Ах! боже мой! что станет
говорить
Княгиня Марья Алексевна!





А. С. Грибоедов. Горе от ума

Уловки - одна из наиболее востребованных тем как у нас, так и на Западе. Выдающийся немецкий философ Артур Шопенгауэр (1788 - 1860) сравнивал их с фигурами фехтования, современные специалисты сравнивают их с приемами айкидо, бокса, карате. В научной, преимущественно англоязычной, литературе по проблемам эристики (искусства вести спор) и аргументации их описано около трехсот, в нашей же они менее известны. О терминологических проблемах аргументативной риторики, с которыми мы сталкиваемся в процессе изучения (или, точнее, сопоставления) отечественной и иноязычной специальной литературы, увы, можно сказать словами А. С. Пушкина:



Но панталоны, фрак, жилет -
Всех этих слов на русском нет.





С аргументацией к авторитету связан довольно обширный класс уловок, для неискушенного уха не очень заметных и для многих из нас, в силу известных исторических причин, привычных, а потому опасных и коварных.

Категория авторитета непосредственно связана с понятием влияния [англ. influence] - способности подчинять действия, поведение, суждения и оценки окружающих своей воле в повседневной жизни (например, в семье), в учебной аудитории, в бизнесе, религии, политике, профессиональной деятельности и других сферах, предполагающих соревновательность, конкуренцию или борьбу за доминирование и власть. Именно потому в западной литературе данная категория самым активным образом изучается; литература на эту тему к настоящему моменту стала практически необозрима.

Аргумент к авторитету представляет собой ссылку на мнение лиц, пользующихся признанием или влиянием в определенной сфере общественной деятельности. Одним из приемов аргументации к авторитету является цитирование [лат. citare 'приводить'] - дословное воспроизведение фрагмента какого-либо текста, сопровождаемое ссылкой на источник. Уже здесь открываются значительные возможности для манипуляций. В частности, применяется прием так называемого ложного цитирования, состоящий либо в апелляции к вымышленному авторитету, либо в "приписывании реальным авторитетам таких суждений, которых они никогда не высказывали"1. К примеру, "наскоро придумывают высказывание, которое якобы принадлежит Гегелю, Конфуцию, Достоевскому и т.д.: "Вы, конечно, читали у Гегеля..." Противнику неловко признаться, что он не читал Гегеля, и на всякий случай он кивает головой: "Да, да, помню""2. Шопенгауэр приводит такой пример:

"Один французский священник, чтобы не мостить улицу перед своим домом, как того требовали от всех домовладельцев, привел следующую фразу из Библии: "Paveantilli, ego non pavebo"", чем совершенно убедил представителей городского управления"3.

Цитата может быть либо извращена, либо истолкована превратно, в противоречии и с контекстом, и с замыслом автора. Вторая уловка называется внеконтекстным цитированием [калька англ. quoting out of context]4, изоляцией, или контекстомией [англ. contextomy < греч. tomeo 'режу']5. Формами обращения к мнению авторитетных лиц при цитировании являются различного рода изречения, афоризмы и сентенции:

Учитель. Что же значат богатства без мудрости?

Ученик. То же, что и тело без души, как сказал Соломон: "Что приносят глупому его богатства, когда он не может купить на них ума?"

(Алкуин. Разговор об истинной философии.)

стр. 61


--------------------------------------------------------------------------------

Цитирование издавна известно как способ психологического давления на оппонента. Очень впечатляет фигура цитирования по памяти - так называемый анамнезис [греч. anamnesis 'припоминание', ср. anamnetikos 'легко вспоминающий']6: Еще Плавт сказал: "Sapienti sat".

Сила и действенность аргумента к авторитету определяются следующей обратной пропорцией, указанной А. Шопенгауэром: "Чем ограниченнее знание и способности противника, тем большее количество авторитетов имеет для него значение"7. Стенли Милгрэм, видный американский специалист в области экспериментальной психологии, посвятивший феномену подчинения авторитету одну из своих монографий, не без основания именует людей, попавших в такую зависимость, жертвами авторитета8. Кто оказывается в числе таких жертв? Прежде всего те, кто относится к информации некритически, бездумно принимая на веру все, что говорят или пишут лица с известными фамилиями.

Сфера действия данного приема ограничена следующими условиями9.

1. Авторитет должен быть признан или общепризнан, непризнанный авторитет именуется сомнительным [англ. questionable authority]. Немецкий философ Х. Г. Гадамер, размышляя о сущности понятия "авторитет", пишет: "Никто не приобретает авторитета просто так, его нужно завоевывать и добиваться. Авторитет покоится на признании и, значит, на некоем действии самого разума, который, сознавая свои границы, считает других более сведущими"10.

Не каждый осмелится вступить в полемику с признанным авторитетом, поэтому указанный довод иногда определяют как "обращение в поддержку своих взглядов к идеям и именам тех людей, с кем оппонент не посмеет спорить, даже если они, по его мнению, не правы"11. Для усиления значимости цитируемого автора или даже ее создания используются такие завораживающие определения, как известный (ученый, социолог, философ), видный, признанный, выдающийся, знаменитый и др. С этой же целью вместо "филолог" или "социолог" говорят ученый, вместо "философ" - мыслитель.

2. Довод к авторитету должен быть обращен только к тем лицам, которые признают данный авторитет: "Например, - поясняет С. И. Поварнин, - если я хочу кому-нибудь доказать, что "работать надо", а в виде довода прибавлю "потому что так Бог велит", то такой довод будет годиться только для верующего"12.

3. Каждый авторитет признается "только в области своей специальности. Но вне пределов специальности он "обычный смертный", и ссылка на него в этих случаях - ошибка или софизм"13. Данное ограничение можно проиллюстрировать стихотворной притчей А. С. Пушкина "Сапожник":



Картину раз высматривал сапожник
И в обуви ошибку указал;
Взяв тотчас кисть, исправился художник.
Вот, подбочась, сапожник продолжал:
"Мне кажется, лицо немного криво...
А эта грудь не слишком ли нага? "...
Тут Апеллес прервал нетерпеливо:
"Суди, дружок, не свыше сапога!"





В западной риторической традиции профессионально значимый авторитет именуется релевантным [англ. relevant authority, proper authority], профессионально незначимый - иррелевантным [англ. irrelevant authority, improper authority], т.е. для данной ситуации "неподходящим" [англ. inappropriate authority]:

- Я не верю в Бога.

- Очень даже зря. Многие ученые были верующими. Например, Ньютон.

Мнение Ньютона значимо (релевантно) для физики и незначимо для религии. В подобных случаях аргументация может принять и прямо противоположное направление, ибо всегда найдется авторитет, придерживающийся иных взглядов на предмет дискуссии. Еще А. Шопенгауэр отметил, что "если противник приводит аргумент ad hominem, достаточно парализовать его обратным аргументом ad hominem"14:

- Атеистов среди ученых тоже немало. Например, Бертран Рассел.

стр. 62


--------------------------------------------------------------------------------

Данная разновидность анализируемой уловки известна под названием аргумент к скромности или к несмелости [калька лат. argumentum ad verecundiam15]. Предполагается, что скромность (несмелость) не позволит спорить с мнением великого ученого, приведенным в защиту тезиса, пусть даже очень далекого по своему содержанию от сферы его научных интересов. Иногда достаточно простого присутствия такого иррелевантного авторитета (тоже своеобразный манипулятивный прием).

4. Авторитет не должен быть лицом заинтересованным и ангажированным. Ясно, что известный актер в рекламном ролике хвалит то, за что ему хорошо заплатили; что специалист по производству сигарет, во-первых, будет рекомендовать и рекламировать сигареты своей, а не конкурирующей фирмы; во-вторых, будет склонен к преуменьшению и недооценке их вредного воздействия на здоровье.

5. Следует убедиться в том, что авторитет не мистифицирует читателя, что в момент написания своего труда был вполне серьезен.

6. Авторитет должен быть адекватен, т.е. находиться в здравом уме и твердой памяти (вспомним, к примеру, печальные и в этом отношении поучительные судьбы Даниила Хармса и академика Н. Я. Марра). Незрелые суждения нередко высказываются и в молодости. Так, в юности В. В. Маяковский (1893 - 1930) со свойственным этому возрасту максимализмом призывал освободиться "от барахла культуры". В литературном манифесте футуристов "Пощечина общественному вкусу" (дек. 1912) читаем:

Только мы - лицо нашего Времени. Рог времени трубит нами в словесном искусстве.

Прошлое тесно. Академия и Пушкин непонятнее гиероглифов. Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч., и проч. с парохода современности.

Аргумент к авторитету не принадлежит к числу сильных доводов (по крайней мере, в сфере научной деятельности), в частности, по следующим причинам16:

1. Следует доверять не мнениям, а фактам: "Ученого отличает не то, чему он верит, а как и почему он этому верит. Его вера построена на опыте и потому не догматична; ее основой является очевидность, а не авторитеты или интуиция"17. О слепой вере в авторитеты говорят с оттенком иронии: "Ipse dixit" [ср. англ. ipse dixit argument18]. Данное выражение "представляет собой латинский перевод греческой формулы пифагорейцев: "Сам [Пифагор] сказал" (следовательно, мнение учителя неоспоримо и обсуждению не подлежит)"19. Слепая вера в авторитеты, зависимость от традиции характерны для натур нетворческих, слабохарактерных, которые постоянно "ищут некий авторитет, который бы решал за них, что такое хорошо, а что такое плохо"20:

"Вообще, когда спорят между собою две заурядные головы, оказывается, что избираемое ими обеими оружие большею частью сводится к авторитетам; авторитетами они тузят друг друга. Если более способной голове приходится иметь дело с плохой, то и для этой последней самое благоразумное взяться за то же оружие, выбирая его сообразно слабым сторонам противника"21.

2. Даже специалисты могут ошибаться: общеизвестны многие научные заблуждения, опровергнутые с течением времени (о форме Земли, о неделимости атома и проч.), а также судебные, врачебные и иные ошибки. Иногда ошибаются даже так называемые авторитетные носители языка, речь которых считается одной из опор литературной нормы: А попробуй / в ямб / пойди и запихни / какое-нибудь слово, / например, "млекопитающееся" (В. Маяковский); Я, пичужка, вечно пела, / По-эллински Филомела, /А по-русски соловей (В. А. Жуковский). В соответствии с древнегреческим мифом в соловья была превращена Прокна, сестра Филомелы, Филомела же была превращена в ласточку. Кто-то из поэтов ошибся, и данная ошибка закрепилась в русской классике22. Опора на мнение одного эксперта или специалиста не считается достаточной, поскольку может привести к поспешному обобщению (saltus in concludendo).

стр. 63


--------------------------------------------------------------------------------

3. Взгляды специалистов по любому вопросу могут расходиться. В частности, могут противоречить друг другу рекомендации разных словарей относительно ударения в одном и том же слове. Так, одни словари рекомендуют нам произносить тефтели, другие - тефтели, третьи дают два варианта: 1) соответствующий старой норме - тефтели, 2) доминирующий в современной разговорной речи (и потому иногда снабжаемый пометой "разговорное") - тефтели. Случаев подобного разнобоя предостаточно, поэтому нельзя слепо доверяться одному словарю, одному учебнику или пособию; все факты следует перепроверять по разным источникам. "Немалый недостаток в изучающих <русский язык> - преклонение перед тем или другим источником, - писал в 1906 г. академик В. И. Чернышев. Часто любители языка, люди весьма много знающие, имеют какое-то фанатическое доверие к тому или другому авторитету. Если, например, в академическом словаре показано такое, а не иное ударение, то поклонник этого источника не принимает уже к сведению ни фактов, ни убеждений, что спорное слово допускает и другое ударение": творог (а не творог!), тефтели (а не тефтели!). "Между тем каждое из этих произношений так распространено в современном нам литературном языке, что нет никаких оснований отказываться от одного произношения в пользу другого"23. Древние римляне говорили: Cave hominem unius libri 'Бойся человека одной книги'. Это предупреждение означает бесплодность споров с лицом, фанатически преданным одному источнику, но отлично этот источник изучившему. Прием нейтрализации довода к одной книге (одной монографии, одной статье, одному мнению) - приведение альтернативной точки зрения не менее значимого авторитета.

Ссылками на авторитеты не следует злоупотреблять, ибо злоупотребление авторитетами [англ. misuse of authorities] расценивается как верный признак интеллектуальной несамостоятельности: "Для проницательного и независимого ума ссылки на авторитет мало что значат. Чем ограниченней кругозор и интеллектуальные возможности человека, тем более склонен он следовать мнению авторитета или мнению большинства"24. "Кто спорит, ссылаясь на авторитет, тот применяет не свой ум, а скорее память" (Леонардо да Винчи). Интеллектуально зависимые лица склонны к так называемому начетничеству - манипуляции знаниями, основанными на некритическом усвоении прочитанного. Критически же и самостоятельно мыслящий субъект любое утверждение, основанное на апелляции к авторитету, обязан ставить под сомнение - например, по следующей схеме рассуждения": "Принимаете ли Вы на веру утверждение о том, что земля имеет сферообразную форму на основании суждений неких авторитетов? Кто они такие и какова их аргументация? "25

Другой крайностью является полное отрицание авторитетов - разновидность ошибки поспешного обобщения, характерная, в частности, для анархизма, юношеского максимализма, а также для лиц, страдающих манией величия. Система авторитетов является продуктом современного высокоорганизованного иерархизированного общества, предполагающего более или менее жесткую зависимость одних его членов от других, поэтому свободным от влияния каких бы то ни было авторитетов может быть "только тот, кто живет в полной изоляции от внешнего мира"26. Следует, видимо, согласиться с А. А. Ивиным в том, что в современном обществе следует, с одной стороны, "не сотворить себе кумира, а с другой - не быть самонадеянным, найти меру подчинения авторитету и меру самостоятельности ума"27.

Теперь рассмотрим основные разновидности аргумента к авторитету.

1. Argumentum ad populum [лат. 'довод к народу'] состоит в ссылке на общественное мнение, каковым считают либо мнение большинства28, либо, в более широком понимании, мнение толпы (отсюда термин довод к толпе, ср. англ. appeal to mob, appealing to the crowd29), либо, в более узком понимании, мнение "верхушки общества"30. Силу данного

стр. 64


--------------------------------------------------------------------------------

фактора подчеркнул выдающийся французский философ Жан Жак Руссо (1712 - 1778):

"К этим трем родам законов [политических, гражданских и уголовных. - В. М.] добавляется четвертый, наиболее важный из всех. Я разумею нравы, обычаи и особенно мнение общественное. Эта область неведома нашим политикам, но от нее зависит успех всего остального"31.

Франс Х. ван Еемерен и Роб Гроотендорст, специалисты по теории аргументации из Амстердамского университета, выражают суть довода ad populum следующим образом: "авторитетным источником можно считать мнение большинства", ибо "нечто является правильным, потому что все считают это правильным"32. Еще не так давно можно было бы заявить о том, что учение Ленина верно, поскольку его разделяет все прогрессивное человечество, немного ранее все прогрессивное человечество разделяло учение Сталина, еще ранее оно же было уверено в том, что форма Земли плоская, что на обратной стороне Земли проживают антиподы и что ходят эти антиподы вверх ногами. Формой обращения к мнению народа является, в частности, применение пословиц и поговорок. Их силу хорошо знают, а потому любят использовать юристы:

Пока у нас действует эта Конституция, любой приговор должен основываться на соблюдении тех самых прав и свобод человека, которые в ней записаны. Много раз в выступлениях и свидетелей, и специалистов говорилось о том, что часть 6 статьи 3 закона "О свободе совести" - это живая, действующая статья, это путеводная нить, линия водораздела, до которой - мои права, скажем, атеиста, а за ней - это уже твои права. На своей территории я могу жить, как считаю нужным, но - не зря же гласит народная мудрость - в чужой монастырь со своим уставом соваться нечего.

(Речь адвоката Ю. М. Шмидта в защиту Ю. В. Самодурова)

Следует, однако, помнить о том, что с помощью пословиц и поговорок (равно как с помощью цитат) можно обосновать все что угодно, включая даже диаметрально противоположные тезисы, тщательно ср.:



Простота да чистота - половина спасенья.
Простота человека к Богу приводит.
В простых сердцах Бог почивает.
Где просто, там ангелов со сто, где хитро,
там ни одного.
Живи просто, выживешь лет со сто.
Простота хуже воровства.
Выть тебе волком за твою овечью простоту.
С простоты люди пропадают.





(В. И. Даль. Пословицы русского народа)

Апелляция к традиционной народной мудрости именуется argumentum consensus gentium [лат. 'довод к согласию народа']. Обращаясь к мнению народа или какой-нибудь его части, используют выражения: говорят, что..., люди говорят, что..., народ говорит, что...; в Кремле (в министерстве, в институте, в ректорате, в деканате, на базаре, в порту) поговаривают, что... и т.д. Апелляцию к различного рода слухам иногда именуют аргументом к анонимному авторитету33. На подобные "аргументы" сам же народ и отвечает следующей пословицей: Говорят, что в Москве кур доят. Разновидностями довода ad populum являются argumentum ad numerum и аргумент к аудитории.

Argumentum ad numerum [лат. 'довод к количеству'] заключается в апелляции к мнению коллективов, социальных групп, классов, народных масс: "Миллионы людей считают, что это так, значит, это действительно так"; "Такова воля народа, значит, ее следует выполнить". Силу данного аргумента всегда учитывали политики. В Древнем Риме политики практиковали прямое обращение к народу - прием, именуемый provocatio ad populum [лат. provocatio 'вызов']. Созывались простые граждане Рима (как правило, сторонники созывающего, т.е. провокатора), и с их согласия принималось решение. Мнение взбудораженной и вооруженной толпы считалось последней и решающей инстанцией. Против права провокации к народу, предложенного Цезарем, ратовал Марк Туллий Цицерон:

Второй из объявленных законов предоставляет людям, осужденным за насильствен-

стр. 65


--------------------------------------------------------------------------------

ные действия и за оскорбление величества римского народа, право провокации к народу, если они этого захотят. Что же это, наконец: закон или отмена всех законов? И для кого ныне важно, чтобы этот закон был в силе? "Предложение угодно народу". О, если бы вы действительно хотели чего-либо, поистине угодного народу! Так что же это за стремление провести закон, чрезвычайно позорный и ни для кого не желанный? В самом деле, что более позорно, чем положение, когда человек, своими насильственными действиями оскорбивший величество римского народа, снова, будучи осужден по суду, обращается к таким же насильственным действиям, за какие он по закону был осужден? Все это задумано и предложено для того, чтобы вообще никого никогда на основании законов нельзя было привлечь к суду. Найдется ли столь безумный обвинитель, чтобы согласиться уже после осуждения обвиняемого предстать перед подкупленной толпой? Какой судья осмелится осудить обвиняемого, зная, что его самого сейчас же поволокут на суд шайки наймитов?

(Первая речь против Марка Антония)

И общественное мнение, и "воля народа" вполне поддаются манипулятивным воздействиям, а потому могут быть сформированы по указке лидирующей политической группы или даже отдельного лица. Так называемая демагогия состоит в попытке определенным образом настроить широкие круги населения, подтасовывая факты, используя "групповой эгоизм, национальные или расовые предрассудки, давая лживые обещания и т. п."34. Ведущая роль принадлежит здесь средствам массовой информации, а соответствующие манипулятивные стратегии и тактики разрабатываются профессиональными психологами. Аргумент к массам появился и получил широкое распространение в промышленную эпоху, когда "массы внезапно стали видны. Они существовали и раньше, но оставались незаметными, занимая задний план социальной сцены: теперь они вышли на авансцену, к самой рампе, на места действующих лиц. Герои исчезли, остался хор"35.

Разновидностью довода ad numerum является софизм обычной практики [англ. appeal to common practice], или довод к практике [англ. appeal to practice]: "Так делают все, значит, это правильно"36. В грамматическом отношении данный довод реализуется в обобщенно-личных структурах, лежащих в основе многих русских пословиц: Обещанного три года ждут, Коней на переправе не меняют, Семеро одного не ждут и др. Приблизительно эту же смысловую основу имеет и следующее обращение якобы от лица некого коллектива: Встань, тебе говорят! Психологической основой для довода ad numerum является так называемое давление группы [англ. peer pressure]: "Коллектив так считает, значит, так следует считать всем членам коллектива".

Данный психологический феномен лежит в основе одной из функциональных разновидностей так называемого авторского мы, состоящей в обозначении группового адресанта ("collective narrative agent", "we-group"37) либо в тексте, написанном соавторами, либо в речевых жанрах, выражающих волю определенной социальной группы: коллективных заявлениях, листовках, лозунгах (Перекуем мечи на орала!) и т.д.

Однако если большинство или некая социальная группа действует, ведет себя или говорит определенным образом, то это отнюдь не означает, что эти действия, это поведение или эта речь правильны. К примеру, большинство носителей русского языка говорит "звонит", "включит", "догмат" и проч., однако этот факт не является доводом в пользу того, что данные акцентные варианты правильны. В настоящее время получил распространение так называемый argumentum ad googlum - апелляция к поисковой Интернет-системе Google. Используя данный аргумент, можно оперировать весьма убедительными цифрами: выражение I'm большинство пользователей Интернета пишет без апострофа: Im (165.000.000 употреблений), вместо a lot 'много' пишут alot (3.940.000 употреблений) и проч.38 Однако правильная речь (равно как изысканное поведение и утонченные вкусы) была всегда достоянием немногих. В одной из своих работ Ф. П. Филин пишет: "Большая употреби-

стр. 66


--------------------------------------------------------------------------------

тельность того или иного варианта далеко не всегда может быть достаточным основанием для того, чтобы считать этот вариант образцовым, единственно правильным, Во времена Пушкина литературным языком владел ничтожный процент населения, подавляющее большинство народа говорило на диалектах... Нормы, которые были установлены и освящены гением Пушкина, дали бы низкие статистические показатели (в смысле их распространенности в пушкинское время среди широких слоев населения), а между тем многие из них выжили и являются образцовыми и в настоящее время"39. Как видим, соответствие узусу [лат. usus 'использование, употребление, применение'], т.е. общепринятой речевой практике, не всегда является убедительным аргументом.

Довод ad numerum используется составителями коллективных жалоб, заявлений и обращений. Одно дело, когда в деканат с жалобой на преподавателя приходит один студент, и совсем другое дело, когда обращается целая группа во главе со старостой. Довод ad numerum (уже как уловка) используется студентами и при ликвидации задолженностей: "Все преподаватели уже мне поставили, только ваш зачет (экзамен) остался".

Аргументация ad numerum распознается по использованию таких выражений, как Общеизвестно, что..., Всем известно, что..., Все считают, что..., Коллектив полагает, что..., Нельзя идти против всех, Все сделали то-то и то-то, а вы... и др. В основе поведенческих действий, подчиненных схеме "ad numerum", лежит рассуждение "Все так делают, значит, и я должен", "Все туда бегут, и я должен бежать туда же", "С волками жить - по-волчьи выть". Среднестатистический человек устроен таким образом, что он никогда не будет (т.е. не захочет, не осмелится) плыть против течения. Поведение и речь отдельной личности обычно подстраиваются под норму, принятую в том микро- или макросоциуме, от которого она зависит. Страх поступить, сказать "не так, как все", вразрез с так называемым общественным мнением, равно как и любая другая фобия, является традиционным объектом манипулирования.

Не секрет, что многие из нас боятся выступать перед людьми и побаиваются аудитории. Чтобы преодолеть страх, во время выступления можно смотреть поверх голов, в сторону или даже "закрывать глаза"40 (именно так пел Муслим Магомаев). Аудитория - это мощная, а порой и грозная сила, которую при желании и умении можно использовать в своих целях, а именно: а) против оппонента; б) против одного из слушателей. Аргумент к аудитории [лат. argumentum ad. auditores] представляет собой обращение к мнению слушателей, попытку привлечь их на свою сторону; при этом нередко исходят из того, что по сравнению с отдельной личностью "интеллектуальные возможности коллектива в целом всегда богаче"41. Франс Х. ван Еемерен и Роб Гроотендорст не без основания "считают аргумент приемлемым, если он находит одобрение у аудитории"42. Считается, что аргументатор обязательно должен "приспособиться к своей аудитории", в противном случае он потерпит фиаско43, что идеи и темы, им продвигаемые, "должны апеллировать к большинству слушателей"44. Видный американский специалист по аргументативной риторике Роберт Майер предлагает создавать и расширять в аудитории так называемую зону согласия, постепенно завоевывая симпатии и доверие к себе, а следовательно, и к своим идеям45. В студенческой аудитории зона согласия формируется в основном за счет первых рядов: здесь садятся те, кто более других хотел бы услышать и усвоить новую информацию.

В дискуссии фактор слушателя (третьего лица) очень важен, поскольку дает возможность высмеять оппонента, принизить его авторитет в глазах присутствующих. Такой возможности не дает специально выделяемая некоторыми специалистами ситуация "аргументирования перед одним адресатом"46, именно поэтому с лицами, склонными привлекать на свою сторону третьих лиц, следует проводить важные беседы тет-а-тет, т.е. без свидетелей. В разговорно-быто-

стр. 67


--------------------------------------------------------------------------------

вой речи в случае отсутствия свидетелей спора применяется риторическое обращение к якобы присутствующему свидетелю происходящей коммуникации:

- Вы только посмотрите на него! Говорит одно, а делает другое!

Существуют различные приемы привлечения третьих лиц на свою сторону. Действия, направленные на завоевание симпатий аудитории, в классической риторике именуются инсинуацией [лат. insinuatio 'вкрадчивость, заискивание']. К числу таких действий относятся:

а) протерапия [греч. pro 'пред', therapeia 'уважение, внимание'] - предварительная беседа с аудиторией с целью расположить к себе46;

б) компробация [лат. comprobatio 'похвала, одобрение'] - комплимент, лесть или похвала, обращенные к слушателям, в частности к судьям47;

в) синхореза [франц. synchorese 'столкновение'] - предоставление слушателям права судить о правильности рассуждений оратора48;

г) коммуникация [лат. communicatio 'беседа, разговор'] - обращение к слушателям с реальным либо мнимым приглашением принять участие в обсуждении проблемы:

Чиновник: "Схема чрезвычайно удобна и выгодна. Смотрите сами: чтобы получить кредит, надо будет накопить 30% стоимости квартиры..." и т.д. [слушатели согласно кивают].

Так называемый анакойносис [греч. anakoinosis 'коммуникация'] представляет собой эристический прием ("debating trick"), состоящий в обращении к слушателю, читателю или аудитории за советом, - с тем чтобы установить с ними контакт, заслужить их благосклонность49.

Для привлечения аудитории к совместному рассмотрению дискутируемой проблемы используются наводящие и интригующие вопросы.

2. Обращение к авторитету оппонента - к примеру, можно напомнить, что некогда он очень убедительно доказывал противоположное.

3. Аргумент к известности [калька англ. appeal to celebrity] состоит в использовании известных либо раскрученных актеров (именно их лица чаще всего видим на рекламных щитах), режиссеров, писателей, журналистов, дикторов, спортсменов, врачей, ученых, а также прославившихся на поле брани военных и других знаменитостей в рекламных, политических и прочих целях, часто никак не связанных с занятиями и профессиями указанных персон. Например: "Выбор Джеймса Бонда" (реклама часов "Omega"). Апеллировать можно к известным деятелям прошлого - Суворову, Петру Первому, Сталину, Черчиллю: "А теперь, Уинстон, почему бы тебе не поделиться с нами той бутылкой коньяка "Арарат", что подарил тебе Иосиф?" (реклама Ереванского коньячного завода)50. Лиц, используемых указанным образом в политике (для продвижения "темных лошадок") и рекламе (для продвижения товара), иногда именуют медиаторами (проводниками влияния).

4. С доводом к авторитету сближается аргумент к традиции - апелляция к сложившейся в обществе "системе образцов, норм и правил"51, обычаев и сценариев: так делали наши предки, и мы тоже так будем делать52. Специалисты не без основания считают традицию одной из форм авторитета: "То, что освящено преданием и обычаем, обладает безымянным авторитетом"53. Сочетаемостный анализ показывает, что слова традиция и традиционный обладают положительно-оценочным коннотационалом (ассоциативным "ореолом"), ср. хорошая традиция, старая добрая традиция и вряд ли возможное "плохая традиция" (таковая попросту не сложилась бы). Даже недостатки, возведенные в ранг традиции, перестают быть недостатками:

- Почему мы так спешим с реформами?

- А мы всегда спешим.

(Из интервью с председателем Центробанка В. Геращенко)

Бездумное следование правилам и образцам прошлого, по определению выдающегося английского философа Иере-

стр. 68


--------------------------------------------------------------------------------

мии Бентама (1748 - 1832), представляет собой ситуацию, когда "поведение и судьба людей определяются теми, кто абсолютно ничего не знает о данной ситуации", ситуацию, когда "живыми правят мертвые"54.


--------------------------------------------------------------------------------

1 Ивин А. А., Никифоров А. Л. Словарь по логике. - М., 1998. - С. 23.

2 Павлова К. Г. Искусство спора: логико-психологические аспекты. - М., 1988. - С. 56.

3 Шопенгауэр А. Эристика: Искусство побеждать в спорах. - СПб., 1900. - С. 46.

4 Capaldi N. The Art of Deception: An Introduction to Critical Thinking. How to Win an Argument, Defend a Case, Recognize a Fallacy, See Through a Deception. Prometheus Books, 1987. - P. 138 - 139; Engel S. M. Fallacies and Pitfalls of Language: The Language Trap. Dover Publications, 1994. - P. 27 - 30.

5 Boiler P. F., George Jr., George J. They Never Said It: A Book of Fake Quotes, Misquotes & Misleading Attributions. Oxford, 1989. - P. 3.

6 Lanham R. A. A Handlist of Rhetorical Terms. 2-nd ed. Univ. of California Press, 1991. - P. 129.

7 Шопенгауэр А. Эристика. - С. 44 - 45.

8 Milgram S. Obedience to Authority. New ed. Pinter & Martin, 2005. - P. 64.

9 В частности: Bachman J. Appeal to Authority // Fallacies: Classical and Contemporary Readings. Pennsylvania State Univ. Press, 1995. P. 274 - 286; Davis J. W. Philosophical Logic. Dordrecht, 1969. - P. 69; Copi I. M., Cohen C. Introduction to Logic. 10-th ed. Prentice Hall, 1998. - P. 95; Cederblom J., Paulsen D. Critical Reasoning: Understanding and Criticizing Arguments and Theories. 6-th ed. Wadsworth, 2005. - P. 155; Walton D. N. Appeal to Expert Opinion: Arguments from Authority. Pennsylvania State Univ. Press. 1997. 281 p.

10 Гадамер Х. Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. - М., 1988. - С. 332.

11 Kalinowski G. La logique des norms. Paris, 1972. - P. 20.

12 Поварнин С. Спор. О теории и практике спора // Вопросы философии. 1990. - N 3. - С. 63.

13 Поварнин С. Спор. - С. 123.

14 Шопенгауэр А. Эристика. - С. 40.

15 Данный термин иногда используется и в более широком смысле "аргумент к авторитету".

16 Damer T. E. Attacking Faulty Reasoning: A Practical Guide to Fallacy-Free Arguments. 3-rd ed. Wadsworth, 1995. P. 31 - 34; Copi I. M., Cohen C. Introduction to Logic. - P. 165 - 66.

17 Russell B. A History of Western Philosophy. Book-of-the-Month Club, 1995. - P. 527.

18 Gula R. J. Nonsense: A Handbook of Logical Fallacies. Axios Press, 2002. - P. 45.

19 Бабкин А. М., Шендецов В. В. Словарь иноязычных выражений и слов, употребляющихся в русском языке без перевода: В 3 кн. - СПб., 1994. - Кн. 2. - С. 685.

20 Шостром Э. Человек-манипулятор. Внутреннее путешествие от манипуляции к актуализации. - М., 2004. - С. 14.

Уловки в их многочисленных типах и разновидностях, а также соответствующую терминологию следует тщательно изучить, детально описать, систематизировать и подготовить на эту тему хорошее пособие или справочник.

21 Шопенгауэр А. Эристика. - С. 49.

22 Жаткин Д. Н. Загадка Филомелы // Русская речь. - 2006. - N 3. - С. 4.

23 Чернышев В. И. Избранные труды: В 2 т. - Т. 1. -М., 1970. - С. 103.

24 Павлова К. Г. Искусство спора: логико-психологические аспекты. - М., 1988. - С. 56.

25 Pine R. C. Essential Logic: Basic Reasoning Skills for the Twenty-First Century. Oxford Univ. Press, 1995. - P. 22.

26 Milgram S. Obedience to Authority. New ed. Pinter & Martin, 2005. - P. 1.

27 Ивин А. А. Риторика: искусство убеждать. - М., 2002. - С. 23.

28 Pine R. C. Essential Logic. P. 121. Вряд ли можно согласиться с Рональдом Пайном, выводящим appeal to popularity за пределы родового понятия "аргумент к авторитету" (Pine R. C. Цит. соч. - P. 120 - 124). Такое классификационное решение представляется необоснованным, поскольку мнение большинства - это мнение авторитетное (по крайней мере для многих).

29 Lanham R. A. A Handlist of Rhetorical Terms. 2-nd ed. Univ. of California Press, 1991. - P. 192.

30 Copi I., Cohen C. Introduction to Logic. - P. 103.

31 Руссо Ж- Ж. Об общественном договоре: Трактаты. - М., 1998. - С. 243 - 244.

32 Еемерен Ф. Х., Гроотендорст Р. Аргументация, коммуникация и ошибки. - СПб., 1992. - С. 152.

33 Davis J. W. Philosophical Logic. - P. 73.

34 Ивин А. А. Риторика: искусство убеждать. - С. 182.

35 Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс // Вопросы философии. - 1989. - N 3. - С. 120.

36 См., например: Bowker J. K., Driscoll W., Motiejunaite J., Trapp R., Zompetti J. P. Discovering the World Through Debate: A Practical Guide to Educational Debate for Debaters, Coaches & Judges. 4-th ed. International Debate Education Association, 2005. - P. 74.

37 Margolin U. Telling in the Plural: From Grammar to Ideology // Poetics Today. Vol. 21. 2000. N3. - P. 591.

38 Argumentum ad Googlum: Why Getting a Million Hits on Google Doesn't Prove Anything // http://www.grammarmudge.cityslide.com/articles/article/733270/8600.htm

39 Филин Ф. П. Несколько слов о языковой норме и культуре речи // Вопросы культуры речи. - Вып. 7. - М., 1966. - С. 20.

40 Encyclopedia of Rhetoric / Ed. Th. O. Sloane. Oxford Univ. Press, 2001. -P. 68.

41 Хазагеров Т. Г., Ширина Л. С. Общая риторика. - Ростов-на-Дону, 1999. - С. 76.

42 Еемерен Ф. Х., Гроотендорст Р. Аргументация, коммуникация и ошибки. - С. 12.



стр. 69


--------------------------------------------------------------------------------


--------------------------------------------------------------------------------

43 Perelman Ch., Olbrechts-Tyteca L. The New Rhetoric: A Treatise on Argumentation. Univ. of Notre Dame Press, 1969. P. 23; Gross A. A Theory of Rhetorical Audience: Reflections on Chaim Perelman // Quaterly Journal of Speech. Vol. 85. 1999. - P. 203 - 211.

44 Encyclopedia of Rhetoric. - P. 61.

45 Mayer R. How To Win Any Argument: Without Raising Your Voice, Losing Your Cool, Or Coming To Blows. Career Press, 2005. - P. 37 и 57.

46 Perelman Ch., Olbrechts-Tyteca L. The New Rhetoric. - P. 35.

47 Lanham R. A. A Handlist of Rhetorical Terms. 2-nd ed. Univ. of California Press, 1991. - P. 187.

48 Lanham R. A. A Handlist of Rhetorical Terms. - P. 195.

49 Dupriez B. A. Dictionary of Literary Devices. Univ. of Toronto Press, 1991. P. 103 - 104; Lanham R. A. A Handlist of Rhetorical Terms. - P. 186.

50 Примеры приведены в статье: Дубина М. Г. Аргументация как одно из средств речевого воздействия (на материале текстов рекламы) // Проблемы прикладной лингвистики-2001. - М., 2002.

51 Ивин А. А. Риторика: искусство убеждать. - С. 108.

52 Трудно согласиться с Николасом Капальди в полном отождествлении довода к традиции с доводом ad populum (Capaldi N. The Art of Deception. Prometheus Books, 1987. - P. 55). Традиция ретроспективна, это всегда взгляд назад, в то время как довод ad populum - это взгляд вокруг. Аргумент к традиции апеллирует к диахронии, к предшественникам (к тому, как обычно поступали), довод ad populum - к синхронии, к современникам (к тому, как поступают здесь и сейчас).

53 Гадамер Х. Г. Истина и метод. - С. 332. Р. Пайн выводит traditional wisdom за пределы родового понятия "аргумент к авторитету" (Pine R. C. Essential Logic. - P. 129 - 131). Данное классификационное решение представляется сомнительным, поскольку мнение народа и мнение предков традиционно считается мнением авторитетным.

54 The Book of Fallacies: from Unfinished Papers of Jeremy Bentham. London, 1824. - P. 84 & 86.



стр. 70