"Так прах же тебя разберет, кто же ты такой?" - допытывается один из персонажей "Очарованного странника" у главного героя повести Ивана Флягина, странника то ли по судьбе, то ли по внутреннему влечению, на протяжении всей своей "обширной" жизни не привязавшегося душой ни к какому-либо человеку, ни к месту, ни к делу. И чтобы ответить на обращенный к нему вопрос, Иван Флягин повествует о всем своем жизненном пути "с самого первоначала".

Герой повести Лескова появляется как бы из гущи жизни; только что он был одним из безвестных пассажиров корабля, молчаливо присутствуя при общей беседе, "и на него никто не обращал внимания", когда же он вступил в разговор, "все подивились, как он мог до сих пор оставаться незамеченным. Это был человек огромного роста, с смуглым открытым лицом и густыми волнистыми волосами свинцового цвета: так странно отливала его проседь". Так Иван Флягин оказывается в центре всеобщего внимания, но не только благодаря своей незаурядной внешности. Одет незнакомец "в послушничьем подряснике", который явно не шел к богатырской его стати: "он был в полном смысле богатырь, и притом типический, простодушный, добрый русский богатырь, напоминающий дедушку Илью Муромца в прекрасной картине Верещагина и в поэме графа А. К. Толстого. Казалось, что ему бы не в ряске ходить, а сидеть бы ему на "чубаром" да ездить в лаптищах по лесу и лениво нюхать, как "смолой и земляникой пахнет темный бор". "Богатырь-черноризец" - таким видит повествователь Ивана Флягина. Две эти трудно совместимые ипостаси героя символизируют, по-видимому, два антагонистических начала в человеке - борьбу и смирение, и тем загадочнее представляется читателю этот герой.

стр. 17


--------------------------------------------------------------------------------

Очевидна установка писателя на "невымышленность" героя, но столь же очевидна и подчеркнутая его "литературность". Герой Лескова то ли вышел в жизнь из мира искусства, то ли прямо из жизни вошел в художественный мир.

Свидетельство повествователя о невымышленности героя, о его соприсутствии с повествователем во времени и пространстве в большом ходу у писателей, особенно у писателей-реалистов, для которых авторитет правды жизни очень высок. Хотя мы знаем, что литературный герой вымышлен: различные его свойства и качества отобраны писателем, тогда как в реальном человеке они не упорядочены. Ведь только в художественной литературе человек вполне "реализует" свой физический, интеллектуальный и духовно-нравственный потенциал и даже иногда выходит за мыслимые его пределы (гипербола, гротеск, фантастика). Не очевидно ли, что художественная, правда "выше" правды жизни в плане эстетического воздействия на читателя? С какой же целью писатели в своем творчестве настойчиво апеллируют к правде жизни, создавая явно вымышленных героев?

Реальная жизнь обладает мощной притягательной силой и значима для каждого человека сама по себе как единственно возможная форма существования, а потому любые ее "отражения", будь то искусство, философия или религия, являются ценностями второго ряда. В этом, бытийном плане, правда, жизни "выше" художественной правды. Реальная жизнь в любом из ее моментов действительна, естественна, "натуральна", потому что она, так или иначе, переживается человеком, и художественная литература должна постоянно, каждым своим произведением, утверждать свою актуальность для читателя. Не потому ли художественное произведение по форме - как бы реальная жизнь, хотя по существу оно субстанция духовная, идеальная?

Назначение художественной литературы - расширять, обогащать жизненный опыт читателя, на котором и основывается его представление о правде жизни. Художественная правда - это, правда, жизни, осмысленная, рассказанная писателем, можно сказать, очеловеченная, и в этом заключается органическая связь художественной литературы с жизнью.

В реалистическом произведении, правда, жизни (действительность, современность) и художественная, правда (глубинные законы бытия человека и сущностные его свойства) органически сбалансированы. Такова мера его художественности. Вот почему злободневность темы произведения сама по себе высокой его художественности не обеспечит. Именно такой была судьба "антинигилистических" романов Лескова. Лесков-художник состоялся на пути воплощения в своих героях сущностных черт русского национального характера, сложившегося в национальной социально-исторической среде с ее специфическими обычаями и нравами. Национальный характер и национальная среда - бесспорные реалии русской жизни. Но бесспорно и то, что Лесков сотворил характер русского человека с опорой на традиции фольклора и древнерусской литературы. Так соотносятся в художественном мире Лескова, правда, жизни и художественная, правда. В национальном характере и в различных проявлениях национальной жизни Лесков видел все то наиболее интересное и значительное, что обычно привлекает писателя в человеке и обстоятельствах его жизни. Национальный характер является средоточием наиболее существенных, значимых качеств и свойств человека, а потому их носитель в реальной повседневной действительности не может не предстать человеком странным, как бы не от мира сего. Вот почему так своеобычны герои Лескова, а сюжеты его произведений так причудливы. Свои "истории" Лесков старался представить достоянием народной молвы, хранящимися в памяти народа наряду с произведениями фольклора. Вот почему Лесков стремился максимально освободить героев своих произведений от авторской опеки, предпочитая традиционному автору-повествователю рассказчика, как правило, знатока и ценителя русской национальной жизни, или героя-рассказчика, который для автора такой же незнакомец, как и для читателя. Так моделируется си-

стр. 18


--------------------------------------------------------------------------------

туация реальной жизни - встреча с "бывалым" человеком, все достояние которого - его жизненный опыт, но опыт незаурядной личности, опыт, который читатель получает как бы из первых рук как безыскусную правду жизни. Оказывается, однако, что осмыслить этот жизненный опыт героя читателю без посредничества автора непросто, поскольку герой-рассказчик, сосредоточившись на фабуле рассказа, словно бы не озабочен проблемой внутренней, смысловой связи между эпизодами его жизненного пути, в чем и сам признается: "я всей моей обширной протекшей жизненности даже обнять не могу". Правда, есть у героя версия его судьбы: "Всю свою жизнь я погибал, и никак не мог погибнуть", но эта версия навязана ему извне, как предсказание и угроза: будучи "моленым сыном", он был обещан матерью в монастырь, однако Иван Флягин предпочел монастырю "жизни боренья" - как подлинный богатырь.

Реализм обострил интерес писателей к жизненной эмпирии. Лесков остро сознавал "непроизвольную" эстетику живой жизни - неистощимого многообразия жизненных сфер, явлений, событий, характеров, человеческих отношений, всего того эмпирического жизненного содержания, которое пробуждает и поддерживает в каждом человеке неиссякаемую жажду познания, стремление внедриться в стихию жизни. Разгадывая тайны эстетической значимости этой правды жизни, Лесков искал наиболее адекватные формы художественного ее воплощения. Изображение быта и нравов провинциальной России, где национальный колорит выступает рельефнее, занимает в творчестве этого писателя очень большое место. Нередко писатель "подсвечивает" этот колорит, отодвигая события произведения в глубь истории, но здесь история - это "старина", и потому произведения Лескова принимают форму, были, легенды, сказания, исторического анекдота. При этом Лесков отнюдь не чужд экзотики, характерной для авантюрно-приключенческого жанра, несомненно, актуального для писателя; признаки этого жанра выступают в "Очарованном страннике" очень отчетливо. Так воплощает Лесков стихийное начало русской национальной жизни. Но ориентация писателя на правду жизни требовала от писателя досконального знания специфических ее сторон, различных жизненных сфер, профессий, без чего перевоплощение в героя не могло быть убедительным. В реальной жизни Лесков находил и разгадку тайны "жизненности" литературного героя: именно в реальном человеке противоречия его характера находятся в органическом, как бы парадоксальном единстве, как бы случайном. Иван Флягин - натура непосредственная, импульсивная, необузданная, чем-то напоминающая тех необъезженных степных лошадей, о которых он рассказывает. Это человек озорной, рисковый, азартный, подчас жестокий, но вместе с тем отважный, способный к великодушию, состраданию, самоотвержению. Рассказывает он о себе простодушно, искренне, как бы не задумываясь над оценкой своих поступков, как это свойственно человеку из народа.

У писателя-реалиста правда жизни как бы "надзирает" над правдой художественной, облик героя был бы неполон без его речи. "Человек живет словами", - говорил Лесков. Человек, рассказывающий о том, каким он видит мир, и что он при этом переживает, тем более. Речь героев Лескова выразительна не столько вследствие ее этнической, социально-профессиональной характерности, сколько вследствие ее установки на художественность. Рассказчик у Лескова, будь то "сказитель" в сказе или герой произведения, - художник слова, обладающий даром речи - в ряду других достоинств национального характера. Иван Флягин натура вообще "артистическая", и его заботит то, чтобы и слушатели восприняли мир таким же, каким он сам его увидел и пережил. И потому рассказчик дорожит всеми подробностями картин его минувшей жизни. Ивану Флягину вполне удается живописание словом: "Припас я себе крепкую сахарную веревочку, у лакейчонка выпросил, и пошел вечером выкупался, а оттудова в осиновый лесок за огуменником, стал на колены, помолился за вся християны, привязал ту веревочку за сук, затравил петлю и всунул в нее голову. Осталось скакнуть,

стр. 19


--------------------------------------------------------------------------------

да и вся б недолга была... Я бы все это от своего характера пресвободно и исполнил, но только что размахнулся да соскочил с сука и повис, как, гляжу, уже я на земле лежу, а передо мною стоит цыган с ножом и смеется - белые-пребелые зубы, да так ночью середь черной морды и сверкают", - рассказывает герой о своей попытке самоубийства, зоркий к подробностям, чуткий к выразительным возможностям просторечия.

Иван Флягин не только интересный, искусный рассказчик; он поэт, "артист" по натуре, способный тонко чувствовать красоту как особый "строй" человека и даже животного. Артистичность его натуры пробудилась при встрече с цыганкой Грушей, родственной, страстной душой. Самые вдохновенные слова находит Иван Флягин для описания этой встречи, всколыхнувшей героя до самых глубин его души. На первый взгляд цыганка - некая диковина: "даже нельзя ее описать как женщину, а точно, будто как яркая змея, на хвосте движет и вся станом гнется, а из черных глаз так и жжет огнем. Любопытная фигура!" Но цыганка Груша не бездушная "дива", чарующая публику в меркантильных целях, живую, гордую ее душу Флягин увидел тотчас же. С замечательной пластикой передает он внутреннюю драму цыганки, моменты ее тонких душевных движений: "Она взмахнула на него (старого цыгана. - Э. А. ) ресничищами... вот этакие ресницы, длинные-предлинные... и точно они сами по себе живые и, как птицы, шевелятся, а в глазах я заметил у нее, как старик на нее повелел, то во всей в ней точно гневом дунуло". И непонятно, что больше впечатляет читателя, талант ли цыганки-плясуньи или талант самого рассказчика: "Ох, тоже плясунья была! Я видел, как пляшут актерки в театрах, да что все это, тьфу, все равно, что офицерский конь без фантазии на параде для одного близиру манежится, невесть чего ерихонится, а огня-жизни нет. Эта же краля как пошла, так как фараон плывет - не колыхнется, а в самой, в змее, слышно, как и хрящ хрустит и из кости в кость мозжечок идет, а станет, повыгнется, плечом ведет, и бровь с носком ножки на одну линию строит... Картина!". "Огонь-жизнь", разбуженное цыганкой Грушей внутреннее состояние героя, высокий эмоциональный взлет души, то состояние предельной раскрепощенности человека, в котором он действительно "живет", повинуясь своей природе, это и есть "сердцевина" русского национального характера. Для Лескова-художника существенна эстетическая сторона поведения человека: национальный характер тем для него и привлекателен, что в основе его лежат естественные, стихийные порывы души, а это и есть живая жизнь. На этой основе Лесков и создает яркую, живую личность, личность самоценную, самодостаточную.

При всем том читатель сознает известную ограниченность кругозора лесковского героя и "потаенность" позиции автора повести, который, конечно же, не мог вполне устраниться из повествования. "Очарованный странник" - повесть в том смысле, который эта художественная форма имела в древнерусской литературе: повествование о судьбе человека, о самом ее феномене. И отнюдь не случайны в повести Лескова реминисценции из знаменитой "Повести о Горе-Злосчастии", герой которой спасается от бесконечных злоключений в монастыре. Несомненно, что Лесков при создании повести учел и древнерусский жанр хождения, ведь его герой - странник. Предоставляя своему герою полную свободу самовыражения, создавая иллюзию пребывания читателя в реальной жизни, Лесков, тем не менее, расставляет в повести известные ориентиры для читателя. Один из таких авторских "знаков" - богатырство Ивана Флягина. Соотнеся его с Ильей Муромцем, Лесков высвечивал доминанту характера своего героя - его стойкость в "жизни борениях": русская жизнь такова, что только богатырь способен выстоять в жизни-битве: "Я ведь много что происходил, - исповедуется Иван Флягин, - мне довелось быть и на конях и под конями, и в плену был, и воевал, я сам людей бил, и меня увечили, так что, может быть, не всякий бы вынес". Налицо в повести и былинные реминисценции. Былинный богатырь, собираясь свершать подвиги, сначала выезжает коня. Богатырский конь - верный друг бо-

стр. 20


--------------------------------------------------------------------------------

гатыря. Лошадь сопровождает Ивана Флягина почти на всем протяжении его жизни. Герой укрощает, "очеловечивает" лошадей, но и сам постепенно очеловечивается, постигая тайны красоты живого существа, "красу природы совершенства". Налицо в повести и единоборства, например, с "татарином" Савакиреем, бегство из плена кочевников. Но главные подвиги героя Лескова не ратные. Не случайно в самом начале повести появляется мотив "жизни борения": жизнь мучительна не только неизбежными страданиями, но и их отсутствием. Сосланный в пустынную, малонаселенную, скудную природой Корелу семинарист наложил на себя руки. Плен мучителен для Ивана Флягина невозможностью, действовать, т. е. жить. В плену пробуждаются самосознание героя, способность размышлять над злосчастной своей судьбой, над своей бесшабашной жизнью, в которой он ощущает себя игрушкой каких-то внешних сил. Талантливость человека не гарантирует ему защищенности от страданий, потому что их источник - в самом человеке, и чем шире натура человека, тем больше открыт он для бед и несчастий.

Лесков как бы подчеркивает "животность" своего героя в юности, выросшего среди лошадей, "живучи при отце на кучерском дворе, всю жизнь свою я проводил на конюшне, и тут я постиг тайну познания в животном и, можно сказать, возлюбил коня, потому что маленьким еще на четвереньках я у лошадей промеж ног елозил, и они меня не увечили, а подрос, так и совсем с ними спознался", - рассказывает Иван Флягин. "Животность" человека, его "природность" - первый, ранний этап становления человека. Богатство натуры Ивана Флягина - его сила и слабость, потому что в сложном мире людей эта "природность" может стать для человека погибельной: людям свойственно увечить не только лошадей, животных, о чем со знанием дела рассказывает герой, но и людей. "Природность" Флягина и ведет его от беды к беде, потому что он находится в плену страстей.

В традициях древнерусской учительной литературы жизненный путь человека осмысливается как процесс освобождения от страстей. Таков и путь героя Лескова. Истинную цену вещей Иван Флягин узнает от людей, очарованный сначала "магнетизером", а затем цыганкой Грушей, драматическая судьба которой пробудила в герое высокое чувство самозабвения и сострадания, способность к самоотречению. Во искупление своей вины под чужим именем идет он в солдаты, ни во что уже не ставя свои личные интересы. Иван Флягин - странник, в том смысле этого слова, которое оно имеет в духовной литературе, - человек, ищущий подлинного смысла жизни, не озабоченный своей судьбой и в этом отношении человек свободный. Духовная свобода не обезличила, однако, Ивана Флягина: и в миру с офицерским чином, и в стенах монастыря остается он странным человеком, неспособным к "оседлому" существованию, претерпевающим "холод жизни". Но теперь герой Лескова вполне готов к любым поворотам капризной судьбы, он внутренне свободен и потому исполнен чувства собственного достоинства. При всем его "добром простодушии", говорит повествователь, "не надо было много наблюдательности, чтобы видеть в нем человека много видевшего и, что называется, "бывалого". Он держался смело, самоуверенно, хотя и без неприятной развязности", всем своим видом внушая к себе уважение. Одолеваемым "наитием вещательного духа", готовый на подвиг во имя народа и России, он все еще что-то ищет, куда-то идет...

В литературную эпоху "маленьких" и "лишних" людей Лесков создал принципиально иного героя. Он воплотил в нем свои наблюдения над характером человека из народа, над теми его качествами и свойствами, которые составляют основу национального характера, устойчивую по отношению к различным перипетиям социально-исторических процессов. Отражение этой основы Лесков видел в традициях национальной культуры, и, прежде всего в фольклоре и древнерусской литературе. "Очарованный странник" - повесть о человеке. Этот преимущественный интерес Лескова к человеку, а не к различным общественно-историческим стихиям, отличают его как подлинно национального писателя-гуманиста.

стр. 21