Полная версия публикации №1614332534

LITERARY.RU МЕМУАРЫ РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ 1870-Х ГОДОВ ОБ ИДЕЙНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ ВОЗДЕЙСТВИИ НА НИХ ЛИТЕРАТУРЫ → Версия для печати

Готовая ссылка для списка литературы

Л. А. КОЛЕСНИКОВА, МЕМУАРЫ РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ 1870-Х ГОДОВ ОБ ИДЕЙНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ ВОЗДЕЙСТВИИ НА НИХ ЛИТЕРАТУРЫ // Москва: Портал "О литературе", LITERARY.RU. Дата обновления: 26 февраля 2021. URL: https://literary.ru/literary.ru/readme.php?subaction=showfull&id=1614332534&archive= (дата обращения: 29.03.2024).

По ГОСТу РФ (ГОСТ 7.0.5—2008, "Библиографическая ссылка"):

публикация №1614332534, версия для печати

МЕМУАРЫ РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ 1870-Х ГОДОВ ОБ ИДЕЙНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ ВОЗДЕЙСТВИИ НА НИХ ЛИТЕРАТУРЫ


Дата публикации: 26 февраля 2021
Автор: Л. А. КОЛЕСНИКОВА
Публикатор: Администратор
Источник: (c) http://literary.ru
Номер публикации: №1614332534 / Жалобы? Ошибка? Выделите проблемный текст и нажмите CTRL+ENTER!


Иллюстративное использование в качестве источника мемуаров снимает лишь поверхностный фактологический материал, оставляя за пределами изучения основную информацию воспоминаний. Извлечение объективной скрытой информации мемуарных массивов открывает новые возможности, помогает проверке достоверности сведений, повышает уровень доказательности исследования1 .

Для демонстрации источниковых возможностей мемуаров проанализируем скрытую информацию народнической мемуаристики (1917 - 1935 гг.) о влиянии литературы на формирование общественного сознания в 1870-е годы. Из 1,5 тыс. персональных воспоминаний (о себе или каком-либо лице) мы выделили 1 тыс. "жизнеописаний", что было необходимо для выяснения факторов, влиявших на формирование личности будущего революционера (система семейного воспитания, учебы, чтения и пр.).

П. А. Кропоткин заметил, что "ни в какой иной стране литература не занимает такого влиятельного положения, как в России. Нигде она не оказывает такого глубокого непосредственного влияния на интеллектуальное развитие молодого поколения". Причины этого, по мнению СМ. Степняка-Кравчинского, заключались в том, что русский народ, лишенный влияния на политическую жизнь страны, мог обсуждать актуальные проблемы только на страницах печати. Отсюда ее отличительными чертами стали демократизм и публицистичность2 .

Идеологи народничества исходили из критерия народности, то есть "выражения высших идей и жизненной правды", которое "главным своим объектом имеет жизнь народа, его коренные интересы"3 . С этой точки зрения Н. А. Некрасов и Дм. Кольцов - самые народные поэты, а Н. В. Гоголь - народный писатель. Основа их творчества - "истина без прикрас, голая истина" с полным отрицанием формулы "искусство для искусства"4 . Наиболее глубокими европейскими поэтами для них стали И. Гете, Дж. Байрон и Г. Гейне, прозаиками - Ч. Диккенс, Ж. Санд и У. Теккерей, чье творчество несло идеи гуманности. Такой подход к художественной литературе марксистская, а позднее советская историография не подвергала сомнению5 .

С этой же точки зрения оценивалась и литературная критика. Ее ценность заключалась в умении провести под видом эстетического разбора про-

Колесникова Лариса Александровна - кандидат исторических наук, доцент Нижегородского государственного архитектурно-строительного университета.

стр. 96

изведений "проповедь радикального характера". Сочинения В. Г. Белинского, Н. А. Добролюбова, Д. И. Писарева и Н. Г. Чернышевского, признанных лучшими литературными критиками эпохи, детально изучены советской историографией. Исследователи отдали первенство критико-литературным трудам Чернышевского периода его работы в "Современнике". В 1920-е годы В. Евгеньев-Максимов изучил вопрос о роли "Современника" и "Отечественных записок" в формировании общественного сознания своей эпохи6 .

Народники сделали вывод об особом влиянии трудов европейских естествоиспытателей-натуралистов и философов-материалистов (Ч. Дарвина, К. Фохта, Л. Бюхнера, Я. Молешотта) на формирование нового типа мышления в середине XIX века. По мнению Кропоткина, Дарвин совершил "настоящую революцию в идеях" работой "Происхождение видов путем естественного подбора в борьбе за существование". Вниманием интеллигенции пользовались "этюды атомистическо-материалистической философии" Фохта и Бюхнера. Сочинения Молешотта, в том числе известный в России "Круговорот жизни", являлись доступным, ясным изложением основ материализма7 .

Из предшествующей философии Кропоткин отметил вклад Г. Гегеля и И. Канта. Но решающее влияние на умы современников оказала синтетическая, позитивистская философия в лице ее ярких представителей - О. Конта и Г. Спенсера. Из достижений экономической мысли идеологи народничества особенно ценили труды Дж. Милля8 . Освобождению науки от "душивших ее уз" способствовала, по мнению Кропоткина, "пропаганда республиканских и социалистических идей, которая велась в 30 - 40-х годах, и революция 1848 г.", в которой ведущие ученые "почерпнули мужество для научных работ". Период с 1856 по 1862 г. он назвал эпохой мировой научной революции9 .

Представителям эсеро-народнической историографии идейными вдохновителями эпохи представлялись Добролюбов и А. И. Герцен. А. М. Скабичевский полагал, что наибольшее влияние на взгляды интеллигенции 1870-х годов оказал Добролюбов. Для В. Е. Чешихина-Ветринского и В. М. Чернова идеи всеобщей правды и равенства выражал прежде всего Герцен - "великий проповедник нравственной силы и достоинства личности", носитель мессианства и моралист. Выделяя социально-этический и нравственный аспект его подхода к пониманию общественных явлений, Чернов назвал Герцена "отцом" русской социологической школы10 . С. Н. Южаков в свою очередь выделил три направления мировоззрения интеллигентов России середины XIX в.: экономическое (Чернышевский, Добролюбов, М. А. Антонович); реалистическое (Писарев); этико-социологическое (народники)11 . Признавая влияние М. А. Бакунина, Н. М. Михайловского, Чернышевского, советская историография тем не менее назвала "философией революции" "Исторические письма" П. Л. Лаврова12 .

Нельзя не отметить вклад Н. А. Рубакина в изучение проблемы. Ему принадлежит основание в 1920-е годы библиопсихологии, разработка типологии книг в тесной связи с изучением психологии основных типов читателей13 . Его труд "Среди книг. Опыт обзора русских книжных богатств в связи с историей научно-философских и литературно-общественных идей" стал крупным вкладом в отечественную рекомендательную библиографию. Но в 1930-е годы в СССР теория Рубакина подверглась тенденциозной критике, после чего была предана забвению. Ее отдельные положения (об индивидуальном восприятии книги и зависимости его от жизненного опыта читателя; об авторе, произведении и читателе как звеньях одной цепи) до сих пор актуальны и применяются в психолингвистике, теории массовых коммуникаций и других областях изучения читателя и книги.

Согласно мемуарным свидетельствам, общей чертой семидесятников было раннее знакомство с художественной, научной и демократической литературой, вызвавшее у них стремление к общественной деятельности. Г. А. Лопатин поражался: "Удивляюсь, как они... могли столько прочесть и русской, и иностранной литературы"14 .

стр. 97

Отношение интеллигенции 1870-х годов к творчеству того или иного писателя определялось в зависимости от его гражданской позиции. Н. А. Чарушин вспоминал, что при чтении художественной литературы его трогало и обижало, что "наша русская жизнь так неприглядна и уродлива, а между тем страстно хотелось видеть ее в другом, много лучшем образе". В. К. Дебогорий-Мокриевич еще в юности заметил у русских писателей "сочувствие к революционным методам борьбы". Художественная литература "давала обильный материал для отрицательного отношения к действительности"15 .

По мнению народников, чтение "тенденциозной беллетристики" в юности создавало "идеальный образ стойкого борца за новые идеи, полного новейших знаний, не отступающего ни перед какими препятствиями, не связанного предрассудками, умного и сильного "нового человека"". Именно с этой точки зрения на них повлияли романы "Что делать?" Чернышевского, "Отцы и дети" И. С. Тургенева. 109 мемуаристов в юности были покорены фигурой Рахметова, 82 - Базарова. Дебогорий-Мокриевич вспоминал: "Две-три фразы, мельком брошенные автором, о том, как Рахметов "тянул лямку" с бурлаками... произвели на меня огромное влияние". "Да! Рахметов! Вот кто был истинный герой, - писал Н. В. Васильев. - Он бросает свои барские привычки, старается приспособиться к жизни среди рабочих, батраков, бурлаков, закаляет свое тело - некоторое время даже спит на ложе, усеянном гвоздями, - и выступает потом мощным, народом любимым, обожаемым агитатором на Волге"16 . При таком "прочтении" поэзия А. С. Пушкина была для семидесятников лишь образцом чистого, правильного русского языка. Влияние его стихов отметили всего девять, в то время как влияние М. Ю. Лермонтова - 40 человек. Любимым поэтом народников стал Н. А. Некрасов. Гражданский характер его поэзии отметило 18,4% мемуаристов. А. В. Прибылев писал: "Некрасов с его захватывающими в описании народной скорби поэмами и стихами, среди всей поэзии играл первенствующую роль". М. Сквери отметил: "Наибольшее влияние на меня оказал Некрасов, его стихи я заучивал наизусть, его два томика стихотворений постоянно лежали у меня на столе, и часто вместо нелегальных книжек я читал собравшимся у меня рабочим его стихи"17 .

Из прозаиков "большое и облагораживающее влияние" имел "высокогуманный и свободолюбивый" Тургенев. 18,6% мемуаристов отметили его чуткость к вопросам современности, его умение отразить "в ярких образах все новое, нарождающееся в русской жизни". "Художественная литература в лице Тургенева, - вспоминал Прибылев, - указывала мне начала понимания наилучших принципов жизни, создавала мой моральный habitus и, в параллель самой жизни, еще больше подготовляла к восприятию идей социализма. А тургеневская "Девушка у порога"... не заставляет ли поставить на высочайший пьедестал отзывчивость и способность к самопожертвованию современной нам женщины?!"18 Самым значительным произведением Тургенева, в отличие от литературных критиков той эпохи, революционеры назвали "Отцы и дети".

Советская историография неточно определила степень влияния романа Чернышевского "Что делать?". По количественным показателям (109 описаний) он значительно отстает от показателей Некрасова и Тургенева. Кстати, и к творчеству Гоголя интеллигенция относилась равнодушнее, чем литературоведы. Его произведения упомянули только 54 человека.

В "духовном пробуждении" молодежи 1870-х годов большую роль сыграла публицистика 1860-х годов. Она, по словам Чарушина, "постепенно вводила в круг идей и вопросов, волновавших тогда русское общество"19 . Выводы Евгеньева-Максимова о влиянии "Современника" 1860-х годов полностью подтверждаются. Н. К. Бух писал, что "в семидесятых годах молодежь мало следила за современными журналами... Но журналы 60-х - "Современник" и "Русское слово" - прочитывались "от доски до доски""20 . М. П. Сажин вспоминал, что его революционное становление началось с чтения статей Чернышевского из "Современника", он "покупал у букинистов

стр. 98

старые книжки журнала. В течение двух-трех лет... приобрел "Современник" за все годы сотрудничества в нем Н. Г. Чернышевского"21 .

Ярким публицистом своего времени 93 человека назвали М. И. Михайлова, первым вынесшего женский вопрос на страницы русской прессы. Литературные очерки Добролюбова отметили 109, Чернышевского - 56 человек. Их названия память мемуаристов не удержала.

Единого идейного руководителя у народников 1870-х годов не было, в качестве своих учителей они называли Чернышевского (56,6% - с примечаниями к Миллю), Писарева (36,7%), Лаврова (33,6%). При этом каждый из этих авторов соответствовал определенному периоду развития личности революционера. М. И. Дрей писал: в ученические годы Чернышевский, "восприявший к тому времени мученический венец, становился преимущественным учителем жизни, трагическая судьба которого лишь усиливала обаяние его личности, а вместе с тем и повышала "ценность" проводимых им идей"22 .

Мемуаристы единодушны в мнении, что совершить переворот в мировоззрении помогли труды Писарева. Источниковые данные заставляют задуматься о недооценке отечественной историографией влияния "писаревщины" на формирование общественного сознания. Его статьи читал каждый второй мемуарист - 46,7%. Одна из них - "Наша университетская наука" - стала вехой в жизни 197 человек. "Никогда я не читал книги, которая была бы мне так близка, которая сообщала бы мне громко и ясно мои же собственные, у меня подслушанные мысли, - вспоминал Дрей. - Эти мысли превратились в отчетливую, твердую уверенность. Статью я читал с жадностью... останавливался на некоторых местах и перечитывал их... Я лег спать, утомленный от умственного напряжения, но спокойный и счастливый. Я чувствовал, что я не один на свете со своими мыслями". С этого дня старые традиционные взгляды Дрея "разлетелись как дым", изменилось мироощущение: "Вместо бесцветного, полусонного существования - энергичная и оживленная умственная жизнь... Мир лежал передо мной простой и ясный, и я сам стоял среди этого мира спокойный и уверенный"23 .

Высокая привлекательность таких произведений, как "Исторические письма" Лаврова (20,4%) и "Государственность и анархия" Бакунина (15,6%), подтверждает роль лавризма и бакунизма как основных народнических направлений. "Исторические письма" были при этом значительно популярнее. Их изучение - новая ступень формирования революционного мировоззрения молодежи 1870-х годов по сравнению с "писаревщиной". Н. С. Русанов указал на отличия в восприятии трудов Писарева и Лаврова: "Одно время мы увлекались Писаревым, который говорил нам о великой пользе естественных наук для выработки из человека мыслящего реалиста. И вдруг небольшая книжка говорит нам, что на естественных науках свет клином не сошелся, что на одной анатомии лягушки далеко не уедешь; что есть другие важные человеческие вопросы; есть история, есть общественный прогресс, есть, наконец, народ, который поддерживает на себе все здание цивилизации и который только и позволяет нам заниматься и с лягушками и всякими другими науками".

Для большинства семидесятников это произведение было "книгой жизни", "революционным евангелием", "философией революции". Русанов дал типичную характеристику книги: "Ах, надо было жить в семидесятые годы, в эпоху движения в народ, чтобы видеть вокруг себя и чувствовать на самом себе удивительное влияние, произведенное "Историческими письмами"! Многие из нас, юноши в то время, а другие просто мальчики, не расставались с небольшой, истрепанной, нечитанной, истертой в конец книжкой. Она лежала у нас под изголовьем. И на нее падали при чтении ночью наши горячие слезы идейного энтузиазма, охватившего нас безмерною жаждою жить для благородных идей и умереть за них"24 . Если книга "Исторические письма" могла перевернуть мировоззрение и звала к конкретной деятельности, то "Государственность и анархия", скорее, подтверждала их собственные мысли. Как считал З. К. Ралли-Арборе, "бакунинская пропаганда лишь совпала с тем главным выводом, к которому пришла внутренняя подготови-

стр. 99

тельная работа и уже имевшаяся революционная практика данного поколения". И он, и Сажин были не согласны с мнением "некоторых историков", что книга "заменила собою... незаменимое и гораздо более продолжительное воспитательное влияние, какое имела на данное поколение социалистическая литература 1860-х годов"25 .

Мемуаристы-народники отметили, что к "серьезному чтению" молодежь подходила в старших классах гимназии. Чарушин помнил, что читали "по вопросам мироведения, по биологии, философии, пытаясь даже осилить Огюста Конта, по русской и всеобщей истории, по социологии и политэкономии, социализму и пр."26 В список самых читаемых книг вошла естественнонаучная, философская и историческая литература. А. И. Корнилова-Мороз утверждала, что "научная аргументация" способствовала "умственному развитию", необходимому "для выработки "критически мыслящей личности", для работы на пользу "страдающих и угнетенных". Определяющим сочинением для себя она назвала труд Л. Бокля о роли просвещения в истории цивилизаций27 .

Русская наука - труды И. М. Сеченова, Д. И. Менделеева, Н. И. Костомарова - представлена более скромно, чем европейские исследования. Единственная популярная у молодежи русская философская книга - "Антропологический принцип в философии" Чернышевского (103 упоминания), усилившая интерес к материализму вообще, антропологизму Л. Фейербаха в частности. Семидесятники помнили влияние, оказанное на их становление научными трудами Писарева и Михайловского. В революционной среде получила распространение статья Михайловского "Что такое прогресс?" (1869 г). П. Владыченко вспоминал, что "ходивший по рукам" в Одессе экземпляр этого сочинения (публиковалось в "Отечественных записках") с многочисленными "подчеркиваниями и заметками на полях", был их "евангелием"28 .

Произведения К. Маркса были хорошо известны семидесятникам, их упоминают 250 человек. Но они считали себя неподготовленными к его чтению из-за научного характера и сложности стиля. 1-й том "Капитала" штудировали 149 человек, но даже журнальный вариант его отдельных глав "одолеть и понять могли только немногие". А. А. Филиппов, считавшийся знатоком европейской и русской социалистической литературы, признался: "Мне предложили прочитать "Капитал" Маркса, но я убоялся трудности его и отказался". "Манифест Коммунистической партии", литографированный московскими студентами в первой половине 1870 года, "ходил по рукам", но значительного распространения в революционной среде, по мнению М. Ю. Ашенбреннера, не получил. Его значение в деле формирования мировоззрения отметил 81 человек. Изучение трудов Маркса рекомендовалось только "интеллигентам", но сохранились описания неудачных попыток их разбора рабочими. Например, Д. Н. Смирнов, рабочий Трубочного завода в Петербурге, вспоминал: "Маркса мы читали... и, к стыду своему, мало понимали, и вели между собой споры, кому и как сидеть. О марксизме тогда и помину не было. Интеллигенты, помнится, никогда не говорили с нами о Карле Марксе, - все равно, мол, не поймут"29 .

С научным социализмом, экономической теорией Маркса русская дворянская молодежь знакомилась по трудам европейских и русских популяризаторов: Д. С. Милля, Н. И. Зибера, Ф. Лассаля, Чернышевского, В. В. Берви-Флеровского. Эти авторы были хорошо понятны семидесятникам. Корнилова-Мороз и С. Л. Перовская считали, что "целесообразнее изучать основы политэкономии в доступном изложении": "Мы штудировали Милля с примечаниями Чернышевского и с восторгом зачитывались первым томом сочинений Лассаля, - писала Корнилова-Мороз. - Страстное красноречие последнего, его популярное изложение производили на нас чарующее впечатление"30 . "Основания политической экономии" Милля в переводе и с комментариями Чернышевского стали самой читаемой книгой семидесятников (321 человек), то есть каждый третий помнил произведенное ею впечатление. Чарушин объяснял популярность этого произведения

стр. 100

тем, что автор не только "вводил в круг увлекавших социалистических идей", но и "органически связал их с элементами психологии крестьянства. Это укрепляло веру в жизненность социалистической идеи, которая неминуемо должна перестроить жизнь на новых и более справедливых началах". Ашенбреннер в свою очередь отметил, что "офицеры знакомились с Марксом не по первому тому "Капитала", а по более доступным статьям профессора Зибера, которые печатались в журнале "Знание" под заглавием "Экономическая теория К. Маркса""31 . Статьи Зибера "по Марксу" запомнились 140 народникам.

По мнению мемуаристов, Флеровский первым поставил в России рабочий вопрос. О. В. Аптекман воспроизвел характеристику, данную ему Перовской: "Прирожденный народный пропагандист и агитатор... Куда бы он ни явился - народ льнет к нему. У него много связей, много преданных в народе... Он полусерьезно, полушутя считает себя первым революционером в России... Пожалуй, он имеет право на это. Он не засиделся среди интеллигенции и выбрал благую честь, народ, народную среду... Он предтеча наш... Он стоит на почве народных идеалов". Сам автор выше других ценил "Азбуку социальных наук", так как именно в ней начал "высказывать свое мировоззрение". В воспоминаниях он отметил, что старался писать для читателей разной степени теоретической подготовки: "Одни стояли, так сказать, на уровне сказки, для них и писались сказки... Другие с первого приема презирали сказки и всякое беллетристическое изложение, они прямо требовали серьезного чтения, серьезных знаний и идей... Из последних скоро стали вырабатываться ораторы, люди мысли и дела"32 . "Положение рабочего класса в России" Берви-Флеровского вошло в "десятку" популярных книг 1870-х годов (22,4%).

Формировать систему народного чтения первыми стали чайковцы. Ее воспроизвели Чарушин, Н. Драго, Л. Э. Шишко. Корнилова-Мороз приводит суждения общего собрания, определившего основные направления "книжного дела": "1. Приобретать и самим издавать книги по дешевым ценам; 2. Снабжать ими студенческие библиотеки в Петербурге и в провинции по тем же низким ценам; 3. Содействовать образованию новых библиотек и кружков самообразования"33 . Чарушин отметил, что "книжное дело" чайковцев "заключалось в распространении хорошо подобранной тенденциозной легальной литературы с присоединением к ней запрещенных или изъятых сочинений. С этой целью кружок входил в сношения с некоторыми из петербургских издателей и брал у них на комиссию значительное количество экземпляров нужных ему изданий. Затем они распространялись в городах местными студенческими группами". Чайковцы стремились ввести во всех кружках самообразования одинаковую программу чтений и занятий, "подготовляя таким путем целое поколение для будущей революционной деятельности". Чарушин рассказал о выпуске первого нелегального издания чайковцев - "Азбуки социалистических наук" Флеровского: "Так как книга эта свойствами благонамеренности не обладала, то можно было рассчитывать, что она подвергнется опале. По этим соображениям кружок сдал для продажи сравнительно незначительную часть издания, а остальную разместил по разным складам и студенческим квартирам, рассчитывая в случае конфискации книги в магазине распродать оставшуюся часть неофициальным порядком". По распространенности брошюра значительно уступала первой (ее помнили 109 человек, в основном чайковцы). Сам Флеровский восхищался постановкой "книжного дела": "Всю работу по изданию и распродаже книг они производили безвозмездно... У них были агенты во всех городах, даже в медвежьих углах, где был какой-нибудь десяток интеллигентных людей". Активный участник кружка Драго считал, что через несколько лет в 38 губерниях России "не имелось ни одного города, где не было бы кружка по пропаганде литературы"34 .

"Народные сказки" читались и были популярными. Л. А. Тихомиров, Дрей, В. Е. Варзар, Степняк-Кравчинский оставили воспоминания об истории их создания, осветили издательскую деятельность типографии в Швейцарии. Первой нелегальной брошюрой Тихомиров считал "Песенник", отпе-

стр. 101

чатанный заграничной типографией чайковцев весной 1873 года. Осенью того же года он написал "Сказку о четырех братьях и об их приключениях", опубликованную там же в 1874 году. Влияние "Сказки" отмечено 131 человеком. Еще до присоединения к кружку Тихомиров начал писать книгу о Пугачевском бунте. Но, не успев дописать ее до ареста в ноябре 1873 г., передал Кропоткину. В печатном виде под названием "Емельян Пугачев, или бунт 1773 года" она появилась в Петербурге перед самым разгромом кружка35 .

"Хитрая механика. Правдивый рассказ, откуда и куда идут деньги" была написана лавристом Варзаром зимой 1873 - 1874 гг., издана в 1874 г. в Цюрихе в типографии "Вперед!". Успех книги был такой большой, что она переиздавалась множество раз вплоть до 1917 года. При этом, по словам автора, она "была переделываема и подкрашиваема различными издателями по своему вкусу и приправляема революционной солью и перцем до желаемой степени". О популярности брошюры свидетельствовали Л. А. Дейч, О. В. Аптекман и еще 158 человек. Дрей, указав, что брошюра написана "элементарно, чуть не по-детски", признал ее роль в своем переходе от нигилистических взглядов к революционным: "Я узнал из нее, что общество состоит из враждебных групп: из угнетающих и угнетенных. Что между этими группами идет борьба... Теперь мне ясно было, что, сколько ни веди разумной жизни, это не внесет никакого изменения в общественные отношения"36 . "Хитрая механика" обошла по популярности "Что делать?" Чернышевского и "Государственность и анархию" Бакунина.

Из произведений, популяризирующих учение Маркса, 89 человек отметили брошюру Степняка-Кравчинского "Сказка о Мудрице Наумовне". Однако революционные мемуары содержат о ней самые противоречивые мнения. Н. А. Морозов писал, что она очень остроумна и комична. П. Б. Аксель-род вспоминал, что, когда Кравчинский читал рукопись "Мудрицы" и "О Правде и Кривде" в товарищеском кругу, все были в восторге. А. И. Иванчин-Писарев вспомнил мнение Г. И. Успенского, высказанное им автору: "Не скажи вы, что в сказке зарыт "Капитал", я не заметил бы следов его... Мне думается, рабочий скорее усвоил бы идеи Маркса, если бы вы прямо изложили их простым языком, не одевая в пышные ризы фантазии"37 .

В списках, составленных мемуаристами Шишко, И. Е. Деникером, М. А. Натансоном, Е. Н. Ковальской, отражена программа индивидуального чтения чайковцев38 . Влиятельность рекомендованной к чтению в 1870-е годы "тенденциозной" литературы видна по оценке десяти наиболее читаемых авторов и их произведений в процентах к количеству мемуаристов: Чернышевский назван 66,9% из них, Милль - 57, Писарев - 46,7, Берви-Флеровский - 34,3, Дарвин - 33,5, Лавров - 32,6, Бюхнер - 32,5, Спенсер - 32,4, Бакунин - 32,4, Лассаль, Молешотт - по 27,6%.

Можно указать и те книги, которые в наибольшей мере повлияли на формирование их революционного мировоззрения: Милль. "Основания политической экономии с некоторыми из их применений к общественной философии". Перевод и комментарии Чернышевского - 32,1, Бюхнер. "Материя и сила" - 30,5, Спенсер. "Социальная статистика, или Указание и исследование некоторых существенных условий человеческого счастья" - 30, Молешотт. "Круговорот жизни" - 27,6, Флеровский (Берви). "Положение рабочего класса в России" - 22,4, Лавров. "Исторические письма" - 20,4, Евангелие - 18,2, Бокль. "История цивилизации в Англии" - 17,8, Л. Блан. "История Великой французской революции" - 16,4, Варзар. "Хитрая механика" - 16, Шпильгаген. "Один в поле не воин" - 15,6, Бакунин. "Государственность и анархия" - 15,6%.

Эти книги рекомендовались народниками для индивидуального чтения. "Книжное дело" достигло своей цели: оно стало важным фактором влияния на общественное сознание. Вряд ли когда-нибудь еще научная и общественно-политическая литература была в России самой читаемой. Размышляя над причинами массового вовлечения молодежи 1860 - 1870-х годов в революцию, Степняк-Кравчинский заметил: "Сначала еще мы можем указывать на

стр. 102

ту или иную книгу, ту или иную личность, под влиянием которых тот или другой человек присоединяется к движению; но потом это становится уже невозможным. Точно какой-то могучий клик, исходивший неизвестно откуда, пронесся по стране"39 .

Приведенные выше наши подсчеты дают подкрепленный количественными показателями новый материал по дискуссионной проблеме современной историографии - о взаимодействии русской и европейской цивилизаций. Россия не только не была изолирована от Запада; напротив, она испытывала его значительное влияние в сфере научной и общественно-политической мысли.

Таким образом, применение контент-анализа к мемуарным текстам показало наличие в них уникальной научной информации, носителем которой не может быть никакой другой вид исторического источника. Историко-революционная мемуаристика содержит информацию:

- По историческим проблемам, недостаточно проясненным современной историографией на основе других видов источников, таким, как внутрипартийные отношения (роль личных контактов, партийная иерархия и дисциплина, механизм руководства центральных органов провинциальными организациями и группами в разные годы и пр.) в условиях подполья или легализации деятельности; эволюция взаимодействия социалистических партий (причины создания или ликвидации временных блоков и союзов, критика отдельных программных, тактических направлений деятельности политических оппонентов); индивидуальное понимание и восприятие социалистических теорий;

- По проблемам революционной истории, не изученным современной историографией в силу отсутствия источников (когда они не сохранились либо и не могли существовать по конспиративным причинам);

- По социально-психологическим аспектам революционной истории (истоки русской революционности; влияние "интеллигентов", "тенденциозной" литературы, романтический ореол "героев-одиночек"; обобщенный социально-психологический портрет русского революционера в целом, отдельного поколения);

- Политические биографии представителей социалистических партий (факторы, влиявшие на воспитание в детстве и юности, мотивация поступков, ступени революционной карьеры);

- Различные аспекты революционной нравственности и этики (например, моральный кодекс революционера, неписаные правила поведения с момента ареста до смертной казни).

Примечания

1. Мемуарная модель исследуемой проблемы (формируемая путем контент-анализа) содержит фактологическую информацию об особенностях изучаемого явления; теоретическую информацию в виде обобщенных сведений, самостоятельных оценочных авторских суждений и наблюдений; рефлексивную - о чувствах, мыслях, психологическом состоянии (эмоциональные высказывания) авторов. Мемуарная модель - это совокупность основных направлений, аспектов, сторон и особенностей проблемы, отраженных сознанием и сохраненных памятью мемуаристов с указанием частотности их упоминания. Она является концентрированным выражением скрытой информации по проблеме.

2. КРОПОТКИН П. А. Идеалы и действительность в русской литературе. СПб. 1907, с. 2; СТЕПНЯК-КРАВЧИНСКИЙ СМ. Россия под властью царей. Соч. в 2-х тт. Т. 1. М. 1987, с. 300.

3. БАСКАКОВ В. Г. Мировоззрение Чернышевского. М. 1956, с. 695.

4. ЧЕРНЫШЕВСКИЙ Н. Г. Полн. собр. соч. Т. 3. М. 1947, с. 320 - 330.

5. См. ИТЕНБЕРГ Б. С. Движение революционного народничества. М. 1965, с. 101.

6. БАСКАКОВ В. Г. Ук. соч., с. 695. Для сравнения: ИТЕНБЕРГ Б. С. Движение революционного народничества, с. 72: "На революционных народников первой половины 70-х годов оказывали влияние и другие произведения великого революционного демократа, в первую очередь сборник статей под заглавием "Статьи об общинном владении землей"... В нем были напечатаны статьи Чернышевского из "Современника" конца 50-х - начала 60-х годов"; ЕВГЕНЬЕВ-МАКСИМОВ В. "Современник" при Чернышевском и Добролюбове.

стр. 103

Л. 1936; ЕГО ЖЕ. В тисках реакции. М. -Л. 1926; ЕГО ЖЕ. Из истории одного цензурного auto da fe. - Книга и революция, 1921, N 12.

7. Произведения этих авторов "импонировали демократической молодежи тем, что в них подчеркивалось значение естественных наук, опыта, наблюдения" (ПИРУМОВА Н. М., ПЕР-ПЕР М. И. Комментарии. В кн.: СТЕПНЯК-КРАВЧИНСКИЙ С. Соч. в 2-х тт. М. 1987. Т. 1, с. 561; За "Круговоротом жизни" последовали "Изменения у животных и домашних растений" (1868 г.) и "Происхождение человека и половой отбор" (1871 г.), "Вера горнорабочего и наука" (1851 г.), "Старое и новое в жизни животных и человека", "Зоологические письма", "Сила и материя" (1855 г.) (КРОПОТКИН П. А. Современная наука и анархия. М. 1990. Примечания, с. 553).

8. КРОПОТКИН П. А. Ук. соч., с. 548 - 549, 553.

9. СТЕПНЯК-КРАВЧИНСКИЙ СМ. Россия под властью царей, с. 258 - 259.

10. СКАБИЧЕВСКИЙ А. М. История новейшей русской литературы. СПб. 1891, с. 110; ЧЕШИХИН-ВЕТРИНСКИЙ В. Е. А. И. Герцен. СПб. 1908, с. 452, 462; ЛЕНУАР В. (ЧЕРНОВ В. М.) Великий образец самокритики. - Заветы, 1912, N 1, с. 94.

11. ЮЖАКОВ С. Н. Из современной хроники. - Русское богатство, 1895, N 2, с. 165 - 179.

12. ИТЕНБЕРГ Б. С. Ук. соч., с. 415.

13. См. МАВРИЧЕВА К. Г. Н. А. Рубакин (1862 - 1946) М. 1972; РУБАКИН А. Н. Рубакин (Лоцман книжного моря). М. 1967; АРЕФЬЕВА Е. П. Пропаганда книги и руководство чтением в трудах Н. А. Рубакина. В кн.: Книга. Исследования и материалы. Вып. 12. М. 1966; СОРОКИН Ю. А. Библиопсихологическая теория Н. А. Рубакина и смежные науки. Там же. Вып. 17. М. 1968; РУБАКИН Н. А. Что такое библиологическая психология? Л. 1924; ЕГО ЖЕ. Психология читателя и книги. Л. 1929.

14. ПАНКРАТОВ В. С. Воспоминания. М. 1923, с. ПО.

15. ЧАРУШИН Н. А. О далеком прошлом. Ч. 1 - 2. М. 1926, с. 40; ДЕБОГОРИЙ-МОКРИЕВИЧ Вл. Воспоминания. Изд. 3. СПб. Б. г., с. 39.

16. ДЕБОГОРИЙ-МОКРИЕВИЧ Вл. Ук. соч.; ВАСИЛЬЕВ Н. В. В семидесятые годы. М. -Л. Б.г., с. 12 - 13.

17. ПРИБЫЛЕВ А. В. [Авторизованная биография]. В кн.: Деятели СССР и революционного движения России. Энциклопедический словарь Гранат. М. 1989, с. 352; СКВЕРИ М. Первая рабочая социалистическая организация в Одессе (1875). Одесса. 1921, с. 17.

18. ПРИБЫЛЕВ А. В. Ук. соч., с. 190.

19. ЧАРУШИН Н. А. Ук. соч., с. 42.

20. БУХ Н. К. Воспоминания М. 1928, с. 391.

21. САЖИН М. П. Воспоминания. М. 1925, с. 13 - 14.

22. ДРЕЙ М. И. [Авторизованная биография]. В кн.: Деятели СССР, с. 80; РУСАНОВ Н. С. П. Л. Лавров. - Былое, 1907, N 2, с. 261; ЦВИЛИНЕВА Л. А. Автобиография. Энциклопедический словарь Гранат. Т. 40, стб. 517; ЛОЙКО Л. От "Земли и воли" к ВКП(б). М.-Л. 1929, с. 28 - 29; АПТЕКМАН О. В. Общество "Земли и воли" семидесятых годов. Пг. 1924, с. 122.

23. ДРЕЙ М. И. Ук. соч.

24. РУСАНОВ Н. С. Ук. соч., с. 261.

25. РАЛЛИ-АРБОРЕ З. К. Из моих воспоминаний о Михаиле Александровиче Бакунине. В кн.: О минувшем. СПб. 1909, с. 288; САЖИН М. П. (Арман Росс). Воспоминания. 1860 - 1880. М. 1925.

26. ЧАРУШИН Н. А. Ук. соч., с. 63.

27. КОРНИЛОВА-МОРОЗ А. И. [Авторизованная биография]. - В кн.: Деятели СССР, с. 118.

28. ВЛАДЫЧЕНКО П. Южнороссийский союз рабочих. Николаев. 1924, с. 99.

29. АШЕНБРЕННЕР М. Ю. [Авторизованная биография]. В кн.: Деятели СССР, с. 214; В начале пути. Воспоминания петербургских рабочих. Л. 1975, с. 159.

30. КОРНИЛОВА-МОРОЗ А. И. Ук. соч., с. 119.

31. ЧАРУШИН Н. А. Ук. соч., с. 63 - 64; АШЕНБРЕННЕР М. Ю. Ук. соч., с. 21.

32. АПТЕКМАН О. В. Флеровский-Берви и чайковцы. - Былое, 1922, N 19, с. 132 - 133; ФЛЕРОВСКИЙ Н. Три политические системы. Лондон. 1897, с. 270.

33. КОРНИЛОВА-МОРОЗ А. И. Перовская и основание кружка чайковцев. - Каторга и ссылка, 1926, N 1, с. 112.

34. ЧАРУШИН Н. А. Ук. соч., с. 112; Голос минувшего, 1916, N 1, с. 212; ДРАГО Н. Записки старого народника. - Каторга и ссылка, 1923, N 6, с. 11.

35. ТИХОМИРОВ Л. Заговорщики и полиция. М. -Л. 1928, с. 40.

36. ВАРЗАР В. Е. Воспоминания старого статистика. Ростов-н/Д. 1924, с. 7; ДРЕЙ М. И. [Авторизованная биография]. В кн.: Деятели СССР, с. 81.

37. МОРОЗОВ Н. А. Повести моей жизни. Т. 1. М. 1962, с. 248; АКСЕЛЬРОД П. Б. Пережитое и передуманное. Кн. 1. Берлин. 1923, с. 142; ИВАНЧИН-ПИСАРЕВ А. И. Хождение в народ. М. -Л. 1929, с. 321.

38. ШИШКО Л. Собр. соч. Т. 4. Пг. 1918, с. 141; ЕГО ЖЕ. Общественное движение в 60-х и первой половине 70-х годов. Л. -М. 1920, с. 83; ДЕНИКЕР И. Е. Воспоминания. - Каторга и ссылка, 1924, N 4, с. 30; НАТАНСОН М. А. Конспект воспоминаний. В кн.: Революционное движение 1860-х годов. М. 1932, с. 182. Согласно их воспоминаниям, рекомендуемая

стр. 104

отечественная литература включала: Научный раздел: КОСТОМАРОВ. История Новгорода, Пскова и Вятки во время удельно-вечевого уклада (более известная по подзаголовку "Северно-русские народоправства"). СПб. 1868; ЩАПОВ А. П. Социально-педагогические условия умственного развития русского народа. СПб. 1870; ХЛЕБНИКОВ. О влиянии общества на организацию государства в царский период русской истории. СПб. 1869 (нелег. изд.); СЕЧЕНОВ И. М. Рефлексы головного мозга. СПб. 1866, 1871. Революционно-демократический раздел: ЛАВРОВ. Исторические письма. СПб. 1870; СОКОЛОВ. Отщепенцы. Легальное издание 1866 г. было уничтожено по приговору суда, в распространении были главным образом литографированные экземпляры и заграничное издание 1872 г., выпущенное в типографии "чайковцев"; ЧЕРНЫШЕВСКИЙ; ДОБРОЛЮБОВ; ПИСАРЕВ; НЕКРАСОВ. Социалистический раздел: БЕРВИ-ФЛЕРОВСКИЙ В. В. Положение рабочего класса в России. СПб. 1869; ЕГО ЖЕ. Свобода речи, терпимость и наши законы о печати. СПб. 1869, 1870. Книга вышла без имени автора; МИХАЙЛОВ-ШЕЛЛЕР А. К. Пролетариат во Франции (СПб. 1869; СПб. 1872); ЕГО ЖЕ. Ассоциации (Очерк практического применения принципа кооперации в Германии, в Англии и во Франции. СПб. 1871; 2-е изд., 1873); БАКУНИН М. А. Государственность и анархия.

Рекомендуемая зарубежная литература включала: Научный раздел: Л. БЛАН. История Великой французской революции. Т. 1. Пер. М. А. Антоновича. СПб. 1871; БОКЛЬ Л. История цивилизации в Англии. СПб. 1869; 2-е изд. 1873; ДРЭПЕР. История умственного развития Европы. За 1865 - 1874 гг. в Петербурге вышло три издания; ШЕРР И. Комедия всемирной истории (Исторический очерк событий 1848 - 1851 гг.). Вып. 1 - 2. СПб. 1870- 1871; ДАРВИН Ч. О происхождении видов путем естественного отбора, или о сохранении усовершенствованных пород в борьбе за существование. В 1864 - 1873 гг. трижды изд. в Москве. В другом переводе - в Петербурге в 1867 - 1868 гг.; ШПИЛЬГАГЕН Ф. Один в поле не воин; ШВЕЙЦЕР. Эмма. СПб. 1871; ЕГО ЖЕ. Люцинда. СПб. 1872 (уничтоженный роман, ходил по рукам в корректурных оттисках); МИНЬЕ О. История французской революции. СПб. 1867; ЛЕККИ В. История нравственности в Европе от Августа до Карла Великого. В 2-х тт. Спб., 1872. Тираж 2000 экз. Уничтожены оба тома 24 июля 1873 г. в количестве 1965 экз.; ЦШОККЕ Ф. Делатели золота. М. 1873; МОТЛЕЙ. История нидерландской революции. История возникновения и влияния рационализма в Европе. Т. 1. СПб. 1870; Т. 2. СПб. 1872. Издание 1-го тома вызвало судебный процесс против издателя Н. Полякова за непредставление книги в духовную цензуру; книга была задержана до просмотра цензурой. Т. 2 был запрещен и уничтожен; ВУНДТ В. Душа человека и животных. Т. 1. СПб. 1865; 2-й т. был готов к выпуску в свет в апреле 1866 г., но задержан, с возбуждением против издателя П. Гайдебурова судебного процесса за непредставление книги в духовную цензуру. Дело разбиралось последовательно в окружном суде, судебной палате, Сенате и снова в судебной палате; в конце концов Гайдебуров был оправдан, а книга разрешена к выпуску в том виде, в каком она появилась в 1868 г.; ВЕРМОРЕЛЬ. Деятели 1848 г. и их роль в событиях как 1848, так и последующих лет. СПб. 1870; ЕГО ЖЕ. Деятели 1851 г. История президентства и второй империи. СПб. 1870. Социалистический раздел: МАРКС К. Капитал. Т. 1. Пер. Николай - она. СПб. 1872; ЛАССАЛЬ Ф. Соч. Т. 1. Пер. В. А. Зайцева. СПб. 1870; 2-й т. уничтожен; МИЛЛЬ Дж.Ст. Основания политической экономии с некоторыми из их применений к общественной философии. Пер. Чернышевского, "дополненный замечаниями переводчика". Т. 1. СПб. 1860; Оба тома - 1-е полн. изд. - в переводе Чернышевского, но без его примечаний появились как "издание А. Н. Пыпина" в Петербурге в 1865, 1874 гг.; ТОРНТОН. Труд, его ложные требования и законные права, его настоящее положение и возможная будущность. СПб. 1870; БЕХЕР А. Рабочий вопрос в его современном значении и средства к его разрешению. Перевод под редакцией, с предисловием и примечаниями П. Н. Ткачева. СПб. 1869. В этом виде книга была задержана и появилась затем в свет лишь в 1871 г., уже без примечаний и предисловия Ткачева, уничтоженных по приговору суда; БУТ А. Биография и деятельность Роберта Овена. СПб. 1870. Постановлением Комитета министров от 23 января 1873 г. книга была запрещена и уничтожена.

До конца 1873 г. вышли нелегальные "народные издания" чайковцев: ЭРКМАН-ШАТРИАН/КЛЕМЕНЦ Д. (Авторизованный пер.). История одного французского крестьянина. Б.м. Б.г. Среди всех нелегальных изданий пользовалась наибольшим успехом; НАВРОЦКИЙ А. А. Вольный атаман Степан Тимофеевич Разин. Перепечатка с некоторыми сокращениями и перестановками появившейся в "Вестнике Европы" (1871, N 5) драматической хроники о Разине; БЕРВИ-ФЛЕРОВСКИЙ В. В. О мученике Николае и как должен жить человек по закону правды и природы. В 1873 г. прокламация напечатана в измененной редакции в нелегальной типографии долгушинцев под заглавием "Как должно жить по закону природы и правды"; Сборник новых песен и стихов. С вымышленными обозначениями типографии Борисова в Москве и цензурного дозволения от 14 апреля 1873 г.; ТИХОМИРОВ Л. Сказка о четырех братьях и об их приключениях. [1874J (нелег. изд. Б.м. Б.г.); ЛАВРОВ П. Л. Емельян Пугачев или бунт 1773 г. (нелег. изд. Б.м. Б.г.); СТЕПНЯК-КРАВЧИНСКИЙ С. М. Сказка о Мудрице Наумовне. Б.м. Б.г.

39. СТЕПНЯК-КРАВЧИНСКИЙ С. М. Подпольная Россия. Соч. в 2-х тт. Т. 1, с. 351.

Опубликовано 26 февраля 2021 года





Полная версия публикации №1614332534

© Literary.RU

Главная МЕМУАРЫ РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ 1870-Х ГОДОВ ОБ ИДЕЙНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ ВОЗДЕЙСТВИИ НА НИХ ЛИТЕРАТУРЫ

При перепечатке индексируемая активная ссылка на LITERARY.RU обязательна!



Проект для детей старше 12 лет International Library Network Реклама на сайте библиотеки