Освоение далеких от современного читателя жанров - не только интересно, но, наш взгляд, очень полезно. Духовное письмо поучительно в полном смысле слова как по содержанию, так и по форме.

(Москва)

Эпистолярная литература зародилась в глубокой древности. Письмо, с одной стороны, позволяло в небольшой форме затронуть многочисленные вопросы как частной, так и общественной жизни, с другой стороны - располагало к приватному доверительному диалогу. Письмо было своего рода беседой между автором и адресатом.

В античности и в Средние века существовали точные правила написания писем, и тот, кто отклонялся от них, мог прослыть невежественным человеком. Деметрий Фалерский, автор эллинского руководства по эпистолярному искусству "О слоге", указал на важное свойство письма: "Письмо должно быть самым полным выражением нравственного облика человека, как и диалог. Ведь каждый, кто пишет письмо, дает почти что изображение своей души. Правда, и во всяком сочинении словесного искусства можно разглядеть характер пишущего, но более всего в письме"1.

Древняя Русь, наследница духовного опыта Византии, восприняла и греческую эпистолярную культуру. В Древней Руси получил распространение особый тип письма - послания-поучения, главной задачей которых были увещание, поучение и проповедь. Это свидетельствовало о том, что Древняя Русь восприняла прежде всего христианскую, духовную эпистолярную традицию. На Руси особой популярностью пользовались сочинения Феодора Студита, Иоанна Златоуста и других авторов, оставивших богатое духовное эпистолярное наследие. Апостольские послания, входящие в состав Евангелия, - это тоже своего рода письма, которые отправлялись апостолами в различные земли для проповеди христианства.

Частное письмо, написанное даже известным и авторитетным человеком, не всегда становится культурным фактом эпохи. Включение отдельного послания в книжную традицию обуславливается особой его значимостью. Частное письмо становится явлением литературным, если несет в себе обобщающее содержание, которое оценивается современниками и потомками; оно посвящено не сиюминутным бытовым вопросам, а проблемам мировоззренческим, отражающим целую эпоху. Безусловно, следует отличать бытовое письмо, осознанное как литературный факт, от письма с заведомо литературной функцией (эпистолярные трактаты, романы и путешествия в письмах).

Еще одна характерная особенность эпистолярных текстов. Сталкиваясь с любыми духовными и материальными произведениями, мы с их помощью вглядываемся в далекую эпоху, стараемся через них понять и оценить культуру того времени. Таким образом, произведение становится для нас орудием, посредством которого мы решаем эти вопросы. Между тем эпистолярные тексты позволяют нам оценить эпоху непосредственно, взглянуть на нее глазами современника, понять, что волновало, радовало, какие события казались наиболее важными. Безусловно, чтобы наш взгляд был более объективным, мы привлечем еще множество других источником, но среди них эпистолярные памятники будут играть далеко не последнюю роль.

Значение изучения эпистолярного наследия писателей для оценки литературного процесса было отмечено в исследовании Г. П. Макогоненко "Письма русских писателей XVIII в."2: "Письма русских писателей XIX столетия уже

стр. 73


--------------------------------------------------------------------------------

давно вызывают интерес не только исследователей, но и читателей. Письма Пушкина и Тургенева, Герцена, Белинского и Достоевского, Толстого и Чехова читаются с не меньшим увлечением, чем их художественные произведения. Не вымысел, не увлекательный сюжет, не художественные образы влекут к себе читателей в этих письмах, но драгоценные подробности жизни их авторов, их горести и радости, их мысли о жизни и искусстве, их нравственная и общественная позиция, их слог, богатый и выразительный язык. Письма раскрывают личность писателя во всей ее сложности, противоречивости и неповторимости"3. О письмах Ф. М. Достоевского, например, комментатор замечал, что для читателя они являются "наиболее полным выражением его личности и самым полным рассказом о его жизни"4.

Развитие русской литературы в XVIII - XIX вв. внесло жанровое многообразие в эпистолярную литературу. А. П. Сумароков создал особый тип письма - публицистический, Д. И. Фонвизин - путевые очерки. "Письма из Франции" были написаны им в форме путевых заметок и адресованы конкретному человеку - П. И. Панину. О том, что сам автор воспринимал "Письма" как литературное произведение, свидетельствовал тот факт, что он хотел включить их в собрание своих сочинений наряду с "Бригадиром" и "Недорослем". Путевые очерки, написанные в форме писем, были насыщены, как правило, различными мелкими выразительными деталями, авторскими переживаниями, подробными описаниями быта (Н. М. Карамзин. "Письма русского путешественника", П. Якушкин. "Путевые письма", В. Слепцов. "Письма об Осташкове" и др.).

Во второй половине XIX в. развивается жанр письма в литературной критике и публицистике. Сама форма письма имеет целый ряд преимуществ перед традиционными литературными жанрами - неограниченный выбор языковых средств, свободный переход от одной темы к другой, эффект достоверности и непосредственного соучастия в описываемом. Среди публицистических произведений, написанных в форме писем, можно отметить произведения П. В. Анненкова "Парижские письма", "Письма из провинции", В. П. Боткина "Письма об Испании", А. И. Герцена "Письма об изучении природы" и "Письма из Франции и Италии", И. А. Гончарова "Письма столичного друга к провинциальному жениху", И. С. Тургенева "Письма из Берлина" и др.

В области литературной критики - В. Поречникова "Провинциальные письма о нашей литературе", А. В. Дружинина "Письма иногороднего подписчика" (1849 - 1854), Н. А. Добролюбова "Письма из провинции".

В начале XIX в. в русской литературе получило распространение "дружеское письмо". Авторы писем воспринимали свое эпистолярное творчество как искусство (А. И. Тургенев, К. Н. Батюшков, П. А. Вяземский, А. С. Пушкин, Денис Давыдов). Литераторы, члены "Арзамасского общества безвестных людей", образованного в 1815 г., способствовали созданию такой литературной и эстетической среды, когда корреспонденция представляла интерес как для серьезных писателей, так и для читателей. В отличие от обыкновенного личного письма "дружеское" письмо создавалось для широкого читателя и бережно сохранялось для возможной дальнейшей публикации. "Дружеское" письмо воспринималось как особый литературный жанр и характеризовалось тесными отношениями между автором и адресатом. Поэтому "в своих письмах арзамасцы старались следовать разговорному стилю салона с помощью разных приемов: применяя вопросительные, восклицательные и эмфатические интонации; обмениваясь шутками с воображаемым собеседником; фиксируя физические жесты; вводя синтаксические конструкции, которые казались разговорными на фоне других видов прозы начала девятнадцатого века. Они вносили в письмо внешний этикет светского разговора, подстраивали содержание писем под интересы адресата и старались избегать чересчур серьезных и слишком уж вульгарных тем"5.

В письмах арзамасцы выражали свои литературно-критические заметки, ана-

стр. 74


--------------------------------------------------------------------------------

лизировали произведения своих современников. Однако в письмах редко превалировала одна тема, имитация спонтанности разговора позволяла живо обсуждать множество вопросов, которые отображали духовные поиски того времени. Как отмечали литературоведы: "В "дружеских" письмах XIX в. есть характерное и для предшествующих веков: ориентация на устную речь, разнообразие тематических и стилистических пластов"6.

Литературную ценность своих писем осознавали и сами авторы: "Надеюсь, - писал в 1830 г. П. А. Вяземский жене, - что мое письмо мило, умно и забавно. Прошу беречь его: оно тоже смотрит в Бессмертие, и если через сто лет не дадут за него Павлуше тысячи рублей, то дам себя высечь на том свете не в счет сечения, которое придется мне и без того"7.

Таким образом, на всем протяжении развития эпистолярной литературы она воспринималась как особый литературный факт. В пушкинскую эпоху получила распространение дружеская переписка, которая развила отмеченную тенденцию. Традиционно многие письма из области частных переходили в область литературы, так как воспринимались современниками и потомками не только как обычное бытовое письмо, а прежде всего - как послание, отражающее мировоззренческие и духовные искания своего времени.

Жанр духовного письма, о котором мало упоминается в учебниках литературы, продолжал бытовать и развиваться на протяжении всего XIX в. Об уникальности этого жанра свидетельствует то, что, с одной стороны, письмо сохраняло традиции древнерусской литературы, с другой - активно взаимодействовало с современной литературной традицией.

Н. В. Гоголь, публикуя "Выбранные места из переписки с друзьями", оценивал их выше, чем все свои произведения: "...в письмах моих, по признанию тех, к которым они были писаны, находится более нужного для человека, нежели в моих сочинениях"8. П. А. Плетнев именно с этого произведения начинает отсчет "собственно русской литературы". В 1847 г. он писал Н. В. Гоголю: "Все, до сих пор бывшее, мне представляется как ученический опыт на темы, выбранные из хрестоматии. Ты первый со дна почерпнул мысли и бесстрашно вынес их на свет"9.

Именно в "Выбранных местах..." писатель сумел соединить светскую и духовную эпистолярную традиции. От "дружеского письма" здесь осталось яркость, искрометность, разнообразие тем, от духовной - напряженная работа мысли, внутренний самоанализ и исповедальный характер произведения. Именно в творческом взаимодействии этих двух начал П. А. Плетневу виделось развитие русской литературы.

Духовное письмо в XIX в. развивалось и бытовало прежде всего в духовной среде, сохраняя все традиции древнерусской литературы. Эпистолярное наследие Оптиной пустыни позволит рассказать подробно о традициях и особенностях духовного письма.

В XIX в. были опубликованы собрание писем Макария (1862 - 1863), Антония (1862), Амвросия (1894 - 1897, 1906, 1908 - 1909 и др.), Анатолия (1910), а также некоторые письма преп. Льва, Моисея, Нектария. Многие письма публиковались в составе жизнеописаний старцев.

Духовные письма с самого начала воспринимались не как частные, а прежде всего как духовные письма-послания. В Предисловии к собранию писем о. Антония были сформулированы основные принципы и цель издания эпистолярных текстов: "...Из доставленных нам писем при печатании их исключено то, что относится собственно к частным обстоятельствам тех лиц, кому было писано, и потому только для них имеет особенное значение; а помещается лишь то, в чем, по нашему крайнему разумению, может содержаться общее для всех духовное назидание"10.

Духовная эпистолярная литература обращена, как правило, от духовного наставника к ученику с целью поучения, совета, наставления. Письма показывают тесную духовную связь между учеником и наставником. Основная тема пись-

стр. 75


--------------------------------------------------------------------------------

ма - указание пути к христианскому спасению и совершенствованию, поэтому письмо приобретает обобщающий характер. В первую очередь это духовное послание, а потом уже факт личной переписки. Это ощущалось и нашими предками. Практика публикации духовного эпистолярного наследия была распространена в XIX в., о значении писем свидетельствовал тот факт, что многие из них публиковались еще при жизни адресатов. Причем при публикации, как правило, использовались только ответные письма старцев, что указывало на их огромную значимость. Письма учеников имели частный характер и поэтому опускались. Значение такого рода публикаций подтвердилось и в наше время, когда значительными тиражами переиздаются собрания духовных писем.

Еще одной особенностью духовной эпистолярной литературы было то, что авторы писем, - как правило, известные старцы, оставили потомкам только одно письменное свидетельство своей духовной жизни - письма к многочисленным ученикам и последователям. Собрание духовных писем - это уникальный памятник духовной мысли, отражающий эпоху, раскрывающий перед нами не только внешнюю сторону каких-либо событий и исторических явлений, а что гораздо важнее - внутреннюю сокровенную жизнь человеческого духа. Именно поэтому собрание духовных писем имеет огромное значение для всех читателей, искренно стремящихся к духовному совершенствованию. Обращение к духовной жизни человека, тонкий психологизм в исследовании человеческой души - характерная черта русской литературы. Однако у писателей мы имеем дело в первую очередь с литературными образцами, в духовной переписке - с конкретной человеческой судьбой, что несет большую психологическую и историческую наполненность. Знание человеческой души и глубокое сострадание к немощам человеческим характерно для авторов духовных писем. В собрании духовных писем сконцентрированы духовные искания и основные вопросы эпохи.

Переписка со своими учениками воспринималась оптинскими старцами как часть пастырского служения. В собрании писем мы можем встретить уникальную летопись человеческой души, так как многие адресаты пользовались наставлениями старцев в течение всей жизни. Основной заслугой оптинских старцев было то, что они открыли путь духовной жизни для многих людей. Митрополит Трифон (Туркестанов) в работе "Древнехристианские и оптинские старцы" отмечал: "Многие миряне всю жизнь свою проводили под руководством старцев и ни одного дела не делали без их благословения и совета. Таким образом, средостение между монастырем и миром уничтожалось и мирянин (разумеем людей, так называемых образованных) привыкал смотреть на монаха не как на чуждого себе человека, не имеющего никаких общих с ним интересов и живущего какой-то особенной, малопонятной, замкнутой жизнью, но как на пастыря, как на любящего отца, готового подать тотчас помощь, разрешить всякое недоумение, утешить и успокоить. И такое отношение к старцам поддерживалось не только личными свиданиями, но и обширною перепискою старцев. Можно утвердительно сказать, что подобных письменных сношений с духовными детьми мы не встречаем в истории монашества. <...>...письменные сношения оптинских старцев очень редко ограничиваются одним письмом, но по большей части, начавшись за много лет, оканчиваются со смертью старца"11.

По словам современного исследователя оптинского эпистолярного наследия А. Д. Червякова: "В скиту Оптиной пустыни сложилась своя особая эпистолярная традиция, соединившая традиционный жанр духовного послания и жанр частного письма уже нового времени, с присущей последнему психологической и историко-бытовой конкретностью"12.

Каждое письмо рассматривалось с большим вниманием, о чем свидетельствует приписка старца Макария в одном из писем: "...всякое письмо достается три раза прочитывать: когда получится, после Батюшки (старца Льва. - В. К.) прочитаю, а в третий когда отвечаю"13.

стр. 76


--------------------------------------------------------------------------------

Как правило, старцам помогали отвечать на многочисленные письма их ближайшие ученики. "Большую часть ответов на вопросы, требовавшие духовного рассуждения, старец писал сам. Ученики же его помогали ему только в таких письмах, которые по содержанию своему требовали ответов маловажных и кратких; равно как и в ответах на письма не духовного содержания - поздравительных или требовавших просто поблагодарить кого-либо за любовь и усердие. Это делалось так: сперва старец прочитывал полученные письма, отлагая в сторону те, которые по важности содержания подлежали его личному ответу; а другие отдавал помогавшему ему в письмоводительстве ученику, тут же сказывая вкратце - что нужно ответить на каждое письмо"14.

Письмоводителями были обычно ученики, которые нередко впоследствии становились видными церковными деятелями, сами несли иго старческого служения. Письмоводительство было для них огромной духовной школой, которая подготавливала их для будущего служения. Так, например, письмоводителями у старца Макария были иеромонах Амвросий, впоследствии знаменитый старец; иеромонах Гавриил (Спасский), устроитель Белокопытовской общины; иноки Иоанн (Половцев), впоследствии архиепископ Литовский и Виленский Ювеналий; Лев (Кавелин), впоследствии наместник Троице-Сергиевой лавры архимандрит Леонид, известный церковный историк, археолог, писатель; Павел (Покровский), впоследствии иеромонах Платон, принимавшие активное участие в книгоиздательской деятельности монастыря.

О значении письмоводительства для духовного возрастания и опытности было написано в первом жизнеописании старца Амвросия, составленном архимандритом Григорием (Борисоглебским): "Отец Макарий в течение своего старческого служения писал необыкновенно много писем. С каждой почтой он получал десятки писем с разных сторон с просьбами советов и наставлений. На те из них, которые действительно нуждались в ответах, старец непременно отвечал. Вот в этой-то переписке и помогал старцу о. Амвросий. Многие из ответных писем старца, которые изданы в целых пяти томах, написаны под диктование старца рукою о. Амвросия. А некоторые писаны прямо о. Амвросием по указанию старца. Большинство писем, которые присылались к старцу, конечно, прочитывались о. Амвросием. Это участие в огромной переписке было весьма важно для будущего преемника о. Макария. Это переписка совсем особого рода. Тут, во-первых, только одна правда. Тут наболевшие человеческие души обнажали пред благочестивым старцем самые сокровенные свои тайники, раскрывали самые глубокие язвы. В подобных письмах виден весь человек, во всей его истинной, неприкрашенной наготе; в них говорят истинное горе, настоящая печаль. Участие в этой переписке знакомило наперед, и знакомило самым основательным образом, о. Амвросия с человеческой душой, с ее тайными изгибами, с ее немощами и силами, знакомило с мирским человеком"15.

Здесь отмечена важная черта оптинского духовничества - преемственность: ученик одного старца со временем сам становился наставником для своих учеников, таким образом не прерывалась духовная нить, связывающая все оптинское служение. Это было особенно важно для лиц, обращавшихся за советами к оптинским старцам. По смерти наставника они обращались к его ученику, который в дальнейшем руководил их жизнью.

Духовная переписка требовала и от относившихся к старцам большой внутренней работы. Как сформулировать кратко и сжато основные вопросы? Как отобрать главное из множества волнующих вопросов?

До нас дошли некоторые наставления, которые давали старцы по этому поводу. Например, преп. Моисей писал: "Пишите ко мне просто, что только чувствуете, и таким образом, как говорите. Я не взыщу и, как ни напиши, все разберу. Не нужно для меня изъяснений о расположении вашем, почтении и любви ко

стр. 77


--------------------------------------------------------------------------------

мне, я об этом и без того знаю. Мне пишите больше всего о себе, в каких вы немощах и злострадании бываете по духу, чтобы и я со своей стороны мог оказывать вам свое участие, единственно ради пользы вашей душевной, а не ради тщетного ласкательства. Нам с вами, немощным, о крепких подвигах и высокотворных добродетелях, видно, нечего разговаривать, разве только что о немощах и о злострадательной жизни"16.

А преп. Амвросий сформулировал суть духовной переписки: "Я нахожу, что и для моей немощи будет сноснее и для вас самих лучше, чтобы вы писали мне не так часто, но дельнее. - ...Довольно с вас будет: в две недели писать мне по одному письму, а в другое время записывайте, что нужно, и потом, прочитавши свои записки, сообразите сами, что нужнее, - то и пишите мне, в две недели раз, покороче, да подельнее. А то ваших писем накопляется много; в каждом письме много разных описываний - что вы когда чувствуете и помышляете; все это собирать и соображать, и на все отвечать не имею решительно ни сил, ни времени. А когда будете писать пореже, покороче да поосновательнее, тогда, повторяю, и для меня будет легче, и для вас лучше. Письма ваши должны состоять в двух главных предметах:

1. Приносить покаяние, в чем по немощи придется погрешить против заповедей Божиих или опустить из должного правила.

2. Спрашивать, что нужно. Разумеется, кроме этих двух предметов могут быть некоторые добавления. Только пощадите меня от описывания различных ощущений душевных и различных размышлений, которые ежедневно изменяются, как на дворе погода"17.

В другом письме преп. Амвросий добавлял: "...У тебя есть какой-то вопрос, да не знаешь, как это написать. Если при этом вопросе у тебя простое и покойное желание написать, то можешь написать вопросительно: бывает ли в человеке такое-то и такое-то состояние? И относится ли оно к числу правильных или неправильных? И по какой причине к числу последних? Если желание написать это смешано с помыслом принудительным и смущающим до тревожности, то лучше это оставить, во всяком состоянии направляясь к заповедям Божиим и сохраняя себя от возношения и прелести вражией всегда и во всем"18.

Наставления старца Амвросия часто были краткими, но емкими и надолго запоминались его учениками. "Как жить, чтобы спастись?" - "Нужно жить нелицемерно и вести себя примерно, тогда дело наше будет верно, а иначе будет скверно"; "Как жить?" - "Жить - не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение".

К нему обращались не только простые люди, но и многочисленные монашествующие и представители интеллигенции. Среди последних можно отметить Ф. М. Достоевского, К. Н. Леонтьева, Л. Н. Толстого, Вл. Соловьева, С. П. Шевырева, И. В. и П. В. Киреевских, М. П. Погодина и многих других. По воспоминаниям современников: "Батюшку нельзя себе представить без участливой улыбки, от которой становилось как-то весело и тепло, без заботливого взора, который говорил, что вот-вот он сейчас для вас придумает и скажет что-нибудь очень полезное, также трудно представить его и без того оживления во всем (в движениях, в горящих глазах), с которым он вас выслушивает и по которому вы хорошо понимаете, что в эту минуту он весь вами живет, и что вы ему ближе, чем сами себе"19.

Многие обращались к о. Амвросию письменно, прося его советов. Из жизнеописания старца известно, что за неимением времени старец часто диктовал письма во время утреннего чая, за конторкой сидел письмоводитель, который записывал за старцем. Обычно этим занимался о. Климент Зедергольм, выпускник Московского университета, магистр греческой словесности. Своих письмоводителей, среди которых был и будущий его агиограф о. Агапит (Беловидов), старец для смирения называл не иначе, как писарями.

В Предисловии к собранию писем о. Амвросия 1909 г. протоиерей Сергей Четвериков писал об актуальности и

стр. 78


--------------------------------------------------------------------------------

важности этой публикации для современного общества: "Читая и перечитывая письма оптинского старца иеросхимонаха Амвросия, общество увидит, что православное русское монашество, которое обвиняют в упадке, в утрате своего древнего духа, пока еще не перестало быть верным себе. В о. Амвросии живет и действует тот же самый дух, перед которым мы благоговейно склоняемся в лице Антония и Феодосия Печерских, Сергия Радонежского, Зосимы и Савватия Соловецких и который еще так недавно проявился в лице преп. Серафима Саровского"20.

Духовная эпистолярная литература на протяжении XIX в. развивается параллельно со светской. Для духовной литературы эпистолярная форма - одна из самых распространенных, так как позволяет доверительно сообщить адресату о самом важном и сокровенном, преподать совет и наставление. Духовное письмо - это форма общения между наставником и его учеником, но в конечном итоге письмо обращено не к конкретному адресату, а ко всем тем, кого могут волновать те или иные вопросы.

Состоялся ли диалог светской и церковной эпистолярной традиции? - Думаю, да. Письмо традиционно отражало духовные искания эпохи, отличалось вниманием к внутреннему миру человека, что было характерно и для русской классической литературы.


--------------------------------------------------------------------------------

1 Цит. по: Сметанин В. А. Эпистолография. - Свердловск, 1970. - С. 147 - 148.

2 Письма русских писателей XIX в. - Л., 1980 / Сост. Макогоненко Г. П. В книге были опубликованы письма В. К. Тредиаковского, А. П. Сумарокова, Ф. В. Каржавина, И. Ф. Богдановича, М. Н. Муравьева, П. И. Фонвизина, С. Г. Домашнева, Н. А. Львова, Н. Ф. Эмина, Г. Р. Державина, С. С. Боброва, Н. И. Новикова, Н. П. Николева, И. И. Дмитриева.

3 Макогоненко Г. П. Письма русских писателей XVIII в. и литературный процесс / Письма русских писателей XVIII в. - Л., 1980. - С. 3.

4 Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений: В 30т. - Л., 1985. - Т. 28. - Кн. 1. - С. 5 (из предисловия Г. М. Фридлендера).

5 Уильям Миллз Тоддд III. Дружеское письмо как литературный жанр в пушкинскую эпоху. - СПб., 1994. - С. 156.

6 Перхин В. В. Русские литераторы в письмах. - СПб., 2004.

7 Цит. по: Гинзбург Л. Застенчивость чувства: по поводу писем людей пушкинского крута // Красная книга культуры. - М., 1989. - С. 183.

8 Гоголь Н. В. Выбранные места из переписки с друзьями // Гоголь Н. В. Собр. соч.: В 9 т. - М.: Русская книга, 1994. - Т. 6. - С. 7.

9 Вересаев В. Гоголь в жизни. - М., 1990. - С. 399.

10 Там же. С. 3 - 4.

11 Трифон (Туркестанов), митр. Древнехристианские и оптинские старцы. - М.: Мартис, 1997. - С. 241 - 243.

12 Письма великих оптинских старцев / Сост. Червяков АД. Изд. Сретенского монастыря. - М., 2003. - С. 10 - 11.

13 Из письма к мон. Тавифе от 11 сентября 1839 г. // НИОР РГБ. Ф. 213. К. 80. Ед. хр. 1. Л. 448 об.

14 Жизнеописание оптинского старца иеросхимонаха Макария / Сост. Агапит (Беловидов), архим. - М., 1997. - С. 204.

15 Григорий (Борисоглебский), архим. Сказание о жизни оптинского старца отца иеросхимонаха Амвросия. - М., 1893. - С. 43 - 44.

16 Из письма к м. М., б. д. // НИОР РГБ. Ф. 214. - Опт. 395. - Л. 18 - 19.

17 Собрание писем блаженной памяти оптинского старца иеросхимонаха Амвросия: В 3-х ч. - Сергиев Посад, 1908. - Ч. 2. - С. 89.

18 Там же. Ч. 3. - С. 24.

19 Агапит (Беловидов), архим. Житие преподобного Амвросия, старца оптинского. Изд. Свято-Введенской Оптиной пустыни, 1999. - С. 295 - 296.

20 Собрание писем оптинского старца иеросхимонаха Амвросия: В 3-х ч. - М., 1995. - Ч. II. - С. VIII.



стр. 79