"ДЛЯ БИОГРАФИИ К. Н. ЛЕОНТЬЕВА", "СПИСОК СОЧИНЕНИЙ К. ЛЕОНТЬЕВА С ХАРАКТЕРИСТИКОЙ"

(ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ, ПУБЛИКАЦИЯ, КОММЕНТАРИИ В. А. КОТЕЛЬНИКОВА И О. Л. ФЕТИСЕНКО)

(c)

К. Н. Леонтьев часто писал о себе, почти всегда от первого лица. Когда после выхода трехтомника "Из жизни христиан в Турции" Н. А. Любимов предложил ему "самому написать отзыв о повестях", он с гневом отказался. 1 Но дважды ему все же пришлось высказаться о себе в третьем лице - в 1879 и 1887 годах.

Одна из этих автохарактеристик, заметка "Для биографии К. Н. Леонтьева", не может быть названа вполне неизвестной - она цитировалась Л. Р. Ланским в примечании к публикации "Достоевский в неизданной переписке современников". 2 О существовании второго документа ("Список сочинений К. Леонтьева с характеристикой") знают даже не все леонтьеведы; а если и знают, то о поздней копии, хранящейся в ГЛМ. Автограф был найден совершенно неожиданно в архивной единице, содержащей "подсобные материалы" к собранию сочинений Леонтьева, которое издавал в 1910-х годах его ученик прот. Иосиф Фудель.

Мы хотим представить эти тексты не просто как вновь открытые произведения Леонтьева, но прежде всего именно как слово писателя о себе, которое в дальнейшем интересно сопоставить с его известными автобиографическими произведениями от первого лица, адресованными друзьям ("Моя литературная судьба") или любому читателю (воспоминания).

Первый текст представляет собой материал для журнальной статьи. Леонтьев придавал очень большое значение отзывам о своих произведениях, самые ценные были им даже собраны и переплетены 3 (к сожалению, этот сборник утрачен). Известно, как часто он упрекал в "молчании" тех знакомых, которые могли быть авторами рецензий или даже полемических статей (характерный пример здесь - его переписка с Н. Н. Страховым). Это касалось прежде всего откликов на публицистику, отзывы о статьях были нужны для движения мысли. Надо признать, что для Леонтьева было важно и другое: чем больше отзывов, тем лучше будут расходиться книги, а это поможет расплатиться с долгами и т. п. Иногда ему случалось и подсказывать - что и когда именно о нем следует писать. 4

Публикуемая здесь заметка является такой подсказкой, адресованной Вс. С. Соловьеву, которого Леонтьев как раз не мог упрекнуть в нерадении. В 1875-1877 годах Соловьевым было написано несколько рецензий на леонтьевские восточные повести и роман "Одиссей Полихрониадес". В 1879 году он готовил статью "к портрету" Леонтьева в "Ниве".

Чернового автографа заметки не сохранилось, она была, вероятно, продиктована М. В. Леонтьевой, племяннице писателя, постоянной в те годы переписчице его рукописей. На последнем листе М. В. Леонтьева написала: "Посылаю Вам, многоуважаемый Всеволод Сергеевич, биографические сведения о Конст(антине) Ник(олаевиче).


--------------------------------------------------------------------------------

1 Об этом он вспоминал в письме своему другу К. А. Губастову (РГАЛИ. Ф. 290. Oп. 1. Ед. хр. 28. Л. 34).

2 Лит. наследство. 1973. Т. 86: Ф. М. Достоевский. Новые материалы и исследования. С.473.

3 Об этом есть упоминания в его переписке с о. И. Фуделем (РГАЛИ. Ф. 2980. Oп. 1. Ед. хр. 1037. Л. 27).

4 Так, в архиве О. А. Новиковой сохранилась недатированная записка Леонтьева с подобным фрагментом-подсказкой "Примечание автора" (РГБ. Ф. 126. К. 3323. Ед. хр. 21. Л. 7). На обороте написано: "Можете и переменить что угодно - Не обижусь. Харчи! Харчи - и только!" (л. 7, об.).

стр. 147


--------------------------------------------------------------------------------

Портрет будет в непродолжительном времени. Я посылаю Вам для статьи заранее материал, так как Вы сами проявили желание писать о нем. Слишком большую статью М<аркс> не желает по поводу Леонтьева" (РГИА. Ф. 1120. Oп. 1. Ед. хр. 98. Л. 57, об.). Эта сопроводительная запись свидетельствует о том, что заметка должна была послужить материалом для статьи Соловьева в "Ниве".

Биографический очерк и портрет писателя в "Ниве" могли представить его самому широкому кругу потенциальных читателей. Поэтому для "портретируемого" здесь был важен сам отбор биографических фактов и возможность высказать хотя бы кратко некие дорогие мысли.

Самым сложным является вопрос о датировке этой биографической заметки. На первый взгляд она должна была появиться зимой 1878-1879 годов, после того как Соловьев обратился с просьбой прислать некоторые биографические сведения. 22 февраля 1879 года он сообщал, что не получил письма Леонтьева, которое, по его предположению, пропало, а это задерживает публикацию. "...Портрет Ваш готов, и статейка моя к нему тоже; но пока я не узнаю года и числа Вашего рождения - печатать невозможно.

Если же я и теперь не получу этого сведения, то ведь придется мне самому отгадывать, когда Вы родились, и я, пожалуй, ошибусь.

Боюсь, что Вы останетесь очень недовольны статейкой; но вины моей в этом не будет. Статьи и портреты в иллюстрированном журнале пишутся по известному шаблону и нет никакой возможности ни распространиться, ни углубиться в серьезную критическую оценку. Отводится известное число строк, требуется: когда родился, где жил, как служил, что написал; затем краткий и донельзя сжатый взгляд на значение произведений и их главных достоинств.

Да ведь, в сущности, ничего больше и не нужно" (ГЛМ. Ф. 196. Oп. 1. Ед. хр. 228. Л. 6-7).

Но ответом на эту просьбу стала не публикуемая нами заметка, а письмо, написанное 1 марта. 5 Статья, иллюстрированная портретом работы Л. Тегаццо, была опубликована в мае (Нива. 1879. N 20. С. 381-382), 6 вызвав вскоре существенную размолвку автора с "героем".

Но существует еще один, более поздний фрагмент с упоминанием заметок "Для биографии...". В письме от 22 июля 1879 года Леонтьев сомневается, получил ли их Соловьев: "Вы мне не пишете, Всеволод Сергеевич? Неужели Вы не получили моего Предисловия на 4-х листках? Я, правда, имел несчастие поручить это заказное письмо одному моему родственнику, который, погостивши у меня, в деревне, уезжал и должен был проездом через город отдать его на почту. (...) ...это самый неаккуратный и необстоятельный человек в мире. Боюсь - не лежит ли оно до сих пор у него на столе или не потерялось ли оно. Поэтому я и сообщаю Вам это небольшое "avis".

Заказное письмо мое было, сказал я, вроде Предисловия к Чему-то подобному литературной исповеди..." (РГИА. Ф. 1120. Oп. 1. Ед. хр. 98. Л. 23). 7

Без сомнения, речь идет именно о заметке "Для биографии", занимающей как раз 4 листка. Это "предисловие" появилось уже после "литературной исповеди" Леонтьева - большого письма от 18 июня, ответа на строгое, почти ультимативное письмо Вс. Соловьева от 12 июня. 8 "Я прерываю это огромное письмо. Мне некогда, я болен,


--------------------------------------------------------------------------------

5 Оно цитировалось в "Лит. наследстве" (Т. 86. С. 473) и в сокращении и с присущими этой книге неточностями было опубликовано в "Избранных письмах" К. Н. Леонтьева (СПб., 1993. С. 229-231).

6 Во многом она явилась переработкой более ранней статьи из "Русского мира" (Вс. С-в. Современная литература // Рус. мир. 1876. N 51. 22 февр. С. 1-2).

7 Отрывок из этого письма см.: Лит. наследство. Т. 86. С. 484.

8 Большой фрагмент из письма Соловьева опубликован (Лит. наследство. Т. 86. С. 483-484; здесь же цитируется ответ Леонтьева); черновой автограф хранится в РГИА (Ф. 1120. Oп. 1. Ед. хр. 89). Ответное письмо Леонтьева в сокращении, с неточностями издано Д. В. Соловьевым (Леонтьев К. Н. Избранные письма. СПб., 1993. С. 237-239). Эти письма без сомнения заслуживают отдельного рассмотрения.

стр. 148


--------------------------------------------------------------------------------

озабочен донельзя, я занят ужасно, я нынешний год особенно измучен вещественными нуждами, но я спешил хоть начать эту исповедь. (...) Постараюсь кончить, меня самого облегчает это "излияние"" (там же, л. 32, об.). После этих слов следуют еще 4 страницы письма. Леонтьев посылает своему корреспонденту статью В. Г. Авсеенко из "Русского мира" 9 (рецензию на первую часть "Одиссея Полихрониадеса"), которую считал "первой" статьей о себе, и просит написать "хоть два слова: "Доволен, мол, началом исповеди"" (там же, л. 33, об.). "Конец" исповеди обещан: "Не заключайте, прошу Вас, однако, ничего, пока не получите конца. Все это очень сложно, и полуоткровенность может только спутать, я постараюсь кончить" (там же, л. 33).

Ответ на это письмо неизвестен. Заметка "Для биографии..." стала обещанным окончанием исповедального июньского письма. 10 В таком случае, она рассматривалась Леонтьевым как материал для новой статьи Соловьева. Но статья в "Ниве" была последней.

Начиная свою заметку так, чтобы ее можно было почти без изменений использовать в журнале, Леонтьев не выдерживает и в конце, оставив повествование от третьего лица, переходит на прямое обращение к Вс. Соловьеву, продолжая спор с ним, начатый в предыдущих письмах. И мы слышим интонацию, знакомую нам по другим его высказываниям о себе, о своей "литературной судьбе".

Подтверждением того, что "предисловие" и публикуемая заметка - это одно и то же, служат и фрагменты пересказа еще не полученного Соловьевым автобиографического текста в письме от 22 июля. Например, Леонтьев вспоминает здесь фразу Толстого, которая приводилась и в заметке: "Лев Толстой спрашивает, почему от всех русских повествователей его коробит, а только не коробит от меня" (РГИА. Ф. 1120. Oп. 1. Ед. хр. 98. Л. 24).

Кто же был виноват в задержке? Неаккуратный человек, упомянутый в письме от 22 июля, - это племянник Леонтьева, Владимир Владимирович. 19 июля в письме ему Леонтьев перечисляет ряд неисполненных поручений и выражает опасение, что племянник, "вероятно, Всеволоду Соловьеву заказного письма до сих пор не отправил", превратив тем самым последнего из "доброжелателя" в "литературного врага" (ГЛМ. Ф. 196. Oп. 1. Ед. хр. 44. Л. 3-3, об.). Не получив ответа, 7 августа он негодует: "Володя, что ж это за свинство с твоей стороны, что ты до сих пор не можешь ни слова мне написать о том, что я у тебя спрашивал: отправил ли ты заказное письмо Всеволоду Соловьеву или нет? и почему?" (там же, л. 5). Здесь же, на верхнем поле листа рукой М. В. Леонтьевой, разбиравшей архив, написано и подчеркнуто: "для биографии", что служит еще одним доказательством верности нашей датировки.

Второй документ - совсем иного рода и обращен не к близкому человеку, каким был для Леонтьева Вс. Соловьев, а к "государству" (автор не был вполне осведомлен, кому адресован "Список сочинений..." - министру внутренних дел или самому императору). "Список..." - стилизованное бюрократическое письмо. Нет здесь леонтьевской яркости, "полета", но и в этом обезличенном документе писателю удалось сказать о самых дорогих для него идеях, напомнить о своей теории "триединого процесса", о своих взглядах на Восточный вопрос и т. д. Поэтому "Список..." тоже автопортрет в неожиданном ракурсе.

Предыстория появления этого текста представляется более ясной, удалось установить даже точную дату его создания.

Летом 1886 года Леонтьев, служивший с декабря 1880 года в Московском цензурном комитете, принял решение выйти в отставку; но прежде чем подавать прошение, 11 необходимо было добиться некоторых льгот, так как выслуженная им пенсия


--------------------------------------------------------------------------------

9 А. О. [ Авсеенко В. Г .] Очерки текущей литературы // Русский мир. 1875. N 96. 11 июля. С. 1-2.

10 Можно также предположить, что они были переданы уезжающему родственнику вместе.

11 Его Леонтьев напишет только 30 января 1887 года (РГИА. Ф. 776. Oп. 20. Д. 285. Л. 83).

стр. 149


--------------------------------------------------------------------------------

была очень маленькой, такой же, как при выходе в отставку с дипломатической службы - 600 р. в год. Прибавку можно было получить, выхлопотав назначение "усиленной" пенсии, в чем ему помогали петербургские друзья и покровители - Т. И. Филиппов и кн. К. Д. Гагарин, товарищ министра внутренних дел (последний даже пытался устроить присвоение Леонтьеву чина действительного статского советника). О том, как развивались события, можно судить по документам "Дела... О службе исправляющего) д должность) цензора Московского цензурного Комитета Коллежского Советника 12 Леонтьева" (РГИА. Ф. 776. Oп. 20. Д. 285) 13 и по его переписке с кн. Гагариным и Филипповым.

10 августа 1886 года Филиппов советовал: "По получении моего письма немедленно напишите Министру Народного Просвещения официальное письмо, с описанием Ваших недугов ... и с изложением Ваших надежд послужить еще своим пером делу истинного охранения, если Вам даны будут средства трудиться в покое. Просите себе пенсии 2500 р., чтобы было что скинуть" (РГИА. Ф. 728. Oп. 1. Д. 4. Л. 18-18, об.). 13 августа он также подчеркивает: "Впереди всего пойдут Ваши литературные заслуги, а потом уже служба" (там же, л. 16). 24 августа Филиппов уже читал это, посланное ему для исправления письмо к И. Д. Делянову. В сентябре, руководствуемый наставлениями Филиппова, Леонтьев пишет своему начальнику Е. М. Феоктистову. 14

Частью задуманного плана было представить государю через министра народного просвещения собрание статей Леонтьева - "Восток, Россия и Славянство" (второй том вышел как раз в 1886 году). 15 Для этого Филиппов намеревался сам подготовить докладную записку. 16 3 февраля 1887 года он уже мог обрадовать своего друга: "Ваша книга представлена наконец Государю, Которому никто никогда не догадался сказать, что в России есть замечательный писатель Леонтьев, достойный Его монаршего поощрения, как верный слуга Его престола и Церковию наученный руководитель юных умов, наконец, как тонкий, изящный художник. (...) Господь поборает по нас! (...) Книгу Вашу Государь оставил у Себя на столе; там, по просьбе Ив(ана) Дав(ыдовича), я сделал заложки в таких местах, которые сразу дадут Его Величеству ясное представление о том, что такое Вы. А Он Сам ведет внешнюю политику и без труда оценит Ваше значение для современных цареградских и балканских дел" (РГАЛИ. Ф. 2980. Oп. 1. Ед. хр. 1035. Л. 5-5, об., 6, об.). 17

О такого рода событиях было принято сообщать в "Правительственном вестнике". Леонтьев ожидал, что заметка в этой газете также будет небесполезной в деле о пенсии, но появление заметки задерживалось. Отвечая на письмо Леонтьева от 14 марта, 24 марта 1887 года кн. Гагарин писал: "О Царской благодарности с примечаниями в "Правительственном) Вестн(ике)" я два раза просил Ив. Дав. Делянова и получил два его обещания" (ГЛМ. Ф. 196. Oп. 1. Ед. хр. 100. Л. 22, об.). 9 апреля Леонтьев пишет Гагарину о Делянове: "...он нехорошо делает, что не слушается Ваших внушений (о Выс(очайшей) благодарности) и не публикует об этом. Впрочем - и то сказать - если бы он напечатал, что Мин(истр) Нар(одного) Просвещ(ения) представил эту книгу Госуд(арю) Имп(ератору), как такую-то и такую-то (как и было дело), а не сам автор просил (чего и не было), то действие было бы несколько иное. А он может быть так как было - не хочет публиковать... Люди сложны и разнообразны


--------------------------------------------------------------------------------

12 В этом чине Леонтьев поступил на службу в Цензурный комитет.

13 Далее сокращенно: Дело, указывается только лист.

14 Машинописная копия черновика, посланного Филиппову, хранится в ГЛМ (Ф. 196. Oп. 1. Ед. хр. 271. Л. 40-41).

15 Об том впервые - в письме Филиппова от 22 сентября 1886 года (ГЛМ. Ф. 196. Oп. 1. Ед. хр. 271. Л. 42. Машинописная копия).

16 Подробнее в письме к Леонтьеву от 25 ноября (РГАЛИ. Ф. 2980. Oп. 1. Ед. хр. 1035. Л. 3-3, об.).

17 Леонтьев ответил на это письмо 13 февраля 1887 года, получив от И. Д. Делянова официальное уведомление о Высочайшей благодарности (РГАЛИ. Ф. 2980. Oп. 1. Ед. хр. 1024. Л. 58. Машинописная копия). В тот же день он написал и Делянову.

стр. 150


--------------------------------------------------------------------------------

в чувствах своих!" (РГАЛИ. Ф. 290. Oп. 1. Ед. хр. 27. Л. 36, об.). Вышла эта заметка с большим опозданием. 3 мая кн. Гагарин упоминает о ней в письме: "Высочайшую благодарность в "Правительственном) Вест(нике)" Вы уже, конечно, читали..." (ГЛМ. Ф. 196. Oп. 1. Ед. хр. 100. Л. 8, об.). В публикуемом нами документе Леонтьев уже мог использовать это как важное свидетельство о признании его заслуг.

Когда Леонтьеву было отказано в назначении испрашиваемой пенсии в 2500 руб., у его друзей возникла идея о дополнительной "усиленной" пенсии "за литературные заслуги". Министр внутренних дел гр. Д. А. Толстой написал об этих заслугах министру финансов Н. X. Бунге 25 октября 1886 года: "Леонтьев имеет... особое право на поддержку и внимание Правительства. По справедливости может быть он причислен к числу писателей, которые, не ища популярности и минутного успеха, твердые сознанием долга, приносят значительную пользу своими произведениями. В избранных кругах общества имя его произносится с уважением, и литературно-политическая его деятельность ценится высоко. Впервые обратил он на себя внимание рассказами своими из жизни христиан в Турции, имеющими не только несомненное художественное достоинство, но и значительную этнографическую ценность. Важнейшие же его труды собраны в появившемся недавно в Москве сборнике статей, озаглавленном "Восток, Россия и Славянство". Зная основательно жизнь Балканского полуострова, где он не малое число лет служил консулом, Леонтьев ясно и откровенно высказывал свои, отличающиеся замечательною меткостию, суждения о политическом и нравственном характере наших единоверцев, указывал на слабость у них всех охранительных устоев, на несравненно меньшую, чем у нас, религиозность не только образованных классов, но даже народа и на недостаток у них монархических преданий. По вопросам внутренним является он энергическим поборником основных начал духовной и государственной жизни русского народа. Церкви и Самодержавия, а вместе с тем и всех преданий, от сих начал ведущих свое начало и в свою очередь служащих им опорою. Если бы не обеспечено было существование Леонтьева, то, конечно, он вынужден был бы совершенно отказаться от своей деятельности..." (Дело. Л. 61, об. - 62, об.). 18

Естественно предположить, что у такого обстоятельного письма должен быть какой-то источник. Нашу версию об атрибуции этого не выявленного в настоящий момент чернового информационного источника мы выскажем в конце статьи.

Свое ходатайство гр. Толстой в краткой форме повторил 17 января 1887 года в письме к новому министру финансов И. А. Вышнеградскому (Дело. Л. 79 - 79, об.), 19 тот не увидел препятствий назначению усиленной пенсии "в виде особого изъятия и не в пример другим" (там же, л. 80).

Вместе с документами об увольнении Леонтьева от службы (оно состоялось 7 февраля 1887 года) в Департамент общих дел МВД была послана и "Ведомость об усиленной пенсии...", в которой одним из обоснований для ходатайства была названа "литературно-политическая его деятельность, пользующаяся известностью и уважением в избранных кругах общества и дающая основание полагать, что при обеспечении существования назначением пенсии, он может еще с значительною пользою продолжать трудиться на литературном поприще" (Дело. Л. 66).

27 марта гр. Толстой представляет прошение в Комитет министров. Однако все перечисленные действия не привели к желаемому результату: 10 мая Комитет министров признал себя некомпетентным в суждении о литературных заслугах чиновников и счел возможным назначить пенсию в размере 1500р. (Дело. Л. 93-93, об.).

Гр. Толстой намеревался ходатайствовать о Леонтьеве в докладе государю и для этого ему понадобился материал - характеристика важнейших сочинений цензора


--------------------------------------------------------------------------------

18 Ответ Н. X. Бунге - Дело. Л. 68-69.

19 Филиппов сразу же, 19 января, уведомил об этом Леонтьева (ГЛМ. Ф. 196. Oп. 1. Ед. хр. 271. Л. 42).

стр. 151


--------------------------------------------------------------------------------

Московского цензурного комитета; товарищ министра кн. Гагарин 30 апреля отправил Леонтьеву телеграмму с просьбой срочно прислать список своих сочинений. 20

"Список" был написан Леонтьевым сразу после получения телеграммы от кн. Гагарина - 1-2 мая 1887 года. 2 мая, отправляя "Список" в Петербург, Леонтьев сопроводил его письмом:

2-го Мая; 1887; Москва.

Глубокоуважаемый Князь Константин Дмитриевич - Вот все, что я успел и сумел сделать в течение 2-х дней. Согласитесь, что самому это очень трудно; и если не так, то прошу великодушно простить. За крайней краткостью я не гнался; я полагал, что сократить всегда можно; а вам нужен только матерьял. Думал я при этом и о том, что во всяком случае кому бы то ни было, но этот конспект будет подан не моей рукой (т. е. не с моим почерком) и вообще не в том виде, в каком он из Москвы будет отправлен и потому, чтобы не терять времени напрасно, я ни сам набело не переписывал, ни другому не отдавал; а постарался только писать крупнее. Кажется - разборчиво?

Признаюсь - это подвиг; очень неловко быть "арженой кашей"; а с другой стороны - необходимо Вам было облегчить всячески этот труд. Лучше решительно - не в силах был придумать и решился, наконец, написать так, как думаю о себе сам и как желал бы, чтобы думали другие. Впрочем, в разбивку все это (и больше даже) было и печатной критикой в разное время сказано.

А все бы мне было очень приятно, если бы по миновании надобности Вы бы эту черновую характеристику сожгли. Мне очень неприятно также, что некоторые политические соображения (о которых Вы, вероятно, догадаетесь) помешали мне упомянуть и в этой записке о Т. И. Филиппове. Но я думал, что ввиду участия в моем деле некоторых весьма важных лиц неудобно было бы, слишком налегать на Греко- болгарскую церк{овную) распрю. 21 И я об ней упомянул только мимоходом. Заметьте это обстоятельство. Впрочем - Вы сами все знаете.

Догадываюсь, куда эти сведения нужно представить. Т(ертий) И(ванови)ч пишет мне, что 28 апр(еля) в Комитете Министров решилось мое дело, но что Государь подпишет только 12-го мая и потом перечисляет мне в письме своем те Инстанции, через которые должно мое дело еще после представления Государю пройти, прежде чем Моск(овское) Казначейство будет иметь право выдать мне деньги. 22 Он обещает хлопотать об ускорении с своей стороны, советует и Вас просить: но что же тут делать! Вижу, что и Вы и он делаете все возможное, а все-таки теперь ясно, что раньше 1-го июня денег не получишь. Мечтаю занять рублей 400 под пенсию, расплатиться здесь и уехать в Оптину раньше. А вообще хоть и трудно, покоряюсь воле Божией. Оно бы и ничего прожить тут май, да долгу много и здоровье шатко; опять то на руках, то на ногах открываются ранки и чистый воздух противу этого лучше всего.


--------------------------------------------------------------------------------

20 Дата названа в письме Леонтьева к Филиппову от 6 мая (РГАЛИ. Ф. 2980. Oп. 1. Ед. хр. 1024. Л. 71).

21 Более открыто Леонтьев написал об этом самому Филиппову: "Вы понимаете, что это не легко 2-ой раз быть "ржаной кашей", особенно когда тут примешан церковный вопрос (в котором все почти, кроме нас с Вами, ошиблись и увлеклись либерализмом)... Я не забывал этого обстоятельства, когда писал и потому налегал больше на другие стороны дела" (из письма от 6 мая 1887 года // РГАЛИ. Ф. 2980. Oп. 1. Ед. хр. 1024. Л. 71).

22 Леонтьев ссылается на письмо Филиппова от 30 апреля (РГАЛИ. Ф. 2980. Oп. 1. Ед. хр. 1035. Л. 11-12). Заметим, что в этом письме Филиппов намекает на то, что замедление в назначении пенсии вызвано противодействием Каткова и Феоктистова: "Дело не обошлось и на кончике без мерзких подвохов, и все это - нужно думать - тянуло с Страстного бульвара, ибо пакостили его фамулы..." (Л. 12). Об этом также говорится в письме от 8 мая (ГЛМ. Ф. 196. Oп. 1. Ед. хр. 271. Л. 44. Машинописная копия).

стр. 152


--------------------------------------------------------------------------------

Пугает меня также, что Государя как будто ждут сюда со дня на день (слухи!); а Т(ертий) Щванови)ч пишет, что Журнал будет подписываться 12-го мая. Где же это?

Вам преданный

К. Леонтьев

(РГАЛИ. Ф. 290. Oп. 1. Ед. хр. 27. Л. 40-40, об.).

Еще не успев, по-видимому, получить это письмо, кн. Гагарин 3 мая пишет Леонтьеву о положении дел: "Ком(итет) Министров, признав себя не компетентным судить о Ваших литературных заслугах, остановился лишь на оценке Вашей чиновничьей деятельности, которую определил заслуживающей пенсии в 1500 р. Затем предоставил Министру В(нутренних) Д(ел) лично доложить Государю о Ваших заслугах как писателя для назначения остальной пенсии.

Граф Толстой потребовал для составления Всеподданнейшего Доклада списка и характеристики Ваших сочинений, и я вызвался для ускорения времени, доставить их ему. Теперь Вам ясна моя телеграмма" (ГЛМ. Ф. 196. Oп. 1. Ед. хр. 100. Л. 8, об.-9).

Леонтьев идеально справился со своей задачей: дать материал для ходатайства о назначении статскому советнику, цензору Московского цензурного комитета дополнительной пенсии. Вместо запрошенного списка основных произведений он отправил в Петербург фактически готовый доклад, сделав акцент на том, что могло в первую очередь повлиять на решение Комитета министров - на "благонадежности" автора и точности его политических прогнозов, не забыв, впрочем, и о Леонтьеве-беллетристе.

В Петербурге с рукописи Леонтьева была снята копия, хранящаяся в названном выше "Деле" (Л. 96-102). 18 мая кн. Гагарин передает "Список" гр. Толстому, сопроводив его запиской, на которой карандашом пометил: "Прилагаемый список его сочинений прошу мне возвратить" (там же, л. 95). На следующий день министр получил письмо Леонтьева, написанное 16 мая, когда писатель уже мог в ожидании "скорого и благополучного исхода дела" благодарить своего покровителя (там же, л. 105).

Автохарактеристика Леонтьева была использована во всеподданнейшем докладе гр. Толстого государю и возымела действие. Как было написано в Аттестате Леонтьева, "Государь Император, по всеподданнейшему докладу Министра Внутренних дел в 21 день Мая 1887 г. Всемилостивейше соизволил на назначение Статскому Советнику Леонтьеву, в дополнение к назначенной уже ему за усердную службу пенсии по тысяче пятисот руб. в год, добавочной пенсии за литературные труды по одной тысяче руб. в год" (Дело. Л. 116 б).

Позднее племянница Леонтьева сделала копию его писем к кн. Гагарину, в нее как приложение к письму от 2 мая 1887 года вошел и "Список сочинений..." (ГЛМ. Ф. 196. Oп. 1. Ед. хр. 36. Л. 38-47). Автограф попал в архив о. Иосифа Фуделя и сейчас, как мы уже упоминали, хранится в деле, где собраны некоторые материалы, связанные с подготовкой Собрания сочинений (единственный автограф Леонтьева в этой единице, очевидно оставшийся незамеченным среди бумаг о. Иосифа).

Внимательное изучение архивных источников показывает, что Леонтьевым мог быть написан еще один документ, подобный публикуемому "Списку сочинений". 14 октября 1886 года Филиппов сообщал в краткой записке приехавшему тогда в Петербург Леонтьеву: "Феоктистов просил меня изложить Вашу литературно-политическую характеристику и таким образом дает мне в руки Вашу оценку" (ГЛМ. Ф. 271. Oп. 1. Ед. хр. 271. Л. 38. Машинописная копия). И эта не выявленная в настоящее время "характеристика" была подготовлена самим Леонтьевым, о чем свидетельствует записка Филиппова, датированная 17 октября: "Записку Вашу исправил и послал перебелить; из Контроля пошлю ее Феоктистову, дабы она могла поспеть к завтрашнему докладу" (РГИА. Ф. 728. Oп. 1. Д. 4. Л. 22). Речь идет, очевидно, о докладе Д. А. Тол-

стр. 153


--------------------------------------------------------------------------------

стому, после которого и появилось цитированное выше письмо к Н. X. Бунге от 25 октября, обнаруживающее хорошую осведомленность министра внутренних дел о литературных делах его подчиненных. Неизвестным информатором министра был сам Леонтьев! Вот почему 6 мая 1887 года в письме Филиппову, рассказывая о том, как была написана "характеристика" для Гагарина, он сказал: "...не легко 2-ой раз быть "ржаной кашей"". Первый раз ржаной кашей - той, что сама себя хвалит - Леонтьеву пришлось быть в октябре 1886 года.

Тексты публикуются по авторизованной копии (РГИА. Ф. 1120. Oп. 1. Ед. хр. 98. Л. 54-57) и автографу (РГАЛИ. Ф. 290. Oп. 1. Ед. хр. 86. Л. 3-7, об.). Орфография и пунктуация приближены к современной норме, однако некоторые особенности написания слов сохранены; примечание Леонтьева в заметке "Для биографии..." отмечено звездочкой.

ДЛЯ БИОГРАФИИ К. Н. ЛЕОНТЬЕВА

Родился и воспитан в Калужской губернии, в имении родителей своих. Был в Смоленской гимназии (один год); в Дворянском полку кадетом (один год); потом кончил курс в Калужской гимназии. 1

Кончил курс медицинских наук в Москве. Служил военным врачом во время Крымской компании, в Крыму. 2

Несколько лет занимался частной медицинской практикой, и в то же время начал печатать первые статьи свои и повести ("Подлипки" - в "Отеч(ественных) Записках" 61-го года; 3 "О сочинениях Марко Вовчка"; 4 смысл тот, что приемы. М. Вовчка выше и лучше всех наших авторов, а содержание обыкновенное; в "Отеч(ественных) Запис(ках)" 61-го года). Разбор "Накануне" (Письмо провинциала самому г. Тургеневу). 5 В этом письме отрицаются художественные достоинства романа "Накануне", который ставится гораздо ниже всего остального Тургеневского; революционная натяжка и сухость; ложь. Тургенев сам отвез его Дудышкину и упросил его напечатать. В этой статье между прочим предсказывалось, что у нас и самих завтра явятся русские Штольцы ("Обломов") и русские Инсаровы. "Отечественные) Зап(иски)" наделали внизу всякие замечания 6 и опровержения и между прочим сказали: - Откуда взял это автор и где признаки? Это было в 60-м или 59-м году. А в 62-м появились "Отцы и дети". Базаров (русский Инсаров); а от Штольцов мы не знаем куда деться с тех пор! Одно только "Время" Достоевского обратило внимание на "Письмо провинциала"; во многом соглашалось и жалело, что не знает кто автор. 7 Слепота "Отечественных) Записок"!!! В 64-м или 63-м году "Отеч(ественные) Записки" напечатали роман "В своем краю" 8 (мысль его была сложная; прежде всего то, что главное в жизни - это прекрасное и, как важный элемент его, зло, борьба, страдания, но высокие; хотелось представить и поэзию хорошей помещичьей жизни в России; большинство лиц взято с натуры в Нижегородской губернии, где Леонтьев был 2 года врачом. 9 Графиня Новосильская - это почти портрет Баронессы Розен (невестки игумений Митрофании). 10 В 66-м году напечатана в "Отечественных) Записках" повесть "Ай-Бурун" (изуродованная бессовестными опечатками!). 11

(Еще в 59-м году или 60-м, будучи врачом в Нижегородской губернии, Леонтьев представил в Министерство Народного Просвещения большой и многолетний труд свой: "Записку об основании особой учебницы естествоведения на Южном берегу Крыма, в Казенном ботаническом Саду, называемом Никитским". 12 Задача была та, что нигде почти в мире нельзя найти таких удобств для живого и наглядного изучения природы, как на Южном берегу Крыма (море, горы, дикие леса и близость степи в Крыму же, сады, тепличная флора, богатая воздушная, альпийская на высотах; обилие перелетных птиц и рыбы; возможность содержать лучше, чем в столицах, животных самого противоположного климата, ибо на горе наверху холодно, а у моря жарко; садки для морских животных и т. д.; необыкновенное обилие этнографических

стр. 154


--------------------------------------------------------------------------------

и антропологических данных, черепа, могилы и т. д. Сверх того, обращено было внимание и на нравственно-религиозное влияние тихой и здоровой местности на учащихся, будущих профессоров; отсутствие столичной злобы, нужды и пустоты). Тогдашний Министр Ковалевский прислал Леонтьеву официальную благодарность за этот труд 13 (начатый еще в Крыму, во время войны и после мира) - и потом сдали в Архив, как вещь для России слишком смелую и широкую. Ведь за границей этого нет; все подобное около столиц; то и мы львов и тигров должны морить в Москве. *

В 63-м году Леонтьев поступил на службу по Министерству Иностранных Дел и уехал в Турцию. Был недолго секретарем на острове Крите; потом управлял Адрианопольским Консульством; потом Вице-Консулом в Тульче (на Дунае); Консулом в Янине и Салониках; в 73-м году вышел, по болезни, в отставку и с тех пор живет в России, большею частию в своем имении в Калуге. Печатал с тех пор (с 69-го года) известные повести и романы из новогреческой и турецкой жизни; 15 статьи и вообще сочинения не повествовательные: в 73-м году (в "Рус(ском) Вест(нике)") "Панславизм и греки"; "Панславизм на Афоне". 16 Он обратил ими на себя большое внимание и в Министерстве) Иностранных) Дел, и в Москве, у Славянофилов; Погодин горячо их хвалил в "Гражданине"; Турецкое Посольство в Петербурге перевело их по-французски 17 и прислало для сведения в Константинополь - своим. Известный турецкий дипломат (грек) Фотиадес-бей доверительно показал автору этот официальный перевод. Не отвергая расстройства Турции и возможности ее падения и неизбежности Панславизма в какой бы то ни было форме, автор находил, что России нет никакой нужды или выгоды ускорять все это, и указывал и на невыгоды, и опасности, которые имеются в самом Панславизме. Все это, как водится, забыто. Потом был напечатан в "Чтениях Истории и Древностей" г. Бодянским "Византизм и Славянство" и отдельные брошюры. 18 Жаль, что очень многие не поняли, что тут дело вовсе не в Греко-болгарском вопросе, 19 а, в сущности, в последовательном развитии идеи, что Запад гниет и что, кто ему будет подражать, тот сам погибнет. На серьезную претензию автора - предложить научное, почти математическое средство для определения возраста и близости падения Государств - никто не обратил внимания. Даже и г. Страхов, который так похвально и серьезно отозвался в "Русском Мире", о гипотезе триединого процесса, о разнице развития и разлития и т. п. умолчал. 20

Старик Бодянский очень это ценил; 21 он был из старых ученых, любивших мысль для мысли, без предвзятых целей и политической "злобы дня". Потом еще в "Русском Вестнике" прошлого (78-го) года статья: "Русские, греки и юго-славяне. Опыт национальной психологии" 22 (большая романтичность русских во всем: в религии, в любви и т. д.; сухость Восточных единоверцев, особенно славян). Марков Евгений, который справедливо сетует на безыдейность статей "Рус(ского) Вестника", в моей статье нашел исключение, 23 а Катков зовет мои статьи выходками, капризами (des boutades - так он выражается по- французски). 24 В "Гражданине" (78-го года) помещена "Храм и Церковь" (о Св. Софии и опять о Греко-болгарской распре - что это важнее Св. Софии). 25

NB Забыл еще статью в "Заре" (69-го года?) "Грамотность и народность". 26 Теперь я нахожу, что это вздор, - я слишком высоко думал о России.

Примечание. Леонтьев встречает для печатания своих строго- охранительных статей всегда большие затруднения. Каков дух времени на Святой этой Руси? Факты ? Я думаю - это факт. Разве это не более важный факт, чем то, что я перешел ребенком из одной гимназии в другую или когда я какие ордена получил? или при каком именно полку я был лекарем в Крыму?

Не знаю - как хотите !


--------------------------------------------------------------------------------

* Известный профессор зоологии Рулье 14 очень одобрял мысль эту и помогал Л(еонтье)ву советами.

стр. 155


--------------------------------------------------------------------------------

Я полагаю, что для нашей публики было бы очень полезно указать, что вот естествовед смолоду и врач, а защитник религии и Церкви. Не дурак и не сумасшедший. Это ведь тоже факт. А повести мои что! Вот я прошлого года, весной 27 познакомился с Львом Толстым; он спросил: "Отчего меня не коробит только от ваших повестей; а самые лучшие авторы наши чем-то претят?" Я отвечал: "Это оттого, что у меня язык прекрасный; что у меня мало избитых приемов нашего реализма в форме ". Он сказал: "Очень может быть!" Да! это я думаю; но содержание Восточных повестей - увы! - о! это совсем не то, что я бы мог и желал бы сказать, если бы не имел несчастие быть русским нашего времени!..

В моих первых повестях из русской жизни замыслы были оригинальны и серьезны; форма - испорчена; в "Подлипках" - не беспорядком изложения 28 (это хорошо), а тем, что лица были взяты мельче, чем бывает в жизни (это и Дудышкин говорил справедливо 29 ). А в "Своем краю" выбор лиц хорош, но и в языке, и в подробностях те же отвратительные грубости и ненужные реальности, которые я ненавижу и у Тургенева, и у Некрасова, и у Достоевского и которые недурны только у Щедрина и Писемского. 30 Только еще в "Ай-Буруне" есть и содержание свое, и форма была бы ничего, если бы не бессовестные опечатки !

Извините, я не мог не высказать вам, как я смотрю сам на свою деятельность. Как хотите - это ваше дело, а я все-таки скажу, что "Византизм и Славянство" гораздо важнее моих Восточных акварелей. 31 Повести мои чуть не игрушки; а "Византизм" - ...не смею сказать что... Неловко. Понимаете! 32 практичность хороша; но дальновидность определений - тоже практичность своего рода. Вспомнят - погодите! Никто этого не говорил.

-------

1 Слева на полях: На что все это? Это бы оставить.

2 См.: Коноплянцев А. М. Жизнь К. Н. Леонтьева в связи с развитием его миросозерцания // Памяти К. Н. Леонтьева. Литературный сборник. СПб., 1911. С. 1-142.

3 Леонтьев не упоминает здесь о повестях и рассказах 1850-х годов, которые он не хотел видеть переизданными. См.: Леонтьев К. Н. Полн. собр. соч. и писем: В 12 т. СПб., 2000. Т. 1.

4 Леонтьев К. По поводу рассказов Марко-Вовчка // Отечественные записки. 1861. Т. 135. N 3. Отд. III. С. 1-37. Рец. на кн. "Рассказы из народного русского быта" (М., 1860).

5 Знакомый вам провинциал. Письмо провинциала к г. Тургеневу // Отечественные записки. 1860. Т. 130. N 5. Отд. III. С. 18-27.

6 Примечания были написаны С. С. Дудышкиным.

7 [ Достоевский Ф. М. ] Письмо постороннего критика // Время. 1861. N 1. С. 46-64.

8 Второй роман Леонтьева, опубликованный в "Отечественных записках" в 1864 году (N 5, 6, 7); тогда же вышло отдельное издание. См.: Леонтьев К. Н. Полн. собр. соч. и писем. СПб., 2001. Т. 2.

9 См.: Леонтьев К. Н. Моя литературная судьба // Лит. наследство. 1935. Т. 22-24. С. 462.

10 М. Ф. Розен была замужем за братом игумений Митрофании Д. Г. Розеном.

11 Точнее, в 1867 году (Русский вестник. 1867. N 7. С. 219-272). Ср. в письме Леонтьева к Вс. С. Соловьеву от 15 января 1877 года: "...В ней столько опечаток, что надо было бы целое утро исправлять их; вместо "с трудом" напечатано "чужом" и тому подобные прелести натуральной школы. Как это на меня похоже!" (РГИА. Ф. 1120. Oп. 1. Ед. хр. 98. Л. 52-52, об.).

12 Черновые фрагменты ранней редакции "О Крымском полуострове" находятся в РГАЛИ (Ф. 290. Oп. 2. Ед. хр. 13); беловая рукопись "Об учебнице естествоведения в Крыму" (копия, отдельные листы - автограф) обнаружена в архиве Министерства народного просвещения в РГИА (Ф. 735. Oп. 5. Ед. хр. 209). В "Хронологии моей жизни" Леонтьев упоминает о том, что этот проект был также послан Н. И. Пирогову (РГАЛИ. Ф. 2980. Oп. 1. Ед. хр. 1006. Л. 2).

13 Письмо Е. П. Ковалевского от 18 марта 1859 года хранится в РГАЛИ. "Прочитав с удовольствием присланную Вами, Милостивый Государь, при письме от 10 февраля сего года рукопись под заглавием "Об учебнице естествоведения в Крыму" и разделяя мнение Ваше собственно о пользе заведения, в котором изучение этой отрасли наук могло бы быть наглядным, независимо от выбора местности, я покорнейше благодарю Вас за сообщение мне сего Вашего труда" (РГАЛИ. Ф. 290. Oп. 2. Ед. хр. 51).

14 Карл Францевич Рулье (1814-1858) - профессор Московского университета.

15 Первая восточная повесть Леонтьева, "Хризо", была опубликована в "Русском вестнике" (1868. N 7); за год до этого были напечатаны его "Очерки Крита" (Русский вестник. 1867. N 2. Подпись: Н. В-в ).

16 Русский вестник. 1873. N 2. С. 904-934; N 4. С. 650-702. Подпись: Н. Константинов.

стр. 156


--------------------------------------------------------------------------------

17 Constantinow N. Le Panslavisme au Mont-Athos. Constantinople, 1873.

18 Чтения в Имп. обществе истории и древностей Российских при Моск. университете. 1875. N 3. Июль-сент. Отд. V. С. 1-132. Оттиск с указанного издания был напечатан в 1876 году.

19 См.: Косик В. И., Кремнев Г. Б. Греко-болгарский вопрос // Леонтьев К. Н. Восток, Россия и славянство. М., 1996. С. 793- 794.

20 Н. С. [ Н. Н. Страхов ] О византизме и славянстве // Русский мир. 1876. N 137. 20 мая. С. 1-2.

21 Прочитав в рукописи "Византизм и славянство", О. М. Бодянский написал Леонтьеву: "Придуманное Вами весьма умно придумано..." (ГЛМ. Ф. 196. Oп. 1. Ед. хр. 92. Л. 1).

22 Леонтьев К. Русские, греки и юго-славяне. Опыт национальной психологии // Русский вестник. 1878. N 1. С. 747-788.

23 Речь идет о рецензии Е. Л. Маркова на статью "Русские, греки и юго-славяне" (Голос. 1878. N 96).

24 Леонтьев неоднократно вспоминал эти слова, сказанные М. Н. Катковым при встрече в 1868 году (см., например: Леонтьев К. Н. Собр. соч. М., 1912. Т. VII. С. 352).

25 Гражданин. 1878. 7 марта. N 10. С. 195-197; 19 марта. N 11- 12. С. 221-223.

26 Статья, написанная в 1868-1869 годах; впервые: Заря. 1870. N 11. С. 187-208; N 12. С. 288-303. Подпись: Н. Константинов.

27 Далее зачеркнуто: Когда напрасно искал Вас в Шамординской гостинице

28 Отголосок спора с Н. Н. Страховым, упрекнувшим Леонтьева в письме от 5 сентября 1875 года именно за беспорядок изложения его романов: "Таланты даются от Бога, но употребление их отчасти от нас зависит. Вы обладаете удивительными дарами, глубиною, многосторонностию, изяществом, тонкостию - что же Вы из всего этого сделали? Вы рассыпались, разбросались; у Вас нет ни одного строго сосредоточенного произведения, в котором бы сильно и определенно сказалась какая-нибудь мысль. Нет такого одного образа, такого одного жизненного явления, на котором Вы бы долго остановились и к которому приложили бы все силы. Все у Вас бессвязно, отрывочно; Вы бесподобный рассказчик, и некоторые страницы у Вас нужно брать в хрестоматии как образцы изящного слога, который притом вполне жив, чужд малейшей искусственности. Но цельного рассказа у Вас ни одного нет. Все рапсодии, все беглые очерки" (ГЛМ. Ф. 196. Oп. 1. Ед. хр. 234. Л. 3-3, об.).

29 Ср. с письмом С. С. Дудышкина от 20 октября 1859 года: "Внимательно читал я ваши "Подлипки", очень внимательно. Понимаю главную идею и нахожу ее прекрасною и вполне поэтическою. Теории превращения верю, но не понимаю теории примирения в высшем. (...) ...Я хочу говорить о превращениях и о том, насколько они выразились в Подлипках. Идея ясна, много штрихов верных, т. е. тонких и прекрасных, но не все выработано, говорю откровенно. (...) Картины наших превращений, как картины воспоминаний прошлого, дороги нам теми резкими штрихами чувств и памяти воображения, которые мы уносим из детства и юности. Это я говорю, потому что мне кажется трудным для писателя сделать подобный рассказ занимательным (для читателя обыкновенного). Он растеряется в сюжете и будет видеть одни мелочи. (...) Многие страницы заставили меня сериозно задумываться и пахнули на меня свежестью детства, но зато главы V и VI показались мне и длинны, и не поэтичны. А между тем я чувствую, как трудно беспрестанно выводить новые лица и черты их физиономий поэтично, когда уже потрачено много поэзии воспоминаний на другие лица. Здесь и подробность рассказа не спасает эти характеры, а, напротив, делает их более скучными" (ГЛМ. Ф. 196. Oп. 1. Ед. хр. 119. Л. 1-4).

30 Эти идеи были развиты Леонтьевым позднее в статье "Анализ, стиль и веяние" (1890).

31 Ср. в письме Вс. Соловьеву от 18 июня 1879 года: "...я ...хотел попробовать себя на этих акварелях, на этих "фарфоровых чашечках" Хризо, Пембе. (...) Я хотел, чтоб повести мои были похожи на стихи..." (РГИА. Ф. 1120. Oп. 1. Ед. хр. 98. Л. 30, об., 32).

32 Далее зачеркнуто: Вы держитесь за некоторую практичность вы правы

СПИСОК СОЧИНЕНИЙ К. ЛЕОНТЬЕВА С ХАРАКТЕРИСТИКОЙ

I. "Восток, Россия и Славянство", сборник статей (2 тома), изданный недавно в Москве. Это та самая книга, которая несколько времени тому назад была по собственной инициативе Е(го) В(ысокопревосходительст)ва, г(осподина) Министра Народного Просвещения, поднесена Его В(еличест)ву Государю Императору и удостоилась Высочайшей благодарности. Г. Обер-Прокурор Святейшего Синода К. П. Победоносцев, с своей стороны, нашел полезным приобрести 60 экземп(ляров) этой книги для рассылки по духовным училищам. 1 В этих двух томах собраны статьи, которые, преимущественно за последние 14 лет, печатал автор в разных периодических изданиях исключительно охранительного направления: в Русск(ом) Вестнике, Гражданине, Руси, Востоке и Варшавск(ом) Дневнике 80-го года.

стр. 157


--------------------------------------------------------------------------------

Десятилетняя служба г. Леонтьева Консулом в Европейской Турции дала ему возможность хорошо изучить дух и быт наших юго-восточных единоверцев и единоплеменников, и можно смело сказать (как не раз и было уже упомянуто в периодических заметках), что г. Леонтьев был относительно многого, так сказать, "непризнанным в отчизне пророком". В то время (лет именно 15-10 тому назад), когда все почти без исключения публицисты наши, как охранительного, так и либерального направления, искренно или притворно увлекались юго-славянами, автор один (из писателей собственно политических ) указывал на демагогический дух сербов и болгар, на их безверие, на их душевную грубость и пустоту, на их либеральный европеизм и т. д. Вообще на отсутствие в них именно того, чего ждали от них Славянофилы аксаковского стиля.

Первый том его сборника начинается 2-мя статьями о Панславизме, где он впервые указал на некоторые подозрительные и опасные для нас в будущем черты болгарского характера, и второй том кончается небольшой заметкой, в которой болгары названы "волками в овечьей шкуре". 2

Не отвергая никогда и нигде в своих сочинениях необходимости защищать и даже с оружием в руках освобождать Балканских единоплеменников наших и положительно даже сочувствуя подвигам русских во время последней войны, автор уже более десяти лет тому назад выражал только желание, чтобы мы сами себя не обманывали и не имели бы никаких иллюзий насчет "братьев-славян".

Овладение Царьградом и Проливами, утверждение Восточных Церквей и при этом как неизбежное бремя составление какого-нибудь сносного союза с освобожденными единоверцами - вот цель, которую должна преследовать Россия; эмансипационная же собственно политика, по мнению автора, не должна быть сама по себе целью, а только временным и при этом довольно опасным средством.

Первый том сборника почти весь посвящен Восточным делам и в некоторых местах весьма подробной характеристике греков, сербов и болгар. Церковная Греко-болгарская распря, которой автор посвящает много страниц, становясь на сторону Вселенского Патриарха как представителя канонов и преданий, не исчерпывает всего содержания этого первого тома. В нем много весьма интересных и оригинальных этнографических замечаний (особенно в статье "Русские, греки и юго- славяне"), есть совершенно самобытные и ясно изложенные взгляды на нашу текущую политику ("Письма о Восточных делах" 3 ) и, наконец, в большой статье "Византизм и Славянство" (или, точнее сказать, в главах, означенных "Прогресс и развитие") предлагается совершенно новый и смелый взгляд на историю Государств и обществ. Сущность этого взгляда та, что демократизация обществ есть не что иное, как начало их разрушения и падения, - то, что автор своеобразно, но очень точно называет эгалитарным либерализмом, губит безвозвратно целые культурные миры, и уцелеть надолго после попыток уравнения прав и сведения к одному типу всех местных и сословных особенностей могут только те государства, у которых и внутри возможна еще вновь расслояющая общество реакция и вне границ еще есть возможность расширения и завоевания новых и самобытных по быту и духу областей. Такова, напр(имер), Россия; другие европейские державы и нации такой будущности ни по внутреннему составу своему, ни по географическому положению иметь не могут.

Со стороны этой веры в будущность России, равно как и по желанию видеть русскую нацию вполне независимой от Запада даже и в отношении внешнего быта, г. Леонтьев сходен со Славянофилами, но в его сочинениях нет и тени того обыкновенного либерализма и того придирчиво-оппозиционного духа, которым отличались и отличаются до сих пор Славянофилы аксаковского учения.

Из всех трудов г. Леонтьева напротив того явствует, что для него в самом деле "всякая власть от Бога" и что его проповедь политической покорности не ограничивается (как у Славянофилов) только идеальной преданностью Самодержавию, но советует и второстепенным властям с любовью и охотой повиноваться даже и тогда, когда они кажутся несправедливыми.

стр. 158


--------------------------------------------------------------------------------

В большей части статей второго тома (посвященного преимущественно делам внутренним и общим взглядам) мы найдем этому доказательства. Таковы большие статьи (2-го тома): "Чем и как либерализм наш вреден?", 4 "Как надо понимать сближение с народом?" 5 и почти все передовые статьи "Варшавского Дневника" 80-го года.

Такое истинно-русское и вполне искреннее отношение к "предержащим властям" у автора тесно связано с его религиозностью, с его Православным чувством, нашедшим себе выражение особенно сильное в некоторых специальных статьях; например), в его возражениях Гр(афу) Льву Толстому на его проповедь любви без веры и Достоевскому на его сентиментальное христианство (2-й том - Критика).

Заметить необходимо, что, кроме подобных специально о вопросах веры трактующих статей, у г. Леонтьева религиозное чувство просвечивает везде: и в политических статьях, и в отрывках из его воспоминаний ("Пасха на Афоне" 6 и т. п.), и в литературной критике его, даже и в мелких и легких заметках, собранных в конце книги.

Ясность и доступность его изложения делает то, что, по всем дошедшим сведениям, молодые люди (студенты и т. д.) очень охотно поддаются его влиянию и книга эта "Восток, Россия и Славянство" доставила автору много новых прозелитов. Нам известно, наприм(ер), что есть студенты Духовной Академии в Лавре, которые записали его имя в свои Поминальники (Помянники?).

II. Кроме этой книги "Восток, Россия и Славянство", г. Леонтьев печатал еще многое, что в состав этого издания не вошло. Так, напр(имер), другое сочинение его "Отец Климент Зедергольм, иеромонах Оптиной Пустыни" самим духовенством найдено столь полезным, что Киевское Епархиальное Начальство рекомендовало его для чтения приходским священникам, присовокупляя в своем наставлении, что "духовенству одному слишком было бы трудно бороться с неверием, если бы ему не помогали образованные миряне". Труд этот, напечатанный прежде в "Русск(ом) Вестнике" г. Каткова, был вторым отдельным изданием отпечатан в Москве на счет одного купца по желанию Оптинских духовников, и в настоящее время даром раздающих эту книгу посетителям и поклонникам образованного класса. 7 Из весьма достоверных источников известно, что эта книга, написанная с целью разъяснить значение монашества и указать всю пользу его и в наше время, привлекла на богомолье в Оптину Пустынь и друг(ие) монастыри очень многих лиц обоего пола и различного возраста.

Сверх того, в эти упомянутые два тома не вошло еще довольно много отрывков из "Воспоминаний автора", консульских и других, которые за последние годы были напечатаны в разных журналах и газетах. 8 И в них повсюду виден тот дух религиозности, монархического охранения и патриотизма, который так присущ дарованию г. Леонтьева.

III. Художественные заслуги г. Леонтьева также немаловажны. Его повести из новогреческого быта, который он вследствие своей долгой службы в Турции хорошо знает, справедливо оценены были в свое время критикой. Они изданы (хотя и не все) отдельным изданием Типографией Каткова под заглавием "Из жизни Христиан в Турции". 9 Этнографическое значение их, не говоря уже о литературном, несомненно. Политический и в то же время бытовой роман его "Аспазия Ламприди*, например, может в некоторых отношениях служить наставлением даже и Консулам нашим в Греческих областях. 10 Большая хроника его "Записки Одиссея Полихрониадеса, Загорского грека" 11 имеет по отношению к жизни не только эпирской, но и вообще новогреческой такое же почти научное значение, какое имеет сочинение Мельникова "В лесах" по отношению к староверческому быту и "Семейная хроника" С. Т. Аксакова 12 по отношению к жизни русских помещиков конца прошедшего столетия. Впрочем, ценность новогреческих рассказов г. Леонтьева по достоинству и достаточно подробно определена в недавней статье "Гражданина" (К. Н. Леонтьев как беллетрист; 5 февраля; 1887; N 11-й). 13

стр. 159


--------------------------------------------------------------------------------

В настоящее время г. Леонтьев занят окончанием большого труда под заглавием: "Идеал всеобщего однообразия - и последствия общественного смешения в Западной Европе". 14 Задача этого труда все та же главная и давняя мысль автора, что неисправимое уравнение прав и смешение положений ведет шаг за шагом государства к расстройству и гибели.


--------------------------------------------------------------------------------

1 Впервые Леонтьев упоминает об этом в письме к Т. И. Филиппову от 11 января 1886 года (РГАЛИ. Ф. 2980. Oп. 1. Ед. хр. 1024. Л. 16-17. Машинописная копия). Также он сообщил об этом К. А. Губастову 30 января: "К.П.Победоносцев купил... 60 экз. для семинарий. Нашел полезным" (РГАЛИ. Ф. 290. Oп. 1. Ед. хр. 29. Л. 138, об.-139) и кн. К. Д. Гагарину 30 августа 1886 года: "К. П. Победоносцев издавна ко мне расположен и недавно еще велел купить для Семинарий 60 экз. моей книги "Восток, Россия и Славянство"" (РГАЛИ. Ф. 290. Oп. 1. Ед. хр. 27. Л. 15, об.).

2 Сквозь нашу призму. XXXIII. Волки в овечьих шкурах // Варшавский дневник. 1880. N 99. 12 мая. С. 3-4.

3 Цикл статей, печатавшийся в "Гражданине" в 1882-1883 годы (подпись: Н. К-в ).

4 Варшавский дневник. 1880. 27 февр. N 46. С. 3-4; 13 марта. N 59. С. 3-4.

5 Там же. 3 мая. N 93. С. 5-6; 22 мая. N 107. С. 3-4.

6 Пасха на Афонской горе // Русь. 1882. 29 мая. N 22. С. 13-15; 26 июня. N 26. С. 12-14 (подпись: К-в ).

7 "Отец Климент" (Русский вестник. 1879. N 11. С. 5-58; N 12. С. 517-555). Первое отдельное издание вышло в 1880 году в Варшаве под заглавием "Православный немец. Оптинский иеромонах отец Климент Зедергольм"; второе - в 1882 году в Москве ("Отец Климент Зедергольм, иеромонах Оптиной Пустыни"). О том, что старец Амвросий раздавал эту книгу оптинским паломникам см. в письме Леонтьева к Т. И. Филиппову от 6 июля 1885 года (РГАЛИ. Ф. 2980. Oп. 1. Ед. хр. 1023. Л. 110).

8 Воспоминания и "консульские рассказы" печатались в 1880-х годах в "Русском архиве", "Санкт-Петербургских ведомостях", "Ниве", "Современных известиях" и др. изданиях. Леонтьев намеревался подготовить их отдельное издание, которое называл иногда "посмертными записками".

9 В этот трехтомник (1876) не вошли повести и рассказы, написанные позднее ("Сфакиот", "Ядес").

10 Повесть, опубликованная в "Русском вестнике" (1871. N 6-9) и вошедшая в трехтомник "Из жизни христиан в Турции*. В одном из писем к Филиппову Леонтьев приводил отзыв бар. А. Г. Жомина, "который говорил, что из 200 консульских донесений меньше понял политическое настроение греческой среды в 70-х годах, чем из одной "Аспазии"..." (РГАЛИ. Ф. 2980. Oп. 1. Ед. хр. 1024. Л. 121. Машинописная копия).

11 Роман, написанный в 1873-1878 годах и печатавшийся в "Русском вестнике" в 1875- 1878 и 1882 годах.

12 Это произведение упомянуто здесь не случайно; в одной из рецензий роман Леонтьева сравнивался с "Семейной хроникой" как близкий по форме, но отличающийся "по существу". Леонтьеву, в отличие от С. Т. Аксакова, считал рецензент, не удалось проникнуть в душу ребенка, показать мир глазами ребенка ( Экс [ А. П. Чебышев-Дмитриев ]. Письма о текущей литературе и еще кое о чем // Новое время. 1875. 14 авг. N 205. С. 1).

13 Речь идет о статье В. А. Грингмута, в редактировании которой, как это следует из письма к К. Д. Гагарину (от 29 декабря 1886- 23 февраля 1887 года), принимал участие сам Леонтьев. После отправки "Списка..." Гагарину в "Гражданине" (N 36) появилась еще одна заметка с упоминанием о литературных заслугах Леонтьева, возможно, ее автором был Филиппов. См. его письма от 7 и 18 мая 1887 года (ГЛМ. Ф. 196. Oп. 1. Ед. хр. 271. Л. 44-45).

14 Вероятно, имеется в виду статья, получившая впоследствии название "Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения" и оставшаяся незавершенной.

стр. 160