Полная версия публикации №1658142984

LITERARY.RU ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПРОЦЕСС В ХОРВАТИИ И СЛАВОНИИ В XVIII ВЕКЕ → Версия для печати

Готовая ссылка для списка литературы

И. И. ЛЕЩИЛОВСКАЯ, ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПРОЦЕСС В ХОРВАТИИ И СЛАВОНИИ В XVIII ВЕКЕ // Москва: Портал "О литературе", LITERARY.RU. Дата обновления: 18 июля 2022. URL: https://literary.ru/literary.ru/readme.php?subaction=showfull&id=1658142984&archive= (дата обращения: 29.03.2024).

По ГОСТу РФ (ГОСТ 7.0.5—2008, "Библиографическая ссылка"):

публикация №1658142984, версия для печати

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПРОЦЕСС В ХОРВАТИИ И СЛАВОНИИ В XVIII ВЕКЕ


Дата публикации: 18 июля 2022
Автор: И. И. ЛЕЩИЛОВСКАЯ
Публикатор: Администратор
Источник: (c) Славяноведение, № 1, 28 февраля 2011 Страницы 79-94
Номер публикации: №1658142984 / Жалобы? Ошибка? Выделите проблемный текст и нажмите CTRL+ENTER!


Статья посвящена развитию литературного процесса в Хорватии и Славонии в XVIII веке. Характеризуется творчество крупных писателей, рассматриваются их сочинения. Отмечаются особенности Просвещения, преобладание дидактизма в литературе.

The article is devoted to the development of literary process in Croatia and Slavonia in the 18th century. It considers the work of most prominent writers explores the features of Enlightenment, stresses the prevalence of didactic motives in the literature of the age.

Ключевые слова: Хорватия и Славония, литература, XVIII век.

Хорватская литература имеет большую историографию. Но одним из наименее изученных аспектов остается ее развитие в Хорватии и Славонии в XVIII в. Настоящая статья отличается от научных работ по этой проблеме, прежде всего вышедших в России, включением в круг исследования литературы в ее многоязычии и историко-культурным подходом к освещению письменной литературы хорватов в Хорватии и Славонии в рассматриваемое время.

Центральная Европа вступила в XVIII столетие под знаком Карловацкого мира 1699 г., завершившего победоносную войну Священной лиги (Австрии, Венеции, Речи Посполитой и с 1686 г. России) против Османской империи. Он положил конец турецкой агрессии на Запад. Австрия приобрела значительные территориальные приращения на востоке, в том числе были освобождены от османской власти земли между реками Сава и Драва, получившие название "Славония". В 1745 г. она была воссоединена с Хорватией под властью сабора и бана. Это стало самым крупным политическим событием в истории хорватов XVIII в.

Хорватия и Славония в составе Венгерского королевства входили в государство Габсбургов. В XVIII в. Австрийская монархия переживала глубокие процессы, вершиной которых были реформы "просвещенного" абсолютизма. Все это протекало в условиях действия общеевропейских факторов: национального разграничения и самоидентификации народов, зарождения гражданского общества, идейно-культурного феномена Просвещения. В конце столетия Европу потрясла Великая французская революция.

В XVIII в., особенно во второй его половине, стали заметны общественные изменения в Хорватии и Славонии. Дворяне торговали продукцией своих поместий, некоторые из них заводили мануфактуры, горожане сочетали торговлю с разнообразным предпринимательством. Крестьяне в середине века развернули почти

Лещиловская Инна Ивановна - д-р ист. наук, ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН.

стр. 79
повсеместную борьбу с растущей эксплуатацией. Появились признаки оформления социального слоя интеллигенции из лиц разного происхождения. Жизнь хорватов, находившихся в тесном соседстве с продвинувшимися европейскими народами, складывалась под воздействием внутренних сил и импульсов, традиционных обстоятельств и всеобъемлющих европейских процессов.

Хорватская культура, как и в предыдущие столетия, развивалась в одном направлении, но разными потоками в провинциях, отличавшимися диалектами письменного языка на народной основе, традициями, связями и темпами роста. Принципиально важным обстоятельством стало образование во второй половине XVIII в., наряду с Далмацией и Хорватией, культурного центра в Славонии, хотя и при турецкой власти здесь развивалась книжность на народном языке, носителями которой были францисканцы.

Литература в Хорватии была двуязычной. Она создавалась на латинском языке и кайкавском диалекте. Двуязычие проявлялось не только у разных писателей, но и в творчестве одного лица. По роду интересов и занятий многие создатели литературных произведений одновременно писали исторические сочинения, вели лексикографическую работу, составляя словари, издавали учебники и т.д. Это были не профессиональные писатели, а скорее носители книжной культуры.

В рассматриваемое время литературой в Хорватии занимались главным образом религиозные деятели, и решала она прежде всего церковные задачи. Религиозная литература по своему содержанию, характеру и жанрам продолжала традиции XVII в. Она представляла поток катехизисов, сборников молитв, проповедей, "советов" религиозной и воспитательной направленности. При этом авторы широко иллюстрировали свои сочинения всевозможными притчами, имевшими разные источники, и оживляли духовными песнями, а то и вовсе создавали стихотворные тексты, подражая нередко стилистике народных песен и используя их метрику. Так или иначе церковные писатели отражали в своих сочинениях отдельные мирские явления, в частности реальную жизнь Хорватии, расширяя кругозор читателей.

Плодовитым церковным писателем был загребский францисканец Стефан Загребец (1688 - 1742). Он мастерски компоновал притчи, неустанно работая, написал обширный проповеднический труд на кайкавском диалекте в пяти частях, которые выходили в основном в Загребе с 1715 по 1734 гг.

Одним из наиболее известных церковных кайкавских писателей был иезуит Юрай Мулих (1694 - 1754). Он был родом из дворянской общины Турополе. Это был человек подвижной, активный и в высшей степени консервативный. В его литературной деятельности церковное просветительство сочеталось с нападками на вольтерианцев и руссоистов.

Мулих составлял катехизисы и молитвенники на народных диалектах в зависимости от местности, где распространялись эти книги. Он много раз вдоль и поперек объехал и обошел Загребскую епархию и Венгрию, проповедуя католические ценности. Мулих писал также религиозные песни, которые умело снабжал моральными и церковными поучениями. Он распространял их среди простого народа, стремясь вытеснить с их помощью из обихода народные песни (см. [1. S. 127 i sl.; 2. S. 312, 333, 334; 3]).

Этому автору принадлежали как оригинальные, так и переводные сочинения с немецкого, латинского, испанского языков. Он пользовался в литературной работе родным кайкавским и штокавским икавским диалектами. При этом Мулих сознательно вносил в свой кайкавский текст элементы славонского штокавского диалекта икавского произношения. Это отвечало объединительным славянским традициям Римской курии, но также и пробивавшейся потребности в литературно-языковом сближении кайкавского и штокавского населения Хорватии и Славонии.

стр. 80
Видной фигурой в кайкавской литературе того времени был паулинец Хиларион Гашпароти (1714 - 1762). Ему принадлежали четыре книги жизнеописаний святых и проповедей "Цвет святых" (1752 - 1761). Это были переводы, компиляции, а также оригинальные сочинения (в основном проповеди). Среди прочих авторов Гашпароти упоминал в энциклопедическом труде дубровчанина М. Орбина и Ф. Главнича из Истрии. Он преследовал задачу религиозного и нравственного просвещения населения. Но его книги благодаря привнесению в них автором иносказательных рассказов, исторических реминисценций стали увлекательным чтением, своего рода беллетристикой, способной захватить умы и души неискушенных грамотных хорватов (см. [4]).

Заметным культурным явлением стало первое печатное издание большого сборника "Cithara octochorda" - собрания религиозных песен на латинском языке и кайкавском диалекте, снабженных большей частью нотным текстом. Это были песни, веками существовавшие на кайкавской территории. Сборник выдержал три издания (Вена, 1701, 1723; Загреб, 1757). Необыкновенная красота многих песен обеспечила ему долгую жизнь [5].

Главной функцией церковной кайкавской литературы было разъяснение населению католического учения. В то же время она прививала прихожанам чувство значимости родного языка. Духовные писатели совершенствовали его, сознательно стремились иногда к сближению кайкавского и штокавского диалектов. Наиболее талантливые авторы вносили вклад в эстетическое обогащение литературы. Претерпевала изменения стилистика религиозных песнопений. Духовные писатели (Мулих, но особенно штокавцы боснийские францисканцы) создавали церковные песни в народном стиле, десетерцем (народным десятистопным стихом). На мелодии популярных народных песен "накладывались" религиозные стихи [2. S. 334]. С одной стороны, это могло быть проявлением естественного процесса проникновения в церковную сферу элементов светской культуры. Но с другой - церковники предпринимали сознательные шаги, чтобы вытеснить народную и вообще светскую поэтическую стихию из жизни общества, сузить сферу ее функционирования.

Церковное просветительство представляло сложное явление. Решая свои традиционные задачи, оно выполняло специфические общественные функции. Но церковные писатели сочетали, как правило, религиозные поучения с консерватизмом, излишним традиционализмом в сферах политики, культуры, быта.

Особое место в кайкавской литературе занимали рукописные стихотворные сборники, включавшие песни разных времен, начиная с древности. Им принадлежала ниша между фольклором и книжностью. Входившие в эти сборники сочинения создавались анонимными авторами - дворянами, священниками, иными образованными людьми. Сборники носили целиком духовный или только светский, а также смешанный характер. Кайкавская духовная поэзия большей частью была переводной с латинского языка. Кайкавские рукописные сборники включали иногда песни на других хорватских диалектах, а также на латинском, венгерском и немецком языках. Содержание светских песен было разнообразным, включая любовную лирику, стихотворения с описанием природы, исторические песни, связанные с конкретными событиями, шуточные сочинения. Они отражали мысли и чувства конкретного человека в разных жизненных обстоятельствах. В рукописных сборниках встречались иногда стихотворения, раскрывавшие богатство поэтической метрики, содержавшие свежие образы и отмеченные большими выразительными способностями кайкавского диалекта (см. [6]).

В XVIII в. в хорватской художественной культуре протекал процесс барокизации, начавшийся еще в XVII в. Он затронул, в том числе, светскую и полусветскую литературу. Ее представителем на рубеже веков был Павао Риттер

стр. 81
Витезович (1652 - 1713). Человек с широким кругозором, он проявил себя в разных сферах культуры, во многом опередив свое время.

П. Витезович связал своим творчеством XVII и XVIII столетия. Он родился в Приморье, где господствовал чакавский диалект, в городе Сене, в семье австрийского офицера, потомка выходцев из Эльзаса, получивших дворянство. Начальную школу молодой человек закончил, видимо, в родном городе, где царила глаголяшская атмосфера. Затем была учеба в загребской гимназии. Уже в это время в нем проявился неспокойный дух. Бросив гимназию, Витезович отправился в Рим, откуда после кратковременного пребывания перебрался в Крайну. Здесь он два года провел во дворце знаменитого историка И. В. Вальвасора, помогая ему в подготовке его труда "Слава герцогства Крайны". Витезович освоил гравирование по меди, картографию и сам проникся интересом к истории.

В 1682 - 1683 гг. Витезович в качестве делегата города Сеня участвовал в работе венгерского Государственного собрания. В 1684 г. он уже - посланник бана Н. Эрдеди при австрийском дворе. В то время хорватский деятель не имел постоянного места жительства, устойчивых занятий и доходов.

Наконец, скитальческая жизнь его, казалось, закончилась. Он поселился в Загребе, оказавшись в окружении епископа Микулича, бывшего его одноклассника по гимназии. В 1694 г. хорватский сабор передал в управление Витезовичу муниципальную ("государственную") типографию, основанную в городе еще тридцать лет назад, но бездействующую. Энергичный управляющий вселил в нее жизнь, и в следующем году в Загребе начала работать "Королевская типография", из стен которой вышло в свет около 50 книг - хвалебных песен, календарей, исторических сочинений.

После заключения Карловацкого мира Витезович как представитель сабора вошел в комиссию по демаркации новой границы между Австрийской монархией и Османской империей. Он непосредственно участвовал в демаркации австро-турецкой границы на хорватско-боснийском участке. По желанию председателя комиссии Витезович написал обширную записку, в которой высказался за освобождение Австрией южнославянских земель от власти Турции, отрицая при этом право Венеции на Далмацию. Это вызвало к хорватскому автору интерес Вены. В то же время, работая в демаркационной комиссии, Витезович с горечью наблюдал, с какой легкостью австрийские власти оставляли туркам и венецианцам отдельные села и даже районы хорватской земли.

По приглашению двора Витезович посетил Вену. Хорват получил право пользования всеми местными архивами, был удостоен звания придворного советника, а позднее и титула барона, без земельного владения. Он продолжал заниматься издательскими делами. Но с 1706 г. началась череда неприятных для него событий. В Загребе сгорел его дом, а с ним пострадала и типография. Вся вина была возложена на управляющего. Витезович был отстранен от руководства типографией, к тому же он проиграл многолетний судебный процесс, связанный с недвижимостью. В 1710 г. Витезович навсегда покинул Загреб, переехав в Вену. В 1712 г. на сессии венгерского Государственного собрания по случаю коронации он еще представлял родной Сень. Последний год хорватский деятель, чувствуя себя человеком без родины и племени, жил бедно и одиноко. В 1713 г. он скончался (см. [2. S. 254 - 256; 7. S. 658]).

Витезович был в Хорватии выдающейся личностью, первым светским профессиональным писателем и историком. Он писал в основном на латинском языке, меньше на родном диалекте, привнося в чакавскую основу кайкавские и штокавские элементы [2. S. 257]. Ему принадлежала масса стихотворных произведений, приуроченных к какому-либо событию, поздравительных панегириков в честь видных и знаменитых лиц - Леопольда I, хорватского бана, венгерского палатина, епископов и многих других.

стр. 82
Витезович впервые выступил в печати в 1684 г. с поэмой на чакавском диалекте "Сигетское расставание" (Линц, 1684; Вена, 1685), посвященной славной обороне Сигета от наступления турок в 1566 г. В предисловии "К читателю" автор отметил, что он издал на родном языке это сочинение, "чтобы наш славный хорватский язык" не был предан забвению [8. S. 361]. Оно было написано как воспоминание о защите Сигета и этим отличалось от более ранних произведений на сигетскую тему. Витезович прославлял заслуги руководителя обороны Николы Зринского (Сигетского) перед родиной и Австрией. Поэма была отчетливо окрашена хорватским патриотизмом.

В наиболее известном стихотворении "Воскресшая Хорватия", написанном по следам победы Священной лиги над Турцией и изданном на латинском языке в 1700 г. в Загребе, Витезович предстал как политический мыслитель. В 1703 г. увидело свет его стихотворное произведение "Два столетия плачущей Хорватии" о трудной судьбе Хорватии в последние века. Оно было написано на латинском языке гекзаметром.

Сильное впечатление произвела на Витезовича победа Петра I над шведами под Полтавой в 1709 г. В лице России он увидел силу, способную разбить Турцию. Это получило выражение в созданном им в 1710 г. стихотворном венке из 20 анаграмм на латинском и родном языках. Автор призвал Петра I сокрушить Османскую империю и взять Царьград. Предположительно латинский вариант был напечатан, но сохранился он лишь в рукописи (см. [9. S. 145]). Это было первое упоминание в северной хорватской литературе о Петре I и выражение конкретного восприятия России.

Как уже следует из вышесказанного, важной сферой гуманитарных занятий Витезовича была история. В 1696 г. в Загребе вышла его "Хроника веков всего мира", в которой он отдал дань кайкавщине. Автор продолжил изложение событий после "Хроники" Врамеца (1578) до своего времени. В предисловии он писал, что предназначал ее для ознакомления с историей малообразованного населения, "чтобы большинство ею пользовалось" [8. S. 433]. Сочинение было написано сухим и скупым языком, но иногда автор излагал события, не скрывая горестных чувств. Под датой 1690 г. значилась запись: "Взяли турки и нижний Белград, большой красивый город, легко и без крови, на великую печаль и вред всему христианству" [8. S. 471].

"Хроника" и стихотворение "Воскресшая Хорватия" представляют особый интерес в плане развития политических взглядов Витезовича и шире - зарождения хорватской политической мысли. В "Приложении" к "Хронике" автор отождествил слова "иллирский" и "словинский" (славянский) применительно к языку [8. S. 473 - 474]. В то время понятие "иллирский" употреблялось в литературе для обозначения хорватских диалектов. Витезович распространил его как изначальное на всех славян. Он опирался, вероятно, на легенду о братьях Чехе, Лехе и Русе, прародину которых, вслед за историком Ратткаем, находил в хорватском городке Крапине (см. [9. S. 142]). В стихотворении "Воскресшая Хорватия" Витезович охватил названием "Хорватия" территорию от междуречья Савы и Дравы до Приморья и от Альпийских гор до Сербии и далее на восток, т.е. земли, населенные южными славянами и соседними народами. Автор посвятил стихотворение Леопольду I и его сыну Иосифу - королям "целостной Хорватии". Ее воскрешение он связал с австрийским двором [9. S. 143]. Поиски Витезовичем формы консолидации славян сочетались у него с мечтой о верховенстве Хорватии на юго-востоке Европы.

Идейная позиция Витезовича получила выражение и в сосредоточенности его научных интересов. В 1701 г. он издал в Вене на латинском языке "Стематографию" - южнославянский геральдический сборник. В следующем году она вышла и в Загребе с дополнениями. Витезович в 1712 г., выпустил в Трнаве сочинение

стр. 83
"Пленница Босния" и закончил историю Сербии в Средние века, но эта работа осталась в рукописи.

Много сил Витезович отдал лексикографии. Он составил иллиро-латинский и латинско-иллирский словари. Они остались в рукописи, причем сохранился только последний. Витезович был сторонником хорватского литературного языка, основанного на лексике трех диалектов: чакавского, кайкавского и штокавского, что получило отражение в его словаре. Он также предложил реформу латинской графики, исходя из принципа - для каждого хорватского звука одна буква. Для этого Витезович ввел диакритические знаки. Графические новшества он последовательно проводил в своих сочинениях. Витезович и лексикограф Белостенец наметили направление реформирования хорватского латинского письма (см. [2. S. 261; 7. S. 726]).

Хорватский деятель проявлял интерес к народному творчеству и собирал его. В 1702 г. в Загребе он выпустил сборник пословиц, которые ранее были напечатаны в его календарях [8. S. 344].

Витезович, с его разносторонними гуманитарными интересами, творческой активностью и научной интуицией, внес много нового в культурное развитие хорватов и закрепил имевшиеся уже достижения. Он положил начало развитию в Хорватии политической мысли, отмеченной, хотя и утопическими, раздумьями о судьбах родины, впервые набросал путь реформирования латинской графики, обогатил хорватскую историографию и литературу значимыми сочинениями. Деятельность Витезовича усилила культурное значение Загреба. Влияние его творчества испытали представители не только хорватской, но и сербской культуры XVIII-XIX вв. Знаменитый далматинец А. Качич-Миошич опирался среди прочих сочинений на "Хронику" Витезовича при создании своей книги "Кораблица". В основу первого сербского печатного издания "Стематография" (1741) был положен одноименный геральдический сборник Витезовича. Деятели хорватского национального возрождения, начиная в 30-х годах XIX в. литературно-языковые преобразования, не обошли вниманием первый опыт реформирования хорватской латиницы и трехдиалектный принцип создания общехорватского литературного языка.

Сочетание в творческой деятельности занятий историей и литературой было характерно также для Балтазара Адама Крчелича (1715 - 1778). Он родился в селе Брдовец близ Загреба в дворянской семье. Образование молодой человек получил в Загребе, иезуитской Хорватской коллегии в Вене и Иллирской коллегии в Болонье. Крчелич имел степень доктора философии и теологии, солидную юридическую подготовку, владел, помимо латинского, итальянским и французским языками.

По завершении учебы Крчелич короткое время служил приходским священником в Хорватии, а с 1747 г., будучи каноником, членом загребского капитула, находился в Вене в должности ректора Хорватской коллегии. В столице он вошел в придворный круг Марии Терезии, которая передала ему рукописное наследие Витезовича. В 1749 г. Крчелич вернулся в Хорватию, где стал членом Судебного стола, а в 1769 г. - архидьяконом.

Б. А. Крчелич был высокообразованным талантливым человеком, со сложными взглядами и острым умом. Приверженец австрийского абсолютизма, он оставался в то же время патриотом Хорватии, консерватизм каноника сочетался в его позиции с отрицанием церковных орденов и иезуитской схоластики, безоговорочная защита интересов и власти католической церкви - с рациональным одобрением секуляризации школы и отстаиванием пользы наук и знаний.

По словам Крчелича, любовь к родине пробудила в нем интерес к политико-исторической науке, чтобы, опираясь на документы и используя опыт французских, бельгийских и других авторов, вывести из тьмы на свет историю своей

стр. 84
земли [1. S. 475]. Так появились в 1770 г. его исторические труды "История загребского кафедрального собора" и "Предварительные заметки о королевствах Далмации, Хорватии и Славонии". Из первого сочинения увидела свет лишь первая часть, в то время как вторая, доведенная до 1667 г., осталась в рукописи. В "Предварительных заметках" автор предпринял попытку показать в целостности хорватскую историю до 1606 г.

Собственник рукописного наследия Витезовича, Крчелич шел его путем хронологического изложения истории и следовал его политической тенденции. Он поддерживал право австрийских Габсбургов на южнославянские земли, обрушиваясь на многовековую власть Венеции над Далмацией. В методах работы Крчелич стремился к критичности, расширению документальной базы, проявлял интерес к народной поэзии как историческому источнику. Это позволило ему развенчать ряд историографических заблуждений, в частности, опровергнуть взгляд на генетическую связь славян с древними иллирийцами. Но в целом Крчелич не достиг современного ему уровня европейской исторической науки [10. S. 10; 2. S. 298 - 300].

Крчелич написал ряд других работ на латинском языке и кайкавском диалекте. Среди них была небольшая книга "Обозрение писателей королевства Славонии с XIV по XVII столетие". Она вышла под псевдонимом А. Барич в 1774 г. в Вараждине. Это был первый обзор литературы северных хорватов с прошлых времен до Витезовича.

Полтора века в рукописи оставался главный, обширный труд Крчелича "Анналы". Он был написан в 1764 - 1767 гг. на латинском языке и представлял мемуары и летопись событий современником в хронологических рамках 1748 - 1767 гг. "Анналы" увидели свет в оригинале лишь в 1901 г. В переводе В. Гортана на современный сербскохорватский язык труд был издан в Загребе в 1952 г. [1].

Автор назвал и описал главные события хорватской жизни, которые в целом представляли широкую панораму состояния Хорватии. В труде были показаны должностные назначения, борьба среди верхушки дворянства за хорошо оплачиваемые места, церковные торжества, работа хорватского сабора, состояние торговли и участие в ней аристократии, внешняя политика австрийского двора, вклад хорватов в его военные действия, повседневная жизнь в городах и многое, многое другое. Крчелич впервые описал волнения крестьян и граничар в Хорватии и Славонии в 1755 г. Это описание вошло затем в историографию восстаний.

Писатель не был бесстрастным фактографом. Его пытливый ум анализировал и оценивал действия хорватских властей, давал меткие и порой нелицеприятные характеристики хорватским политикам и видным лицам. Так, он писал о руководителях административно-политической верхушки рубежа 1740 - 1750-х годов, что они были не "богами королевства", как их называли современники, а "грабителями родины" [1. S. 475]. Мемуарист отмечал моральные изъяны католического духовенства, которое больше заботилось, по его словам, об обретении богатства, нежели о спасении души [1. S. 457]. Его беспокоило общее духовное разложение общества. "Роскошь, обман, ложь, безграмотность, - писал он, - вот современные божества и идолы" [1. S. 458]. Крчелич ощутил приближение иных времен, нестабильность и неустойчивость общества, казавшиеся ему крушением жизни. И не отсюда ли проистекали его политические симпатии к Марии Терезии, вообще австрийскому абсолютизму, обретавшему черты "просвещенности", как силе, способной якобы предотвратить и остановить разрушительный процесс.

Крчелич вел порой жесткий, порой взволнованный, порой непринужденный разговор с читателем, прямо обращаясь к нему - "знай, читатель!". "Анналы", сугубо светское сочинение, в отдельных частях представляло вполне реалистическое описание жизни и современников. Вот словесный портрет представителя хорватской элиты графа Б. Магдаленича: "Был прост и с добрым сердцем. Его

стр. 85
украшала телесная красота, поэтому он был дорог женщинам, которых ни сам в молодые годы не чуждался и их легко заполучал. Впрочем был истинный придворный, любил шутки и сам охотно шутил. Жил без напряжения и счастливо, легче добивался почета, чем его заслуживал, был очень гостеприимным и охотно угождал иностранцам. В еде и одежде держался золотой середины и постоянно имел у себя гостей. Благодаря всему этому пользовался уважением" [1. S. 461]. Сочинение Крчелича заняло заметное место в истории хорватской литературы, однако не оказало влияния на литературный процесс.

Крчелич внес существенный вклад в хорватскую культуру еще и тем, что в 1777 г. подарил Королевской академии в Загребе свою богатую библиотеку, состоявшую из книг и рукописей. Она стала основой академической библиотеки, в дальнейшем современной Национальной и университетской библиотеки.

На стыке кайкавской и штокавской языковых зон, близ Госпича (Военная Граница) родился в 1760-х годах Й. Крмпотич (ум. ок. 1797 г.). Он стал капелланом и провел большую часть жизни в Вене. Крмпотич оставил след в хорватской литературе своими песнями "по случаю" и панегириками, в которых был слышен отзвук поэзии дубровницких авторов Гундулича и Джурджевича, а также славонца Канижлича. Одно из стихотворений - "Поездка Екатерины II и Иосифа II в Крым" (Вена, 1788) - автор посвятил встрече Екатерины II и Иосифа II на юге России в 1787 г. [11. S. 375; 2. S. 311]. Так образ русской императрицы вошел в хорватскую литературу.

На исходе XVIII в. литературная ситуация в Хорватии была отмечена появлением сочинений, посвященных актуальным общественно-политическим вопросам текущей жизни. Революционные события во Франции не обошли своим влиянием Загреб. В 1794 г. на торговой площади города было воздвигнуто "Дерево Свободы", символ революции, с якобинским колпаком на его вершине. В середине 1790-х годов в Загребе распространялись две рукописные листовки со стихотворениями на кайкавском диалекте. Они имели близкие содержание и форму, что дало основание хорватским исследователям предположить их принадлежность одному автору. По-видимому, это был смелый человек из круга аббата Иг. Мартиновича, возглавившего в 1794 г. "якобинское" тайное общество в Пеште. Оно было связано с Хорватией и Славонией.

Анонимный автор выражал поддержку Франции и идеям свободы, равенства и братства. Разделяя антифеодальное и антиклерикальное настроения, он выступал против зависимости кметов, за гражданское равноправие господ и крестьян. Листовки отвращали от войны против французов [12; 13; 14. S. 49]. Это было время войны европейской коалиции с Францией, время термидорианской реакции и Директории в самой Франции, когда новая армия была еще овеяна славой революции. Стихотворения означали принципиальный сдвиг в развитии хорватской общественно-политической мысли, знаменуя собой зарождение гражданского сознания, а в литературе - зачатки гражданской поэзии.

Появление в Хорватии сочинений, проникнутых передовыми идеями, не осталось без внимания консервативного большинства общества. В "Новом календаре на 1801 г." писатель патер Гргур Малевац, который в то время был редактором загребского календаря, напечатал под псевдонимом Грегор Капуцин (Монах) стихотворение "Хорват хорвату по-хорватски говорит". В нем автор высказался против Франции и соответственно против революционных движений в Европе, доказывал необходимость сохранения в Хорватии кметства [13. S. 89; 14. S. 78]. Это было первое противостояние в хорватской литературе реальных социальных сил в обществе.

В 1796 г. в Загребе вышла из печати книга, в которой получила выражение новая постановка литературно-языковой проблемы, - "Основа хлебной торговли согласно природе и событиям". Ее автором был Йосип Шипуш, житель города

стр. 86
Карловаца (главного центра экспортной торговли хлебом), образованный экономист и филолог, ученик известного историка, филолога и публициста Шлецера. Книга посвящалась загребскому епископу М. Врховацу и была напечатана в епископской типографии. Язык сочинения представлял собой смесь кайкавского, чакавского и штокавского диалектов. В предисловии к нему Шипуш высказался за единый литературный язык, правописание и терминологию для населения Хорватии, Славонии и Далмации на базе одного из господствовавших там диалектов. Он рассматривал этот вопрос, исходя из интересов процветания народа и свободной хлебной торговли [15. S. 38 - 42; 14. S. 78].

Новизна этой книги состояла в постановке вопроса о языковой целостности населения Хорватии, Славонии и Далмации (без разделения при этом сербов и хорватов), в определении пути его объединения на основе единого литературного языка с главенством наиболее распространенного в указанных землях диалекта, а таковым был штокавский диалект, возможно, с включением в общий язык элементов и других диалектов, судя по смешанному языку самого автора, наконец, в исходной мотивации такого объединения - общественных интересов. Впервые литературно-языковая проблема была публично поставлена как актуальная задача времени. Книга Шипуша стала знаковым событием, отразив предчувствия в обществе грядущих перемен и знаменуя собой зарождение в Хорватии публицистики.

В XVIII в. большой вклад в сокровищницу хорватской литературы внесли писатели Славонии. До середины века эта провинция была представлена исключительно народной поэзией и религиозной письменностью на штокавском диалекте. Хранителями письма на народном языке выступали францисканские монастыри. Книжники-францисканцы проявляли патриотизм по отношению к родной речи. Славонская книжность, носившая религиозно-дидактический характер, состояла из катехизисов, молитвенников, житий святых, сборников проповедей и духовных стихов.

На этом сером фоне развернулось яркое писательское дарование Антуна Канижлича (1699 - 1777). Уроженец города Пожеги, он получил среднее образование в иезуитских гимназиях родного города и Загреба, где и сам вступил в иезуитский орден. Канижлич, завершив учебу в университете Граца и в Трнаве, служил профессором в Вараждине и Загребе, в 1728 г. был рукоположен в священники. Он занимал должность управляющего школами и просветительными учреждениями в Загребе, Пожеге, Осиеке, Петроварадине и Вараждине. После ликвидации иезуитского ордена в 1773 г. священнослужитель стал председателем Консистории в Пожеге. Здесь он и умер.

Канижлич начал писательскую деятельность с молитвенников и катехизисов. В зрелые годы он написал два основных сочинения - "Истинный камень большого раздора" и "Святая Рожалия". Обе книги вышли в свет в 1780 г. (Осиек и Вена) посмертно.

"Истинный камень" представлял теологическое и историко-церковное сочинение, в котором автор пытался доказать, что некогда в церкви было единство, поддерживаемое авторитетом римского папы, но в результате отступничества константинопольского патриарха Фотия дело дошло до раскола. Автор клеймил его последователей - отцов церкви за предательство и иноверие. В контексте идейных установок курии Канижлич писал о родстве и близости славян, рассматривая каждый из этих народов как "благородный лист славного иллирского леса". Это сочинение вошло в историю хорватской литературы как первое оригинальное прозаическое произведение на новоштокавском диалекте икавского произношения [2. S. 338, 339].

Самое известное сочинение Канижлича - поэма "Святая Рожалия" было посвящено популярной святой из Палермо (Сицилия). С ней были связаны легенды,

стр. 87
согласно которым эта девушка из благородной семьи, жившая при королевском дворе, ушла в пустыню, чтобы служить Богу. В поэме рассказывалось об отшельническом периоде ее жизни.

В выборе темы сочинения Канижлич не был оригинален. Тема покаяния грешников и радости святой жизни была распространенной в далматинско-дубровницкой барочной литературе (Гундулич, Бунич, Вучич, Джурджевич). Канижлич использовал литературный опыт дубровчан, но оригинальность его поэмы состояла в том, что ее героиней была не грешница, а благородная девушка, которая отозвалась на зов "небесного жениха" [2. S. 340 - 342]. В отличие от традиционной антитезы греха и милосердия, Канижлич воспел как подвиг религиозный экстаз и аскетический образ жизни. По стилистике поэма была запоздалым барочным сочинением. Черты барокко получили выражение как в самом поэтическом жанре, так и в литературных приемах - описаниях, персонификации, аллегории, экзальтации и др.

По идейно-тематическому содержанию с его римско-католической религиозностью, барочной палитре, ограниченности церковными канонами художественного мышления автора поэма носила церковно-традиционалистский характер. Но ее богатый и выразительный штокавский язык, проблески в ней реалистического описания природы и бытовых жизненных реалий, перекличка местами с народной песней, наконец, высокое версификаторское мастерство автора сделали поэму достижением хорватской литературы.

С 60-х годов XVIII в. начались заметные сдвиги в литературном развитии Славонии: появилась светская литература на народном языке, проникнутая идеями, хотя и незрелого, Просвещения. Ее зачинателем выступил Матия Антун Релкович (Релькович) (1732 - 1798). Он происходил из славонской граничарской семьи, сам начал службу граничаром, но уже в Семилетней войне участвовал в чине капитана. Оказавшись в плену, Релкович почти два года провел в Пруссии, во Франкфурте-на-Одере. Здесь будущий писатель усовершенствовался в знании немецкого языка, выучил французский и познакомился с литературой на них. Пребывание в Пруссии в период правления там "просвещенного" монарха Фридриха II оставило глубокий след в сознании хорватского офицера. Он увидел "ухоженные города и села". Все, что окружало его, разительно отличалось от разоренной и заброшенной Славонии. У Релковича пробудилось желание с помощью литературы помочь воспитанию и просвещению соотечественников, что представлялось ему первоочередным условием улучшения жизни. Этой задаче он посвятил свое главное сочинение - поэму "Сатир, или Дикий человек", которую написал в Саксонии и издал в Дрездене в 1762 г.

Релкович ввел в поэму мифологический образ Сатира - "дикого человека". Представления о "естественном человеке", жившем в гармонии с природой и наделенном нравственными преимуществами, были распространенными в западном Просвещении. Им отдали дань Ж. Ж. Руссо, Ф. М. Вольтер, Д. Дидро и другие, менее значимые авторы. В поэме Релковича простодушному дикарю противостоял мир жестокий и невежественный.

Хорватский автор написал поэму на родном штокавском диалекте, популярным в народе десятистопным стихом со смежными рифмами. Он включил в сочинение и прозаические вставки. Писатель ориентировался на простых славонских крестьян и с ними вел разговор. Он обращался к ним со словами "мой дорогой Славонец", "дорогие братья и добрые земляки". Релкович хотел вернуть своим произведением долг "милому Отечеству". Патриотизм был побудительным мотивом его творчества.

Писатель нарисовал во вводной части поэмы картины родной Славонии, "земли благородной". Бог одарил ее всяческими плодами. Некогда Славония славилась и знаниями, она была "матерью" многих языков венгерского, чеш-

стр. 88
ского, хорватского, польского, "вандальского", моравского и "московского". Релкович выразил взгляд на благодатную Паннонию как колыбель венгров и всего славянства.

Однако турецкое завоевание, по мысли автора, привело Славонию к разорению и упадку. Для него было тягостным видеть современное состояние родного края: отсталость сельского хозяйства, примитивное земледелие, бездумное уничтожение лесов, бедность и убогость сел. Особое беспокойство писателя вызывали темнота и невежество крестьян, отсутствие общеобразовательных школ, отвращение сельских жителей к учению, почти поголовная неграмотность населения, духовный мрак. В поэме устами Сатира порицались косность патриархального семейного уклада, вредные, с точки зрения писателя, обычаи и обряды. Это посиделки с хороводами и попевками, служившие помехой сельским работам и наносившие вред нравственности, пристрастие мужчин к табаку и питью, выбор жениха или невесты в зависимости от степени богатства, а не по трудолюбию и нравственным качествам, непомерные для бедных расходы, связанные с затяжными и многолюдными свадебными праздниствами и подарками, и пр. Осуждение писателя вызывало вырождение "мобы" (традиционной помощи сельчан вдовам и сиротам) в эксплуатацию бедняков богатыми крестьянами [16].

Показывая путь к искоренению недостатков в жизни славонцев, Релкович утверждал: "Нужны школы и другие знания" [16. S. 7]. Хорватский автор поднял серьезную проблему необходимости и права народа двигаться к цивилизованности и европейскому образованию.

Релкович не только критиковал устами "дикого человека", лесного Сатира, темные стороны жизни славонцев, но давал в поэме практические советы по улучшению земледелия и содержанию скота, рациональному использованию угодий, правильному строительству жилья и др. Распространению полезных знаний в обществе служили и его переводные научно-популярные сочинения, и грамматика письменного языка, нацеленная на обучение полуграмотного населения. Релкович стремился в разных формах внести вклад в обновление жизни славонцев на "здравых" началах.

Поэма Релковича "Сатир" была отмечена новизной в тематическом, идейном и литературном отношениях. Это было первое подлинно светское сочинение на северохорватской культурной территории, написанное светским человеком под прямым влиянием духовной атмосферы в Германии в век Просвещения. В нем впервые была нарисована картина современной сельской жизни с позиции рационалистического видения мира. Поэма представляла сплав реалистического нравоописания и публицистичности. В ней в стихотворной и прозаической формах получили выражение литературные возможности славонского штокавского диалекта. Отличительными чертами поэмы стали ее связь с реальной жизнью, искренность чувств автора, его свободное от традиций мышление, народный стих. Это глубоко патриотическое сочинение, вскрывающее недостатки в жизни Славонии и направленное на их искоренение и достижение процветания родины, было проявлением просветительского мышления. Автору грезилось славонское общество, основанное на знаниях.

Принципиальной особенностью поэмы в литературной ситуации в северохорватском регионе являлась ее приближенность к крестьянам. Сельчане были в центре внимание автора, и его целью была помощь им. Релкович-писатель выступил на стороне простого народа, он писал живым разговорным языком, чтобы быть понятным ему и убедительным.

Поэма "Сатир", полуторатысячный тираж которой полностью разошелся, получила второе издание (Осиек, 1779). Она была автором переработана и расширена. На этот раз Релкович, разделяя иллюзии, связанные с "просвещенным абсолютизмом", показал обновленную Славонию в результате реформ Марии Терезии

стр. 89
[7. S. 537]. В этом издании, в частности, иначе выглядит отношение Релковича к народной поэзии, нежели высказанное им ранее порицание посиделок с полевками. В предисловии к нему автор писал: "Все мои земляки - певцы и от природы стихотворцы: все свои героические подвиги они воспевают в песнях и хранят их в памяти" [16. S. 63]. В этих словах выражены не только признание поэтической одаренности простого народа, но и ценность народной поэзии как сокровищницы его исторической памяти. Возможно, корректировка Релковичем взгляда на устную поэзию была связана с новой концепцией поэмы.

Хорватский просветитель выступил также зачинателем художественного перевода на славонский новоштокавский диалект. Верный принципу "поучать, развлекая", он издал сборник притч и афоризмов "Обо всем" (Осиек, 1795), составленный из разных книг. Опираясь на опыт распространения басен у других народов, Релкович напечатал в прозаическом переводе (с французского и немецкого языков) басни Эзопа (1796) и подготовил к печати перевод басен Федра и "индийского философа" Пильпая [16. S. XXIV i sl.]. Художественная переводческая деятельность Релковича имела морально-дидактическую направленность в просветительском варианте.

На творчество писателя оказала влияние античная литература. Оно особенно очевидно в его переводах. Использование автором античного наследия отвечало обновлению северохорватской литературы, сближая ее с классицизмом.

Релкович занимался также лексикографической и популяризаторской работой, ему принадлежали сравнительная грамматика штокавского диалекта и немецкого языка, практическое пособие по овцеводству в переводе с немецкого языка и учебник по естественному праву - с латинского.

Заинтересованное отношение Релковича к "благородному народу", ясность авторской позиции, новоштокавский диалект на народно-речевой основе - все это обеспечило интерес к поэме "Сатир" со стороны сербского населения Славонии. Свидетельством тому стало издание поэмы кириллицей учителем в Осиеке Стефаном Раичем (Вена, 1793; Буда, 1807). Издатель переложил сочинение с икавской формы диалекта на экавскую и ввел отдельные славянизмы, как это было свойственно тогда "славяно-сербскому" языку сербской литературы. Раич посвятил свой труд "достолюбезной сербской молодежи", указав при этом на воспитательный характер поэмы и ее "поучительный пример сочинения стихов на сербском языке" (цит. по [17. С. 263, 264]).

Творчество Релковича, прежде всего его поэма "Сатир", впервые поставило в литературе Славонии актуальные проблемы общественного звучания. Поэтому поэма вызвала отклики на родине писателя, как одобрительные, так и критические.

В разгоревшейся полемике сторонником Релковича выступил Вид Дошен (ок. 1720 - 1778). Он родился в Трибне, небольшом далматинском селе на море в отроге Велебита. Получив начальное глаголическое образование, Дошен был рукоположен в священники - глаголяши. Но затем, испытывая тягу к знаниям, он перебрался на север, в Хорватию, где продолжил образование в Крижевцах и загребской Академии. По завершении учебы в Хорватии, молодой священник слушал теологию в университете Граца. Дошен получил хорошее для своего времени теологическое образование.

С 1768 г. Дошен был приходским священиком в селе Дубовик в Славонии, сочетая в течение трех лет, в 1773 - 1776 гг., эту службу с обязанностями профессора моральной философии и директора гимназии в Пожеге. Дошен отличался высокой общей культурой. В его библиотеке в Дубовике, помимо литургических книг, имелась и общеобразовательная литература. Священники-глаголяши всегда отличались близостью к простому народу. В течение 20 лет Дошен находился в

стр. 90
Славонии в его гуще. Поэтому не удивительно, что он проникся сознанием необходимости подъема культуры крестьян (см. [18. S. 6 - 8]).

С именем Релковича было связано непосредственно первое сочинение Дошена - поэма "Эхо гор, которое откликается и отвечает на стихи Сатира и славонского тамбуриста" (1767). Автор решительно встал на защиту Релковича от нападок памфлетиста - францисканского монаха, выступившего в 1767 г. в печати под псевдонимом Тамбурист славонский. В прозаическом предисловии и в самой поэме Дошен высоко оценил сочинение Релковича. По его словам, хорватский офицер "написал книжицу, в которой стремился свою родину Славонию украсить должными добродетелями и очистить от гибельных недостатков" [19. S. 16]. Дошен подчеркивал патриотизм Релковича и его заботу о процветании родины. Критика темных сторон народного быта, по мнению священника, преследовала цель, "чтобы народ принял то, что весь разумный свет имеет!" [19. S. 21]. Автор и сам приводил красноречивые примеры отсталости и темноты сельчан.

Дошен приветствовал также выход "Грамматики" Релковича. Ее задачу священник видел в том, чтобы помочь народу научиться "правильно писать" [19. S. 27].

Второе сочинение этого автора - "Семиглавая змея" косвенно также было связано с творчеством Релковича. В стихотворном эпосе, состоявшем из семи песен, он раскрывал семь смертных людских грехов на материале реальной жизни Славонии [20]. Дошен писал остро и непримиримо о человеческих недостатках и слабостях, о темных обычаях и предрассудках земляков.

В центре внимания Дошена были нравственно-бытовые стороны крестьянской жизни. Он заявил о себе как сторонник книг, знаний, образования, считая их условиями преодоления земляками нравственных недугов. При этом в поэме "Семиглавая змея" он пошел дальше Релковича, выразив протест против социальной несправедливости. Он с неодобрением писал, что "большие" люди живут легко и в изобилии, в то время как беднота проводит жизнь в тяжелом труде и пребывает в нищете (см. [18. S. 12]). Дошен был в числе тех писателей, кто приблизил славонскую литературу к реальной жизни.

Признаки нового мышления проявил в своем творчестве Адам Тадия Благоевич (ок. 1746 - 1797), мелкий чиновник центральных учреждений в Вене. Благодаря своему положению он хорошо знал обстановку на своей родине в Славонии. В небольшой поэме "Поэт-странник, или Некоторые события до и после путешествия Иосифа II по Славонии" (Вена, 1771) он показал ее через десять лет после первого издания "Сатира" Релковича. Это сочинение также было написано десятистопным стихом со смежными рифмами.

Автор, сторонник "просвещенного" абсолютизма, отметил некоторое улучшение жизни в Славонии в результате проводившихся в стране реформ: оживление ремесла, подъем торговли, создание светских школ, улучшение культурной ситуации. Вместе с тем, вслед за Релковичем, Благоевич писал об общей духовной отсталости народа. Однако он не ограничился бытовой и нравственной стороной крестьянской жизни и первый в славонской литературе поднял социальные проблемы села. В жалобе крестьянина в поэме говорилось о тяжком бремени господской барщины, которая была мучительнее для подданных, чем турецкая дань. Выход из существующего положения писатель видел в пробуждении у земляков сознания былого величия своей родины и усвоении опыта продвинувшихся в развитии народов. Он особо подчеркнул также значимость кодифицированного литературного языка для приобщения славонцев к цивилизованным народам. Как и Дошен, Благоевич признавал значение созданной Релковичем грамматики родного языка.

Благоевич касался в поэме разных сторон современной жизни Славонии. Осознавая сложность литературно-языковой ситуации на родине, автор сочетал под-

стр. 91
держку родного языка с пониманием важности знания соотечественниками и иностранных языков. Порицая укоренившийся у них страх перед всем чужеземным, писатель в то же время осуждал и слепое следование городского населения иностранной моде. Он видел в народной поэзии проявление природной одаренности простого народа, но вместе с тем причислял бытование фольклора к устаревшим обычаям и т.д. (см. [17. С. 270 и ел.]). Благоевич заявлял о себе как сторонник Релковича и Дошена, развивал их писательские позиции и выражал ряд новых мыслей.

После создания поэмы Благоевич занялся переводческой деятельностью. Он сосредоточил внимание на современной европейской художественной прозе. В 1771 г. Благоевич выпустил в переводе (с немецкого издания) философский роман французского аббата писателя-просветителя Г. Ф. Куайе "Чинки, или Кохинхинские события, другим землям поучительные". В предисловии к нему писатель повторил мысль о пользе переводных книг для просвещения населения, а также для развития родного литературного языка, в кодификации которого он видел условие образованности и процветания народа (см. [17. С. 270 и ел.]).

Сам выбор для перевода романа, повествующего о разорении и мытарствах земледельца в вымышленной стране, определялся интересом Благоевича к положению славонских крестьян и его сочувствием к их участи. Выступление писателя оказалось возможным благодаря политике австрийского "просвещенного" абсолютизма, направленной на некоторое упорядочение аграрных отношений в целях сохранения существующих устоев.

Европейское Просвещение не обошло своим влиянием Славонию, где назревшие вопросы общественного развития предрасполагали к этому. С Просвещением были связаны первые светские писатели в Славонии, разработка светских тем из реальной жизни, появление новых жанров в литературе (реалистическое нравоописание, переводные басня и роман), художественная окраска морально-дидактической литературы, словом, вызревание более свободного литературного мышления. Но идеи Просвещения проявлялись здесь в узких рамках и с точки зрения единичности их носителей (Релкович, Благоевич и отчасти Дошен), и с точки зрения кругозора писателей.

Ситуация представляла собой модификацию Просвещения в периферийной провинции, где морально-этические вопросы традиционно были прерогативами христианской церкви, находившейся к тому же в окружении и испытывавшей давление в течение 150 лет чуждой исламской цивилизации. В этих условиях традиционализм и устойчивость народного быта были формами защиты и способом религиозного и этнического выживания населения. Ситуация вызывала сосредоточение внимания писателей-рационалистов на морально-этических вопросах и их стремление обучить и просветить народ в каждодневной жизни, сделать его быт и поведение более цивилизованными, привить ему общую светскую образованность. Все это имело патриотическую мотивацию. Но уже были проблески понимания и социальной стороны проблемы. Рационализм, гуманизм и гражданственность были отличительными чертами новой хорватской литературы в Славонии. С творчеством писателей-просветителей начало меняться функционирование литературы на родном языке: она стала активнее внедряться в грамотные слои населения.

К концу XVIII в. просветительские тенденции в литературе Славонии постепенно ослабевали. Наступление реакции в Австрийской монархии отразилось в творчестве Антуна Иваношича (1740 - 1800). Местом его рождения был Осиек. После учебы в Пожеге, Загребе, Вене и Болонье он был рукоположен в священники, некоторое время служил военным священником. Иваношич представлял в литературной жизни Славонии церковное просветительство, сочетавшееся с политическим консерватизмом. Вместе с тем Иваношич был талантливым поэтом,

стр. 92
знакомым с дубровницкой литературой. Он заимствовал из нее философские и литературные аллегории, поэтические интонации [2. S. 331 - 332].

Литературный процесс XVIII в. в Славонии завершало поэтическое творчество крупного ученого М. Катанчича (1750 - 1825). Оно было двуязычным и развивалось несколько особняком. В 1791 г. в Загребе вышел небольшой сборник его стихов "Осенние плоды", в который вошли песни на латинском языке и штокавском диалекте, написанные латинской метрикой. Поэзия Катанчича была в основном поздравительного характера, представляла отклики на текущие события, но включала и "пасторальные" сочинения, а также песни в народном духе, написанные десятисложным стихом. Поэтическое творчество Катанчича носило переходный характер. Он испытал влияние Горация, в его приверженности латинскому языку и воодушевлении античностью присутствовала дань "латинизму", но была здесь и реакция на классицистическую эстетику, с которой Катанчич мог познакомиться в бытность учебы в Венгрии. Катанчич занимался теорией литературы, хорватской просодией, отстаивая для современной ему поэзии латинскую метрику. В этой связи он цитировал или упоминал поэтов И. Джурджевича из Дубровника, П. Дивнича из Сплита, Качича Миошича, а также своего соотечественника М. Релковича [2. S. 344; 21. С. 125 - 127].

К исходу XVIII в. произошло идейно-тематическое обновление светской части хорватской литературы. В кайкавской Хорватии появились в зародыше гражданская поэзия, отмеченная антифеодальной мыслью, и зачатки общественно-политической публицистики, в Славонии сложилось рационально-просветительское направление.

Писатели-просветители провозглашали новые идеалы (общество, основанное на знаниях), ценности (здравый разум) и ориентиры (освобождение общества и личности от давления отживших традиций, канонов и авторитетов). Их искания были в значительной мере утопичными и в отсталой провинции ограниченными. Но заслугой этих подвижников было преодоление средневековых стереотипов мышления, в том числе в писательском творчестве. Были освоены новые темы, жанры, литература приблизилась к запросам реальной жизни, заключая в себе патриотическую мотивацию.

В стилистическом отношении литература в Хорватии и Славонии развивалась в общем русле барокко с его расцветом в середине века и последующим затуханием. Наиболее отчетливо его черты проявились в религиозной поэзии, не связанной с богослужением. В светской литературе давлела поэма, характерный барочный жанр, но с нравственно-дидактической направленностью.

Особенностью литературного процесса в Хорватии и Славонии в рассматриваемое время была слабая беллетризация литературы. Причины этого крылись в условиях исторического развития хорватов в этих землях. Культура их в силу долгой турецкой агрессии не пережила стадии Возрождения на заре раннего Нового времени, которое у других народов положило начало светской художественной литературы. С этим было связано и долговременное господство церкви в литературе, хотя религиозные поэзия, проза и драматургия с их разнообразием жанров так или иначе развивали литературное мышление.

В XVIII в., особенно во второй половине столетия, более живыми стали творческие контакты между литераторами Хорватии, Славонии и Далмации. Расширился кругозор писателей, в него стала входить дубровницкая литература. Складывалось понимание ее богатства и ценности. Литературные контакты были более заметными внутри штокавского языкового ареала, но не оставалась в изоляции и кайкавская Хорватия.

Литературные контакты на хорватском этническом пространстве подкреплялись периодическими всплесками исторической памяти, напоминанием отдельных интеллектуалов о сопричастности судеб Хорватии и Далмации, как

стр. 93
и поисками лексикографов, державших в поле зрения родственные диалекты и использовавших их словарный состав и грамматические формы. В целом, это были ситуативные действия. Но они выражали тенденцию культурного развития.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Krčelic B.A. Annuae ili historija 1748 - 1767. Zagreb, 1952.

2. Povijest hrvatske književnosti. Zagreb, 1974. Knj. 3.

3. Šojat O. Juraj Mulih (1694 - 1754) kao kajkavski pisac i kao kulturno-prosvjetni radnik. Predgovor. Bibliografija. Izbor iz djela. Rječnik // Kaj. Zagreb, 1983.

4. Šojat O. "Cvet sveteh" Hilariona Gašparotija (1714 - 1762) // Croatica. Zagreb, 1984. Sv. 20 - 21.

5. Hrvatski kajkavski pisci. Zagreb, 1977. Knj. II.

6. Šojat O. Rukopisne pjesmarice // Hrvatski kajkavski pisci. Zagreb, 1977. Knj. I.

7. Enciklopedija hrvatske povijesti i kulture. Zagreb, 1980.

8. Zrinski, Frankopan, Vitezovic. Izabrana djela. Zagreb, 1976.

9. Šidak J. Počeci politicke misli u hrvata: J. Krizanic i P. Ritter Vitezovic // Šidak J. Kroz pet stoljeca hrvatske povijesti. Zagreb, 1981.

10. Enciklopedija Jugoslavije. Zagreb, 1960. Sv. 4. Historiografija.

11. Kombol M. Povijest hrvatske književnosti do narodnog preporoda. Zagreb, 1961.

12. Šojat O. O dvjema kajkavskim revolucionarnim pjesmama s kraja osamnaestog stoljeca //Croatica. 1970. Br. I.

13. Šidak J. Odjeci Francuske revolucije i vladanje Napoleona I. u hrvatskim zemljama // Šidak J. Studije iz hrvatske povijesti XIX stoljeca. Zagreb, 1973.

14. Hrvatski narodni preporod. 1790 - 1848. Zagreb, 1985.

15. Fancev F. Dokumenti za naše podrijetlo hrvatskoga preporoda (1790 - 1832). Zagreb, 1933.

16. Djela Matije Antuna Relkovica. Satir iliti divji čovik. Zagreb, 1916.

15. Данилова А. В. Просвещение в хорватской литературе (писатели Славонии второй половины XVIII в.) // Литература эпохи формирования наций в Центральной и Юго-Восточной Европе. Просвещение. Национальное возрождение. М., 1982.

18. Matic T. Život i rad Vida Došena // Djela Vida Došena. Zagreb, 1969.

19. Jeka planine, koja na pisme Satira i Tamburasa slavonskoga odjekuje i odgovara // Djela Vida Došena. Zagreb, 1969.

20. Adaja sedmoglava bojnim kopjem udarena i nagradena // Djela Vida Došena. Zagreb, 1969.

21. Лещиловская И. И. Научная мысль в Хорватии и Славонии в XVIII в. // Славянский альманах. 2009. М., 2010.

Опубликовано 18 июля 2022 года





Полная версия публикации №1658142984

© Literary.RU

Главная ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПРОЦЕСС В ХОРВАТИИ И СЛАВОНИИ В XVIII ВЕКЕ

При перепечатке индексируемая активная ссылка на LITERARY.RU обязательна!



Проект для детей старше 12 лет International Library Network Реклама на сайте библиотеки