Анализ критической литературы 1920 - 1930-х годов, посвященной "Конармии" и "Одесским рассказам" И. Бабеля, позволяет раскрыть разные трактовки творчества писателя современниками и одновременно вносит уточнения в изучение литературной ситуации того времени.1 Осмысление разнообразных оценок произведений Бабеля даст также возможность глубже понять многоплановость и изначальную полифонию сложного художественного мира писателя.

В данной статье в центре внимания будет история изменения отношения критиков к творчеству Бабеля на протяжении 1920 - 1930-х годов - времени, когда советская власть уже начала вмешиваться в область художественной литературы. В общую панораму оценок произведений Бабеля впервые включены отзывы критиков-эмигрантов - тех, кто мог рассматривать творчество писателя независимо от внутрисоюзной политической конъюнктуры.

Обращаясь к анализу литературы о Бабеле, надо постоянно учитывать тот факт, что в течение нескольких лет "конармейские", а также "одесские" рассказы печатались в разных периодических изданиях, поэтому рецензентам было трудно оценивать эстетическую природу и идейный смысл обоих бабелевских циклов как целостных художественных структур.

Как известно, в 1923 году ряд рассказов Бабеля был напечатан в журналах "Леф" ("Письмо", "Начальник конзапаса", "Смерть Долгушова", "Комбриг два", "Прищепа", "Соль", "Король", "Как это делалось в Одессе") и "Красная новь" ("Пан Аполек"). В 1924 году рассказы "Отец" и "Любка Казак" появились в "Красной нови" с подзаголовком "Из одесских рассказов". Таким образом, за полтора-два года (1923 - 1925) была издана большая часть новелл,2 составивших впоследствии циклы "Конармия" и "Одесские рассказы".

Произведения Бабеля, неожиданные по материалу, по резким краскам, впечатляющие своей новеллистической структурой, сразу же обратили на себя внимание читателей и критиков 20-х годов. К тому же в них, по словам Н. А. Грозновой, "события боевой жизни конармейцев перемежались с фактами из биографии Бени Крика, солнечная Одесса озаряла собою и мрачный пейзаж польского фронта, где действовали у Бабеля красные конники... бурный натиск бабелевских красок не позволял читателю сосредоточиться, воспринять появлявшиеся произведения в их взаимосвязи, мешал составить более или менее законченное представление о системе художественных идей и взглядов писателя".3

Еще до того как "Конармия" вышла отдельной книгой в Госиздате в конце мая 1926 года, отдельные рассказы из этого цикла вызвали бурную дискуссию. Так, в конце 1924 года в Доме печати состоялся диспут о героях "Конной Армии" Бабеля под председательством В. П. Полонского и при участии С. М. Буденного. В этом разговоре приняли участие Д. Фурманов, А. Воронский, Г. Лелевич, В. Шкловский, А. Лежнев и др.4 По словам одного из участников дискуссии, А. Лежнева,


--------------------------------------------------------------------------------

1 См. литературу по этой теме: Геребен А. "Конармия" И. Бабеля в литературной критике 20-х годов // Slavica. Debrecen. 1984. Т. 20. С. 119 - 137; Меркин Г. С. С. Буденный и И. Бабель. К истории полемики // Филологические науки. 1990. N 4. С. 97 - 102; Химухина Н. И. "Конармия" и "Одесские рассказы" И. Бабеля в контексте литературной полемики 20-х годов. Автореф. канд. дисс. М., 1991.

2 См.: Лившиц Л. Материалы к творческой биографии И. Бабеля // Вопросы литературы. 1964. N 4. С. 119 - 120.

3 Грознова Н. А. Ранняя советская проза 1917 - 1925. Л., 1976. С. 179.

4 О диспуте см.: Там же. С. 180.

стр. 211


--------------------------------------------------------------------------------

"всего неполных три года, как появились первые "Одесские рассказы" и первые вещи "Конармии", а уже сумма написанного о Бабеле значительно превосходит объем всех его наличных произведений".5

Как известно, с середины 1920-х годов и в 1930-е годы советская власть начала все сильнее вмешиваться в литературные дела, настаивая на необходимости "общественно-классового содержания" создававшихся произведений и ведя протекционистскую политику в направлении формирования единой советской литературы, объединенной методом социалистического реализма.6 В эти годы создание художественного произведения подчас напрямую сопрягалось с необходимостью выполнения политического заказа и порой толковалось как "агитация за счастье". Литераторы стали терять свободу творчества. Поэтому было вполне естественным, что критики того времени зачастую в первую очередь обсуждали идеологическую ориентацию писателя, интересовались вопросами о приятии или неприятии им революции и о его позиции в условиях современного "обострения классовой борьбы".

История полемики вокруг "Конармии" Бабеля во многом типична для своего времени. Так, критик А. Лежнев заметил это уже в середине 1925 года. Упрекая рецензентов в поспешности расстановки оценок творчеству Бабеля, он отмечал: "Конкретно, по отношению к Бабелю эволюция критических оценок происходила так: начало 1924 г.: "Соль" и "Письмо" - образцы истинно-революционных произведений. Бабель - замечательный художник. Лето того же года - под влиянием Воронского Бабель начинает усиленно выявлять свое дряблое, интеллигентское нутро. Художник он недурной, но с большими недостатками. Сладко поет, да где-то сядет?.. Осень того же года - Бабель - декадент, клеветник и пасквилянт. Он грязнит и порочит революцию. У него разнузданное воображение, направленное исключительно в сторону "жеребятины" и женских мяс. Пора предостеречь читателя от этого дегенерата и сомнительного художника! Кстати, хорош и Воронский! и т. д. и т. д.".7

Возвращаясь к истокам полемики, отметим, что в самом начале 1924 года "напостовец" Г. Лелевич, признавая Бабеля талантливым "попутчиком", говорил: "Никто не передал еще так в художественной литературе буденновцев с их героизмом, с их инстинктивной революционностью, с их бесшабашным, партизанским, казацким духом. Ни малейшей идеализации. Напротив, сплошь и рядом - тонкая усмешка, и в то же время впечатление огромной революционной мощи".8 Как и Лелевич, А. Лейт-с писал в том же году в газете "Коммунист" (Харьков), что Бабель изнутри слушал революцию, что писатель - предвестник революционной литературы и "поэт милостью революции".9

Одновременно с критиками-марксистами, восхвалявшими идеологическое созвучие произведений Бабеля современной эпохе, В. Шкловский, продолжатель академического литературоведения, представитель "формальной школы", томившийся тогда "серой, как чижик", советской литературой и презрительно считавший, что писаниям такого рода нужны всего лишь "малиновые галифе и ботинки из кожи цвета небесной лазури", указывал, что именно Бабель выведет современную литературу из эстетического тупика.10

Новый резкий поворот в дискуссии о творчестве И. Бабеля последовал после включения в нее одного из самых "проницательных читателей" "Конармии" - ко-


--------------------------------------------------------------------------------

5 Лежнев А. И. Бабель. Заметки к выходу "Конармии" // Печать и революция. 1926. N 6. С. 82.

6 См.: Мусатов В. В. История русской литературы первой половины 20 века (советский период). М., 2001. С. 6 - 15.

7 Лежнев А. Литературные заметки // Печать и революция. 1925. N 4. С. 149.

8 Лелевич Г. 1923 год. Литературные итоги // На посту. 1924. N 1. С. 87.

9 Лейт-с А. Поэт и солдат революции (О Бабеле) // Коммунист. 1924. 24 апр. С. 5.

10 Шкловский В. И. Бабель (Критический романс) // Леф. 1924. N 2. С. 156.

стр. 212


--------------------------------------------------------------------------------

мандарма Первой Конной С. М. Буденного. В 1924 году в журнале "Октябрь" появилась его статья "Бабизм Бабеля из "Красной нови"".11 В "Конармии" Бабеля командарм усмотрел клевету на свою репутацию человека и военачальника, а также расценил бабелевский цикл как ложь и клевету на Конную Армию в частности и на революцию в целом. Это выступление одного из прототипов героев "Конармии" во многом изменило расстановку сил в споре эстетики и политики, - в споре, предметом которого было творчество, а затем и сама жизнь Исаака Бабеля.

Если "напостовцы" и марксистские критики первоначально оценили "Конармию" прежде всего с идеологической точки зрения, как текст, исполненный революционного пафоса, героизирующий красноармейцев, то ряд критиков, и среди них на первое место надо поставить А. Воронского, защищали необходимость анализа произведений Бабеля как явлений искусства слова. Так, по мнению В. В. Мусатова, Воронский "на протяжении 20-х годов сдерживал оголтелый натиск рапповцев и отстаивал взгляд на литературу как глубоко специфическую духовную деятельность",12 защищал Бабеля от идеологических обвинений С. Буденного и рассматривал творчество писателя с точки зрения эстетики. Примечательно, что ряд критиков, и прежде всего Воронский, обратившись к анализу художественной природы произведений Бабеля, именно путем утверждения их эстетической ценности доказывали, что созданное писателем является достойным проявлением богатой талантами молодой советской литературы.13 К этой группе критиков и писателей, защищавших эстетическую значимость созданного молодыми писателями Советской России, принадлежали Я. Шафир,14 В. Правдухин,15 И. Крути,16 А. Лежнев,17 Г. Якубовский,18 Д. Горбов,19 В. Евгеньев-Максимов,20 Вяч. Полонский,21 Мих. Левидов,22 М. Горький23 и А. Палей.24

В своей программной статье А. Воронский писал, что "в текущем литературном году художественная проза пройдет под знаком Бабеля". Отметив некоторые стилистические приемы рецензируемого автора ("эпос, равнодушный к добру и злу"25 и "мечтательный лиризм"26 ), критик сделал вывод, что Бабель представляет собой тип "физиологического писателя", что он - "язычник, материалист и атеист в художестве. Он враждебен христианскому, идеалистическому мировоззрению, почитающему плоть, материю низменным греховным, а "дух", "духовное" - единственно ценным началом в жизни человеческой. (...) ...Он любит плоть, мясо,


--------------------------------------------------------------------------------

11 Буденный С. М. Бабизм Бабеля из "Красной нови" // Октябрь. 1924. N 3. С. 196 - 197.

12 Мусатов В. В. Указ. соч. С. 21.

13 Воронский А. Литературные силуэты: Бабель // Красная новь. 1924. N 5. С. 276 - 291.

14 Шафир Я. Любовь к дальнему // Журналист. 1924. N 10.

15 Правдухин В. Литературные течения современников // Сибирские огни. 1925. N 1. С. 213 - 215.

16 Крути И. Бабель и его критики // Шквал. 1925. N 9. С. 13.

17 Лежнев А. 1) Литературные заметки. С. 149 - 151; 2) И. Бабель. Заметки к выходу "Конармии". С. 82 - 86; 3) Литературные будни. М., 1929. С. 265 - 269. В двух первых статьях критик защищал от нападок рецензентов вновь появившиеся произведения Бабеля. В третьей статье он дал более развернутый анализ поэтики писателя, охватив его творчество до конца 20-х годов.

18 Якубовский Г. Искусство Бабеля // Прожектор. 1925. N 19. С. 22 - 23.

19 Горбов Д. Художественная проза в 1925 г. (Бабель. "Конармия") // Книгоноша. 1926. N 2. С. 12 - 15.

20 Евгеньев-Максимов В. Очерки истории новейшей русской литературы. М.; Л., 1927. С. 290 - 297.

21 Полонский Вяч. Критические заметки. О Бабеле //Новый мир. 1927. N 1. С. 197 - 216.

22 Левидов Мих. Простые истины. М., 1927. С. 82 - 102.

23 Горький М. Ответ С. Буденному // Правда. 1928. 27 нояб. С. 5.

24 Палей А. Р. Литературные портреты. М., 1928. Библиотека "Огонек". N 323. С. 5 - 8.

25 Воронский А. Указ. соч. С. 279.

26 Там же. С. 280.

стр. 213


--------------------------------------------------------------------------------

кровь, мускулы, румянец, все, что горячо и буйно растет, дышит, пахнет, что прочно приковано к земле".27 Но отметив, что у самого Бабеля характер мечтателя, Воронский добавил, что в его творчестве мечтатель сталкивается с реалистом и последний решительно побеждает первого.28 Защищая автора "Конармии" от упреков Буденного, Воронский сравнил молодого советского писателя с Л. Толстым и отметил, что в отличие от последнего, Бабель не ставил своей целью создать эпопею, подобную "Войне и миру", и что художественное произведение под названием "Конармия" не есть документальное повествование о реальной Первой Конной. Далее критик писал: "Бабель ограничил себя тем, что из конной армии выбрал и воссоздал ряд типов, лиц, случаев для того, чтобы с их помощью в образах выразить свое художественное мироощущение. ...Толстой действовал, как художник-наблюдатель, Бабель - как импрессионист, хотя у него реалистический глаз наблюдателя силен всюду".29 Конечный вывод статьи заключался в том, что "Конармия" - это художественное произведение, в котором выведена галерея героев-правдоискателей.

Вослед Воронскому Вяч. Полонский, А. Лежнев, М. Горький, В. Евгеньев-Максимов и др. говорили о том, что в "Конармии" кровавые эпизоды, обилие ужасов - все это является творческим материалом, который используется автором для создания идейно-художественной концепции произведения - показа торжества революционной идеи. В связи с этим жесткий натурализм изображаемого оказывается эстетически оправданным. Так, например, А. Лежнев считал, что обильное включение конармейского песенного фольклора является стилистическим приемом для героизации изображаемых персонажей,30 а описания жестокостей, совершаемых Красной Армией, необходимы для передачи чувств народа с трагически исковерканным представлением о гуманизме.31

Если С. Буденный назвал "Конармию" ложью, то Я. Бенни, Г. Якубовский, М. Левидов и А. Палей, напротив, высоко оценили правдивость и объективность Бабеля. Д. Горбов объяснял причину того, что изображение Конармии не совпадало с ее реальным обликом тем, что Бабель шел по линии "остранения" материала.32

Против группы критиков, которых условно можно назвать группой Воронского, выступили ряд рецензентов, таких как В. Вешнев,33 Т. Чурилин,34 Г. Горбачев,35 Н. В. Богословский,36 Н. Осинский,37 П. Ионов,38 Вал. Полянский39 и П. Коган,40 которые упрекали Бабеля за его идеологическую позицию. Среди них можно выделить В. Вешнева, Н. Осинского и П. Ионова, которые, идя вослед С. М. Буденному, увидели в "Конармии" явную клевету на революцию. Т. Чурилин, Г. Горбачев, Н. Богословский, Вал. Полянский и П. Коган обвинили Бабеля в субъективизме, скептицизме и индивидуализме. При этом большинство из них (конечно, кроме политического первоисточника критики такого настроя - С. М. Буденного)


--------------------------------------------------------------------------------

27 Там же. С. 281.

28 Там же. С. 282 - 283.

29 Там же. С. 285.

30 Лежнев А. И. Бабель. Заметки к выходу "Конармии". С. 84 - 85.

31 Там же. С. 83.

32 Горбов Д. Указ. соч. С. 14.

33 Вешнев В. Поэзия бандитизма// Молодая гвардия. 1924. N 7 - 8. С. 274 - 280.

34 Чурилин Т. Сегодняшние-вчерашние: Тугие дела на литературном фронте // Альманах пролеткульта. М., 1925. С. 166.

35 Горбачев Г. О творчестве Бабеля и по поводу него // Звезда. 1925. N 4. С. 270 - 289.

36 Б-ский Н. [Богословский Н. В. ]. И. Бабель // Новый мир. 1925. N 7. С. 152 - 153.

37 Осинский Н. Литературные заметки // Правда. 1925. 28 июля. С. 4 - 5.

38 Ионов П. И. Бабель // Правда. 1926. 27 июня. С. 7.

39 Полянский Вал. И. Бабель // На литературном посту. 1926. N 3. С. 27 - 33. Статья Полянского была перепечатана в дополненном виде в 1927 году (см.: Полянский Вал. Вопросы современной критики. М.; Л., 1927. С. 278 - 296).

40 Коган П. С. Бабель // Соболь А. Печальный весельчак. Харьков, 1927.

стр. 214


--------------------------------------------------------------------------------

так или иначе "оправдывали" и позитивно оценивали эстетические качества прозы Бабеля, но отводили им второстепенную роль, всецело отдавая пальму первенства характеристике общественного лица писателя. Эти критики признавали талант Бабеля как "мастака слова",41 как мастера "композиции художественной прозы"42 и как такового сравнивали с Н. Гоголем, Ги де Мопассаном и Н. Лесковым. Но для рецензентов такого типа первичным было не как, а что изображает писатель. А отношение к содержанию произведений Бабеля у этой группы критиков было негативным. Таким образом, их статьи свидетельствовали о наступлении эпохи жестко политизированного подхода к литературе.

Но эстетика еще не сдавала своих позиций. В группу авторов, пытавшихся рассматривать творчество Бабеля, прежде всего как явление искусства, входили В. Шкловский, Н. Смирнов, Я. Бенни, В. Переверзев, С. Жайворонко, А. Крученых, Н. Степанов, П. Новицкий, Г. Гуковский и ряд других критиков.

Так, "формалист" В. Шкловский, отмечая в творчестве Бабеля "стилистическое хладнокровие", использование приемов "остранения", уравнения прекрасного и ужасного, а также эпического приема ретардации, писал: "Новые вещи написаны мастерски. Вряд ли сейчас у нас кто-нибудь пишет лучше. Их сравнивают с Мопассаном, потому что чувствуют французское влияние и торопятся назвать достаточно похвальное имя. Я предлагаю другое имя - Флобер. И Флобер из "Саламбо"".43 Н. Смирнов44 и С. Жайворонко45 также отмечали в новеллах Бабеля мастерское построение сюжета и богатство образности. Но в отличие от Шкловского, Смирнов выявил доминирующее значение для формирования бабелевской поэтики литературного влияния Н. Лескова и Е. Замятина. В 20-е годы "эстетики" осмеливались спорить с "политиками" не только по вопросам художественных достоинств прозы Бабеля, но и по вопросу о предмете изображения и отношении к нему автора. Так, например, Я. Бенни писал о правдивости и необыкновенной человечности автора "Конармии".46 Обращаясь к рассказу "Исусов грех",47 В. Переверзев почувствовал в нем "веяние здорового реализма классиков без малейших следов модернистской изломанности".48 Рецензент журнала "Книгоноша", скрывший свое имя под инициалами "Д. Г.", считал, что стилем и стихией Бабеля является "многообразное пересечение культурных плоскостей".49 Примечательно, что А. Крученых подошел к творчеству молодого писателя с точки зрения ветерана русского футуризма. В "Конармии" его заинтересовало новое использование такого "старого" стилистического приема, как так называемый "заумный язык".50

В 1928 году в издательстве "Academia" вышел сборник статей "И. Э. Бабель. Статьи и материалы". Появление этой книги означало, что уже в конце 1920-х годов, спустя всего лишь четыре года после появления в печати рассказов Бабеля,


--------------------------------------------------------------------------------

41 Чурилин Т. Указ. соч. С. 166.

42 Горбачев Г. Указ. соч. С. 275.

43 Шкловский В. И. Бабель (Критический романс). С. 152 - 155.

44 Смирнов Н. Критика и библиография. По журналам и альманахам // Известия. 1924. 24 фев. С. 5.

45 Жайворонко С. О 15-ти собраниях // Октябрь. 1926. N 3. С. 130.

46 Бенни Як. Бабель // Печать и революция. 1924. N 3. С. 135 - 139.

47 Любопытно, что мнения критиков об этом рассказе явно противостоят друг другу. Д. Святополк-Мирский считал, что "Исусов грех" "уродует" другие рассказы Бабеля по совершенной безмысленности (Святополк-Мирский Д. И. Бабель // Благонамеренный (Брюссель). 1926. N 1. С. 168), а М. Слоним отметил в том же рассказе "стилизированный солдатский сказ" (Слоним М. И. Бабель // Воля России (Прага). 1925. N 12. С. 155). Е. Замятин высоко оценил этот рассказ в статье "О сегодняшнем и о современном". Он писал, что эта "коротенькая новелла приподнята над бытом и освящена серьезной мыслью" (Русский современник. 1924. N 2. С. 270).

48 Переверзев В. Новинки беллетристики // Печать и революция. 1924. N 5. С. 137.

49 Д. Г. Бабель // Книгоноша. 1926. N 23 - 24. С. 10 - 12.

50 Крученых А. Новое в писательской технике. М., 1927. С. 41 - 46.

стр. 215


--------------------------------------------------------------------------------

его произведения стали объектом научного литературоведческого изучения. Один из авторов этого сборника, Н. Степанов, сделал формалистический анализ творчества писателя, определив такие значимые черты его художественного стиля, как орнаментальность, обращение к сказу, ритмической прозе и пр.51 Другой автор, Г. Гуковский,52 анализировал пьесу "Закат", сравнивая ее с "Одесскими рассказами". Наиболее значима для дальнейшей судьбы изучения наследия Бабеля работа третьего автора - П. Новицкого. Он поставил цель разглядеть лицо писателя Бабеля через призму взгляда на происходящее его излюбленного рассказчика Лютова. В результате исследователь пришел к выводу, что бабелевские натурализм, физиологизм и эротичность, как это ни парадоксально, происходят от присущего писателю романтизма.53 Исследователем были отмечены также такие особенности прозы Бабеля, как игра антитезами и живописность.54 Статью Новицкого можно назвать текстом, маркирующим переходный период в методологии подхода к творчеству советских писателей. Хотя в ней чувствовалось намерение дать произведениям Бабеля политическую оценку, но тут же сам автор статьи утверждал свое стремление представить объективный научный анализ текстов писателя, избежать обсуждения связанных с ними внелитературных проблем.

Если изучение творчества Бабеля как эстетического феномена развивалось последовательно, то для "политиков" была характерна своеобразная тактика "кавалерийских налетов".

Ожесточенный спор вокруг "Конармии" снова вспыхнул в 1928 году в связи с "Открытым письмом" С. Буденного к М. Горькому в газете "Правда".55 Командарм Первой Конной еще агрессивнее обвинял Бабеля в том, что тот "где-то плелся с частицей глубоких тылов", не видел настоящую жизнь красных конников, а потому в своем произведении писатель только фантазировал и лгал. В этой статье Буденный назвал Бабеля "эротоманствующим автором". На это письмо сразу же откликнулся М. Горький.56 Защищая Бабеля от упреков командарма, мэтр пролетарской литературы утверждал, что в стране, переживающей переходную эпоху, нужно беречь такого талантливого писателя, как И. Бабель. Он также отметил, что писатель не обязательно должен быть профессиональным военным, для того чтобы описывать войну или армию. По поводу же "эротомании" Бабеля М. Горький указал, что в очерках писателя есть эротические детали, но это естественно, потому что война всегда возбуждает в людях "бешеную эротику". "Буревестник революции" убедительно показал, что в книге Бабеля нет ничего "карикатурно-пасквильного", наоборот, его книга возбудила уважение и любовь к бойцам "Конармии", действительно показав их героями.

Но в 30-е годы голоса "политически-грамотных" оппонентов начали перекрывать возражения даже такого авторитетного защитника Бабеля, каким был М. Горький - официально утвержденный патриарх советской литературы. Обвинения командующего Первой Конной перевесили филиппики писателей и критиков, оборонявших право на литературно-эстетический анализ художественного произведения.

Как известно, в 30-е годы явление автора "Конармии" и "Одесских рассказов" в литературной жизни СССР было эпизодичным. "Молчание Бабеля стало притчей во языцех, а после смерти Горького - просто опасным".57 К тому же в 1934 году в


--------------------------------------------------------------------------------

51 Степанов Н. Новеллы Бабеля //И. Э. Бабель. Статьи и материалы. Л., 1928. С. 13 - 41.

52 Гуковский Г. "Закат" // Там же. С. 73 - 99.

53 Новицкий П. И. Бабель // Там же. С. 45 - 69.

54 Там же. С. 59, 49 - 52.

55 Буденный С. Открытое письмо Максиму Горькому // Правда. 1928. 26 окт. С. 4.

56 Горький М. Ответ С. Буденному // Правда. 1928. 27 нояб. С. 5.

57 См.: Поварцов С. Причина смерти - расстрел. Хроника последних дней Исаака Бабеля. М., 1996. С. 4.

стр. 216


--------------------------------------------------------------------------------

Уставе Союза советских писателей были сформулированы постулаты метода социалистического реализма, т. е. было жестко определено, что и как должен писать советский "инженер человеческих душ". Если в 20-е годы резолюция "О политике партии в области художественной литературы" провозгласила "тактичное и бережное отношение" к "попутчикам" и говорила о полной свободе "в области литературной формы", настаивая лишь на ограничении "общественно-классового содержания", то далее, в 30-е годы, Устав ликвидировал эту "половинчатость".58

В эти годы количество критических отзывов, посвященных Бабелю, сократилось, а их содержание имело явные отличия от критической литературы прежних лет. Если большинство статей 20-х годов базировалось на эстетическом анализе текста и старалось избежать политизированного подхода к литературе, то критики 30-х годов жестко упрекали Бабеля за молчание, "замкнутость бабелевской темы"59 и биологичность.60 Наступила эра торжества "политики" над "эстетикой". Так, например, критика Л. Плоткина интересовала идейная сторона творчества Бабеля.61 Для него писатель предстал выразителем идеологии мелкобуржуазной интеллигенции. Проанализировав "Конармию", "Одесские рассказы", киноповесть "Беня Крик", пьесу "Закат" и последние рассказы Бабеля, критик отметил объясняемые "идеологическим нутром" писателя субъективистское произвольное деформирование, эстетическое преодоление и романтическое приукрашивание действительности.

В. Перцов,62 в основном уделив внимание Лютову и героям-коммунистам, писал: ""Конармия" Бабеля - книга больных кошмаров... книга страстного противоречивого размышления о великой эпохе". Характеризуя главного рассказчика бабелевского цикла, критик отметил, что "у Лютова отсутствует дисциплина, внутреннее единство мысли и действия".63 Считая конармейцев "свободными людьми" и "подлинными гуманистами", Перцов, однако, указал на то, что в их сознании есть "еще пережитки капитализма", но "они органически чувствуют себя частью коллектива".64 "Перековавшийся формалист" В. Шкловский, который в своей ранней статье положительно оценил творчество Бабеля с чисто эстетической точки зрения, в статье 1937 года также упрекал писателя в молчании и на этом основании сделал "логичный" вывод, что его талант кончился.65

Нельзя забывать, что, кроме Советской России, затем трансформировавшейся в СССР, существовала еще "Россия в изгнании". Художественная интеллигенция, оказавшаяся в эмиграции, внимательно, хотя и с разными чувствами, следила за развитием искусства на оставленной Родине. Эмигрантская критика так же быстро, как и советская, отметила появление нового литературного таланта в лице автора "Конармии" и "Одесских рассказов". В 20-е годы в разных заграничных журналах были опубликованы статьи Г. Адамовича, М. Слонима, А. Туринцева, Д. Святополк-Мирского, Н. Мельниковой-Папоушек. Надо сразу отметить, что все эти критики, отличающиеся друг от друга и политическими убеждениями, и эстетическими взглядами, анализировали творчество молодого советского писателя вне полемики, возбужденной С. М. Буденным. При существующих различиях, в их статьях превалировал эстетический подход к произведениям Бабеля и бесспорно высокая оценка писателя как талантливого стилиста. Так, в 1925 году Г. Ада-


--------------------------------------------------------------------------------

58 См.: Мусатов В. В. Указ. соч. С. 14 - 15.

59 Мунблит Г. О новых рассказах Бабеля //Лит. газ. 1932. 11 окт. С. 2.

60 Фадеев А. Старое и новое. Вопросы художественного творчества // Там же. 1932. 11 нояб.

61 Плоткин Л. Творчество Бабеля // Октябрь. 1933. N 3. С. 174 - 184.

62 Перцов В. Новая дисциплина//Знамя. 1936. N 12. С. 238 - 241.

63 Там же. С. 239.

64 Там же. С. 240 - 241.

65 Шкловский В. О прошлом и настоящем // Знамя. 1937. N 11. С. 284.

стр. 217


--------------------------------------------------------------------------------

мович,66 который не ставил перед собой задачу дать глобальную оценку советской литературе в целом, тем не менее, отметил, что он считает Бабеля самым талантливым из всех писателей-современников периода "от Серапионов до Б. Пильняка". В произведениях Бабеля, констатировал рецензент, "простодушие вымышленного рассказчика и печальная ирония подлинного автора сплетаются в нечто напоминающее Гоголя".67 Но критик указал и на некоторые недостатки стиля писателя, такие как разукрашивание (вычурность) прозы и эффект перевода, который возникал при чтении бабелевского текста. И в то же время для Адамовича было бесспорным, что рассказы Бабеля прекрасны и "увлекательны".68

М. Слоним поставил более высоко в художественном отношении не одесские, а конармейские рассказы. По его мнению, писатель еще не освободился от сентиментальной риторики, цветистости стиля, грубого натурализма и декадентской выспренности. Критик "Воли России" считал, что за годы революции произошел рост литературного мастерства Бабеля, что теперь он - "искусный техник обдуманного слова и рассчитанной композиции".69 Обращая внимание на отрывистость текстов, составляющих "Конармию", М. Слоним отметил, что "какой-то пафос гибели, пессимизм революции, мрачная удрученность звериной кровавой борьбы составляют скрытую философию его рассказов".70 Критик подчеркнул, что "нечеловеческое, жестокость, ужас переданы с видимым спокойствием, и кажущаяся простота и "обычность" стиля путем контраста выделяет ложность и бешеную нелепость описываемого".71 Развивая свою концепцию творчества Бабеля, Слоним представил более обширный и конкретный эстетический анализ творчества писателя в своей книге "Портреты современных писателей".72 Критик подробно охарактеризовал специфику бабелевского стиля, подчеркнув в нем ключевую роль игры контрастами.

Если в целом эмигрантские критики положительно относились к творчеству Бабеля, то на общем фоне выделяется позиция А. Туринцева, давшего писателю довольно негативную оценку.73 Указав на сходство двух циклов ("Конармии" и "Одесских рассказов"), критик отметил, что "взгляд Бабеля мертвит", как "Вий",74 т. е. автор во всем видит только страшное и ужасное. Далее критик обвинил писателя в крайнем субъективизме авторской позиции, в модернистском, а не реалистическом характере творчества: "Главное, он не описывает, не списывает натуру, а конструирует ее. Его новеллы - не фиксация эпизодов - как они были, а воссоединение бывших (существовавших) элементов в небывшее целое".75 Один из крупнейших специалистов по советской литературе среди критиков Русского Зарубежья Д. Святополк-Мирский высоко ценил мастерство Бабеля. Он считал, что "рассказы "Король", "Письмо" и "Соль" - совершенство, и по силе мастерства, и по великолепию сказа, в котором Бабель не имеет соперников".76 Критик отметил, что в этих произведениях изумительным образом сведены в какое-то новое единство героический пафос, грубый реализм и высокая ирония. Он также подчеркнул, что "густота и художественная содержательность этих рассказов приближает их к поэзии".77


--------------------------------------------------------------------------------

66 Адамович Г. В. Рассказы И. Бабеля // Звено (Париж). 1925. 8 июня.

67 Адамович Г. В. Собр. соч. СПб., 1998. Кн. 1: Литературные беседы. С. 235.

68 Там же.

69 Слоним М. И. Бабель // Воля России (Прага). 1925. N 12. С. 154.

70 Там же.

71 Там же. С. 155.

72 Слоним М. Исаак Бабель // Слоним М. Портреты современных писателей. Париж, 1933. С. 135 - 148.

73 Туринцев А. Опыт обзора//Версты (Париж). 1926. N 1. С. 218 - 220.

74 Там же. С. 219.

75 Там же. С. 220.

76 Святополк-Мирский Д. Указ. соч. С. 168.

77 Там же.

стр. 218


--------------------------------------------------------------------------------

В своей рецензии Н. Мельникова-Папоушек78 также основное внимание уделила эстетической оценке творчества Бабеля. Она указала, что в "Конармии" одним из самых примечательных достижений Бабеля-писателя является тонкое и художественное переменное употребление и сплетение нескольких литературных форм. Остановившись на стилистическом анализе текста, она обратила внимание на значение для творчества писателя гоголевских традиций, в частности использования художественного приема постоянного хождения на грани комического и патетического. Критик отметила синтетизм творческого метода писателя: Бабель - реалист и натуралист в изображении низменных или жестоких проявлений человеческой натуры, но, несмотря на это, основным в "Конармии" является романтический тон повествования.

Для понимания специфики "интровертной" авторской позиции И. Бабеля в циклах "Конармия" и "Одесские рассказы" чрезвычайно важно раскрытие существующей многополярности оценок и точек зрения, которую продемонстрировали отзывы советских и эмигрантских критиков. Так, вспомним, что мнения советских читателей "Конармии" колебались от признания Бабеля певцом революционной героики до тяжелых обвинений в клевете на революцию и ее бойцов. При всей разноплановости отзывов эмигрантской критики, главное, что было увидено "глядя издалека" и выражено в статьях и рецензиях, - это понимание трагизма бабелевского восприятия революции и пессимистического отношения к грядущему "светлому будущему".79

Как известно, в период сталинских политических репрессий был насильственно положен конец и дискуссии 1920 - 1930-х годов о творчестве И. Бабеля, и самой жизни писателя. "Политика" победила "эстетику", но это была "пиррова победа". По словам исследователя С. Поварцова, "Бабель погиб, потому что не вписывался как художник в Большой Советский Миф".80 Но и после крушения этого Мифа, после лет забвения и времени последующего восстановления значения бабелевского творчества в истории русской литературы XX века не прекращаются споры о художественном мировоззрении и поэтике писателя.

Проведенный в настоящей статье краткий анализ основных перипетий литературных споров современников Бабеля позволяет наметить некоторые существенные позиции, являвшиеся предметом дискуссий при жизни писателя и частично остающиеся таковыми и поныне.

Полемика о мировоззрении Бабеля неотделима от споров об эстетической природе его творчества. До сих пор унаследовано традиционное для современников разделение полного солнца и комедийной иронии универсума "Одесских рассказов" и мрачного трагического inferno "Конармии". Во многом еще остается проблематичным раскрытие целостности как каждого цикла в отдельности, так и совокупности обоих циклов, являющих собой две составляющие единой авторской картины мира. Тем самым раздваивается и облик автора обоих циклов, что подкрепляется сложным, полифоническим по характеру своего выявления, манифестированием авторской позиции. Также еще ждут своих исследователей образы героев Бабеля, в том числе образы "я" автора и повествователя Лютова. Сложность в раскрытии их внутренней многоплановости показали еще ранние полярные трактовки бабелевских персонажей, представавших в глазах современников то демиургами революции, то насильниками и бандитами. До сих пор до конца не проанализировано новаторство жанровых экспериментов И. Бабеля, являвшегося наследником русского Серебряного века, современником Андрея Белого и Марселя Пруста. До


--------------------------------------------------------------------------------

78 Мельникова-Папоушек Н. Конармия // Воля России (Прага). 1926. N 8 - 9. С. 234 - 236.

79 Отметим, что в своем дневнике 1931 года В. Полонский откровенно писал об отношении Бабеля к революции, указав, что, по его мнению, писатель "чужд крайне революции, чужд и, вероятно, внутренне враждебен" (цит. по: Воспоминания о Бабеле. М., 1989. С. 196).

80 Поварцов С. Указ. соч. С. 3.

стр. 219


--------------------------------------------------------------------------------

настоящего времени произведения Бабеля по-разному, иногда диаметрально противоположно трактуются современными учеными. Наиболее активно и успешно научное изучение поэтики Бабеля ведется американскими и европейскими исследователями.81 По словам одного из них, П. Кардена, "И. Бабель - это бессмертное достояние европейской культуры, достояние, рожденное русским модернизмом".82 Но непримиримость различных толкований творчества писателя не преодолена и в наши дни, тем самым доказывая принципиальную значимость подчас полярных трактовок для постижения уникального художественного мира Исаака Бабеля.


--------------------------------------------------------------------------------

81 До настоящего времени основные серьезные работы по наследию Бабеля принадлежат зарубежным ученым (З. Маркиш, М. Ямпольский, А. Жолковский, Г. Фрейдин, P. Carden, I. Falen, E. Sicher, J. J. Baak и др.). В современных российских исследованиях (Г. Белая, В. Ковский, И. Есаулов и др.) основное внимание уделяется творчеству Бабеля, рассматриваемому в историко-биографическом контексте, а также в связи с традиционными концепциями литературного развития литературы советского периода.

82 См.: Carden P. The Art of I. Babel. London, 1972.

стр. 220