А. А. ЗИМИН. "Слово о полку Игореве". СПб. 2006. 516 с.

Выход в свет книги А. А. Зимина - знаковое явление в исторической науке, культуре и общественной мысли России. Это-новое свидетельство освобождения научной мысли от оков партийной идеологии прошлых лет, убедительный пример возможности проявления альтернативных взглядов на нашу историю, плодотворности курса нашего общества на свободу выражения мнений, на право мыслящего человека по-своему оценивать уже плотно устоявшиеся и, казалось бы, незыблемые факты, характеристики и события прошлого. Появление книг А. А. Зимина - доказательство живучести и действенности свободной мысли автора, скончавшегося более четверти века тому назад и не получившего в свое время возможности ответить своим оппонентам, отстаивать свою точку зрения.

На моем более чем полувековом поприще работы в Академии наук было два случая, связанных с прошлым России, сильно взбудораживших научное сообщество и ставших каждый по-своему эпохальным в исторической науке. Первый - это открытие в 1951 г. археологической экспедицией А. В. Арциховского новгородских берестяных грамот. Тогда перед нами возник новый тип письменных источников, раскрывший богатый мир жителей древнего Новгорода.

Вторым таким ярким и взрывным по своему характеру явлением было ошеломившее всех, но уже совсем по-другому, - выступление в 1962 г. А. А. Зимина с новым толкованием хронологии и авторства хорошо известного всем со школьных лет памятника XII в. - "Слова о полку Игореве". А. А. Зимин относил этот источник к XVIII в.

стр. 163

и приписывал авторство архимандриту Спасо-Ярославского монастыря Иоилю Быковскому, у которого, якобы, была куплена рукопись "Слова" в начале XIX века. Одни восхищалось смелостью автора, рискнувшего "пойти против течения", противопоставить себя громадной когорте маститых противников, и прежде всего крупных ученых, глубоко убежденных в ошибочности предположения Зимина. Другие открыто и нелицеприятно возмущались отрицанием незыблемых и, казалось бы, раз и навсегда установленных оценок и характеристик памятника литературы и культуры, каким являлось "Слово". Третьи с позиций прагматических недоумевали - ради чего известный и очень перспективный в науке, недавно защитивший докторскую диссертацию историк, для которого открывался путь ко всем академическим званиям, "ввязался" в бесплодную дискуссию, не сулящую ему ни славы, ни почета. Научный мир бурлил.

Не будучи специалистом в этой области, я не беру на себя научную оценку и разбор изысканий и выводов автора. Внимательно прочтя книгу, я остался при прежнем своем мнении в отношении "Слова", как памятника древнерусской литературы. Возможно, это объясняется и моим традиционным воспитанием, и моим еще довоенным образованием. Но я удивлялся и ранее, и теперь снова удивился остроте мысли автора, его боевитости и самоотверженности в защите своих позиций, не говоря уже о том огромном сгустке энергии, которая была потрачена для доказательства своей точки зрения. Особенно, если учесть, что физическим здоровьем он никогда не блистал.

С А. А. Зиминым я проработал вместе в Институте истории более трех десятилетий, соседствовал по дому и даче, дружил, был близок по научной тематике, мы публиковались в одних и тех же книгах и журналах, многому учился у него и о многом с ним беседовал, в том числе в процессе создания книги. Моя встреча с ним произошла в феврале 1949 г., когда я был направлен Министерством высшего образования СССР в Институт истории как специалист по палеографии для издания таможенных книг XVII века.

Осенью 1962 г. А. А. Зимин дал нам с В. Т. Пашуто для ознакомления первый доклад, посвященный текстологии "Задонщины", из которого следовало, что "Слово о полку Игореве" основано на тексте Пространной редакции "Задонщины" и, следовательно, не могло появиться в дошедшем до нас виде ранее начала XVI века. И я, и В. Т. Пашуто высказались отрицательно по поводу постановки вопроса и замыслов Зимина в отношении его текстологической работы. В Ленинграде в начале 1963 г. он выступил с докладом, утверждая свою точку зрения на заседании Отдела древнерусской литературы Пушкинского дома АН СССР, которым руководил Д. С. Лихачев. Здесь никто не согласился с Зиминым. Доклад вызвал большой (если не сказать скандальный) резонанс в научном мире историков и филологов. Вслед за этим ротапринтный вариант книги Зимина о "Слове" был обсужден в Отделении истории Академии наук, вызвав возмущенный протест академиков - Б. А. Рыбакова, В. М. Хвостова, Е. М. Жукова, П. Н. Федосеева и, конечно же, партийных инстанций - "с верху до низу". Они усмотрели в исследовании Зимина только стремление развенчать уникальный по своим художественным, эстетическим, общественно-историческим ценностям древнерусский памятник, сыгравший впоследствии свою роль в формировании национальных идей.

Мужественно, смело и стойко А. А. Зимин отстаивал свою точку зрения. Все были против него: и научный руководитель М. Н. Тихомиров, и руководитель сектора истории СССР периода феодализма Л. В. Черепнин, да и коллеги. Только один специалист по древнерусскому летописанию А. Н. Насонов выступил в секторе феодализма в его поддержку, заявив, что "Слово" - "сомнительный исторический источник для XII века", что "недаром он не привлек его в качестве источника при написании работы, посвященной формированию территории древнерусского государства - Русской земли". Объединились против Зимина литературоведы и лингвисты.

Еще до всех этих событий у меня состоялся крупный спор с Зиминым, о котором я уже писал в свое время в сборнике, посвященном его памяти. Александр Александрович был искренне и глубоко убежден в непреложности своих взглядов. Его доводы были просты и сводились к следующему: "Ведь, никто еще пока моего анализа с научных позиций не опровергнул... Все больше на эмоции напирают: "Да как ты мог, да как ты посмел!.. А ведь это - не наука. И потом: имею же я право на собственное мнение? Почему Мазон мог выступить со своей теорией происхождения "Слова", а почему же я не могу?" Мои доводы, что он не найдет себе единомышленников, что на него ополчатся не только историки-источниковеды и что его ожидают не лучшие времена в науке, не помогали. А это - судьба всех настоящих исследователей.

Зимин утверждал, что он глубоко убежден в своей правоте, и будет защищать свое мнение до конца. Он предлагал определить, что такое "Слово"? Предмет научного изучения или, может быть, объект веры? Что это - историчес-

стр. 164

кий источник или икона, предмет преклонения? Если это источник (увы, не дошедший до нас в оригинале!), то он обязательно должен пройти научную экспертизу на подлинность! Даже если "Слово" не предмет научного анализа, а уникальный объект веры! Библия и Евангелие подвергались в свое время резкой критике сразу после их публикаций, и многие сомневались тогда в их подлинности! Разве они были уничтожены этой критикой?

Наивно было думать тогда, что этот разговор к чему-нибудь приведет. Зимин был очень увлечен своей идеей и оставался непреклонен. Однако научное обсуждение важной проблемы подменялось политическими обвинениями. Разгоралась подлинная травля ученого. (В предисловии рецензируемой книги об этом подробно рассказано). В обзорах журнальных статей, посвященных обсуждениям выступлений Зимина, делался вывод: автор сомневается в творческом потенциале русского народа, в том, что наш народ мог в XII в. создать гениальное "Слово о полку Игореве"! Мне, как и В. Т. Пашуто предлагали выступить в печати с опровержением взглядов Зимина. По этому поводу меня, как, вероятно, и других, вызывали в Отдел науки МК КПСС и настойчиво рекомендовали выступить с развернутой статьей и с осуждением "вредоносной теории" (как выразился в беседе инструктор МК). Устроителям этой акции необходимо было показать, что против Зимина выступают все историки-коммунисты! Я отказался, аргументируя это тем, что мои научные интересы никогда не лежали в сфере истории Киевской Руси, что было на самом деле.

В защиту Зимина выступали зарубежные историки. Некоторые из них не соглашались с его концепцией и выводами, но и они отстаивали право на свободную публикацию взглядов ученых. Уже после смерти Зимина за рубежом в 1985 г. вышли сборники статей в его честь1, была опубликована библиография его трудов, и стало особенно ясно, каким плодотворным и многогранным было творчество этого крупного, преданного науке российского ученого.

Вплоть до своей кончины, последовавшей 25 февраля 1980 г., А. А. Зимин продолжал много и упорно трудиться, часто публикуя свои статьи в "Археографическом ежегоднике", "Вопросах источниковедения" и в других журналах. Им были написаны и изданы большие главы в коллективных трудах, увидели свет монографии об опричнине Ивана Грозного, о России на пороге нового времени, о холопах на Руси, о Задонщине - к 600-летию Куликовской битвы. Но одновременно он продолжал упорно работать над "Словом", оставив после смерти расширенную солидную рукопись на эту тему и еще рукописи многих книг, изданных уже после смерти2.

Четверть века спустя после кончины автора его книга "Слово о полку Игореве" увидела свет благодаря самоотверженному труду его супруги В. Г. Зиминой и редактора книги О. В. Творогова, сумевших донести до читателя последнюю волю автора - составить наиболее полный свод возражений защитникам древности "Слова" в той редакции, которая широко известна. Это - сгусток проблем "слововедения", весьма существенных для решения вопроса о датировке и атрибуции памятника.

Редактор книги О. В. Творогов, будучи по-прежнему убежденным в том, что "Слово" является памятником древнерусской литературы, с максимальной добросовестностью отнесся к редактированию книги, сделав необходимые, часто пространные библиографические добавления, тщательно выделив их из основного текста Зимина, а также соотнес текст "Слова", цитируемый А. А. Зиминым, с его собственной реконструкцией содержания "Слова" (с. 484 - 490). Все цитаты из летописей и других источников тщательно сверены. Перед нами - образец подлинно научной публикации авторского текста, донесенного до нас неискаженным и в то же время прекрасно библиографически отработанным.

Как и Творогов, я также продолжаю рассматривать "Слово" как памятник древнерусской литературы. Об этом говорит и многое другое - и язык произведения, и его образы, которые по форме вполне соответствуют XII веку. В XVIII в. писатель, который был бы способен сочинить подобный памятник, вряд ли остался неизвестным обществу. Правда, могут возникнуть сомнения в связи с вопросом о причинах единичности сохранившегося с XII в. такого рода произведения, как "Слово".

Еще раз подчеркну значение выступления "возмутителя спокойствия" А. А. Зимина в 1960-е годы. Оно вызвало не только повышенный интерес исследователей к памятнику, но и стимулировало появление новых работ по текстологии и хронологии памятника, что нашло отражение в фундаментальной "Энциклопедии "Слова о полку Игореве"", изданной в 1995 году. В ней, в частности, опубликован и полный перечень всех работ Зимина по "Слову".

Ныне необходимо более требовательное отношение к проблеме соотношения всех памятников Куликовского цикла. Оно, как это убедительно показано в книге А. А. Зимина, было более сложным, чем представлялось до настоящего времени. Теперь тем, кто берется за изучение этой проблемы, предстоит найти бесспорные доводы, касающиеся появления "Слова" и парал-

стр. 165

лельных с "Задонщиной" чтений, по-новому подойти к оценкам в "расхождении" фактов и их значения в "Слове" по сравнению с летописями. Необходимо заново доказывать естественность многочисленных параллелей в "Слове", с одной стороны, и, с другой, - памятников литературы XI - XIII вв., которые Зимин объясняет начитанностью и исключительной талантливостью Иоиля Быковского. Зимин не обошел в своей книге ни одну из проблем, существенных для решения вопроса о датировке памятника и определения его жанра. Кто бы ни занимался теперь "Словом о полку Игореве", неизбежно будет прежде всего обращаться к системе доказательств автора книги, оспаривая или соглашаясь с ним.

Примечания

1. См., например: Essays in Honor of A. A. Zimin. Columbus. 1985; Russian History / Histoire Russe. 1998. Vol. 25. Fascs 1 - 2 (Festschrift for Aleksandr Aleksandrovich Zimin).

2. См., например: ЗИМИН А. А. Россия на рубеже XV - XVI столетий (Очерки социально-политической истории). М. 1982; ЗИМИН А. А., ХОРОШКЕВИЧ А. Л. Россия времени Ивана Грозного. М. 1982; ЗИМИН А. А. В канун грозных потрясений: Предпосылки первой Крестьянской войны в России. М. 1986; его же. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV - первой трети XVI в. М. 1988; его же. Витязь на распутье. Феодальная война в России XV в. М. 1991 г.; Правда Русская. М. 1999; его же. Опричнина. М. 2001.