Не очень замечаемая научной общественностью, но очень деятельная работа ведется вот уже более десяти лет славистами Швейцарии. Осуществляется проект, начатый в 1988 году известным исследователем славянских, и прежде всего русской, литератур проф. Петером Брангом и его коллегами при поддержке Швейцарского Национального фонда - "Швейцарско-славянские и швейцарско-восточноевропейские взаимосвязи". Фронтально и методично изучается история образа Швейцарии и ее народа в культурном и политическом сознании западных, южных и восточных славян. К первым публикациям, имеющим отношение к этому проекту, принадлежали прекрасно изданные и иллюстрированные книги - сборник статей под редакцией В. Г. Циммермана "Швейцария - Россия, Россия - Швейцария", приуроченный к выставке на эту же тему, проходившей в Цюрихе летом 1989 года, а также основательная монография историка Р. Бюлера о судьбах выходцев из южного кантона Граубюнден в России с XVIII века до первой мировой войны.(1)

Разумеется, идея этого проекта с самого начала заслуживала внимания с точки зрения теорий имагологии и альтеритета (новые термины, означающие изучение образа "несвоего", "чужого" национального бытия). Но особенно плодотворным кажется проект для истории литературы. Во-первых, потому, что тема Швейцарии в славянской поэзии - совершенно особая тема, вариант мечты о земле обетованной, об идеальной стране свободных и независимых людей (стране Вильгельма Телля), в горах, высоко и далеко от сначала феодальных, потом буржуазных и, наконец, тоталитарных империй Европы. Во- вторых, природа Альпийских гор издавна особенно поражала жителей восточноевропейских равнин. Даже тогда, когда русские познакомились с Кавказом, Альпы остались для них притягательными своим неповторимым сочетанием диких пейзажей высокогорья и европейской культуры городов и курортов. Как бы мы ни иронизировали сегодня над богатством и самоудовлетворенностью Швейцарии, она остается одной из прочных опор европейской культурной, политической и финансовой жизни, примером старинных демократических традиций.

Непосредственные публикации материалов участников проекта - Петера Бранга (Цюрих) и его сотрудников Моники Банковски (Цюрих), Робина Кембелла (Лозанна), Карстена Герке (Цюрих), Вернера Г. Циммермана (Цюрих), Генриха Риггенбаха (Базель) и др. - начались с тома "Факты и фантазии" (2) (в русских переводах заглавий томов этой серии мы сохраняем звуковые анафоры подлинника - традицию старогерманского стиха). В томе были собраны материалы путешествий представителей славянских культур в страну Альп от


--------------------------------------------------------------------------------

* Landschaft und Lyrik: Die Schweiz in Gedichten der Slaven: Eine kommentierte Anthologie / Hg. von Peter Brang, Obersetzungen von Christoph Ferber, technische Redaktion H. Urech. Basel, 1998. 733 S.

1 Schweiz - Russland, Россия - Швейцария / Hg. von Werner G. Zimmermann. Zurich, 1989. 177 S.: Buhler R. Biindner im Russischen Reich: 18. Jahrhundert - 1. Weltkrieg: Ein Beitrag zur Wanderungsgeschichte Graubundens. Disentis; Muster, 1991. 671 S.

2 Fakten und Fabein: Schweizerisch-slavische Reisebegegnungen vom 18. bis zum 20. Jh. / Hg. von М. Bankowski, P. Brang, C. Goehrke, R. Kemball. Basel, 1991. 632 S.

стр. 265


--------------------------------------------------------------------------------

самого начала международного общения и почти до современности.

Затем был составлен том "Прибежище и пребывание ",(3) посвященный преимущественно политической стороне славянско-швейцарских связей, хотя и там немало говорилось об альпийской республике как об убежище для преследуемых деятелей культуры (например, работа Р. Кембелла о базельском архиве Марины Цветаевой). Через два года появился следующий том - "Образ и общение" ,(4) в котором были объединены исследования об отношении к Швейцарии в славянских странах и статьи о культурном общении; в книге был сформирован специальный раздел для работ об образе России и русских, каким он складывался в Швейцарии с конца XVIII века и до конца 1930-х годов. Теперь в нашем распоряжении находится последний по времени том серии - "Ландшафт и лирика. Швейцария в стихотворениях славян. Комментированная антология". Издание подготовлено П. Брангом и Христофом Фербером.

Произведения славянских авторов публикуются в оригинале с параллельными, как правило, довольно удачными, поэтическими переложениями на немецкий язык, сделанными в основном поэтом-переводчиком X. Фербером при участии П. Бранга и некоторыми другими переводчиками.

Стихотворения сгруппированы по культурным эпохам, которые обозначены публикаторами нарочито расплывчато, так, чтобы можно было объединить в их пределах авторов разных славянских стран ("От классицизма к романтизму", "Эпоха реализма", "Швейцарская тема в поэзии модерна: символизм, Молодая Польша, акмеизм, футуризм, авангард", "После второй мировой войны"). При подборке произведений каждого автора помещен небольшой очерк о нем, с портретом и с иллюстрациями. В издании имеются указатели и выборочная библиография по швейцарской теме в литературе.

Из приблизительно трех с половиной сотен стихотворений о Швейцарии, собранных участниками проекта, в антологию включено 133 произведения. Большинство из них (80) принадлежат перу русских авторов, затем следуют стихи польских поэтов (38) и ряд стихотворений на других славянских языках (болгарском, сербо-хорватском, чешском, украинском, белорусском). Всего представлено 87 авторов и еще десяток имен назван в заключительной главе сборника. Поскольку эта антология в значительной мере наполнена русской поэзией, мы отмечаем ее как заслуживающий внимания вклад в изучение русско-швейцарских культурных отношений.

Среди русских поэтов, посвятивших Швейцарии свои стихи, такие имена, как Г. Державин (отрывками из его оды 1799 года "На переход Альпийских гор" открывается антология), В. Жуковский, И. Козлов, К. Аксаков, П. Вяземский, Ф. Тютчев, А. Апухтин, H. Некрасов, И. Тургенев (стихотворение в прозе "Разговор"), M. Волошин, И. Бунин, Вяч. Иванов, В. Набоков, Б. Окуджава, Р. Рождественский (его стихотворением 1960-х годов "Швейцарские коровы" заканчивается русская часть списка поэтов) и многие другие. Уже одно это крат- -кое перечисление показывает, что швейцарская тема присутствовала в поэзии России в различные эпохи, переходя от одного литературного поколения к следующему. Она стала, в сущности, традиционной, как одна из многочисленных нитей, создающих общую ткань русской пейзажной лирики и одновременно связующих жизнь двух столь разных и весьма удаленных друг от друга стран.

Размышлениям над ролью образа Швейцарии в литературной жизни славянских стран посвящена историко-теоретическая часть антологии, названная, как и вся книга, - "Швейцария в стихотворениях славян" (с. 15 - 83). Это большое исследование не подписано, но, как можно догадаться, автором его является П. Бранг.

В связи с материалами антологии в статье затрагивается вопрос о славянской общности, которая в наше время проявляется в основном в культурно- исторической памяти и в бесспорной исходной общности славянских языков. Общей чертой именно этой языковой группы (впрочем, не ее одной) служит также, по замечанию автора, ее не первостепенное положение среди языков европейского континента. Нельзя, разумеется, требовать от работы по истории лирической темы углубления в одну из самых трудных, даже болезненных проблем славяноведения, но надо все же заметить, что, кроме языковой, имеется еще содержательная сторона славянских культур, которая - при всех центробежных стремлениях современного славянства - все-таки сближает его национальные культуры между собой. Это как раз и демонстрирует даже такая частная тема, как славянский образ Швейцарии.

Среди литератур славянских народов швейцарская тема встречается чаще всего у русских и у поляков. Это исторически объясняется тем, что именно в Российской империи XIX века посещение страны в Альпах стало составной частью образованности, не говоря уже о моде на альпийские курорты и об авторитете швейцарской медицины. В то время как, например, славянские подданные Габсбургской монархии не имели нужды в Швейцарских Альпах, поскольку у них имелись свои - восточные отроги Альпийской горной системы и Карпаты. Еще одна немаловажная причина для знакомства поляков


--------------------------------------------------------------------------------

3 Asyi und Aufenthalt: Die Schweiz als Zuflucht und Wirkungsstatte der Slaven im 19. und 20. Jh. / Hg. von M. Bankowski, P. Brang, W. G. Zimmermann. Basel; Frankfurt a. M., 1994. 485 S.

4 Bild und Begegnung: Kulturelle Wechselseitigkeit zwischen der Schweiz und Osteuropa im Wandel der Zeit / Hg. von P. Brang, S. Goehrke, R. Kemball, H. Riggenbach. Technische Redaktion H. Urech. Basel; Frankfurt a. M., 1996. 896 S.

стр. 266


--------------------------------------------------------------------------------

и русских со Швейцарией заключалась в возможности политической эмиграции. В альпийских кантонах искали и находили убежище многие оппоненты российских властей - польские повстанцы и русские революционеры, деятели литературы, которым бывало душно и тесно нароссийских равнинах как до, так и после 1917 года. Тем притягательнее стала Швейцария в наше время, овеянная почти двухсотлетней традицией паломничества из Восточной Европы.

Часть статьи отводится собственно образу Швейцарии у публикуемых поэтов. На него влияли не только личные впечатления, но и так называемый "швейцарский миф", сложившийся в европейской культуре. Не без юмора, но очень верно он выражен в стихотворном экспромте Н. А. Некрасова 1860-х годов:

Уезжая в страну равноправную, Где живут без чиновной амбиции И почти без надзора полиции, - Вы найдете природу там славную...

Альпийская природа - не просто обязательный компонент мифа, она традиционно - со времен писателей и философов XVIII века - несет в себе для образованного наблюдателя символический смысл. Она непременно обращает человеческую мысль к вечности, к "наречию небес".

Средь гор глухих я встретил пастуха, Трубившего в альпийский длинный рог. Приятно песнь его лилась; но, зычный, Был лишь орудьем рог, дабы в горах Пленительное эхо пробуждать. И всякий раз, когда пережидал Его пастух, извлекший мало звуков, Оно носилось меж теснин таким Неизреченно-сладостным созвучьем, Что мнилося: незримый духов хор На неземных орудьях переводит Наречием небес язык земли...

- так пишет Вячеслав Иванов, преобразуя идиллический мотив в символистский (стихотворение "Альпийский рог", 1902).

В те времена, когда связи с альпийской республикой ослабевали, как это было в русской литературе советского периода, отсутствующие живые впечатления и старый "миф" подменялись пропагандистскими газетными клише. Может быть, одним из счастливых исключений стали те стихи из неоконченной поэмы В. М. Инбер "Ленин в Альпах" (1957), в которых отразились впечатления поэтессы от посещения Альп. Но и здесь дает себя знать традиция романтических и философских образов:

Среди бугров кремнистых, В бездонных отголосках Таинственные гроты. Похоже: перед нами Кора земного мозга В часы его работы.

Эту сторону "швейцарского мифа" отметил в конце прошлого века Иван Коневской, написавший о "разуме гор", а еще раньше - Василий Жуковский, которому принадлежит понятие "горная философия". Символика Альп как алтаря или вершины Вселенной продолжает жить в поэзии и в наше время. Роберт Рождественский в упоминавшемся стихотворении "Швейцарские коровы" рифмует со словом "корова" "корону" Альпийских гор.

Образ Швейцарии все-таки видоизменялся в зависимости от времени (романтизированные пейзажи начала XIX века, стремление к реалистической достоверности картин швейцарской жизни и их социальная окраска во второй половине столетия, густые литературно-философские ассоциации в эпоху символизма, преобладание иронии или просто информация в сообщениях о Швейцарии XX века).

Отличительным признаком исследовательской манеры П. Бранга является острое внимание к самым мелким деталям материала. Литературные пейзажи анализируются со всей возможной скрупулезностью - вплоть до роли облаков, деревьев, ручьев и озер в словесном ландшафте. Показано их соотношение с чертами национального пейзажа, появление которого в литературе стимулируется подчас картиной Альп, как это происходит в стихотворении П. Вяземского "Вевейская рябина" (1864):

Я отыскал свою рябину, Которой песнь я посвятил, С которой русскую кручину Здесь на чужбине я делил...

Исследуются эстетические и мировоззренческие функции швейцарской темы в творчестве славянских поэтов - ее связь с мотивами ностальгии, с политической тематикой, со сравнительно новыми темами туризма и спорта. Бесспорна мысль автора о том, что "образ Швейцарии и образ своей страны предстают в тесной связи друг с другом. Портрет Швейцарии служит тем полем, на которое проецируется образ своей страны, и при этом всегда нечто сообщается, - правда, в очень разных объемах - о самом авторе и о его отечестве" (с. 25). Вместе с тем и сами швейцарцы, видя себя, свою историю и свою родину в литературных изображениях, сделанных иностранцами, могут легче осознать собственные "мифы" и стереотипы, свои особенности, отраженные в особенностях чужого восприятия. В стихотворениях, собранных в этом томе, как пишет в заключение П. Бранг, "мир Альп становится зеркалом сопditio humana, человеческих отношений", местом, которое напоминает "вновь и вновь - о неистребимой воле к жизни, какими бы суровыми ни были условия" (с. 696).

Кроме того, антология славянских стихотворений, посвященных Швейцарии, - это подготовленный швейцарцами прекрасный сборник лирики на нескольких языках, включая русский, что само по себе заслуживает внимания.

стр. 267