Почти десять лет назад была опубликована книга Н. А. Охотиной-Линд "Сказание о Валаамском монастыре" с моим предисловием.1 В своей научной работе исследовательница подвергла основательной исторической критике легенду об основании Валаамского монастыря на Ладожском озере во времена раннего средневековья. Ее исследование основано на анализе ранее неизвестного произведения, "Сказания о Валаамском монастыре" (далее - "Сказание"), дошедшего до нас в списке 60 - 70-х годов XVI века, а созданного незадолго до этого, в конце 1550-х годов. Вопреки сложившейся традиции, "Сказание" совершенно определенно говорит об основании Валаама не при апостоле Андрее, либо в IX, XI, XII или первой половине XIV века, а при архиепископе Новгородском Иоанне, занимавшем владычную кафедру с 1388 по 1415 год. Для того чтобы избежать смешения этого владыки с другим архиепископом Иоанном, жившим в XII веке, автор "Сказания" специально уточняет: "Иоан достопаметныи, иже возведен бысть на великии престол Великого Новагорода в лето 6896-е (1388 год. - А. Б. ) и на двадесять семь лет церковь Божию окорми".2 Подробный реальный комментарий к тексту "Сказания", выполненный Н. А. Охотиной-Линд, показал высокую степень надежности приводимых в нем проверяемых сведений (например, географических описаний). Помимо "Сказания" исследовательница детально проанализировала древнейшие рукописные книги, происходящие из Валаамской обители, а также общежительные уставы русских средневековых монастырей.

Первым на предварительную журнальную публикацию Н. А. Охотиной-Линд отреагировал профессор Х. Киркинен,3 еще в 1963 году относивший создание обители к XII веку. В нынешнем сборнике "Валаамский монастырь" также имеется его статья, в которой он повторил свои прежние аргументы и остался на своей точке зрения.4 Исследователь объявляет раннюю дату основания обители единственно верной, позднюю же датировку - ошибочной, поскольку "Русская Церковь и братия Валаамского монастыря отвергают такую точку зрения" (с. 49). Если братия монастыря несомненно имеет полное право на свою точку зрения (видимо, достоверно известную Х. Киркинену), то резоны, по которым финский исследователь выступает от лица всей Русской Церкви, нам непонятны. В давний спор о времени основания Валаамского монастыря решил теперь вмешаться и С. Н. Азбелев. Его статья изобилует шифрами рукописей (это, наверное, должно произвести сильное впечатление на неподготовленного читателя) и оскорбительными высказываниями. Если же попытаться выявить научный смысл данной статьи, то его можно сформулировать таким образом: большинство всегда право. Если у нас имеется несколько десятков рукописей XVII-XVIII веков, в которых прямо или косвенно говорится, что мощи преподобных Сергия и Германа были обретены и перенесены из Новгорода на Валаам еще в XII веке, и им противостоит всего одна рукопись XVI века, опровергающая такую раннюю датировку, то правы первые, именно в силу своей многочисленности, - такова поразительная логика ученого.

Безусловно, сравнительно более поздние источники в принципе могут содержать достоверную информацию, не дошедшую в ранней рукописной традиции. Но в данном слу-


--------------------------------------------------------------------------------

Азбелев С. Н. К вопросу о дате основания монастыря на Валааме // Валаамский монастырь. Духовные традиции. История. Культура. Материалы Второй международной научной конференции 29 сентября - 1 октября 2003 года. СПб., 2004. С. 54 - 80.

1 Охотина-Линд Н. А. Сказание о Валаамском монастыре. СПб., 1996. 246 с.

2 Там же. С. 166.

3 Kirkinen H. The Founding of the Valamo Monastery: When, How and by Whom // Ortodoksia. Kuopio, 1995. P. 30 - 55.

4 Киркинен Х. Основание Валаамского монастыря: когда, как и кем // Валаамский монастырь. Духовные традиции. История. Культура. Материалы Второй международной научной конференции 29 сентября - 1 октября 2003 года. С. 28 - 53.

стр. 277


--------------------------------------------------------------------------------

чае между одной ранней рукописью и десятками поздних лежит важнейший исторический рубеж: после шведского разорения 1578 года и мора 1581 года валаамская братия покинула обитель и переселилась в Антониев Дымский монастырь под Тихвином, а в 1611 году обитель была окончательно разорена войсками Якова Делагарди. Все эти годы братия скиталась по северным монастырям (после Антониева Дымского - Тихвинский, затем Васильевский под Ладогой), и только в XVIII веке монастырь был возобновлен на старом месте. Таким образом, непрерывность традиции была нарушена, и отсутствие достоверных фактов о ранней истории обители пришлось восполнять мифотворчеством.

С позиции собственной безупречности С. Н. Азбелев упрекает автора монографии, а заодно и автора предисловия, во всех грехах, какие только можно приписать ученому. Н. А. Охотина-Линд, согласно С. Н. Азбелеву, особенно злонамеренно обошлась с его книгой 1960 года "Новгородские летописи XVII в.", "вводя читателей в заблуждение о ее содержании и давая неверные отсылки к номерам страниц" (с. 55). Вина Н. А. Охотиной-Линд состоит в том, что она, говоря о Новгородской Уваровской летописи, дважды сослалась на книгу С. Н. Азбелева, в которой на с. 11 - 32 действительно имеется Глава 1, посвященная этому памятнику. В первой ссылке на с. 76 исследовательница правильно указала страницы, а во втором случае, на с. 77, первую цифру вместо "11" ошибочно указала как "1". То, что это опечатка, доказывается не только непосредственным соседством двух сносок, но и отсутствием в книге Азбелева с. 1 (ей соответствует титульный лист, а Введение начинается со с. 3). За это прегрешение Н. А. Охотиной-Линд и досталось от разгневанного автора: "...разговор о Новгородской Уваровской летописи начинается только со страницы 11 и не оканчивается на странице 32" (с. 57). Да, серьезное замечание, ничего не скажешь. На самом деле причина возражений С. Н. Азбелева состоит в другом. По его словам, исследовательница "аттестовала Новгородскую Уваровскую летопись как "поздний и малонадежный в интересующей нас области источник", безоговорочно отнеся ее к XVII веку" (с. 57), а в этом памятнике содержится едва ли не самое раннее известие об обретении мощей преподобных Сергия и Германа Валаамских в 1163 году. Но что же оставалось делать Н. А. Охотиной-Линд, если сам С. Н. Азбелев подытожил результаты своего рассмотрения данного произведения следующими словами: "То обстоятельство, что непрерывный летописный текст свода оканчивается 1606 годом, при отсутствии достаточно определенного материала для точной датировки НУвЛ, позволяет рассматривать ее в ряду памятников XVII столетия"?5 Высказанная им предположительно и без достаточных обоснований мысль о связи составления летописного памятника "с произошедшим в 1588 году учреждением в Новгороде митрополии" (на стемме С. Н. Азбелева этот гипотетический протограф Новгородской Уваровской летописи даже не отражен)6 не меняет сути дела: даже этот "смутный" источник датируется временем после монастырского разорения и мора 1578 - 1581 годов. Автор статьи сурово укоряет Н. А. Охотину-Линд за то, что она ничего не пишет о еще более поздних, датируемых 1670 - 1680-ми годами Новгородской III и Новгородской Забелинской летописях, о некоторых сборниках XVII-XVIII веков, но ничего принципиально нового эти источники не содержат, повторяя на разные лады схожие известия об обретении мощей преподобных Сергия и Германа в 1163 году. Конечно, Н. А. Охотина-Линд ссылается в своей монографии на книгу С. Н. Азбелева только дважды не потому, что она ее якобы "смотрела не очень внимательно" (с. 57 - 58), а по той причине, что заслуживающей внимания информации по теме исследования в ней, к сожалению, больше не обнаружилось.

По мнению автора статьи, Н. А. Охотина-Линд демонстрирует "неряшливость и тенденциозность в обращении с привлекаемым материалом", которые "являются атрибутами (sic!) ее исследовательской методики" (с. 55), "легкость манипулирования "вариантами" искажения цифр" (с. 67); для нее характерны "ошибки в интерпретации и даже элементы дезинформации" (с. 69), "скороспелая интерпретация источника" (с. 72) и "напрасная поспешность работы" (с. 73). Найдем мы в тексте статьи С. Н. Азбелева и безосновательные обвинения исследовательницы в претенциозности (с. 55), некомпетентности (с. 71), обывательских представлениях (с. 69) и т. д. Вся эта тяжелая артиллерия, напоминающая о давно прошедших недоброй памяти временах молодости ее автора, была пущена в ход во имя дискредитации научного вывода об основании Валаамского монастыря в конце XIV века!

В конкретных замечаниях к труду Н. А. Охотиной-Линд автор статьи столь же тенденциозен, сколь и неточен. Так, например, он утверждает, что архиепископ Иоанн, живший в XII веке, называется в летописных источниках Ильей потому, что его современник Герман Воята лично знал его еще как священника и "продолжал называть этим именем в своих летописных записях после того, как Илья... получил монашеское имя Иоанн", причем "из Новгородской Первой это перешло в другие летописи" (с. 70). Именно в этой связи автор статьи упоминает якобы "обывательские представления" и "незнание" фактов Н. А. Охотиной-Линд. Оказывается, сам С. Н. Азбелев совершенно


--------------------------------------------------------------------------------

5 Азбелев С. Н. Новгородские летописи XVII века. Новгород, 1960. С. 32.

6 Там же. С. 31, 32.

стр. 278


--------------------------------------------------------------------------------

незнаком с источниками и с научной литературой, посвященной вопросу о двуименности Ивана-Ильи. Во-первых, в тексте первоначальной редакции жития Иоанна Новгородского прямо говорится: "бысть скимное имя ему Иоан, преже бяшеть имя ему Илья".7 Речь идет, как это принято понимать в научной традиции, именно о его предсмертном пострижении в схиму.8 Во-вторых, не только в летописях, но и в сохранившихся списках Кормчих книг начиная с XIII века архиепископ Иоанн называется Ильей.9 Наконец, в-третьих, до нас дошли подлинные свинцовые буллы этого владыки, на которых он именуется не Иоанном, а Ильей.10 "Новое" представление С. Н. Азбелева о том, что священник Илья стал называться Иоанном уже при монашеском пострижении, необходимом для занятия владычной кафедры, было рассмотрено и опровергнуто В. Л. Яниным в работе 1976 года, назвавшим его "абсолютно недопустимым и целиком умозрительным".11

Рукописи XVII-XVIII веков, упоминающие перенесение мощей Сергия и Германа Валаамских, С. Н. Азбелев называет "аутентичными историческими источниками" (с. 65). Очевидно, смысл слова "аутентичный" С. Н. Азбелев не вполне понимает: подлинником, первоисточником12 по отношению к описанию событий XII века эти памятники в любом случае быть не могут. Единственное справедливое замечание С. Н. Азбелева - то, что Н. А. Охотина-Линд и автор предисловия ошибочно поняли слово "темница" в его основном значении (тюрьма),13 в то время как по отношению к захоронению Иоанна и Гавриила Новгородских оно действительно значило "склеп" (с. 71).

В работе Н. А. Охотиной-Линд имеется ряд предположений о происхождении встречающихся в рукописной традиции XVII века разных дат основания обители. Исследовательница пытается представить, как могли бы возникнуть эти даты и следующие из них неверные интерпретации источников без умысла книжников, в результате добросовестного заблуждения - неверного прочтения кириллического написания тех или иных цифр. Но С. Н. Азбелев полагает, что если встать на позицию Н. А. Охотиной-Линд, "то вообще нетрудно производить исправления дат источников применительно к тому времени, какое представляется концептуально предпочтительным: возможности использования с такой целью знания палеографии достаточно широки" (с. 67). Автор статьи никак не может уяснить, что речь идет не о "концептуально предпочтительном" времени основания монастыря, а о прямом указании самого раннего источника на 1388 - 1415 годы, когда архиепископом в Новгороде был Иоанн II.

Досталось от С. Н. Азбелева и автору предисловия к книге Н. А. Охотиной-Линд. По его мнению, автор предисловия "рекламирует" (без комментариев. - А. Б. ) Н. А. Охотину-Линд (с. 67), ему свойственно "неряшливое обращение с источниками" (с. 73), а его изложение "может быть воспринято как дезинформация" (с. 73). Конкретные претензии обращены С. Н. Азбелевым лишь к двум фразам предисловия: "...из Новгородской IV летописи мы знаем только об основании Коневского монастыря на Ладожском озере (1398 г.), а летописец, скорее всего, отметил бы первую из основанных в тех краях обителей. Кроме того, Житие Арсения Коневского, подробно описывающее поиски преподобным места для поселения на Ладожском озере, ничего не сообщает о Валааме".14

Первое суждение отвергается С. Н. Азбелевым на следующем основании: "Однако на самом деле в упомянутой летописи Коневский монастырь вообще не назван, об основании его не говорится, речь идет только о возведении храма: "В лъто 6906. Поставлена бысть церкви Рождъство Святая Богородица на Коневом"" (с. 73). В одной небольшой цитате исследователь, специально в начале статьи оговоривший правила передачи древнерусских текстов (с. 54), умудрился допустить четыре ошибки в трех словах: в издании, на которое он ссылается, читаем не "Рождъство", а "Рожество", не "Святая", а "святыя", не "Коневом", а "Коневомъ".15 Что же каса-


--------------------------------------------------------------------------------

7 Дмитриев Л. А. Житийные повести Русского Севера как памятники литературы XIII-XVII вв.: Эволюция жанра легендарно-биографических сказаний. Л., 1973. С. 149.

8 См., например: Макарий (Булгаков), митр. Московский и Коломенский. История русской церкви. М., 1995. Кн. 2. С. 299; Подскальски Г. Христианство и богословская литература в Киевской Руси (988 - 1237 гг.). 2-е изд., испр. и доп. СПб., 1996. С. 518 и др.

9 Творогов О. В. Иоанн // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1987. Вып. 1: (XI - первая половина XIV в.). С. 208.

10 Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси. М., 1970. Т. 1. С. 177 (N 57, 58).

11 Янин В. Л. Печать новгородского епископа Ивана Попьяна (1110 - 1130 гг.) // Вспомогательные исторические дисциплины. Л., 1976. [Вып.] 9. С. 50.

12 См., например: Словарь современного русского литературного языка: В 20 т. М., 1991. Т. 1: А-Б. С. 271.

13 Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. СПб., 1903. Т. 3. Стлб. 1083.

14 Бобров А. Г. Предисловие // Охотина-Линд Н. А. Сказание о Валаамском монастыре. С. VII.

15 Полное собрание русских летописей. Л., 1925. Т. 4. Ч. 1. Вып. 2. С. 382.

стр. 279


--------------------------------------------------------------------------------

ется его утверждения, будто в летописи "речь идет только о возведении храма", то оно заслуживает подробного ответа. Из древнерусского Жития Арсения Коневского мы знаем, что остров до поселения на нем монахов был необитаемым. Когда Арсений и его спутники искали место для основания монастыря, неподалеку от Коневского острова они и услышали "звон великъ зъло", что вызвало у них недоумение: "откуду есть звонъ сей - церкви нъсть на острову сем, ни же жильцовъ" (курсив мой. - А. Б. ). Иноки встречают на острове только безымянных "ловцов" и "рыболова" Филиппа, который рассказывает преподобному Арсению, что обитатели этих мест переправляют на остров скотину ("много живота") "в лътовище", т. е. на летний выпас, "от звъря и от татей, не пасущи ея" (курсив мой. - А. Б. ).16 Предлагаем читателям задуматься: как может находиться приходской (а не монастырский) храм на необитаемом острове - ведь на нем не было ни постоянных "жильцовъ", ни даже сезонных пастухов? Речь в летописном известии 1398 года идет, безусловно, о строительстве монастырской церкви на ранее безлюдном Коневском острове, где всего за пять лет до этого поселился преподобный Арсений. Объяснять эти обстоятельства в предисловии к монографии Н. А. Охотиной-Линд я посчитал излишним, полагая, что даже неспециалисты в области древнерусских текстов знают, как часто в источниках монастырь называется через упоминание его храма (например, "Троица" - о Троице-Сергиевом монастыре). С. Н. Азбелев хотел найти в предисловии "существенную неточность", а на самом деле показал, что он не читал древнерусского Жития Арсения Коневского.

В этом же нас убеждает и второе замечание автора статьи. Возражая утверждению, что при описании поисков места для обители Арсением Коневским в его житии не упоминается Валаамский монастырь, С. Н. Азбелев пишет: "А в тексте жития, который был опубликован Синодом... говорится" о посещении преподобным Валаамской обители, поэтому фраза из Предисловия "может быть воспринята как дезинформация: следовало пояснить, какую редакцию жития имел в виду Бобров" (с. 73). С. Н. Азбелев, очевидно, не понимает, что исследователи в своих работах обычно говорят о подлинных древнерусских текстах, а не о творениях церковных авторов XIX века. Что же касается древнерусских списков Жития Арсения, то ни в одном из них упоминание о посещении преподобным Валаамского монастыря не обнаруживается.

Для С. Н. Азбелева является заведомо достоверным "факт обретения мощей преподобных Сергия и Германа в 1163 году" (с. 77), а все остальное - от лукавого. "Общая историческая ситуация", усилия "Церкви и даже княжеской власти по распространению Православия", по мнению С. Н. Азбелева, делают существование в Карелии и Приладожье православного монастыря в это время "вполне естественным" (с. 69). Трудно спорить с аргументами такого рода в силу их неконкретности. "Ясно, - пишет автор статьи, - что ни в середине, ни в конце XIV века блаженная кончина преподобных Сергия и Германа последовать не могла, так как мощи их были обретены уже во второй половине XII века" (с. 77). Но и после того, как все стало "ясно", С. Н. Азбелев продолжает последовательно увеличивать древность Валаамской обители: "Они (Сергий и Герман. - А. Б. ) могли преставиться по крайней мере (почему? - А. Б.) на сто лет раньше обретения их мощей, а если так, то основание ими обители произошло в первой половине XI века или даже раньше" (с. 78). Наконец, автор статьи приводит "ценнейшее известие", содержащееся в "Краткой церковной истории" митрополита Платона (1805): "Валамов монастырь, на озере Неве, устроен еще при первом епископе Иоакиме, определенном при князе Владимире" (с. 78 - 79). Аргументом, доказывающим правоту митрополита Платона, С. Н. Азбелев считает его "научный авторитет" и безупречную "нравственную репутацию", поэтому не может быть "ни малейшего повода подвергать сомнению добросовестность его отношения к своим источникам" (с. 79). Однако тут же автор статьи смело идет еще дальше митрополита Платона, предполагая начало монашеской жизни на Валааме "при равноапостольной княгине Ольге" (с. 79). Странно, что дело пока не дошло до апостола Андрея...

Все эти рассуждения основаны на поздних и в отношении истории Валаама недостоверных источниках, что убедительно показала в своей книге Н. А. Охотина-Линд. Ее выводы подтверждаются результатами археологических исследований, которые ведутся на Валааме уже более 20 лет. Итоги этих многолетних работ суммированы в исследовании П. Е. Сорокина, опубликованном в том же сборнике, что и статья С. Н. Азбелева. Вот его главные выводы: "Таким образом, выявленные к настоящему времени археологические материалы не позволяют говорить о начале освоения территории современного монастыря ранее XIV столетия" (с. 94); "По-


--------------------------------------------------------------------------------

16 Житие преподобного Арсения Коневского чудотворца / Публ. и перелож. на рус. яз. Н. Н. Ильиной. СПб.: Бельведер, 2002. С. 20 - 21; Житие Арсения Коневского // Библиотека литературы Древней Руси. СПб.: Наука, 2005. Т. 13: XVI век. С. 164, 166. В обоих изданиях текст опубликован по рукописи начала XVII века (РГАДА. Ф. 201. Собр. Оболенского. N 52. Л. 442 - 463 об.), однако наиболее ранний отрывок Жития датируется 30-ми годами XVI века (РГБ. Собр. Троице-Сергиевой лавры. N 806. Л. 244- 246).

стр. 280


--------------------------------------------------------------------------------

явление монастыря на Валааме до XIV столетия пока не подтверждается археологическими данными" (с. 106). Казалось бы, трудно спорить с объективными фактами, добытыми археографами и археологами. Оказывается, очень легко: надо лишь обругать оппонентов и сказать, что на самом деле все было не так.

Н. А. Охотина-Линд обнаружила не просто более ранний источник по истории Валаама, чем все известные до сих пор, а произведение, относящееся ко времени существования первоначального монастыря до его разорения. Поэтому подсчет количества поздних списков, противоречащих информации "Сказания", и обширные выписки из них, предпринятые С. Н. Азбелевым, в принципе лишены смысла. Свидетельства единственного раннего текста "Сказания о Валаамском монастыре" и надежно датируемых археологических данных о появлении обители не ранее XIV века остаются незыблемыми.

стр. 281