Политическая биография Пушкина еще не написана. Ее важнейшим эпизодом является встреча и продолжительный (от часа до двух) разговор Пушкина с Николаем I в Кремле. Встреча произошла 8 сентября 1826 года. В бумагах Пушкина сохранилась запись другого "разговора" с другим царем, Александром I, который "произошел" полутора годами ранее в Михайловском, вероятно, в самом конце 1824-начале 1825 года.

Этот "разговор", в отличие от второго, был воображаемым. Мы знаем все его детали. "Разговор" начался спокойно и доброжелательно. Царь как будто был готов извинить юношеские заблуждения поэта, последовательно соглашался со всеми объяснениями и оправданиями, но все равно разговор закончился для Пушкина трагически, так как примирения с Александром I у него быть не могло: "...тут бы Пушкин разгорячился и наговорил мне много лишнего, я (т.е. царь. - М.А. ) бы рассердился и сослал его в Сибирь..." (XI, 24). 1

Александра I Пушкин не любил. "Отношение Пушкина к Александру I было устойчиво негативным и окрашенным в тона личной неприязни", - пишет исследователь. 2 Трудно сказать, что было тому причиной: личные ли впечатления, рассказы ли людей, близко знавших царя, участие Александра в отцеубийстве 3 или, что всего вероятнее, совокупность этих и других обстоятельств. Уже в юности поэт осыпал царя злыми и далеко не всегда справедливыми эпиграммами.

У Пушкина были основания считать гонения царя несправедливыми: "Вольность", "Деревня", даже "К Чаадаеву" - политически были достаточно умеренными и в общем не противоречили взглядам самого Александра I. (Вспомним, что царь, прочитав "Деревню", просил поблагодарить Пушкина "за добрые чувства, вызываемые его стихами".) 4 Другое дело эпиграммы и сатиры. За них поэт поплатился. Хотя поначалу сравнительно легко, но все-таки он был наказан: сослан, лишен общения с друзьями, с привычным кругом людей, связей с книгопродавцами, ограничен в передвижениях.

Александр I был злопамятен. Второе наказание, ссылка в Михайловское, еще более жестокое и несправедливое "неправое гоненье". Пушкин был "уволен вовсе со службы", "исключен из списков чиновников Министерства иностранных дел за дурное поведение", 5 сослан в деревню, отдан под надзор мо-


--------------------------------------------------------------------------------

1 (Воображаемый разговор с Александром I) // Пушкин. Поли. собр. соч.: В 16 т. М., 1949. Т. XI. С. 24. В дальнейшем, кроме специально оговоренных случаев, сочинения Пушкина цитируются по этому изданию с указанием в тексте номера тома, полутома и страницы.

2 Лотман Ю. М. Роман А. С. Пушкина "Евгений Онегин". Комментарий. Л., 1980. С. 395.

3 См. об этом: Аринштейн Л. М. Пушкин. Непричесанная биография. М., 1998. С. 148-153.

4 Томашевский Б. Пушкин. М.; Л., 1956. Кн. 1. С. 183.

5 Летопись жизни и творчества А. С. Пушкина. 1799- 1826. Л., 1991. С. 434-436.

стр. 11


--------------------------------------------------------------------------------

нахов соседнего монастыря. После этого примирения царя с поэтом, прощения быть уже не могло, поэтому воображаемый разговор закончился ссылкой в Сибирь.

Обстоятельства сильно и не в пользу Пушкина переменились после 14 декабря. Его связь с заговорщиками была несомненной. 6 10 июля 1826 года Пушкин писал П. А. Вяземскому: "Бунт и революция мне никогда не нравились, это правда; но я был в связи почти со всеми и в переписке со многими из заговорщиков. Все возмутительные рукописи ходили под моим именем..." (XIII, 286).

В 1826 году, стоя перед молодым царем, почти ровесником (Николай родился в 1796 году), в кабинете кремлевского дворца, Пушкин вполне серьезно мог предполагать, что и второй разговор, действительный, закончится так же, как и воображаемый. Тем более, что сам Пушкин повторил и обострил ситуацию, описанную в воображаемом разговоре. Если Александру он просто "наговорил лишнего", то Николаю прямо сказал, что был бы на площади в день мятежа. 7 Однако встреча с Николаем закончилась вполне благополучно и вселила в Пушкина многие радужные надежды (не все из них оправдались).

Чтобы писать, поэт должен прежде всего уверить самого себя в истинности и справедливости тех идей, о которых он пишет (иначе получатся стихи Ахматовой: "...где Сталин, там свобода, / Мир и величие земли!"). Пушкин поверил в способность молодого царя управлять Россией лучше и успешнее, чем это делал его предшественник. Новые политические взгляды и идеи нашли отражение в творчестве поэта.

В результате разговора с царем в сентябре 1826 года появилось знаменитое стихотворение "Стансы". В нем фигурируют два персонажа: Петр I и молодой царь, который, по мысли поэта, должен подражать своему великому предку. Ю. М. Лотман даже предполагал, что именно Пушкин подсказал Николаю эту важнейшую идеологему будущего царствования: ориентацию на деяния Петра Великого. 8 Ученый был не прав. Сопоставление нового царя с Петром началось уже в самые первые дни царствования Николая и скоро стало общим местом.

Дело обстоит много сложнее. Везде, где говорится о Петре (а его имя появляется уже в первой строфе) как о некоем идеальном эталоне будущего царствования, намечается противопоставление положительного начала отрицательному опыту предшествующей эпохи. Если положительное начало маркировано деятельностью Петра (имеется в виду будущая деятельность Николая I), то тем самым подразумевается отрицание предшествующего Александровского царствования. 9 Это противопоставление намечается уже в самой


--------------------------------------------------------------------------------

6 Анализ отношения властей к Пушкину в месяцы, предшествовавшие его вызову в Москву, см.: Эйдельман Н. Пушкин и декабристы. М., 1979. С. 239-285.

7 См. полную и тщательную реконструкцию разговора в кн.: Эйдельман Н. Пушкин. Из биографии и творчества (1826-1837). М., 1987. С. 9-64.

8 Несколько дополнительных замечаний к вопросу о разговоре Пушкина с Николаем I 8 сентября 1826 года см.: Лотман Ю. М. Пушкин. СПб., 1995. С. 366-368.

9 Антитеза Николай I - Александр I в стихотворении "Друзьям" отмечена Н. Эйдельманом ( Эйдельман Н. Пушкин. История и современность в художественном сознании поэта. М., 1984. С. 126). По словам А. Гербстмана, С. М. Бонди как-то заметил, что "в "Стансах" и позднее в "Медном всаднике" образ Александра дан в резко отрицательном плане..." (Там же. С. 131). Н. В. Измайлов считал, что в строке: "Не презирал страны родной..." содержится прямой намек на Александра! ( Измайлов Н. В. Очерки творчества Пушкина. Л., 1975. С. 36). Упоминания о "противостоянии" двух венценосцев в пушкинском творчестве см.: Н.Н. [В. Г. Моров]. "Апокалипсическая (sic!) песнь" Пушкина. Опыт истолкования стихотворения "Герой". М., 1993. С. 25-26, 40. Имя автора раскрыто в кн.: Аринштейн Л. М. Пушкин. Непричесанная биография. С. 44.

стр. 12


--------------------------------------------------------------------------------

предлагаемой ориентации нового царя на Петра!. Александр, вступая на престол, моделировал свое будущее правление по образцу Екатерины II, цивилизованной, просвещенной и образованной монархини: "...восприемлем... обязанность управлять Богом нам врученный народ по законам и по сердцу в Бозе почивающей Августейшей Бабки нашей, Государыни Императрицы Екатерины Великия, коея память нам и всему отечеству вечно пребудет любезна, да, по ее премудрым намерениям шествуя, достигнем вознести Россию на верх славы и доставить нерушимое блаженство всем верным подданным нашим..." 10

Пушкин еще в 1822 году ("Заметки по русской истории XVIII века") противопоставлял Петра Екатерине. Первый был "сильным человеком", "северным исполином" (XI, 14), а вторая - "развратной государыней", "Тартюфом в юпке и короне" (XI, 16, 17). В 1824 году в стихотворении "Мне жаль великия жены..." о Екатерине говорилось с сарказмом и насмешкой:

Старушка милая жила

Приятно и немного блудно,

Вольтеру первый друг была,

Наказ писала, флоты жгла,

И умерла, садясь на судно.

(II, 1, 341)

В годы, когда были написаны "Стансы", началось постоянное творческое обращение Пушкина к образу Петра I, продолжавшееся до конца жизни: "Полтава", "Арап Петра Великого", "История Петра", "Медный всадник", "Пир Петра Великого". Таким образом, по Пушкину, для Николая образцом должен был стать Петр, а лицемер Александр был ориентирован на "Тартюфа в юпке".

Далее у Пушкина: Петр "...правдой привлек сердца". Царствование Александра началось со лжи. О совершенном с его молчаливого одобрения убийстве отца и законного монарха в Манифесте было сказано, что Государь "скоропостижно скончался апоплексическим ударом". 11 Это очень похоже на "геморроидальную колику" задушенного в пьяной драке законного мужа "августейшей бабки" Александра.

Непонятным молчанием, странной таинственностью было окружено распоряжение скрытного Александра о наследовании престола. Да и сам вызванный этим лживым молчанием бунт ("мятежи" - в первой строфе пушкинского стихотворения) был с самого начала замешан на лжи. Я не говорю о романтических побуждениях, мечтах о свободе офицеров и поэтов, но солдат обманом вывели на площадь защищать отвергшего корону Константина, обещая какие-то неслыханные льготы именем добровольно отрекшегося претендента.

Николай, вступая на престол, действовал "по правде", строго по закону: сначала присягнул законному наследнику престола, потом очень неохотно, вынужденно согласился принять следующую ему по праву корону, о чем и оповестил подданных, приводя их ко вторичной присяге. Современник отмечает, что еще в молодые годы "выдающаяся черта характера великого князя Николая была любовь к правде и неодобрение всего поддельного, напускного". 12


--------------------------------------------------------------------------------

10 Шильдер Н. К. Император Александр Первый. Его жизнь и царствование. СПб., 1897. Т. 2. С. 6.

11 Там же.

12 Шильдер Н. К. Император Николай Первый. Его жизнь и царствование. СПб., 1903. Т. 1. С. 96.

стр. 13


--------------------------------------------------------------------------------

Третья строфа - центральная в стихотворении. Она начинается словами:

Самодержавною рукой

Он смело сеял просвещенье...

(III, 1, 40)

Уже упоминавшиеся "Заметки по русской истории XVIII века" содержат весьма скептические размышления Пушкина о просветительской деятельности Екатерины II. Унижая духовенство, она "нанесла сильный удар просвещению народному". "Наказ" и созданную для его обсуждения Комиссию Пушкин назвал "непристойною фарсою" и с иронией писал: "Екатерина любила просвещение, а Новиков, распространивший первый лучи его, перешел из рук Шешковского (домашнего палача кроткой Екатерины) в темницу..." Подобная же участь постигла Радищева и Княжнина (XI, 16, 17).

Деятельности Екатерины противопоставлена у Пушкина просветительская деятельность Петра, который был прав, даже насильственно ("самодержавною рукой") насаждая просвещение: "...не страшился народной свободы, неминуемого следствия просвещения, ибо доверял своему могуществу и презирал человечество..." На этом пути Петр добился некоторых положительных результатов: "Новое поколение, воспитанное под влиянием европейским, час от часу более привыкало к выгодам просвещения".

Деятельность же Александра на этом поприще была, с точки зрения поэта, еще менее продуктивной, чем деятельность его бабки. 15 ноября 1826 года по поручению царя Пушкин пишет записку "О народном воспитании" (XI, 43-47), где отмечает "недостаток просвещения и нравственности" в людях Александровской эпохи, которая отличалась легковесностью (либеральные идеи считались признаком хорошего тона) и пустой болтовней (политическими разговорами), литература же превратилась "в рукописные пасквили на правительство и возмутительные песни". Все это привело к заговорам, появлению тайных обществ и к "замыслам более или менее кровавым и безумным". Затем мистически настроенный Александр вовсе отвернулся от просветительских идей. Последние годы его царствования отмечены разгромом Петербургского и Казанского университетов, что было осуществлено Магницким и Руничем. Таким образом, обращение к новому царю с призывом следовать просветительской политике Петра, а не предшествующего царствования было вполне уместным с точки зрения Пушкина.

И политика Николая в общем соответствовала этим пожеланиям. Уже 6 мая 1826 года Магницкий был отставлен от дел Казанского университета, а в ноябре выслан в Ревель. 25 июня 1826 года был отставлен и отдан под суд Рунич. 13 Дальнейшая деятельность Николая в области просвещения соответствовала прагматизму Петровской эпохи. Он открыл инженерные, технические, военные учебные заведения: Институт корпуса горных инженеров (1834), Технологический институт (1831), Константиновский межевой институт (1835), Лесной и межевой институт (1836), Училище правоведения (1835), Военную академию (позднее Академию генерального штаба, 1830). 14 Не любя университетов, считая всякие познания, выходящие за пределы практических навыков, ненужными и вредными, Николай стремился обогащать людей, особенно низших сословий, лишь "теми сведениями, кои по образу жизни их, нуждам и упражнениям могут быть им истинно полезны". 15


--------------------------------------------------------------------------------

13 Шильдер Н. К. Император Александр Первый. Т. 2. С. 60-62.

14 Егоров Б. Ф. Очерки по русской культуре XIX века // Из истории русской культуры. М., 1996. Т. 5. С. 294-295, 299.

15 Шильдер Н. К. Император Николай Первый. Т. 2. С. 35.

стр. 14


--------------------------------------------------------------------------------

Петр у Пушкина:

Не презирал страны родной:

Он знал ее предназначенье.

(III, 1,40)

Частица "не" здесь явно означает некоторое противопоставление: если Петр не презирал, следовательно, кто-то, т. е. усопший царь Александр I, презирал.

Действительно, настроенные скептически современники, недовольные деятельностью молодого царя, упрекали его еще при вступлении на престол в незнании своей страны, пренебрежении ее нравами и обычаями. Винили в этом иноземное воспитание и прежде всего швейцарца Лагарпа. Так, адмирал Шишков считал, что Александр и его молодые друзья "отвращают глаза и сердце свое от одежды, от языка, от нравов и, словом, от всего русского". 16 В 1811 году Крылов напечатал басню "Воспитание льва", в которой неудачно выбранный воспитатель научил царя-львенка "вить гнезды", тогда как:

...пользы нет большой тому знать птичий быт,

Кого зверьми владеть поставила природа.

...важнейшая наука для царей:

Знать свойство своего народа

И выгоды земли своей. 17

О том же писал в своих воспоминаниях и Ф. Ф. Вигель: "Его (Александра I. - М. А. ) воспитание было одной из великих ошибок Екатерины. Образование его ума поручила она женевцу Лагарпу, который, оставляя Россию, столь же мало знал ее, как и в день своего приезда, и который карманную республику свою поставил образцом правления будущему самодержцу величайшей империи в мире. Идеями, которые едва могут развиваться и созреть в голове двадцатилетнего юноши, начинили мозг ребенка, которого женили ранее шестнадцати лет". 18 Может быть, то же имел в виду Крылов и в басне "Бочка" (1815), где говорилось о печальных последствиях "вредных учений", впитанных "с юных дней". 19

Склонность к либеральным идеям Александр отчетливо проявлял в 1813-1815 годах. Возобновилась его переписка с Лагарпом, который был награжден орденом Андрея Первозванного. Александр готовил и вводил конституцию в Польше, но при этом оставлял нерушимым крепостное право в России. 20

Воспитанный по-европейски, с детских лет вовлеченный во вражду бабушки с отцом, причастный к отцеубийству, Александр тяготился Россией. Так, во время посещения Москвы в 1816 году он почти демонстративно избегал тех мест, которые были памятны победами русского оружия (Бородино, Тарутино и др.), и вместе с тем специально ездил в Ваграм и Ватерлоо. Царь даже не отслужил в Москве панихиды по убиенным солдатам. 21 Еще в юности Александр мечтал оставить Россию и поселиться как частное лицо за границей. Этими мечтами он делился с Лагарпом и не только с ним. "Вам


--------------------------------------------------------------------------------

16 Шишков А. С. Записки, мнения и переписка. Berlin, 1870. Т. 1. С. 309.

17 Крылов И.А. Басни. М.; Л., 1956. С. 85 (Серия "Литературные памятники").

18 Вигель Ф. Ф. Записки. М., 1928. Т. 1. С. 153 (репринт: Oriental Research Partners, 1974).

19 Крылов И. А. Басни. С. 47.

20 См.: Шильдер Н.К. Император Александр Первый. Т. 3. С. 180-181, 184, 227, 228, 356; Альтшуллер М. Г. 1) Крылов в литературных объединениях 1800-1810-х годов // Иван Андреевич Крылов. Проблемы творчества. Л., 1975. С. 193-194; 2) Предтечи славянофильства в русской литературе. Ann Arbor, 1984.

21 См.: Шильдер Н. К. Император Александр Первый. Т. 2. С. 50.

стр. 15


--------------------------------------------------------------------------------

уже давно известны мои мысли, клонившиеся к тому, чтобы покинуть свою родину", - писал он Лагарпу 27 сентября 1797 года с оказией (письмо привез царскому воспитателю Н. Н. Новосильцев). 22 10 мая 1796 года Александр писал В. П. Кочубею: "Я сознаю, что вовсе не гожусь для того звания, которое занимаю теперь, и еще менее для предназначенного для меня в будущем, от которого я дал себе клятву отказаться тем или другим способом... Мой план состоит в том, чтобы по отречении от этого неприглядного звания (я не могу еще положительно назначить время такого отречения) поселиться с женою на берегах Рейна, где буду жить спокойно частным человеком". 23

Эти настроения стали известны после смерти Александра. О письме к Лагарпу знал Жуковский и зафиксировал это в своем дневнике, упоминал о нем в письме к брату и А. И. Тургенев. 24 Пушкин, очевидно, основывался на каких- то письмах и разговорах, когда 21 мая 1834 года сделал в "Дневнике" следующую запись: "Он (Александр I. - М. А.) писал однажды Лагарпу, что, дав свободу и конституцию земле своей, он отречется от трона и удалится в Америку" (XII, 330). Записи Тургенева, Жуковского, Пушкина относятся к более позднему времени, чем "Стансы", однако нет сомнения в том, что разговоры и слухи подобного рода давно циркулировали в кругах фрондирующей интеллигенции.

Напомню, что в одной из так называемых "агитационных песен" Рылеев и Бестужев писали:

Царь наш - немец русский -

Носит мундир узкий.

Ай да царь, ай да царь,

Православный государь! 25

Кстати, здесь же осмеивается увлечение Александра фрунтом, строевыми учениями, кроме того, он назван "врагом просвещенья". Замечания об отчужденности Александра I от России можно было бы во много раз умножить, но и сказанного достаточно, чтобы показать правомочность противопоставления Петра (и Николая) как патриотов недавно усопшему царю-"немцу" Александру.

Следующая строфа "Стансов" целиком посвящена образу Петра-труженика:

То академик, то герой,

То мореплаватель, то плотник,

Он всеобъемлющей душой

На троне вечный был работник.

(III, 1, 40)

В отличие от Петра I и Николая I, Александр отнюдь не был тружеником на троне. Еще в юные годы его воспитатель А. Я. Протасов отмечал у своего воспитанника лень, праздность, неумение и нежелание сосредоточиться на серьезных занятиях. У биографа Александра I находим следующую характеристику будущего императора со ссылкой на его воспитателя: "Замечается в Александре Павловиче много остроумия и способностей, но и совершенная лень и нерадение узнавать о вещах, и не только чтоб желать ведать


--------------------------------------------------------------------------------

22 Там же. Т. 1. С. 161-163.

23 Шильдер Н. К. Император Николай Первый. Т. 1. С. 118-119.

24 См.: Дневник А. С. Пушкина. 1833-1835 / Коммент. Б. Л. Модзалевского, В. Ф. Саводника, М. Н. Сперанского. М., 1997. С. 181-182, 531-532.

25 Рылеев К. Ф. Полн. собр. стихотворений. Л., 1971. С. 256 (Б-ка поэта. Большая сер.).

стр. 16


--------------------------------------------------------------------------------

о внутреннем положении дел, кои бы требовали некоторого посилия в познании, но даже удаление читать публичные ведомости и знать о происходящем в Европе. То есть действует в нем одно желание веселиться и быть в покое и праздности! Дурное положение для человека его состояния". 26

И позднее рабочий день Александра не был насыщен трудами. Он вставал около восьми часов, много гулял, не слишком долго по утрам работал с министрами. 27 В последние годы Александр постоянно путешествовал, за границей и по России. Во время путешествий государственная работа, естественно, отходила на второй план. Лень царя отмечали и декабристы. В уже упоминавшихся "агитационных песнях" России противопоставляется Утопия,

Где с зари до зари

Не играют цари

В фанты.

Пушкин наблюдал Александра еще в Лицее, много слышал о нем, и упоминание о лени царя встречается в его сатирических стихах:

Я ел и пил и обещал -

И делом не замучен...

(II, 1. 69)

В "Воображаемом разговоре" Александр говорит "Пушкину": "Помилуйте Александр Сергеевич. Наше царское правило: дело не делай, от дела не бегай" (XI, 23). Наконец, в строфах так называемой Х главы "Евгения Онегина" мы находим необычайно резкое:

Плешивый Щеголь Враг труда. (VI, 521)

Николай был в этом отношении полной противоположностью брату: он вставал в пять часов утра, по многу часов в день занимался государственными делами, работал с министрами, вникал во все частности. Учитывая это различие в характерах братьев-царей, можно видеть в тексте Пушкина отчетливое противопоставление: Николай - "работник на троне", Александр - "враг труда".

В последней строфе продолжается сопоставление Николая с Петром I. Лени, безволию, уклончивости предыдущего императора противопоставляются свойственные Петру I энергия и целеустремленность:

Во всем будь пращуру подобен:

Как он неутомим и тверд...

(III, 1, 40)

Особое значение имеет последняя строка:

И памятью, как он, незлобен. (III, 1, 40)

Здесь начинается разработка важнейшей для творчества Пушкина последнего десятилетия темы. Без малого десять лет назад в оде "Вольность" мо-


--------------------------------------------------------------------------------

26 Детство и юность имп. Александра Павловича. (Из записок его воспитателя) // Исторический архив. 1866. N 1. Стлб. 98, 106, 109, 110, 111. Труайа А. Александр I, или Северный сфинкс. М., 1997. С. 17.

27 Шильдер Н. К. Император Александр Первый. СПб., 1898. Т. 4. С. 161-163.

стр. 17


--------------------------------------------------------------------------------

лодой поэт сформулировал примат закона, права в человеческих отношениях, в отношениях владыки и подданного. Он говорил царям:

Склонитесь первые главой

Под сень надежную Закона...

(II, 1, 48)

Только при бездействии закона ("Где дремлет меч закона...") допускал молодой поэт насилие ("Кинжал", II, 1, 173).

Спустя десять лет доминантой отношений между властью и личностью становится не право, и тем более не насилие, а гуманизм правителя, "милость". Об этом Пушкин будет говорить в стихотворении "Во глубине сибирских руд...", в "Сказках", в поэме "Анджело", в "Капитанской дочке", в последних стихотворениях "Пир Петра Великого" и "Памятник". 28

В "Стансах" Пушкин противопоставляет нынешнего царя старшему брату:

будь памятью незлобен. Александр был злопамятен. Собственный опыт Пушкина свидетельствовал об этом. Умный и наблюдательный Николай Греч сформулировал мнение современников: "Вообще Александр был злопамятен и никогда в душе своей не прощал обид, хотя часто, из видов благоразумия и политики, скрывал и подавлял в себе это чувство". 29

Как мы уже говорили, с точки зрения закона, Пушкин был виноват и понимал это: он писал антиправительственные стихи, был близок к заговорщикам, однако получил полное помилование, потому что новый царь был милостив к нему. Очередь была за тоже виновными декабристами. Об этом и говорится в последней строке стихотворения.

"Стансы" были программным произведением, к которому восходят идеи и темы многих последующих стихов. Прежде всего, конечно, "Во глубине сибирских руд...". Давно уже и вполне убедительно доказано, что никаких революционных призывов эти стихи не содержат. Конечно, они пронизаны глубоким сочувствием к страданиям заключенных, но отнюдь не к их делу.

Словом "надежда" начинается стихотворение "Стансы" ("В надежде славы и добра..."). Оно же становится ключевым в послании в Сибирь: надежда поможет дождаться свободы. И "меч" заключительной строфы - это, конечно, тот символ чести и дворянского достоинства (шпага), который был сломан над головами осужденных во время позорной церемонии. Братья, друзья вернут этот символ получившим прощение узникам. Так надеялся поэт. 30 (Хрестоматийный ответ А. Одоевского представляет собою явную полемику с Пушкиным: не вернут нам мечи, а скуем сами из цепей и грянем на царей и пр.)

С тематикой "Стансов" связано и стихотворение "Арион" (1827). "Вихрь шумный", "гроза" - несомненно, символы общественного потрясения 1825 года (ср. "мятежи да казни" в "Стансах"). В ранних вариантах содер-


--------------------------------------------------------------------------------

28 О соотношении понятий "правосудия" и "милости" писал Ю. Лотман в известных статьях "Идейная структура "Капитанской дочки"" и "Идейная структура поэмы Пушкина "Анджело"" (см.: Лотман Ю. М. Пушкин. С. 213-227, 237-252). Лотману возражал Г. П. Макогоненко. Их полемику см.: Лотман Ю. М. Пушкин. С. 223 (обширное подстрочное примечание); Макогоненко Г. П. Избранные работы. О Пушкине, его предшественниках и наследниках. Л., 1986. С. 517-528. О проблеме "милосердия" в лирике Пушкина см.: Вацуро В.Э. Из историко- литературного комментария к стихотворениям Пушкина // Пушкин: Исследования и материалы. Л., 1986. Т. 12. С. 311- 319. См. также: Гиллельсон М. И. Отзыв современника о "Пире Петра Первого" // Временник Пушкинской комиссии. 1962. М.; Л., 1963. С. 167-172; Daly S. Проблема милости в "Сказке о царе Салтане" // Graduate Essays on Slavic Languages and Literatures. Pittsburgh, 1999. Vol. 11-12. P. 28-32.

29 Греч Н. И. Записки о моей жизни. М., 1990. С. 202.

30 См. об этом: Непомнящий В. Поэзия и судьба. М., 1987. С. 88-127.

стр. 18


--------------------------------------------------------------------------------

жался и намек на неожиданное спасение певца царем: "Спасен Дельфином, я пою..." (III, 2, 593). 31 Основная тема "Ариона" - образ поэта, "таинственного певца", чье место в новом, послегрозовом мире еще нужно определить: "Гимн избавления пою" (III, 593), или в окончательном варианте: "Гимны прежние пою" (III, 58). Это значит только, что поэт по- прежнему пишет стихи, но вовсе не обязательно подобные оде "Вольность" или посланию "К Чаадаеву".

Размышления о роли поэта в изменившемся мире есть и в незаконченном стихотворении, обращенном к Н. С. Мордвинову ("Под хладом старости..."), которое было написано почти одновременно с посланием в Сибирь и "Арионом". Тематически оно тоже связано со "Стансами". В царствование Петра всесильному монарху не боялся противостоять князь Долгорукий, публично разорвавший царский указ. Этого честного и независимого государственного деятеля Пушкин вспомнил в "Стансах", противопоставив его "буйным стрельцам". Для поэта Мордвинов был "новым Долгоруким". Его независимость проявилась во время процесса декабристов. Все члены Верховного уголовного суда высказались за смертную казнь, даже либеральный Сперанский. 32 Добрый А. С. Шишков пустился в сложные арифметические подсчеты, чтобы смягчить участь осужденных. 33 Только Н. С. Мордвинов решительно высказался против смертного приговора: "По древним российским узаконениям заслуживают смертную казнь. Но сообразуясь с указами императрицы Елисаветы 1753 апреля 29-1754 годов сентября 30, также с наказом императрицы Екатерины Великия, и с указом императора Павла 1799 года, апреля 20, я полагаю: лиша чинов и дворянского достоинства и положив голову на плаху, сослать в каторжную работу". 34 Таким образом, Мордвинов стал проводником идеи "милости", которая прозвучала в "Стансах" и "Во глубине сибирских руд...".

Стихотворение "Мордвинову" построено несколько необычно. Оно начинается не с непосредственного обращения к адресату, как оды Мордвинову современников Пушкина Рылеева и Плетнева. Пушкин обращается к Василию Петрову (1736-1799), прославленному лирику Екатерининской эпохи, о котором он уважительно говорил еще в юношеских "Воспоминаниях в Царском селе":

Державин и Петров Героям песнь бряцали

Струнами громозвучных лир.

(I, 80)

В 1796 году Петров написал оду молодому Мордвинову. Торжественными, намеренно архаическими стихами, как бы подхватывая его лиру, описывает Пушкин поэтические вдохновения стареющего поэта, воспевшего государственного деятеля в расцвете его поприща:

Он поднял к небесам и крылья и зеницы

И с шумной радостью взыграл и полетел

Во сретенье твоей денницы.

(III, 1, 46)


--------------------------------------------------------------------------------

31 См. содержательную статью И. В. Немировского "Декабрист или сервилист. Биографический контекст стихотворения "Арион"" (Легенды и мифы о Пушкине. СПб., 1995. С. 174- 191).

32 См. об этом: Федоров В.А. М. М. Сперанский и А. А. Аракчеев. М., 1997. С. 214-215.

33 См.: Стоюнин В. А. А. С. Шишков. Биография // Исторические исследования. СПб., 1880. Вып. 1.С. 1-271.

34 Факсимиле: Лит. наследство. 1954. Т. 59. С. 211. Процитировано Ю. В. Стенником в статье "Стихотворение А. С. Пушкина "Мордвинову" (К истории создания)" (Русская литература. 1965. N 3. С. 178).

стр. 19


--------------------------------------------------------------------------------

Мордвинов (1754-1845) в этом стихотворении очень молод ("в то время ты вставал", 4 твоя денница"). Тем самым Пушкин подчеркивает оппозицию: старый поэт - молодой деятель.

Только с четвертой строфы начинается описание деятельности Мордвинова, т. е. половина текста уделена Петрову и лишь половина адресату. Стихотворение, таким образом, прославляет не только государственного деятеля, но и поэта, воспевающего личность, достойную поэтической похвалы. В этом отношении оно представляет заметную веху в размышлениях Пушкина о назначении поэта, о роли поэтического творчества в общественной жизни. Петров воспел Мордвинова. Сам Пушкин только что, в "Стансах", хвалил Николая. От стихотворения "Мордвинову", возможно, какие-то нити тянутся к позднему стихотворению "К вельможе" (1830) и к загадочному наброску приблизительно того же времени "Блажен в златом кругу вельмож/ Пиит, внимаемый царями..." (III, 1, 75).

Некоторые лексемы этого наброска, кажется, ведут к XVIII веку (пиит, пиры, бояре, вельможи). В первой части стихотворения поэта слушают цари и вельможи. Он украшает пиры, прославляет героические деяния: "...к славе спесь бояр охотит". Поэт талантлив: "владеет смехом и слезами". Он даже говорит правду: "приправя [в черновике: сливая с...] горькой правдой ложь". (Это очень похоже на Державина: "И истину царям с улыбкой говорить"). Образованные слушатели знают цену поэту: "внемлет умные хвалы". Таким образом, эта роль представляется вполне респектабельной и даже заслуживающей уважения, хотя и не без некоторого оттенка снисходительности к поэту-развлекателю: "Он вкус притупленный щекотит...". В общем, такой поэт похож на Петрова, только что описанного в стихотворении "Мордвинову", и вообще на поэтов XVIII века, Ломоносова, Сумарокова и прежде всего, конечно, на Державина.

Однако последняя строфа взрывает стилизованную схему. В то самое время, когда изощренные знатоки и ценители прекрасного умно хвалят поэта, у заднего крыльца, гоняемый слугами, певца слушает (в вариантах: "прилежно", "с почтеньем") народ. В стихотворении изменяется перспектива. Появляются две точки зрения на поэта: вельможи/цари и народ (даже "простой народ" в одном из вариантов). Оба лагеря по-своему ценят поэта. Судя по намеченной композиции этого незаконченного стихотворения, цари/вельможи противопоставлены в нем простому, т. е. необразованному, народу. Кажется, непосредственное, интуитивное восприятие представляется автору более предпочтительным. Как бы то ни было, точки восприятия поэзии движутся, перемещаются. Результат поэтического вдохновения теряет свою однозначность, его ценность меняется: она одна для образованных вельмож, другая - для народа.

Отсюда - один шаг до стихотворения "Поэт", где изображена уже двуипостасная природа самого поэта: "...меж детей ничтожных мира... всех ничтожней он" и "как пробудившийся орел".

С другой стороны, в стихотворении "Поэт и толпа", первоначальный набросок которого относится к 1827 году, поэт изображен в ситуации, аналогичной той, что и в стихотворении "Блажен в златом кругу вельмож...": толпа "жужжит" ему "равнодушную хвалу" (III, 2, 707). В окончательном тексте слушатели (разделенные в наброске "Блажен в златом кругу вельмож..." на "бояр" и "народ") объединяются в "толпу", "чернь", которая навязывает поэту свои требования и вкусы. Независимый, вдохновенный певец гневно отвергает покушения на свободу творчества.

стр. 20


--------------------------------------------------------------------------------

Гражданское credo поэта возникает и в стихотворении "Друзьям" (1828). Пушкин сразу подчеркивает свободный, независимый характер своего творчества:

Хвалу свободную слагаю:

Я смело чувства выражаю,

Языком сердца говорю.

(III. 1, 89)

Следует заметить, что первоначальный вариант содержит противопоставление рабства свободе ("Я правды рабски не скрываю", III, 2, 643). Такой поэт сродни пушкинскому Петрову, воспевшему Мордвинова, который "...лиру оправдал... ввек не изменил / Надеждам вещего пиита". Он сродни и Поэту из стихотворения "Поэт и толпа", который смело бросит "черни" обвинения: "бессмысленный народ", "раб нужды, забот", "червь земли". В самом конце стихотворения "Друзьям" этот поэт назван "небом избранный певец" (III, 1, 90). А несколько месяцев спустя Пушкин почти дословно повторит эту формулу в стихотворении "Поэт и толпа": "небес избранник".

В стихотворении "Друзьям" поэт оправдывался. Друзья настороженно отнеслись к его восторгам и восхищению новым царем. Вяземский без опровержения приводил статью Мицкевича, где последний говорил об охлаждении к Пушкину его либеральных друзей 35 после встречи поэта с царем: "Либералы, однако же, смотрели с неудовольствием на сближение двух потентатов. Начали обвинять Пушкина в измене делу патриотическому; а как лета и опытность возродили в Пушкине обязанность быть воздержное в речах своих и осторожнее в действиях, то начали приписывать перемену эту расчетам честолюбия". 36 В той или иной форме Пушкина упрекали и осуждали А. И. Тургенев, Чаадаев, Катенин. 37 Показательно, что познакомившись со стихотворением "Друзьям", Н. Языков сказал, что оно "просто дрянь; этими стихами никого не выхвалишь, никому не польстишь". 38

В стихотворении "Друзьям" говорится о настоящем. Это стихотворение менее обращено в прошлое, чем "Стансы", целиком построенные на сравнении нынешнего царя с Петром. Главная его тема - теперешние отношения поэта с царем. Поэтому и главный герой уже не Петр I, а молодой государь. Естественно, что в этом контексте автор меньше вспоминает о предшественнике нынешнего царя Александре I. Однако некоторые отзвуки противопоставления, которое имело место в "Стансах", чувствуются и здесь:

Он бодро, честно правит нами;

Россию вдруг он оживил

Весной, надеждами, трудами.

(III, 1, 89)

"Надеждой" начиналось и стихотворение "Стансы". С точки зрения Пушкина, за два года надежды окрепли. В то самое время, когда он писал эти


--------------------------------------------------------------------------------

35 В числе этих друзей был и сам Вяземский, в 1828- 1830 годах конфликтовавший с Николаем (см. об этом: Гиллельсон М. И. П. А. Вяземский. Жизнь и творчество. Л., 1969. С. 175- 179).

36 А. С. Пушкин в воспоминаниях современников: В 2 т. М., 1974. Т. 1. С. 141.

37 См.: Немировский И. В. Указ. соч. С. 186- 187.

38 Цит. по: Эйдельман Н. Пушкин. История и современность в художественном сознании поэта. С. 115. Ср.: Немировский И. В. Указ. соч. С. 187.

стр. 21


--------------------------------------------------------------------------------

стихи, победоносная война с Персией закончилась выгодным для России Туркманчайским миром (10 февраля 1828 года). Вскоре (22 апреля 1828 года) был отменен "чугунный" цензурный устав, подписанный новым царем 10 июня 1826 года. 39 Был отставлен Аракчеев, отставлен, а затем арестован и сослан Магницкий, отставлен его верный клеврет Рунич. Даже осужденным декабристам были сделаны послабления: уменьшены сроки каторги, крепостных работ, поселений, некоторым дозволено поступить рядовыми в полки Кавказского корпуса до "отличной выслуги". Правда, бывшим каторжникам и после сорока лет не было разрешено возвращение: "Они остаются политически умершими для России". 40 Об этой специальной приписке Николая (рукою Бенкендорфа) Пушкин, очевидно, не знал.

Характеристика "бодро", "честно" вполне соответствует общественному мнению 1826-1827 годов о Николае. Наблюдательный Булгарин в записке "Взгляд на общее мнение в России от вступления на престол Императора Николая I до сего времени" указывал, что в Николае видят "любовь к порядку", "твердость", "хладнокровное мужество". 41 Н.Языков в 1826 году сравнивал Николая с Петром, подчеркивал его "волю крепкую и истинное расположение к добру". 42 Современники отмечали скромность и бережливость царя в личных расходах: он сократил издержки дворцового бюджета по некоторым статьям в несколько десятков раз. 43

В стихотворении "Друзьям" окончательно закрепилось то личное отношение к царю, которое Пушкин сохранял до конца жизни и которое в общем совпадало с общественным мнением, но отнюдь не разделялось многими интеллектуалами из окружения поэта. Отношения с царем, конечно, были далеко не такими восторженно-идиллическими, как об этом пишут некоторые современные биографы. Однако при всех естественных осложнениях, которые не могли не возникать между двумя столь разными людьми, Пушкин всегда, даже когда он сердился, отдавал должное личным качествам царя, совершенно не похожего на своего брата Александра: "...лично я сердечно привязан к государю..." (письмо к Чаадаеву, 1836; XVI, 393, 172); "Долго на него сердиться не умею; хоть и он не прав" (письмо жене от 11 июля 1834 года; XV, 178). Пожалование в камер-пажи было, как известно, одной из важнейших причин недовольства поэта царем ("холопом и шутом не буду и у Царя Небесного"; XII, 329, 68). Однако даже об этом он пишет в "Дневнике": "...государь имел намерение отличить меня, а не сделать смешным..." (XII, 318), а жене замечает: "...(Николай) хоть и упек меня в камер-пажи под старость лет, но променять его на четвертого не желаю; от добра добра не ищут" (XV, 130). Возмущаясь вторжением в свою личную переписку, негодуя на безнравственность правительства, Пушкин в то же время говорит о царе: "человек благовоспитанный и честный" (XII, 329). В известной уничижительной фразе о Николае, кстати, возможно, не принадлежащей Пушкину ("кто-то сказал"): "В нем много от прапорщика и не много от Петра Великого", - наверное, все-таки содержится пусть слабое, но сопоставление с Петром I: "что-то (un реи) от Петра Великого, все же в царе было" (XII, 330). В другом месте "Дневника" Пушкин отмечает рыцарское начало в натуре государя (XII, 315). По-


--------------------------------------------------------------------------------

39 См.: Гиллельсон М. И. Литературная политика царизма после 14 декабря 1825 г. // Пушкин: Исследования и материалы. Л., 1978. С. 195-218.

40 Шильдер Н. К. Император Николай Первый. Т. 2. С. 7, 403.

41 Видок Фиглярин. Письма и агентурные записки Ф. В. Булгарина в III отделение. М., 1998. С. 165 и след.

42 Там же. С. 169.

43 Там же. С. 169-170.

стр. 22


--------------------------------------------------------------------------------

этому естественны были и слова личной преданности царю, произнесенные на смертном одре: "...мне жаль умереть; был бы весь его". 44

В то же время Пушкин продолжает противопоставлять нынешнего царя предшественнику, который поэта "не жаловал" (XII, 130). Если Николай "бодро, честно правит", то Александр, к концу своего царствования замученный угрызениями совести, утомленный, разочарованный, разительно контрастировал с новым царем. Эпитет "честно" тоже противопоставлял рыцарственного нового царя скрытному и лукавому Александру.

Иногда говорят, что слова о "льстеце", близком царю, которые составляют три последние строфы стихотворения, содержат намек на Бенкендорфа. 45 В этом можно усомниться. Бенкендорф, при всей его ограниченности, глухоте к искусству, сложности отношений с Пушкиным, все же не заслуживал от поэта названий "раб" и "льстец", хотя, конечно, некоторые аллюзии на него могли возникать. Однако в строках

Беда стране, где раб и льстец

Одни приближены к престолу...

(III, 1. 90)

скорее можно видеть намек на предшествующее царствование. Всем был хорошо известен всесильный, зловещий льстец, игравший огромную роль в последние годы Александровского царствования, - граф Алексей Андреевич Аракчеев. Очевидно, имея в виду именно его, Пушкин пишет:

...льстец лукав:

Он горе на царя накличет,

Он из его державных прав

Одну лишь милость ограничит.

(III, 1. 90)

Опираясь на богатый опыт современников Аракчеева, новейший историк подтверждает это поэтическое обобщение по отношению к всесильному временщику: "Аракчеев болезненно воспринимал милости императора к кому-либо. Такой человек становился его врагом, и он всегда искал случая ему насолить..." 46 Излишне напоминать, что для Пушкина Аракчеев был льстецом, "преданным без лести", адресатом известной эпиграммы, в которой, кстати, подчеркивалась его близость к нелюбимому императору:

А царю он - Друг и брат. (II, 116)

Заканчивается стихотворение "Друзьям" противопоставлением временщика-льстеца прошлого царствования независимому поэту, который должен был занять свое место у трона.

Беда стране, где раб и льстец

Одни приближены к престолу,

А небом избранный певец

Молчит, потупя очи долу.

(III, 1, 90)


--------------------------------------------------------------------------------

44 Жуковский В. А. Письмо к С. Л. Пушкину от 15 февраля 1837 года // А. С. Пушкин в воспоминаниях современников. Т. 2. С. 349. Сводку сведений об этой фразе Пушкина см.: Сайтанов В.А. Прощание с царем // Временник Пушкинской комиссии. Л., 1986. Вып. 20. С. 43-46. Разумеется, никак нельзя согласиться с основной мыслью этой работы, превращающей Пушкина на смертном одре в лгуна и лицемера.

45 Непомнящий В. Поэзия и судьба. С. 96.

46 Федоров В. А. Указ. соч. С. 193.

стр. 23


--------------------------------------------------------------------------------

Можно предположить, что таким "молчащим" поэтом в последние годы царствования Александра был, по мысли Пушкина, Василий Андреевич Жуковский. В январе 1826 года Пушкин писал Жуковскому: "Говорят, ты написал стихи на смерть Александра - предмет богатый! - Но в теченьи десяти лет его царствования лира твоя молчала. Это лучший упрек ему. Никто более тебя не имел права сказать: глас лиры, глас народа" (XIII, 258).

Противопоставляя прошлую ситуацию нынешней, Пушкин, вероятно, размышлял и о своей собственной роли в новой государственной системе. Поэтому и принял на себя роль историографа с такой охотой. Он писал не только историю Петра. "История Пугачевского бунта", одобренная царем, была частью его исторической работы. Как сложились бы в дальнейшем отношения поэта с царем и государством, мы можем только гадать.

В то же время отношение Пушкина к Александру, по крайней мере до начала 1830-х годов, почти не менялось. До определенного времени его оценки даже становились все более резкими.

Так, 21 сентября 1830 года было закончено стихотворение, очевидно, написанное по поводу бюста Александра, изваянного Торвальдсеном. Пушкин намеревался опубликовать этот текст и пытался заглавием замаскировать истинного адресата, перебирая названия: "Кумир Наполеона", "Бюст Наполеона", "Бюст завоевателя", "К бюсту завоевателя" (III, 2, 801). Стихотворение при жизни поэта так и не было напечатано. В нем говорится о лицемерии, притворстве, двуличии Александра:

...лик сей двуязычен.

Таков и был сей властелин:

К противочувствиям привычен,

В лице и в жизни арлекин.

(III, 1. 206)

Апогеем этих отрицательных отзывов являются строки из так называемой Х главы "Евгения Онегина", написанные, вероятно, тоже в 1830 году. В них со злобным сарказмом Пушкин снова подчеркивает пороки Александра: лень, ложь, уклончивость, слабоволие, и даже отказывает царю в исторической значительности - он нечаянно стал победителем Наполеона:

Властитель слабый и лукавый,

Плешивый щеголь, враг труда,

Нечаянно пригретый славой...

(VI, 521)

В то же время деятельность Николая по-прежнему вызывает полное одобрение поэта. Он прославляет имперскую политику царя. Так, стихотворение "Олегов щит" (1829), написанное в связи с Адрианопольским миром, состоит из двух строф: в первой повествуется о ратном подвиге Олега, который "пригвоздил свой меч булатный / На цареградских воротах" (III, 1, 166); а во второй, кажется, звучит некоторое сожаление в связи с тем, что русские не взяли Константинополь. Тем не менее нынешняя грозная рать вполне поддержала славу своего воинственного предка.

...мы вновь со славой

К Стамбулу грозно притекли.

(III, 1, 166)

В наброске, написанном почти тогда же и по тому же поводу, поэт снова восхищается военной мощью Российской державы, ее завоеваниями и территориальными приобретениями:

стр. 24


--------------------------------------------------------------------------------

Опять увенчаны мы славой.

Опять кичливый враг сражен...

И [дале] двинулась Россия,

И юг державно облегла,

И пол-Эвксина вовлекла

[В свои объятия тугие].

(III, 1, 168)

С тем же патриотическим пафосом Пушкин писал о подавлении Польского восстания, падении Варшавы. В 1831 году в брошюре "На взятие Варшавы" вместе со стихами Жуковского были напечатаны два больших стихотворения Пушкина: "Клеветникам России" и "Бородинская годовщина". В этих стихах прославлялись и грандиозные размеры России ("От финских хладных скал до пламенной Колхиды, / От потрясенного Кремля / До стен недвижного Китая"), и ее воинские победы ("...на развалинах пылающей Москвы/ Мы не признали наглой воли / Того, под кем дрожали вы"), и даже любимец Николая главнокомандующий Паскевич ("Могучий мститель злых обид, / Кто покорил вершины Тавра, / Пред кем смирилась Эривань...").

Имперско-государственная позиция Пушкина, как мы уже отмечали, не ?нравилась его либеральным друзьям, особенно Вяземскому. По поводу "географической фанфаронады" он остроумно заметил: "Что же тут хорошего, чем радоваться и чем хвастаться, что мы лежим в растяжку, что у нас от мысли до мысли пять тысяч верст..." 47

Восхищался Пушкин и личным мужеством царя, особенно проявившимся в сентябре 1830 года. Между 19 и 31 октября было написано стихотворение "Герой". Николай не любил печатных славословий, а Пушкин, видимо, не хотел подавать друзьям повод для новых упреков. Поэтому стихотворение было опубликовано анонимно. Более того, посылая стихи, поэт категорически потребовал от Погодина: "Напечатайте, где хотите... но прошу вас и требую именем нашей дружбы не объявлять никому моего имени" (XIV, 121-122).

"Герой" появился в "Телескопе" в 1831 году с пометой "29 сентября 1830. Москва". Сам Пушкин в этот день находился в Болдино. Но именно 29 сентября в охваченную эпидемией холеры Москву прибыл Николай I. Его подвиг и прославил поэт. 48

В этом стихотворении речь идет о Наполеоне. И автор считает главным деянием прославленного полководца не воинские победы и воинское бесстрашие (Итальянский поход, Аркольский мост, битва у пирамид и пр.), а подвиг человеколюбия: Наполеон посещает чумной госпиталь в Яффе и пожимает руки умирающим. Мемуары опровергают красивую легенду. Однако легенда о герое все-таки становится явью, но только в России. И совершает подвиг русский царь, который прямо не назван. Просто стихи заканчиваются строкой: "Утешься..." и указанием на дату и место совершения подвига. В Николае, "мужественном и сильном духом" (XII, 200), Пушкина привлекают человеческие качества, которые отсутствовали у прежнего царя. Он искал их у нового, "благовоспитанного и честного" (XII, 329), и в "Герое" вновь прославил милосердие, которого не было у Александра.


--------------------------------------------------------------------------------

47 А. С. Пушкин в воспоминаниях современников. Т. 1. С. 162-165.

48 См. об этом подробнее: Н.Н. [В. Г. Моров]. "Апокалипсическая (sic!) песнь" Пушкина. Опыт истолкования стихотворения "Герой". С. 25-26, 40 (имя автора раскрыто в кн.: Аринштейн Л. М. Пушкин. Непричесанная биография. С. 44).

стр. 25


--------------------------------------------------------------------------------

Таким образом, в 1830 году противопоставление двух братьев-императоров достигает в сознании Пушкина своего апогея. Слабому и двуличному Александру противостоит честный и прямодушный герой Николай I. После 1830 года отношение к Александру начинает меняться.

Наступила Вторая Болдинская осень. В октябре 1833 года Пушкин заканчивает поэму "Анджело", переделку шекспировской трагедии "Мера за меру". Ю. М. Лотман с достаточной степенью убедительности показал, что эта поэма отражает политические события русской жизни второй половины 1820-х годов. Ее сюжет соотносится с внезапной смертью Александра I, которая породила слухи о его уходе, тайном спасении от дворян (декабристов), хотевших убить царя, и пр. 49 Герой поэмы Дук (Vicento, Duke of Vienna у Шекспира), человек добрый, но слабый и слишком мягкий в исполнении законов, оставляет свое царство волевому, энергичному Анджело.

Слабость, неумение и нежелание руководить страной, неисполнение законов, всеобщий разброд, нежелание принимать меры против заговорщиков - все это неоднократно вменялось в вину Александру. Хорошо известна запись Пушкина в "Дневнике" 1834 года: "...покойный государь был окружен убийцами его отца. Вот причина, почему при жизни его никогда не было бы суда над молодыми заговорщиками, погибшими 14 декабря. Он услышал бы слишком жестокие истины... Государь, ныне царствующий, первый у нас имел право и возможность казнить цареубийц или помышления о цареубийстве; его предшественники принуждены были терпеть и прощать" (XII, 322).

И до Пушкина Александра I резко порицал, например, Державин. В трагедии "Пожарский" (1806) он осуждал царя за его реформы:

Он начал послаблять господствующу власть

И черни попустил с земель сбродить свободу...

В трагедии "Темный" (1808) стареющий поэт сурово осудил в молодом царе те самые недостатки, о которых позднее будет говорить Пушкин, - слабоволие, лень, нерешительность:

Чрез меру кроткий царь царем быть неспособен.

Пороки попустя, он доблестей был враг;

Заботлив в малостях, медлителен в делах;

На старых слаб путях, сбивался и на новых... 50

Для нас, однако, гораздо важнее другое. Несмотря на то что Дук слабый правитель, в поэме он обрисован с несомненной человеческой симпатией, с которой Пушкин прежде никогда не говорил об Александре. Дук не только добр, но и является носителем любимой Пушкиным в эти годы идеи милосердия. Наиболее важна для идейного замысла поэмы последняя строка: "И Дук его простил..." 51

Таким же человечным и слабым является Александр уже под своим собственным именем в поэме "Медный всадник", которая писалась в те самые дни, когда заканчивался "Анджело":

В тот грозный год

Покойный царь еще Россией


--------------------------------------------------------------------------------

49 Об идейной структуре поэмы Пушкина "Анджело" см.: Лотман Ю. М. Пушкин. С. 237- 252.

50 Сочинения Державина. С объяснительными примечаниями Я. Грота. СПб., 1874. Т. 4. С. 133, 350. См. также: Альтшуллер М. Предтечи славянофильства в русской литературе. Ann Arbor, 1984. С. 137-174.

51 См. об этом: Лотман Ю. М. Пушкин. С. 250.

стр. 26


--------------------------------------------------------------------------------

Со славой правил. На балкон

Печален, смутен, вышел он

И молвил: "С Божией стихией

Царям не совладать". Он сел

И в думе скорбными очами

На злое бедствие глядел.

(V. 141)

Здесь Александр уже не "нечаянно пригретый славой", а "Россией со славой правит". Эпитеты "печален", "смутен", "скорбные" (очи) исполнены симпатии. Они придают облику императора человечность и вызывают к нему сочувствие. В сопоставлении с Александром его великий предок превращается в бесчеловечного "горделивого истукана" (впрочем, как неподвижный памятник самому себе он был изображен и во "Вступлении" к поэме). Кажется, в тексте возникает не только противопоставление Евгения грозному бронзовому кумиру, но и некоторое противопоставление слабого, но человечного Александра уже Петру I.

Такое противопоставление подкрепляется известным анекдотом, который, по-видимому, Пушкин знал. Этот анекдот считается одним из источников "Медного всадника". Александру сообщают странный сон одного майора. В этом сне (анекдот относится к 1812 году) статуя Петра Великого съезжает с пьедестала, приезжает к дворцу и упрекает царя, губящего Россию. 52

С другой стороны, черновики поэмы свидетельствуют о том, что идея преемственной связи Александра с его царственной бабушкой продолжала занимать Пушкина. В основном черновике есть строки, в которых развиваются только что цитированные размышления Александра о могуществе не подвластной царям Божией стихии. Эти строки отсылают читателя к страшному наводнению 10 сентября 1777 года, которое предшествовало рождению Александра (12 декабря 1777 года), и к воспоминаниям о царице-бабушке:

Такого

Давно не ведал град Петров

От лета семьдесят седьмого.

Тогда еще Екатерина...

Была жива - и Павлу сына

В тот год Всевышний даровал.

Порфирородного младенца.

И гимн младенцу

Бряцал Державин.

(V, 456) 53

Так выстраивается некоторая парадигма: Екатерина II - Александр I. Этой парадигме противостоит другая: в ее основе Петр I (а также его бронзовый кумир, статуя), за которым маячит неназванный продолжатель дела Петра, могучий современный владыка - Николай I.

Высоко ценя деяния Петра, подражая ему, Николай не любил Екатерину. А. Л. Осповат, ссылаясь на неопубликованные записки Бартенева, пишет:

"Именно идея "равновеликости" Петра и Екатерины была враждебна сознанию Николая I, который от своих родителей - Павла I и императрицы


--------------------------------------------------------------------------------

52 См.: Измайлов Н. В. "Медный всадник" А.С. Пушкина. История замысла и создания, публикации и изучения // Пушкин А. С. Медный всадник. Л., 1978. С. 243-244 (Серия "Литературные памятники"),

53 Ср.: Там же. С. 204. В последних строках подразумевается знаменитое стихотворение Державина "На рождение в севере порфирородного отрока" (1779).

стр. 27


--------------------------------------------------------------------------------

Марии Федоровны - восприял глубокую неприязнь к бабке. Это не было тайной для подданных. "При Николае, - вспоминал позднее П. И. Бартенев, - похвала ей чуть не возбуждала цензурных преследований, и современные портреты, изображающие сцены ее возведения на престол, были нарочно вынесены в заднее помещение одного из петербургских зданий"". 54 Не любил Николай и Фальконетов памятник за надпись на нем, уравнивавшую Петра и Екатерину, Петру Первому - Екатерина Вторая.

Можно думать, что парадигмы "Медного всадника" не походили на те, что выстраивались в сознании Пушкина в пору "Стансов" и "Друзьям". В поэме печальный и беспомощный Александр посылал своих генералов "спасать и страхом обуялый / И дома тонущий народ". Александр здесь похож на слабого, но доброго и милосердного Дука из "Анджело". А бронзовый Петр, который с "тяжелым топотом" мчится за погубленным им несчастным Евгением, скорее соотносится с безжалостным героем этой шекспировской повести. Ведь Анджело объясняет гибель Клавдио государственной необходимостью. И теми же потребностями государства, утверждением величия страны обосновывает Петр свое решение воздвигнуть на болоте столицу великого государства ("Здесь будет город заложен/ Назло надменному соседу") и, следовательно, неизбежность и обоснованность гибели одного маленького человека.

Текстом, где закрепилось новое сопоставление двух государей, стало одно из последних, по-видимому незаконченное, 55 стихотворение "Была пора...", написанное до октября 1836 года, но правленное, возможно, позднее. В нынешнем виде оно состоит из восьми восьмистрочных строф замедленного, торжественного пятистопного ямба. В черновом автографе Пушкин начал нумеровать строфы, в беловом - остались только пробелы между ними.

Стихотворение написано на двадцать пятую (1811-1836) лицейскую годовщину (под заглавием "Лицейская годовщина" было посмертно опубликовано Жуковским). Оно, естественно, наполнено воспоминаниями и историческими реминисценциями. Центральная строфа посвящена Александру I:

Вы помните, как наш Агамемнон

Из пленного Парижа к нам примчался.

Какой восторг тогда [пред ним] раздался!

Как был велик, как был прекрасен он,

Народов друг, спаситель их свободы!

(III, 1, 432)

Конечно, помимо злых эпиграмм, о которых мы упоминали, Пушкин и раньше вспоминал "дней Александровых прекрасное начало", снисходительно хвалил царя в 1825 году: "Простим ему неправое гоненье: / Он взял Париж, он основал Лицей". Даже по заказу директора Департамента народного просвещения И. И. Мартынова написал оду "На возвращение государя императора из Парижа в 1815 году": "Тебе, наш храбрый царь, хвала, благодаренье!", 56 и пр. Однако впервые в стихотворении, обращенном к самому узкому кругу друзей, Пушкин находит для царя, своего давнего недруга, столь искренние, прочувствованные и величественные слова.

Это связано, несомненно, с изменением политической позиции поэта, переоценкой исторических событий. Еще в 1824 году было написано загадочное


--------------------------------------------------------------------------------

54 Осповат А. Л., Тименчик Р.Д. "Печальну повесть сохранить...". М., 1985. С. 33-34.

55 Н. В. Измайлов считал, что стихотворение закончено. См.: Измайлов Н. В. Очерки творчества Пушкина. С. 256.

56 Пушкин А. С. Стихотворения лицейских лет (1813-1817). СПб., 1994. С. 117, 576-577.

стр. 28


--------------------------------------------------------------------------------

стихотворение "Недвижный страж дремал...". Здесь "владыка севера", Александр!, "железной стопой" попирает "ветхую Европу". Действия Александра несут в дар миру "тихую неволю". В черновом варианте формулировка была более откровенной и страшной:

И свету мертвую неволю в дар несли. (II, 769)

В 1836 году и взгляд на историю, и отношение к Александру изменились. Воспевший подавление Польского восстания 1830 года, Пушкин готов признать и полную правоту Александра в борьбе с Наполеоном. В стихотворении "Была пора..." Александр уже "народов друг, спаситель их свободы".

Особенно интересна незаконченная или намеренно оборванная на последней строке восьмая строфа стихотворения. В ней три героя: Александр I, Наполеон, Николай I. Наполеону посвящены две строки в середине, между двумя русскими царями:

И на скале изгнанником забвенным,

Всему чужой, угас Наполеон.

(III, 1, 433)

Черновики показывают, что эти две строки были результатом очень тщательной работы. Особое внимание уделено было эпитету чужой. Это важнейшая черта характеристики Наполеона. Первоначально строка гласила:

Чужд племенам, чьим духом

(III, 2, 1044)

Строка эта сравнительно легко поддается интерпретации. Наполеон разнес революционные, свободные, просветительские идеи, которыми была пропитана духовная жизнь Европы конца XVIII столетия, по всему континенту. Он установил новые идеи и новый порядок, низринув старые устои. И оказался низвергнутым. Народами эти идеи были восприняты как новое рабство. Именно отторжение, неприятие Наполеона народами, чей дух он, казалось бы, воплощал, становится главным мотивом дальнейшей работы Пушкина над черновиком:

Чужой всему - чьим духом.

Для всех чужой - чьим духом.

(III, 2, 1044)

И в беловом автографе это отторжение охватывает уже весь универсум:

"Всему чужой..."

Эпитет подчеркивает романтическую природу Наполеона, его одиночество, противоборство со всем миром, обреченность. Рядом с Наполеоном возникает и его романтическое alter ego, одновременно друг и враг император Александр I. Ореол романтизма окружает и этого красавца императора, в молодые годы (ему было всего двадцать четыре) занявшего престол и одновременно отягченного страшным грехом отцеубийства. Либерал и мистик, он умер внезапно или ушел в схимники. Его романтическую смерть, может быть, предсказывало появление тени Наполеона в стихотворении "Недвижный страж дремал...". Зловещий и таинственный всадник, "пред кем склонилися цари", должен был, видимо, предсказать гибель "владыки севера" за три года до его реальной смерти.

стр. 29


--------------------------------------------------------------------------------

Начало восьмой строфы стихотворения "Была пора..." объединяет в смерти Наполеона и Александра: "И нет его (Александра. - М. А. ) - и Русь оставил он... И на скале... угас Наполеон". Умер не только Наполеон, но и прекрасный "Агамемнон", "народов друг".

Это сближение двух романтических царей, кажется, намечалось или, может быть, возникло на мгновение уже в "Медном всаднике". В основном черновике есть такие отвергнутые строки:

тот грозный год

Последним годом был державства

Царя пред кем...

(V, 455)

Последняя незаконченная строка напоминает строчку, относящуюся к Наполеону, которую Пушкин повторил по крайней мере трижды. В первый раз в стихотворении "Недвижный страж дремал..." (1824):

Сей всадник, перед кем склонилися цари... (II, 1, 311)

Во второй раз в Х главе "Евгения Онегина" (1830):

Пред кем унизились цари... (VI,522)

Затем строка перешла в стихотворение "Герой" (1831):

...пришлец сей бранный,

Пред кем смирилися цари...

(III, 1, 251)

Если в стихотворении "Герой" Пушкин сравнивал с Наполеоном Николая I, то теперь в общем романтическом ореоле Наполеон объединяется с Александром I. Их смерть знаменует конец блестящей эпохи и в литературе, и в общественной жизни, и в политике, конец Золотого века. Все изменилось. Тщетно Пушкин и его друзья боролись с меркантильным, торгашеским духом в литературе. 57 Меркантилизм и расчет проникали и в дворянский быт, меняя привычный аристократический уклад жизни с его эстетизмом, интересом к искусству и наукам:

Они торопятся с расходом свесть приход.

Им некогда шутить, обедать у Темиры

Иль спорить о стихах.

(III, 1, 219)

Из политики исчез романтический дух свободы, в ней устанавливается система новых суровых, мрачных межгосударственных отношений. На смену романтическому "владыке севера" пришел "новый царь":

И новый царь, суровый и могучий,

На рубеже Европы бодро стал,

[И над землей] сошлися новы тучи,

И ураган их

(III, 1, 433)


--------------------------------------------------------------------------------

57 Закату Золотого века русской литературы посвящена блестящая книга В. Э. Вацуро ""Северные цветы". История альманаха Дельвига - Пушкина" (М., 1978).

стр. 30


--------------------------------------------------------------------------------

В начальных черновиках этот новый царь был назван "стражем", как когда-то Александр в начальных вариантах стихотворения "Недвижный страж дремал...":

Как неподвижный страж на царственном пороге

Владыка севера один в своем чертоге...

(II, 2, 823)

Впервые Пушкин описывает царственных братьев одним и тем же словом. Однако Александр был "неподвижный страж", или как "неподвижный страж", а Николай выступает совсем в ином качестве: "Европы страж могучий" или "России страж могучий" (III, 2, 1045). Впрочем, слово "страж", которое возникло, возможно, как реминисценция более раннего стихотворения, вскоре исчезает. В беловой редакции характеристика Николая приняла следующий вид:

И новый царь, суровый и могучий,

На рубеже Европы бодро стал...

(III, 1,433)

Один эпитет (бодрый, бодро) нам уже известен. Ср.: "Он бодро, честно правит нами...". Зато два других эпитета появляются в описании Николая впервые.

Со времени "Стансов" и "Друзьям" прошло около десяти лет. Николай действительно стал могучим государем. Прошли победоносные войны с Персией и Турцией, увенчавшиеся Туркманчайским и Адрианопольским мирными договорами. В 1831 году было беспощадно подавлено восстание в Польше, что вызвало, как мы помним, полное одобрение Пушкина. Николай собирался выступить против революционных движений во Франции и в Бельгии. Он "готов был с полным бескорыстием стоять на страже восстановления нарушенного законного порядка". 58

Впечатляло и личное мужество императора. В 1830 году, как уже упоминалось, он приехал в смятенную, перепуганную холерой Москву, а в 1831 году в Петербурге одним своим появлением усмирил пятитысячную толпу на Сенной площади, только что разгромившую холерные больницы и перебившую лекарей. Тогда же личным присутствием Николая был усмирен бунт в военных поселениях в Старой Руссе. Обо всех этих событиях Пушкин был хорошо осведомлен. Он часто упоминает их в "Дневнике" и в письмах 1831 года.

Русский государь стал не только могучим. В его облике явственно проступила суровость. Слово это встречается у Пушкина шестьдесят шесть раз. "Словарь языка Пушкина" дает ему следующее толкование: "Лишенный душевной мягкости, строгий, жесткий в обращении, поступках". Таким он и представлялся окружающим спустя десятилетие после начала царствования. Характерно, что маркиз де Кюстин тоже очень часто употребляет слова "суровый", "суровость" (severe, severite) для характеристики Николая, описывая свои встречи с царем в 1839 году. 59 Жуковский обратил внимание на этот выразительный и многозначительный эпитет. Он опасался сохранить его в публикуемом тексте, может быть, считал, что это слово не понравится


--------------------------------------------------------------------------------

58 Шильдер Н. К. Император Николай Первый. Т. 2. С. 289.

59 См., например, начало одиннадцатого письма от 14 июля 1839 года: "...Ie caractere dominant de sa physionomie est la severite inquiete, expression peu agreable..." ( Marquis de Custin. Lettres de Russie. Textes etablie et presentes par Henry Massis. Le livre club de libraire. [S. a., S. I]. P. 129; ср.: Кюстин де А. Россия в 1839 году: В 2 т. М., 1996).

стр. 31


--------------------------------------------------------------------------------

государю. Печатая стихотворение в "Современнике" уже после смерти автора, Жуковский переделал пушкинскую строку, заменив слово "суровый" невыразительным эпитетом:

И новый царь бесстрашный и могучий

На рубеже Европы бодро стал... 60

Таким образом, в одном из последних стихотворений Пушкин начал формулировать новую, вполне амбивалентную (хотя, кажется, стал ностальгически предпочитать пору своей юности) оппозицию двух царствований. Оба сопровождались страшными, глобальными потрясениями, особенно первое:

Чему, чему свидетели мы были!

Игралища таинственной игры,

Металися смущенные народы;

И высились и падали цари;

И кровь людей то Славы, то Свободы,

То Гордости багрила алтари.

(III, 1, 432)

Но и новое царствование несет людям политические катастрофы:

[И над землей] сошлися новы тучи

И ураган их

(III. 1, 433)

И оба царя теперь выступают у Пушкина равноправными деятелями своих эпох. Прекрасного Агамемнона, спасителя свободы европейских народов, сменил новый царь, могучий и суровый, который, с точки зрения поэта, может противостоять новым тучам и ураганам, сохранить и поддержать существующий порядок. Он не позволит миру низринуться в бездну анархии.

Так в исторической перспективе Пушкин начинает ставить рядом царственных братьев, отдавая должное каждому из них. Процесс этот остался незавершенным...


--------------------------------------------------------------------------------

60 Современник. 1837. Т. 5. С. 318.

стр. 32