В конце лета 2005 года в свет вышла объемная, почти 40 печатных листов, книга, принадлежащая перу известного петербургского источниковеда, искусствоведа, литературоведа Ольги Андреевны Белобровой. Озаглавленная "Очерки русской художественной культуры XVI-XX веков", она является результатом более чем сорокапятилетней работы автора и объединяет 38 статей.

Сразу следует оговориться, что подзаголовок "Сборник статей" весьма условен: вниманию читателя представлено не переиздание работ исследовательницы, выходивших в разное время и в различных изданиях, от Трудов Отдела древнерусской литературы до публикаций в сборниках Нижнего Новгорода (Горького) и Сергиево-Посадского музея, которому О. А. Белоброва посвятила более десяти лет жизни, - а единая монография, в которой из отдельных звеньев, словно мозаика, выстраивается цельная картина русской культуры нескольких столетий. Опубликованные ранее работы пересмотрены и переработаны автором с учетом новейших данных и библиографии; особенно, как следует из примечаний, были дополнены статьи "Об иконографии Максима Грека", "Еще раз об иконографии Максима Грека", "Портретные изображения Дионисия Зобниновского", "О библиях с гравюрами в русских библиотеках второй половины XVII - начала XVIII в.", "О древнерусских подписях XVII-XVIII вв. к циклам библейских гравюр иностранных изданий". Ряд исследований О. А. Белобровой ("Об изучении и публикации лицевых списков житий русских святых", "О лицевом списке Жития Сергия Радонежского в библиотеке Петра I", "Гравированные "Страсти Христовы", с виршами, в рукописных сборниках XVIII в. из Древлехранилища Пушкинского Дома") представлен вниманию читателя в "Очерках..." впервые.

Книга О. А. Белобровой состоит из шести разделов, предваряемых предисловием О. В. Творогова, в котором охарактеризованы как "Очерки...", так и научная деятельность автора в целом, начиная с приглашения ее Д. С. Лихачевым в 1964 году на работу в Отдел древнерусской литературы Пушкинского Дома.

В первом разделе ("Иконографические очерки") собраны тринадцать статей, посвященных изображениям отдельных исторических лиц; к исследованию привлекаются миниатюры и лицевые изображения, иконы и гравюры - и перед читателем выстраивается весь ряд художественных образов.

Своеобразная портретная галерея вводит читателя в мир русского изобразительного искусства. Выстроенные в порядке хронологии героев очерки характеризуют изображения святых (мученики Адриан и Наталия, Андрей Критский, Елеазар Анзерский), известных в Древней Руси писателей (Леонтий Кипрский, Епифаний Премудрый, Максим Грек, автор Жития Евфросинии Суздальской, Дионисий Зобниновский) и портреты легендарных для русского книжника (римский император Юстиниан, грузинская царица Кетеван, греческая героиня Бобелина) и реальных (президент Греции И. А. Каподистрия) персонажей. Сами имена определяют широту исследовательского интереса О. А. Белобровой; особенно важно подчеркнуть, что круг этот не замыкается на древнерусском материале, - автор ничуть не в меньшей степени знает и любит русское и мировое искусство Нового времени. Особенно показательны в этом отношении статьи "Образ Бобелины в России" и "О греческой теме в русском искусстве первой трети XIX в. (Об изображениях И. А. Каподистрии в русской традиции)", в которых изучение конкретных изображений включено в широкий контекст истории греческого освободительного движения и откликов на него в мировом искусстве и литературе; благодаря этому снимается зачастую распространенное в науке представление об изолированности и "самостоятельном пути" России, то продиктованное политическими мотивами, то объясняемое недостаточной эрудицией ученых.

В области древнерусского портрета, как отметил О. В. Творогов, "О. А. Белоброва является если не открывателем, то по крайней мере наиболее авторитетным исследователем" (с. 7). Действительно, о большинстве средневековых портретных изображений древнерусских писателей современный чита-


--------------------------------------------------------------------------------

Белоброва О. А. Очерки русской художественной культуры XVI-XX веков. Сборник статей / Отв. ред. М. А. Федотова. М.: Индрик, 2005. 440 с; ил.



стр. 216


--------------------------------------------------------------------------------

тель знает в основном из работ исследовательницы. Особый интерес вызывает отмеченное О. А. Белобровой разделение авторских задач художника, когда в одном случае его целью было изображение святого согласно принятому (или - что интереснее - устанавливающемуся) канону, а в другом - изображение древнерусского писателя - и миниатюра в большей степени соответствует светскому портрету. Наиболее ярко иллюстрируют это явление изображения Максима Грека - в одних случаях как "писателя, переводчика", его "голова в черном клобуке не имеет нимба" (с. 67), в других - как святого, по определению иконописного подлинника: "чюд, сед, брада широка и плеча закрыла до персей, в камилавке; риз преподобничее, книга в руках" (с. 69). Оба типа изображений Максима Грека влияют друг на друга; более того, на одном из ранних изображений писателя, как отметила О. А. Белоброва, позже была наведена тонкая прерывистая линия нимба - "это превращение условного "портрета" писателя в каноническое изображение святого". Характерно, что изображения Максима как святого относятся ко времени до официальной его канонизации (в 1988 году). На этом фоне чрезвычайно интересными предстают изображения без нимба другого древнерусского писателя - Епифания Премудрого, в то время как с нимбом были изображены и Андрей Рублев, и Пахомий Логофет, и Ермолай-Ефрем (хотя они также не были официально канонизированы).

К "Иконографическим очеркам" наиболее близки тематически разделы "О повествовательных циклах миниатюр" и "О лицевых рукописных сборниках". Две статьи посвящены "повествовательным циклам" лицевых рукописей Жития Сергия Радонежского - миниатюрам Куликовского цикла, сопровождающим ряд списков, и особенностям текста и иллюстраций лицевого Жития Сергия, принадлежавшего сестре Петра Великого Наталье Алексеевне.

Чрезвычайный интерес для исследователя древнерусской культуры представляет написанная О. А. Белобровой в соавторстве с Р. П. Дмитриевой обширная статья "Петр и Феврония Муромские в литературе и искусстве Древней Руси", посвященная одному из наиболее поэтичных произведений древнерусской литературы. Комплексное исследование текстов и иллюстраций разных редакций Повести позволило сделать выводы относительно происхождения и бытования каждой из них; различные списки могут содержать элитарные миниатюры, автор которых "сумел выйти за рамки ремесленного владения навыками иллюстратора и создал поразительно артистичное графическое воплощение сюжета" (с. 262), изображения быта и культуры русского дворянства конца XVIII века или, напротив, детали, которые "выдают художника, близкого народной посадской или крестьянской среде" (с. 269). Сопоставление миниатюр рукописей с житийными иконами вносит существенные коррективы в изучение и книжной, и иконописной культуры.

Как естественное развитие и современное воплощение традиций древнерусской миниатюры рассматривает О. А. Белоброва цикл иллюстраций Н. С. Гончаровой к "Слову о полку Игореве". Выполненные для немецкого перевода "Слова...", эти работы были включены и в вышедшее недавно английское издание с комментариями В. В. Набокова;1 одна из иллюстраций помещена на нижней крышке переплета "Очерков...".

Небольшая по объему статья об этикетном мотиве в древнерусской миниатюре является важным дополнением и развитием идеи Д. С. Лихачева об этикетном начале в древнерусской литературе. Конкретные иллюстрации к текстам, рассмотренные О. А. Белобровой (подчеркну, что к данному исследованию ею привлечены миниатюры только XV века - раннего периода русских иллюминованных рукописей), отражают как книжные (почерпнутые из западноевропейских печатных гравированных изданий), так и, очевидно, реально-бытовые этикетные ситуации. Автор подчеркивает высказанное Д. С. Лихачевым положение "о необходимости различать природу и происхождение каждого этикетно-церемониального мотива"; в совокупности с этикетным мотивом древнерусского текста этикетная сторона миниатюры составляет единое целое.

Неразрывность изучения текста и миниатюры - отличительная черта всех работ О. А. Белобровой. Пять статей "Очерков...", посвященных лицевым рукописным сборникам в целом, - яркий тому пример. Одинаково скрупулезно в них рассматриваются особенности миниатюр как лицевых списков Священного Писания и агиографических сборников, так и иллюстрированных рукописей светской традиции, например учебника навигации из собр. Перетца Древлехранилища Пушкинского Дома. В статье "К изучению древнерусских иллюстрированных сборников " О. А. Белоброва выделяет определенные типы рукописей, каждый из которых характеризуется своим "иллюстративным наполнением", выполненным в соответствии с содержанием сборника в целом и содержащим от небольшого числа миниатюр до иллюстраций к каждой новой статье. Подобная типология позволяет нам более детально представить себе, как создавалась древнерусская книга в целом.

Широкое видение материала позволило О. А. Белобровой выявить особую традицию русской книжности XVIII-XIX веков - северодвинские лицевые рукописные сборники. Сходство миниатюр шести списков дало основание объединить их в особую группу, однако


--------------------------------------------------------------------------------

1 См.: Слово о полку Игореве. Перевод на английский язык и комментарии В. В. Набокова. Иллюстрации Н. С. Гончаровой / Сост. и вступ. ст. В. П. Старка. СПб., 2004.



стр. 217


--------------------------------------------------------------------------------

лишь об одном можно было с долей уверенности утверждать, что происходит он с Северной Двины. Общность стиля изображения с белофонной северодвинской росписью предметов народного промысла позволила снять вопросы относительно места происхождения этих рукописей. Тип северодвинского оформления лицевых списков определен О. А. Белобровой на материале коллекции рукописей Древлехранилища Пушкинского Дома, однако данное ею описание чрезвычайно важно для работы в любом рукописном фонде - и группа северодвинских иллюминованных списков будет с течением времени только пополняться.

Раздел о лицевых рукописях чрезвычайно важен для читателя как опыт методики работы с иллюминованными списками. О. А. Белоброва видит проблему их изучения в комплексе, включая и искусствоведческий анализ миниатюр, и текстологическое исследование, и кодикологические и источниковедческие комментарии. Комплексный подход к изучению лицевых рукописей, выработанный исследовательницей, в последние годы широко применяется в отечественном искусство- и литературоведении. Итоговой - и перспективной на будущее - является завершающая раздел методологическая статья "Об изучении и публикации лицевых списков житий русских святых".

Особый раздел книги посвящен "Иконам и святыням". О. А. Белоброва детально исследует историю почитания на Руси двух копий находящейся в Святогорском Иверском монастыре на Афоне чудотворной иконы Богородицы. Безусловно интересна статья "Русские посольские и паломнические отклики на святыни Лорето", где помимо Повести о Лоретской Богоматери привлечены заметки лиц, посетивших Лорето в XVII-XVIII веках и оставивших достаточно скептические замечания о подлинности святыни.

Работы О. А. Белобровой о переводчике Посольского приказа Николае Гавриловиче Спафарии (Милеску) безо всякого колебания должно назвать классическими. Именно ею были введены в научный оборот и опубликованы сочинения и переводы Спафария. Раздел "Очерков..." "Иллюстрации к трактатам Николая Спафария", включающий пять статей, - лишь малая часть работ исследовательницы на эту тему. Все включенные в сборник статьи посвящены выявлению источников иллюстраций к сочинениям Спафария: "Книге избранной вкратце о девятих мусах и о седмих свободных художествах", "Хрисмологиону", "Книге о сивиллах", "Географии в виде колоды карт". С сожалением отмечает О. А. Белоброва, что не дошли до наших дней лицевые списки "Василиологиона" (то, что таковые готовились, известно из документов архива Посольского приказа).

Миниатюрами украшались, как правило, подносные экземпляры сочинений Спафария - и образцами для иллюстраций явились как гравированные европейские издания, в том числе "Иконология" Ч. Рипа, так и единичные гравированные листы или подборки гравюр без наборного текста. Однако, как отмечает О. А. Белоброва, западные источники иллюстраций зачастую русифицировались, причем разные списки сочинений могут отражать различную степень этой русификации. Особенно наглядно это показано на сопоставлении изображений аллегорий наук в двух лицевых рукописях "Книги избранной вкратце...".

Источником миниатюр одного из списков "Книги о сивиллах" Спафария являются нидерландские гравюры сивилл Ф. де Вита. Миниатюры подносного экземпляра "Книги о сивиллах" выполнены Богданом Салтановым; их западный источник, как отмечает О. А. Белоброва, очевиден, однако до сих пор неизвестен. Между тем нет связи между работами Салтанова и древнерусскими миниатюрами, сопровождавшими ряд списков распространенного с начала XVI века "Сказания о 12 сивиллах". Этот факт тем более интересен, что в распоряжении самого Спафария при написании "Книги о сивиллах", очевидно, были самые разнообразные древнерусские источники; трудно предположить, что он не был знаком и с более ранним "Сказанием...". Правда, надо отметить, что иконография сивилл Богдана Салтанова не всегда соответствует и описаниям, приведенным в тексте Спафария. К миниатюрам же древнерусского "Сказания о 12 сивиллах" О. А. Белоброва обращается при исследовании гравированных изображений двенадцати сивилл Мартына Нехорошевского - и приходит к выводу, что именно "Сказание..." и сопровождавшие его текст миниатюры (в свою очередь отмечу, что иллюминованные списки "Сказания..." представляют Краткую его редакцию) привлекли внимание и послужили образцом для гравера середины XVIII века.

В статье о сочинении "География в виде колоды карт", переведенном Н. Спафарием и включенном в сборники его сочинений, О. А. Белоброва реконструирует не только историю перевода "Географии", но и самого не дошедшего до нас оригинала, причем все это сделано с помощью точного кодикологического анализа, с привлечением широкого исторического, лингвистического, культурологического материала, связанного с карточной игрой на Руси и ее терминологией - как русской, так и европейской, а также с русскими и западноевропейскими географическими знаниями XVII века. Следует добавить, что "География в виде колоды карт" - один из элементов обучающей карточной игры, распространенной в Европе начиная с XVI века,2


--------------------------------------------------------------------------------

2 Например, Томас Мурнер (1475 - 1537), в основном известный как немецкий сатирик, преподавал в Краковском университете с помощью карточной игры логику, и в свет вышло несколько изданий его пособия, состоящего из учебных карт и пояснений к ним и озаглавленного "Chartiludium logicae, seu lo-gica poetica vel memorativa".



стр. 218


--------------------------------------------------------------------------------

а после работы Спафария освоенной и в России. В качестве примера приведу карты-азбуки, исторические игральные карты (особенно распространены были карты с изображениями античных героев), геральдические игральные карты, выпускавшиеся в России и в XIX веке, а также антирелигиозные (СССР, 1934 год).

Завершает книгу "Очерков..." О. А. Белобровой раздел "Иллюстрированная Библия в России (XVII-XVIII вв.)". Западноевропейские гравированные библии и их бытование и освоение на Руси - излюбленная тема исследовательницы. Она устанавливает реальные источники русских иллюстрированных библий, а также выявляет иллюстрированные издания Библии, сопровождаемые русскими приписками XVII-XVIII веков. Особо хочется подчеркнуть, что западноевропейские источники гравюр были выявлены О. А. Белобровой еще до выхода в свет новейшего многотомного корпуса каталогов Холлыптейна3 - и стали итогом кропотливых источниковедческих изысканий.

Критическое отношение к источникам позволило О. А. Белобровой опровергнуть общепринятое мнение о том, что Библия Пискатора была едва ли не единственным образцом для русских книжников. Наряду с ней были распространены Библия Мериана, Библия Вайгеля, Библия Борхта и др. Этой проблеме посвящены две первые статьи раздела, причем в статье "О библиях с гравюрами в русских библиотеках второй половины XVII - начала XVIII в." автором рассматриваются конкретные экземпляры, принадлежавшие конкретным людям - и имевшие, соответственно, свою историю. Опыт описания истории каждого конкретного экземпляра западноевропейских изданий в России представляется заслуживающим внимания всех исследователей древнерусской культуры.

Две статьи раздела посвящены древнерусским текстам, восходящим к латинским оригиналам. Они содержат богатый материал, касающийся подстрочных переводов латинских подписей к гравюрам и их дальнейших переработок. Комплексное исследование позволяет охарактеризовать методику работы древнерусского переводчика и показать второстепенное для последующих поколений книжников значение европейских гравюр.

Текст "Очерков..." сопровождает богатый иллюстративный материал (170 черно-белых иллюстраций на мелованных тетрадях). Иллюстраций могло быть еще больше, однако педантичность автора не позволила увеличить их число - в случае опубликованных изображений приводятся лишь отсылки к работам предшественников.

О работах Ольги Андреевны Белобровой в целом писать чрезвычайно трудно. С одной стороны, это в высшей степени скрупулезные источниковедческие исследования (достаточно обратить внимание на объем примечаний к статьям "Очерков..."; набранные петитом, они во многих случаях по объему приближаются, а иногда и совпадают с числом страниц самой статьи), а с другой - в небольших по объему статьях привлекается столь широкий мировой историко-культурный материал, что, благодаря эрудиции исследовательницы, даже небольшие на первый взгляд факты русской культуры приобретают совершенно иной смысл.

Характерная черта работ О. А. Белобровой, как ранних, так и вновь опубликованных, - целостность представления исследуемого предмета. Это относится как к изучению изображений отдельных персонажей (например, статьи о Максиме Греке или о Петре и Февронии Муромских, где речь идет в равной степени и о рисунках на полях, и о житийных иконах), так и к обзорам книжности целого региона (например, в статье "Из истории нижегородской художественной культуры XVII в."). Вместе с тем исследования О. А. Белобровой всегда основаны на конкретном материале. Автор скорее воздержится от вывода, чем вывод этот будет хоть в какой-то мере необоснованным, не подкрепленным многими источниками.

Представленная вниманию читателя книга посвящена не отдельному сюжету или проблеме, не истории древнерусской литературы или языка, не древнерусскому искусству, но в самом широком смысле древнерусской культуре и "является естественным отражением ее (О. А. Белобровой. - В. Р.) принадлежности к текстологической школе академика Д. С. Лихачева".4

Остается поблагодарить Ольгу Андреевну Белоброву за удовольствие и бесконечную пользу, полученные при чтении ее работ, и пожелать ей еще многих научных трудов, которые будут необходимы многим поколениям исследователей русской культуры, а также пожелать верных учеников и последователей, которые разовьют ее идеи и начинания.5

Кроме того, хочется выразить самую глубокую признательность ответственному редактору "Очерков..." М. А. Федотовой и издательству "Индрик" за прекрасное оформление книги, которая вышла к самому юбилею автора.


--------------------------------------------------------------------------------

3 См.: Hollstein's Dutch and Flemish etchings, engravings and woodcuts 1450- 1700. Rotterdam, s. a.; The New Hollstein Dutch and Flemish etchings, engravings and woodcuts 1450 - 1700. Rotterdam, 1980 (издание продолжается).

4 Творогов О. В. Искусствовед и источниковед Ольга Андреевна Белоброва // Белоброва О. А. Очерки... С. 9.

5 Развитие идей и тем О. А. Белобровой в наиболее полном виде представлено в сборнике, посвященном ее юбилею. См.: От средневековья к Новому времени. М.: Индрик [в печати].



стр. 219