супин (примеры); употреба на форми за двойствено число (примеры)...".36 Указанные "приметы" могут говорить о древности библейских источников ТП - но в этом и так никто не сомневается. Говорят ли они что-либо о раннем времени создания ТП? Ни в малейшей степени.
Не только "дательный самостоятельный" (обходится ли без него какой-либо церковнославянский текст?), но и двойственное число, и даже супин
--------------------------------------------------------------------------------
31 Истрин В. М. Исследования в области древнерусской литературы. С. 36.
32 Thomson F. J. Op. cit. P. 872.
33 Славова Т. Указ. соч. С. 163.
34 О возможных способах соединения этих текстов см.: Пичхадзе А. А. К истории четьего текста славянского Восьмикнижия // ТОДРЛ. 1996. Т. 49. С. 18 - 20.
35 Славова Т. Указ. соч. С. 165, 207.
36 Там же. С. 166.
стр. 11
--------------------------------------------------------------------------------
способны в текстах сохраняться веками. Перечисленные Т. Славовой черты находим в рукописи Барсовского собрания ГИМ, N 619 (начало XV века), и в рукописи Погодинского собрания РНБ, N 1434 (первая треть XV века). Первая из указанных рукописей легла в основу ПП (об этом я еще скажу), вторая представляет наиболее ранний текст ее современницы - Краткой Хронографической Палеи (КП).37 Что мешало всем этим чертам оказаться в ТП при ее создании на сто - полтораста лет раньше? Ничего: они там и оказались.
Из наблюдений над небиблейской частью текста ТП следует выделить страницы, посвященные тем фрагментам памятника, которые, по мнению Т. Славовой, принадлежат его составителю (здесь я оставляю в стороне обсуждение того, по каким принципам подобные фрагменты могут выделяться: не лучше ли говорить о фрагментах с неустановленным источником?). "Изнесените лингвистични данни ясно показват, че впреки руското потекло на палейните преписи с характерните руски особености (горепосочените данни не ги изчерпват), не би могло да се тврди, че оригиналните части в ТП са авторско дело на руски книжовник".38 По мнению исследовательницы, говорит об этом "рядката употреба на някои ненормативни русизми".
Что значит "редкое" или "нередкое" употребление? По моим наблюдениям, некоторые из указанных Т. Славовой "ненормативных русизмов" - тоб, соб - в ранних списках ТП употребляются достаточно часто. Само же наличие русизмов в церковнославянском / древнеболгарском языке как раз и говорит в пользу русского происхождения текста. Толковая Палея - богословское и в высшей степени "книжное" произведение - создавалась не на древнерусском, а на литературном церковнославянском языке. В этом смысле многочисленные описания церковнославянизмов / древнеболгаризмов ТП (в некоторых частях книга Т. Славовой напоминает учебник церковнославянского языка) не доказывают ничего, кроме знания книжником литературного языка славянского средневековья.
Как пример очевидной тенденциозности книги можно рассматривать отношение Т. Славовой к тексту о разделении земель между сыновьями Ноя.39 В этом фрагменте к тексту, сходному с текстом ряда византийских хроник, добавлены перечень русских рек и перечень народов, населяющих территорию Руси: "2-я рка Дунай, 3-я Днпр, Десна, Припть, Двина, Волхов, Волга, яже течеть на всток в часть Симову, (...) первый язык варяжьскыи, вторыи словньск, третии чюдь, четвертыи ямь, пятыи лопь, шестыи пьрмь, семыи корила, осмыи печера, девятыи югра, десятыи литва, 11 ятвязи, 12 пруси, 13 недрова, 14 меря, 15 мордва, 16 мещера, 17 мурома, 18 корсь, 19 зимогола, 20 любь".40 Такое добавление крайне маловероятно как на византийской почве, так и на южнославянской. Как в свое время показал А. А. Шахматов, источником ТП послужила в этих фрагментах Повесть временных лет.41
Чтобы отстоять теорию о болгарском происхождении ТП, указанные перечни Т. Славова без долгих обяснений обявляет "русскими глоссами". Учитывая, что оба перечня присутствуют во всех исследованных списках не только ТП, но и ПП (даже в КП, самой поздней и очень сокращенной палей-
--------------------------------------------------------------------------------
37 См.: Водолазкин Е. Г. Редакции Краткой Хронографической Палеи // ТОДРЛ. 2004. Т. 56. С. 164 - 180.
38 Славова Т. Указ. соч. С. 294.
39 Там же. С. 238 - 239.
40 Палея Толковая по списку, сделанному в г. Коломне в 1406 г. Стб. 240, 10 - 14; 243, 11 - 21.
41 Шахматов А. А. Повесть временных лет и ее источники // ТОДРЛ. 1940. Т. 4. С. 77 - 79.
стр. 12
--------------------------------------------------------------------------------
ной редакции, сохранился перечень русских рек), такая позиция болгарской исследовательницы является необяснимой для любого, кто привык считаться с данными текстологии. Единственно возможным текстологическим выводом в данном случае может быть заключение о том, что эти перечни изначально были составной частью ТП.
Некоторые из приводимых Т. Славовой аргументов не могут не удивлять своей наивностью. Рассуждая о соотношении ТП и ПП, исследовательница говорит о том, что ПП была создана немногим позже ТП. По ее мнению, об этом свидетельствует "един важен факт, странно некоментиран от изследователите, а именно довеждането на историческите сбития и в плната, и в кратката Хронографска палея до смртта на Роман Лакапин - 948 г.".42 Более внятно роль "важного факта" в научных построениях Т. Славовой сформулирована в английском резюме ее книги: "Another important factor for the dating of the original Palaea Interpretata is the fact that in both the complete and abridged forms of the Chronograph Palaea all the historical events described go back to Roman Lakapin's death (948) at the earliest. If the Chronograph Palaea were created in Russia during the 13th century (as most researchers believe) it is surprising that the historical events referred to in them do not converge with the temporal framework of the Russian compiler himself. This direct historical reference to the date of the Chronograph Palaea's composition - as a bit later than 948, is even more valid for the prototype of the earliest Palaea Interpretata (of the Colomean (Kolomna? - Е. В.) type), which chronologically preceded the creation of the Chronograph Palaea".43
Факт, "странно некоментиран от изследователите", является на самом деле общим местом исследований русской хронографии. Смертью Романа Лакапина русские хронографы оканчиваются единственно потому, что так оканчивается их главный источник - Хроника Георгия Амартола (включающая в переводе продолжение по Хронике Симеона Логофета). Что же до вопроса, почему хронографы до XVI века практически не отражают позднейших (в частности, русских) событий, то этому в свое время мной была посвящена отдельная работа, к которой я и отсылаю.44 Иными словами, 948 год может быть всем, чем угодно, кроме "direct historical reference to the date of the Chronograph Palaea's composition". Это первое. Второе - и, пожалуй, главное - состоит в том, что, вопреки процитированному предположению Т. Славовой, ПП никак не может свидетельствовать о создании своей предшественницы ТП до 948 года, поскольку сама ПП не имеет к X веку никакого отношения. В настоящее время можно утверждать, что ПП была создана в самом начале XV века, и в заключительной части данной работы я это покажу.
Критические замечания в отношении книги Т. Славовой можно было бы продолжить, но вряд ли будет уместным превращать настоящую статью в перечень вольных и невольных ошибок болгарской исследовательницы. В заключение сказанного об этой книге лишь упомяну, что в герменевтической ее части повторено то же заблуждение, о котором я уже говорил. Речь идет о попытке Т. Славовой непременно увидеть "реальность" за средневековой литературной формой. Эта методологически несостоятельная посылка приводит ее к двум выводам, с которыми трудно согласиться. Первый из
--------------------------------------------------------------------------------
42 Славова Т. Указ. соч. С. 25. См. также с. 278 - 279.
43 Там же. С. 388.
44 Водолазкин Е. Г. От тождества к единству: (К вопросу о взаимоотношениях хронографии и летописания) // Die Welt der Slaven. XLV. 2000. С. 133 - 152 (опубликовано также в кн.: Водолазкин Е. Г. Всемирная история в литературе Древней Руси. С. 37 - 58).
стр. 13
--------------------------------------------------------------------------------
них заключается в том, что задачи, подобные задачам ТП, должны быть связаны с христианизацией.45 Второй касается антииудейской направленности ТП, за которой, по мнению исследовательницы, должны были стоять актуальные болгаро-иудейские трения (здесь, в соответствии с общей для книги щедростью по части примеров, следует подробный каталог связанных с такими явлениями фактов).46 Подводя итог, скажу, что, несмотря на вложенный в исследование труд и обилие привлеченных материалов, ТП можно рассматривать лишь в ее прежнем контексте, а именно - восточнославянском.
Обратимся, наконец, к проблеме палейных редакций, которые, как уже было сказано, рассматриваются сейчас в качестве отдельных памятников. Различие ТП и ПП состоит в том, что ПП в сравнении с ТП имеет целый ряд дополнительных текстов, причем некоторых из них в ТП нет вообще, другие же представлены в ТП в более кратких редакциях. Что касается Краткой Хронографической Палеи (КП), то этот тип представляет сильно сокращенную ТП с прибавлением ряда других источников.
Развивая схему, предложенную Н. С. Тихонравовым, В. М. Истрин обосновал следующее соотношение указанных типов: первоначальный текст памятника представлен в ТП, а уже от этого текста произошли как ПП,47 так и КП. Предложенное В. М. Истриным обяснение отношений между палейными редакциями натолкнулось на решительные возражения со стороны К. К. Истомина, считавшего, что первичной была ПП, впоследствии на ее основе был создан некий текст, предшествовавший ТП, и уже от этого текста произошли ТП и КП.48 В центре данного спора (для столкновения в области текстологии неожиданно эмоционального) стоял вопрос: распространила ли ПП предшествующую ей ТП посредством дополнительных источников (позиция В. М. Истрина) или, наоборот, ТП стала результатом сокращения ПП (позиция К. К. Истомина)?49
Одним из самых сильных аргументов В. М. Истрина было его наблюдение относительно общих для ТП и ПП текстов, распространенных в последней. Речь в данном случае шла в первую очередь об апокрифическом Откровении Авраама и Слове Ефрема Сирина об Иосифе Прекрасном (далее Слово). Сравнивая полные тексты Откровения Авраама и Слова с аналогичными текстами ПП и ТП, В. М. Истрин отметил следующую особенность: в тех случаях, когда фрагменты ПП совпадали с фрагментами ТП, они отличались от аналогичных фрагментов полной версии апокрифа, и только в тех случаях, когда фрагменты ПП отличались от параллельного текста ТП боль-
--------------------------------------------------------------------------------
45 Славова Т. Указ. соч. С. 25.
46 Там же. С. 317 - 332.
47 В отличие от Н. С. Тихонравова, говоря о ТП и ПП, В. М. Истрин отказался от выделения промежуточного между ними типа (речь идет о списках, сверх обычного текста ТП содержащих также Откровение Авраама) и рассматривал его как один из вариантов ТП. См.: Истрин В. М. Редакции Толковой Палеи. С. 5.
48 Истомин К. К. К вопросу о редакциях Толковой Палеи. VIII // Изв. Отд. русского языка и словесности. 1913. Т. 18. Кн. 1. С. 167 - 172. Полную библиографию этого спора см.: Словарь книжников я книжности Древней Руси: XI - первая половина XIV в. С. 287 - 288.
49 Замечу, однако, что встречающиеся в работе средневековых книжников вторичные обращения к источникам редактируемых ими текстов не раз ставили в тупик даже первоклассных текстологов. Так, О. В. Творогову удалось доказать, что, вопреки А. А. Шахматову, Хронограф Западнорусской редакции и Пространный хронограф не отражают некогда существовавший более пространный сравнительно с редакцией 1512 года текст, а содержат тот же текст, вторично дополненный по его источникам - библейским книгам, Паралипоменону Зонары. Летописцу Еллинскому и Римскому. См.: Творогов О. В. Древнерусские хронографы. С. 194 - 200, 208 - 226. Благодарю О. В. Творогова, обратившего мое внимание на эту параллель.
стр. 14
--------------------------------------------------------------------------------
шеи полнотой, они текстуально совпадали с этой полной версией, что указывает на эпизодичность обращения к ней составителя ПП.50
Возражения К. К. Истомина, согласно которым ТП была сокращением ПП, во многом базировались на логике здравого смысла, которая, как ни странно, не всегда действительна в отношении средневековых текстов. Истомин обвинял Истрина в том, что тот заставляет древнерусского книжника проделывать трудную работу там, где можно было обойтись гораздо более простыми средствами. Истомину казалась маловероятной возможность того, что книжник, найдя и ТП, и ее источники, стал бы сверять одно с другим в поисках лакун и несоответствий. Исследователю представлялось, что "та работа, которую г. Истрин заставляет проделывать компилятора хронографического типа Палеи, возможна только в теории, а на практике она положительно-таки немыслима".51 Гораздо легче, по мнению Истомина, компилятору было бы просто переписать эти источники, не утомляя себя работой по сопоставлению с ТП. С точки зрения оппонента Истрина, предположить обратное взаимоотношение палей (т. е. случай, при котором ТП явилась сокращением ПП) было бы гораздо более разумно и убедительно.
Несмотря на большую проделанную Истоминым работу, его аргументы страдали рядом изянов, причем касалось это в первую очередь интерпретации текстологических фактов. Для примера возьмем фрагмент ТП о том, как Иосиф Прекрасный выслал из Египта за отцом и братьями четырехколесные колесницы:
В параллельном тексте ПП нарративная часть фрагмента заменена заимствованием из Книги Бытия (45, 21), где нет упоминания о количестве колес. Из этого следует, что толкование ПП о четырех евангелистах и четвероконечной вселенной повисает в воздухе, красноречиво свидетельствуя о первичности текста ТП. В то же время К. К. Истомин, которому приведенный пример был известен, обясняет его тем, что автор ТП, переписывая текст ПП, вставил "четыреколесная", чтобы достичь соответствия с толкованием.54 Мне такое обяснение представляется малоубедительным.
Невзирая на несогласие Истрина с истоминской трактовкой взаимоотношения палей, слово Истомина, по крайней мере хронологически, выглядело в споре последним: его статьи, аргументировавшие указанную позицию, вы-
--------------------------------------------------------------------------------
50 Истрин В. М. Из области древнерусской литературы. IV. Редакции Толковой Палеи // Журнал Министерства народного просвещения. 1906. Февраль. С. 235 - 237.
51 Истомин К. К. К вопросу о редакциях Толковой Палеи. I // Изв. Отд. русского языка и словесности. 1905. Т. 10. Кн. 1. С. 151.
52 Слово "приведоша" восстановлено по другим спискам. Здесь и далее орфография примеров упрощена. Текст цит. по: Палея Толковая по списку, сделанному в г. Коломне в 1406 г. Стб. 358, 17 - 25.
53 РНБ. Собр. М. П. Погодина. N 1435. Л. 119 - 119 об.
54 Истомин К. К. К вопросу о редакциях Толковой Палеи // Изв. Отд. русского языка и словесности. 1906. Т. 11. Кн. 1. С. 343.
стр. 15
--------------------------------------------------------------------------------
ходили до 1913 года включительно. Десятилетия спустя точку зрения о первичности ПП высказал В. Панайотов, подготовивший кандидатскую диссертацию по апокрифическим Заветам двенадцати патриархов.55 Датировке ТП и установлению ее редакций посвящен первый параграф первой главы работы В. Панайотова. "Так как сам апокриф трудно датировать более или менее точно, возникла необходимость датировать памятник (Палея), который содержит изучаемый текст. Однако такой выход из положения усложнил работу, так как пришлось установить редакции Толковой палеи", - писал диссертант Панайотов.56 Выводы исследователя оказались столь же смелыми, сколь и малообяснимыми. Сопоставления палейного текста с "другими памятниками древнеславянской письменности" позволили В. Панайотову датировать ПП временем до 900 года, при этом "другие факты, однако, предполагают еще более раннее возникновение этого текста".57 Ничего из того, что можно назвать в традиционном смысле научным исследованием, не удалось обнаружить ни в одной из доступных мне публикаций В. Панайотова по палейной теме.58
Важное место в истории изучения палейных редакций занимает статья А. А. Алексеева "Русско-еврейские литературные связи до 15 века", точнее, та ее часть, которая посвящена палеям.59 Значимость работы состоит в неопровержимом доказательстве того, что появление ПП никак не связано с ересью "жидовствующих". А. А. Алексеев привлек к исследованию список палеи из Барсовского собрания ГИМ, N 619, ранее уже изучавшийся А. Мазоном и Я. С. Лурье.60 Он обратил внимание на наличие в нем ряда апокрифов (в частности, Жития Моисея), зафиксированных прежде лишь в ПП, наиболее ранним датированным списком которой является Синодальный (1477 год). Появление еврейских апокрифов в палейной редакции, возникшей во второй половине XV века, позволяло, теоретически говоря, связывать этот факт с указанной ересью.
Барсовский список, прежде датированный Т. В. Диановой по филиграням 1397 - 1407 годами, был А. А. Алексеевым передатирован. С помощью Е. М. Шварц А. А. Алексеев нашел филиграням Барсовского списка более близкие, по его мнению, соответствия среди итальянских сортов бумаги. Разброс новой датировки лежал между 1365-м и 1396 годами. Независимо от решения филиграноведческих проблем (а есть основания более позднюю датировку Т. В. Диановой не отвергать) важным было то, что палейный список с еврейскими апокрифами существовал уже на рубеже XIV и XV веков. Из этого следовало, что о связи определенных палейных редакций с ересью "жидовствующих" не может быть и речи.
Наряду с этим, А. А. Алексеевым были высказаны текстологические соображения, с которыми я не могу согласиться. На основании сопоставления
--------------------------------------------------------------------------------
55 Панайотов В. Апокриф "Заветы двенадцати патриархов" в контексте Толковой Палеи. Автореф. канд. дис. М., 1986.
56 Там же. С. 5.
57 Там же. С. 6.
58 Панайотов В. 1) Проникване на староблгарски писмени паметници в Киевска Русия // Die slawischen Sprachen. S. 75 - 83; 2) Тлковната Палея в Симеоновия век // 1100 години Велики Преслав. Т. 2. Шумен, 1995. С. 109 - 117; 3) За редакциите на Тлковната Палея // Епископ-Константинови четения-2. С. 256 - 260; 4) Южнославянският препис на апокрифа "Завети на дванадесетте патриарси" // Епископ-Константинови четения-3. Май 1996 г. Шумен, 1996. С. 67 - 70.
59 См.: Алексеев А. А. Русско-еврейские литературные связи до 15 века // Jews and Slavs. V. 1 / Ed. by W. Moskovich, S. Shvarzband, A. Alekseev. Jerusalem; St. Petersburg, 1993. P. 63 - 70.
60 Mazon A. Le centaure de la légende vieux-russe de Salomon et Kitovras // Revue des études slaves. T. 7. Paris, 1927; Истоки русской беллетристики / Отв. ред. Я. С. Лурье. Л., 1970. С. 321 - 322.
стр. 16
--------------------------------------------------------------------------------
Барсовского списка палеи с Коломенским (т. е. с собственно ТП) исследователь пришел к выводу, что текст ТП не следует считать первоначальным. По мнению А. А. Алексеева, анализ ТП "позволяет обнаружить в нем следы изятия нескольких статей, произведенного на одном из этапов исторического существования этого типа Толковой палеи. Так, в рассказ о потопе введена немотивированная содержанием форма рече: "сд же рече ковчег (...) на горах араратьских" (...) В БП, л. 4 перед этой фразой находится апокрифический эпизод о дьяволе, который превратился в мышь, чтобы прогрызть ковчег".61 Форму рече А. А. Алексеев отмечает также в апокрифах об Аврааме, Мельхиседеке, а также при пересказе 13-й и 14-й глав Бытия. Если я правильно понимаю приведенные А. А. Алексеевым примеры, рече в ТП рассматривается исследователем в качестве маркера изятых текстов и аргумента в пользу высказанной им точки зрения.
Начну с апокрифа о мыши в ковчеге. Судя по всему, этот текст является индивидуальной особенностью Барсовского списка. Более того, есть основания полагать, что апокрифические сведения о ковчеге вставлялись непосредственно при создании этого списка.62 Так, на л. 2в зачеркнут текст, соответствующий ТП, и под двумя крестами на нижнем поле вставлен небольшой фрагмент апокрифа. Теперь о явлении, которое А. А. Алексеев назвал "немотивированной содержанием формой рече". Аналогичных примеров использования рече в палейных текстах десятки, если не сотни. Их наличие отмечалось В. М. Истриным, К. К. Истоминым, а в недавнее время А. М. Камчатновым.63 Это своего рода средневековые кавычки, отсылающие читателя к источнику излагаемых сведений. В отличие от большинства древнерусских компиляций, ТП постоянно подчеркивает факт своей работы с источниками. И это не случайно. В произведении, состоящем из четко выраженных нарративного и герменевтического элементов ("сущее" и "толк"), подчеркивание связи с источником имеет особый смысл. Что же касается роли рече как знака отсутствия определенных текстов, то вряд ли эту форму можно расценивать подобным образом. Такого рода формы разбросаны по всему тексту ТП и ПП (они встречаются даже в КП) и касаются в равной степени и апокрифических, и канонических текстов.
Другой аргумент А. А. Алексеева в пользу высказанной им точки зрения основан на том, что на столбцах 475 - 476 в ТП "сохранились ничтожные остатки апокрифа о Моисее. Порядок следования фрагментов здесь следующий: "Рече же: егюпьтьскыи фараон не любляше яко множашеся Изль, повел топити дти излвы, аще родиться кд мужеск пол. И топиша 3 мсци, ины страс(ть)ю от Егюпта, но бещисла падоша"".64 Далее А. А. Алексеев указывает еще два фрагмента аналогичного текста о Моисее, отмечая включение в палейный текст толкования и фрагментов текста канонических библейских книг. Три указанных фрагмента сопоставляются А. А. Алексеевым с текстом Жития Моисея в Барсовском списке. Свой вывод исследователь формулирует следующим образом: "Если бы в свое время на эти следы Исхо-
--------------------------------------------------------------------------------
61 Алексеев А. А. Русско-еврейские литературные связи до 15 века. С. 65.
62 Пользуюсь случаем выразить сердечную признательность Е. М. Юхименко, усилиями которой я получил возможность изучать Барсовский список по микрофильму.
63 Истомин К. К. К вопросу о редакциях Толковой Палеи // Изв. Отд. русского языка и словесности. 1906. Т. 11. Кн. 1. С. 355; Истрин В. М. Редакции Толковой Палеи. С. 22; Камчатнов А. М. Форма аориста рече как знак цитации в древнерусских текстах // Древняя Русь: Вопросы медиевистики. М., 2004. N 1 (15). Март. С. 14 - 16.
64 Алексеев А. А. Русско-еврейские литературные связи до 15 века. С. 65 - 66. См. также: Alexeev A. Apocrypha Translated from Hebrew within the East Slavic Explanatory Palaea // Jews and Slavs. Jerusalem; Vienna, 2001. V. 9. P. 148.
стр. 17
--------------------------------------------------------------------------------
да Моисея в КП (Коломенской Палее, т. е. ТП. - Е. В.) и других однотипных списках обратил внимание Истрин, он не стал бы вслед за Тихонравовым относить тип Палеи, представленный списком КП 1406 г., к начальному виду, а тип, представленный списком Синодальный 210, к вторичному виду этого памятника. Оба вида существовали уже в 14 в. и восходят к общему предку. Коломенский тип образовался путем освобождения текста от апокрифических источников. Работа эта не могла быть проведена вполне безупречно: сохранились и части апокрифов, и следы правки".65
Здесь может быть несколько возражений. Во-первых, наличие фрагментов еще одного апокрифа в ТП вряд ли могло бы заставить В. М. Истрина усомниться в правильности предложенной им схемы. В отношениях сокращения / распространения (в зависимости от точки зрения на проблему) пребывают, в частности, Откровение Авраама и Заветы двенадцати патриархов, так что прибавление к ним еще одного источника - Жития Моисея - в общей текстологической картине вряд ли бы что-либо поменяло радикально. Но главное в другом. Сопоставляя ТП с Житием Моисея в Барсовском списке, А. А. Алексеев не обратил внимания на то, что в Барсовском списке он имеет дело с контаминированной редакцией этого апокрифа - той же редакцией, которая вошла в ПП и Великие Минеи Четьи. Особенность ее состоит в том, что она распространена, среди прочего, фрагментами ТП (об этом в "Словаре книжников и книжности Древней Руси" писала Н. В. Понырко).66 Если же мы возьмем первоначальный, нераспространенный текст Жития Моисея, то увидим, что совпадений с ТП в нем нет, так как отмеченные А. А. Алексеевым совпадения суть вставки, внесенные в Житие Моисея из текста самой ТП.
Но значение Барсовского списка для решения вопроса о соотношении основных типов палейных текстов ни в коем случае не исчерпывается наличием в нем Жития Моисея. Исследование этой рукописи привело меня к удивительным результатам. Сейчас, после тщательной проверки обнаруженного, я беру на себя смелость утверждать: Барсовский список является черновиком Полной Хронографической Палеи.
Ключ к раскрытию тайны взаимоотношения палей предоставила история Иосифа Прекрасного, в определенной степени пребывавшая в тени исследований апокрифов. Если мы посмотрим на соответствующие листы Барсовской рукописи, то увидим целый ряд значков против текста, который можно определить как сокращенный текст ТП. Такие же значки обнаруживаются десятком листов далее, где помещен текст Слова Ефрема Сирина (именем Ефрема Сирина он здесь не надписан), перемежающийся время от времени с текстом Книги Бытия. Если мы соединим отмеченные значками тексты друг с другом, мы получим текст ПП.
Приведу пример, в котором фигурирует значок "точка в двух кругах" (в примере он изображен условно), проставленный дважды - на полях л. 44а и л. 53в. При соединении отмеченных текстов (ТП и Слова: они помещены соответственно в первой и второй колонках) перед нами предстает рассказ о встрече Иосифа с братьями и его толкование. В правой колонке помещен текст ПП, отразившей результат такого соединения:
--------------------------------------------------------------------------------
65 Алексеев А. А. Русско-еврейские литературные связи до 15 века. С. 67.
66 Словарь книжников и книжности Древней Руси: XI - первая половина XIV в. С. 63 - 67.
стр. 18
--------------------------------------------------------------------------------
Барсовский список, л. 44а
Барсовский список, л. 53в
Полная Хронографическая Палея
А еже рече "свести старость его во адЪ", от Ияковля племени родися Господь нашь ИсусЪ ХристосЪ, сыи старостью прежде вЪкЪ, то бо сЪниде во адЪ и прелестью падшагося Адама возведе, ту же с ним и великия патриархы, то бо Господь наш и самого Иякова изведе.
Тако же и Христа в новЪм гробЪ, от негоже вЪскрес безЪ истлЪния. ВЪзЪрЪвше же братья Иосифова видЪша, и се купци грядяху вЪ ЕгипьтЪ.67
Заклинаше я БогомЪ живымЪ отець своихЪ, они же не послушаша его.
ВЪвергоша и в ров,68 Бога не боящеся, а оному емлющуся за ногы всЪхЪ и плачющюся, и глаголющю: "Помилуите мя, братье моя". ВЪверженЪ же ими в ровЪ, горкими слезами и плачемЪ велиимЪ лютымЪ плача самого отца вЪздыханьи же нежерелными: "Прозри, отче Иякове на приключшееся чаду твоему...".69
Заклинаше я Богомь // живымЪ отець своих, они же не послушаша его. И вЪврЪгоша и в ровь, не имущь воды, Бога не боящеся, а оному емлющуся за ногы всЪх и плачющуся, и глаголющу: "Помилуйте мя, братия моя". Тако же и Христа в новЪмь гробЪ, от негоже вЪекресе безЪ истлЪниа. ВЪврЪженЪ же ими в ровЪ, горными слезами и плачем лютымь плача самого отца вЪздыханми нежерелными: "Призри, отче Иакове, на приимогьшееся чяду твоему...".70
В свое время В. М. Истрин сделал вывод о том, что "вся история Иосифа принадлежит одному редактору, который одновременно имел все указанные источники и по ним составлял свой труд".71 Это абсолютно верное положение теперь можно уточнить лишь в том смысле, что сначала редактором к тексту Ефрема Сирина были присоединены фрагменты Книги Бытия, а затем к ним были прибавлены фрагменты ТП (преимущественно толкования). Но самым, на мой взгляд, примечательным в рассматриваемом фрагменте Барсовского списка является запись древнерусского книжника, открывающая рассказ об Иосифе: "Се же написах вам, отчи и братье, понеже не исправих словесе о Иосиф Прекраснем. Не написах бо к жидовину ни единого словес. Того ради тамо исписах знаменья у стихов, сд же тако же. Вы же гд обрящете каково знаменье, то сд того же смотрите" (л. 43в).
Эта запись приоткрывает нам механику создания компилятивных текстов. Кроме того, в ней констатируется отсутствие новых в сравнении с используемыми текстами обличений "жидовина" - факт, неоднократно отмечавшийся исследователями (при этом наличие обличений казалось книжнику настолько важным, что они брались из предыдущей палейной редакции - ТП: именно их касается разметка). Наконец, обращение "отчи и братье" свидетельствует, по всей видимости, в пользу монастырского происхождения текста.
А теперь вновь обратимся к Житию Моисея. В Барсовской рукописи оно начинается на л. 86в. Об истории Моисея в ПП В. М. Истрин писал: "Характер соединения, если мы возьмем за основной источник Коломенскую Палею, приблизительно один и тот же, что и в истории Иосифа. Так, выдержки из апокриф. Жития Моисея берутся только в замену Коломенского
--------------------------------------------------------------------------------
67 Палея Толковая по списку, сделанному в г. Коломне в 1406 г. Стб. 340, 5 - 16.
68 Над строкой в рукописи вставлено из ТП: "не имущь воды".
69 Ср.: Paraenesis. Die Altbulgarische Übersetzung von Werken Ephraims des Syrers. Bd 4 / Hrsg. v. G. Bojkovsky und R. Aitzetmüller. Freiburg I. Br., 1988. S. 296.
70 РНБ (Собр. М. П. Погодина). N 1435. Л. 101 - 101 об.
71 Истрин В. М. Редакции Толковой Палеи. С. 77.
стр. 19
--------------------------------------------------------------------------------
текста, а библейский текст служит не только для замены последнего, но и для распространения".72 К сказанному Истриным остается добавить, что текст Жития Моисея в Барсовском списке, за небольшими исключениями, соответствует тексту ПП. Таким образом, в отличие от истории Иосифа история Моисея в Барсовском списке представляет уже полное соединение трех основных источников - ТП, библейского текста и Жития Моисея.
Основой этой компиляции о Моисее послужило, несомненно, Житие Моисея. Заглавие его в Барсовском списке читается так: "Житие святаго пророка Моисия, сказанье бытья его. Господи, благослови, отче". Такого рода формулировка показывает, с одной стороны, что текст Жития в компиляции - "свежий" (он сохранил заглавие), а с другой - что взят он из сборника, предназначавшегося, среди прочего, для чтения вслух ("благослови, отче").
Думаю, что могу назвать предполагаемый источник заимствований и Слова Ефрема Сирина, и Жития Моисея. Это Златоуст типа списка РНБ, Погодинское собр., N 947. За исключением фрагментов ТП и библейских книг, тексты Барсовской Палеи полностью совпадают с текстами Златоуста - вплоть до восклицания "благослови, отче" в Житии Моисея и отсутствия указания авторства в Слове Ефрема Сирина (замечу в скобках, что текст Ефрема Сирина в Златоусте представлен в особой редакции, отличающейся от текста в Паренесисе). Установление источника, помимо его текстологического значения, в нашем случае свидетельствует еще об одной вещи. Распространение ПП (в сравнении с ТП) апокрифическими текстами вовсе не было вызвано интересом редактора ПП к каким-либо "сомнительным" рукописям. Златоуст - один из авторитетнейших в Древней Руси сборников, и обращение к нему древнерусского книжника было вполне легитимным. Примерно так же обстояло дело и с Откровением Авраама, попавшим в ПП из одного из списков ТП (об этом ниже). Следует полагать, что поиск апокрифов ни в коем случае не был специальной целью создателя ПП. Другое дело, что, попав в этот памятник, апокрифические тексты впоследствии осознавались как таковые, и от них пытались избавляться (один из примеров - вырезанные листы с фрагментами Соломонова цикла в рукописи РНБ, собр. М. П. Погодина, N 1435).
Следует коснуться еще нескольких существенных для нашей темы текстов. Начнем с Заветов двенадцати патриархов. Как известно, они существуют в двух редакциях - первоначальной (полной) и переработанной (краткой). Первоначальная редакция представлена в Архивском хронографе, переработанная - в ТП. Особенностью версии ТП является и то, что открывается она заветом Иосифа - для того, вероятно, чтобы связать Заветы двенадцати патриархов с предыдущим изложением. В ПП Заветы двенадцати патриархов существенно переработаны. Версия ТП сопоставлялась с полной версией, и недостающее восполнялось. Кроме того, Заветам двенадцати патриархов придана другая очередность, и они открываются заветом Рувима. Заветы двенадцати патриархов в Барсовском списке представлены в версии ТП. Как уже было сказано, в ПП текст ТП соединен с текстом полной версии апокрифа.
Исследование Откровения Авраама затруднено утратой Барсовским списком листов с начальной частью этого апокрифа. Вместе с тем кое-какие выводы все же можно сделать. Еще В. М. Истрин отмечал, что в основе ПП лежал список ТП, подобный списку Кирилло-Белозерского собрания, N 68/1145.73 Одной из особенностей этой группы списков является наличие
--------------------------------------------------------------------------------
72 Там же. С. 80.
73 Там же. С. 171.
стр. 20
--------------------------------------------------------------------------------
в них Откровения Авраама. На этом основании Н. С. Тихонравов выделял такого рода списки в особую редакцию, против чего, впрочем, возражал В. М. Истрин. Следует отметить, что Откровение Авраама в Кирилло-Белозерском списке представляет не отдельный текст апокрифа, а текст, уже соединенный с текстом ТП, а значит, к моменту соединения с библейским текстом Откровение Авраама уже представляло контаминированную редакцию. Таким образом, Откровение Авраама попало в Барсовский список из списка типа Кирилло-Белозерского и подверглось там распространению на основе библейского текста - так же, как мы это видели и в других рассмотренных случаях. О том, что именно такой список послужил источником Откровения Авраама, свидетельствует дважды повторенный фрагмент текста ТП (249, 6 - 9), читающийся как в Кирилло-Белозерском, так и в Барсовском списке.
Продолжая тему Кирилло-Белозерского списка ТП, упомяну и еще об одной его особенности: в нем содержится ряд текстов, вошедших в так называемое Прибавление к Палее. Напомню, что Прибавление к Палее является чем-то вроде конвоя ПП, присоединенного к ней после ее окончания. Фрагменты Прибавления к Палее читаются также во Вводной части Еллинских летописцев (они были опубликованы О. В. Твороговым в приложении к его изданию Летописца Еллинского и Римского Второй редакции74). Прибавление к Палее вызывает много текстологических вопросов, ответы на которые, по выражению О. В. Творогова, осложняются "из-за недостатка источников, а также в связи с тем, что еще не решен вопрос о взаимоотношениях Толковой и хронографических палей".75 Есть фрагменты Прибавления к Палее и в Барсовском списке, причем часть их была внесена в него, по всей видимости, из списка Кирилло-Белозерского типа: в частности, Полутово о двою на десять апостолу, Слово Иоанна Богословца, Толкования о потыри Соломон. Из списка Кирилло-Белозерского типа в Барсовский список попали, очевидно, и апокрифы Соломонова цикла. Стоит отметить, что тексты Соломонова цикла вошли не в Прибавление к Палее, а в основной текст как Барсовского списка, так и последующих списков ПП.76
Попробуем привести к общему знаменателю три палейных текста: ТП, ПП и Барсовский список. ТП оканчивается толкованием Притчей Соломоновых. Завершающий текст сопоставимого места Барсовского списка следующий: "Умре // Соломон и положен бысть с отчи его и погребоша и в град Давыдов, отца его. И царствова в него мсто Ровоам" (л. 246 б - в). После этого следует Прибавление к Палее. В ПП текст вполне соответствует тексту Барсовского списка, за одним исключением. В нем нет завершающей фразы "И царствова в него мсто Ровоам". Вместо этого в ПП следует фраза "Царство 4 Еровоамле, сына Соломоня, иже царствова в Иерусалим",77 и это уже фраза Хронографа по Великому Изложению, который продолжается в ПП еще на протяжении без малого ста листов. И только за ним мы находим Прибавление к Палее.
--------------------------------------------------------------------------------
74 Летописец Еллинский и Римский / Комм. и исслед. О. В. Творогова. СПб., 2001. Т. 2. С. 201 - 206.
75 Творогов О. В. Древнерусские хронографы. С. 21.
76 Впрочем, здесь можно задаться вопросом, насколько Прибавление к Палее (которое и в самом деле выглядит несколько инородным) являлось прибавлением в глазах древнерусского книжника. То, что можно расценивать как запись, завершающую ПП, помещено как раз после Прибавления: "Отче мои, всякому еси длу благу начало и конець, слава теб. Словеса убо писаннаа преидоша в конець, уму же да не будет когда приати конець в любителех душепитателных словес. Слава теб, Боже свершителю всх, слава ти" (РНБ (Собр. М. П. Погодина). N 1435. Л. 453).
77 РНБ (Собр. М. П. Погодина). N 1435. Л. 347 об.
стр. 21
--------------------------------------------------------------------------------
Таким образом, Барсовский список засвидетельствовал ту стадию развития палейного текста, когда в него уже было внесено большинство дополнительных текстов, но еще не был добавлен Хронограф по Великому Изложению. Иными словами, Полная Хронографическая Палея тогда была уже полной, но еще не хронографической. О том, что такой этап существовал, можно было догадываться хотя бы потому, что помещение текстов о Соломоне вслед за хронографом, который доводит повествование до X века, нелогично. Место этих текстов - сразу же вслед за палейным рассказом о Соломоне, как мы это и видим в Барсовском списке.
Вспомним теперь еще об одном памятнике - Пророчестве Соломона, которое открывается толкованием Притчей Соломоновых. Из всех рассмотренных нами палейных текстов только ТП завершается толкованием высказываний Соломона и связанных с ним событий. Это устанавливает связь Пророчества Соломона именно с этой палейной редакцией. Как известно, в число источников Пророчества Соломона входит Сказание о потире Соломона. Это сказание читается в Кирилло-Белозерском списке ТП, что дает повод связывать Пророчество Соломона с текстом этого типа. Значение списков Кирилло-Белозерского типа будет выглядеть еще более внушительно, если я упомяну, что в результате текстологического исследования списков КП мне удалось выяснить, что их протограф также восходит к списку типа Кирилло-Белозерского.
Какая же в итоге всего сказанного складывается картина? Мы имеем по крайней мере три текста, связанные с Кирилло-Белозерским типом ТП. Это Барсовский список, Пророчество Соломона и КП. Но общим у них является еще одно качество: ярко выраженные новгородские черты всех этих текстов. Далее. Все три текста имеют заимствования из хронографа типа Хронографа по Великому Изложению. Если же взять ПП и КП, перерабатывавших один и тот же вариант палейного текста, то и хронографический их текст весьма сходен, а начиная с царствования Кира текст обеих палей почти идентичен. Что касается палей, то я полагаю, что они были созданы примерно в одном кругу новгородских книжников с временным промежутком не более полувека. КП возникла не позднее 40-х годов XV века (так датируется самый ранний известный ее список: РНБ (Собр. М. П. Погодина). N 1434), но, как я полагаю, и не раньше начала этого же века. ПП, как можно судить по Барсовскому списку, была создана примерно на рубеже XIV и XV веков. Ряд кодикологических фактов дал основание М. А. Шибаеву связать Погодинский список КП с новгородским Вяжищским монастырем.78 Возможно, что и место создания ПП стоит искать в том же направлении.
Относительно Пророчества Соломона определенности меньше. По расчету лет в одном из списков текст датируется XIII веком, хотя запись эта порой и ставится под сомнение. У меня тоже есть некоторые основания полагать, что произведение это не является столь ранним, но для опровержения указанной в одном из списков даты нужны факты, а их пока нет. Поэтому разумнее будет ограничиться лишь констатацией общности источников Пророчества Соломона, с одной стороны, и ПП и КП - с другой.
Перейду к выводам, которые можно сделать на основании того, что сегодня известно о палейных текстах.
Не ранее конца XIII века на Руси создается ТП, ее так называемый Коломенский тип, который оканчивается рассказом о царствовании Соломона
--------------------------------------------------------------------------------
78 Шибаев М. А. Кодикологическое описание петербургских списков Краткой Хронографической Палеи // ТОДРЛ. 2004. Т. 56. С. 146 - 150.
стр. 22
--------------------------------------------------------------------------------
и является первоначальной редакцией Палеи. Впоследствии предпринимаются попытки этот текст продолжить.
Как одну из попыток продолжения памятника в экзегетическом русле я воспринимаю создание Пророчества Соломона.
Другой такой попыткой стало, на мой взгляд, создание ПП. Это было продолжение ТП в чисто хронологическом смысле, поскольку тип продолжения был историческим, а не экзегетическим. Текст ТП в ПП был не только продолжен посредством преимущественно Хронографа по Великому Изложению, но и расширен за счет дополнения существовавших источников и введения новых.
Исследование Барсовского списка позволяет определить его как черновик ПП. Приемы работы с текстом, которые одинаковы в отношении различных источников, дают основание говорить об одном редакторе представленной в Барсовском списке редакции. Датировка Барсовского списка позволяет установить и время создания ПП: это первые десятилетия XV века.
Следует полагать, что, несмотря на большое количество апокрифических текстов в ПП, поиск апокрифов не был специальной целью создателя новой палейной редакции. По крайней мере два из включенных в ПП апокрифов (Откровение Авраама и Житие Моисея) были заимствованы из авторитетных источников - списка ТП Кирилло-Белозерского типа и Златоуста.
В первой трети XV века на основании преимущественно ТП и Хронографа по Великому Изложению создается КП. В палейной части КП сокращает текст своего источника - ТП - и удаляет все экзегетические фрагменты. Соединение этого сокращенного текста с фрагментами Хронографа по Великому Изложению дает в жанровом отношении однородное произведение. Это классический хронограф.
Общие источники КП и Барсовского списка, а также явные черты новгородской речи в них дают возможность предполагать принадлежность создателей ПП и КП к одному и тому же кругу новгородских книжников. Можно также предположить, что создание ПП было первым масштабным опытом соединения толковательного текста с хронографическим. Вполне вероятно, что этот опыт был учтен при создании КП - памятника с последовательно (в отличие от ПП) применявшимися принципами построения. В определенной близости к этим текстам находится и Пророчество Соломона, созданное, по всей видимости, раньше, но, подобно ПП и КП, также в новгородских пределах.
В обозримом будущем я собираюсь подготовить работу (опубликована она будет, по всей видимости, в ТОДРЛ), в которой существенно расширю сказанное о Барсовском списке в настоящей статье. Я постараюсь показать, как именно на основе Толковой Палеи велась работа над Полной Хронографической Палеёй. Вместе с тем - и это необходимо подчеркнуть - значение Барсовской рукописи выходит далеко за пределы палейно-хронографических тем. Изучение этого списка поможет нам понять, каким образом создавались древнерусские компиляции.
стр. 23