LITERARY.RU → А. А. ФОРМОЗОВ. КЛАССИКИ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОРИЧЕСКАЯ НАУКА → Версия для печати
Готовая ссылка для списка литературы
С. П. Щавелев, А. А. ФОРМОЗОВ. КЛАССИКИ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОРИЧЕСКАЯ НАУКА // Москва: Портал "О литературе", LITERARY.RU. Дата обновления: 18 мая 2021. URL: https://literary.ru/literary.ru/readme.php?subaction=showfull&id=1621334471&archive= (дата обращения: 20.04.2024).
По ГОСТу РФ (ГОСТ 7.0.5—2008, "Библиографическая ссылка"):
С. П. Щавелев, А. А. ФОРМОЗОВ. КЛАССИКИ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОРИЧЕСКАЯ НАУКА // Москва: Портал "О литературе", LITERARY.RU. Дата обновления: 18 мая 2021. URL: https://literary.ru/literary.ru/readme.php?subaction=showfull&id=1621334471&archive= (дата обращения: 20.04.2024).
По ГОСТу РФ (ГОСТ 7.0.5—2008, "Библиографическая ссылка"):
публикация №1621334471, версия для печати
А. А. ФОРМОЗОВ. КЛАССИКИ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОРИЧЕСКАЯ НАУКА
Дата публикации: 18 мая 2021 |
|
М. "Радикс". 1995. 160 с. Немногим ученым, особенно гуманитариям, выпадает честь стать основателем не просто нового направления исследований, но и целой их отрасли. Археолог, видный специалист по эпохе камня и особенно первобытному искусству, А. А. Формозов с начала 1960-х годов одновременно выступает автором "увлекательных и изящных книг", до самого последнего времени "составлявших чуть ли не всю историографию отечественной... археологии" 1 . Особенностью этих работ 2 является глубокий культурологический анализ взаимосвязей развития науки об исторических древностях с литературой, другими искусствами, естествознанием, политикой, общим менталитетом разных периодов новейшей истории. Рецензируемая книга не только продолжает данную серию публикаций Формозова, но и расширяет ее за счет разбора общеисторических, даже источниковедческих воззрений тех классиков русской литературы, которые проявляли живой интерес к прошлому Отечества. Отдельные очерки посвящаются М. В. Ломоносову, Н. М. Карамзину, А. С. Пушкину, Н. В. Гоголю, А. К. и Л. Н. Толстым, А. Н. Островскому, М. Е. Салтыкову-Щедрину. Об исторических взглядах большинства этих корифеев отечественной словесности написаны статьи, диссертации, монографии. В ряду последних выделяется обобщающий труд Л. В. Черепнина 3 . Подход Формозова к данной теме во многом альтернативен сложившейся на сей счет традиции, когда все великие писатели изображаются так же и крупными историками (историософами), к тому же непременно придерживающимися прогрессивных для своего времени взглядов. Явно идеологизированным абстракциям автор противопоставляет гораздо более плодотворное стремление проследить не только общее, но и особенное у профессиональных ученых и у художников слова в их отношении к истории; различить идейные установки, мировоззренческие декларации писателей по поводу историзма и реальную практику их творчества, например, такие шедевры, как "Борис Годунов", "Тарас Бульба" или "Война и мир". Наблюдения и выводы Формозова отличаются редкой для историографии новизной. Кому-то из читателей может показаться непривычно откровенным стиль его рассмотрения не только сильных, но и слабых по исторической части сторон творчества классиков русской литературы. Однако авторские оценки принципиальны и аргументированы. Так, сопоставление исторического баснословия постлетописного "Синопсиса" и выкладок о происхождении славян и русских у Ломоносова явственно обнаруживает их общие западнославянские источники эпохи Ренессанса - книжные легенды о нашествии Александра Македонского на свободолюбивых славян, их прямом родстве со скифами и сарматами и тому подобные псевдопатриотические версии. Приходится признать, что великий естествоиспытатель, "сам превратившийся для нас в национальный миф, не смог подарить народу ни полноценный научный труд о прошлом России, ни новый вариант мифа, приемлемый для массового читателя" (с. 28). Стоит, далее, согласиться с автором в том, что некоторым из выдающихся писателей оказался в общем чужд историзм; далекое прошлое мало их волновало (как, например, И. А. Гончарова или А. П. Чехова). Другие классики, напротив, ревностно и с пользой для себя штудировали научные труды и даже источники по истории, однако применяли полученные знания в свою очередь неодинаково. Одни (как А. Н. Островский в своей не слишком удачной драматургии на исторические, а не стр. 156 бытовые темы) встали на путь голой иллюстративности, прямой зависимости от современной им историографии. Другие (Пушкин в первую очередь), неплохо зная и в принципе ценя историческую науку, творили на ее темы гораздо свободнее, пользуясь ради художественного эффекта вольными или невольными анахронизмами, порождая новые легенды вопреки уже известным фактам. Тут "писатели заботились не о мелочной точности, а создавали свой мир, как бы вторую реальность" (с. 142). Зато эти же самые литераторы сумели поднять важные темы, которые обходила официальная наука XVIII-XX вв. - от народных движений (начиная с "Капитанской дочки") до ГУЛАГА (А. И. Солженицын и др.). У третьей группы писателей переосмысление исторической реальности и воплощение ее в художественных образах сочеталось с открытой, враждебностью к исторической науке. В меру индивидуального темперамента эта позиция проявлялась то в саркастических выпадах, коими Салтыков- Щедрин удостоил в своих книгах и письмах буквально всех известных ему профессоров русской истории - от С. М. Соловьева до Д. И. Иловайского; то в наигранном желании Л. Н. Толстого "жечь все истории и казнить авторов". Как видно, отношение писателей к музе Клио напоминало афоризм Дж. Байрона о женщинах, с которыми он не может жить, как и жить без них. Общение представителей науки и искусства применительно к прошлому располагается в широком диапазоне, в котором умещаются и дружеская беседа, и отчужденное молчанье, и откровенный скандал. Изобильным и ярким материалом в книге подтверждается вывод о качественном своеобразии и, вместе с тем, взаимной дополнительности, нередкой "резонансности" проекций истории в науке и искусстве. Особенной актуальностью отличается трактовка автором отношений обоих отмеченных горизонтов культуры к обыденному, неспециализированному пласту общественного сознания. "Несомненно, - констатирует Формозов, - наука отстоит от него дальше, чем литература, хотя в мировосприятии любого ученого есть немало и от обыденных представлений" (с. 145). При этом вклад подлинного искусства в безбрежную историческую неомифологию куда скромнее низкосортной беллетристики, адресованной массовому читателю (вроде псевдоисторических опусов В. Пикуля). Автор недооценивает творчество исторических писателей второго и следующих рядов. Хотя книга сознательно ограничена кругом классиков, и уступающие тем мерой дарования сочинители упоминаются на последних страницах ее вскользь, разница между первыми и вторыми вряд ли только количественная. Видимо, коллективный читательский субъект обладает не только верхним, но и низшим порогами восприятия образной истории. И на формирование массовых представлений о прошлом лучше всего обычно влияют далеко не эпохальные, но и не совсем уж наивные произведения рассматриваемого жанра. В частности, такие, что несколько ограниченно причисляются к золотому фонду подростковой, юношеской литературы. Впрочем, в книге Формозова и в своеобразном постскриптуме к ней - большой его статье "Старая историческая литература на современном книжном рынке России" 4 как раз дан очень своевременный и взвешенный разбор вопроса о популяризации, беллетризации исторических знаний. К сожалению, не только малоразборчивые журналисты, да слишком рьяные краеведы, но порой и дипломированные историки встают на путь снисходительного поощрения откровенных фальсификаций прошлого. Формозов называет это "феноменом "Синопсиса" - когда та или иная баснословная версия происхождения и жизни предков пользуется читательским спросом и покровительством власть имущих при наличии мало кого интересующих научных обзоров тех же самых вопросов, их высокохудожественных трактовок. "Представления о глубочайшей древности своего народа, о том, что он развивался именно на той территории, какую занимает сегодня, о его неизменных громких победах над всеми соседями, возникшие на ранних этапах культуры, сохранялись очень долго, а кое у кого удержались в сознании и поныне. Научные исследования, входившие в противоречие с этими представлениями, не раз встречали отпор со стороны людей, воспитанных на литературе донаучного, по сути дела мифологического характера" (с. 14 - 15). В предыдущей книге того же автора - по истории отечественной археологии, в основном советского периода 5 , пагубность националистического мифотворчества на историографической ниве продемонстрирована на вполне конкретных примерах научных школ, отдельных лиц и книг уже не только "золотого века" российской, культуры, но и 20 - 90-х годов столетия завершающегося. Со своей стороны, приведу и такой характерный образец отмеченной коллизии, как недавно отпразднованные юбилеи некоторых российских городов, чей возраст на порядок завышался местными краеведами и властями вопреки вполне установленным учеными историческим фактам. Так, южнорусский Белгород, который начали строить в 1596 г., отметил в 1995 г. свое якобы 1000-летие, тогда как в соответствующем летописном известии речь идет о его киевском тезке, расположенном на Правобережье Днепра. Или взять недавнее чествование в Курске 700-летия чудотворной иконы Богородицы, именуемой стр. 157 "Коренной". В старопечатной брошюре о ее чудесном обретении явно спутаны эпохи татаро-монгольского нашествия и противостояния Московской Руси Крымскому ханству. Похожую борьбу за "удревнение" - во что бы то ни стало - своих "малых родин" ведут краеведы многих других областей России. Книга Формозова способна послужить противоядием в отношении подобных заблуждений исторического сознания. Апеллируя к научно-исследовательским и популяризационным традициям отечественной историографии, она сама вполне им соответствует. Примечания 1. КЛЕЙН Л. С. Парадигмы и периоды в истории отечественной археологии. В кн.: Санкт-Петербург и отечественная археология. СПб. 1995, с. 173. 2. См. Александр Александрович Формозов. Библиография. К 50-летию научной деятельности. Киров. 1994. 3. См. ЧЕРЕПНИН Л. В. Исторические взгляды классиков русской литературы. М. 1968. 4. Книжное обозрение, 23.IV.1996, с. 9. 5. ФОРМОЗОВ А. А. Русские археологи до и после революции. М. 1995. Опубликовано 18 мая 2021 года Полная версия публикации №1621334471 → © Literary.RU Главная → А. А. ФОРМОЗОВ. КЛАССИКИ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОРИЧЕСКАЯ НАУКА При перепечатке индексируемая активная ссылка на LITERARY.RU обязательна!
|
|