Наш очередной сюжет Нобелианы посвящен Борису Леонидовичу Пастернаку. Тема "Художественный мир Б. Л. Пастернака (1890 - 1961)" рассчитана на 6 аудиторных часов. Примерный план тематических занятий:

1. Влияние семьи и среды, в которой рос будущий поэт, на формирование личности поэта. 1 ч.

2. Музыка, живопись, философия, литература, искусство. Их место в творческой биографии поэта. 1 ч.

3. Начало литературной деятельности. Первые опыты. Характеристика первых сборников. 1 ч.

4. Проза поэта. Роман "Доктор Живаго" (1946 - 1955), темы, идеи, образы. Нобелевская премия - история награждения. 2 ч.

5. Б. Л. Пастернак - крупнейший представитель мировой поэзии XX века. Значение его творчества для русской и мировой культуры. 1 ч.

На самостоятельную работу предлагается вынести тему "В мастерской художника слова". Учащимся рекомендуется для чтения и анализа выбрать любые произведения из следующего списка:

Роман "Доктор Живаго" (1946 - 1957) Стихотворения Юрия Живаго (1946 - 1957)

Люди и положения. (1956 - 1957)

Воздушные пути. Проза разных лет. (1982)

Охранная грамота (1930)

Февраль. Достать чернил и плакать (1912)

На ранних поездах (1941)


--------------------------------------------------------------------------------

* Продолжение. Начало см.: "Русская словесность". - 2004. - N 7, 8, 2005. - N 3, 7.

стр. 41


--------------------------------------------------------------------------------

Во всем мне хочется дойти до самой сути (1956)

Быть знаменитым некрасиво (1956)

Нобелевская премия (1959)

О, знал бы я, что так бывает... (1932)

Темы для рефератов:

1. Влияние семьи на развитие поэтического дара Пастернака.

2. Подмосковное Переделкино - духовная родина поэта (по материалам экскурсии в музей).

3. Проза Б. Л. Пастернака.

4. Мир Пастернака - человека и художника.

5. Нобелевская премия Б. Л. Пастернака.

6. Творчество Бориса Пастернака в жизни твоего поколения.

7. Марина Цветаева о Борисе Пастернаке. Статьи "Световой ливень", "Эпос и лирика современной России".

8. Борис Пастернак - переводчик английской и немецкой классики.

Первая Нобелевская премия по литературе (1933) на родине лауреата И. А. Бунина не была отмечена официальными почестями. Не было в его адрес поздравлений от советского правительства, от советских писателей, не развевался государственный флаг СССР во время торжественной церемонии вручения премии в Стокгольме. Более того, в советской печати появились об этом событии негативные сообщения, а Бунин долгие годы оставался для официального СССР "отщепенцем, предателем, который давно остановился в своем развитии" (Г. Петров/Скиталец), "эпигоном дворянской культуры", "идеализирующим жизнь дворянских гнезд" (БСЭ, 1954). Подобных высказываний было немало. Такова была реакция государства, строящего новую жизнь и считавшего, что Нобелевский комитет в лице Бунина признал заслуги русской литературы, создающейся в эмиграции, а не советской во главе с Горьким, которого выдвигали одновременно с Буниным.

В результате в СССР сложилось мнение о политизированности и необъективности Нобелевского комитета по отношению к русской литературе1 . Возможно, это повлияло на то, что последующие 25 лет не принесли удачи ни Горькому и Шмелеву, ни Бальмонту и Мережковскому, ни Ахматовой и Пастернаку, номинировавшимся на премию в разные годы.

В мире авторитет премии тем не менее утверждался, рос, лауреатами стали представители многих стран, а в России сообщений об этом почти не было. Потом началась война, и в 1940 - 1943 гг. премии не присуждались. Когда они возобновились, то премию получил Йоханнес Йенсен (1944, Дания), Габриела Мистраль (1945, Чили). Не исключено, что в эти годы речь о русских литераторах в кулуарах шла, но архивы Шведской академии пока мало доступны для исследователей. Впрочем, славянским странам повезло мало, за столетие в списке лауреатов всего десять представителей: кроме пяти из России, три поляка (Г. Сенкевич, 1905, Ст. Реймонт, 1925, Ч. Милош, 1980), представитель Югославии Иво Андрич (1961), чех Ярослав Сейферт (1984).

Кандидатура Пастернака впервые обсуждалась в 1946 г. По сведениям из Швеции, которые получили его биографы, он выдвигался ежегодно вплоть до 1950 г. В 1953 г. этот вопрос возник снова, а в 1957 г. имя Пастернака назвал Альбер Камю, лауреат 1956 г., который восхищался его творчеством и не раз называл его среди лучших поэтов - своих современников2 .

Борис Пастернак был выдающимся художником. Он родился под счастливой звездой и трудно себе представить более идеальные условия для развития таланта, чем те, что окружали его с детства. Он вырос в семье, где искусство играло большую роль. Отец - известный художник, академик живописи, мать - талантливая пианистка; в доме бывали знаменитые писатели, музыканты, художники, ребенок постоянно находился в творческой обстановке: художественные выставки, концерты, уроки музыки, занятия языками, учеба в гимназии заполняли его детские дни. Он был влюблен в музыку и в знакомого отца - композитора Скрябина. Именно под его влиянием и решил серьезно заняться музыкой. Казалось, что путь избран, ему про-

стр. 42


--------------------------------------------------------------------------------

чили блестящее будущее, но, решив, что у него "нет абсолютного слуха, способности угадывать высоту любой произвольно взятой ноты", он вскоре оставил мысль о том, чтобы музыка стала его профессией. Почти одновременно увлекся философией и поступил в Московский университет, во время каникул поехал даже в Марбург, чтобы в старинном европейском университете прослушать курс лекций по философии, так как был наслышан о марбургской философской школе, но и философия тоже не стала его судьбой.

В автобиографическом очерке "Люди и положения" (1956, 1957) он рассказывает о поиске своего пути на фоне событий, происходящих в стране:

Однажды летом на подмосковной даче близ станции Столбовой по Московско-Курской железной дороге он, по его словам, читал Тютчева, и "впервые в этой жизни начал писать стихи не в виде редкого исключения, а часто и постоянно, как занимаются живописью или пишут музыку"3 . Так родилась книга "Близнец в тучах", название которой автор определил как "до глупости притязательное". Затем последовали сборники "Поверх барьеров" (1917) и "Сестра моя жизнь" (1922).

Он уверенно набирал силу одного из лучших поэтов своего времени. А это было удивительное созвездие - Анна Ахматова, Александр Блок, Осип Мандельштам, Марина Цветаева, Владимир Маяковский, Сергей Есенин. Естественно, что на судьбе каждого сказались события 1917 г. Вскоре после революции из России уехали две сестры Пастернака и его родители. Он же уезжать не собирался. Ничто не мешало его творчеству, вдохновляло общее оживление литературной жизни, творческие вечера, общение с поэтами. В числе первых он был принят в Союз писателей. Однако двойственное отношение к происходящему чувствовалось и отсюда упреки в том, что его "тематика слабо окрашена современностью" (Асеев). Звучали они и по поводу поэм "1905 год" (1926) и "Лейтенант Шмидт" (1927). Даже спустя годы Роман Гуль в одной из рецензий написал, что "хотелось бы вынуть обе поэмы" из собрания сочинений Пастернака и "передать все это в собрание сочинений Безыменского". По его мнению, оба поэта только выиграли бы от этого4 .

Поэт и сам считал эти вещи слабыми, однако их не следует рассматривать столь односторонне. Поэтический дар и изобразительный талант никогда не изменяли Пастернаку и в поэмах много удивительно ярких и запоминающихся описаний.

"Не проявляя полного приятия новой действительности" (А. Илюкович), поэт на многое смотрел сквозь розовые очки. Тому пример его участие в первом Всесоюзном съезде советских писателей, в которое он внес лирическую ноту. Съезд пришли приветствовать метростроевцы и когда сидящий в президиуме Борис Леонидович увидел на плече работницы Метростроя тяжелый забойный инструмент, то он, по его словам, не зная даже его названия "в безотчетном побуждении" встал со своего почетного места, чтобы помочь женщине "как близкому и давно знакомому человеку". Кто-то высмеял его интеллигентскую чувствительность, но в этом весь Пастернак со своим взглядом на жизнь и на человека, со своим кодексом морали и чести.

В докладе Бухарина его творчеству уделено было большое внимание, он был назван в числе других поэтом "очень крупного калибра". Сам поэт выступал на двенадцатый день съезда и сказал о том, что все эти дни "нас объединяло ошеломляющее счастье того факта, что этот высокий поэтический язык сам собою рождается в беседе с нашей современностью, современностью людей, сорвавшихся с якорей собственности и свободно реющих, плавающих и носящихся в пространстве биографически мыслимого", и это было вполне искренне, как и высказанный в заключение совет "не жертвовать лицом ради положения", ибо при огромном тепле, которым окружает нас народ и государство, слишком велика опасность стать литературным сановником". Выступая, он также просил не искать в его слове личностей, "ибо в этом смысле я - не боец", - сказал он5 .

стр. 43


--------------------------------------------------------------------------------

Однако вера Пастернака в то, что "за эрой паровоза наступит эра любви", не оправдалась. Современники считали его одним из самых начитанных среди поэтов своего поколения (К. Чуковский), и успех заслуженно сопутствовал ему, но, к сожалению, "времена не выбирают". Вскоре Пастернак проявил свою позицию, отказавшись подписать письмо, осуждавшее книгу А. Жида "Возвращение из СССР" и в его адрес зазвучала критика. Печататься становилось все труднее. Пришлось заняться переводами, но эту вынужденную работу он делал так же гениально, как и все остальное, обогатив читающих по-русски своими переводами Шекспира, Гете, Китса, грузинских поэтов. Эта страница его биографии самая насыщенная - переводы составляют несколько томов. А его обвиняли в формализме, в отрыве от жизни и в индивидуализме.

Во время войны обстановка немного изменилась, было не до него, хотя кроме переводов почти ничего в печати не появлялось.

Позже он скажет, строго осудив себя за то, что "в годы основных и общих нам всем потрясений я успел, по несерьезности, очень много напутать и нагрешить. Как странно и непоправимо грустно, что не одну Россию, а весь "просвещенный мир" постиг этот распад форм и понятий в течение нескольких десятилетий".

Пастернак всегда мечтал о прозе. "Детство Люверс", "Охранная грамота", очерки о художниках. Давно хотелось написать о судьбе своего поколения. К началу 1946 г. замысел будущего романа сложился. По мере того как были написаны отдельные главы, он читал их друзьям и слышал восторженные отзывы. Он считал этот роман главным делом своей жизни и радовался успеху, но рукописи, отправленные в журналы "Новый мир" и "Знамя", лежали без движения. Затем пять членов редколлегии "Нового мира" (А. Агапов, Б. Лавренев, К. Федин, К. Симонов и А. Кривицкий) подписали рецензию, закрывшую роману путь к читателю, как произведению, в котором искажена роль Октябрьской революции и той части интеллигенции, которая поддержала ее. В 1957 г. роман вышел за границей и с триумфом прошел по всему миру. Предвидя реакцию на родине, Пастернак предпринимал шаги, чтобы предотвратить это, но вряд ли он мог предположить, какой ужас ожидает его: "мировой успех, слава на Западе, глумление на Родине" (Б. Зайцев).

Особенно ситуация накалилась, когда 23 октября 1958 г. Пастернак получил известие за подписью секретаря Нобелевского фонда о присуждении ему премии по литературе "за выдающиеся достижения в современной лирической поэзии и продолжение благородных традиций великой русской прозы". (В другой редакции сказано "за выдающиеся заслуги в современной лирической поэзии, за продолжение традиций великого русского романа".)

Пастернак был горд и счастлив, поблагодарил Нобелевский комитет. Но против него началась хорошо организованная травля. Его обвиняли в предательстве, газеты были переполнены фельетонами, пасквилями, письмами разгневанных людей, не читавших и в глаза не видевших роман. Пастернака срочно исключили из Союза писателей. И, как финал - вынужденный отказ от премии, который Пастернак сопроводил правдивым комментарием: "В силу того значения, которое получила присужденная мне награда в обществе, к которому я принадлежу, я должен от нее отказаться. Не примите за оскорбление мой добровольный отказ".

Глумление этих дней и имена людей, участвовавших в травле, пусть и под давлением обстоятельств, покрыты позором: "Слесаря пишут: "Правильно поступили советские литераторы, изгнав предателя из своих рядов". Он и лягушка в болоте, и свинья, и овца, и предатель. А предали-то на самом деле мы. Он остался верен литературе, мы ее предали", - записала в дневник 1 ноября 1958 г. Л. К. Чуковская.

После этих событий Пастернак прожил недолго. Он скончался 30 мая 1960 г. и похоронен в его любимом Переделкине под Москвой.

Премия через много лет, в 1989 г., была вручена сыну Евгению Борисовичу, который стал хранителем наследия.

стр. 44


--------------------------------------------------------------------------------

Незадолго до смерти Борис Леонидович написал стихотворение, получившее известность под названием "Нобелевская премия". Он, которому прочили счастливую жизнь и блестящее поэтическое будущее, он, который точно сформулировал, что "цель творчества - самоотдача, а не шумиха, не успех", и выполнивший этот завет сполна, оказался в центре зависти и недоброжелательства, вызванного его блестящим успехом.

11 февраля 1959 г. стихотворение "Я пропал, как зверь в загоне..." было опубликовано в лондонской газете "The Daily Mail" в английском переводе под названием "Nobel Prize". Валентина Синкевич, русская поэтесса, живущая в Филадельфии, 13 октября 2005 г. рассказала на литературном вечере в Москве, как русские за рубежом были взволнованы судьбой Пастернака и стихотворением. А русского текста не было и получить его было нельзя: общение с опальным поэтом было невозможно. И тогда обратились к известному поэту Ивану Елагину, который работал в нью-йоркской газете "Новое русское слово", с просьбой сделать обратный перевод. Через несколько дней, строка за строкой следуя английскому тексту, Елагин опубликовал свой вариант. Теперь можно их сопоставить6 .

Я пропал, как зверь в загоне.
Где-то люди, воля, свет,
А за мною шум погони,
Мне наружу ходу нет.

Темный лес и берег пруда,
Ели сваленной бревно.
Путь отрезан отовсюду.
Будь что будет, все равно.

Что же сделал я за пакость,
Я убийца и злодей?
Я весь мир заставил плакать
Над красой земли моей.

Но и так, почти у гроба,
Верю я, придет пора -
Силу подлости и злобы
Одолеет дух добра.

Растерялся я, как зверь в загоне.
Где-то люди, воля, свет,
Позади за мною шум погони,
И спасения мне нет.

Темный лес на берегу озерном,
Ели сваленной бревно,
Я уже ото всего оторван.
Что бы ни случилось - все равно.

Но какое сделал злое дело,
Я - убийца и злодей,
Я - кто мир заставил плакать целый
Над красою родины моей.

Все равно уже я близок к гробу,
Но я верю, что придет пора,
И осилит дух добра
И бесчестие и злобу.
Рекомендуемая литература

Пастернак Е. Б. Борис Пастернак. Материалы для биографии. - М.; СПб., 1989.

Пастернак Е. Б., Пастернак Е. В. Жизнь Бориса Пастернака. Документальное повествование. - СПб., 2004.

Быков Д. Борис Пастернак. - М., 2005.

Чуковская Л. К. Записки об Анне Ахматовой. - М., 1997. - Т. 1 - 3.

Чуковская Л. К. Сочинения в 2 т. - М., 2000. - Т. 2. - Дневники. Письма. - С. 229 - 268.

Масленникова З. А. Портрет Бориса Пастернака. - М., 1990.

Вильмонт Н. О Борисе Пастернаке. Воспоминания и мысли. - М., 1989.


--------------------------------------------------------------------------------

1 См.: Кожинов В. Размышления об Искусстве, Литературе и Истории. - М., 2001. - С. 724 - 745.

2 Пастернак Е. Б., Пастернак Е. В. Жизнь Бориса Пастернака. Документальное повествование. - СПб., 2004. - С. 459.

3 Б. Пастернак Тема и вариации. - СПб., 2002. - С. 38.

4 Новый журнал - 1962. - Кн. 67. - С. 300.

5 Первый Всесоюзный съезд писателей. Стенографический отчет. - М., 1934. - С. 548 - 549.

6 Подробнее см.: Смолякова Н. Об одном переводе И. В. Елагина. - Canadian-American Slavic Studies, 27, Nos. 1 - 4 (1993). - 195 - 198.

стр. 45