LITERARY.RU → ЗА ТВОРЧЕСКОЕ СОДРУЖЕСТВО ИСТОРИКОВ И ПИСАТЕЛЕЙ → Версия для печати
Готовая ссылка для списка литературы
В. Т. ПАШУТО, ЗА ТВОРЧЕСКОЕ СОДРУЖЕСТВО ИСТОРИКОВ И ПИСАТЕЛЕЙ // Москва: Портал "О литературе", LITERARY.RU. Дата обновления: 07 февраля 2017. URL: https://literary.ru/literary.ru/readme.php?subaction=showfull&id=1486417731&archive= (дата обращения: 16.04.2024).
По ГОСТу РФ (ГОСТ 7.0.5—2008, "Библиографическая ссылка"):
В. Т. ПАШУТО, ЗА ТВОРЧЕСКОЕ СОДРУЖЕСТВО ИСТОРИКОВ И ПИСАТЕЛЕЙ // Москва: Портал "О литературе", LITERARY.RU. Дата обновления: 07 февраля 2017. URL: https://literary.ru/literary.ru/readme.php?subaction=showfull&id=1486417731&archive= (дата обращения: 16.04.2024).
По ГОСТу РФ (ГОСТ 7.0.5—2008, "Библиографическая ссылка"):
публикация №1486417731, версия для печати
ЗА ТВОРЧЕСКОЕ СОДРУЖЕСТВО ИСТОРИКОВ И ПИСАТЕЛЕЙ
Дата публикации: 07 февраля 2017 |
|
Цель этих заметок - привлечь внимание историков, писателей и литературоведов к вопросам, разработку которых они могли бы вести в более тесном контакте. На страницах наших исторических журналов нередко поднимались литературоведческие вопросы1 . За последние годы вышли в свет и новые труды литературоведов, посвященные историческому жанру и прежде всего воплощению в нем темы социалистической революции2 . Некоторые писатели знакомили читателей с опытом своей работы3 . Сотрудничество историков и писателей - дело давнее. Одна из его форм - совместная работа в Комиссии по художественно-исторической литературе при Союзе писателей РСФСР, в которой объединены деятели литературы и представители исторической науки - сотрудники Института истории СССР АН СССР. Комиссия организовала серию интересных заседаний, частично получивших отражение в печати. В Ленинграде проводит творческую работу Комиссия по взаимосвязям литературы, искусства и науки при Отделении СП РСФСР4 . И историки и писатели верно следуют призыву партии отразить славную летопись революции, а также усилить борьбу с идеологией антикоммунизма. Отрадно, что историзм нашей литературы возрос Писатели успешно продолжают, страница за страницей, воссоздавать художественную летопись революции, обращаясь к таким сложным темам, как декабристское и народовольческое движение, буржуазно-демократические революции 1905 и 1917 гг. Великая Октябрьская социалистическая революция и гражданская война, Лениниана, крах контрреволюционных выступлений белоэмигрантов и других враждебных народу и партии сил. Традиции мастеров прошлых лет А. Н. Толстого, Н. Ф. Погодина, С. П. Злобина, В. Г. Яна, А. П. Ладинского и других продолжает молодая смена. Ее 1 "Вопросы истории" опубликовали серию статей Л. В. Черепнина, посвященных историческим воззрениям классиков русской литературы ("Вопросы истории", 1963, N 9; 1964, N 1; 1965, N 4; 1967, N 1), которые легли затем в основу его книги "Исторические взгляды классиков русской литературы" (М. 1968). В журнале были напечатаны также работы: М. П. Алексеев. Россия и русские в творчестве Шекспира (1965, N 7); С. Б. Окунь. Историзм Юрия Тынянова (1966, N 8); его же. Историзм О. Д. Форш (1968, N 3). "История СССР" поместила статьи: В. Т. Пашуто. Средневековая Русь в советской художественной литературе (1963, N 1); Г. М. Ленобль. Писатель, историк и критик (1964, N 1); Л. В. Черепнин. Историческая тематика в творчестве М. Ю. Лермонтова (1964, N 5); В, Г. Боборыкин. Работа А. А. Фадеева над романом "Молодая гвардия" (1965, N 4). Подобного рода материалы были опубликованы и в других изданиях: А. В. Предтеченский. Художественная литература как исторический источник ("Вестник" ЛГУ, 1964, N 14, вып. 3, серия ИЯЛ); В. М. Хвостов. Художественная литература и военно-патриотическое воспитание школьников ("Преподавание истории в школе", 1969, N 3); В. В. Каргалов. Древняя Русь в советской художественной литературе (М. 1968); "Художественно- историческая литература по истории СССР". Указатель под ред. С. С. Дмитриева (М. 1962). 2 Ю. А. Андреев. Исторический и историко-революционный роман. "История русского советского романа". Кн. 2. М.-Л. 1965; его же. Революция и литература. Л. 1969; А. О. Богуславский, В. А. Диев. Русская драматургия. Основные проблемы развития. 1936 - 1945. М. 1965; И. Т. Изотов. Из истории критики исторического романа (20 - 30-е гг.). Оренбург. 1967; Н. К. Пиксанов. Крестьянские восстания в "Вадиме" Лермонтова, Саратов. 1967; В. Айзенштадт. Русская советская историческая драматургия. Ч. 1. 1917 - 1929. Харьков. 1969; ч. II. 1930 - 1945. Харьков. 1971. 3 С. Злобин. Роман и история. "Дружба народов", 1966, N 7; В. Г. Ян. Путешествия в прошлое. "Вопросы литературы", 1965, N 9, и др. 4 См. "Симпозиум по комплексному изучению художественного творчества". Тезисы и аннотации. Л. 1963; Симпозиум "Творчество и современный научный прогресс". Тезисы и аннотации. Л. 1966. стр. 191 интересуют решительно все эпохи прошлого нашего Отечества5 . Писатели стали присматриваться и к фигурам историков, изображать их в своих произведениях (как - это другой вопрос). Наконец, на стыках литературы и истории возникают такие яркие произведения, как труд писателя Г. Шторма о Радищеве и книга историка Р. В. Овчинникова о Пушкине6 . Когда читаешь произведения советских писателей на исторические темы, еще яснее ощущаешь, каких успехов добились наши археологи и историки. Отечественная древность становится все ближе по мере того, как наука углубляет историческую традицию народа на тысячелетия: в сравнении с ними что значат какие-нибудь двадцать поколений, отделяющих нас от Ярослава Мудрого! Преемственность в рамках тысячелетней русской государственной истории стала очевидней, а древность ближе, родней. Это чувство особенно упрочилось с тех памятных лет Великой Отечественной войны, когда враг педантично и планомерно жег и грабил нашу землю, пытаясь уничтожить все следы нашей родословной, и когда, казалось, забытые герои прошлого вдруг поднялись, как живые, и заняли место в боевых порядках Советской Армии. Накопленный историками и писателями опыт сотрудничества уже позволяет сделать определенные выводы. История сильнее и историков, и критиков, и писателей. Ее надо уважать. Нельзя превращать историю с ее не только славными, но и трудными страницами в некую идиллию. Но и нельзя относиться к прошлому нигилистически, бездумно вычеркивая из истории те или иные страницы. Народный поэт Абуталиб Гафуров сказал Гамзатову мудрые слова: "Запомни, Расул, что я тебе сейчас скажу: если ты выстрелишь в прошлое из пистолета, будущее выстрелит в тебя из рушки"7 . Партия учит нас не путать интернационализм и космополитизм, патриотизм и национализм, не допускать социальной амнистии ни отечественного прошлого, ни зарубежного настоящего. У писателей, историков и критиков немало общих задач. Всех их в одинаковой мере волнуют такие понятия, как патриотизм, национальный характер, народность. Народность исторична и по своей природе классова: до Октября она - одно, после Октября - другое, а с ликвидацией антагонистических классов - третье. Лишь в стране социализма народное совпадает и с национальным, и с социальным, и с государственным, и с пролетарско-партийным. За очень сложным подчас переплетением мнений по этому поводу стоит в конце концов один вопрос - о партийности литературы и истории8 . Понятие "историзм" включено в определение творческого метода - социалистического реализма, требующего от писателя "исторически конкретного изображения действительности в ее революционном развитии"9 . Это еще раз подтверждает, что писателю и литературоведу без истории не обойтись. Сколь плодотворным может быть сотрудничество историков и литературоведов, было показано в докладе Л. В. Черепнина и П. В. Палиевского "Структура общества и вопросы развития русской литературы XIX - XX вв."10 , обсуждавшемся на XII Международном конгрессе исторических наук в Вене. Принцип партийности един для всех наук и искусств: в нем соединены строгая научность и высшая - классовая, пролетарская - объективность, патриотизм и интернационализм, ему присуща публицистичность в борьбе за коммунистические идеалы11 . Нарушение этого единства порождало 5 См. Список исторических романов и повестей, изданных в 1965 - 1970 гг. (Выборочный). Государственная публичная историческая библиотека. М. 1970. 6 Г. Шторм. Потаенный Радищев. М. 1968; Р. В. Овчинников. Пушкин в работе над архивными документами ("История Пугачева"). Л. 1969. 7 Р. Гамзатов. Мой Дагестан. М. 1968, стр. 150. 8 Ср. А. С. Бушмин. Методологические вопросы литературоведческих исследований. Л. 1969, стр. 59, 126 и др.; его же. Состояние и задачи разработки методологии литературоведения. М. 1968; А. Макаров. Разговор по поводу. М. 1959, стр. 243. Все эти вопросы, к сожалению, не получили отражения в сборнике "Советское литературоведение за 50 лет". Л. 1968. 9 "Второй всесоюзный съезд советских писателей (1954 г.)". Стенографический отчет. М. 1956, стр. 248. 10 L. Tcherepnine, P. V. Palievski. Structure de la societe et questions du developpment de la litterature russe au XIXe et XX siecles. Rapports. Vol. I. Wienne. 1965. pp. 389 - 421. 11 См. В. Т. Пашуто, В. И. Салов. Л. В. Черепнин. Принцип партийности в историческом исследовании и его современные критики. "Актуальные проблемы истории России периода феодализма". М. 1971; ср. о соотношении партийности и народности литературы: М. А. Алпатов. стр. 192 искажения и изъяны, когда, грубо говоря, одни отрывали патриотизм от революции, другие - революцию от патриотизма. Кто пренебрегает принципом партийности, тот лишает себя научно-объективного восприятия истории, а свои сочинения - общественно- просветительской функции, то есть не выполняет своего прямого профессионального долга. В нашем обществе нет социальной почвы для развития подобного рода тенденций. Единство в трактовке прошлого историками и литераторами настоятельно необходимо. В материалах XXIV съезда КПСС, в постановлении Центрального Комитета партии по вопросам литературной критики, в документах, посвященных 50-летию СССР, вновь четко сформулированы задачи воспитания народа в духе советского патриотизма, интернационализма, в духе коммунизма. Творческое содружество нужно тем более, что и историки и писатели имеют дело с общим противником, хорошо организованным, щедро финансируемым и коварным. Речь идет о борьбе против идеологии антикоммунизма с его проповедью национализма, идейной конвергенции, с его отрицанием факта развития России в рамках общеисторических закономерностей. В свое время автор этих строк в одной из работ бегло коснулся данной темы13 , здесь необходимо сказать о ней несколько подробнее. Ознакомление с зарубежными трудами по истории русской литературы показывает, что в основе их лежат, по существу, две тенденции, восходящие к концепции досоветского и белоэмигрантского литературоведения. Одна - это стремление, отрицая обусловленность истории русской литературы внутренними общественно-политическими причинами, сводить ее генезис и развитие к заимствованиям извне, видеть в ее истории смену древнего этапа византинизма (IX - XVII вв.) этапом новым - европеизмом (XVII в. - 1917 г., носителем европеизма после 1917 г. объявляется белоэмигрантская литература). Применительно к нашему сюжету это означает, что историко-художественный жанр литературы XVIII в. Письмо историка писателю. "Молодая гвардия", 1969, N 9, стр. 303 - 318; А. Метченко. К спорам о народности. "Москва". 1970, N 1; А. Н Сахаров. История и проблемы партийности. "Москва", 1971, N 10. и творений А. С. Пушкина, А. Н. Островского, Л. Н. Толстого не является естественным развитием воспринятой от Древней Руси гражданской, историко-патриотической темы, а коренится в заимствованиях у Байрона и Вальтера Скотта (таковы воззрения и В. Шамшулы на русскую эпическую прозу и Г. Гардера на русскую драматургию14 ). Другая тенденция заключается в отрицании исторических корней Октябрьской революции и рожденной ею социалистической литературы (таковы воззрения историков литературы С. Э. Робертса, Ю. Рюле, Б. Томсона)15 . Это означает, что советский историко- художественный жанр литературы является либо тщетной попыткой выполнить директиву партии и отыскать несуществующие будто бы корни Октябрьской социалистической революции, либо стремлением части литературной интеллигенции "бежать от настоящего в прошлое"16 . Для сторонников подобных взглядов наше настоящее - "земля без неба" и "дом без крыши". Любому историку, знакомому с западногерманским и американским вариантами модели истории России, ясно, что в основе упомянутых историко-литературных схем лежит историографически развенчанная концепция "европеизации России". И потому желательно, чтобы советская литературная критика, развертывая борьбу с буржуазными фальсификаторами, обращалась к опыту, уже накопленному исторической наукой. К сожалению, это не всегда бывало. Мимо историографического опыта прошли авторы интересного сборника "Против буржуазных и ревизионистских концепций истории русской литературы" А. Н. Со- 13 В. Т. Пашут о. Средневековая Русь в советской художественной литературе, стр. 117. 14 W. Schamschula. Der russische historische Roman vom Klassizismus bis zur Romantik. Frankfurt a/M. 1961; H. B. Harder. Studien zur Geschichte der russischen klassizistischen Tragodie 1747 - 1769. Wiesbaden. 1962. 15 Тон задал глава эмигрантской историографии в США М. Karpovich. (The Soviet Historical Novel. "Russian Review", 1946, N 2); G. Struve. Geschichte der Sowjetliteratur. Miinchen. 1957; S.E. Roberts. Soviet Historical Drama. Its Role in the Development of a National Mythology. The Hague. 1965; J. Ruhle. Literatur und Revolution. Die Schriftsteller und der Kommunismus. 1960; B. Thomson. The Premature Revolution. Russian Literature and Society, 1917 - 1964. L. 1972; G. Struve. Russian Literature under Lenin and Stalin, 1917 - 1953. Oklahoma. 1971. 16 G. Struve. Geschichte..., S. 201; ср.: S.E. Roberts. Op. cit., p. 5. стр. 193 колов и В. И. Кулешов17 . Не используют его и некоторые авторы журнальных статей, хотя совпадение объектов исторической и литературной критики естественно. К примеру, статья Н. Анастасьева, критикующая брошюру К. Менерта "Гуманизм в новейшей советской литературе?". Но ведь К. Менерт - фигура, отлично известная историкам. Если бы Н. Анастасьев сослался на их работы, то сразу стало бы ясно, что за "чистым гуманистом", грезящим о том, как бы столкнуть придуманный им "новый гуманизм" Ю. Бондарева с "гуманизмом социалистическим"18 , скрыт воинствующий остфоршер-реваншист19 . Есть сходные примеры и другого свойства. С. Аверинцев ведет речь об А. Тойнби. Он пишет: "На Западе до сих пор живо направление так называемой историософии, представленное именами А. Тойнби, П. Сорокина и др. Было бы неосторожным категорически утверждать, что в настоящее время это направление уже полностью исчерпало себя (в каком смысле? - В. П.), но даже если так, то заведомо очевидно, что критический анализ результатов историософского подхода за пределами самой школы далеко не завершен (в частности, в советской науке этот процесс только начинается)". При этом С. Аверинцев делает ссылку на работы Е. М. Штаерман и Н. И. Конрада20 . Но ведь историософия "школы" А. Тойнби и П. Сорокина - реакция на нашу, марксистскую историографию, ведь, спасая "западную цивилизацию", ее адепты оболгали Россию, что ясно и четко обнаружено историками21 и чего, к сожалению, не отметил Н. И. Конрад в своих письмах, которыми он обменивался с А. Тойнби22 . Партийная печать призывает литераторов к научному историзму. Н. Шамота справедливо подчеркнул, что "буржуазия вырывает человека из истории"23 . Изолируя человека в узком мире семейно-альковных интересов, она подменяет социальное чувство локтя "чувством колена"24 . Сотрудничество с писателями важно и для историков - в плане стилистическом, языковом. Еще А. С. Пушкин шутливо, но проницательно заметил, что "история народа принадлежит поэту". Он имел в виду силу воздействия художественной литературы на читателя. Литература бывает "точна и существенна, как наука. У них только разные методы: наука, охотясь, убивает зверя, искусство ловит его живьем"25 , - писал поэт Е. Винокуров. В последнее время и историки, стремясь довести свои труды до широкого читателя без накладного посредничества "популяризаторов", стали более внимательны к форме, стилю своих сочинений. Правда, здесь их подстерегают серьезные опасности. На главную из них справедливо указал А. С. Бушмин: бесконтрольность языка науки вследствие ее беллетризации26 . Тем не менее сближение жанров очевидно. В зарубежной историографии даже всерьез говорят об угрозе растворения истории в литературе27 . Например, известный английский историк Э. Карр пишет: "Возможно, что наше общество будет уничтожено или погибнет от медленного угасания и история превратится в теологию, то есть в исследование не подвигов людей, а божественного промысла, или в литературу, то есть в повествование истории и легенд, лишенных цели или значения"28 . Думается, что тревоги Э. Карра неосновательны. Советский читатель готов ценить популярно- 17 А. Н. Соколов. В плену старых традиций (История русской литературы А. Стендер-Петерсена). "Против буржуазных и ревизионистских концепций истории русской литературы". М. 1963; В. И. Кулешов. С позиций эклектики и субъективизма. Там же. 18 Н. Анастасьев. Не терять человека! (По поводу некоторых буржуазных концепций советской литературы). "Вопросы литературы", 1968, N 6, стр. 15 - 18. 19 См. В. И. Салов. Современная западногерманская буржуазная историография. М. 1968, стр. 29, 67, 244. 20 С. Аверинцев. "Морфология культуры" Освальда Шпенглера. "Вопросы литературы". 1968, N 1, стр. 133. 21 А. Л. Гольдберг. История России в кругу "локальных цивилизаций" (концепция русской истории в трудах А. Тойнби). "Критика новейшей буржуазной историографии". Л. 1967. 22 "Письмо Н. И. Конрада Арнольду Тойнби". "Новый мир", 1967, N 7. 23 Н. Шамота. Личность - общество - литература. "Коммунист", 1970, N 9. 24 Р. Рождественский. Париж. Франсуазе Саган. "Необитаемые острова". М. 1962, стр. 101 - 107. 25 Е. Винокуров. Поэзия и мысль. М. 1966, стр. 20. См. интереснейшие и для историка и для писателя соображения о своеобразии художественного видения: М. В. Нечкина. Загадка художественного образа. М. 1972. 26 А. С. Бушмин. Указ. соч., стр. 35. 27 См. D. Levin. In Defense of Historical Literature. Essays on American History, Autobiography, Drama and Fiction. N. Y. 1967, p. 5. 28 E. Carr. What is History? L. 1961, p. 119. стр. 194 го историка, уважающего факты. Наши историки помнят, что В. И. Ленин высоко ставил популярную литературу, умеющую подвести читателя к глубокой мысли, способную служить ему десятилетиями29 . Мировая историография знает немало имен историков - мастеров формы и стиля. Это Д. Карлейль, Н. М. Карамзин, Т. Маколей, У. Преекотт, В. О. Ключевский, Е. В. Тарле и другие. Каждому из них присущ свой стиль. Пора и нам поговорить об искусстве историка. К сожалению, наши журналы не обращают внимания на своеобразие творчества историка, а индивидуальность его оценивают не в рецензии, а лишь в некрологе, и то редко. Жанры исторического исследования недостаточно изучены и классифицированы, а ведь они могут быть разнообразны: биографический, психологический, памфлетный, философский, эссеистический, прагматический, апологетический, критический, даже лирический (юбилейная статья). В этом отношении историкам могли бы, вероятно, помочь опытные литературоведы. Историки должны смелее идти и в публицистику - жанр трудный и ответственный, - создавая историю современности, формируя общественное сознание и стимулируя критическую деятельность30 . Разграничение жанров благотворно повлияет и на стиль. Хорошо, если историка будут узнавать по стилю: книги, как и люди, бывают замкнутыми, а бывают и контактными, вызывающими желание у других ученых поделиться своими наблюдениями. Чем это объяснить? В немалой мере и стилем. Заметно расширяется круг рецензентов-неисториков. Хотя они судят не всегда профессионально, но надо готовиться к тому времени, когда все люди будут более или менее компетентно судить об истории Родины. Создание доступных пособий по историческому и литературному источниковедению и его пропаганда освободят и писателей и читателей из плена источников: они перестанут свято верить на слово и летописцам, и авторам житий, и автобиографиям, и т. п. Историкам, литературоведам и писателям следовало бы поговорить и о методике: о соотношении между аргументом и его формой; в этом разговоре должно быть предоставлено слово и литературным критикам. Борясь за торжество наших идей, мы и по стилю должны быть на высоте международной научно-популярной литературы. Вместе с историками должен, естественно, идти и большой отряд их друзей - редакторов издательств и журналов. При стилевом многообразии, ясной и интересной форме книги, проникнутые новизной материала и выводов, естественно, привлекут к себе умы и сердца отечественных и зарубежных читателей. Таковы вопросы, которые возникают, когда задумываешься о путях творческого содружества историков и писателей и его целях. Хотелось бы услышать по этому поводу мнение собратьев-писателей. Хорошо было бы подготовить и издать совместный проблемный сборник "Историк и писатель", включив в него объединенные исследования по вопросам истории культуры и быта, социальной психологии, художественного (жанр, стиль, язык) мастерства, методологии литературного и исторического источниковедения, а также борьбы с идеологией антикоммунизма. Вероятно, в нем будет и взаимная критика, но главное - уважать историю. Историкам и писателям не следует уподобляться Сигурду, герою исландской Старшей Эдды. Кузнец Регином изготовил Сигурду чудесный меч Грам, а тот, желая проверить прочность меча, рассек им надвое наковальню31 : меч лучше проверять на врагах, а древняя наковальня нам еще послужит. 29 См. В. И. Ленин. ПСС. Т. 5, стр. 358 - 359; т. 46, стр. 270. 30 Е. П. Прохоров. Публицистика в жизни общества. М. 1968. 31 Старшая Эдда". М.-Л. 1963, стр. 102. Опубликовано 07 февраля 2017 года Полная версия публикации №1486417731 → © Literary.RU Главная → ЗА ТВОРЧЕСКОЕ СОДРУЖЕСТВО ИСТОРИКОВ И ПИСАТЕЛЕЙ При перепечатке индексируемая активная ссылка на LITERARY.RU обязательна!
|
|