Герою этой заметки принадлежит особое место и в мемуарной, и в поэтической пушкиниане. "Воспоминание о Пушкине" Облачкина впервые появилось на первой полосе "Северной пчелы" 19 февраля 1864 года. Трогательный рассказ, свидетельствующий о "внимательном и бережном отношении Пушкина к молодым поэтам",1 оказался более чем актуален после Октября 1917 года, когда чуть не сброшенный с парохода современности поэт пригодился для воспитания пролетарского литературного молодняка. Именно поэтому М. А. Цявловский включил его в мемуарный сборник,2 откуда он перешел в статью К. П. Богаевской "Пушкин и молодые писатели".3

В состав пушкинского окружения ввел Облачкина Л. А. Черейский.4 Из его справки можно узнать, что "Облачкин (род. ок. 1822, умер в "глубокой старости") (цитируется "Книга воспоминаний о Пушкине". - М. Э. )) - поэт-дилетант, автор воспоминаний (1864) о встрече с Пушкиным за три недели до кончины поэта. Был на квартире умершего Пушкина и под влиянием "глубокой горести" написал стихотворение "На смерть Пушкина"". Судя по высказыванию Облачкина, открывающему "Воспоминание", он начал писать в 14 лет и "на 15-м году" принес на Мойку, 12 тетрадь стихов. Следовательно, в январе 1837 года ему было ровно 14 и год его рождения именно 1822-й. Когда умер мемуарист - неизвестно; по крайней мере, из высказывания "с тех пор я прожил много лет на свете" следует только, что 19 февраля 1864 года Облачкину было не больше 44 лет, и даже по меркам своего времени он никак не был "глубоким стариком".

Трудно сказать, успел ли прочесть Пушкин оставшуюся у него тетрадь. После гибели поэта, разбирая архив под пристальным надзором Л. В. Дубельта и жандармов, В. А. Жуковский тщательно отсеял все не связанное с рукой покойного, в частности, письма вернул корреспондентам. Сам Облачкин не пишет о судьбе тетради. Из его поэтического наследия мы знаем только стихотворение, завершающее очерк:

НА СМЕРТЬ ПУШКИНА

Друзья, я видел труп холодный
Певца возвышенных речей
И слышал я в толпе народной
Язык коварства и страстей
и т. д., вплоть до завершающей четвертой строфы:

Я знаю, с мыслию спокойной
Оставил он ничтожный мир.
Поэт, бессмертия достойный,
Довольно славного свершил.
И будут чтить талант прекрасный
Все люди с сердцем и душой
И, жребий вспомянув несчастный,
Оплачут горестной слезой Певца любви.5

--------------------------------------------------------------------------------

1 А. С. Пушкин в воспоминаниях современников: В 2 т. М., 1985. Т. 2. С. 512.

2 Книга воспоминаний о Пушкине. М., 1931. С. 340 - 347.

3 Новый мир. 1949. N 6. С. 181.

4 Пушкин и его окружение. Л., 1975. С. 281; 2-е изд., испр. и доп., - Л., 1988. С. 299. В "Пушкинской энциклопедии" (М., 1999) справка отсутствует.

5 А. С. Пушкин в воспоминаниях современников. Т. 2. С. 362 - 363.

стр. 126


--------------------------------------------------------------------------------

Три строфы можно воспроизвести по сборнику В. В. Каллаша.6 Его трехтомная "Pushkiniana" (это заглавие двух книг, изданных в Киеве в 1902 - 1903 годах) собрала отклики на смерть Пушкина, среди которых находится и публикация стихотворения Облачкина, но ее источником здесь названа не газетная (полная) публикация, а масштабная статья М. И. Семевского "К биографии Пушкина",7 и поныне не утратившая значения, и над стихотворением стоит имя автора: В. Макаров. Увы, Каллаш поместил здесь же фрагменты стихотворения "безвестного" (М. И. Семевский) поэта "Воспоминание о Пушкине". В своем археографическом обзоре документов, скопированных в Тригорском и Михайловском, М. И. Семевский воспроизвел ("по списку?") три строфы "некрологического стихотворения В. Макарова". Из этого следует, что утраченный впоследствии автограф не имел заглавия, но был подписан. Несомненно, М. И. Семевский забыл (или не знал?) о существовании полной публикации пятилетней давности и уж тем более не догадывался, что неведомый ни ему, ни нам чиновник вынужден был (подобно П. И. Мельникову или М. Е. Салтыкову) скрыться за псевдонимом. Так что диалог Пушкина со слугой, воспроизведенный в "Воспоминании о Пушкине", был таким:

- Василий, это ты?

- Точно так, я, - отвечал повар.

- А господин (Макаров)?

- Здесь.8

Кстати о Щедрине, завещавшем сыну "паче всего любить русскую литературу и звание литератора предпочитать всякому другому". Не запомнилось ли ему высказывание В. Макарова: "Многие из тех, к которым я обращался, принимали меня очень благосклонно и с участием советовали мне учиться, любить поэзию более всего в мире и никогда не изменять своему призванию".9

В мою задачу не входило выяснить что-либо о В. Макарове. Судя по каталогу библиотеки И. Н. Розанова, его опубликовал только В. В. Каллаш. Долговременных разысканий по адрес-календарям я не счел целесообразным производить. Моя задача была скромнее - зафиксировать точку пересечения стихотворца В. Макарова и мифического "Облачкина", полтора века параллельно просуществовавших в мемуарной, поэтической и справочной пушкиниане.


--------------------------------------------------------------------------------

6 Русские поэты о Пушкине. М., 1899. С. 308 - 309.

7 Русский вестник. 1869. N 11. С. 98.

8 А. С. Пушкин в воспоминаниях современников. Т. 2. С. 360. Воспроизведено с конъектурой.

9 Там же. С. 359.

стр. 127