Семантику одного из самых известных стихотворений Н. С. Гумилева "Жираф" составляют постигнутые и запечатленные автором (интуитивно или осознанно) смыслы1. Приблизиться к ним позволит медленное чтение, сопровожденное разнообразными филологическими комментариями.

Стихотворение было опубликовано в 1908 г. в сборнике "Романтические цветы"2. Обстоятельства, сопутствующие созданию сборника (к этому тексту они имеют отношение), таковы.

В юности Гумилев пережил удивительную любовь. Ему было 17, ей - 14: возраст Ромео и Джульетты. Это была необыкновенная девушка. Ее нельзя было назвать красавицей, но она поражала всех своей внутренней цельностью. В течение нескольких лет он неоднократно предлагал ей руку и сердце, но она не давала согласия. Отказы эти Гумилев принимал тяжело, пытался покончить жизнь самоубийством. И не в силах пережить трагедию, в 1907 г. он уезжает во Францию, где от душевных мучений его спасает долгая, кропотливая работа над стихами, составившими позднее "Романтические цветы"3.

Название сборника прокомментировал И. Анненский: "Романтические цветы" - это имя мне нравится, хотя я и не знаю, что собственно оно значит... но оно красиво как звучность..." Из ответного письма Гумилева: "Ирония составляет сущность романтизма и в значительной степени обусловила название всей книги"4. Позднее он объяснял, что "светлая ирония", не подрывающая корней веры, пришла на место той безнадежной немецкой суровости, которую так взлелеяли символисты5.

На сборник были получены разнообразные отзывы.

В. Брюсов: "Стихи Гумилева теперь красивы, изящны..."6

И. Анненский: "Темно-зеленая, чуть тронутая позолотой книжка, скорей даже тетрадка, Гумилева прочитывается быстро. Вы выпиваете ее, как глоток зеленого шартреза... Тут целый ряд тропических эффектов и все, конечно, бутафорские: и змеи-лианы, и разъяренные звери, и "изысканный жираф", жираф-то особенно"7.

А. А. Ахматова: "Невнимание критиков и читателей безгранично. Что они вычитывают из молодого Гумилева, кроме озера Чад, жирафа... и прочей маскарадной рухляди?"8

Имея в виду этот серьезный упрек в невнимании к "молодому Гумилеву", обратимся к стихотворению.

Жираф.



(1) Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
(2) И руки особенно тонки, колени обняв.
(3) Послушай: далеко, далеко на озере Чад
(4) Изысканный бродит жираф.
(5) Ему грациозная стройность и нега дана,
(6) И шкуру его украшает волшебный узор,
(7) С которым равняться осмелится только луна,
(8) Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
(9) Вдали он подобен цветным парусам корабля,
(10) И бег его плавен, как радостный птичий полет,
(11) Я знаю, что много чудесного видит земля,
(12) Когда на закате он прячется в мраморный грот.
(13) Я знаю веселые сказки таинственных стран
(14) Про черную деву, про страсть молодого вождя,
(15) Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
(16) Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.
(17) И как я тебе расскажу про тропический сад,
(18) Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав?..
(19) Ты плачешь? Послушай... далеко, на озере Чад
(20) Изысканный бродит жираф.





1908

В первом издании сборника стихотворение не было озаглавлено, оно открывало цикл "Озеро Чад". Под самостоятельным названием стало публиковаться автором в других сборниках позднее.

Размер - пятистопный амфибрахий - напевный, убаюкивающий, утешающий, идеально подходит для повествования и создает возможность любования красотой.

В тексте обнаруживаются два условных лирических "сюжета". Первый - реальный: отношения говорящего - совпадающего с автором лирического ге-

стр. 48


--------------------------------------------------------------------------------


Реальный
Воображаемый

1.
Объем (в строках)
7
14

2.
Пространство
видимое, интимное
безграничное, безмерное

3.
Время
настоящее сиюминутное
настоящее постоянное: вневременное, вечное

4.
Стиль изложения
содержит грамматические "ошибки"
безупречен, безошибочен

5.
Красочность, ароматы
отсутствуют
подчеркнуто многоцветный, картинный, зримый, благоухающий

6.
Состояние героев
ЛГ и героиня меняются от начала текста к концу (она плачет, он продолжает рассказ уже по-другому!)
три воображаемых персонажа: жираф, черная дева, страстный молодой вождь - не претерпевают изменений






роя (ЛГ) и слушающей его героини до и после его рассказа, когда ее значимое молчание переходит в плач (стихи 1 - 2 и 15 - 19 до слова "Послушай..."). Второй - воображаемый (3 - 14 и 19 - 20). Два сюжета противопоставлены друг другу по разным основаниям.

В стихотворении три основных персонажа: "жираф", "я" - ЛГ, "ты" - героиня (ОНА). ЛГ и ОНА - участники реального сюжета, жираф - организует собой сюжет воображаемый, сказочный. Персонажи первого изменяются, "погрузившись" во второй. Важно понять, что' в сказочном сюжете так затронуло их.

Комментарием к названию и одновременно к наименованию центрального персонажа сказочного сюжета - самому частотному (8, с местоимениями, употреблений), ключевому слову текста - могут служить выдержки из одноименной статьи книги А. Э. Брема "Жизнь животных". Она была очень популярна в начале века. Предполагаем, что Гумилев, совершивший (по некоторым сведениям) ко времени написания стихотворения первую краткую экспедицию в Африку и обладавший энциклопедическими знаниями о культуре, быте и природе этого материка, мог быть знаком с книгой Брема9. Важно, что все отмеченное ученым стало значимым и в тексте поэта.

Во-первых, это заглавное слово. Брем приводит любопытную народную этимологию: "В Средней Африке... водится одно очень странное животное, которое арабы называют "серафе" (милая)... Обыкновенно же оно известно под именем жирафа, что представляет испорченное слово от того же "серафе". Охотник вспоминает... опушенные длинными ресницами... кроткие глаза, где читаются человеческие чувства" жирафа"10. Значит, заглавие можно воспринять по-разному. Для читателя это нейтральное название животного, а для ЛГ (ассоциативно, возможно) - это ласковое обращение, эмоциональная оценка героини - милая.

Во-вторых, ученый описал особенности экзотического животного. Они помогут читателям стихотворения, не видевшим жирафа в жизни, детально его представить.

"1. Во всем животном царстве нет ни одного представителя с более странной фигурой тела. Необыкновенно длинная шея, высокие ноги, круглое туловище с покатой спиной и красивая голова, украшенная темными умными глазами...

2. Жираф... представляет смесь... многих других животных. Его толстое стройное туловище и продолговатая голова походят на лошадиные, широкие плечи и длинная шея словно взяты от верблюда, большие подвижные уши - от быка, легкие ноги - от антилопы, наконец, желтоватая, с бурыми пятнами шкура чрезвычайно похожа на мех пантеры. Понятно, что жирафа поэтому нельзя назвать красивым, особенно когда видишь его в узкой клетке зоологического сада.

стр. 49


--------------------------------------------------------------------------------

3. Но в раздольных, прекрасных равнинах своей родины он кажется стройным и привлекательным. Особенно красивы его движения, когда он идет спокойно, - тогда им можно просто залюбоваться... В неволе жирафы ведут себя смирно, но редко выносят заточение..."11

Образ жирафа многозначен и позволяет герою иносказательно поведать героине о себе и о ней. Для этого ЛГ выбирает древнейший и очень действенный способ воздействия на НЕЕ в лирической ситуации - обращенный монолог (исследователи считают, что у истоков его - высказывания пророков).

Построчный анализ обращенного монолога ЛГ дает возможность постичь "ядро личности" говорящего (Бахтин). Оно определяется отправными интенциями героя. Внимание к каждому поэтическому слову поможет приблизиться к духовному и душевному миру поэта12.

ЛГ проявляет себя опытным оратором. Его лаконичный монолог четко структурирован. Уже "вступительная" часть монолога (1 - 2) построена с опорой на правила риторики.

В первой строке задана смысловая оппозиция Я - ТЫ, она и определяет основной конфликт стихотворения. Герои полярны: ОН - активен, "мажорен", ОНА - пассивна, "минорна". Первое слово - сегодня - задает временной аспект текста: фиксирует настоящее мгновение, сиюминутность. Вводная конструкция я вижу, во-первых, констатирует сочувствие героине, сопереживание ее грусти. Во-вторых, означает желание помочь ей, осознание своих способностей сильного (более опытного? взрослого? зрелого?). В-третьих, привлекает внимание слушающей и создает атмосферу интимности (так говорят обычно с близким человеком). Неявно задано и пространство. Оно обозримо: видимо, расстояние между персонажами невелико.

В 1-й и 2-й строках использован сильный риторический прием. Повторяется наречие "особенно" со значением "не как всегда, не как обычно". В первом случае оно относится к краткому прилагательному грустен (твой взгляд) и усиливает семантику психологического состояния героини. Во втором - к другому краткому прилагательному тонки (руки). Это многозначное слово: 1) "худощавы"; 2) "нежны, красиво очерчены"; 3) "изысканны, негрубы". В таком сочетании - еле ощутимый конфликт значения подлежащего и его качества. Руки не могут быть "сегодня... более тонки", чем всегда, это их постоянное свойство. Но для поэтической речи эта "оплошность" вполне приемлема и очень важна. Мы понимаем, что эти слова характеризуют психологическое состояние ЛГ. Интересно, что образ тонких рук "проскальзывает" из стихотворения в стихотворение "Романтических цветов". По-видимому, эта черта романтического стиля - изысканность линий - была дорога поэту.

Ср.:



... Юный маг... смотрел...
На браслеты вытянутых рук...
(Юный маг в пурпуровом хитоне");
... И зачем эти тонкие руки
Жемчугами прорезали тьму...
("Что ты видишь во взоре моем");
... На руке прикосновенье
Тонких пальцев милых рук...
("На руке моей перчатка...")





Во второй строке - описание позы героини: колени обняв. Скульптурность, статичность отражают ее душевное состояние. Руки, обнимающие колени, напоминают кольцо или крут. Вероятно, она принимает такую позу, потому что замыкается, закрывается, избегает чужого вмешательства. Или сосредоточена на чем-то своем, а потому по-особому задумчива. Может быть, испытывает душевный холод - нуждается в понимании близкого человека.

И здесь мы отмечаем вторую "ошибку" в речи ЛГ, синтаксическую. В предложении отсутствует глагол-сказуемое, а есть лишь деепричастный оборот со значением добавочного действия! Значимое отсутствие глагола усиливает впечатление неподвижности героини. А. Блок считал, что "...душевный строй поэта выражается во всем, вплоть до знаков препинания"13. Вероятно, эта "оплошная" конструкция передает спонтанную, эмоциональную речь Л. Г. Герой крайне взволнован: ОНА ему слишком небезразлична, и, начиная "сказку", он переживает...

стр. 50


--------------------------------------------------------------------------------

Далее первое волнение преодолено. Он овладел собой и рассказывает вдохновенно, так, будто в воображении видел все это не раз. ЛГ искусно играет внешними эффектами, привлекающими внимание героини. Это повеление-обращение, выраженное глаголом в форме императива: Послушай!. В нем и стремление быть услышанным, и приглашение к сопереживанию, сочувствию. В нем и интимность, на которую указывает единственное число глагола: то, что предстоит услышать собеседнице, предназначено не всем, не каждому, а лишь ей.

Эффектен и повтор далёко, далёко..., он подобен сказочному началу. С ним перекликаются воспоминания Гумилева, записанные И. Одоевцевой: "Мое детство было до странности волшебным. Я был... колдовским ребенком. Я жил в каком-то мною самим созданном мире, еще не понимая, что это мир поэзии.



...Колдовской ребенок,
Словом останавливавший дождь..."14





Воображаемое пространство контрастно интимному, заданному в реальном сюжете. Оно удалено, иллюзорно. Его можно лишь представить. Смысл "сказочности", вероятно, в стремлении ЛГ увести героиню в свой мир (возможно, мир своей поэзии!). Там он может утешить ее - поэтическим словом остановить тот "дождь", в который она верит (...ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя).

Дважды повторенное наречие конкретизируется далее уточнением:... на озере Чад. Его можно прочитать не только как название конкретного географического объекта. Это и окказиональный перифраз15 к имени еще не тронутой цивилизацией земли - Африки. Она полна настоящей романтики и вызывает яркие неизведанные чувства. Неодолимо влекла к ней поэта Муза Дальних Странствий. "Любовь к Африке Гумилев пронес через всю свою судьбу, от ранних стихов до... последнего из изданных при жизни. Африканские впечатления вызывали у него прилив творческих сил..."16

Инверсированный эпитет "изысканный" означает "утонченный, изящный"17.

В применении к животному он подсознательно привлекает внимание читателя. Это уникальная художественная находка поэта! Слово ассоциативно перекликается с третьим значением краткого прилагательного "тонки": "...руки особенно тонки". Получается, что для ЛГ, который так видит, несомненно, близки образы героини и жирафа. Они изысканны, утонченны, изящны, то есть отличаются "нездешностью". ЛГ рассказывает о жирафе, чтобы развеять ЕЕ печаль. Но жираф соотносим не только с героиней.

Интересно, что фигура животного ассоциативно напоминала внешность самого поэта18.

Современники Гумилева отмечали, что он был необычен по телосложению - долговязый и некрасивый. Поражал в нем контраст между непривлекательной внешностью (косой взгляд, покатый лоб, к тому же шепелявость) и загадочным внутренним миром. Из воспоминаний И. Одоевцевой: "Так вот он какой, Гумилев! Трудно представить себе более некрасивого, более особенного человека..."19

Значит, "благодаря" жирафу, персонажи сближаются. У каждого своя "изысканность", "особенность", своя "нездешность". (Кстати, в русском языке слово "жираф" мужского рода, а в арабском - женского.) Образ жирафа "аккумулирует" в себе изысканность героя и героини.

"...На озере Чад" жираф бродит, т.е. движется без цели, разнонаправленно. Глагол употреблен в настоящем постоянном. Таковы действия жирафа всегда. Он ничем не скован, не ограничен - свободен. И это качество, лишь "приписанное" животному героем. Он намекает ЕЙ на нечто важное в себе.

Во 2-м четверостишии опыт оратора проявляется в использовании развернутых сравнений и сложных синтаксических конструкций. Они создают калейдоскопичность зрительного ряда. Сказочное пространство наполняется красками.

Вся живописная строфа рисует внешний облик жирафа - ему грациозная стройность... дана / И шкуру его украшает волшебный узор... Ему присуще и состояние блаженства, довольства (самодо-

стр. 51


--------------------------------------------------------------------------------

статочности?):...и нега... (дана). Это качества состояния души человека. ЛГ "переносит" их на удивительное животное.

Звуковой словообраз жирафа создают сконцентрированные в 6-й строке звуки р и ш. Там "...далёко-далёко..." - гармония экзотической природы и внутреннего мира "очеловеченного" животного. Это идеальный мир, почти что рай. Риторические приемы чаруют, утешают грустную героиню чудом красоты.

В 6 - 8-й строках - композиционный прием смена ракурса. Он позволяет "рассмотреть" жирафа подробно, "крупным планом": (...шкуру его украшает волшебный узор), - и обратить взор к просторам окружающего мира: С которым сравняться осмелится только луна, / Дробясь и качаясь на влаге широких озер. Картина притягивает взгляд, завораживает динамикой и разнообразием красок (переданных посредством сложной синтаксической конструкции). Она дает возможность вызвать и удержать в воображении слушателя (читателя) вечно меняющиеся и притягательные картинки калейдоскопа. Звукообраз поддерживается в 7 - 8 строках сонорными л, р. Звуки плавно перетекают из строки в строку.

Развернутое сравнение с луной очерчивает новую грань вымышленного пространства - небо (в противоположность земле, по которой жираф "бродит"). Луна - излюбленный образ романтиков, символизирующий, как правило, одиночество. Жираф принимает на себя в таком сравнении с луной свойства не только ее неземной красоты, но и ее вечного, непреодолимого одиночества, ее избранничества по отношению ко всему на свете...

Наречие вдали не только раздвигает горизонтальное пространство воображаемого мира, но имеет и дополнительный оттенок значения - "далеко от реального мира". Здесь ракурс рассмотрения жирафа меняется - мы любуемся им издалека! Сравнения конкретизируют пространственный аспект. Вертикаль - небо ("...птичий полет") и горизонталь - земля ("... бег его"). Эти словосочетания сопрягаются со значением "бродит" и усиливают представление о ничем не ограниченной, завидно постоянной свободе жирафа. Уподобление его "...цветным парусам корабля" (возможно, символизирующим счастье), а его бега "радостному птичьему полету" усиливают восхищение жирафом.

Мир мечты героя ассоциативно воспринимается как иной мир, счастливый, свободный, гармоничный - поэтический. Именно потому земля "много чудесного видит" после появления жирафа, после его плавного бега.

Силуэт жирафа поражает красотой и изяществом особенно "на закате". Это таинственное время суток, полное теплых красок (от розовых до золотых). Он "прячется в мраморный грот", то есть скрывается в природой созданной каменной пещере... Рисуя жирафа, "играя" пространством, временем и красками, поэт дает читателю, словно зрителю в кино, насладиться экзотической красотой животного: он близко, далеко, совсем исчезает...

В конце воображаемого сюжета монолог ЛГ обретает патетический характер и внушающую, заражающую силу. Афористическое, дважды (в 11 и 13-й строках) повторенное "Я знаю" задает почти гипнотическую интонацию, завораживает. Здесь скрыто, возможно, стремление ЛГ убедить ЕЕ, себя (и читателя) в том, что он точно знает о существовании прекрасной сказочной страны. Возможно, в этих словах - и самоуверенная претензия на собственную гениальность, исключительность, способность изменить окружающий мир (потому значение "знаю" ассоциативно сопрягается со значением слова вождь). Современник вспоминал о поэте: "Все, что ни делал Гумилев, - он как бы священнодействовал"20.

"Я знаю...веселые сказки таинственных стран"... В стихотворении "Император Каракала" находим явную перекличку.



Я только бедный бродячий певец,
...И мои бедные сказки-стихи
Слушают только бездомные звери
Да на высоких горах пастухи.





Вероятно, что в "Жирафе" слово сказки со значительной долей самоиронии намекает на собственное поэтичес-

стр. 52


--------------------------------------------------------------------------------

кое творчество поэта. Гумилев считал, что поэтический дар - это божий дар, потому он должен исполнять высокую миссию, которую возложил на него Всевышний. Но, увы, божественное слово волнует не каждого, и оттого поэт сталкивается с непониманием и сопротивлением; потому, возможно, грустна и героиня стихотворения.

Веселые сказки - это и насмешка над своими усилиями увести ЕЕ из цивилизованного, полного печали и тоски мира в свой экзотический, яркий и "веселый" поэтический мир, и намек на совсем не такие, как в реальном сюжете, отношения. Там - страсть, любовь "черной девы" и "молодого вождя", а здесь - ХОЛОДНОСТЬ, непонимание грустной героини и сильного, уверенного (или лишь желающего таковым казаться?) поэта. Их одиночество вдвоем.



Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме





дождя. Но - это контраст волшебной сказки и будничности. Это граница воображения и яви, словно пробуждение ото сна. Это возвращение к первому сюжету с его сиюминутным настоящим, с интимным пространством, погружение в "грустную" дождливую реальность с тяжелой атмосферой. Но означает и несогласие с позицией героини, упрек в неверии ЕЕ во что-либо нездешнее, "во что-нибудь, кроме дождя". Звукообраз героини создают "тяжелые" т-д. Произнесение их требует усилий: воздушная струя преодолевает преграду... Звуки увеличивают контраст между героями на подсознательном уровне. Риторический вопрос - И как я тебе расскажу про тропический сад, / Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав?.. - начинается с усилительно-выделительной частицы, передающей сложную интонацию отчаяния, мольбы, почти безысходности. Градация, созданная однородными членами, вызывает "эффект многословия". ЛГ увлечен, он детализирует то, что еще "знает" и о чем еще мог бы поведать. Пространство воображаемого мира сужается (сад - пальма - травы...). Однако ответ на вопрос уже прочитывается - поверить в реальность этого мира для НЕЕ почти невозможно. Атмосфера печали пленила "милую"...

"Сад" - ключевое понятие в поэзии Гумилева - сам поэт отождествлял сад со своей душой: "Сады души моей всегда узорны" - написал он в 1908 г. Именно в них будут цвести "романтические цветы", которые дадут название поэтическому сборнику. В стихотворении "Беатриче" (1910) - явная параллель с лирической ситуацией "Жирафа": В моих садах цветы, в твоих - печаль, / Приди ко мне...

ЛГ желает рассказать грустной героине о своей цветущей, полной жизни поэтической душе. Но она обладает СВОИМ САДОМ (возможно, своей поэзией) и отказаться от него не может...

... про запах немыслимых трав... Строка наполняет атмосферу чудесным ароматом21. Именно эта кульминационная точка обращенного монолога и вызывает у слушающей сильнейшие эмоции.

Ты плачешь? Возможно, именно эмоций и добивался от нее ЛГ. Теперь она уже другая, не такая закрытая и застывшая, как в начале стихотворения. Может быть, они стали чуть ближе... ЕЕ значимое молчание, сопровождавшее весь его монолог, перешедшее в плач, - это ее противостояние ЛГ.

Лирике свойственно семантическое многообразие, потому определить смысл ЕЕ плача однозначно невозможно. Если учитывать "романтическую настроенность раннего творчества Гумилева"22, то сближение героев, согласно основным принципам романтизма, не произойдет никогда. Им не суждено преодолеть одиночество, так как они принадлежат к полярным мирам. И от понимания этого ОНА плачет. Слезы - защита, выражение ее принадлежности к миру цивилизации с его постоянным, непреодолимым одиночеством, грустью, с атмосферой туманов и дождей.

Но возможно и другое прочтение: плач - это преодоление статичности героини. В 19 - 20-й строках (в отличие от 1 - 2-й) появилось новое вопросительное предложение, перебив интонации, переданный многоточием, и исчезло одно слово "далёко", а вместе с ним и ироническая интонация... Потому плач - это, веро-

стр. 53


--------------------------------------------------------------------------------

ятно, некоторая динамика героини. Она открывается для героя, они теперь чуть ближе друг к другу. Может быть, это слезы просветления, начала понимания?..

Сборник "Романтические цветы" в первой редакции был посвящен А. А. Горенко (будущей Ахматовой) и мучительной безответной любви к ней. Та, что плачет в стихотворении "Жираф", несомненно, имеет с ней черты сходства.

"Мемуаристы описывают Ахматову той поры тихой, замкнуто-грустной, застенчивой... загадочно-печальной. Художник Юрий Анненков: "Грусть была наиболее характерным выражением лица Ахматовой. Даже - когда она улыбалась. И эта чарующая грусть делала ее лицо особенно красивым". К. И. Чуковский: "Тоненькая, стройная, похожая на робкую пятнадцатилетнюю девочку, она ни на шаг не отходила от мужа, молодого поэта Н. С. Гумилева, который тогда же при первом знакомстве назвал ее своей ученицей...""23

Ахматова воспела в стихах родной город - Петербург.



...Ни на что не променяем пышный
Гранитный город славы и беды,
Широких рек сияющие льды.
Бессолнечные, мрачные сады
И голос Музы еле слышный.
("Ведь где-то есть простая жизнь и свет...". 1915)






О своем поэтическом творчестве она писала:



... А я иду владеть чудесным садом.
Где шелест трав и восклицанья муз...
("Пусть голоса органа снова грянут...". 1916)





Ахматова любила Петербург, где ей был слышен тихий голос Музы, а Гумилев восхищался Африкой, куда звала его Муза Дальних странствий. Поэтому конфликт стихотворения можно определить как субстанциальный (устойчивое, неразрешимое в принципе состояние противоборства). У него нет ярко выраженного начала и конца, он неизменен и постоянен для героев24.

Автор статьи "Я знаю веселые сказки таинственных стран" А. Давидсон вспоминает свои беседы с А. Ахматовой. "...Анну Андреевну я расспрашивал... о путешествиях Н. Гумилева в Африку почти сорок лет назад. О путешествиях по Африке, сказала она мне, он мечтал смолоду. Кому же знать об этом, как не ей? Во время первого путешествия она была невестой Гумилева, во время следующих - женой. Правда, его увлечение Африкой не было ей близко. Его восхищенные рассказы ее не очень трогали. Это к ней он обращался: "Я знаю веселые сказки таинственных стран". И о ее же отношении к своим рассказам писал с грустью: "И, тая в глазах злое торжество, / Женщина в углу слушала его"... по прошествии многих лет Анна Андреевна говорила мне о тех путешествиях с уважением: "Он лечился путешествиями от несчастной любви и от неудачи, тоски"25".

При последующих публикациях текста автор посвящение снял. Появились обобщенность образов, недоговоренность, которые вообще так свойственны лирике... "Жираф" - стихотворение не только о любви, о красоте, о поэзии. Оно и о вечном (трагичном!) противостоянии мужчины и женщины.

Вяч. Иванов назвал стиль раннего Гумилева "экзотическим романтизмом"26. Вслед за критиком определим ЛГ "Жирафа" как экзотического романтика. Он не приемлет мир "туманов" и "дождей" (Царское Село считал скучным!) и стремится в Африку, где все наполнено красками и ароматами, где есть место красоте и страсти. В исповеди герой горд, ироничен (и самоироничен!) и трагически одинок. Стремясь преодолеть это состояние, он готов бороться за свою мечту снова и снова, уповая на силу своего поэтического слова...

Итак, семантика поэтического мира текста позволяет постичь отраженную в ней психологию автора. (Возможно, это будет началом преодоления "безграничного невнимания критиков и читателей" к "молодому Гумилеву", о котором писала А. Ахматова.) Не случайно это стихотворение Гумилев считал своим самым любимым в сборнике. Он писал И. Анненскому: "...я хочу особенно поблагодарить Вас за лестный отзыв об "Озере Чад", моем любимом стихотворении. Из всех людей, которых я знаю, только Вы увидели в нем самую суть..."27

В "любимом стихотворении" отразилась сильная, волевая личность лидера, верящего в свое высокое предназна-

стр. 54


--------------------------------------------------------------------------------

чение. Теория акмеизма (с его подчеркнутым стремлением к точности поэтического слова) еще не провозглашена, но поэт уже использует лексику, освобожденную от расплывчатых символистических ореолов и экзальтации. Мужественно-твердый и ясный взгляд на жизнь (названный позднее адамизмом) исповедует новый ЛГ, которого еще не знала русская поэзия, - экзотический романтик. Он любит мир, полный красоты, неизведанный, таящий в себе опасности и требующий героического начала.

ЛГ наделен лирическим поэтическим даром, тонко чувствует собеседника. Очевидная форма общения поэтому кажется грубой. Герой воздействует на возлюбленную нетривиальным способом - создает экзотическую фигуру жирафа (намек через иносказание, косвенное сообщение). Описываемую в речи ситуацию представляет аналогом реальной, субъектом которой является сам. Прием намека, эмоциональная напряженность, решительная твердая интонация, имитация юношеского темперамента, примененные поэтом, предполагают нетривиальные же мыслительные ходы адресата (и читателя!). ОНА "расшифровывает" легкий иронический подтекст и внутреннюю романтическую трагедийность ситуации...

Адресат (ОНА) здесь является камертоном, по ЕЕ реакции ЛГ проверяет эффективность своей речи. ЕЕ плач - искренний отклик на его экспрессивную образную речь - подтверждает его искусство оратора, виртуозно владеющего поэтическим словом. Внутренне он, вероятно, торжествует. Признание в близком ощущении находим в прозе поэта: "Это совсем особенное чувство, иногда наполняющее таким трепетом, что оно мешало бы и говорить, если бы не сопутствующее ему чувство победности, сознание того, что творишь совершенные сочетания слов, подобные тем, которые некогда воскрешали мертвых, разрушали стены"28.


--------------------------------------------------------------------------------

1 Хализев В. Е. Теория литературы: Учебник. - 3-е изд., испр. и доп. - М., 2002. - С. 195. Далее: Хализев.

2 Гумилев Николай. Собр. соч.: В 4 т. / Под ред. проф. Г. П. Струве и Б. А. Филиппова. - М., 1991. - Т. 4. Далее: Струве.

3 Подробнее об этом см., например: Киреев Р. "Мой враждующий друг" // Труд, 20 авг. 1994.

4 Иннокентий Анненский и Николай Гумилев. Публ. Тименчик // Вопросы литературы, 1987, N 2. - С. 276. Далее: Тименчик.

5 Тименчик. - С. 275.

6 Там же.

7 Тименчик. - С. 275.

8 Самый непрочитанный поэт. А. Ахматова о Н. Гумилеве. Публ. Черных // Новый мир, 1990, N 5.

9 См., например: Струве, т. 1. - С. 12.

10 Брем А. Э. Жизнь животных: В 3 т. Млекопитающие. - М.: Терра. 1992. - Т. 1. - С. 418.

11 Там же.

12 Хализев. - С. 197.

13 Цит. по: Хализев. - С. 190.

14 Одоевцева И. На брегах Невы. - М: Худож. лит-ра, 1988. - С. 53.

15 Замена какого-либо слова описательным оборотом, в котором указаны признаки неназванного прямо предмета.

16 Давидсон А. Веселые сказки таинственных стран // Эхо планеты, 1999, N 48. - С. 26. Далее: Давидсон.

17 Словарь русского языка в четырех томах. - М., 1957. Т. 1. - С. 907.

18 В гимназии его даже дразнили жирафом! Факт приведен в телепередаче Якова Гордина. "Есть упоение в бою...", посвященной дуэли Н. Гумилева. Эфир канала "Культура" 24 февраля 2004 г.

19 Одоевцева. - С. 17.

20 Из воспоминаний штаб-ротмистра В. А. Карамзина. Цит. по: Струве. - Т. 4. - С. 540.

21 Строка соотносима со стихотворением А. А. Фета (творчеством которого восхищался Гумилев): "Как беден наш язык! - Хочу и не могу..." (1887).





...Лишь у тебя, поэт, крылатый слова звук
Хватает на лету и закрепляет вдруг
И темный бред души и трав неясный запах...









22
Давидсон




23
Банников




24
Хализев




25
Давидсон




26
Струве




27
Тименчик




28
Гумилев








стр. 55