М., 2004. 188 С.

Книга Н. М. Куренной посвящена рассмотрению феномена социалистического реализма как особого типа культуры, сформировавшегося в советский период российской истории. Основными источниками исследования являются различные тексты эпохи - в первую очередь художественные произведения (проза и поэзия), публицистика, а также документы и постановления, журнальные и газетные статьи, агитационные материалы, фрагменты воспоминаний современников, песни и др. В задачу автора (по его собственному определению) не входит комплексный анализ значительного корпуса произведений какого-либо жанра в его целостности. Она сосредоточивается на отдельных, но наиболее типичных и популярных в широкой среде текстах культуры различной эстетической и идеологической ценности, чтобы наиболее полно показать многогранность явления социалистического реализма. При этом сам термин "соцреализм" понимается в более узком значении, он рассмотрен не как набор нормативных установок и декларируемых задач, не как официально принятое и господствующее художественное направление, но как "большой стиль" не только эпохи (по словам Г. Гачева), но и повседневной жизни.

стр. 122

Отличный от чисто литературоведческого, подход к проблеме изучения соцреализма как типа культуры обусловил жанр и структуру работы Н. М. Куренной - "очерки", а также задал две принципиальные особенности анализа исследуемого материала. Во-первых, автор обращается к выявлению и пристальному рассмотрению главных и универсальных категорий культуры - человека и пространства его культуры. Во-вторых, в центре внимания находятся не столько "канонические" (термин автора) тексты, черты и темы нового - советского - реализма как идеала художественной формы, сколько приметы, знаки и проблемы повседневной жизни культуры. Таким образом, сквозной темой, связующей очерки в единое композиционное целое, является обнаружение явного зазора между декларируемыми принципами и установками официального соцреализма и его действительным воплощением, функционированием на уровне массового сознания. Именно в этом поле, как показывает автор, происходит формирование социалистического реализма как типа культуры.

В главе 1 - "Социалистический реализм как историко-культурный феномен" автор не столько определяет свое отношение к существующим в российской и европейской историографии вопроса поискам, противоречиям и позициям сторон, сколько убедительно демонстрирует теоретическую важность поставленной проблемы. Жаркие споры вокруг истории СССР XX в. часто негативно сказывались на исследованиях о советской культуре, что приводило зачастую либо к отождествлению ее с социалистическим реализмом, либо к разделению произведений эпохи на "истинные" и "диссидентские", причем в разных кругах и в разное время оценки постоянно менялись. Н. М. Куренная ставит вопрос иначе, стремясь выявить элементы единства культуры, прибегая для этого к термину "тип культуры".

Такой подход позволяет Н. М. Куренной по-новому взглянуть на известные и малоизученные тексты не с оценочных, а с компаративистских позиций. К этому автора приводит анализ категории культурного пространства (глава 2) в широком контексте - пространства социального, природного, бытового, который выявляет основания для сопоставления культуры социалистической эпохи с русской культурой до 1917 г. Вопреки многократным утверждениям основателей соцреализма о воплощенных в нем принципиально новых художественных и идеологических качествах, не имеющих ничего общего с предшествующей историей, оказалось, что для того, чтобы существовать и иметь своего потребителя, недостаточно "приказов и указов". Жизнь культуры не может прерываться и начинаться по желанию и ради блага даже "новых людей". Родство соцреализма с предшествующими традициями русской культуры привело, как доказывает автор, к тому, что этот стиль задействовал арсенал средств, жанров, мотивики и зачастую идей русского искусства XIX в. Причем даже тогда, когда особенно яростно отрицал их. Впрочем, необходимо заметить, что сравнение этапа так называемого критического и социалистического реализма настолько важно для понимания истинной природы последнего как типа культуры, что заслуживает в ряде случаев (в частности, в главе 2 -"Культурное пространство") быть разобранным более детально.

Появление сакрализованных форм и отдельных сюжетов в произведениях классического и "маргинального" соцреализма (в частности, на примере творчества Б. Полевого и Н. Рубцова - главы 2, 3), а также фольклорного начала (это убедительно показано автором при воссоздании картины мира персонажей Л. Леонова в главе 2) свидетельствуют о тесной - и неизбежной - связи русской советской литературы с национальными, историческими и православными традициями. Ведь "новый советский человек" создавался именно из крестьянина (см.: [1]), причем зачастую уже лишившегося своей этнической и сословной идентичности.

Отдельной и значимой теоретической проблемой, разрешить которую стремится автор, является вопрос об эволюции социалистического реализма от идеологического догмата, на начальном этапе своей истории бывшего и обязанностью, и "пропуском" к своему массовому потребителю (читателю, слушателю, зрителю и т. п.), к сакральному (неизменно-

стр. 123

му, освященному властью) образцу с особой терминологией, лишенному конкретных примет, особенностей и содержательной специфики (глава 1). Этот процесс и деградации, и одновременно освобождения от четких границ художественного метода приводит к его своеобразному перерождению в российской культуре конца XX в.

Таким образом, согласно выводам Н. М. Куренной, проблема соцреализма как художественного метода и стиля может быть понята только в категориях и терминах историко-культурного характера, а исследование его как типа культуры оказывается весьма конструктивным для изучения истории и эволюции "больших стилей" Европы в XX в.

Особое место в книге занимает четвертая глава "Адаптированный соцреализм", в которой на венгерском примере рассмотрены процессы, протекавшие в советском соцреализме в 1940 - 1950-е годы, методы его навязчивого "экспорта" в страны Восточной Европы и их восприятие в европейской неславянской среде. Судьба социалистического реализма на инокультурной почве складывалась несколько отличным образом. Н. М. Куренная показывает, что настойчивое стремление советской стороны сконструировать венгерский "извод" (термин автора) соцреализма привело к его полному краху и как метода, и как художественного стиля. Это еще раз доказывает, сколь укоренен оказался - вопреки проектам и репрессиям - социалистический реализм в традиции русской культуры, если и не в своем генезисе, то благодаря своим творцам, носителям и аудитории. А потому вопрос о национальной специфике социалистического реализма за пределами российской советской культуры XX в. требует более тщательного исследования.

Вместе с тем остаются обойденными вниманием автора следующие вопросы. Один из них касается проблемы отражения национального своеобразия в советской - интернациональной по замыслу - культуре. Стремление нивелировать этнические и традиционалистские нормы, ценности, опыт и предпочтения различных культур приводило не только к созданию общности "нового типа", но на определенном этапе (1960 - 1970-е годы) способствовало появлению произведений (особенно в сфере литературы и кинематографа) истинно национальных по духу и вместе с тем признанных соцреалистическими. Нерешенным, между тем, остается вопрос, в какой степени это соответствовало практике послевоенного соцреализма и как разрешало неизбежные противоречия? Ведь и грузинская, и прибалтийская школы советского кино, творчество Ч. Айтматова, В. Быкова, Ф. Искандера и многих других все же находились в официальных рамках этого направления. Вместе с тем необходимо, на наш взгляд, хотя бы упомянуть о художниках и писателях военного поколения, которые в 1960-х годах совершили своеобразный мирный переворот в содержании и стилистике соцреализма. Как их истинно народное и продолжающее реалистические традиции XIX в. творчество вступило в конфликт с требованиями и задачами социалистического реализма, переживавшего после Великой Отечественной войны период явного кризиса. И как опыт адаптации (или отторжения) этих течений определил формирование проектов "насаждения" (или "прививания") доктрины соцреализма в новых социалистических государствах (в том числе и в Венгрии).

Ряд вопросов вызывает и глава 3 -"Новый человек", в которой реконструированы черты идеального советского человека и советского понимания святости. Последнее убедительно и интересно доказано при анализе значения и своеобразия телесного кода в литературе соцреализма. На наш взгляд, в этом контексте следовало бы уделить больше внимания созданию нового идеала женщины - рассмотрения трудов А. Коллонтай недостаточно для того, чтобы определить, сколь важное место и в искусстве, и в быту занимали "женский" и "половой" вопросы, порожденные сложным для советской страны процессом экономической, правовой и культурной модернизации. Это тем более существенно, что в реальной действительности именно женщина, как во времена просвещения, романтизма и т. д. (см.: [2]), вопреки многочисленным прожектам современников, оставалась призванной рождать и воспитывать "нового человека", а потому формирование советской женщины занимало столь важ-

стр. 124

ное место в соцреалистическои теории и практике.

К недочетам работы следует отнести и некоторую неоправданность структурирования внутри глав. Не всегда обоснована и логична последовательность параграфов (в частности, главы 2), несколько выбивается из содержания последней главы часть "Социалистическое общество и утопия И. Мадача "Трагедия человека"", включение которой требует специальных оговорок.

Монографию Н. М. Куренной нельзя назвать фундаментальным и широкомасштабным исследованием проблемы социалистического реализма. У нее другая, более скромная, но вместе с тем чрезвычайно важная задача - обосновать возможности нового прочтения и интерпретации этого феномена как типа культуры, выявить его основополагающие принципы и структурообразующие элементы, позволившие ему преодолеть жесткие границы схематичной, искусственно сконструированной идеологемы нового строя. И этим целям работа, проделанная Н. М. Куренной, соответствует вполне. Строго говоря, книга представляется приглашением к размышлению, а не перечислением и обоснованием готовых и бесспорных теоретических выводов. То, что текст книги рождает множество вопросов и желание проверить результаты авторского исследования на других текстах эпохи, - достоинство, а не упущение работы Н. М. Куренной.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Козлова Н. Н., Сандомирская И. М. "Я так хочу назвать кино". Наивное письмо: опыт лингво-социологического чтения. М., 1996; Козлова Н. Н. Горизонты повседневности. Голоса из хора. М., 1996; Козлова Н. Н. Социально-историческая антропология. М., 1999.

2. Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре. СПб., 1994. Гл. 1.