Несмотря на довольно долгую историю изучения, а об ошибках писали такие большие ученые, как В. А. Богородицкий, Д. Н. Ушаков, М. Н. Петерсон, А. М. Пешковский, М. В. Панов и др., ошибки, как орфографические, так и пунктуационные, пока не удостоились того внимания, на которое они могли бы претендовать как полноценный и важный лингвистический материал: сегодня ошибки являются по большей части предметом исследований дидактических, в то время как они могут дать идеи и для теоретических исследований. Укажем некоторые из возможных направлений.

Ошибки могут указывать на несовершенство орфографической нормы: живеш_, иЗправитъ, вещ_, цИган, загАрать, рОсти, рОзрезал, чОрный, пошОл, еВо, заЕц, конеШно, Што, чу_ство и другие, написания, ошибочные по отношению к орфографическому своду, но безупречные по отношению к основному фонемному принципу русского письма. Учет частотности ошибок того или иного вида, таких, как популярные написания о после твердых шипящих и ц : шОл, зайцОм, отсутствие мягкого знака после твердых шипящих: лож_, написание ы после ц: цИган, написание типа еВо и пропуск одной из удвоенных букв - аПетит и др., может представлять интерес для кодификации русского письма.

Ошибки могут обнаружить неполноту Орфографического свода. Например, нет правил о правописании суфсриксов -ем-, -им- отглагольных существительных с суффиксом -ость. Между тем ошибки в этих суффиксах - обычное дело: неприемлИмость (XI, соч.), незыблИмость (X, соч.), зависЕмостъ (IX, изл.), стоЕмость (объявл.) и др.

Ошибки помогают установить языковой факт. Так, в фонетике всегда было одной из трудных задач определение долготы звука, установление "удвоенных" фонем. Анализ типовых ошибок пропуска одной из букв: диСертация, коЛедж, коМуналка, аПетит, аКуратный - может быть серьезным аргументом дополнительно к результатам специальных фонетико- экспериментальных исследований.

Ошибки могут говорить о тенденциях в развитии фонологической системы русского языка. Так, многочисленные написания типа кипучИю, могучИю, синИю, свидетельствующие о распространенном произношении в заударном слоге после мягкого согласного фонемы <у> как [и] или [ь], позволяют говорить о формировании позиции нейтрализации у фонемы <у>, не отмеченной пока фонологами.

Наконец, ошибки могут давать сведения для орфоэпических заключений. Например, Р. И. Аванесов утверждает, что в предударных слогах "после [ш] и [ж] в современном литературном языке по общему правилу произносится [/]: ж [/] бо, ж [/] ккардовый, ж [/] ндарм, ж [/] нрист, ж [/] ркое, ж [/] ра <...>. Однако в соответствии со старой московской нормой после [ш] и [ж] звучал гласный, средний между [э] и [ы], - [ы э ] или даже [ы]: ж[ы э ]ра, ш[ы э ]гать, ш[ы э ]ги, ш[ы э ]луя, ж[ы э ]ндарм" (Аванесов Р. И. Русское литературное произношение. М., 1984, с. 92).

Ошибки показывают, что старомосковское произношение не изжило себя: современные школьники, судя по написаниям, произносят [ы э ] не только в словах жЕлеют (III, V, IX соч., VIII изл, VII дикт.), жЕлейте (III, соч.), жИлея (VIII, соч.), но и в жЕндармы (VII,соч.), шИколада (VII, изл.), услышЕла (III, изл.), услышЫла (VI, дикт.), послышИлся (VIII, изл.) и др., где по современным орфоэпическим нормам положен [ъ].

стр. 71


--------------------------------------------------------------------------------

Другой пример. Р. И. Аванесов пишет о формах творительного падежа ед. числа муж. и ср. рода: "...В этих формах старые московские нормы знали только звук [ъ]: учител[ъ]м, камн[ъ]м <...> геро[ъ]м, ча[ъ]м <...>. Однако в настоящее время в этих формах наряду с [ъ] широко известно и : учител м, камн м <...>геро м, плач м" (указ, соч., с. 100). Орфография сибирских школьников свидетельствует, однако, снова в пользу старомосковского произношения: огласилась пениЯм. (X, изл.), доволен змеЯм (VI, соч.), густым слоЯм (III, дикт.). При этом список словоформ с [ъ] в грамматических окончаниях может быть расширен за счет формы творительного падежа 1-го склонения: с ЖенЯй (VI, соч.), с дядЯй (VI, л., письмо), за деревнЯй (III, дикт.). Ошибки подтверждают и наличие звука [ъ] на конце сравнительной степени, отмечаемое фонетистами: поважнеЯ (VII, VIII, изл.), щемящА (щемяще - абит., изл.) и др.

Еще пример. Предпочтение ненормативным письмом написаний типа боиЦА (X, соч.), носяЦА (V, изл.), смеркаЦА (VI, дикт.) перед написаниями типа называетЦА (III, изл.), смеркатьЦА (VI, дикт.) - в нашем материале 29 против 11 - по-своему оспаривает утверждение Р. И. Аванесова о произношении в глагольных формах на -ся аффрикаты [ т ц] с долгим затвором (Аванесов, 1984, с. 181): ошибки "голосуют" за согласный [ц] нормальной длительности.

Лингвистический анализ ошибок и его выводы могут быть полезны и для методики обучения русскому письму. Как известно, современная школьная практика обучения правописанию ставит в центр внимания орфографические правила, однако это не всегда обеспечивает успех. Прежде всего потому, что большая часть ошибок (77,1 %), как показывает их анализ, связана не с орфографией, а с графикой 2 . Во-вторых, обучение правописанию посредством орфографических правил без необходимого грамматического и фонетико-фонологического фундамента (строение языка не изучается в школе: грамматика присутствует в большинстве школьных программ лишь фрагментарно, а фонетики и фонологии практически нет 3 , т.е. без сознательного отношения к орфографическому правилу, без понимания его языковой мотивированности (или, наоборот, немотивированности) - такое обучение не только не дает успеха в овладении орфографическими правилами, но и само служит базой ошибок гиперкоррекции, которые составляют почти половину ошибок. Внимание к специфике малограмотного письма позволило бы координировать методику обучения правописанию с характером фактических затруднений при письме.

Однако для серьезных научных и методических исследований малограмотного письма требуется большой запас, своего рода банк ошибок. Отрадно отметить, что начало созданию такого банка положено - это вышедший в Красноярске тиражом 50 экземпляров "Словарь ошибочных написаний школьников" доктора педагогических наук, профессора ВЛ. Булохова. Объем Словаря - 18 581 слово с ошибками.

Словарная статья включает в себя слово с цитируемой ошибкой, класс (III- XI), вид работы - сочинение, изложение и диктант. Кроме того, указано количество обнаруженных ошибок каждого вида. Отдельно указывается "общее количество погрешностей, допущенных во всех словоформах данного слова учащимися всех классов во всех видах письменных работ" (с. 5).

К Словарю приложены два частотных словника. В одном из них слова расположены по алфавиту и в пределах слов на одну букву - по количеству ошибок; в другом - по мере убывания количества ошибок в словах. Количественные данные, которые предоставляет словарь, могут дать учителю представление о более и менее трудных в орфографическом отношении словах и словоформах, а исследователю - материал для лингвистической интерпретации количественного соотношения ошибок 4 . Приведу примеры.

Согласно данным Словаря, ошибочное написание буквы о после твердых шипящих (пошол, шолк) - 181 слово - резко преобладает над ошибочным напи-

стр. 72


--------------------------------------------------------------------------------

санием о после мягких шипящих ( ч о рный, о ч о м) - 8 слов. С другой стороны, ошибочное ё после мягких шипящих (девч ё нки, плеч ё ) - 55 слов -резко преобладает над ошибочным ё после твердых шипящих (снеж ё к, чуж ё го) - 9 слов. И то и другое количественное различие свидетельствуют в пользу одного факта: не владеющие кодифицированным письмом буквой о попросту передают твердость шипящих [ш], [ж], а буквой ё - мягкость шипящих [ч'], [ш'].

Как орудием обозначения фонетической мягкости малограмотные пользуются и мягким знаком после шипящих, равно как отсутствием мягкого знака обозначают слышимую ими фонетическую твердость согласных. Это тоже вытекает из количественных сопоставлений: ошибок типа возьмеш_, наклонишся, мыш_ в 2 раза больше, чем ошибок типа береч_, испеч_, помощ_, а ошибок типа ключь, тучь, могучь в 6 раз больше, чем ошибок типа ножь, крышь, хорошь. Ошибок типа ночька 55, а ошибок типа *ножька - ни одной и т.п.

Аналогичные результаты дают наблюдения над ошибками в употреблении букв я, ю, после щ, ч, которыми малограмотные без лишней мороки обозначают слышимую ими мягкость: 131 ошибка типа ч ю вство, пищ ю , зайч я т, площ я дь и ни одной типа *ш ю стрый, *ш я пка, * ж я ль . Напротив, употреблением ы после шипящих малограмотные ничтоже сумняшеся обозначают слышимую ими фонетическую твердость: 70 ошибок типа ш ы шки, ж ы л и только одна - науч ы лся . И т.п.

Для учителя подобные количественные контрасты - приглашение не обольщаться насчет действенности орфографических правил ("в корне после шипящих под ударением ё, в суффиксе-окончании о", "у существительных мужского рода после шипящих мягкий знак не пишется, у женского рода - пишется" и т.п.) - малограмотные действуют проще: что слышим, то и пишем. Для лингвиста это сведения в копилку о "принципах" ненормативного письма, фонетического в большей своей части и тем отличающегося от нормативного, в большей своей части фонемного.

С этой стороны определенную ценность представляет методика сбора материала, избранная автором: в каждом классе ошибки выбирались из итоговых контрольных работ в конце года. Такая методика придает количественным различиям ошибок разных типов большую объективность.

К сожалению, материал Словаря ограничен отдельными словоформами, содержащими ошибки. Слова, требующие для иллюстрации ошибки более широкого контекста, в Словарь не вошли: "Не представлены ошибки в написании редких личных имен и составных имен собственных. Не нашло полного отражения правописание НЕ и НИ, производных предлогов и союзов в тех случаях, когда полем их проверки являются объемные словосочетания или целые предложения. Не рассматриваются и некоторые другие ошибочные написания, неудобные для представления в словаре в основном из-за необходимости приводить обширный контекст" (с. 4).

В некоторых случаях ограничения, накладываемые автором на иллюстративный контекст, мешают установлению точного генезиса ошибки. Так, Словарь неоднократно цитирует слова с ошибочной буквой - знаком согласной фонемы - на конце: через ча з , приходя д , во д (вот) и т.п. Без последующего текста такое написание квалифицировать трудно; первый звук последующего слова позволил бы понять причину ошибки, ср. через ча[з] был на месте, приходя [д] домой, во [д] бегает дворовый мальчик. Так, нам встретилось на одной и той же странице сочинения одиннадцатиклассника два варианта написания слова наоборот соответственно двум фонетическим позициям фонемы <т>: слабой перед звонким шумным - наоборо д будет и сильной перед гласным - наоборот утрет нос.

В заключение скажем, что актуальность и ценность Словаря ошибок В. Я. Булохова трудно преувеличить. Остается только пожелать его скорейшего переиздания, но не игрушечным, как первое издание, а солидным тиражом, который бы сделал его доступным самому широкому кругу заинтересованных: лингвистов, учителей, студентов.

стр. 73


--------------------------------------------------------------------------------

1 Булохов В. Я. Словарь ошибочных написаний школьников. - Красноярск, 2000. - 377 с.

2 См. об этом: Парубченко Л. Б. Некодифицированное русское письмо (лингвистический анализ ошибок в употреблении букв). - Барнаул, 2003.

3 Исключение составляют учебники русского языка для средней школы под ред. М. В. Панова.

4 Одним из первых исследований такого рода является статья: Пешковский A.M. [1929]. Цели и методы учета орфографических ошибок // Избранные труды. - М., 1959. - С. 192 - 214.

стр. 74