Поэт, художник, офицер... В этих трех ипостасях, наиболее ярко раскрывающих личность Лермонтова, предстает он на юбилейной выставке в залах особняка Остроухова (Трубниковский пер., 17), филиале Литературного музея. Один из залов занимают материалы, привезенные из Лермонтовского музея-заповедника в Тарханах.

Наделенный от рождения даром искусства слова, Лермонтов рано осознал свое избранничество, свое предназначение. Еще ребенком он удивлялся способности слов слагаться в рифмы. Начало своего творческого пути Лермонтов определил сам: "<...> я начал марать стихи в 1828 году"1 . Ему было 14 лет... Призвание поэта повлияло на всю его жизнь и судьбу, определило характер отношений с друзьями, возлюбленными, со знакомыми из светских и придворных кругов, с официальными лицами и властями.

Как заметил А. П. Шан-Гирей, Лермонтов "был счастливо наделен способностями к искусствам"2 . Он замечательно рисовал и лепил, блестяще играл на скрипке и фортепьяно, даже сочинял музыку; в шахматах не знал себе равных, а его математические способности удивляли товарищей по службе. Но именно дар художника оставил заметный след в лермонтовском наследии и шел бок о бок с поэтическим талантом. Склонность Лермонтова к рисованию была замечена очень рано и развилась под руководством опытных педагогов А. С. Солоницкого (Москва) и П. Е. Заболоцкого (Петербург). Дарование Лермонтова широко раскрылось во время первой ссылки на Кавказ, который он любил с детства и прославил не только словом, но и кистью. Художественное наследие Лермонтова разнообразно: военная тематика, пейзажи, портреты, жанровые зарисовки, карикатуры, иллюстрации. Он работал в технике живописи, акварели, рисунка (карандашом и пером), литографии.

Офицером Лермонтов стал не по зову сердца, а по велению обстоятельств. Долго терзался сомнениями в правильности выбора. Но сделав его, сразу определил свою позицию в одном из писем: "Если начнется война, клянусь Вам Богом, что всегда буду впереди"3 . Клятву Лермонтов сдержал. Он обладал лучшими качествами боевого офицера: мужеством, хладнокровием, решительностью и находчивостью, пониманием обстановки, был надежным товарищем, "отчаянно" храбрым, удивляющим "своею удалью даже старых кавказских джигитов"4 . Отличался он не только во время боевых действий. В Юнкерской школе, проболев почти весь учебный год, с блеском сдал экзамены за 1 класс и стал "одним из первых". Он получил глубокие знания во всех областях военного искусства, нес усердную службу, любил свой гусарский полк с его вольнолюбивыми традициями. И в столкновении с Э. де Барантом поступил, по словам генерал-адъютанта В. К. Кнорре, как "российский гвардейский офицер", доказав иностранцу, что русский офицер честь предпочитает всему.

Но с честью выполняя свой воинский долг, Лермонтов все больше убеждался, что служба чужда ему, тяготился ею, мечтал уйти в отставку и полностью отдаться литературному творчеству.

* * *

Материалы богатейшего фонда Лермонтова из собрания Литературного музея позволяют отразить все эти сферы. Литературную - первыми публикациями, прижизненными и посмертными сборниками и собраниями сочинений, рукописями, списками, документами;

стр. 72


--------------------------------------------------------------------------------

портретами поэта и современных ему литераторов пушкинского и гоголевского окружения, а также лучшими иллюстрациями выдающихся художников XIX-XX вв.: В. Поленова, М. Врубеля, Л. Пастернака, А. Головина, Н. Альтмана, М. Добужинского, Е. Лансере, Т. Мавриной, Н. Кузьмина, В. Фаворского, Л. Фейнберга, В. Бехтеева, Ф. Константинова. Художественную - графическими и живописными работами Лермонтова, в том числе его знаменитым автопортретом. Военную - портретной галереей офицеров лейб-гвардии Гусарского полка, в котором служил Лермонтов, сценами из кавказского военного быта, видами сражений. Все это объединяется материалами, относящимися, с одной стороны, к родственному и дружескому окружению поэта, с другой - к придворной и великосветской среде, включая портреты Николая I, императрицы и членов царской фамилии.

Лермонтов показан на выставке как писатель, превративший вопрос о герое эпохи в одну из кардинальных проблем всей русской литературы XIX - XX вв., сама личность поэта - как воплощение героя своего времени, а жизнь его героев - как прообраз и предсказание собственной судьбы.

Главную идею выставки можно выразить стихами М. Кузмина, обращенными к Лермонтову:

С одной мечтой в упрямом взоре,
На Божьем свете не жилец,
Ты сам - и Демон, и Печорин,
И беглый, горестный чернец5.
Именно такой образ поэта складывается у зрителя при сопоставлении лермонтовских портретов с изображениями его героев. Таким он встает и со страниц статей Вл. Соловьева, Дм. Мережковского, С. Андреевского и др.

Вполне согласуется с ним и великолепный словесный портрет, принадлежащий И. С. Тургеневу: "В наружности Лермонтова было что-то зловещее и трагическое; какой-то сумрачной и недоброй силой, задумчивой презрительностью и страстью веяло от его смуглого лица, от его больших и неподвижно-темных глаз. Их тяжелый взор странно не согласовался с выражением почти детски нежных и выдававшихся губ"6 .

Параллельно с воссозданием историко-культурной среды на основе реалий XIX в. экспозиция выстраивает лермонтовский миф, каким он сложился на протяжении нескольких десятилетий XX в., на редкость устойчивый и законченный. Ведущие темы формируют цельную, органичную картину лермонтовского мира, где поэт окружен своими героями-двойниками.

Трагический облик поэта на большинстве портретов Лермонтова резко диссонирует с прекрасными видами дорогой ему Москвы, с любимыми кавказскими пейзажами.

Прямо с порога нас встречает огромное яркое живописное полотно художника Н. Ульянова 1941 года, несущее на себе печать времени, но от этого не менее впечатляющее. Сразу притягивая к себе внимание своим колоритом и масштабом, портрет этот, словно демиург, подчиняет себе все остальные материалы выставки, превращая их как бы в создания лермонтовской фантазии, делая их элементами его сознания.

Для художников-иллюстраторов XX в. Лермонтов - прежде всего автор "Мцыри", "Героя нашего времени" и "Маскарада", поэт романтических, мятежных страстей. Редкое обращение художников после Врубеля к "Демону" компенсируется портретами Лермонтова, в которых угадываются трагические черты героя поэмы. Зато для поэтов XX в. - А. Блока, А. Ахматовой, К. Бальмонта, В. Брюсова, М. Кузмина, В. Маяковского, Б. Пастернака - Лермонтов в первую очередь - творец "Демона".

Географическое деление залов на Петербург, Москву и Кавказ, помимо конкретного биографического смысла, носит символический характер.

Зал Петербурга (Поэт и его поколение) посвящен началу и апогею литературной славы Лермонтова. Экспонаты группируются вокруг трех взаимосвязанных произведений: "Смерти Поэта", "Героя нашего времени" и "Маскарада". В центре - стихотворение "Смерть Поэта", ставшее вестью о рождении нового

стр. 73


--------------------------------------------------------------------------------

великого поэта и предсказанием, как бы сценарием его гибели.

Петербург, ознаменованный рождением и апофеозом литературной славы Лермонтова, одновременно - символ маскарада, военных парадов, светского блеска, обмана и коварства. Трагедия поэта и героя разыгрывается под знаком маскарада - на фоне балов, сцен из придворной и светской жизни, сияния эполет.

Понятие маскарада трактуется на выставке многозначно, как и тема самой драмы. Оно не только символ "света", "толпы", но главное, - человеческой жизни вообще, в которой каждый носит те или иные маски, играет определенные роли. Лишь смерть срывает жизненную маску, и тогда единственный подлинный лик на выставке парадоксальным образом открывает нам посмертная маска Пушкина, являющаяся, вместе со списками стихотворения "Смерть поэта", центром зала и воплощающая одну из главных тем - рождение и смерть поэта.

Герои Лермонтова интерпретируются как его маски, роли и перевоплощения: в офицерской среде - Печорин, в великосветской - Арбенин, в литературной - его кумиры: Байрон и Пушкин и, наконец, Наполеон, вместивший все эти роли. Такой угол зрения, с одной стороны, усиливает конкретность трактовки, привязанной к времени и среде, с другой - придает жизненным реалиям обобщающий, символический характер.

Изображение мрачного ночного Петербурга с яркой луной, зловещим светом озаряющей Неву и черный силуэт Петропавловской крепости на фоне темного неба, служит живописным аккомпанементом к происходящей и будущей драме. Недаром творчество Лермонтова, в противовес пушкинскому, ассоциируется с лунной ночью.

Следующий зал (Москва. Поэт и история), резко контрастирующий с петербургским, как бы замедляет действие, оттягивая трагический финал.

Москва - символ национально-исторической идеи, символ России и символ дома в прямом и переносном значении - объединяет исторические темы лермонтовского творчества и тему родины со славянофильской тематикой и темой родовых корней. При всей традиционности, даже тривиальности, символ этот не утратил своей значимости и убедительности. В силу своей универсальности он сближает таких разных писателей, как Лермонтов, Гоголь, Тургенев, Достоевский, каждый раз обнаруживая все новые оттенки. Мало у кого понятие Москвы как дома - основы русской жизни, общей и частной, освещено так многогранно, как у Лермонтова. Это и защита общего дома в Бородинской битве, и защита семейной чести в "Песне про купца Калашникова", и мечта о потерянном рае детства и юности.

Москва Лермонтова связывает историю народа с историей отдельного человека. Исторические и родовые корни одинаково важны для поэта. Отношение к Москве Гоголя, Тургенева, Достоевского, а позднее Блока во многом варьирует именно лермонтовские мотивы.

Никто так емко и лаконично не выразил своей любви к Москве и прозой и стихами: "Москва моя родина, и такою будет для меня всегда: там я родился, там много страдал, и там же был слишком счастлив!"6 .

И хрестоматийное:

Москва. Москва!.. люблю тебя, как сын,
Как русский, - сильно, пламенно и нежно!
Центром зала, где воссоздан фрагмент интерьера барского дома и одновременно литературной гостиной, с портретами родственников, друзей и московских писателей, является знаменательное событие - именины Гоголя 9 мая 1840 г. Среди литераторов (в основном славянофильской ориентации) присутствовал и Лермонтов, прочитавший отрывок из новой поэмы "Мцыри". Это событие можно расценить как символическую встречу поколений в лице "двух демонов" русской литературы, определивших дальнейшее ее развитие.

Событием исторического масштаба, нашедшим широкий отклик в России, в том числе в поэзии Лермонтова ("Последнее новоселье") и славянофилов, стало перенесение праха Наполеона с острова Св. Елены в Париж в 1840 г.

стр. 74


--------------------------------------------------------------------------------

"Гонимый миром странник", как Байрон, повторивший судьбу Пушкина, предсказав свою гибель в "Смерти Поэта", Лермонтов повторит и посмертную участь своего кумира Наполеона. Прах поэта также будет перенесен с места гибели домой - из Пятигорска в Тарханы.

Наполеон Лермонтова - не только воплощение могущества и славы, его образ неотторжим от образа "пылающей Москвы", виды которой соседствуют в зале с картинами мирной, послепожарной Москвы.

Москва также играет роль связующего звена между двумя полюсами лермонтовского творчества: миром отторгаемого земного бытия, миром игры и маскарада, воплощаемым Петербургом, - и миром вечности и бессмертия, Бога и природы, воплощенным Кавказом.

Кавказ (Поэт и вечность) - развязка событий и синтез всего творчества, высшее выражение трех ипостасей Лермонтова: поэта, художника, воина.

Кавказ Лермонтова, символ вечности, свободы и красоты, - это место, где обнажается суть жизни и поэту является истина, где он остается наедине с Богом. С. А. Андреевский видел "исключительную особенность Лермонтова" в соединении "глубокого понимания жизни с громадным тяготением к сверхчувственному миру <...> Нет другого поэта, который бы так явно считал небо своей родиной и землю - своим изгнанием <...> Его душевные силы, его страсти - громадны, не по плечу толпе; все ему кажется жалким, на все он взирает глубокими очами вечности, которой он принадлежит: он с ней расстался на время, но непрестанно и безутешно по ней тоскует <...> Никто так прямо не говорил с небесным сводом, как Лермонтов, никто с таким величием не созерцал эту голубую бездну"8 .

Зал, посвященный Кавказу, - самый насыщенный и живописный в прямом и переносном смысле, ибо здесь сосредоточены не только рисунки поэта, но и работы Лермонтова-живописца ("Тифлис", "Пятигорск", "Нападение", "Перестрелка в горах Дагестана"), Сопоставление лермонтовских работ с работами профессиональных художников - видами Кавказа, типами горцев, сценами из

стр. 75


--------------------------------------------------------------------------------

кавказского быта, позволяет оценить специфику Лермонтова-художника, а их совокупность дает богатую и разнообразную картину жизни военного и мирного Кавказа. Главное же, Кавказ - место действия лермонтовских произведений, место знаменательных встреч (с декабристами, Н. Грибоедовой) и место роковой дуэли.

На ярком, экзотическом фоне выделены две темы - лирическая исповедь поэта (поэмы "Мцыри" и "Демон", стихотворение "Валерик") и "вечно печальная дуэль".

По словам Вл. Соловьева, "Лермонтов не только предчувствовал свою роковую смерть, но и прямо видел ее заранее. А та удивительная фантасмагория, которою увековечено это видение в стихотворении "Сон", не имеет ничего подобного во всемирной поэзии и, я думаю, могла быть созданием только потомка вещего чародея и прорицателя, исчезнувшего в царстве фей"9 .

-----

1 Лермонтов М. Ю. Полн. собр. соч.: В 4 т. - М, 1953. - Т. 4. - С. 365.

2 М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. - М, 1964. - С. 35.

3 М. Ю. Лермонтов - М. А. Лопухиной. - "СПб. Середина октября 1832". - Полн. собр. соч. - Т. 4. - С. 326.

4 Мануйлов В. А. Летопись жизни и творчества М. Ю. Лермонтова. - М.; Л., 1964. - С. 140.

5 Кузмин М. Стихотворения. Новая библиотека поэта. - СПб., 1996. - С. 425.

6 Тургенев И. С. Литературные и житейские

воспоминания. - Полн. собр. соч. и писем: В 28 т. Соч. - Т. XIV. - С. 80.

7 М. Ю. Лермонтов - М. А. Лопухиной. "СПб" 2 сентября "1832". - Полн. собр. соч. - Т. 4. - С. 322.

8 Цит. по: М. Ю. Лермонтов. Точка зрения. Серия "Классическая гимназия". - М., 1993. - С. 186 - 188.

9 Соловьев В. С. Лермонтов// Философия искусства и литературная критика. Серия "История эстетики в памятниках и документах". - М., 1991. - С. 389.

стр. 76