С разных сторон раздаются голоса, призывающие к осмыслению "Повести временных лет" как концептуально организованного целостного литературного текста. Историк призывает своих коллег извлекать из древних летописей "не только исторические факты, но и исторические концепции". 1 Отсюда шаг до признания того, что "историческая концепция" не только присутствует в летописи, но и организует ее текст. Этот шаг делает другой историк. Процитировав слова Д. С. Лихачева о "мозаичной пестроте" летописи и противоположные им слова о "единой мысли, оживляющей всю композицию", 2 И. Н. Данилевский констатирует: "Однако до сих пор никому не удалось ответить на простой, казалось бы, вопрос: что представляет собой идея, присутствие которой превращает внешне пестрый, сложный, неоднородный состав "разновременных кусков", "произведений разных жанров" (Д. С. Лихачев) в стройную, законченную на каждом этапе своего развития конструкцию?". 3

Имея в виду трактовки Д. С. Лихачева, И. П. Еремина и, видимо, некоторые другие, И. Н. Данилевский поочередно отвергает в качестве объединяющих ПВЛ идеи "патриотизма", "единства жизненных противоречий", сомневается в самодостаточности "хронологического принципа", а также в самоценности фрагментов. По его мнению, "идея, которая придает летописи цельность, должна так или иначе присутствовать в каждом фрагменте, составляющем ее мозаичное полотно. Замысел должен воплотиться во внутренней форме источника, а та, в свою очередь, - в форме внешней". 4 Замысел этот, по мысли исследователя, имел эсхатологический характер, но его присутствие И. Н. Данилевский на деле обнаруживает отнюдь не "в каждом фрагменте", а всего лишь в двух - в заглавии летописи и в хронологической таблице под 6360/852 годом. В заглавии слово "повесть" И. Н. Данилев-


--------------------------------------------------------------------------------

1 См.: Рыбаков Б. А. Историческая концепция Нестора, "иже написа летописець" // Русское подвижничество / Сост. Т. Б. Князевская. М., 1996. С. 72.

2 Лихачев Д. С. "Повесть временных лет" (историко-литературный очерк) // Повесть временных лет. Часть вторая. Приложения/ Статьи и комментарии Д.С. Лихачева. М.; Л., 1950. С. 41-42,48.

3 Данилевский И. Н. Замысел и название Повести временных лет // Отечественная история. 1995. N 5. С. 101. В 1999 году автором настоящей статьи была защищена диссертация, основной целью которой был ответ на этот вопрос. Несмотря на разные ответы, формулировка вопроса и подступы к нему у И. Н. Данилевского и у нас идентичны вплоть до словесных совпадений и цитирования одних и тех же фрагментов из Д. С. Лихачева (отталкиваясь от слов Д. С. Лихачева, удобно формулировать проблему). Совпадения высказываний И. Н. Данилевского с нашими замечаниями несомненно свидетельствуют о зрелости темы. См. "Введение", "Летописный текст", "Некоторые итоги", "Композиция целого, или Заключение" в диссертации: Шайкин А.А. "Повесть временных лет": изображение человека и проблема литературной целостности текста. Дис. ... д-ра филол. наук. 1991. Частично отражено в одноименном автореферате (М., 1991).

4 Данилевский И. Н. Указ. соч. С. 101.

стр. 3


--------------------------------------------------------------------------------

ский прочитывает как "по весть" и на основе словарей находит здесь значения "предсказания", "предвещания", а "времяньных" истолковывает как антоним "вечному", "небесному", и после некоторых комбинаций прочитывает эти два слова как "повествование до знамения конца времен". 5 Анализируя хронологическую таблицу, И.Н. Данилевский хочет убедить нас в том, что "расчет лет, приведенный в статье 6360 г. Повести временных лет, ориентирует читателя на событие, которое призвано завершить повествование, как, впрочем, и всю земную историю вообще: Второе пришествие Христа". 6 Этих двух аргументов (ниже покажем их сомнительность) недостаточно для того, чтобы утверждать эсхатологизм в качестве идеи, организующей все повествование древней русской летописи. Указание на интерес летописца к астрономическим и природным явлениям - затмениям Солнца и Луны, землетрясениям, налетам саранчи и т. п. - также неубедительно, ибо это является не особенностью ПВЛ, а общим свойством древних и средневековых исторических сочинений. 7 Известный эсхатологизм не мог не присутствовать в сознании христианина-летописца XII века, знающего о конце света и Страшном суде, но это еще не означает, что эсхатологическая идея организовывала текст ПВЛ. Здесь, скорее, прав Д. С. Лихачев, считающий, что "летописец не так уж часто руководствовался своей философией истории, не подчинял ей целиком своего повествования, а только внешне присоединял свои религиозные толкования тех или иных событий к своему деловитому и в общем довольно реалистическому рассказу о событиях". 8

Сомнительны и конкретные разыскания И. Н. Данилевского. Вместе с ним мы готовы признать, что принятый перевод слова "времяньных" (в Ипатьевской - "временных") как "прошлых" недостаточен. Однако еще в XIX веке Е. Е. Голубинский указывал, что слово "времяньных" надо понимать в смысле "имеющий хронологию, так что повесть временных лет значит повесть лет, снабженных хронологией (годами), веденных по хронологии (годам)". 9 Это толкование легко согласуется с летописным, характером русского исторического труда. К сходному пониманию приходил и И. И. Срезневский: "(...) рассказ повременный о прошедших годах". 10 Так что толкование заголовка как "повествования до знамения конца времен" - искусственно и натянуто. Малоубедительно и эсхатологическое толкование хронологической таблицы 852 года, завершающейся хронологическими выкладками сроков княжения и жизненных сроков киевских правителей: "(...) а Володимер княжи лет 37; а Ярослав княжи лет 40 . Тем же от смерти Святославля до смерти Ярославли лет 85; а от смерти Ярославли до смерти Святополчи лет 60". 11 Мы согласны с тем, что расчет лет от смерти Ярослава до смерти Святополка должен был "ориентировать читателя на событие, которое призвано завершить повествование" (т. е. следовало понимать смерть Святополка как последнее событие летописи), но почему этот же расчет лет ориентировал своего читателя и на событие, завершающее "всю земную ис-


--------------------------------------------------------------------------------

5 Там же. С. 104-106.

6 Там же. С. 107.

7 См., например: Борисенков Е. П., Пасецкий В. М. Экстремальные природные явления в русских летописях XI-XVII вв. Л., 1983. Здесь же параллельные данные по Византии и Западной Европе.

8 Лихачев Д. С. Указ. соч. С. 47.

9 История русской церкви. М., 1880. Т. 1 (первая половина тома). С. 648-649.

10 Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. СПб., 1893. Т. 1. Стлб. 319.

11 Повесть временных лет. Ч. 1. Текст, перевод / Подг. текста Д. С. Лихачева; пер. Д. С. Лихачева и Б. А. Романова; под ред. чл.-корр. АН СССР В. П. Адриановой- Перетц. М.; Л., 1950. С. 17. Далее ссылки на это издание даются в тексте.

стр. 4


--------------------------------------------------------------------------------

торию вообще: Второе пришествие Христа", остается непонятным. Вышеизложенное не позволяет признать доказанной организующую роль эсхатологической идеи в структуре летописного повествования.

У Б. А. Рыбакова, цитированного в начале статьи, концептуальность летописи сводится к установлению "хронологической глубины" ее содержания. Исследователь стремится доказать, что картина первоначального расселения славянских племен в ПВЛ соответствует ситуации XV-XII веков до н.э.: "Две с половиной тысячи лет, отделяющие Нестора от праславян-земледельцев бронзового века, - наибольшая хронологическая глубина "Повести временных лет"". 12 Этот первый этап, соответствующий первому вопросу заглавия ПВЛ "откуду есть пошла Руская земля", продолжался, по Б. А. Рыбакову, до II-IV веков н. э. Второй этап, отвечающий на вопрос "кто в Киеве нача первое княжити", связан с разысканиями летописца о Кие и идеологически направлен против современных летописцу норманистов. "Третья повесть", от Кия до хазарской дани, отвечает на вопрос "откуду Руская земля стала есть" и служит грозным предостережением. 13

Полемику с археологическими аргументами Б. А. Рыбакова оставим специалистам (хотя, на наш взгляд, текст ПВЛ и приводимые Б. А. Рыбаковым археологические данные - это разные ряды), но даже если согласиться с хронологическими выкладками историка, никакой концептуальности в том, что летописцы отразили такие-то и такие-то периоды, мы не видим. Концептуальность может возникнуть не на уровне "что", а на уровне "как, с каким смыслом" это отражено. Этого последнего Б. А. Рыбаков не вскрывает.

Историческую концепцию Нестора Б. А. Рыбаков отыскивает только в начальной недатированной части ПВЛ, ибо, по его мнению, заглавие ПВЛ связано только с этой частью летописи. 14 Согласиться с этим нельзя. Кроме того что в самом тексте ПВЛ на этот счет нет никаких указаний, тут напрашиваются серьезные возражения. В заглавии дважды упоминается "Русская земля". Во вводной недатированной части никакой "Русской земли" еще нет, а есть только земли полян, древлян, северян, словен и т. д. Следовательно, заглавие должно относиться ко времени начиная с IX века, когда складывается Русская земля, т. е. к датированной части ПВЛ. Далее, рассказ о Кие нельзя признать достаточным ответом на второй вопрос заглавия - "кто в Киеве начал первым княжить". Не только во времена Кия, но и позже, при Аскольде, Киев еще не город, а только "градок" в полянской земле. "Матерью городов русских" Киев начал становиться, по ПВЛ, только при Олеге, поэтому "первым" в столице Руси, а не в полянском "градке", "нача княжити" Олег. Наконец, третий вопрос - "откуду Руская земля стала есть" - надо отнести к Руси, современной летописцу, т. е. к Руси XI-начала XII века, ибо "стала есть" следует понимать как динамику, как процесс сложения, становления "нынешнего" государства. Таким образом, заглавие ПВЛ охватывает весь ее реально существующий текст. Историческую концепцию произведения надо искать во всем ее объеме, включая и два с половиной века датированного погодного изложения.

Не будем задерживать внимания на всех "странностях", статьи Б.А. Рыбакова, но мимо одного пассажа пройти трудно. Обозревая события конца первого тысячелетия до н. э., историк утверждает, что сарматы прервали общение праславян с греческими городами "Евксинопонта" и что это "отра-


--------------------------------------------------------------------------------

12 Рыбаков Б. А. Указ. соч. С. 81.

13 Там же. С. 92-93.

14 Там же. С. 75-76.

стр. 5


--------------------------------------------------------------------------------

зилось в русских сказках в образе победоносной Бабы-яги, скачущей на коне во главе девичьего конного войска сарматских амазонок". 15 Хотелось бы узнать, в какой именно сказке Б. А. Рыбаков встретил столь сильный образ (баба-яга, как известно, обретается в тесном домике, у нее нос в потолок врос; по исследованиям В. Я. Проппа, домик яги находится на границе с "тем светом", она его страж и т. д.). 16 По поводу же собственно ученой, "сарматской" части этой картины в XVIII еще веке высказывался А. Л. Шлецер: Нестор "говорит только о диких и порознь живущих небольших народах, а не о царствах; только о предводителях, старейшинах, кациках, а не о царях: он изображает их гораздо вернее всех позднейших северных монахов, выдумавших Скифов и Сарматов, о которых Нестор не говорит ни слова". 17

Главное, однако, в том, что разыскания Б. А. Рыбакова не становятся попыткой выяснения "исторической концепции Нестора", ибо концепция - это не столько объем материала, сколько то, что из этого материала следует. А этого Б. А. Рыбаков не касается вовсе.

В последнее время было предпринято несколько попыток изменить понимание авторства Нестора. Так, В. К. Зиборов развивает аргументацию в пользу летописного свода, созданного Нестором в 1077 году. 18 Б. А. Рыбаков, не утруждая себя аргументами, решительно заявляет, что Нестор является автором и Начального свода, и ПВЛ. 19 Аргументацию эта мысль получает в статье другого автора. Анализируя многочисленные внутритекстовые связи ПВЛ, в том числе и в частях, тождественных с Новгородской первой летописью младшего извода (НПЛ), Ел. Антонова находит достаточные основания утверждать, что один и тот же автор на протяжении многих лет мог дописывать, расширять и углублять свой труд. 20 Положительные аргументы, приводимые Ел. Антоновой, многочисленны и в своей массе накапливают доказательную силу. К сожалению. Ел. Антонова не коснулась давно выявленных как внутри ПВЛ, так и в сравнении с НПЛ противоречий, свидетельствующих о разных летописцах (в сведениях о Кие, по варяго-русскому вопросу, в трактовке взаимоотношений Олега и Игоря, по вопросу о наличии или отсутствии ("телом") апостолов на Руси и др.). Ел. Антонова походя замечает, что противоречия могли появиться потому, что текст автора-летописца начал переписываться, когда он еще продолжал работу. Но это замечание общего характера.

Ценно то, что мысль о едином авторе не является самоцелью для Ел. Антоновой: с помощью этого аргумента она стремится проникнуть в художественное единство ПВЛ. Ключевой для всей ПВЛ является, по Ел. Антоновой, тема (точнее бы, идея) богоизбранности русского народа, которая возникает в связи с изображением судеб племени полян, а затем то в положительном (до времени Ярослава), то в негативном (вторая половина XI века) плане


--------------------------------------------------------------------------------

15 Там же. С. 86-87.

16 Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1986. Глава "Таинственный лес" и др.

17 Нестор. Русские летописи на древле- славянском языке, сличенные, переведенные и объясненные А. Л. Шлецером. Ч. 1. СПб., 1809. С. XXIII-XXIV.

18 Зиборов В. К. О летописи Нестора. Основной летописный свод в русском летописании XI в. СПб., 1995.

19 Рыбаков Б. А. Указ. соч. С. 78.

20 Антонова Елена. Повесть временных лет (к вопросу о художественном единстве) // Русское возрождение. Независимый русский православный национальный журнал. 1995-1996. N 64-65. С. 183-204. Есть лингвистическое исследование, приходящее к утверждению однородности языка летописи: Клименко Л. П. Лексико-семантическая характеристика дискурса "Повести временных лет" // Слово в синхронии и диахронии: лексико-семантический аспект. Сб. науч. трудов. Тверь, 1993. С. 96-106.

стр. 6


--------------------------------------------------------------------------------

организует летописный текст. На наличие избраннической идеи в нескольких эпизодах ПВЛ, трактующих столкновение славян и Руси с внешними врагами, приходилось указывать и нам, 21 но Ел. Антонова радикально расширяет масштаб воплощения этой идеи в тексте ПВЛ. Не все ее аргументы легко принять сразу (например, признание язычника Олега и еще язычницы Ольги в качестве орудий Божьего промысла), но приводимым доводам нельзя отказать в системности и концептуальности.

Пафос статьи Ел. Антоновой - в выявлении многочисленных "скреп", указывающих на возможность работы одного летописца и через это на единство создаваемого им текста. Однако и не покидая традиционных позиций признания "многоавторности", можно попытаться обнаружить идейно- художественное единство реально существующего текста и тем самым доказать, что ПВЛ не бесконечная "погодная" летопись, а завершенное произведение литературы, разумеется, литературы раннесредневековой. Иными словами, следует раскрыть идейно-художественную концепцию произведения, ту самую "единую мысль, которая оживляет всю композицию" (Д. С. Лихачев, несомненно, чувствовал ее присутствие, но всесильная текстологическая инерция увела ученого на путь традиционного вычленения пластов-сводов - этапов летописной работы).

Летописец измеряет время годами, но значит ли это, что время-история в ПВЛ различается только той или иной цифрой и не содержит качественных различий?

В недатированной части ПВЛ и в трех первых десятках лет погодного изложения Руси еще нет, нет государства; персонажами истории являются славянские племена (не настаиваем на терминологической точности: вероятно, уже были племенные союзы и иные предгосударственные образования), которые из своей летописной дунайской прародины "разидошася по земле и прозвашася имены своими, где седяше на котором месте" (с. 11). Перечисляя только "словенеск язык" будущей Руси, летописец называет полян, древлян, новгородцев, полочан, дреговичей, северян, бужан, которых затем стали именовать волынянами. На этих же территориях жили другие "языци", ставшие данниками славян: "чюдь, меря, весь, мурома, черемись, мордва, пермь, печера, ямь, литва, зимигола, корсь, норома, либь" (с. 13).

Каждое племя имело свое княжение, свои обычаи, законы своих отцов и свои предания; каждое имело "свой нрав" (с. 14). Преимущества своевольной жизни обернулись потерей самостоятельности: "В лето 6367/859. Имаху дань варязи из заморья на чюди и на словенех, на мери и на всех кривичех. А козари имаху на полянех, и на северех, и на вятичех, имаху по беле и веверице от дыма" (с. 18). Дело было, видимо, не в том, что отдельные "племена" не могли противостоять завоевателям, - это как раз они вполне могли: "Изъгнаша варяги за море, и не даша им дани...". Беда была в другом: как только "почаша сами в собе володети", то "не бе в них правды, и въста род на род, и быша в них усобице, и воевати почаша сами на ся" (с. 18).

Таков итог первого, "племенного" периода истории славян, живших на территории будущей Руси: подчинив себе аборигенные племена, славяне вскоре стали легкой добычей варягов и хазар, ибо не было в них правды и восстал род на род.

Второй период - образование славянского государства на Днепре и первые два века его бытия. Установление порядка и государственности возможно


--------------------------------------------------------------------------------

21 Шайкин А.А. Эпические герои и персонажи "Повести временных лет" и способы их изображения // Русская литература. 1986. N 3. С. 92.

стр. 7


--------------------------------------------------------------------------------

только при наличии сильного и праведного государя. Норманисты и анти-норманисты на материале ПВЛ продолжают полемизировать и по сей день, но если следовать букве летописи, то никак нельзя пройти мимо того обстоятельства, что славяне (вместе с иными племенами) сами пришли к идее необходимости такого правителя и добровольно его призвали: "И реша сами в себе: "Поищем собе князя, иже бе володел нами и судил по праву"" (с. 18). Искать такого князя они отправились, видимо, к тем же варягам, которых недавно изгоняли.

Не будем приводить известной истории призвания Рюрика и знаменитых слов славянских послов, ставших эпиграфом всей русской истории и не изжитых по сей день. Результаты этого приглашения в ближайшем времени превзошли ожидания. Уже при преемнике Рюрика князе Олеге разрозненные прежде племена превратились в силу, способную соперничать с Хазарией и Византийской империей. Рождение государства со столицей в Киеве состоялось.

Эта сильная и единая Русь просуществовала (с некоторыми осложнениями после кончин Святослава и Владимира) до времени Ярослава Мудрого. Экспансия при первых князьях - Олеге, Игоре, Святославе - сменилась заботой о внутреннем устроении при Ольге и Владимире. Владимир также совершил немало походов, но в памяти народной закрепились его дела, связанные с обороной границ Руси от кочевой степи, и его пиры. Главное деяние Владимира - принятие веры Христовой - было упрочено и распространено его сыном Ярославом. Рубеж русской истории, завершающий благополучные времена, видел в "летах Ярослава" автор "Слова о полку Игореве".

Временем правления триумвирата Ярославичей открывается третий период русской истории, изображенный в ПВЛ. Хотя почти два десятка лет Ярославичи жили по завещанию отца, тем не менее фактически Русь распалась на три княжества: Киевское, Черниговское и Переяславское. В 1073 году "въздвиже дьявол котору в братьи сей Ярославичих" (с. 121). "Которы" начались еще раньше: бегут в Тмуторокань князья, лишаемые уделов на Руси, начинает войны по отложению Полоцка Всеслав, а в 1068 году, воспользовавшись внутренней замятней, "придоша иноплеменьници на Русьску землю" и "побегоша русьские князи" - все трое Ярославичей.

С 1078 года начал свои "полки" Олег Святославич, которыми автор "Слова о полку Игореве" определил эпоху, сменившую "лета Ярослава": "Были вечи Трояни, минула лета Ярославля, были плъци Олговы, Ольга Святьславличя". До времени автора "Слова" сохранялась живая память о том, что "тъй бо Олег мечем крамолу коваше и стрелы по земле сеяше", при нем "в княжих крамолах веци человекомь скратишась", "по Руской земли ретко ратаеве кикахуть, нъ часто врани граяхуть, трупиа себе деляче, а галици свою речь говоряхуть, хотять полетети на уедие". 22 Отвоевывая свою отчину, Олег трижды наводил половцев на Русскую землю. На половцев опирались и Мономах, и его сын Мстислав, воюя с Олегом. Половцы, разумеется, помогая тому или иному русскому князю, не забывали и своих интересов. Внутренние раздоры настолько ослабили Русь, что к 1096 году половцы хозяйничали у самого Киева, хан Боняк пожег Печерский монастырь.

Кажется, вернулись "неправда" и раздоры первого, "племенного" периода, когда "восстал род на род" и славяне стали добычей внешних врагов, утратив самостоятельность.

С 1093 года великим киевским князем стал Святополк Изяславич, но в летописном повествовании около него постоянно присутствует фигура дру-


--------------------------------------------------------------------------------

22 Библиотека литературы Древней Руси. СПб., 1997. Т. 4. XII век. С. 258.

стр. 8


--------------------------------------------------------------------------------

гого князя - Владимира Всеволодовича, прозванного Мономахом. Великий князь ничего не предпринимает без Владимира, формула "реша Святополк и Владимир" неизменно сопровождает все сколько-нибудь значительные государственные акции. Иногда же летописец, как бы путая должную последовательность, может сказать: "И въста Володимер и Святополк...". Когда Святополк попробовал действовать самостоятельно и принял участие в ослеплении Василька, то именно Владимир организовал грозное сопротивление, и только вмешательство духовенства и мачехи, которую Владимир очень уважал, спасло Святополка от сокрушительного удара.

По инициативе Владимира князья начинают предпринимать далекие походы в глубь половецких кочевий, нанося им упреждающие удары (до этого в борьбе с половцами придерживались тактики обороны и вытеснения очередного набега), так что часть половецких родов, чтобы не сталкиваться с Мономахом, откочевала на Северный Кавказ.

В 1113 году умирает Святополк, в Киеве тотчас поднимается народное восстание, направленное против окружения Святополка. Киевляне просят Владимира занять великокняжеский стол, но он не спешит. Только тогда, когда восстание перекинулось на монастыри, Мономах прибыл в Киев. И стоило ему занять "стол отца своего и дед своих", как "мятежь влеже" и "вси людье ради быша".

Мономах прекращает внутренние усобицы, во всех основных центрах сажает своих сыновей, покорных ему, сурово замиряет склонного к сепаратизму минского князя Глеба. Русь вновь становится единым государством. Этому государству не страшны внешние враги, напротив, как во времена "первых" князей, военно-политические устремления Мономаха нацеливаются на придунайские территории, а в летописи вновь появляются известия, связанные с Византией (в статьях второй половины XI века их почти нет, ибо все внимание было поглощено внутренней борьбой). У Руси вновь открываются горизонты.

Время Мономаха - это следующий, четвертый период, который можно выделить в содержании ПВЛ. Если третий период симметричен с первым, то четвертый - со вторым, временем "первых" князей. Летописец специально заботится, чтобы читатель заметил это. В связи с Мономахом настойчиво упоминаются "отцы и деды, иже стяжали Русскую землю", неоднократно "отцов и дедов" поминает сам Владимир. Он как бы возвращает время "отцов и дедов", возвращает их славу и былое могущество Руси: "Тем бо путем шли деды и отци наши..." (с. 165), - пишет Мономах в письме к Олегу.

Таким образом, в "Повести временных лет" обнаруживается не просто хронологическое изложение русской истории, а действительно ее концептуальное осмысление. Нас не должно смущать, что сам летописец не выделял специальными заголовками указанных нами периодов, - достаточно того, что они объективно присутствуют в ПВЛ. Периоды эти обладают завершенностью и определенным качеством исторической жизни. Для полной ясности кратко обозначим их еще раз.

1. Время племенной розни: утрата самостоятельности.

2. Время первых князей (от Олега до Ярослава): сложение и существование сильного независимого государства, его экспансия.

3. Время междоусобной розни (от Ярославичей до Святополка Изяславича): ослабление государства, неспособность эффективно противостоять половецкой угрозе.

4. Время Владимира Мономаха: возрождение могущества Руси, разгром половцев, возобновление попыток возвращения придунайских территорий.

стр. 9


--------------------------------------------------------------------------------

Русская история разделилась в ПВЛ на эти периоды потому, что летописец смотрел на события не только через хронологическую сетку, но и через призму определенной политической или морально-политической идеи. Он стремился показать, что является добром для Руси и что несет ей зло. Поэтому русская история в ПВЛ предстала как "самораскрывающееся бытие" (М. М. Бахтин), дважды демонстрирующее губительность розни, внутренних войн и дважды - благость единения, согласия между князьями, сильной власти киевского князя. Видимо, в этом и состоит та "единая мысль", которая "оживляет всю композицию". Действительно, намеченная историческая концепция одновременно является и композицией ПВЛ, превращая погодную летопись в завершенное произведение. В своей совокупности эти четыре сегмента образуют полный круг или полный оборот "колеса истории". Внутренний смысл биографии Мономаха, его идеализация в финале ПВЛ заставляют бросить ретроспективный взгляд на все предшествующее повествование, и тогда обнаруживается гармоническая завершенность всего здания ПВЛ: в деятельности Владимира Мономаха блестяще реализуются пропагандируемые на всем пространстве текста общественно- политические и нравственные идеи летописцев, и поэтому изображение деяний этого князя достойно венчает и замыкает идейно-художественное строение ПВЛ.

Хотя конкретные хронологические изыскания Б. А. Рыбакова, на наш взгляд, мало соотносятся с "исторической концепцией" ПВЛ, тем не менее историк верно ощутил, что в начальной части содержится нечто существенно важное для осмысления идейного комплекса летописи. Выяснению этого, а также сопряжению начал и концов ПВЛ может быть посвящена следующая статья.

стр. 10