LITERARY.RU → Сумароковский "след"... в "Мертвых душах" Гоголя → Версия для печати
Готовая ссылка для списка литературы
В.И. ГЛУХОВ, доктор филологических наук. Ивановo, Сумароковский "след"... в "Мертвых душах" Гоголя // Москва: Портал "О литературе", LITERARY.RU. Дата обновления: 02 июля 2024. URL: https://literary.ru/literary.ru/readme.php?subaction=showfull&id=1719868245&archive= (дата обращения: 17.09.2024).
По ГОСТу РФ (ГОСТ 7.0.5—2008, "Библиографическая ссылка"):
В.И. ГЛУХОВ, доктор филологических наук. Ивановo, Сумароковский "след"... в "Мертвых душах" Гоголя // Москва: Портал "О литературе", LITERARY.RU. Дата обновления: 02 июля 2024. URL: https://literary.ru/literary.ru/readme.php?subaction=showfull&id=1719868245&archive= (дата обращения: 17.09.2024).
По ГОСТу РФ (ГОСТ 7.0.5—2008, "Библиографическая ссылка"):
публикация №1719868245, версия для печати
Сумароковский "след"... в "Мертвых душах" Гоголя
Дата публикации: 02 июля 2024 |
|
Внимательно перечитывая комедию А.П. Сумарокова "Лихоимец" (1768), поневоле задерживаешься на такой забавной сценке. Скупой ростовщик, действующий в комедии под именем Кащея, требует от доверенного лица одного молодого господина расписку, подтверждающую, что тот получил сданные ему ранее заклады, хотя возвращать их он вовсе не торопится. Между ними завязывается любопытный диалог: Кащей. Где ж расписка-то? Пасквин. А заклады-то, да закладная-то где, сударь? Кащей. Заклады ваши не пропадут. Пасквин. Да и расписка-то не пропадет. Кащей. Да расписку-то наперед выдай. Вот заклады и закладная. Пасквин. Вот расписка. Кащей. Отдай же ее. Пасквин. Отдай же заклады и закладную. Затем один протягивает руку, чтобы взять расписку, другой - заклады и закладную. В авторской ремарке сообщается, что Кащей выхватывает расписку у Пасквина, но закладов и закладную не отдает и даже кладет их опять за пазуху. После чего он рассматривает расписку и, взяв ее в зубы, вынимает заклады и наконец их возвращает (Сумароков А.П. Полн. собр. всех сочинений в стихах и прозе. М., 1787. Часть V. С. 103-104; далее - только стр.). В этой комической сценке есть что-то очень знакомое. Где встречалось нечто подобное?.. Верно: в "Мертвых душах" Н.В. Гоголя, в главе, описывающей пребывание Чичикова в доме Собакевича. Когда Чичиков попросил у того расписку, удостоверяющую, что он в качестве задатка получил за продаваемые им мертвые души определенную сумму денег, между ними состоялся похожий обмен репликами: - <...> Пожалуйте только расписочку. - Да на что же вам расписочка? - Все, знаете, лучше расписочку. Не ровен час, все может случиться. стр. 3 - Хорошо, дайте же сюда деньги! - На что ж деньги? У меня вот они в руке! как только напишете расписку, в ту же минуту их возьмете. - Да позвольте, как же мне писать расписку? прежде нужно видеть деньги. Вслед за этим автор констатирует: Чичиков выпускает из рук ассигнации, а Собакевич, "приблизившись к столу и накрывши их пальцами левой руки, другою написал на лоскутке бумаги, что задаток <...> за проданные ревизские души получил сполна" (Гоголь Н.В. Полн. собр. соч.: В 14 т. М., 1951. Т. VI. С. 107; далее - только том и стр.). Содержание и строение обоих диалогов, звучание каждого слова и каждой реплики, вопросов и ответов, а также суть завершающих их авторских ремарок столь сходны и столь очевидно перекликаются между собою, что невольно спрашиваешь себя: все это случайное совпадение или перед нами непосредственное заимствование? Скорее - второе. Тем более, что это наблюдение подтверждается и другими текстуальными совпадениями. В частности, когда позднее к Кащею, уже по иному делу, заходит Дорант, возвративший ему взятые под заклад деньги, ростовщик не скрывает сожаления, расставаясь с его закладом. Ему кажется, что заложенные вещи Дорант у него словно бы выкрал. Кащей говорит с упреком: "Ты у меня перстенек, табакерочку да часики подтибрил..." (106). Знаковое словечко подтибрить фигурирует и в лексиконе гоголевского Плюшкина. Плюшкин при Чичикове бездоказательно обвиняет Мавру в том, что она "подтибрила" у него четвертку чистой бумаги (VI, 126). Впрочем, в комедии Сумарокова встречается еще один комический диалог, по своему содержанию и оформлению отчасти повторенный в главе о Плюшкине. Дорант расплачивается с Кащеем не какими-нибудь, а медными деньгами, за что тот взимает с клиента дополнительный процент. Дорант. Сколько вам угодно? Кащей. По малой мере, копейки по две с рубля. Дорант. Когда вы так щедролюбивы, так я по четыре копейки заплачу. Кащей. Не можно ли уже прибавить и пятой-то? <...> Дорант. Можно, сударь, и это сделать (83). А вот диалог между Плюшкиным и Чичиковым, пожелавшим купить и "беглые души". На вопрос Плюшкина, сколько бы он за них дал, Чичиков отвечает: - Я бы дал по двадцати пяти копеек за душу. <...> - Только, батюшка, ради нищеты-то моей, уже дали бы по сорока копеек. <...> - Ну, видите ли, <...> состоянья нет; по пяти копеек, извольте, готов прибавить, чтобы каждая душа обошлась, таким образом, в тридцать копеек. стр. 4 - Ну, батюшка, воля ваша, хоть по две копейки пристегните. - По две копеечки пристегну, извольте (VI, 128-129). Конечно же, автор "Мертвых душ" разрабатывает этот диалог более изобретательно и детально, нежели Сумароков. Однако текстуальная перекличка несомненна. Преемственные связи некоторых фрагментов "Мертвых душ" с "Лихоимцем" подчеркиваются также сближением Чичикова, а вслед за ним Собакевича и Плюшкина со сказочным Кащеем. Хотя сумароковский ростовщик без обиняков назван Кащеем, это драматургу кажется недостаточным для его характеристики. В уста Пасквина, слуги Доранта, он вкладывает и такие слова: это "не простой Кащей, а Кащей бессмертной" (97). Гоголь же сближает своих прижимистых помещиков с этим фольклорным персонажем более осторожно и корректно. Например, в сцене, когда Собакевич, стараясь понять, в чем состоит "дельце" Чичикова, весь замирает, уподобившись истукану. "Казалось, - замечает писатель, - в этом теле совсем не было души, или она у него была, но вовсе не там, где следует, а, как у бессмертного кащея, где-то за горами и закрыта такою толстою скорлупою, что все, что ни ворочалось на дне ее, не производило решительно никакого потрясения на поверхности" (VI, 101). А о Плюшкине в ранних редакциях поэмы говорилось куда определеннее: "Должно, однако ж, сказать, что такие кащеи попадаются на Руси довольно редко..." (VI, 313, 427). Как видим, тип сумароковского Кащея был в какой-то мере использован Гоголем в прорисовке его скупых персонажей. Конечно, очерчивая образы Собакевича и Плюшкина, писатель изучал их жизненные прототипы. Но для того чтобы выписать витающие в его воображении уродливые человеческие фигуры наиболее точно и впечатляюще, он опирался на творческий опыт предшественников, в том числе Сумарокова, Фонвизина, Капниста и Грибоедова. Прислоняясь к опыту иноземных творцов комедийного жанра. Гоголь не мог пройти мимо художественных новаций великого Мольера, создавшего классический образ скупердяя Гарпагона, без которого, быть может, не появился бы и сумароковский лихоимец Кащей. Но автора "Мертвых душ" занимают, прежде всего, русские характеры - в их динамике, с их пороками и пристрастиями, с их живой, богатой и колоритной речью. В "Петербургских записках 1836 года" он, неудовлетворенный состоянием столичных театров, требует: "Ради бога, дайте нам русских характеров, нас самих дайте нам, наших плутов, наших чудаков! на сцену их, на смех всем!" (VIII, 186). С этой целью Гоголь мобилизует весь запас собственных наблюдений над жизнью и обычаями российского люда, не пренебрегая удачными находками в речевой характеристике комических персонажей, в частности, в драматургии Сумарокова. Кроме уже приведенных, в комедии "Лихоимец" есть сценки, которые тоже, ситуативно и с точки зрения языка, по-видимому, не прошли стр. 5 для Гоголя бесследно. Так, с молодым слугой Кащей начинает разговор следующим образом: "Не украл ли ты чего, злодей мой! <...> Да вы вишь на это проворны <...> Что ты, скотина, без башмаков? <...> Что мне с вами делать, хамово племя? а я на нынешний год тебе еще жалованья четыре алтына прибавил <...> едакой болван! отнеси, дурак, деньги-то, в спальню, да возьми себе мои старые туфли, в которых я четвертого году в баню ходил" (100-101). Подобная сценка встречается и в "Мертвых душах" в главе о Плюшкине. Плюшкин вызывает слугу-подростка Прошку, чтобы дать ему распоряжение, но в присутствии гостя не может не сказать, какие у него слуги: "Вот, посмотрите, батюшка, какая рожа! - сказал Плюшкин Чичикову, указывая пальцем на лицо Прошки. - Глуп ведь, как дерево, а попробуй что-нибудь положить, мигом украдет! <...> Поставь самовар, слышишь, да вот возьми ключ, да отдай Мавре, чтобы пошла в кладовую: там на полке есть сухарь из кулича, который привезла Александра Степановна..." (VI, 124). Примечательны перекликающиеся подробности. Как сумароковский Кащей, так и гоголевский Плюшкин начинают разговор со слугами с обвинения в их постоянной склонности к воровству. Далее. К Кащею его слуга входит без башмаков, а Прошка пробегает двор босиком и только в сенцах - прежде чем войти в барские покои - надевает сапоги, которые в хозяйстве Плюшкина были общими для всей дворни. Кащей позволяет слуге взять его туфли, изношенные настолько, что он сам их уже давно не надевает. А Плюшкин, желая угостить Чичикова, велит принести сухарь из кулича, привезенного ему дочерью невесть когда. Как видим, словесное оформление речи персонажей у обоих писателей разное, но сущность одна. Среди творческих предшественников Гоголя Сумароков еще ни разу исследователями не упоминался. Однако проведенный сопоставительный анализ, на наш взгляд, убеждает в том, что творчество Сумарокова- комедиографа не было безразлично создателю великой поэмы, что в "Мертвых душах" достаточно явственно звучат отголоски его сатирической музы. Комедия "Лихоимец" - как это ни покажется поначалу неожиданным - один из литературных источников двух глав гоголевской поэмы (о Собакевиче и Плюшкине). Это дает основание взглянуть на Сумарокова-драматурга по- новому: его лучшие комедии куда более значительное художественное явление, чем это принято думать. Сказанное расширяет наши знания и об авторе "Мертвых душ". стр. 6 Опубликовано 02 июля 2024 года Полная версия публикации №1719868245 → © Literary.RU Главная → Сумароковский "след"... в "Мертвых душах" Гоголя При перепечатке индексируемая активная ссылка на LITERARY.RU обязательна!
|
|