Стихотворное послание Фета "Амур - начальник Гименея..." до сих пор печаталось по тексту не совсем точной публикации 1921 года и практически без комментария. Приводились лишь сведения, сообщенные изданием, где стихотворение впервые увидело свет: имя-отчество адресата - Павел Николаевич, место и дата написания - Степановка, 11 сентября. Между тем без реального комментария, создающего биографический контекст, "Амур - начальник Гименея...", подобно некоторым другим стихотворениям Фета "на случай", остается не вполне понятным. Рассмотрим для начала рукопись, обозначенную в справочном аппарате РГАЛИ как письмо Фета к П. Н. Цурикову (Ф. 515. Оп. 1. Ед. хр. 15). На первой странице двойного листа почтовой бумаги рукой Фета написано следующее:
Степановка 11 сентября
Добрейший Павел Николаевич
Амур - начальник Гименея,
А Гименей без водки пас,
Вот отчего я не краснея
Решаюсь беспокоить вас.
Податель сей бежит к Гимену,
А вы Амур! уж так и быть,
Велите за простую цену
Покрепче водки отпустить.
Вам труд не будет безвозмездный
О нет! котлеты посочней
У нас тебе Амур уездный
Подаст наш повар Гименей.
И тарантасик ваш походный
Узнав по тысяче примет,
Вот он заступник всенародный,
Воскликнет Афанасий Фет.
Стихотворение приводится в авторской пунктуации. Разночтения с опубликованным текстом стихотворения содержатся лишь во второй и в третьей строфе: вместо "Покрепче водку...", "У них тебе, Амур уездный" в рукописи читаем: "Покрепче водки...", "У нас тебе Амур уездный". На четвертой странице рукописи - полное имя адресата: "Его Высокоблагородию Павлу Николаевичу Цурикову". На третьей странице - еще одно стихотворение, но на сей раз почерк нимало не похож на фетовский. Очевидно, это ответ Цурикова.
Амур без денег в наше время
Утратил в жизни власть свою.
А цепь Гимена только бремя,
И на расчетливое племя
Надежды мало - говорю.
Согласно материалам Департамента герольдии, "благородное начало Цуриковых покрыто неизвестностью по причине древнего происхождения и состояния немалого времени под державою польскою и литовскою". В XVI столетии Цуриковы, звавшиеся тогда Цуриковскими, перешли в российское подданство; три века спустя они владели вотчинами в Орловской, Курской и Воронежской губерниях. П. Н. Цуриков считался представителем десятого поколения своего рода. Был он старшим сыном мценского помещика Николая Ивановича Цурикова, появился на свет 4 ноября 1816 года в отцовском имении Покровское (другое название Халёзево, или Хальзево), кроме него в семье, по данным 1829 года, было еще пятеро детей.
Как явствует из составленного в 1850 году формуляра, учился Цуриков на юридическом факультете Московского университета (поступил 13 сентября 1834 года, отчислен "по желанию его" 25 января 1837 года); через год был опреде-
стр. 124
--------------------------------------------------------------------------------
лен в Московское губернское правление на вакансию писца 3-го разряда, уволился оттуда "для определения к другим делам" уже в июле 1840 года, затем около пяти лет пребывал в отставке. С апреля 1841 года по декабрь 1846 года у Цурикова и его жены Татьяны Харлампиевны родилось трое детей: Александра, Вера и Николай.
Цуриков был небогат, в графе "Есть ли имение" значится: "Родовое. Мценского уезда в селе Халезеве крестьян 62 души и земли 300 десятин". Доходов от имения, вероятно, не хватало на содержание семьи, и Цурикову пришлось вернуться на службу. На очередном дворянском съезде он был избран старшим дворянским заседателем Мценского уездного суда (утвержден 9 января 1845 года), занимал эту должность шесть лет, в течение которых получил два выговора: "за неправильные действия" по одному из дел и "за найденные при ревизии князем Кочубеем беспорядки по Мценскому уездному суду".1 Тем не менее в 1850 году мценское дворянство выбрало его земским исправником, а затем еще трижды продлевало его полномочия, - лишь в 1862 году Цуриков потерпел неудачу. Впрочем, земская полиция как орган дворянского самоуправления вскоре была упразднена. Дальнейшие сведения о Цурикове отрывочны и относятся уже к 1870-м годам, когда он был посредником полюбовного размежевания земель. В последний раз его имя появляется в адрес-календаре Орловской губернии за 1877 год. Коллежский советник Павел Николаевич Цуриков дважды упомянут там в одном ряду со штабс-ротмистром Афанасием Афанасьевичем Шеншиным. Оба были тогда земскими гласными от землевладельцев, а также возглавляли участки Мценского уезда по отбытию военно-конской повинности: Цуриков - Чахинский, Шеншин же, известный всей образованной России как поэт Фет, - Городищенский участок.
Знакомы Цуриков и Фет были с детства: семьи их не только жили по соседству (от Козюлькина до Хальзева, судя по современной карте Орловской области, всего километров шесть), но и поддерживали добрые отношения. Из документов видно, что старшая дочь Н. И. Цурикова Мария приходилась Афанасию крестовой сестрой: восприемником при ее крещении был А. Н. Шеншин (обряд состоялся 14 января 1819 года). Что же касается Павла и другой его сестры, Натальи, то они оказались крестниками И. Н. Шеншина, который, напомним, был крестным отцом и своего племянника Афанасия.
О добрых отношениях между Цуриковыми и Шеншиными свидетельствует также эпизод из книги воспоминаний Фета "Ранние годы моей жизни". Фет рассказывает, как после производства в корнеты (в марте 1846 года) он прибыл в Елисаветград, где корпусный командир барон Д. Е. Остен-Сакен принял его "необыкновенно любезно, прибавляя, что просьба, выраженная к нему в письме Цурикова, наконец, сбылась.
- Я вам могу показать письмо, в котором Цуриков пишет:
"Monsieur Fet
A une reputation faite
D'un homme de tcte
Et d'un pocte.
Accordez a mosieur Fet
Le rang de cornette"".2
К сожалению, Фет не назвал имени-отчества своего доброжелателя, ограничившись лаконичным пояснением, что это был "знакомый Сакену орловский помещик".
--------------------------------------------------------------------------------
1 Дело о дворянстве рода Цуриковых // РГИА. Ф. 1343. Оп. 32. N 499.
2 Фет А. Ранние годы моей жизни. М., 1893. С. 349 - 350. "Господин Фет / Имеет устойчивую репутацию / Человека с характером / И поэта. / Присвойте господину Фету / Чин корнета" (фр.; пер. Н. П. Генераловой).
стр. 125
--------------------------------------------------------------------------------
Нам остается только отметить склонность к версификации, проявленную как автором письма к Остен-Сакену в одном случае, так и П. Н. Цуриковым - в другом.
Знакомство между Фетом и Цуриковым возобновилось предположительно в конце 1850-х годов, когда вышедший в отставку поэт стал регулярно выезжать на лето к сестре Н. А. Борисовой в родные Новоселки. В августе 1860 года Фет купил в 55 верстах к югу от Новоселок хутор Степановку и превратился в постоянного жителя Мценского уезда. С этого времени он, как сельский хозяин, неизбежно должен был встречаться с местным земским исправником П. Н. Цуриковым. О характере отношений старых знакомых можно судить по любопытному свидетельству близкого к Фету И. П. Борисова. В декабре 1862 года дворянское собрание Мценского уезда вдруг провалило кандидатуру Цурикова, и Борисов в письме к Фету так прокомментировал случившееся: "Бедный наш ловелас Цурик, плохо ему, да и тебе каково, у кого будешь брать градусную! Не позовешь его и ты на свои дипломатические обеды - не нужен. Бережецкого же зови, он удержался".3
Итак, по мнению Борисова, Фет не питал к Цурикову особой симпатии, отношения же поддерживал из прагматических соображений: мало ли чем мог быть полезен земский исправник! В частности, у Цурикова можно было приобрести необходимую в хозяйстве водку (должно быть, проживал Павел Николаевич уже не в родовом Хальзеве, а где-нибудь недалеко от Степановки). Как раз о продаже водки идет речь в стихотворении "Амур - начальник Гименея...", теперь ясно, что Цуриков был постоянный поставщик "градусной", но лишь до тех пор, пока не потерял свою должность. При существовавшей до 1863 года системе откупов земский исправник, как глава уездной полиции и нижнего земского суда, был причастен к надзору за производством и продажей алкогольных напитков, и Цуриков явно извлекал выгоду из своего положения. Можно предположить, например, что он торговал конфискованной водкой.
Интересно также, что Борисов назвал Цурикова ловеласом, а Фет прямо в глаза - "амуром уездным". Видимо, у Цурикова была определенная репутация, на которую он нисколько не досадовал, скорее гордился ею. Между тем в уезде совсем недавно разразился скандал. В 1859 году коллежский секретарь Фролов обратился к местным властям, а потом и к министру внутренних дел С. С. Ланскому с жалобой на мценского земского исправника Цурикова, обвинив его в растлении своей сестры, молодой девушки, родившей от этой связи ребенка. После смерти отца Фроловы остались без имения, жили на жалованье двух старших братьев, и Цуриков якобы вынудил девушку уступить его домогательствам, угрожая в противном случае лишить брата службы и наделать семейству больших неприятностей. В прошении Фролова между прочим утверждается, что "Цуриков во время совершения преступления искал развода с женою своею по нарушению ею супружеских обязанностей и в настоящее время достиг желания"4 - для нас это своего рода комментарий к стихотворной строчке "А цепь Гимена только бремя".
Дело по жалобе Фролова формально кончилось ничем, однако некрасивая история, связанная с именем Цурикова, возможно, обусловила неблагоприятный для него исход следующих выборов, на что и намекал Борисов в своем письме.
Теперь перейдем к датировке послания к Цурикову. Из вышеизложенного видно, что написано оно в тот период, когда Фет уже жил в Степановке, а Цуриков еще оставался "защитником всенародным", т. е. земским исправником. Оформление купчей на Степановку произошло 11 августа 1860 года, следовательно, получаем три возможные даты: 11 сентября 1860, 11 сентября 1861 и 11 сентября
--------------------------------------------------------------------------------
3 Письмо от 22 декабря 1862 // ИРЛИ. N 20 272. Л. 51 об.
4 Дело по просьбе коллежского секретаря Фролова, в коей жалуется на растление сестры его мценским земским исправником Цуриковым // РГИА. Ф. 1286. Оп. 20 (1859 г.). N 997. Л. 1 - 2.
стр. 126
--------------------------------------------------------------------------------
1862 года. На какой из них остановиться? Ответ на этот вопрос пока существует только в виде версии. Вчитаемся в текст стихотворения. Сообщив, что податель его письма собирается жениться ("бежит к Гимену"), Фет просит продать для предстоящей свадьбы водку, а затем рисует картину будущего: "Вам труд не будет безвозмездный, / О нет! котлеты посочней / У нас тебе, Амур уездный, / Подаст наш повар-Гименей". Загадочное, на первый взгляд, выражение "повар-Гименей" означает всего-навсего женатого повара - по той же логике ловелас возвышен до Амура. "Бежит к Гимену" - "повар-Гименей"... Почему услуга, оказанная неведомому жениху, должна обернуться признательностью со стороны повара Фета? Не потому ли, что жених и повар - одно и то же лицо?
В 1860-е годы у Фетов служил искусный повар, которого звали Михайлой. В мемуарах поэта он впервые упоминается в связи с рассказом о пребывании в Степановке Толстого и Тургенева (было это в мае 1861 года).5 Упоминает Фет и горничную Марьюшку, ставшую женой именно повара, т. е. Михаилы: "Пока я с ревностью кидался за приобретением оседлости, в ближайшей нашей атмосфере произошло событие по себе маловажное, но влиятельное, как я полагаю, на дальнейший ход моей жизни. Я говорю о Марьюшке. Она, невзирая на свои почтенные лета и далеко невзрачную физиономию, с помощью одних решительных нарядов сумела овладеть сердцем молодого, очень хорошего повара Борисовых. А так как Марьюшка не решилась от нас отойти, то мы весьма кстати очутились с прекрасным поваром".6
Пассаж о замужестве Марьюшки идет в мемуарах через страницу после описания покупки Степановки, что укладывается в рамки нашей версии. Есть и не столь "удобное" свидетельство. 24 октября 1858 года Фет писал И. П. Борисову: "Марьюшка будет хлопотать о вольной, и потому, думаю, бракосочетания раньше весны быть не может, т. е. раньше нашего прибытия в Новоселки благодатные".7 Письмо заставляет допустить, что интересующее нас событие произошло в 1859 году, впрочем, кто знает, сколько времени заняли хлопоты о вольной. Во всяком случае, Марьюшка вышла замуж не раньше весны 1859 - не позже весны 1861 года.
Таким образом, если предложенная версия верна и написанное в Степановке стихотворение "Амур - начальник Гименея..." имеет отношение к свадьбе горничной Марьюшки и повара Михаилы, то датировать его следует 11 сентября 1860 года.
--------------------------------------------------------------------------------
5 Фет А. Мои воспоминания. М., 1890. Ч. 1. С. 369.
6 Там же. С. 344.
7 РГБ. Ф. 315. Он. 2. К. 2. N 30. Л. 21 об.
стр. 127