Статья вторая*

Трудно ли "свободное" ударение для свободно владеющих русским языком?

Как известно, у иностранцев, изучающих русский язык, нередко много ошибок в постановке словесного ударения. И неудивительно. Откуда им знать, на какой слог падает нефиксированное ударение? Ведь обобщенных акцентологических1 правил в русском языке совсем немного. Да еще к тому же ударение может быть разным в формах одного и того же слова (голова. - головы - головой; город - города. - городом).

Иное дело у носителей родного русского языка. В их долговременной памяти подавляющее большинство русских слов хранится вместе с фиксированным ударением. Однако, как это ни парадоксально, и в их русской речи тоже не так уж редко допускаются акцентологические ошибки.

Каковы же причины этих ошибок?

Одна из них - противоречия между стремлением сохранить в заимствованных словах ударение источника заимствования, а с другой стороны - сделать ударение более удобным для "русского уха". Эти колебания замечаются и у авторов акцентологических словарей-справочников. В одних случаях они сохраняют ударение иностранного словаря-источника (город Бостон, форум, жюри, дирижёр), в других изменяют его постановку для более удобного, по их мнению, звучания в русской речи (вальс бостон, город Флорида, писатель Шекспир, мясной продукт бекон). При этом не всегда понятна логика акцентологического выбора. Почему, например, сохраняется английское ударение в слове Бостон и не сохраняется в слове Флорида"?

Вторая причина акцентологических трудностей у русскоязычных - в расхождении акцентологической нормы, закрепленной в соответствующих справочниках, и узуса - привычного произношения слова у значительной части русского общества.

Для многих даже высокообразованных людей привычная огласовка слов - звонит, баловать, духовник, мусоропровод, алфавит, запломбировать (зуб). А норма требует другого ударения: звонит, баловать, духовник, мусоропровод, алфавит, запломбировать.

Как правило, лингвисты, фиксируя акцентологическую норму, не поддаются узусу - сложившейся традиции. Но в отдельных случаях норма сдает свои позиции. Так, долгое время все справочники предлагали слово ржаветь произносить с ударением на первом слоге - ржаветь, в то время как подавляющее большинство русскоязычных людей, не будучи профессиональными лингвистами, привычно произносили ржаветь.

И вот уже в 80-е гг. XX в. в одних акцентологических словарях нормой стало это привычное ржаветь 2 , а в других допускались оба акцентологических варианта.

Кроме того, между авторами акцентологических словарей иногда нет единства в установлении нормы. Например, нормой в слове "бижутерия" в словаре для работников радио и телевидения под ред. Д. Э. Розенталя (1984) и в некоторых других считается ударение на третьем слоге - бижутерия, а в словаре Л. А. Введенской для дикторов радио и телевидения (2004) - на предпоследнем слоге - бижутерия.

Поэтому в отношении ряда слов лингвистам приходится, опираясь на произносительную традицию, допускать два акцентологических варианта.

Третья причина акцентологических ошибок - "профессиональные" отклонения от нормы. Так, как известно, моряки вопреки норме произносят компас, баржа, лесоводы - верба. Менее известны "профессиональные вольности" ме-


--------------------------------------------------------------------------------

* Первая статья опубликована в "Русской словесности", N 3, 2005.

стр. 58


--------------------------------------------------------------------------------

диков и логопедов. Например, они произносят логопедия, афазия, хотя нормативным является ударение на предшествующем слоге - логопедия, афазия. Впрочем, некоторые авторы акцентологических словарей считают в профессиональной сфере такие отклонения от нормы допустимыми.

Что такое слово?

Известно немало определений слова у лингвистов-лексикологов. Приведем примеры.

"Слово - важнейшая структурно-семантическая единица языка, служащая для наименования предметов, процессов, свойств"3 .

"Слово - основная структурно-семантическая единица языка, служащая для наименования предметов и их свойств, явлений, отношений действительности, обладающая совокупностью семантических, фонетических и грамматических признаков, специфичных для каждого языка"4 .

"Слово. Основная кратчайшая единица языка, выражающая своим звуковым составом понятие о предмете, процессе, явлении действительности, их свойствах или отношениях между ними"5 .

Трудно возразить против логичности этих и многих других определений, хотя они в чем-то расходятся, в чем-то не совпадают.

И обычно выделить слово в потоке речи никаких трудностей не представляет.

Однако в некоторых случаях практически определить границы отдельного слова весьма затруднительно.

Прежде всего это касается возможности различить предлог и приставку. Уже в начальных классах школьники узнают, что предлог пишется всегда отдельно от другого слова, а приставка слитно. Значит, в первом случае имеют место два слова, а во втором - одно.

Основной дифференциальный прием известен: между предлогом и смежным словом можно вставить другое слово, а между приставкой и остальной частью слова - нельзя. Однако в некоторых случаях этот прием не помогает. Так, в предложении Зверь вмиг исчез ученику может показаться, что здесь правомерно сочетание "в один миг" и, следовательно, в миг надо писать раздельно, в два слова.

В ряде случаев однословные и двухсловные омонимы можно различать по значению. Так, в предложении Охотник выстрелил вверх последнее слово показывает направление движения пули, а в предложении Пуля попала в верх дома 6 в сочетании предлога с существительным (в верх) слово верх обозначает определенное место, ограниченное в пространстве.

Однако есть случаи, когда однословные и двухсловные омонимы практически по семантике не различаются или по крайней мере эти различия несущественны. Например, в предложения Рыбы устремились вглубь и Рыбы устремились в глубь моря однословный и двухсловный эквиваленты обозначают одно и то же - направление движения. А уточнение, показывающее или не показывающее, в каком водоеме это происходит, не влияет на семантику самого слова или сочетания слов. Вот почему раздельные написания в глубь, в даль в нашей печати нередко встречаются и при отсутствии пояснительного слова-уточнения: И ветер унёс ее в даль; Скафандр погрузился в глубь.

Еще более поучительной является орфографическая судьба слова или сочетания слов безустали - без устали.

В прошлом орфографические словари рекомендовали эту словоформу писать то слитно, то раздельно, пока окончательно не установилось и стало нормативным раздельное написание - без устали.

Поневоле здесь напрашивается "идеалистический" вывод: при такой омонимии признание того, одно здесь слово или два, часто зависит от сознания индивида, иногда закреплено традицией. И если ученик в диктанте напишет ошибочно "безустали", то в его сознании это запечатлеется как одно слово.

И когда орфографические справочники предлагают запомнить ряд так называемых наречных выражений7 , которые пишутся в два слова (в открытую, в

стр. 59


--------------------------------------------------------------------------------

меру, без спросу, под мышкой, до отвала, под стать и пр.), то каждый из нас понимает, что если бы в таких случаях рекомендовались слитные написания, то семантика омонимичных сочетаний слов здесь никак бы не изменилась и в нашем сознании закрепилась бы "однословность" написаний.

О субъективной подоплеке принятой в таких случаях традиции говорит и различный подход к словам с наречной семантикой в разных языках. Так, у нас слова налево и направо пишутся слитно, что закреплено традицией также в украинском, белорусском и чешском (nalevo, napravo) языках, а вот поляки предпочли раздельное написание этих слов: na lewo, na prawo.

Такие же противоречия могут возникнуть при разграничении слов и словосочетаний в тех случаях, когда наречия поясняют прилагательные или причастия. Так, один пишущий сочтет некоторые из таких омонимов одним словом: быстротекущие реки, а другой столь же обоснованно двумя: быстро текущие реки. И хотя Д. Э. Розенталь в своих справочниках разъяснял, когда какие написания следует предпочесть, вряд ли, например, преподаватель, проверяющий диктант, вправе считать ошибкой тот или другой вариант. Здесь тоже решающим является закрепление однословности или двусловности в сознании индивида.

Своеобразная раздвоенность возникает и при восприятии таких образований, как вагон-ресторан, школа-интернат, самолет-разведчик, шапка-ушанка и т.п. На первый взгляд такие образования состоят из двух слов, каждое из которых изменяется при склонении (нет вагона-ресторана, шапки-ушанки, самолета-разведчика). Но на самом деле более правомерно считать каждое из этих образований одним словом, поскольку оно выражает единое неразрывное понятие.

Еще больше оснований утверждать это по отношению к таким единицам, как генерал-прокурор, член-корреспондент, штаб-квартира, плащ-палатка, шеф-повар, альфа-лучи и т.п.

Однословные образования того и другого типа напоминают явное сочетание двух слов: определяемого и приложения: Москва-река, воин-герой, студент-китаец и др.

Но во втором случае каждая из частей сочетания образует отдельное понятие. И чтобы доказать, что в этих случаях соединены два слова, нужно одиночное приложение превратить в распространенное и обособить. Например: Это был подлинный воин, герой Гражданской войны, память о котором сохранилась в сознании россиян.

Распространить и обособить одну из частей однословных образований невозможно.

Парадоксальные расхождения здесь происходят между тем, что кажется неосведомленному человеку, и тем, что в действительности существует в языке.

Если же говорить о предшествующих примерах, то в них противоречия вызваны или разным восприятием индивидами (быстротекущие и быстро текущие), или неполным переходом слов одной части речи в другую (наречные выражения) .

Неизбежные парадоксы синонимии

При определении синонимов неизбежно возникают противоречия между требованием логической определенности понятий и невозможностью в ряде случаев достичь этой определенности.

Традиционное определение синонимов как одинаковых или близких по значению слов исключает однозначный подход к различению их, ибо неясна степень близости значений при синонимии.

Мало помогает и уточняющее определение синонимов как слов одной части речи, различных по звучанию, но одинаковых или очень близких по значению8 .

И такой же скептицизм возникает по отношению к уточняющей типологии синонимов, которые находятся в отношениях:

- тождества (языкознание - лингвистика),

- включения (гасить - задувать),

- пересечения (друг - товарищ) 9 .

стр. 60


--------------------------------------------------------------------------------

Здесь не вызывают сомнений только примеры первой группы (абсолютные синонимы). По поводу других можно поспорить.

Отношения включения означают, что одно слово (гасить) выражает более широкое значение, чем другое (задувать). Задувать - это один из способов гашения чего-либо. Другие способы обозначаются глаголами выключать (лампу), заливать (костер, пожар) и др.

Если подобные слова считать синонимами, то с таким же основанием к этой категории следует отнести все более общие слова - гиперонимы (дерево; птица) и частные их разновидности - гипонимы (дуб, береза; курица, сова).

Также можно усомниться в синонимичности таких слов, как друг и товарищ. И хотя в синонимических словарях они тоже относятся к синонимам, так ли это?

Л. А. Новиков видит здесь только количественные различия: большую или меньшую степень близости. Но обычно между отношениями друзей и товарищей есть существенные качественные различия. Друг - это тот, на кого, как указано в словарях, "можно положиться", кто, не задумываясь, пожертвует для друга тем, что ему самому дорого и необходимо. А просто товарищу эти порывы не свойственны.

Правда, у сторонников синонимии этих слов тоже найдутся веские доводы: переход от товарищеских отношений к дружеским бывает постепенным. И иногда давние товарищи даже не могут сказать, переросли их отношения в дружеские или нет.

Также могут вызвать сомнения отдельные факты синонимичности, отмеченные в соответствующих словарях, например, в "Словаре синонимов русского языка" (редактор А. П. Евгеньева. - М., 1976). Так, сомнительно, что можно считать синонимами такие слова, как кожура и кожа (с. 198), мировоззрение и миросозерцание (с. 233 - 234), писатель и беллетрист (с. 369). В последнем случае слова писатель и беллетрист также находятся в отношении "включения": беллетрист и поэт - разновидности профессии писатель, как, к примеру, гипонимы женщина и мужчина по отношению к гиперониму человек.

Все это побудило лингвистов искать более точное определение синонимов. И оно вроде бы появилось: "Лексические синонимы - это близкие или тождественные слова, которые по-разному называют одно и то же понятие"10 . А поскольку учащиеся средней школы не изучают логики и не знают, что такое понятие, то в известном учебнике русского языка М. Т. Баранова и др. для V класса это определение приведено в упрощенном виде: "Синонимы обозначают одно и то же, но по-разному".

Однако и "более научные", и упрощенные определения бесспорны только тогда, когда синонимы обозначают тождественные понятия (бегемот и гиппопотам, билингвизм и двуязычие, лингвистика и языкознание). Если же значения приближенные, то во многих случаях трудно определить, обозначают ли они одно и то же понятие или нет.

Например, можно ли считать синонимами такие слова, как изба и хата; смелый, отважный и героический; товарищ и друг, говорить и разговаривать и пр.?

Известным приемом определения синонимов является возможность замены в контексте одного из них другим так, чтобы не изменилось значение высказывания, но сначала в сомнительных случаях надо убедиться, приведет ли такая замена к тождественности высказывания, и, следовательно, вернуться к соотнесению этих слов вне контекста. Например, тождественны ли суждения: "Он совершил смелый поступок, вынес товарища с поля боя" и "Он совершил героический поступок, вынес товарища с поля боя"?

Возможно, полезным уточнением недостаточно определенных понятий "синонимия" и "синонимы" является совет делить синонимические доминанты и другие члены синонимического ряда на разноплановые семы11 .

Однако и здесь не очень-то понятно, сколько сем должно совпадать, чтобы слова можно было считать синонимами.

Вероятно, такие соображения и побудили многих наших лингвистов, ав-

стр. 61


--------------------------------------------------------------------------------

торов разных справочников и пособий для школы и вуза, вернуться к старому, "не научному", но более простому и понятному определению синонимов как слов одинаковых или близких по значению12 .


--------------------------------------------------------------------------------

1 Акцентология - раздел языкознания, изучающий природу и функционирование ударения.

2 Словарь ударений для работников радио и телевидения / Под ред. Д. Э. Розенталя. - М., 1984. - С. 385; Зарва М. В. Русское словесное ударение. - М., 2001. - С. 447.

3 Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ф. П. Филин. - М., 1979. - С. 302.

4 Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю. Н. Караулов. - М., 1997. - С. 496.

5 Розенталь Д. Э., Теленкова М. А. Словарь-справочник лингвистических терминов. - М., 1985. - С. 305.

6 Некоторую ситуативную и стилистическую ущербность второго предложения здесь можно не принимать во внимание.

7 По существу, здесь начался, но не завершился до конца переход существительных в наречия.

8 Новиков Л. А. Лексикология русского языка, ее основные понятия и категории. Статья вторая. - Русский язык в национальной школе. 1972, N 6. - С. 18.

9 Там же. - С. 18.

10 Валгина Н. С., Розенталь Д. Э., Фомина М. И. Современный русский язык. Изд. 5. - М., 1987. - С. 26. Так же определялись синонимы и в некоторых других пособиях и справочниках.

11 Современный русский язык / Под ред. Е. И. Дибровой. - М., 2001. - Ч. 1. - С. 239 - 240.

12 Например: Современный русский язык / Под ред. Н. М. Шанского. - Л., 1988. - С. 37; Бабайцева В. В., Чеснокова Л. Д. Русский язык. Теория. Учебник для 5 - 9 классов общеобразовательных учреждений. - М., 1998. - С. 74; Русский язык. 5 класс. Учебник для общеобразовательных учреждений / Под ред. М. М. Разумовской и П. А. Леканта. - М., 1998. - С. 57.

стр. 62