LITERARY.RU → Литературная деятельность женщин русского зарубежья. 1917-1939 гг → Версия для печати
Готовая ссылка для списка литературы
О. Н. Баркова, Литературная деятельность женщин русского зарубежья. 1917-1939 гг // Москва: Портал "О литературе", LITERARY.RU. Дата обновления: 26 февраля 2020. URL: https://literary.ru/literary.ru/readme.php?subaction=showfull&id=1582714023&archive= (дата обращения: 24.04.2024).
По ГОСТу РФ (ГОСТ 7.0.5—2008, "Библиографическая ссылка"):
О. Н. Баркова, Литературная деятельность женщин русского зарубежья. 1917-1939 гг // Москва: Портал "О литературе", LITERARY.RU. Дата обновления: 26 февраля 2020. URL: https://literary.ru/literary.ru/readme.php?subaction=showfull&id=1582714023&archive= (дата обращения: 24.04.2024).
По ГОСТу РФ (ГОСТ 7.0.5—2008, "Библиографическая ссылка"):
публикация №1582714023, версия для печати
Литературная деятельность женщин русского зарубежья. 1917-1939 гг
Дата публикации: 26 февраля 2020 |
|
Печатное слово на русском языке являлось важнейшим условием сохранения национально-культурной идентичности, средством общения, инструментом политической борьбы и формой предпринимательской деятельности в эмиграции. Ни личные контакты, ни иные средства массовой коммуникации не могли соперничать с ним в возможности влияния на общественную и политическую жизнь российских эмигрантов 1917 - 1939 годах. "Русское Зарубежье должно было заботиться об объединении своих разбросанных по свету граждан, сохранении и развитии их самосознания. Печатное слово - газеты, журналы, книги - были самым действенным средством достижения этих целей", - писал М. И. Раев1. Наибольшее распространение в эмиграции получили ежедневные газеты, литературные и общественно-политические еженедельники и журналы, многие из которых выходили нерегулярно. Интересы интеллигентной и образованной части эмигрантского сообщества, испытывавшей настоятельную потребность в чтении не только прессы, но и литературных произведений на родном языке, привели к возникновению немалого числа "толстых журналов". Перечень эмигрантских изданий (до 1930-х гг.) насчитывал 178 журналов, 36 вестников, 28 бюллетеней, 16 альманахов, 13 ежегодников 2. Во Франции, например, динамика издания русских журналов была такова: 1920 г. - 1 журнал, 1922 - 29, 1926 - 34, 1928 - 523. По сути, именно журнал в эмиграции стал своеобразным духовным "прибежищем" для русской интеллигенции. Ярким примером этому служит один из наиболее влиятельных журналов российского зарубежья "Современные записки", издававшийся в Париже с 1920 по 1940 год. Всего вышло семьдесят номеров этого журнала, а объем некоторых из них доходил до 500 - 600 страниц. Считается, что содержание этого журнала было наиболее характерно для русского "толстого журнала" конца XIX века. Тираж "Современных записок", составлявший 2 тыс. экземпляров, распространялся и читался в эмигрантской среде "первой послереволюционной волны" весьма активно. "Хотя журнал и имел антибольшевистскую направленность, тон его был далек от истерии, он давал взвешенную информацию о событиях в Советской России", - отмечал Баркова Ольга Николаевна - кандидат исторических наук, доцент Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. стр. 75 Раев4. Именно этот журнал достаточно долгое время, в количестве 25 экземпляров, постоянно приобретался для советской партийной элиты и библиотек. Среди авторов, печатавшихся в разделе публицистики, была Е. Д. Кускова5; в разделе поэзии - М. И. Цветаева6; литературной критики - З. Н. Гиппиус 7, писавшая под псевдонимом Антон Крайний. Считается, что сотрудничество с Гиппиус придавало особую остроту публикациям литературно-критического раздела журнала. Ее статьи были очень образными и интересными. В своих аналитических материалах она достаточно часто прибегала к резким оценкам деятельности Е. Кусковой, Н. Бердяева, И. Шмелева, М. Горького и др. Так, например, о Шмелеве она писала: "Слишком русский Шмелев так густ, что ложка стоит, а глотать - иной раз и подавишься. Чувства меры не имеет никакого" 8. Известно, что особенно сложно для редакции журнала "Современные записки" было найти компромисс в ее конфликте с И. Буниным по поводу публикации очерка Гиппиус "Искусство и любовь", посвященного его повести "Митина любовь". Показательным в этом отношении является письмо И. И. Фондаминского к М. В. Вишняку от 12 февраля 1924 г.: "Лично я продолжаю думать, что, если мы выдержим характер и не поддадимся "ору" (ведь Антона Крайнего, вообще, как злого критика не любят), то в конце концов у нас будет талантливый и умный литературный критик" 9. Вишняк даже утверждал, что редакция ради сотрудничества с Гиппиус опубликовала такое большое количество романов ее мужа Мережковского, так как "опасалась потерять нужного и ценного сотрудника журнала - Мережковскую-Гиппиус"10. Одним из авторов, печатавшихся на страницах журнала, была Н. Н. Берберова11, которая отмечала, что "...сотрудничество в "Современных записках" было своего рода знаком эмигрантского отличия"12. В первых номерах журнала были опубликованы "Сказки" Софьи Федорченко13. Для литературно-художественного отдела одного из традиционных журналов российской эмиграции "Русская мысль" (София-Прага, 1921 - 1923) писали Цветаева и Гиппиус. По замыслу редакции, работавшей под руководством П. Б. Струве, журнал должен был сплотить вокруг себя все духовные силы эмиграции, преданные идеалам национального возрождения российской государственности и культуры. Именно в этом журнале был опубликован "Дневник 1919 года" Зинаиды Гиппиус. В журнале "Жар-птица", который профессиональный издатель И. В. Гессен называл "печатным шедевром"" и "недосягаемым совершенством"14, достаточно часто публиковалась Н. А. Тэффи 15. Журнал продолжал в эмиграции лучшие традиции российской журналистики, заложенные "Миром искусства" (Петербург, 1899 - 1904) и "Аполлоном" (Петербург, 1909 - 1918). "Лучшие немецкие типографии учились у него, как надо печатать художественные издания, а лучшие немецкие издательства учились у него, как надо оформлять и издавать книги"16. Серию интересных статей о советской литературе в журнале "Социалистический вестник", занимавшем особое место в периодике российского зарубежья, опубликовала Вера Александрова17. Этот журнал долгое время оставался практически основным источником новостей об истинном положении дел в большевистской России для российских эмигрантов. Известным поэтом, прозаиком и переводчиком в эмиграции была И. В. Одоевцева18. Ее рассказы "Жасминовый остров", "Елисейские поля", "Румынка", "Праздник", опубликованные на страницах журналов "Иллюстрированная Россия", "Числа", "Новый дом", романы "Ангел смерти" (1927), "Изольда" (1931), "Зеркало" (1939) вызывали неподдельный интерес эмигрантской аудитории. Один из ее первых рассказов - "Падучая звезда" - был высоко оценен Буниным. стр. 76 В ежегоднике "Версты" (Париж, 1926 - 1928) была опубликована трагедия "Тезей" Марины Цветаевой, которая также вместе с Зинаидой Гиппиус в 1930-е гг. активно сотрудничала с отделом критики и философской публицистики журнала "Числа", задуманного его редактором, Н. А. Оцупом, как литературный сборник. Журнал стремился не касаться вопросов текущей политики. Каждый его номер был хорошо иллюстрирован, в том числе репродукциями произведений Н. Гончаровой, М. Шагала, М. Ларионова и других. С литературным отделом журнала сотрудничала также Одоевцева. Политическая борьба в России в начале XX в. породила в обществе моду и привила вкус к полемике, выступлениям на митингах, политической фразеологии и публицистике. Огромная потребность анализа всего происходившего в жизни русского зарубежья и Советской России определила содержание и потенциал развития журналистики, литературного и издательского дела в эмиграции. Типология журналов русского зарубежья, отражавшая интересы читательской аудитории, показательна. До 1930-х гг. литературные (64 названия), общественно-политические (48 названий), издания по вопросам культуры (28 названий) преобладали над религиозными (21 название) и историческими (15 названий) изданиями. Таким образом, особенности функционирования русской журналистики в эмиграции, сфера интересов и потребностей ее аудитории отчетливо формировали содержательную направленность периодики. Хотя, по мнению П. Н. Базанова, классификация российской эмигрантской прессы по принципу идейно-политической ориентации довольно сложна, поскольку помимо чисто партийных изданий, заявлявших о своей принадлежности, существовало множество изданий, формально независимых, но выражавших совершенно определенные установки 19. Несмотря на значительные экономические трудности, достаточно большое количество различных эмигрантских изданий, выходивших на русском языке, распространялось по низким ценам. Более того, на период с 1917 по 1939 гг. приходится необычайный рост и развитие печатного слова и журналистки в эмиграции. По подсчетам П. Е. Ковалевского, с 1919 по 1952 г. за рубежом издавалось 1571 периодическое издание 20. 90% эмигрантских газетно-журнальных изданий печатались на русском языке21. Так, только в Сербии в 1920 - 1940-е гг. выходило на русском языке 155 периодических изданий22. Издание газет, журналов и книг на родном языке было особенно актуально для русской эмиграции первой послереволюционной волны. Основным издательским центром в начале 1920-х гг. стала Германия. Только в Берлине уже в 1922 г. насчитывалось 48 русских издательств. Они выпускали порядка 145 наименований различных газет, журналов, альманахов и т.п.23. В целом в Германии, по данным "Союза русских издателей", работали 87 русских издательств, в то время как в Европе на 1924 г. их было 13024. Показательно, что выпуск эмигрантской литературы на русском языке превосходил в Германии издание книг на немецком. Среди наиболее популярных изданий русской эмиграции в Германии следует назвать газету "Руль" (1920 - 1931, тираж 20 тыс. экземпляров), журнал "Жар-птица" (1921 - 1923, 1925 - 1926), газету "Жизнь" (1920), журнал "Театр и жизнь" (1921 - 1923), сборник "На чужой стороне" (1923 - 1925), газету "Накануне" (1922 - 1924) - единственную эмигрантскую газету, разрешенную к ввозу в Советскую Россию, и другие. Все эти издания имели различную политическую ориентацию и, соответственно, свою читательскую аудиторию. По меткому замечанию Р. Гуля, "русская политическая периодика в эмиграции шла от монархистов справа до анархистов налево, через эсеров, эсдеков, энесов, кадетов, сменовеховцев и др. А журналы по искусству - от "мирискуссников" "Жар-птицы" до конструктивистов "Вещи""25. стр. 77 Принято считать, что подобный расцвет издательского дела в Германии в 1920 - 1923 гг. был обусловлен благоприятной экономической ситуацией в стране, делавшей издательскую деятельность высокодоходным и прибыльным бизнесом. В редакционной статье "Германия, как центр возрождения русского книгоиздательства", опубликованной в журнале "Русская книга" в 1921 г., подчеркивалось: "Последнее время в области русского книгоиздательства в Германии проявляется кипучая жизнь. Этому подъему способствует: традиционно высокая техническая постановка печатного дела в Германии; привычка немцев работать для России; знание ими России... наличность в Германии значительной русской интеллигенции и даже русских капиталов; близость России и возможность вступить в контакт с советскими представителями, и особенно дешевизна издания, благоприятное соотношение валютного курса в пользу германского экспорта, и т.д., и т.д." 26. На это особо обращал внимание И. В. Гессен, писавший, что некоторые богатые русские эмигранты в Германии, "не находя приложения вывезенным капиталам, сами возбуждали в качестве одного из предложений вопрос об основании за границей русских издательств"27. Характерной особенностью "Русского Берлина", в отличие от остальных центров российского зарубежья 1920-х гг., стала беспрецедентная активность так называемого "диалога двух культур" - представителей эмиграции и Советской России. В числе крупнейших русских издательств в Германии были: "Геликон", "Знание" С. Я. Шклявера и В. Б. Станкевича (поддерживавшегося фирмой Рудольфа Моссе), "Медный всадник", "Петрополис", "Слово" И. В. Гессена, А. И. Каминки и Б. Н. Элькина (сотрудничавшего с немецкой фирмой "Уллыитейн и К°"), издательства З. И. Гржебина, С. Я. Эфрона, И. П. Ладыжникова, а также "Эпоха", "Скифы" Е. Г. Лундберга, "Мысль", "Беседа" и др., которые широко публиковали произведения не только писателей и поэтов российского зарубежья, но и советских авторов. Литературный критик, прозаик и эмигрант Р. Гуль подчеркивал, что "даже Париж, ставший центром политических сил русской эмиграции, не мог позволить себе иметь подобных громадных издательств" 28. Издательской деятельностью в эмиграции занимались и женщины русского зарубежья 1917 - 1939 годов. Известно, что одной из первых была представительница русской "революционной эмиграции" Г. Ф. Бохановская29. Владелица московской типографии, активный участник партии "Народная воля", она в 1883 г. уехала в эмиграцию. В 1900-х гг., вступив в ряды партии социал-революционеров, занималась изданием нелегальной эсеровской газеты "Революционная Россия", печатавшейся в Париже30. Широкую известность в Германии наряду с такими издательствами, как "Геликон", "Слово", "Знание", получило издательство О. Дьяковой. Старейшим русским издательством в США, просуществовавшим в эмиграции более 40 лет, было издательство жены известного футуриста Д. Бурлюка31 - М. Н. Бурлюк32, печатавшее только его произведения, и журнал "Color and ruhme" ("Цвет и рифма"). Современники отмечали, что все это издательство умещалось лишь в "маленьком ящике специально сколоченным для этой цели сыном Бурлюков"33. Достаточно важную роль в финансовом обеспечении издания одного из "толстых" журналов русского зарубежья "Новый мир", продолжающего традиции "Современных записок", в начале 1940-х гг. играла М. С. Цетлина. Необходимо отметить, что значение русского печатного слова и издательского дела в эмиграции не ограничивалось только идеей сохранения традиций национальной идентичности в инокультурном окружении. Не менее важной была "коммуникативная" функция журналистики. Книги на русском языке, изданные в Германии, рассылались в самые разные части света, где находили себе приют беженцы из России. Газета "Руль" имела своих постоянных подписчиков более чем в двадцати пяти странах мира 34, а рассылалась в 396 стр. 78 городов 34 стран. К этой газете, выпускалось интересное иллюстрированное приложение "Наш мир". Энтузиасты из политически активных женщин русского зарубежья даже пытались организовать пересылку эмигрантской литературы, в которой освещалась жизнь русской колонии, в Россию. В первой половине 1920-х гг. это было еще возможно. При этом ряд периодических изданий русского зарубежья имел немало добровольных помощников в Советской России. Так, например, журнал "Социалистический вестник", выходивший в Берлине, Париже и Нью-Йорке с 1921 по 1965 г., не только нелегально переправлялся в Советскую Россию, обычно в количестве 200 - 400 экземпляров, но и находил своих читателей в Москве, Петрограде, Твери, Архангельске, Вологде, Мурманске, Туле, Нижнем Новгороде, Минске, Владимире, Вятке, Екатеринбурге, Ростове-на-Дону и Дальнем Востоке. По свидетельству М. Куна, долгие годы его редакцию снабжала секретными материалами Зинаида Кржижановская, о чем не подозревал даже ее муж - видный советский работник Г. М. Кржижановский35. "В течение ряда годов, - вспоминал на страницах журнала Р. А. Абрамович, - мы систематически чуть ли не каждые два-три дня получали подробные письма и корреспонденции от наших организаций и отдельных товарищей в России, где политическая жизнь еще не была совершенно убита и где подпольные группы еще не были уничтожены" 36. Безусловно, письма печатались таким образом, чтобы в Советской России не могли быть раскрыты непосредственные информаторы журнала. Своеобразие политического и коммуникативного пространства "Русского Берлина" начала 1920-х гг. привело к созданию целого ряда различных профессиональных объединений эмигрантов. 8 августа 1920 г. был образован "Союз русских журналистов и литераторов в Германии", который возглавил видный член партии кадетов, главный редактор крупнейшей эмигрантской ежедневной газеты "Руль" И. В. Гессен. Именно в Берлине 24 ноября 1922 г. прошел и первый бал российской прессы, организованный по примеру ежегодных балов берлинской прессы. Высокому уровню русского книгоиздательства в эмиграции способствовала деятельность созданного в Берлине "Общества ревнителей русской книги", ставившего своей целью "...объединение любителей русского книжного искусства и содействие последнему путем специальных изданий, выставок, докладов, конкурсов и пр." 37. Среди членов этого общества были: историк искусства В. Н. Ракинт, совладелец издательства "Петрополис" Я. Н. Блох (брат известной в эмиграции поэтессы Раисы Блох) и другие. Особый смысл в условиях эмиграции приобретала публикация классических произведений русской литературы XIX - начала XX века. В библиографическом справочнике за 1924 г. содержатся данные об издании в эмиграции 711 наименований произведений русской классики. Только одно из издательств "Русского Берлина" - издательство И. П. Ладыжникова38 выпустило около 260 наименований произведений русской классики. Среди них по тематике "русская библиотека" было опубликовано 71 издание, по тематике "русские классики и современные писатели" - 172. К русской классике стали обращаться и те эмигранты, для которых чтение не являлось привычным занятием. Это были выходцы из менее обеспеченных социальных слоев российских беженцев, представители "неинтеллигентных профессий" и другие. Несмотря на высокий спрос и интерес читающей публики, финансовый кризис, охвативший сферу издательской деятельности в Германии к началу 1924 г., введение твердой валюты и многократное повышение цен, в том числе и на бумагу, привели к росту в 200 - 300 раз стоимости эмигрантских газет и стр. 79 журналов. Как отмечал Г. П. Струве, "созданные инфляцией благоприятные условия в Германии перестали существовать, и русская издательская деятельность, процветавшая в 1921 - 1923 годах, сразу сошла на нет"39. Наряду с "Русским Берлином" в 1920 - 1930-е гг. видными издательскими центрами российской эмиграции были Рига и Таллин. Так, именно Ригу достаточно часто называли "Парижем для бедных" из-за большого количества эмигрантов из России, проживавших там 40. Именно здесь издавались журнал "Закон и суд: вестник Русского юридического общества" (1929 - 1938) и газета "Сегодня вечером" (1923 - 1940). Крупнейшим образовательным, литературным и научным центром русского зарубежья 1917 - 1939 гг. была Прага. Причинами этому послужили, во-первых, начавшаяся в 1920 г. знаменитая "русская акция", привлекавшая интеллигенцию и студенчество, во-вторых, наличие в МИД ЧСР целого ряда "русских чехов", и, в-третьих, традиционное чешское русофильство. Эмигрантка Н. Берберова так писала о Праге: "Мы не остались в Берлине, где нам жить было нечем, мы не поехали в Италию... потому что у нас не было ни виз, ни денег, и мы не поехали в Париж... потому что боялись Парижа, боялись эмиграции, боялись безвозвратности, окончательности нашей судьбы и бесповоротного решения остаться в изгнании. И мы поехали в Прагу"41. Отличительной особенностью "Русской Праги" в сравнении с другими центрами эмиграции были тесные связи с советской интеллигенцией, особенно заметные после краха "Русского Берлина". Большую издательскую деятельность в Праге вели различные научные и учебные заведения, культурные организации и профессиональные объединения русских эмигрантов. Это стало возможным благодаря финансовой поддержке со стороны чехословацкого правительства, в том числе и в рамках так называемой "русской акции", в течение 1920 - 1930-х годов. Только по линии МИД ЧСР русской эмиграции было выплачено в 1922 г. 49, 7 млрд. крон; в 1923 - 65, 8; в 1924 - 99, 7; в 1925 - 72, 9 млрд. крон42. Считается, что деятельность пражских русских издательств внесла весомый вклад в дело сближения эмигрантской и советской интеллигенции. К 1925 г. литературной столицей русского зарубежья, по слова Г. П. Струве, стал Париж43. Именно сюда из Берлина переехал ряд эмигрантских журналов и газет - "Социалистический вестник", "Революционная Россия", "Жар-птица", "Дни" и др. Так, на страницах ежедневной газеты российской эмиграции "Последние новости", выходившей в Париже с 27 апреля 1920 г. по 11 мая 1940 г., можно встретить имена Гиппиус (литературный отдел), Тэффи, Кузнецовой44, Берберовой, Е. Кусковой (отдел публицистики). Каждый четверг в "Последних новостях" печаталась так называемая "литературная страница", где наряду с работами Бунина, К. Д. Бальмонта, Саши Черного, М. А. Осоргина можно было увидеть статьи Тэффи, Берберовой и Кузнецовой. Значительное место в публицистике российского зарубежья первой послереволюционной волны заняла дискуссия между Е. Д. Кусковой и П. Н. Милюковым о проблеме примирения эмигрантов с родиной и возможности возвращения в Россию, развернувшаяся на страницах "Последних новостей" в 1925 - 1926 годах. Газета "Последние новости", получавшая субсидии из разных государственных и частных источников, довольно быстро смогла стать в условиях эмиграции финансово независимым изданием. Так, в 1924 - 1940-е гг. членом ее правления был крупный текстильный фабрикант А. И. Коновалов (1875- 1948)45. В начале 1930-х гг. тираж газеты составлял уже более 30 тыс. экземпляров, доходя порой до 35 тысяч. Эмигрантка Берберова, проработавшая в газете пятнадцать лет, писала, что "Последние новости" "читали буквально все, и не только в Париже"46. Более того, в условиях трудного доступа к различным стр. 80 законодательным документам, по большей части отсутствующим на русском языке, в рубрике газеты "Вопросы и ответы" содержались конкретные рекомендации и действенные советы по проблемам трудоустройства, адаптации и натурализации для беженцев из России. Различные нормативные документы излагались четко и в доступной для понимания форме. С этой газетой активно сотрудничала известная эмигрантка, писательница и публицист 20 - 30-х гг. XX в. Надежда Тэффи, чьи материалы, опубликованные на страницах различных печатных изданий в Берлине, Париже и Риге, всегда отличались особой степенью актуальности и глубоким художественным осмыслением повседневной действительности. Первую свою работу она опубликовала в журнале "Театр и искусство" еще в 1901 году. Затем ее проза печаталась на страницах московских, петроградских и украинских газет и журналов вплоть до 1919 г., когда, покинув Россию, она уехала в эмиграцию. За неполные пять лет плодотворной работы в газете "Последние новости" Тэффи написала около ста семидесяти рассказов, очерков и фельетонов. Очевидно, именно поэтому известный деятель русской эмиграции Струве и называл Надежду Тэффи "газетной писательницей", одним их первых отметив ее своеобразную "привязанность" к сотрудничеству с эмигрантскими ежедневными газетами. Считается, что Тэффи была "любимицей всего русского зарубежья"47. С большим интересом в среде российских эмигрантов были встречены ее сборники - "Восток" (Шанхай, 1920), "Тихая заводь" (Париж, 1921), "Черный ирис" (Стокгольм, 1921), "Рысь" (Берлин, 1923). Тэффи работала в самых разных эмигрантских газетах - "Последние новости", "Общее дело", "Возрождение", "Руль", "Сегодня", писала для журналов "Жар-птица", "Современные записки", "Звено", "Русский инвалид" и других. Так, в серии ее заметок "Из фиолетовой тетради", опубликованных на страницах ежедневной газеты "Возрождение" (1925 - 1940), достаточно живо и наглядно отображались эмигрантский быт, трудности повседневной жизни русских беженцев во Франции, психология общения русских с французами. Другая русская журналистка-эмигрантка А. В. Тыркова-Вильяме48 с осени 1918 г. регулярно публиковала свои статьи в американской газете "The Christian Science Monitor", а весной 1919 г. даже смогла выпустить свою первую книгу на английском языке - "От свободы к Брест-Литовску". В период с 1925 по 1927 г. на страницах газеты "Возрождение" ею были опубликованы "Письма об Англии" - яркие страницы из жизни русской эмигрантской колонии в Великобритании. С еженедельной газетой партии эсеров "Дни"49, печатавшейся сначала в Берлине, а затем в Париже (1922 - 1928), ставшей затем двухнедельным журналом (1931 - 1933), активно сотрудничала публицист и политический деятель Е. Д. Кускова. В популярной газете эсеровской ориентации "Свобода", издававшейся в Варшаве в 1920 г. (с 1921 г. "За свободу!"), стоявшей на антисоветских позициях, работала наряду с Б. Савинковым, Мережковским и Гиппиус, которая с осени 1927 г. также активно писала политические и литературно-критические статьи под псевдонимом "Антон Крайний" в газете "Возрождение". Таким образом, в период с 1917 по 1939 г. печатное слово на русском языке делает в эмиграции не только количественный, но и качественный рывок. Вместе с тем, отношение властей стран-реципиентов, в которых проживали беженцы из России, к печатному слову на русском языке часто зависело от характера их дипломатических отношений, экономических и культурных связей с РСФСР, а затем с СССР. По мнению Раева, "издательское дело в эмиграции испытывало трудности в связи с ограничениями, которые вводились национальными и авторитарными режимами стран проживания" 50. стр. 81 Становление и развитие русской эмигрантской журналистики 1917 - 1939 гг. было обусловлено целым рядом факторов. Во-первых, русский язык оказался главным признаком принадлежности к покинутой Родине в ситуации национального "рассеяния". Во-вторых, регулярное издание газет, журналов и книг на родном для эмигрантов языке стало практически единственным действенным способом сохранения и передачи русских культурных традиций. В-третьих, печатное слово на русском языке, обширная литературная, публицистическая и издательская деятельность эмигрантов являлись важнейшим условием сохранения национальной идентичности. Значимость печатного слова в изгнании быстро и четко обозначила приоритетные направления интеллектуальной деятельности российских эмигрантов в сфере журналистики. Свое место здесь нашли и женщины русского зарубежья. Это были журналистки Вера Александрова, Татьяна Алексинская, Татьяна Варшер, Августа Даманская, Ариадна Делианич, Зинаида Журавская, Татьяна Манухина, Елизавета Рачинская, Софья Таубе, Ариадна Тыркова-Вильямс, Надежда Тэффи, Ольга Чернова-Колбасина51. Принято считать, что оказавшись в эмиграции, женщины-беженки менее эмоционально, чем мужчины воспринимали изменение своего социального статуса. Они не только легче преодолевали языковой барьер, но и легче психологически и социально адаптировались, были более предприимчивы и успешны, что объясняется спецификой их ценностных гендерных приоритетов. Очень часто стремление многих россиянок к самореализации в условиях эмиграции диктовалось заботой о судьбе своей семьи и детях. Подобная поведенческая психология женщин русского зарубежья 1917 - 1939 гг., определявшая способы их восприятия действительности, существенным образом влияла на формирование определенных адаптационных норм поведения. Как правило, большинство российских женщин, живших до эмиграции в своих семьях и традиционно находившихся на иждивении родителей и мужей, в основном занимались ведением домашнего хозяйства, воспитанием детей и т.п. Исключение могли составлять лишь женщины, занятые в системе российского образования, просвещения, здравоохранения. Ситуация эмиграции 1917 - 1939 гг. резко изменила привычный жизненный уклад, поведенческие нормы и социальные роли внутри многих российских семей. Порой женщинам приходилось самим содержать мужей, детей и родителей. Некоторые из них стали заниматься бизнесом, многие работали машинистками, конторщицами, уборщицами, медицинскими сестрами, портнихами, официантками и т.д. Очень часто они занимали чисто мужские должности: заведующих дровяным складом, истопников. Нередко среди занятий женщин русского зарубежья "первой революционной волны" значилась и проституция 52. Одной из профессий у образованной части русских эмигранток в 1920- 1940-е гг. стало занятие журналистикой и литературным творчеством. Таким образом, в условиях эмиграции журналистика, считавшаяся мужской профессией, стала доступна и женщинам. Выбор подобного рода деятельности в эмиграции был возможен в силу ряда причин. Во-первых, многие эмигрантки из России были хорошо образованы и имели высокий интеллектуальный уровень. Во-вторых, у некоторых из них уже был определенный опыт журналистской и литературной деятельности. Достаточно известными писателями и публицистами в эмиграцию уехали Цветаева, Гиппиус, Тэффи, Тыркова-Вильяме. В-третьих, это была реальная возможность трудоустройства и самореализации в сложных условиях эмиграции. И наконец, занятие журналистикой и литературным творчеством являлось непосредственным источником доходов для многих из них. Наглядным примером важности материального фактора в литературной стр. 82 деятельности может служить письмо Мережковского, опубликованное в газете "Последние новости", в котором он резко критиковал издателя З. И. Гржебина, называя его "литературным паразитом". Мережковский писал: "Цену дает не очень большую. Ремизову за его произведение внес мешок мерзлого картофеля. Гиппиус получила, тоже оптом, 20 тыс. рублей. Мережковский за избранные сочинения - такую сумму, которая в переводе составила 50 франков..."53. Большие материальные трудности в эмиграции испытывали Цветаева, Куприн и другие. Струве в книге "Русская литература в изгнании" констатировал: "Писатели были в гораздо менее выгодном положении. Организационная помощь могла быть оказываема либо в порядке благотворительности (на которую многим и приходилось рассчитывать), либо при помощи того чаемого, но нереального меценатства, о котором писал Алданов (М. А. Адданов (Ландау). - О. Б). Орудием их было русский язык, закрывавший им тот прямой доступ к иностранной публике, который имели художники и музыканты... Существовать писательским трудом могли только те писатели, которых переводили на иностранные языки, которые в переводах имели успех. А таких было не много..."54. Сложный процесс адаптации и трудоустройства российских беженцев, выпавших из своей сословной и профессиональной социальной группы, являлся в условиях эмиграции, по сути, попыткой поиска компромисса в совмещении двух разных линий поведения - новых правил и старых традиций. Задача сохранения традиций национально-культурной идентичности со временем переросла в миссию русской эмиграции, в выполнении которой важную роль играли женщины русского зарубежья. Как известно, женская эмиграция 1917- 1939 гг. была представлена в изгнании в значительной мере интеллигенцией, которая, находясь за пределами России, сумела сохранить свои убеждения, любовь к своей стране и веру в возможность возвращения на Родину. Оказавшись в эмиграции, русские женщины в большей степени, чем мужчины, стремились не утратить свои исторические корни и национальные традиции, православную веру, русский язык, воссоздать разорванные духовные связи и обеспечить преемственность бытия. В своих культурных пристрастиях и формах творческого общения женщины русского зарубежья взяли на вооружение те способы коммуникации, которые были характерны для дореволюционной России. Для налаживания интеллектуального общения в эмиграции женщины из среды интеллигенции создавали литературные салоны, кружки и клубы. Одним из наиболее заметных литературных салонов, подобным тем, что существовали в царской России, стали воскресные собрания на квартире Гиппиус и Мережковского на улице Колонель Боннэ в Париже. Их квартира, купленная еще до эмиграции в 1909 г. (по другим данным, эту квартиру они снимали), была хорошо меблирована и выделялась огромной библиотекой Дмитрия Мережковского. Здесь собирались известные и молодые литераторы эмиграции. Бывали политики, философы, иногда заходил Бунин 55. На основе воскресных встреч в доме Мережковских 5 февраля 1927 г. начало свое существование общество "Зеленая лампа". Название было взято в память о знаменитой "Зеленой лампе", в которой участвовал А. С. Пушкин. "Мережковские решили создать нечто вроде "инкубатора идей", род тайного общества, где все были бы между собой в заговоре в отношении важнейших вопросов, - "воскресения", и постепенно развить внешний круг "воскресений" - публичные собеседования, чтобы "перебросить мост" для распространения "заговора" в широкие эмигрантские круги" 56. Особое место в дискуссиях, проводимых "Зеленой лампой", занимали вопросы о причинах революции в России, об отношениях между русской культурой метрополии и эмиграции, о сути жизни в изгнании и ее уроках. стр. 83 Большинство исследователей творчества Зинаиды Гиппиус нередко отмечают, что в парижскую жизнь она с мужем вошла "сравнительно спокойно" 57. Берберова считала, что у четы Мережковских "... не было чувства бездомности, которое так остро было у Бунина и у других"58. Однако за этой внешней благополучностью скрывались более сложные настроения, характерные для многих эмигрантов. В письме к Н. Бердяеву от 13 июня 1923 г. Гиппиус так описывала свою жизнь в Париже: "Я... ясно вижу, что выброшена отовсюду и некуда приложить сил, которые у меня еще остались. Нечего и не с кем делать. Странное состояние, для моей природы неподходящее"59. Хотя Мережковские играли заметную роль в жизни эмигрантского Парижа 1920-х - первой половины 1930-х гг., это вовсе не означало, что только вокруг них собирался весь русский литературный мир Парижа, как это принято считать. Поэт и сатирик Дон Аминадо (Аминад Петрович Шполянский), приехавший в Париж в феврале 1920 г., полагал, что первый литературный салон там был организован Надеждой Тэффи 60. Известными светскими салонами, где в начале 20-х гг. XX в. собиралась элита русской эмиграции в Париже, были также гостиные Винаверов (до 1926 г.) и Цетлиных. Женщины русского зарубежья 1917 - 1939 гг. не только много писали для различных эмигрантских газет и журналов, но и принимали активное участие в формировании новых культурных центров вокруг русских библиотек, издательств и учебных заведений. Они способствовали сохранению национальных традиций России в эмиграции и обеспечивали своего рода защиту от преобладающего влияния иной культурной среды. Так, организатором детской бесплатной библиотеки в Париже была В. Н. Бобринская61, жена графа А. А. Бобринского, российского археолога и политического деятеля. Женщины-эмигрантки активнее мужчин занимались и благотворительностью, дававшей многочисленным беженцам из России возможности материального существования на чужбине. Благотворительная деятельность помогала организовывать культурную жизнь диаспоры, позволяла издавать газеты и журналы на русском языке, организовывать обучение детей в школах и различных высших учебных заведениях. Заметный вклад в развитие российско-итальянского культурного взаимодействия внесла княгиня М. П. Демидова, прожившая более полувека в Италии, и активно участвовавшая в просветительской и благотворительной деятельности. Таким образом, русское печатное слово в условиях эмиграции 1917- 1939 гг. стало значимым фактором сохранения национально-культурной идентичности, средством общения и массовой коммуникации, формой предпринимательской деятельности и важным инструментом политической борьбы. Оно играло определяющую роль в сложном процессе социальной и психологической адаптации беженцев из России. По сути, печатное слово на русском языке - газеты, журналы, книги - стало не только самым эффективным, но и практически единственным действенным способом бережного отношения и передачи российских культурных традиций и родного языка в эмиграции. И именно женщины русского зарубежья, представленные в основном образованной и интеллигентной частью российского общества, занимавшиеся журналистской, литературной и издательской деятельностью как профессией, внесли свой весомый вклад в дело сохранения и приумножения традиций русского печатного слова в изгнании. стр. 84 Примечания 1. РАЕВ М. Россия за рубежом: История культуры русской эмиграции. 1919 - 1939. М. 1994, с. 94. 2. Журналистика русского зарубежья XIX - XX веков. Учебное пособие. СПб. 2003, с. 175. 3. НАЗАРОВ М. М. Миссия русской эмиграции. М. 1994, с. 34. 4. РАЕВ М. Ук. соч., с. 116. 5. Кускова (урожд. Есипова) Екатерина Дмитриевна (1869 - 1958) - политический деятель, социолог, публицист, жена С. Н. Прокоповича; в эмиграции с 1922 года. 6. Цветаева Марина Ивановна (1892 - 1941), поэт, прозаик, жена С. Я. Эфрона; в эмиграции с 1922 года. 7. Гиппиус (псевд. Антон Крайний) (1869 - 1945), поэт, прозаик, литературный критик, жена Д. С. Мережковского; в эмиграции с 1920 года. 8. ВИШНЯК М. В. Современные записки. Воспоминания редактора. СПб. -Дюссельдорф. 1993, с. 100. 9. ДОНАЛЬД Д. Переписка редакторов журнала "Современные записки". - Культурное наследие российской эмиграции: 1917 - 1940. Кн. 2. М. 1994, с. 37. 10. ВИШНЯК М. В. Ук. соч., с. 97. 11. Берберова Нина Николаевна (1901 - 1993) - поэт, прозаик, переводчик, литературный критик, жена В. Ф. Ходасевича; в эмиграции с 1922 года. 12. БЕРБЕРОВА Н. Н. Курсив мой. - Октябрь. 1988, N 12, с. 190. 13. Федорченко Софья Захаровна (1888 - 1959) - писательница. 14. ГЕССЕН И. В. Годы изгнания. Жизненный отчет. Париж. 1979, с. 106. 15. Тэффи (псевдоним, настоящая фамилия Бучинская, урожденная Лохвицкая) Надежда Александровна (1872 - 1952) - прозаик, поэт, журналист; в эмиграции с 1919 года. 16. ЛЕВИТАН И. Русские издательства 1920-х годов в Берлине. Книга о русском еврействе. 1917 - 1967. Нью-Йорк. 1968, с. 449. 17. Александрова (псевдоним, урожденная Мордвинова, по мужу Шварц) Вера Александровна (1895 - 1966) - литературовед, журналист; в эмиграции с 1922 года. 18. Одоевцева Ирина Владимировна (псевдоним, наст. имя Гейнике Ираида Густавовна, 1895- 1990), в эмиграции с 1922 по 1987 год. 19. БАЗАНОВ П. Н. Издательская деятельность политических организаций русской эмиграции (1917 - 1988 гг.). СПб. 2004, с. 113. 20. КОВАЛЕВСКИЙ П. Е. Зарубежная Россия: История и культурно-просветительская работа русского зарубежья за полвека (1920 - 1970). Париж. 1971, с. 309. 21. БОЧАРОВА З. С. Эмигрантская периодика 1920 - 1970-х гг. о правовом положении русских беженцев. Периодическая печать российской эмиграции. 1920 - 2000. Сб. статей. М. 2009, с. 158. 22. ДЖУРИЧ О. Русская литературная Сербия: 1920 - 1940 (Писатели, кружки и издания). Белград. 1990, с. 257 - 263. 23. ЕМЕЛЬЯНОВ Ю. Н. "Русский Берлин" (Издательские центры в 20 - 30-х гг.). Культурное наследие российской эмиграции: 1917 - 1940. Кн. 1. М. 1994, с. 51. 24. Каталог книг, вышедших вне России. Берлин. 1924. 25. Новый журнал. 1979, N 134, с. 120. 26. Русская книга. 1921, N 2, с. 15. 27. ГЕССЕН И. В. Годы изгнания: Жизненный отчет. Париж. 1979, с. 22 - 23. 28. ГУЛЬ Р. Я унес Россию. Т. 2. Нью-Йорк. 1984, с. 92. 29. Бохановская (урожденная Чернявская) Галина Федоровна (1854 - 1936) - издатель; жила в Париже. После победы большевиков вернулась в Советскую Россию. 30. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. Р-5987, оп. 1, д. 1 - 16. 31. Бурлюк Давид Давидович (1882 - 1967) - художник, поэт, литературный, художественный критик, публицист; в эмиграции с 1920 года. 32. Бурлюк Мария - издатель, жена Д. Д. Бурлюка; в эмиграции с 1920 года. 33. СЕЛЕЗНЕВА Т. В. Д. Д. Бурлюк - редактор - издатель: (Период эмиграции: 1920 - 1967). Культурное наследие... Кн. 2, с. 444. 34. ГАРФ, ф. Р-5882, оп. 1, д. 6, л. 4. 35. КУН М. Бухарин: Его друзья и враги. М. 1992, с. 259. 36. АБРАМОВИЧ Р. А. Проблемы русской эмиграции. - Социалистический вестник. 1949, N 4, с. 63. 37. Среди коллекционеров. 1923, N 6, с. 41. 38. Данное издательство не следует считать типично эмигрантским, поскольку его деятельность была ориентирована на потребности книжного рынка Советской России. 39. СТРУВЕ Г. Русская литература в изгнании. Париж-М. 1996, с. 117. стр. 85 40. ПЕТРИЦКИЙ В. А. XX век: две России - одна культура. Сб. научных трудов по материалам XIV международной конференции "Смирдинские чтения". СПб. 2006, с. 18. 41. БЕРБЕРОВА Н. Н. Железная женщина. Документальный роман. М. 1991, с. 970. 42. Документы и материалы по истории советско-чехословацких отношений. Т. 2. М. 1977, с. 119, 290 - 291. 43. СТРУВЕ Г. Ук. соч., с. 29 - 32. 44. Кузнецова (по мужу Петрова) Галина Николаевна (1900 - 1976) - поэтесса, писательница, мемуаристка, гражданская жена И. А. Бунина. 45. РАЕВ М. Ук. соч., с. 109; Государственные деятели России XIX - начала XX века. Биогр. справочник. М. 1995, с. 88 - 89. 46. БЕРБЕРОВА Н. Н. Ук. соч., с. 195. 47. Русское Зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть XX века. Энциклопедический биографический словарь. М. 1997, с. 638. 48. Тыркова-Вильямс (урожденная Тыркова, в первом замужстве Борман) Ариадна Владимировна (1869 - 1962), писатель, публицист, общественный деятель, журналист; в эмиграции с 1918 года. 49. Полагают, что газета выпускалась А. Ф. Керенским на деньги, которые он сумел перевести за границу, будучи главой Временного правительства. 50. РАЕВ М. Ук. соч., с. 99. 51. Алексинская (урожденная Евтихиева) Татьяна Ивановна (1886 - 1968) - писатель, журналист, в эмиграции с 1918 года; Варшер Татьяна Сергеевна (1880 - 160) - историк, журналист, в эмиграции с 1922 г.; Даманская Августа (Августина) Филипповна (1875, по др. источникам 1877 - 1959) - прозаик, журналист, переводчик, в эмиграции с 1920 г.; Делианич (Дели-Анич) Ариадна Ивановна (? - 1981) - журналист, редактор газеты "Русская жизнь", участница второй мировой войны; Журавская Зинаида Николаевна (1867 - 1937) - журналист, переводчик, в эмиграции с 1920 г.; Манухина (урожденная Рундышева, псевдоним Томанин Т.) Татьяна Ивановна (1886 - 1962) - журналист, прозаик, литературный критик, в эмиграции с 1920 г.; Рачинская Елизавета Николаевна (в замужестве Гусельникова, 1905- 1993) - журналист, поэт, в эмиграции с 1918 г.; Таубе-Аничкова (настоящая фамилия Таубе) Софья Ивановна (1888 - 1957) - баронесса, писатель, журналист, в эмиграции с 1926 г.; Чернова-Колбасина (Колбасина-Чернова, урожденная Колбасина) Ольга Елисеевна (1886 - 1964) - литератор, журналист, в эмиграции с 1920 года. 52. ПИВОВАР Е. И. Ук. соч., с. 197. 53. Пит. по: ИППОЛИТОВ С. С. Российская эмиграция и Европа: несостоявшийся альянс. М. 2004, с. 292. 54. СТРУВЕ Г. Ук. соч., с. 164. 55. ОДОЕВЦЕВА И. В. На берегах Сены. М. 1989, с. 36 - 48, 49 - 52. 56. ТЕРАПИАНО Ю. К. "Воскресения" у Мережковских и "Зеленая лампа". Встречи. 1926- 1971. М. 2002, с. 46. 57. ХРИСАНФОРОВ В. И. Д. С. Мережковский и З. Н. Гиппиус. Из жизни в эмиграции. СПб. 2005, с. 23. 58. БЕРБЕРОВА Н. Н. Курсив мой, с. 283. 59. ПАХМУСС Т. Творческий путь Зинаиды Гиппиус. Зинаида Николаевна Гиппиус. Новые исследования и материалы. М. 2002, с. 229. 60. ХРИСАНФОРОВ В. И. Ук. соч., с. 28. 61. Бобринская Варвара Николаевна (1864 (по другим данным 1866 г.) - после 1930). С 1899 г.- председатель Общества попечения о молодых девицах в Москве, с 1902 по 1907 гг. - председатель Московского городского попечительства о бедных Хитрова рынка. В 1908 г. сотрудничала с газетой "Русские ведомости". До 1914 г. была председателем Комиссии заграничных поездок учителей для знакомства с мировой культурой, занималась музейным делом. С февраля 1920 г. в эмиграции. Возглавляла Главное регистрационно-спра-вочное бюро, собиравшее сведения о расселении эмигрантов за границей, организовывала общежития для женщин и ночлежные дома для мужчин. До 1924 г. жила в Праге. В 1924- 1925 гг. выехала во Францию. Опубликовано 26 февраля 2020 года Полная версия публикации №1582714023 → © Literary.RU Главная → Литературная деятельность женщин русского зарубежья. 1917-1939 гг При перепечатке индексируемая активная ссылка на LITERARY.RU обязательна!
|
|