Заглавие первой книги стихов раннего символиста Александра Добролюбова "Natura naturans. Natura naturata" (1895) представлено схоластическими терминами, воспринятыми в ракурсе того, как их трактовал в своей философии Бенедикт Спиноза. Как отмечала З. Г. Минц, "русский символизм в мировоззрении и художественной практике был тесно связан с традициями пантеизма, идущими от спинозианства к натурфилософии Шеллинга, романтизму, Ф. И. Тютчеву (отчасти - А. А. Фету), Вл. Соловьеву и европейскому символизму. От пантеизма шли апологетизация природы - "natura naturata" - как воплощения и "соответствия" "natura naturans", представления о живой и животворящей природе".1 Так, например, в раннем творчестве Валерий Брюсов был под влиянием концепций Спинозы. Как отмечает исследовательница С. К. Кульюс, Спиноза для В. Брюсова был неким романтическим образом одинокого изгнанника, мыслителя, не оцененного современниками. Поэта привлекала эта философская система своей математической стороной, но особое внимание отводилось им нравственному идеалу, который был представлен в учении. Идея об "иллюзорности человеческих представлений о свободе воли, о подчиненности человека как "принужденного" модуса законам универсальной мировой детерминации и производная от нее этика, предполагающая разумное познание человеком своих страстей и достижения "блаженства" в созерцании и бесстрастии, представлялись Брюсову в начале 1890-х гг. "ответом на все вопросы". В своем индивидуальном поведении он также стремился приблизиться к модели, продиктованной идеалом Спинозы...".2 С другой стороны, как утверждает Н. А. Богомолов, увлечение философией Спинозы было связано у Брюсова с тем, что этим увлекался его близкий друг того времени М. В. Самыгин.3 В дальнейшем в связи с развитием символизма решение проблемы свободы воли в учении философа перестает отвечать задачам современности и, в частности, решается В. Брюсовым, по словам С. К. Кульюс, в пользу апологии личности. Так, уже с 1895 года В. Брюсов начинает интересоваться учением Канта и позже Лейбница. Как подчеркивал Р. Е. Помирчий, философские взгляды Лейбница наиболее всего отвечали именно индивидуализму символиста.4 В поэзии Добролюбова этот вопрос определялся также в пользу человеческой индивидуальности, но, что важно, несколько раньше, чем в творчестве Брюсова.

А. М. Добролюбов использует для своей поэтической системы в качестве претекста труд Спинозы. Связь представлена не только лексической цитацией терминов в названии, но и на уровне сходства композиции "Краткого трактата о Боге, человеке и его счастье" и книги стихов поэта.

Трактат философа разделен на две части. Первая часть, "О Боге", посвящается всеобщему и бесконечному, Субстанции, доказательству существования Бога, являющегося неизменной причиной всего. Во второй части, "О человеке и об относящемся к нему", рассматриваются составляющие человека душа и тело, а также объясняются с философской точки зрения процессы и состояния человеческой пси-


--------------------------------------------------------------------------------

1 Минц З. Г. О некоторых "неомифологических" текстах в творчестве русских символистов // Минц З. Г. Поэтика русского символизма. СПб., 2004. С. 69.

2 Кульюс С. К. Формирование философско-эстетических взглядов В. Брюсова и его творчество 1890-х годов. Тарту, 1982. С. 7. См. также: Кульюс С. К. Валерий Брюсов и Спиноза // Русская филология. Тарту, 1977. Вып. 5. С. 70 - 98.

3 Богомолов И. А. Университетские годы Валерия Брюсова: студенчество (1893 - 1899 гг.). М., 2005. С. 76.

4 Помирчий Р. Е. Из идейных исканий В. Я. Брюсова (Брюсов и Лейбниц) // Брюсовские чтения 1971 года. Ереван, 1973. С. 157 - 170.



стр. 139


--------------------------------------------------------------------------------

хики.5 Книга поэта также разделена на две части - "природа порождающая" и "природа порожденная". И в первой части, "Natura naturans", автор группирует произведения, в которых превалирует тематика, посвященная Богу, а также идеям о неизменном и вечном, о духе, о смерти и бессмертии души.

Но Бог у Добролюбова выступает антропоморфным существом, в стихотворении "Бог-Отец" поэт ставит в качестве эпиграфа название картины Рафаэля "Видение Иезекииля", где изображается Бог человекоподобным, а в самом стихотворении автор использует лексему "лицо": "Выходите пред лицо Великаго Господа",6 которая относится к семантическому полю слов, обозначающих части тела человека. В другом произведении первой части, "Из концерта "Divus et Miserrimus"", посвященном Мадонне, есть строки:



Я ли Его не оплакала? Я ли Его не обвеяла? От моей груди
всосал Он жизнь. От моей груди всосал Он скуду.





(с. 486)

Как видно, и Божий Сын представлен антропоморфно. Внимание поэт акцентирует именно на человеческом начале в Боге. Циклу также предшествует упоминание картины Рафаэля "Мадонна со щегленком", а в стихотворении, из которого процитирован нами отрывок, в качестве эпиграфа используется своеобразная отсылка: "Эрмитаж N 796 (картинная галерея) Рембрандт" - это картина Рембрандта "Святое Семейство". Оба художника принадлежат к эпохе Ренессанса. Использование в качестве эпиграфов их картин требует обращения к названным источникам и образует определенную связь с семантической сферой той культуры. Таким образом, концептуализируется гуманистическая идея человекоподобия Бога, а точнее, идея "человекобога", которая была одной из центральных в искусстве эпохи Возрождения.7

В первом стихотворении первой части Добролюбов создает некое материализованное представление существования духа отдельно от тела, причем графически выражает иерархию: позицию в конце строчки и строфы занимает лексема "тело", являясь при этом пассивным объектом ("Черви вгрызаются в мертвое жесткое тело" - с. 477). Лексема "дух" занимает первое место в следующей строке и начинает также строфу, при этом выступая субъектом действия ("Дух у преддверья склонился исполненный скорби" - с. 477). В этом отрывке есть аллюзия на текст Спинозы, где философ утверждает невозможность существования души отдельно от тела, что душа существует только как идея тела. Также и во сне душа спит вместе с телом. Считая душу идеей тела, философ утверждал, что "так как идея происходит из существования объекта, то при изменении или уничтожении объекта должна измениться или исчезнуть соответственно и его идея: а в таком случае она есть то, что соединено с объектом".8 В своем произведении Добролюбов метафорически воссоздает картину отделения духа от тела, по сути, поэт спорит с философом: "...но дух твой бодрствовал. Тело спало. Дух встал. Он отряхнул прах земли. Ты почувствовала, что тебя разрывают на части. Затем что-то упало, болезненно отделившись от тебя, как ребенок от матери. Пред тобою лежала земная твоя оболочка. Дух твой был далеко".9


--------------------------------------------------------------------------------

5 Спиноза Б. Краткий трактат о Боге, человеке и его счастье //Спиноза Б. Соч.: В 2 т. СПб., 1999. Т. 1. С. 23 - 114.

6 Ранние символисты: Н. Минский, А. Добролюбов. Стихотворения и поэмы / Вступ. ст., сост., подг. текста, прим. А. А. Кобринского и С. В. Сапожкова. СПб., 2005. С. 478. (Новая Б-ка поэта). Далее ссылки на это издание в тексте.

7 См. об этом работы: Гуревич П. С. Философия культуры. М., 1994; Горфункель А. Х. Философия эпохи Возрождения. М., 1980; Сергеев К. А. Ренессансные основания антропоцентризма. СПб., 1993; Эстетика Ренессанса. Антология: В 2 т. М., 1981; Соколов В. В. Европейская философия XV-XVII вв. М., 1984; и др.

8 Спиноза Б. Указ. соч. С. 113.

9 Добролюбов А. М. Natura naturans. Natura naturata. Тетрадь N 1. СПб., 1895. С. 43.



стр. 140


--------------------------------------------------------------------------------

Таким образом, Добролюбов подчеркивает онтологическую двойственность человека. С одной стороны, человек - это тело, которое превращается после смерти в прах, с другой стороны, после него остается неизменное, его душа, или дух, у Спинозы термин душа выступает синонимом духа. И в других текстах первой части Добролюбов наделяет дух атрибутом неизменности. Так, во второй части стихотворения, посвященного отцу, поэт обращается к его духу, призраку: "Привет, неизменный" (с. 478). Так же и в произведении "Lex mortis" автор определяет призрак - "неизменен". Призраки относятся к явлениям инобытия. В то время когда они появляются, происходит нечто вроде искривления времени и пространства - когда время и пространство вступают в особые отношения, благодаря которым становится возможным посещение иных миров, открытие иных истин. Это состояние души без тела - некое бытие духа. В художественной системе Добролюбова этот образ духа наделяется особыми онтологическими функциями. Мотив разделения тела и духа, актуализируясь в первой части книги достаточно часто, образует бинарную категорию внешнее/внутреннее, которая вступает в семантические отношения с общим названием книги: природа творящая и природа творимая. Тем самым поэт демонстрирует возможность существования человека в двух ипостасях. И внутренняя часть его бытия относится к неизменной и вечной сущности. При этом создаваемая им модель художественного мира так же определена в двойственности, как "природа порождающая" и "природа порожденная". Человек, как "природа порожденная" в своей телесной сущности, в то же время является и "природой порождающей", поскольку имеет в себе ее атрибут - неизменный дух, который выступает не как идея, в отличие от философской концепции Спинозы, но как нечто субстанциональное, способное существовать отдельно от тела, тем самым продолжая жизнь последнего в мире. Такая возможность дальнейшего бытия в неизменной сущности происходит по причине именно двойственного состояния самого мира, который разделяется на вещественный и иной, мир внутренних сущностей.

Во второй лее части, как и в Трактате Спинозы, у Добролюбова доминирует тема, конкретизированная лексемой "человек", - исследование человеческой психики. Так, "Natura naturata" начинается с "психического этюда" "Болезнь". В эпиграфе, автором которого обозначен сам же поэт, централизируется проблема противопоставления земного и "неземного", способность земного выразить нечто вечное: "Но чуется в них воспоминание о преджизненном, залог на загробное и глухая тоска духа, бегущего вечности".10 Отметим, что и Спиноза в предисловии ко второй части трактата пишет о том, что после разговора "о всеобщих и бесконечных вещах" он обращается к "особенным и ограниченным", устанавливая такое же противопоставление вечного и ограниченного простым существованием.11

Таким образом, главным действующим лицом во второй части книги уже эксплицитно у Добролюбова выступает "человек". Сюжет первого произведения здесь представляет погружение героя в болезненное состояние, встречу со старухой-Смертью, затем преодоление болезни и возвращение в жизнь. Доминирующим ощущением, чувством, которое стало тем, что поэт противопоставляет обезличивающей силе, манифестируется самое индивидуальное, имеющееся у каждого человека, - вкус. Семантика слова "вкус" достаточно значима. В контексте символистской установки на приоритет искусства над жизнью в произведении Добролюбова лексему можно определить как эстетические способности человека, его способность видеть изящное, понимать красоту. С другой стороны, вкус - физиологическое ощущение при восприятии пищи, так что лексема "пища" может пониматься и в нематериальном смысле, как "духовная пища", то, что является материалом для духовного развития, источником для чего-нибудь. И лишь вслед за


--------------------------------------------------------------------------------

10 Там же. С. 88.

11 Спиноза Б. Указ. соч. С. 56.



стр. 141


--------------------------------------------------------------------------------

вкусом в тексте произведения включаются в мировосприятие героя все остальные чувства. Итак, основным провозглашается именно это чувство: "Стук двери, шаги, пролетевшая муха, запах внезапно врывающегося в комнату вешняго воздуха - все это имело таинственный ответ в раздражениях вкуса".12 По сути, герой проходит через некий обряд инициации: рисуется картина его встречи со Смертью, представляющей мир иной, властвующий над обычной реальностью; в результате субъект обретает новые свойства, связанные с новым восприятием жизни.

Исходя из вышеизложенного, поэзию Добролюбова в первом сборнике можно определить поэтической философией. Как пишет В. Н. Дуденков, "художников начала века уже невозможно назвать только художниками. Мы имеем в виду не только наличие у большинства... искусствоведческих, философско-эстетических и философских работ, но и философско-концептуальный характер содержания их художественных произведений, вследствие чего мы должны отнести их к философски мыслящим художникам".13 Так, в творчестве Добролюбова наблюдается на основе образования межтекстовых связей с философией Б. Спинозы взаимопроникновение философии и искусства, а также одновременное взаимодействие с религией.


--------------------------------------------------------------------------------

12 Добролюбов А. М. Указ соч. С. 92.

13 Дуденков В. Н. Философия веховства и модернизм: Критика антигуманизма и эстетизма в России рубежа XX века. Л., 1984. С. 50.



стр. 142