1

Хорошо помню, что за первые лет тридцать пять из пятидесяти моей работы учителем литературы в школе вышло не так уж и много книг о сочинениях по литературе. Единицы из них - статьи и книги Рыбниковой, Голубкова, Литвинова, Добромыслова, Ладыженской - вошли в что называется золотой фонд методики сочинения. Сегодня картина совершенно другая. Книги о сочинениях, сборники с готовыми текстами, прежде всего, заполонили книжные полки магазинов, их общий тираж давно уже перевалил за миллион экземпляров, а сами они уже исчисляются не десятками даже - сотнями. Причем если прежде книги о сочинениях адресовались учителю, то теперь прежде всего, за редчайшим исключением, - ученикам.

Рыночная конъюнктура спроса определила работу и издательств, и авторов. Ведь сочинения - это окончание школы, аттестат и отметка в нем, а главное, это вступительный экзамен в вуз и поступление или непоступление в него. И стало ясно, что методика преподавания литературы в школе все больше становится методикой "сдавания" литературы в школе и вузе. Вот маленький, но весьма выразительный пример. Газета "Литература" печатает статью о поэзии Юрия Левитанского. Сам по себе факт, конечно, отрадный. Но вот что большими буквами написано над заглавием: "ГОТОВИМСЯ К СОЧИНЕНИЮ". Все смешалось в доме Облонских. Оказывается, мы обращаемся к поэзии Левитанского не для того, чтобы открыть своим ученикам еще один подлинный поэтический мир, а для того, чтобы дать им еще один материал для грядущего сочинения.

Да что там газетная статья. Вот огромный, на прекрасной бумаге, со множеством иллюстраций том энциклопедии по литературе для школьников. "Эта книга, - читаем мы на переплете, - поможет вам лучше..."

Не ждите, что дальше будут написаны такие слова, как почувствовать, понять, постигнуть, изучить... Все гораздо проще: "...поможет вам лучше подготовиться к экзаменам в школе и вступительным в вузе".

"Глаголом жги сердца людей". Это - пророку. "И виждь, и внемли" - это и пророку, и слушающим его. Казалось бы, этому "виждь" и "внемли" и должны способствовать, учить сочинения по литературе. ан нет. Мы читаем Пушкина не для того, чтобы приобщиться к миру его поэзии, а чтобы собрать материал для заданного нам или предложенного в вузе сочинения о Пушкине. Что нам чувства добрые - главное написать про чувства добрые. И вообще сочинение о Пушкине важнее, чем поэзия Пушкина.

В "Литературной газете" и газете "Литература" прозвучала мысль о том, что "государство должно занять самую жесткую позицию и законодательно запретить издание такого рода продукции, которая способна обесценить любой экзамен". Речь идет о сборниках типа "100 золотых сочинений". Не буду говорить сейчас о том, что еще страшнее многочисленные сборники с кратким изложением содержания изучаемых в школе художественных произведений. Но обратите внимание на исходное понятие: обесценить любой ЭКЗАМЕН. А между тем дело идет об обесценивании самого преподавания ЛИТЕРАТУРЫ!

Так вот, предложение это абсолютно бесперспективно юридически. А, кроме того, после того как изданы миллионы экземпляров всех этих книг, при Интернете, при ксероксе все это абсолютно

стр. 6


--------------------------------------------------------------------------------

бессмысленно. Мы получим лишь методический самиздат. Но главное в другом.

Не потому сочинения по литературе пишут часто стандартно и безлико, что существуют десятки подобного рода шпаргалок, а потому издаются все эти шпаргалки, что они востребованы родителями, учениками, школой. А школой востребованы, ибо отвечают тому главному направлению, которое в ней, вопреки усилиям и тех учителей, которые стремятся донести до своих учеников литературу как литературу (как говорил Пушкин, "силою вещей"), утверждается все больше и больше: не постижение художественного слова, а усвоение информации о литературе, непрочувствованной, непродуманной и все чаще и чаще непрочитанной.

Выступая на "круглом столе" в Российской академии наук, А. Солженицын на первое место среди тех причин, которые приводят к упадку культуры, поставил УТИЛИЗАЦИЮ требований 1 . Это сказано не про школу, не про преподавание литературы и не о сочинениях. Но и к ним относится.

Вот почему тот, кто пишет сегодня о сочинениях по литературе, должен прежде всего не приспосабливаться к существующим и во многом изжившим себя канонам и стандартам, а прежде всего ответить на исходные, краеугольные вопросы: что такое сочинение по литературе, как оно связано со всем преподаванием литературы в школе, все ли из того, что делает учитель на уроках своих, может быть потом отлажено и выражено в четких и однозначных формулах ученических работ. А потому книги и статьи о сочинениях по литературе не могут не быть, прежде всего, размышлениями о самой литературе, о художественных произведениях, о поэтическом слове, о том, как слово писателя отзывается в душе его юного читателя, то бишь наших учеников.

Взгляды автора по всем этим вопросам выражены во многих статьях и книгах: Школьник пишет сочинения. - М.: Знание, 1977; Сочинение о сочинениях. - М.: Педагогика, 1985; Литература в старших классах. Уроки и проблемы. - М.: Просвещение, 2002.

2

Название книги В.Н. Мещерякова "Жанры школьных сочинений. Теория и практика написания" * обнадеживает: теория сочинения, как и вообще теория методики преподавания литературы, - самая уязвимая часть методики. А тут же не только теория, но и практика. Обнадеживает и подзаголовок: "Учебно-методическое пособие для студентов и учителей-словесников"", ведь те десятки, сотни книг о сочинениях (большинство из которых - попросту сборники готовых текстов) адресованы ученику и абитуриенту. А вот книг для учителя о том, как надо учить писать сочинения, выпущенных в последнее время, я что-то и не припомню.

Во введении в книге сказано о "речеведческих основах развития речи в школе", о развитии "речемыслительного потенциала каждого обучаемого". "Все единицы языка содержат в себе структуро- или текстообразующий потенциал. Определить его и ввести в речеведческий оборот и является целью школьного речеведения".

Таким образом, не литературное развитие школьника, не постижение художественного слова, не воспитание эстетического вкуса, а лишь речеведческий подход становится главным, исходным и единственным в этой книге.

В соответствии с этими исходными посылками более трети, а точнее, 112 из 252 страниц посвящены общей характеристике текста и тексту как объекту речевой деятельности.

Рассматриваются моноперспективные и полиперспективные тексты, непрерывно-фабульные и прерывно-фабульные тексты. Детально излагается учение об абзаце, в частности 16 способов распространения темы абзаца, виды связей предложений в абзаце, схемы абзацев текста, функции абзацев, абзацы моноперспективные и полиперспективные, однонаправленные и двунаправленные, полные и неполные. Далее излагает-


--------------------------------------------------------------------------------

* В.Н. Мещеряков. Жанры школьных сочинений. Теория и практика написания. Учебно-методическое пособие для студентов и учителей-словесников. - М.: Флинта - Наука, 1999.

стр. 7


--------------------------------------------------------------------------------

ся теория предложения: предложения, равноправные с абзацами, предложения, служащие "строительным материалом" для сверхфазовых единиц, синсематичные предложения.

Вслед за тем исследуются речемыслительные операции (РМО) и действия (РМД). Даются перечни РМО, входящие в различные РМД. Дается длинный перечень форм речевой реализации РМО. Следующая глава исследует текст как объект речевой деятельности: "Для чего мы читаем? Для того, чтобы извлечь информацию". Далее говорится о видах текстовой информации: фактуальной информации, тематической информации, концептуальной информации. Я дважды перечитал все эти страницы, но так и не понял, какого рода информация содержится в "Незнакомке" Блока, к примеру, или в "Преступлении и наказании" Достоевского. Да и сводимы ли художественные произведения к информации? Нужно ли читать "Евгений Онегин", "Горе от ума", "Вишневый сад", "Котлован" лишь для того, чтобы получить информацию? (Кстати, на этом основаны все, с позволения сказать, теории тестов и прочих попыток свести все сделанное на уроке лишь к информации, которая может быть точно и определенно измерена и замерена.)

В книге, о которой мы говорим, почти на трех страницах классифицирована информация, полученная нами от "Анны Снегиной" Есенина. Среди прочего - "воспоминания о юности", вот "душевное состояние рассказчика", вот "раздумья, связанные с революционными преобразованиями"...

Название книги недавно от нас ушедшего Владимира Корнилова про стихи и поэтов, адресованная школьникам, взято у Слуцкого: "Покуда над стихами плачут...". Покуда над стихами плачут - вот в чем дело. Не могу не привести сейчас несколько строк из этой книги Владимира Корнилова: "В мире вообще наблюдается ослабление эмоциональности, словно бы люди стали меньше грустить, печалиться, радоваться, страдать, переживать и сопереживать, а куда больше считать и рассчитывать... На стихах такое эмоциональное обнищание сказывается в первую очередь" 2 . Думаю, что одна из школьных, педагогических причин такого эмоционального обнищания - отношение к литературе и особенно поэзии как к информации. Читая книгу В.Н. Мещерякова, все время вспоминаешь строку Бориса Пастернака: "Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе?" Не ищите здесь те жанры школьного сочинения, которые все больше входят даже в школьный экзамен: анализ эпизода (есть только пересказ эпизода и комментарий к нему), анализ стихотворения, рецензия. Во всех приводимых формулировках старый, привычный, во многом себя изживший канон.

Вот, скажем, "типичные компоненты содержания" сочинения на тему "Вольнолюбивая лирика Пушкина":

- романтическая любовь к свободе (А.С. Пушкин. "Вольность" и т.п.);

- ненависть к любому угнетению (А.С. Пушкин. "Вольность" и т.п.);

- протест против тирании и самодержавия (А.С. Пушкин. "Ура! В Россию скачет...", "Деревня" и т.д.).

Так это же штамп моих школьных лет. А где же "К морю", "Свободы сеятель пустынный", "Поэт и толпа", "Из Пиндемонти" и т.п. и т.д.? Как все сглажено, выпрямлено, подогнано под Пушкина - борца с самодержавием и предшественника Октября. Кстати, темы, которые приведены и разработаны в книге - "Народность поэзии Н.А. Некрасова", "Патриотическая лирика М.Ю. Лермонтова" - вообще сейчас нельзя давать: ими забиты и сборники готовых сочинений и Интернет. А таких большинство. И схемы, таблицы, в которые втискиваются произведения. Вот, скажем, сведения о зачинах сочинения. Их, оказывается, три вида тематических, с двумя подвидами, три вида фактуальных и три вида концептуальных. Что ж, это, может быть, и полезно. Но как же все-таки писать сочинение? Ни одного свежего наблюдения ни над одним словом художественного произведения, ни одного выразительного примера из ученических работ.

Исходная позиция автора - речеведение. Что же, и такой подход имеет право на жизнь. Но тогда это самое речеве-

стр. 8


--------------------------------------------------------------------------------

дение исходит не только из классификации абзацев, но и из непреложного закона: "Когда строку диктует чувство".

А чувств-то нет. Вместо них опасный суррогат. И начинаешь понимать тех, кто выступает против сочинения в школе. Против таких сочинений и я сам тоже.

Вот сочинение на тему "Мой современник". На полутора страницах книги большого формата "опорный конспект". Ограничусь лишь одной цитатой: "Но в любом случае героем моего времени будет человек, личность, служащая идеалам прогресса и несущая в себе черты человека будущего. Мой современник... Герой моего времени... Он многолик и многонационален. Моим современником являются... и... и... и... Кому из них посвятить свои размышления, кому отдать предпочтение? Я выбираю А.Д. Сахарова. Ограничусь приобщением к замечательным деяниям того, кто... нашел в себе мужество восстать против... ни разу не свернул с избранного пути, отдал в итоге жизнь, но победил".

Ограничусь лишь одним вопросом. Книга издана в 1999 году. А что, действительно сегодня наша молодежь именно так относится к Сахарову? (Когда я был в музее Сахарова, там были три человека, и юных среди них не было.)

Не насаждаем ли мы сегодня в школе новое постсоветское фарисейство?

Книга Н.Б. Тралковой * "Сочинение на литературную тему как учебная задача" тоже своим названием близка мне. Я всегда, кроме первых лет работы в школе, был убежден, что задача ученика, пишущего сочинение, не отчитываться в выученном, а вчитываться в произведение и открывать в нем для себя еще не познанное и не увиденное. Да, сочинение по литературе является учебной задачей, уточним - учебной задачей по литературе. Еще М.А. Рыбникова писала, что превращение школьного сочинения по литературе в способ проверки знаний о литературе губительно и для самого сочинения, и для литературы.

Но то, что я прочел в книге, вызывало у меня лишь резкое неприятие. Вновь в центре внимания не постижение художественного текста (в книге ни одного свежего наблюдения над художественным произведением), а "формирование и развитие коммуникативно-речевой компетенции учащихся".

Таблицы, схемы, классификации, в каждой из которых, как в прокрустовом ложе, укладывается живая плоть художественных произведений. Вот, скажем, "Типология концептуальных вопросов к произведению" (в дальнейшем мной сняты лишь красные строки, с которых начинается каждый пункт): о чем это произведение? (Какие явления действительности изображает автор?) Чем обусловлен выбор автора? В чем суть основного конфликта (главного противоречия), изображенного автором? В каких формах конфликт этот в произведении выражен? Какие частные противоречия (проблемы) приводят к обострению конфликта? Каковы причины этих проблем (противоречий, ярких несоответствий)? Как автор относится к изображаемым проблемам? Какова система ценностей автора (его эмоционально-ценностная ориентация)? Какова идея (основная мысль) произведения? Как вы понимаете замысел автора?

Попробуйте наложить эту схему на конкретные произведения и ответить на вопросы: как вы понимаете замысел "Вишневого сада"? Какова идея "Евгения Онегина"? Какова эмоционально- ценностная ориентация ну хотя бы Островского в "Грозе"? Слабо?

Или вот на двух типографских страницах "классификация вопросов по содержанию учебной задачи". Оказывается, вопрос "Как вел себя Раскольников после преступления?" требует решить такую учебную задачу: "воспроизведение авторского текста - пересказ содержания и оценка литературных фактов". А вот вопрос "Кто является главным героем произведения М. Шолохова "Тихий Дон"?" рождает учебную задачу, которая определена как "размышление над прочитанным". Весь мой опыт работы в школе убеждает, что


--------------------------------------------------------------------------------

* Тралкова Н.Б. Сочинение на литературную тему как учебная задача. Пособие для учителя. - М.: НОУ "Полярная звезда", 2001.

стр. 9


--------------------------------------------------------------------------------

именно то, как вел себя Раскольников после преступления, требует нелегкого размышления. А вот про главного героя "Тихого Дона" - чего тут размышлять-то?

Или вот вам "структура отзыва о прочитанном". Всего 32 вопроса. Цитировать не буду. Отмечу, что к рассказу В. Астафьева "Васюткино озеро" (5 класс) поставлено 36 вопросов, а к рассказу А. Платонова "Юшка" - 26 вопросов.

Естественно, что схемы и схимы вытеснили напрочь из книги самое главное и интересное - самого юного читателя и его читательскую реакцию. Ограничусь одним примером. Вот один из вопросов к "Горю от ума": "Как вы относитесь к герою?" Известно, что именно об отношении к Чацкому в последние годы шли яростные споры. Тем интереснее знать, а как же относятся сегодня к Чацкому наши ученики. Но нет ответа на этот и аналогичные вопросы. Характерно, что когда автор книги цитирует ученические сочинения, он каждый раз благодарит учителей, которые их проводили: выходит, учителей учит тот, кто сам учеников собственных своих не учит. Но цитаты эти стандартны и невыразительны.

Книга выпущена в серии "Образование в современной школе". Современной школы в ней нет и в помине.

Заканчивая свой труд, автор пишет: "Легко заметить, что этот материал превышает знакомство ученика с данным материалом в виде "памятки"... может ввергнуть его в шок... Не делайте глупостей!" Что так, то так.

4

Прочитав несколько строк из аннотации к книге Елены Полтавец * - "сам жанр сочинения предоставляет пишущему широкие возможности показать свои знания, убедить экзаменатора и получить высокий балл", - я огорчился. Или вот такой пассаж: "Скажем, тему "Образ естествоиспытателей в произведениях русских писателей" можно раскрыть на материале программных "Отцов и детей" Тургенева и "Собачьего сердца" Булгакова, дополнив сочинение рассмотрением романа "Что делать?", где есть персонажи-медики, повести Булгакова "Роковые яйца". Это необязательно, но повысит наши шансы на успех". А вот и еще одно аналогичное рассуждение: "В школьную программу, которая, конечно, может быть скорректирована учителем, а также в программы некоторых вузов входит рассказ Толстого "После бала"; ну а желая получить высокую оценку, мы, конечно, можем рассмотреть трилогию "Детство", "Отрочество", "Юность", поговорить об "Анне Карениной" и т.д.".

Ну что же, прочитаем "Что делать?", чтобы повысить шансы на успех, и "Анну Каренину", желая получить высокую оценку.

Когда так пишет один из самых лучших, глубоких, талантливых учителей Москвы, человек высокой культуры, блистательно образованный, прекрасно знающий литературу, право же, становится не по себе. Ну когда же мы покончим с этим рабским "Чего изволите?". Но, к счастью, вся книга Елены Полтавец всем своим духом и пафосом противостоит темам, схимам и схемам, о которых мы только что говорили, она погружает в подлинный мир литературы, художественного слова. На обложке этой книги нет слова "литература", но вся она именно о литературе, и, формально говоря, обращенная к ученику и абитуриенту, она, по существу, работает и на самого учителя, открывая ему новые глубины в литературе. Могу судить об этом по себе. Я постоянно делал заметки в тех местах книги, к которым собираюсь еще раз обратиться, когда соответствующие темы пойдут у меня на уроках, скажем, о лирике Фета, "Горе от ума", Андрее Болконском и Родионе Раскольникове, о теме свободы в лирике Пушкина.

Это вовсе не значит, что я все принимаю в книге, в том числе и в только что отмеченных темах. Возникает потребность поспорить с автором. Остановлюсь лишь на двух местах.

"Пушкинские традиции изображения любви во всех ее проявлениях затем


--------------------------------------------------------------------------------

* Полтавец Е. Как писать сочинение. Для школьников и абитуриентов. - Яуза. - М., Эксимо-Пресс, 2001.

стр. 10


--------------------------------------------------------------------------------

были унаследованы русскими поэтами. Соединение любви с гражданскими и патриотическими чувствами, сравнение возлюбленной с Родиной свойственно патриотической лирике Некрасова ("Как женщину, ты родину любил", - говорит он в стихотворении "Памяти Добролюбова"), а также Блоку ("Россия") и Маяковскому ("Письмо Татьяне Яковлевой"). Что касается Некрасова, это абсолютно неверно.

Да, по словам Лотмана, Пушкин "считает, что любовь и жажда свободы - родственные чувства. Они рождаются в сильной, полной страстей душе. Поэтому любовь к свободе он описывает, как жаркую СТРАСТЬ, теми же словами и образами, которыми он описывает чувство любви к женщине" 3 . У Некрасова совершенно иное: "Сознательно мирские наслажденья / Ты отвергал, ты чистоту хранил, / Ты жажде сердца не дал утоленья, / Как женщину, ты родину любил..." Как-то в одном классе спросил, что означают слова "ты чистоту хранил", - никто не смог ответить, в другом кто-то сказал: "был верным", в третьем - вообще не спрашивал. А ведь речь идет о чистоте девственности. "Как женщину, ты родину любил", - это вместо женщины. Другие любят женщину, а ты, как женщину, родину. Кстати, у Пушкина ЛЮБОВНИК - это человек, мужчина. В строке "И светлый рай, и перлы для венца / Готовил ты любовнице суровой". ЛЮБОВНИЦА - Родина.

Не могу согласиться с трактовкой покаяния в "Грозе" Островского.

По Боголовскому словарю, при покаянии христианин, "искренне и сердечно раскаиваясь в грехах своих", намеривается исправить свою жизнь. По энциклопедии "Христианство", "для действенности таинства необходимо искреннее раскаяние и твердое намерение исправить свою жизнь...". Но разве Катерина отрекается от своего греха, своей любви, разве раскаивается в ней? "Мне только проститься с ним, а там ... а там хоть умирать", "Ах, как мне по нем скучно!.. Радость моя! жизнь моя, душа моя, люблю тебя!" И последние ее слова: "Друг мой! Радость моя! Прощай!" И это покаяние?

Но то, что с Полтавец можно говорить по существу литературы, лишний раз свидетельствует, что она написала книгу именно о литературе.

Но как книга о сочинениях она вызывает у меня во многом неприятие. "Темы стихий в творчестве Пушкина", "Жанр послания в лирике Пушкина", "Концепция русского национального характера в "Войне и мире" Л. Толстого", "Художественная роль пейзажа в пьесах Островского и Чехова", "Роль писем в романе Пушкина "Капитанская дочка", "Роль ремарок в пьесе "Лес", "Тема "маленького человека" в произведениях Гоголя, Достоевского, Чехова", "Мотив леса и дерева в романе И.С. Тургенева "Отцы и дети", "Мотив статуи в поэзии Пушкина", "Образ стихии в повести А.С. Пушкина "Капитанская дочка" и поэме "Мертвые души".

Это что: темы сочинений для обычных школьников обычных школ? На последней странице обложки дан ясный ответ на мой вопрос: "В основу книги положен богатый опыт работы преподавателя подготовительных курсов Московского государственного университета". Тогда так и надо написать на обложке и титуле: не "Для школьников и абитуриентов", а "Для школьников и абитуриентов, поступающих на филфаки университета". Именно филфаки, ибо для будущих математиков, биологов, экономистов эти темы тоже чрезмерны. Нельзя оранжерейную агротехнику рекомендовать для работы в открытом грунте. Как известно, боксеров, борцов, штангистов перед выступлением взвешивают. Чтобы каждый был только в своей весовой категории. Если за вес тяжеловеса возьмется атлет наилегчайшего веса, он надорвется. Или, как это происходит в школе, будет поднимать бутафорский вес, т.е. запоминать или списывать то, в чем он ничего не понимает.

Книга Полтавец написана добротно, профессионально и интересно. Но она сделана по лекалам заказчика и работодателя. Скажем, в школе все больше и больше, в том числе и на экзамене, обращаются к анализу эпизода. В университете нет таких тем, следовательно, нет их и в книге, то же самое можно сказать про анализ стихотворения и рецензию.

стр. 11


--------------------------------------------------------------------------------

А если лекала университетские устарели, если они спорны? Вот, скажем, в кратком списке литературы рекомендуется изданная университетом книга А.А. Смирнова "Пособие по русской литературе для поступающих в вузы". Я писал о ней в 12 номере "Знамени" за 1994 г. Уже тогда она была более чем спорна. В ней, к примеру, предлагался план анализа лирического стихотворения аж на несколько десятков пунктов. Кстати, стоит ли рекомендовать словарь литературоведческих терминов 1974 года с партийностью, соцреализмом, буржуазным гуманизмом и прочими прелестями?

Наступает время методики, которая спорит, не соглашается, отстаивает свои убеждения, борется за свои взгляды. А то не успеем оглянуться, и заставят нас весь XIX в. проходить за один десятый класс при двух часах в неделю, и тогда поздно будет кусать локти.

Литература

1 Московские новости. - 1997. - N 39.

2 Корнилов В. Покуда над стихами плачут. - М.: Academia, 1937. - С. 36-37.

3 Ю. Лотман, В. Невединова. Учебник-хрестоматия по литературному чтению для IX класса. - Таллин: "Валгус", 1982. - С. 38.

стр. 12