Книга академика М. П. Алексеева "Стихотворение Пушкина "Я памятник себе воздвиг..."" (1967), казалось бы, закрыла тему. 1 Однако, аргументированно опровергая мнение В. Ледницкого о польском прототипе "гордого внука славян" и оперируя понятиями "этнографический перечень", "географическая терминология", "политическая карта того времени", 2 М. П. Алексеев, видимо, использовал эвфемизмы, не имея возможности назвать лежащий на поверхности источник - три варианта (полный, сокращенный, краткий) титулования российских самодержцев. Обращение к тексту показывает, что Пушкин взял за основу последний и дополнил его элементами (изменив последовательность) полного. Ср.:

Император и Самодержец Всероссийский
по всей Руси

Царь Польский
гордый внук славян

Великий князь Финляндский
финн

и прочая, и прочая, и прочая




Царь Астраханский. Царь Сибирский
тунгус, калмык


Это подтверждает аналогичный нерегламентированный перечень в зачине к "Братьям разбойникам" (1821-1822):

Меж ними зрится и беглец

С брегов воинственного Дона,

И в черных локонах еврей,

И дикие сыны степей,

Калмык, башкирец безобразный,

И рыжий финн, и с ленью праздной

Везде кочующий цыган! 3


--------------------------------------------------------------------------------

1 Ее отдельные положения корректирует относящаяся к 1923 году статья Л. В. Пумпянского "Об оде А. Пушкина "Памятник"" (см.: Пумпянский Л. В. Классическая традиция. М., 2000. С. 197-209; о русском прототипе "внука" - там же, с. 216; указано Н. И. Николаевым).

2 Алексеев М. П. Стихотворение Пушкина "Я памятник себе воздвиг...". Л., 1967. С. 80-85.

3 Указанием на параллель автор обязан Н. Н. Скатову.

стр. 189


--------------------------------------------------------------------------------

Естественно, в год 50-летия Октябрьского переворота этот аргумент (правда, противоречащий мнению автора) мог бы остановить издание книги, где этот вопрос занимает ничтожное место.

стр. 190