Революция 1917 г. вытеснила за пределы России великое множество людей, в том числе писателей и поэтов. В историю литературы это поколение вошло как первая волна русской эмиграции. Советская власть вычеркнула "отщепенцев и предателей" и делала все для того, чтобы имена и деяния их стереть из памяти народа. Добиться этого, однако, не удавалось, ведь в большинстве своем они получили известность до революции, и замолчать Бунина, Шмелева, Ремизова, Зайцева, Мережковского, Гиппиус и многих других было непросто.

Сами они вдали от родины страдали, но ощущали себя "не в изгнании, а в послании" (З. Гиппиус), так как видели свою миссию в том, чтобы сохранить для потомков образ и культуру родины, превращению которой из России в СССР они сопротивлялись всеми силами, ибо видели, что строительство нового мира "сопровождается жестоким террором, полным отсутствием свободы и прав человека".

В условиях несвободы росло новое поколение, которому выпало еще одно испытание - Вторая мировая война. Масса людей попала в плен, немало было угнано в Германию как рабочая сила для рейха, были и те, кто, воспользовавшись ситуацией, ушел с немцами из ненависти к СССР и даже сотрудничал с ними в корыстных целях. После войны они домой не вернулись. По разным причинам: одни - потому что давно уже сделали свой выбор, другие, чаще всего взятые в плен, - из боязни, что дома их ждет расправа. Все они получили статус Ди-Пи (перемещенные лица). И те, кто сделал это вынужденно, составили вторую волну эмиграции. Среди них оказалось немало творческих людей, талантливых, литературно одаренных. Рассеянные по разным странам, они не были объединены, и, как правило, их не знали на родине; они прятались за псевдонимами и, бо-

стр. 38


--------------------------------------------------------------------------------

ясь насильственной репатриации, не спешили их открывать.

Полная история литературной эмиграции второй волны еще не написана, хотя в последние годы появилось несколько книг1 научного характера, которые являются хорошим вкладом в нее.

Интерес к этому поколению, долгое время бывшему незамеченным, есть. Сложилось мнение, что вторая волна выдвинула из своей среды больше поэтов, чем прозаиков. Они так и вошли в историю под своими литературными фамилиями: Иван Елагин (1918 - 1987), Ольга Анстей (1912 - 1985), Дмитрий Кленовский (1893 - 1976), Николай Моршен (1917 - 2001 )2 и др. По крупицам собирают сегодня их наследие, на основе личных архивов, воспоминаний, публикаций в периодических изданиях прошедших лет восстанавливаются биографии, судьбы.

Борис Волков (1894 - 1950) - георгиевский кавалер, участник Белого движения, родился в Екатеринославле, работал грузчиком в сан-францисском порту, погиб в автомобильной катастрофе. Он автор единственного сборника стихов "В пыли чужих дорог", вышедшего в 1934 г. Из России уехал в 1919 г., сначала жил в Китае, потом поселился в Калифорнии. Сборник давно уже стал библиографической редкостью. Памяти автора посвятила стихотворение Валентина Синкевич:



В чужом я городе, среди людей и толков.
Мне кажется: здесь трудно долго жить.
Но в этом городе Вы жили, Волков
Борис. А отчество успели все забыть.
Писали Вы про трудности чужого быта,
свою растерянность и нищету -
не много лет назад, но позабыты
Ваши стихи по эту сторону и ту.

Далекий Волков, как Вы дальше жили?
Кто Вас любил? Кто ненавидел Вас?
Я по следам иду тяжелой Вашей были,
навстречу мне бегут автомобили,
и в доме русском спит иконостас...
Вы в этом городе, наверное, любили.
И в этом городе поэта в Вас никто не спас.





Имя поэта даже не вошло в словари русской литературы XX века, но стихотворение, несомненно, поможет сохранить его для истории. Кстати, поэзия представителей второй волны автобиографична, многие факты биографии другого поэта Ивана Елагина (1918 - 1987), "вызванные переменой географического и социального окружения"3, вошли в его стихи и поэмы.

Понимая это и обращаясь к будущим исследователям своего творчества, поэт написал, предостерегая:



Цитаты к биографии привяжут,
Научно проследят за пядью пядь.
А как я видел небо - не расскажут,
Я сам не мог об этом рассказать.





По счастливой случайности у второй эмиграции есть, как ни странно это словосочетание, поэтический документ, в котором отразились и небо, и биографии ПОЭТОВ.

Литературный альманах "Встречи", который выходит один раз в год, посвящен исключительно поэзии XX века, в основном созданной за рубежом, и представляет собой поэтическую летопись второй эмиграции. Наряду с парижским журналом "Современные записки" (выходил с 1920 по 1940 г.) и нью-йоркским "Новым журналом" (с 1942 по настоящее время) он сыграл большую роль в сохранении и объединении литературных сил и позволяет рассматривать творчество представителей всех поколений, разъединенных революцией, войной, ГУЛАГом4, как единый литературный процесс, одну, а не две русских литературы XX века, о чем долгое время велись дискуссии.

Кроме авторских сборников стихов, в США в 1953 г. Юрий Иваск издал антологию "На Западе", а Татьяна Фесенко в 1966 выпустила избранное под названием "Содружество: из современной поэзии русского зарубежья". Однако эти издания явно не могли отразить всю картину развития, а время требовало этого, необходимость в периодическом издании возникала давно.

В 1977 г. к Валентине Синкевич обратились поэты Ираида Легкая и Иван Буркин и предложили издавать вместе с ними ежегодник, который назвали "Перекрестки". Присоединились "художники Сергей Голлербах, автор обложки ежегодника, и Владимир Шаталов; во-

стр. 39


--------------------------------------------------------------------------------

шел в редколлегию также историк и политический деятель Борис Пушкарев"5. Однако после выхода шести номеров наметились некоторые разногласия творческого характера и издание было на грани закрытия.

"Тогда, - свидетельствует Синкевич, - я с Владимиром Шаталовым решила продолжить выпуск единственного зарубежного ежегодника, посвященного исключительно поэзии и искусству. Мы понимали, что в будущем это издание станет ценным документом поэтической жизни русского зарубежья"6.

В 1983 г. альманах, изменив свое название, вышел с обложкой работы Шаталова под редакцией Синкевич, она же является и издателем, и больше уже нить не прерывалась. Сегодня он приобрел широкую известность, и название "Встречи" знают все, кто интересуется поэзией.

Авторы и читатели ждут его выхода с нетерпением. Структура альманаха строго продумана и выверена. В каждом номере есть сведения об авторах, выпуск 1991 г. содержит список имен за 1977 - 1990 гг., что особенно важно для исследователей, как и точность, выверенность фактов.

Выпуски делятся на два раздела: "Поэзия" и "Искусство", в котором печатаются черно-белые репродукции работ художников.

В первые годы на 130 страницах размещались произведения 25 - 30 авторов, в основном из США и других западных стран. Постепенно объем увеличивается, последние номера содержат до двухсот и более страниц.

При отборе стихов всегда учитывались их художественные достоинства, многим молодым талантливым поэтам было предоставлено право первой публикации. Заметно также стремление издателя расширить географию. Авторы "Встреч" живут во многих странах мира - в США и в Германии, во Франции и в Финляндии, в Японии и в Израиле. В последнее время чаще стали появляться поэты из России и стран СНГ, которые, живя в СССР, не могли свободно публиковать свои произведения за рубежом.

Представителей разных стран и судеб объединяет русский язык, и на страницах "Встреч" они чувствуют себя дома, в родной языковой среде.

Над каждой "книгой поэтов" (альманахов "Встречи", считая и шесть выпусков "Перекрестков", вышло тридцать) самозабвенно трудится бессменный редактор и издатель поэтесса Валентина Синкевич:



Только б книгу сложить - кирпич
за кирпичиком,
Выбрать у каждого неповторимо свое.





Ей понятны судьбы многих, ведь она прошла такой же нелегкий путь, когда шестнадцатилетней была оторвана от родных и отправлена в Германию на принудительные работы. Основой ее образования стало домашнее воспитание и хорошая библиотека в родительском доме, в которой были книги русских и зарубежных авторов. Именно чтение закалило ее и дало возможность выжить в условиях чужих стран и чужих языков. И признанным поэтом она стала поздно. Начав писать стихи в детстве, первое стихотворение опубликовала после сорока лет, а первый поэтический сборник "Огни" вышел в 1973 г. О нем хорошо отозвались Ирина Одоевцева и Юрий Терапиано, жившие в Париже, а на Черниговщину, где прошло детство, дорога была закрыта до 1988 г.

"Время не шло навстречу", поэтому другим редактор "Встречи" стремится приблизить признание и успех, внимательно читая присланные отовсюду рукописи, стихи и посылая ответы авторам:



Может, в этом есть нечто странное:
письма пишу в разные страны я,
разным людям пишу разное
и письма их ко мне праздную.

Боже мой, как все волнующе!
Прошлое, настоящее, будущее -
в рифму, в строчку, в строчечку:
сын родился, выросла дочечка...

Что мне до этого? Что мне до этого!
Все эти строчки - они не поэтовы.
Но нет. Мне житейское варево,
будто на небе великое зарево.

Малое все - велико одинаково.
Все именую в жизни Итакою.
Вместе плывем. И поэтому
все вдохновляет. Все здесь поэтово.





стр. 40


--------------------------------------------------------------------------------

Во "Встречах" есть рубрика "Из зарубежного поэтического наследия", в ней можно найти материалы об ушедших или забытых поэтах, память которых издатели свято чтят.

В последних номерах были публикации Валентины Синкевич "К столетию со дня рождения Бориса Поплавского" (1903 - 1935) и "Памяти Евдокии Ольшанской" (1929 - 2003)7, Евгения Витковского о поэте Борисе Новосадове (1907- 1945)8, материалы Светланы Соложенкиной о поэтессе Ирине Кнорринг (1906 - 1943)9, статьи Льва Лосева и Валентины Синкевич об известном слависте из Германии Вольфганге Казаке10.

Говоря о разносторонней научной деятельности Казака и о его главном детище "Словаре русской литературы"11, Лосев высказывает о нем точку зрения, которая отражает идею альманаха "Встречи":

"Глубоко презирая тоталитарный советский строй и его идеологию, Казак, тем не менее понимал сложную диалогическую природу литературного процесса, в котором свободное слово Солженицына откликается на несвободное слово Шолохова или Константина Симонова, в котором сатира Шварца пародирует воспевание тирана и тирании в сочинениях Алексея Толстого или какого-нибудь ничтожного Петра Павленко".

Если накануне тридцатого выпуска, спросить у его издателя, во имя чего создан альманах, то ответ, по нашему мнению, следует искать в ее стихах:



Хватит ли тем без России? -
спросили.
Затем: - Сможешь сберечь
русскую речь
без России? -
спросили.
Ответила: - Да.
Навсегда.
Ведь я из России.12





Русская поэзия, русское слово "по эту сторону и ту" - это темы будущих "Встреч".


--------------------------------------------------------------------------------

1 Буслакова Т. П. Литература русского зарубежья. Курс лекций. - М., 2003; Бабичева М. Е. Писатели второй волны русской эмиграции. - М., 2005 и др.

2 Настоящие фамилии: Матвеев, Штейнберг, Крачковский, Марченко.

3 Фесенко Т.. 46 лет дружбы с Иваном Елагиным. - Париж, 1991. - С. 96.

4 В последнее время усилиями оставшихся в живых гулаговцев издана антология русской поэзии за рубежом: Поэзия узников Гулага. - М., 2005.

5 Синкевич В. На этой красивой и страшной земле... - М., 2004. - С. 258.

6 Там же. - С. 259.

7 Встречи. - 2003. - N27. - с. 11 - 13; 2004. - N24. - С. 97 - 101.

8 Встречи. - 2004. - N28. - с. 197 - 201.

9 Встречи. - 2005. - N29. - с. 196 - 201.

10 Встречи. - 2003. - N28. - с. 25 - 29.

11 Казак В. Лексикон русской литературы XX века. - М., 1996.

12 Синкевич В. На этой красивой и страшной земле... - М., 2004. - С. 246 - 247.



стр. 41