2 - 4 июня 2005 года в Арзамасе состоялась международная научная конференция "Литературное общество "Арзамас": культурный диалог эпох", организованная Арзамасским государственным педагогическим институтом им. А. П. Гайдара, городской администрацией и Историко-художественным музеем. Основным координатором конференции стал Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН.

Конференция открылась приветственными словами мэра г. Арзамаса А. Н. Мигунова, представителя аппарата полномочного представителя Президента Российской Федерации в Поволжском федеральном округе А. Н. Рыбакова и ректора Арзамасского педагогического института Е. П. Титкова. А. Н. Мигунов отметил, что город Арзамас переживает новый этап в своем развитии, прежде всего в культуре. Кроме того, в конкурсе Госстроя Российской Федерации г. Арзамас занял в прошлом году второе место по степени благоустроенности. По мнению мэра, Арзамасский пединститут можно назвать культурным центром города и прилегающих районов.

Ректор АРГПИ им. А. П. Гайдара Е. П. Титков в своем приветственном слове отметил, что Арзамас по праву занял свое место в истории русской литературы. Именно его имя стало названием известного общества, Арзамас несколько раз посещал Пушкин, в нем жил А. М. Горький, провел детские годы А. П. Гайдар. А непосредственно перед проведением конференции студенты-историки института нашли, на основе архивных источников, в каком именно арзамасском трактире могло произойти известное "Видение в какой-то ограде", которое записал Д. Н. Блудов и которое стало первым "арзамасским" документом. Ректор отметил, что по итогам конференции будет издан сборник научных статей, а сама подобная конференция, по его мнению, должна стать регулярной.

Председатель оргкомитета конференции Б. С. Кондратьев (Арзамас) обратил внимание на то, что проходящая конференция является уникальной в своем роде: не только потому, что она стала первой, посвященной именно "Арзамасу", но и первой, предметом которой стало изучение отдельного литературного общества.

Пленарное заседание конференции открылось докладом В. А. Кошелева (Великий Новгород) ""Арзамас" и Арзамас: почему столичное литературное общество приняло имя уездного города?". Поставленный в за-

стр. 219


--------------------------------------------------------------------------------

главии вопрос был рассмотрен на ряде фактов из мемуарной литературы и эпистолярия начала XIX века. В документах было высказано несколько версий на этот счет: о том, что под Арзамасом было имение Д. Н. Блудова, о том, что Арзамас связан с Н. М. Карамзиным или что название было принято из-за существования в городе школы живописи академика А. В. Ступина и т. п. По мнению докладчика, в данном случае существенными оказались причины более широкого культурного порядка: в представлении членов общества, Арзамас оказался характернейшим символом русской провинции как таковой, культурная жизнь в которой организована по иным, более жизнестойким принципам, чем столичная культурная жизнь. В этом смысле "Арзамас" явился первым опытом общественного осознания провинциального города в истории русской культуры XIX века.

В докладе Э. О. Пеуранена и Т. С. Тихменевой (Ювяскюля, Финляндия) ""Арзамас" как форма литературного общения" высказана мысль о том, что общество "Арзамас" представляет собой своеобразную модель новой европейской литературы, частью которой стала и русская литература в начале XIX века. Элементы кощунственного пародирования священных текстов входили в литературу этого времени составной ее частью. Само общество "Арзамас" может, несмотря на свой "дурашливый" и веселый характер, восприниматься как некий прообраз позднейших русских литературных собраний.

В докладе С. А. Фомичева (Санкт-Петербург) ""Арзамас" и масоны" высказано предположение о том, что общество, возникшее в виде травестированной "Беседы любителей русского слова", пародировало не только ритуал "Беседы...", но и таинственные обряды масонов. Известно, что непременной принадлежностью арзамасских застолий был гусь: этот гусь небезызвестен и в истории масонства. Апофеозом шутливого обыгрывания масонской символики стал прием в члены "Арзамаса" В. Л. Пушкина. Если в заседаниях "Беседы любителей русского слова" воспроизводился ритуал государственного учреждения, подчеркивавший надменную убежденность в высокой общественной миссии литературной деятельности (масоны были заклеймены ими под именем "халдеев"), то в "Арзамасе" "халдеями" объявлялись именно деятели "Беседы...". Эстетическая ущербность "Беседы..." порождала игровую потеху "безвестных людей" с их "арзамасской галиматьей".

В докладе Дж. Майклсона (Канзас, США) "Лебединые песни поэтов-арзамасцев" ставился вопрос о том, что в русской поэзии, как и в европейской, выделяется особый жанр "лебединой песни", в которой автор либо подытоживает свой творческий и жизненный опыт и передает читателю и потомству поэтическое завещание, либо выражает свое творческое кредо. Образ лебедя появляется не столько как реальный вид пернатых, а как метафора, уподобляемая самому поэту. Именно такой образ закрепился в русской литературе уже с XVIII века (Г. Р. Державин, И. А. Крылов), в последующие же эпохи развития русской поэзии можно наблюдать определенную эволюцию в этом жанре. У поэтов, принадлежащих, прежде всего, к поэтической традиции XVIII века, образ лебедя применяется довольно схематично и в рамках сложившейся традиции.

В докладе ""Был у вас Арзамас, был у нас Опояз...": о некоторых аспектах советского освоения русской классики" И. А. Есаулов (Москва) критически проанализировал источники веры формалистов в свое коллективное и даже личное сходство с "арзамасцами". Строки Ю. Н. Тынянова, вынесенные в заглавие доклада, И. А. Есаулов рассмотрел в контексте переосмысления ОПОЯЗом "борьбы" "Арзамаса" со "славянщиной" как близкой самим формалистам борьбы с традицией как таковой.

Вечернее заседание открылось докладом Г. А. Пучковой (Арзамас) "Истоки и источники смеховой культуры "Арзамаса"". Исследовательница обратила внимание на то, что истоки арзамасской "галиматьи" имеют серьезные корни: после Отечественной войны 1812 года изменилось национально-патриотическое самосознание как дворянской элиты, так и неграмотной народной массы. Русская знать первой трети XIX века не только закладывала многочисленные провинциальные "гнезда-усадьбы", но и соприкасалась с фольклорно-поэтической обрядностью и лукавым образом мысли крестьянина. Главным действующим лицом на заседаниях "Арзамаса" был Смех, который выполнял функцию очищения от предрассудков. Поэтика смеха складывалась из многих источников: обыгрывались элементы высокой античной риторики и мифологии, французского острословия, приемы театрально-фарсовой поэтики итальянской comedia del'arte. Но в основе "смехового мира" "Арзамаса" была еще и отечественная фольклорно-ритуальная обрядность и народно-святочные ряженья и игрища.

В докладе И. Л. Савкиной (Тампере, Финляндия) ""Арзамасский текст" и категория провинциальности" на примере творчества М. Жуковой, К. Паустовского, Л. Толстого, М. Горького, А. Гайдара, в котором упоминается г. Арзамас, анализируются черты, характерные для образа провинциального города в русской литературе XIX-XX веков в рамках антитезы столица (центр) - периферия. Провинция, с точки зрения докладчицы, чаще всего изображается как культурное "Зазеркалье", маргинальное "другое", по отношению к которому разыгрывается представление о культурном каноне, норме, центре.

В докладе А. Ф. Белоусова (Санкт-Петербург) "Между символом провинции и го-

стр. 220


--------------------------------------------------------------------------------

родом детства: Арзамас в русской литературе XIX-XX веков" отмечено, что возникновение общества "Арзамас" явилось первым опытом "наименования" русской провинции. Отмечая, что название города Арзамас не имело никакого уничижительного оттенка, А. Ф. Белоусов показал, что все последующие попытки сделать Арзамас символом русской провинции окончились неудачей: Арзамас так и не вошел в соответствующий ряд городов (Чухлома, Царевококшайск, Урюпинск). Гораздо более драматичным становится противоречие в описании города, проявившееся в творчестве основоположницы "арзамасского" текста М. С. Жуковой и продолжавшееся в XX веке, когда Максим Горький изображает Арзамас как типичный "уездный город", а Аркадий Гайдар тепло и с симпатией описывает "город детства".

Доклад Л. А. Климковой (Арзамас) "Топонимический облик Арзамаса: между прошлым и настоящим" посвящен топонимам, употребляемым в Арзамасе, а также происхождению названия самого города. Исследовательница перечислила несколько возможных вариантов происхождения этого названия: от личного имени, от мордовского - "город скорняков" или "красивый". Анализу подверглись также древние названия городских улиц, прилегающих населенных пунктов и реки Тёши, протекающей в Арзамасе.

Утреннее заседание 3 июня открылось докладом С. В. Денисенко (Санкт-Петербург) "Театр и театральность в "Арзамасе"". Поводом для возникновения общества, как известно, стала премьера комедии А. А. Шаховского "Урок кокеткам, или Липецкие воды", т. е. само общество своими корнями связано с театром. Между тем осмеяние автора комедии произошло не в драматической форме - ни один "арзамасец" не стал театральным автором. Театральность закрепилась только в текстах арзамасских протоколов: в них отразилось сценическое действие, которого на самом деле, за редкими исключениями, не было (этот тезис докладчика вызвал бурную полемику).

В докладе А. В. Кошелева (Великий Новгород) ""Арзамас" в "Записках А. О. Смирновой"" анализировался один из спорных мемуарных документов второй половины XIX века. "Записки" открываются описанием вечера в салоне Карамзиных (вторая половина 1820-х годов), где появляются "арзамасские" приметы: прозвища, "игровое" поведение и т. п. На этом вечере участники разыгрывают шараду, изображая встречу Пушкина и А. Мицкевича в Петербурге. Эта шарада позднейшими исследователями была воспринята как недостоверная (В. Д. Спасович), однако докладчик склонен считать, опираясь на малоизвестные воспоминания Л. Н. Обера о Пушкине (мемуарист вспоминает о сходной в подробностях игре, в которой он принимал участие в Москве в салоне З. Волконской, произошедшей примерно в то же время), что сообщенные в "Записках" сведения могут иметь достоверную основу, "дополненную" редактором этого документа О. Н. Смирновой.

Доклад А. Ю. Балакина (Санкт-Петербург) "К уточнению "арзамасских" текстов" посвящен одному из центральных "неподцензурных" произведений первой половины XIX века - сатире А. Ф. Воейкова "Дом сумасшедших". Текст сатиры, по мнению докладчика, который сам автор не раз перерабатывал, нуждается в уточнении. Опираясь на предшествующие исследования (Г. В. Ермакова-Битнер, Ю. М. Лотман), а также на автографы произведения, докладчик предпринял попытку прояснить историю текста "Дома сумасшедших", прежде всего его ранней редакции.

Доклад П. Г. Жирунова (Арзамас) "Протоколы общества "Арзамас" как литературный текст: к вопросу о поэтике" посвящен "арзамасскому" литературному тексту, не поддающемуся классификации с точки зрения логико-семантической генологии Аристотеля и более поздних эстетических теорий. В протоколах, по мнению докладчика, выделяются следующие черты эстетики нового времени: сложная композиционная структура, ярко выраженное субъективное начало, эмоциональность и оценочность повествования. В протоколах "Арзамаса" повествование вбирает в себя другие виды речи, превращаясь в средство трансформации под определенным углом зрения.

В докладе С. Н. Пяткина (Арзамас) ""Эпохи позволительно сравнивать...": "Арзамас" и Серебряный век русской литературы: опыт сопоставления" внимание обращено на игровые модели поведения "Арзамаса", спроецированные на театральные жизнетворческие акты в русской литературе начала XX века. Оперируя такими понятиями, как "эстетическая позиция" и "духовно-жизненный акт творчества" (творческое поведение) поэта, автор стремится доказать, что их потенциальное различение, имманентно присущее "обществу безвестных литераторов", дает основание говорить о специфическом "арзамасском жизнетексте", своеобычным путем восходящем к традициям древнерусской книжности, уподобляющем "писание" зеркалу. В литературе Серебряного века, как считает С. Н. Пяткин, очевидное самоотождествление эстетической позиции с творческим поведением художника слова приводит к тому, что в духовно-творческой атмосфере начала XX века происходит процесс трансформации культурно-мифологической парадигмы национального сознания.

Заседание 4 июня открылось докладом Л. А. Ореховой (Симферополь, Украина) ""Собеседники" и "арзамасцы" на литературном вечере в доме Г. Р. Державина 22 мая 1823 года". Речь в докладе шла о противостоянии членов Вольного общества любителей

стр. 221


--------------------------------------------------------------------------------

российской словесности в процессе подготовки собрания торжественных чтений в доме Державина, где в свое время проходили собрания "Беседы любителей русского слова". Противоречия эти по-разному истолкованы А. Бестужевым (борьба "бог весть" каких пародий и личных страстей) и А. Измайловым ("новая" школа вооружалась против "старой"). Если довериться свидетельству Измайлова, то логика изучения текстового, авторского и исполнительского состава программы чтений 22 мая 1823 года сводится к поиску следов противостояния бывших "арзамасцев" и бывших членов "Беседы..." в процессе приготовительных чтений (март-май 1823 года) и, конкретно, объяснению позиции Д. М. Княжевича (цензора поэзии "Вольного общества...") в создании и утверждении "примиряющей" программы вечера, включавшей, наряду с текстами арзамасцев (Вяземского, Жуковского, Пушкина) и стихи "беседчика" Д. И. Хвостова, обращенные к "беседчику" Ф. П. Львову.

В докладе Д. А. Нечаенко (Москва) "Сновидческие мотивы в творческой практике литературного общества "Арзамас"" освещена философема "жизнь-сон" в творчестве поэтов арзамасского круга. Поэтическое наследие, касательно онирической темы, в произведениях Пушкина, Жуковского, Вяземского, Батюшкова рассмотрено в своей культурно-исторической взаимосвязи с античной философией и с трудами Б. Паскаля и А. Шопенгауэра. Тема "жизнь-сон" в творчестве арзамасцев соотнесена с художественной концепцией этой философемы в драмах П. Кальдерона и В. Шекспира.

На этом заседании были выслушаны также доклады О. В. Зырянова (Екатеринбург) "Между модерном и архаикой: жанровые стратегии басни (притчи) в поэзии Пушкина" и Н. А. Борисовой (Большое Болдино) "Об "арзамасском" следе в "Русалке" Пушкина".

В завершающем конференцию докладе Б. С. Кондратьева (Арзамас) "Истинный символ Арзамаса. (О мифотворчестве арзамасцев)" рассматривалась ритуально-обрядовая сторона жизнедеятельности общества: анализировалась пародийно-игровая форма мифотворчества арзамасцев, на основании "арзамасских" документов выстраивался единый символико-мифологический текст с системообразующим мифом об "арзамасских гусях", архетипически возводимом к мифу о "гусях, спасших Рим". Через символ "гуся-спасителя" общество "Арзамас" в шутливо-пародийной форме, возможно, утверждало свою главную миссию - обозначить новый путь русской литературы.

Работа секций сопровождалась насыщенной программой: организаторы конференции подготовили для ее участников интересные экскурсии по городу Арзамасу. Кроме того, были посещены Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский женский монастырь и музей А. С. Пушкина в Болдине.

стр. 222