Мы так увлекаемся в последние годы придумыванием, что нам не хватает времени на то, чтобы научить наших учеников точно видеть и подробно описывать. Да, конечно, виртуальный мир в последнее время существенно расширил свои границы. Да, конечно, герои Толкиена захватывают и волнуют больше, чем герои повести о ровеснике.

Уроки развития речи по-прежнему нуждаются в хороших, интересных произведениях, которые, говоря традиционным языком, были бы образцовыми, когда мы обращаемся к жанру физиологического очерка, к учебному жанру описания. Очерки и рассказы В. И. Даля здесь могут принести очень большую пользу. Автор предлагаемой статьи как раз обращает внимание на умение писателя "укрупнить" отдельную черту, деталь, по которой легко воспринимается целостный образ, целостное явление. Нам сегодня очень стоит поучиться у Даля умению относиться к чужому не как к чуждому, а как к интересному и поучительному. В эпоху массовой миграции это человеческое качество просто необходимо нашим воспитанникам. Поэтому обращение к произведениям писателя на "нерусскую" тематику здесь не случайно и имеет свой смысл.

Составители заданий по ЕГЭ, явно испытывающие затруднения в подборе материалов для части "С", могли бы найти в наследии Даля легко выделяемые фрагменты, качественно превосходящие многое из того, что ими предлагается.

Нам бы очень хотелось, чтобы имя Даля, великого просветителя, прочно вошло в сознание школьников и оставалось с ними на всю жизнь. Мы со своей стороны сделаем для этого все возможное.

Эстетический характер многих произведений писателей 1840 - 1870-х гг. характеризуется активным использованием фольклора и этнографии как художественных явлений. В творчестве В. И. Даля эти этнографические тенденции выразились наиболее ярко.

Общеизвестно восприятие В. Г. Белинским Даля как бытописателя и этнографа. Он охарактеризовал прозаика "человеком бывалым, коротко ознакомившимся с бытом России почти на всех концах ее"1. В качестве основной черты творчества Даля критик выделяет его врожденную наблюдатель-

стр. 22


--------------------------------------------------------------------------------

ность, умение "мастерски схватить с натуры" изображаемые картины народной жизни. По словам критика, "...он умеет мыслить его головою, видеть его глазами, говорить его языком. Он знает его добрые и его дурные свойства, знает горе и радость его жизни, знает болезни и лекарства его быта..."2.

В своих рецензиях Белинский особо отмечает талант Даля - этнографа-бытописателя, подмечая, что "в повестях Луганского всего интереснее - подробности3. Так, в частности, в повести о казахской жизни "Бикей и Мауляна" Даль подробно описывает народную игру, при которой во время скачки джигит должен догнать девушку и получить приз в случае удачи. "Если же молодец принужден бывает отвязаться от девки, не нагнав ее, не коснувшись рукой персей ее, тогда, как говорится, хорони головушку в мать-сыру землю - от посмеяния и житья и проходу нет. А вдобавок тогда уже девка его нагоняет и, не давая своротить, гонит перед собою до упаду и лупит нагайкою, камчой, при громогласных криках и хохоте народа. Это выходит: и стыдно, и больно"4.

Даль считал Россию многонациональной страной, испытывал интерес не только к культуре и языку русского народа. Говоря современным языком, Даля можно назвать "человеком мира" или же не совсем модным словом "интернационалистом", современным понятием "евразийцем". Эти качества писателя отмечает и Белинский: "В рассказах "Майна" и "Бикей и Мауляна" (Даль. - Г. У.) знакомит нас с нравами и бытом кайсаков (киргизов), в "Цыганке" - с молдавской цивилизациею и положением цыган, ...в "Болгарке" - с патриархальными нравами болгарского племени"5. Этот список можно продолжить: у Даля мы можем узнать о быте и нравах башкир, лезгин, украинцев, татар начала XIX в.

Использование фольклора и этнографии писателем выделяется критиком как особенность мышления и как структурный элемент художественной системы бытописателя и этнографа.

Даль широко использует в своем творчестве многообразие фольклора, что и наблюдаем в произведениях писателя на казахскую тематику. Он входит в его художественную систему как источник сюжета, используется писателем для характеристики героя, индивидуализации его речи, как средство художественной изобразительности в авторской речи, как материал для характеристики быта и мировоззрения различных социальных групп, как художественный элемент в создании характеров.

Даль обращается к подлинному фольклору и реалистическому выражению его в конкретно-исторических условиях народной жизни с указанием географически точных объектов изображения. Своеобразное преломление получают фольклорно-этнографические материалы в физиологических очерках Даля. Современные исследователи считают, что это более сложный процесс освоения Далем этнографизма и народного творчества:

"Более сложным, прошедшим через писательскую лабораторию и переработанным в ней, представляется фольклоризм известных физиологических очерков Даля"6. Вместе с тем произведения Даля уже в 1830-е гг. отличаются отчетливыми установками на этнографическую точность7.

Им свойственно обилие подробностей, характеризующих героя и быт окружающей его действительности, описание внешности, жестов, одежды, привычек, использование языковой фразеологии, характерной для изображаемой среды.

Вот, например, описание главного героя Бикея: "Бикей имел "приятное и молодецкое монголо-татарское лицо, в котором большие, яркие глаза и нос дугою соединяются с плоским лбом и выдающимися вперед щеками"8.

Обращение Даля к этнографии и реалистическому отражению конкретно-исторических условий народной жизни с указанием географически точных объектов изображения наблюдаем в "Майне": "Повесть наша происходила в Малой Орде, кочующей по южному и западному пространству степи, хотя пределы эти обозначить довольно трудно. Орда эта самая многочисленная. В ней считается три рода (уру) или поколения: Байуллы (Бай-углы - богатый сын), Алимол-

стр. 23


--------------------------------------------------------------------------------

ла и так называемые Семиродцы; роды эти делятся на отделения (таифэ), дробятся на подотделения (джак), коих наберется в одной Малой Орде едва ли не до трех сот" (VII, 357).

Как видим, в литературной манере Даля этнографизм носит "фактографический", почти документальный характер. В. Порудоминский пишет, что из-за этого Даля "иной раз именуют "дагерротипистом"9. ...Дагерротипия - штрих, подробность времени, тогда увлекались ею: полное сходство изображения и натуры привлекало больше, нежели портрет, исполненный художником". Белинский писал, что "в физиологических очерках своих Даль является уже не просто бывалым, умным, наблюдательным человеком и даровитым литератором, но еще художником". Сам Даль предпочитал говорить о себе не "художник", но "собиратель". "Собирать" означает, между прочим, "отыскивать и соединять, совокуплять, приобщать одно к другому". Порок технического изобретения для литератора-"дагерротиписта", такого как Даль, - достоинство: точно подобранные частности могли не составить живописного полотна, но в их точности и подборе выражалась личность, Далева личность. "Собиратель" Даль не только "отыскивал", но и "соединял", "приобщал одно к другому". Правда, и многим читателям-современникам, и нам сегодня часто интереснее, что отыскал Даль, нежели как соединял. То, что он отыскивал, - не просто "картинки", не подряд "картинки": "отыскивая", он отбирал, он "соединял" с выбором. "Дагерротипист" Даль не переснимал на пластинку один вид за другим, он сперва находил в жизни или в памяти (жизнью напитанной) нужный вид, а потом уже устанавливал свою "дагерротипию".

Перечисляя примеры подлинных фактов в произведении "Бикей и Мауляна", читаем: "В новейшее время 1823 год был один из самых беспокойных, и с линии похищено 113 человек" (VII, 254). Или же: "В Оренбургском крае, не выключая степи, числится до миллиона лошадей; 20 000 идет ежегодно в продажу, и в том числе более половины в степь; время, когда, наоборот, кайсаки пригоняли табуны свои для продажи".

Даль опирался в своем творчестве на подлинность жизненных фактов, но не всегда поднимался до широких социальных обобщений и типизации. Но его произведения, "имея ценность правдивого исторического документа" (Горький), объективно затрагивают многие важные проблемы, наводящие на размышления о причинах своеобразия характера героя, в данном случае казаха, особенности казахского национального характера. Писатель подчеркивал, что его повести - это "были", что в них "нет выдумки". С таким высказыванием писателя мы встречаемся и в его произведениях на казахскую тематику: "Случай этот тем любопытнее, что он не выдуман, что рассказ этот заключает в себе одну только истину", - утверждает писатель, приводя подробности подготовки к твердым намерениям Майны бежать за Илек и Темир, к баюлинцам, отыскать Майора. В "Бикей и Мауляна", используя фактические сведения о бедственном положении полинейных казахов, пишет, что "это не сказка, а быль" (VII. 235).

Фольклорные сюжеты составляют большую часть его рассказов, в чем мы уже убеждались не раз. Даль интересовался поэтической стороной жизни народов, выраженной в преданиях и поверьях, он стремился передать их демонологическое мировосприятие, веру в таинственные явления природы ("Бикей и Мауляна" - вера в баксы-шамана; в фантастическую силу змеи-шамрана, приносящую счастье в дом, - в "Майне"). "Поверья народа, как и суеверия, заслуживают нашего внимания как значительная частица народной жизни", - пишет В. И. Даль.

М. И. Фетисов10 пишет: "Как фольклорист и этнограф Даль в письме от 27 декабря 1839 г. с восторгом описывал талантливого казахского сказителя Саната, которого при содействии писателя окружили во время похода заслуженным вниманием. Даль писал и о поэтических особенностях казахского героического эпоса:

"Заставили Саната рассказывать сказку, услышав случайно, что он большой мастер этого дела. Что же вы думаете? Пра-

стр. 24


--------------------------------------------------------------------------------

во, мы изумились; ждали какого-нибудь вздору, а Санат мой высыпал нам целую поэму о Чур-батыре, Ногайце, в презамысловатых стихах, с бесконечным ожерельем прибауток, с рифмами, с песнями, с припевами, складно, ладно и причудливо, немногие из них наизусть. Чур-батырь непременно будет переписан, от слова до слова, он удивился необыкновенному сходству духа этой сказки и самого рассказа с русскими богатырскими сказками" (VII, 271).

С любопытством и интереснейшими подробностями рассказывает Даль о жизни и быте казахов, удивляясь обычаям и приметам, например, как во время пиршества почитаемых гостей угощают с рук хозяина "мясом, жиром" (асату - Г. У.), что у угощаемого захватывает дух, "нередко у него очи на лоб вылезут, и вся рожа вздуется горою, - но дело сделано, и приличие соблюдено". Но писатель такой необыкновенный поступок считает присущим не только казахам, он считает: "Люди - везде люди, везде рабы обыкновений и приличий!" (VII, 272).

В различных эпизодах произведений Даля рисуются черты казаха: его мудрость, смышленость, догадливость, выносливость, умение делать, казалось бы, невозможное ловко и быстро. Писатель констатирует и отрицательные тенденции в народном сознании. Автор подчеркивает типичность жизненных ситуаций: "Баранта обратилась в какой-то гибельный, разорительный промысел степных дикарей; все роды и племена перепутались во взаимных счетах и начетах и пользуются каждым случаем для взаимного разорения и нападения. И здесь, как всюду, мое и твое служат поводом, началом и корнем взаимной вражды и усобицы" (VII, 280). Для писателя важно выявление не только типического в казахских реалиях, но и выявление типического в общечеловеческом понимании.

В произведениях Даля о казахах нет идеального образа народа или героя. Все они живые и реальные, со всеми достоинствами национального характера и пороками, как и все люди на земле.

Таким образом, Даль ввел в русскую литературу образ казаха, впервые именно Далем рисуется реалистически казахская действительность. Деятельная любовь к многонациональной России отличала все, что было сделано Далем в Казахстане и для казахского народа. Даль внес много полезного для изучения жизни казахов, правдиво описал ее в своих произведениях. Поэтическая этнография составляла самую сильную и оригинальную сторону таланта Даля, так полно сказавшуюся в его повестях о казахах "Бикей и Мауляна" и "Майна". Писатель привнес в русскую литературу свое представление о типе казахского человека, о казахском национальном характере. Изображение народной жизни у Даля не назовешь единой концепцией жизни, но представление о казахах начала XIX в., особенностях их быта, традиции у Даля весьма определенное.

Осмысление тенденций развития этнографического направления русской критикой дает основание для выявления связей его с физиологическим очерком 40-х гг. как жанром. Нередко очерки имели своим объектом определенное этнографическое явление. Критикой было осознано, что "физиологический очерк" - это прежде всего аналитический очерк. Реальная действительность изображается в нем в разнообразных средах, жизнь народа дифференцируется по составляющим его пластам. Специфической чертой очерка является стремление к научности и точности описаний, воспроизведению фактов, к введению новых материалов, расширяющих сведения читателя о современной жизни и диапазон литературных обобщений. Особенностью "физиологического очерка" является и "вычленение" определенного жизненного явления из всего многообразия действительности, подход к человеку как к определенной социальной особи. В "физиологическом очерке" подробно описывается избранный автором объект, сюжет же играет второстепенную роль в его структуре. В центре обычно находится социальная характеристика, которая имеет своей целью как раскрытие внутренних качеств объекта, так и установление его общественной функции.

Этнографизм как художественный элемент структуры "физиологического

стр. 25


--------------------------------------------------------------------------------

очерка" осознавался литературной критикой 40-х гг. XIX в. Этнографизм же произведений Даля также не оставался без внимания. Журналы конца 40-х гг., оценивая творчество писателя, подмечали одну из главных особенностей его художественного метода: верность изображаемой действительности. "Наблюдательность автора, умение схватить верно и точно типические особенности лиц придает его произведениям совершенно особую оригинальность"11.

"Действительно народным писателем" называет Даля И. С. Тургенев. Он отмечает: "Чтобы заслужить название народного писателя в этом исключительном значении, - нужен не столько личный, своеобразный талант, сколько сочувствие к народу, родственное к нему расположение, нужна наивная и добродушная наблюдательность. В этом отношении никто, решительно никто в русской литературе не может сравниться с Далем"12. Тургенев пишет о Дале, что быт, нравы и обычаи молдаван, цыган, болгар, киргизов он рисует мастерски, немногими, но меткими чертами. Особый талант писателя Тургенев видит в способности верно подмечать характерные черты края, народонаселения, отдельных людей.

Писатели физиологических очерков стремились к точности описаний, воспроизведению жизненных фактов, к введению в литературу документальных материалов. От Даля исходят основные принципы подхода к изображению народной жизни: всеобъемлющее изучение быта народа в качестве наблюдателя, собирателя, этнографа и фольклориста; обращение к бытовому описанию народа, включение этнографических и фольклорных материалов в литературное творчество как один из критериев реалистического изображения жизни.


--------------------------------------------------------------------------------

1 Белинский В. Г. Полн. собр. соч.: В 13 т. - М.; Л., 1956 - 1959. - Т. VIII. - С. 58.

2 Там же. Т. X. - С. 80.

3 Там же. Т. X. - С. 42.

4 Даль В. И. Полн. собр. соч.: В 10 т. - СПб.; М., 1898. - Т. X. - С. 249.

5 Белинский В. Г. Полн. собр. соч.: В 13 т. Т. VIII. - С. 32.

6 Русская литература и фольклор (Первая половина XIX века). - Л., 1976. - С. 347.

7 Цейтлин А. Г. Становление реализма в русской литературе. - М., 1965. - С. 142.

8 Даль В. И. Полн. собр. соч.: В 10 т. - Т. X. - С. 279. Далее в скобках указываются том и страница по этому изданию.

9 Порудоминский В. В. И. Даль // ЖЗЛ. - М., 1971. - С. 185.

10 Фетисов М. И. Литературные связи России и Казахстана в 30 - 50-е годы XIX в. - М., 1956.

11 Финский вестник. - 1847. - Т. 13. - Отд. 5. - С. 42.

12 Тургенев И. С. Повести, сказки и рассказы Казака Луганского. - СПб., 1846 // Отечественные записки. - 1847. - N1. - С. 72.



стр. 26