LITERARY.RU → РУССКАЯ КЛАССИКА, КАВКАЗ И СОВРЕМЕННЫЙ ТЕРРОРИЗМ → Версия для печати
Готовая ссылка для списка литературы
А. И. КНЯЖИЦКИЙ, РУССКАЯ КЛАССИКА, КАВКАЗ И СОВРЕМЕННЫЙ ТЕРРОРИЗМ // Москва: Портал "О литературе", LITERARY.RU. Дата обновления: 20 марта 2008. URL: https://literary.ru/literary.ru/readme.php?subaction=showfull&id=1206021738&archive=1206184486 (дата обращения: 20.04.2024).
По ГОСТу РФ (ГОСТ 7.0.5—2008, "Библиографическая ссылка"):
А. И. КНЯЖИЦКИЙ, РУССКАЯ КЛАССИКА, КАВКАЗ И СОВРЕМЕННЫЙ ТЕРРОРИЗМ // Москва: Портал "О литературе", LITERARY.RU. Дата обновления: 20 марта 2008. URL: https://literary.ru/literary.ru/readme.php?subaction=showfull&id=1206021738&archive=1206184486 (дата обращения: 20.04.2024).
По ГОСТу РФ (ГОСТ 7.0.5—2008, "Библиографическая ссылка"):
публикация №1206021738, версия для печати
РУССКАЯ КЛАССИКА, КАВКАЗ И СОВРЕМЕННЫЙ ТЕРРОРИЗМ
Дата публикации: 20 марта 2008 |
|
Несколько слов о понятиях Наши журналисты и политики неумеренно возмущались по поводу того, что на Западе захвативших детей в школе Беслана называли "повстанцами". Не бандитами, не выродками, не отморозками, а всего лишь "повстанцами" - словом не то чтобы нейтральным, но имеющим некоторый возвышенный, романтический оттенок. Понятно и оправданно отвращение к захватчикам детей, младшие из которых едва научились говорить, но ведь и своих непосредственных врагов - иракских террористов, исламских фанатиков, постоянно захватывающих людей, западные журналисты называют "повстанцами". Послушайте сегодня вечером радиостанцию "Свобода" и убедитесь в этом. Дело не в масштабах злодеяний и трагедии, а в традиции средств массовой информации: у них - максимум ни в какие цвета не окрашенных фактов, у нас невозможность не выразить непосредственно в слове свое отношение к событию и людям - гнев, презрение, боль. Действительно - можно ли головорезов называть повстанцами? Не оскорбляет ли такая подмена память их жертв ? Еще Владимир Даль видел разницу значений этих слов. "Тероризм (через одно "р". - А. К. ) устращиванье, устрашение смертными казнями, убийствами и всеми ужасами неистовства". Одно из значений слова "вставать" и через него слова "повстанец" - "подыматься противу кого, делаться противником чего; возмущаться, идти против властей". Ничего общего. Вообще, подмена понятий - читай одно, а понимай совсем другое - создает очень много сложностей, а часто приводит к непониманию. В истории изучения в школе "Отцов и детей" Тургенева, размышляя об образе Базарова, поколения советских учителей повторяли мысль писателя о Базарове - "нигилист - читай революционер". Если вспомнить, что "есть у революции начало, нет у революции конца", то Базаров становился близким, родным, чуть не советским. Тургенев спровоцировал бесконечный спор о том, несут ли теоретики ответственность за дела, в том числе и дурные дела своих наследников, переходящих от слов к делу. "В Западной Европе, - читаем у П. А. Кропоткина, - нигилизм понимается совершенно неверно; в печати, например, постоянно смешивают его с терроризмом и упорно называют нигилизмом то революционное движение, которое вспыхнуло в России к концу царствования Александра II и закончилось трагической его смертью. Все это основано на недоразумении. Смешивать нигилизм с терроризмом все равно что смешивать философское движение, как, например, стоицизм или позитивизм, с политическим движением, например республиканским. Терроризм был порожден особыми условиями политической борьбы в данный исторический момент. Он жил и умер. Он может вновь воскреснуть и снова умереть. Нигилизм же наложил у нас свою печать на всю жизнь интеллигентного класса, а эта печать не скоро изгладится" (П. А. Кропоткин. Записки революционера. - М.: Московский рабочий, 1989. - С. 283). "Философские движения" в XX веке инициировали грандиозные "политические движения". И чем они были одностороннее и ошибочнее, тем большее влияние оказывали на жизнь целых поколений. Они становились религиозной догмой, где слова значили совсем не то, что они вообще значат, или вообще ничего не значили. Идеологи и деятели Русская классика создала образ мыслителя, наделенного мощным темпераментом. Стоит вспомнить статью Тургенева "Гамлет и Дон Кихот", из которой вырос, хотя и, как всегда бывает в русской литературе, куда-то резко в сторону, роман "Отцы и дети" или, точнее, его герой-нигилист. В его характере соединились и столкнулись черты Шекспиров- стр. 2 -------------------------------------------------------------------------------- ского отрицателя и темперамент восторженного героя. Он разгадывает загадки бытия ценой своего счастья, ценой своей жизни. Понять жизнь он может только действием, опытом самой жизни. Не по-гамлетовски сомневаться в течение пяти актов трагедии, а, ни мгновения не сомневаясь, крушить ветряные мельницы, как это делал герой Сервантеса. Первый герой, философией которого оправдывалось "убийство по совести", подпитывал свою теорию сценами современной ему петербургской жизни. "Так жить нельзя, нужно немедленно что-то делать, делать то, что радикально изменит жизнь - твою, жизнь твоих близких, жизнь всех - и тех, кто стал жертвой вопиющей несправедливости, и тех, кто ежеминутно эту несправедливость множит и усиливает", - начальный импульс любого террористического акта. И именно на нашей почве, на почве русского нашего исторического нетерпения выросло грандиозное политическое движение - русский терроризм XIX века. И расстояние между героями романа Достоевского "Бесы" Петрушей Верховенским и романа Трифонова "Нетерпение" Желябовым определяется расстоянием между абсолютно безыдейными амбициозными политическими интриганами, одержимыми геростратовским комплексом, и честными борцами за всемирную справедливость, убежденными, что, покончив с одним, двумя, десятью носителями мирового зла, можно сделать счастливым все человечество. И что самое главное - навсегда! До чего же велик соблазн! Роман "Бесы" - роман XIX века - приговор тогдашнему и будущему невероятно разросшемуся террору и террористам. Роман "Нетерпение" - адвокатское прошение о помиловании террориста. Видел ли Юрий Трифонов угрозу терроризма "снизу" в эпоху государственного терроризма против собственного народа - не убежден... Ведь лучшие его вещи - "Дом на набережной" и "Старик" - посвящены именно последней теме. Государственный терроризм, который принято называть "геноцидом", порождает терроризм снизу, когда униженный и оскорбленный мстит за свое унижение властям предержащим, насильникам и убийцам, оправдываясь ими же написанными законами. Убийство "по совести" и убийство по трезвому расчету Вы когда-нибудь предлагали десятиклассникам тему сочинения "Базаров и Раскольников как герои литературы шестидесятых годов XIX века" ? Очень любопытные получаются работы. Мне кажется, что в по-настоящему состоявшихся работах присутствует указание на мессианскую роль того и другого героя, на равно высокое, но по-разному мотивированное, обусловленное разными качествами героя положение героев. Стремление Базарова, внука крепостного крестьянина, подняться не на уровень помещиков Кирсановых, а выше, много выше продиктовано тщеславием, которое неожиданно открывает в нем Аркадий. И ради достижения высокой личной цели можно сделать все что угодно, даже вытерпеть катастрофически скучное и противное общество кукшиных и ситниковых: "Не боги горшки обжигают". И здесь уже не нужно ответа на прагматический вопрос "А зачем это?" Затем, чтобы для безмерно великого Базарова таскать из огня каштаны. Для утверждения, а значит, и постоянного поддержания верховенства делается все - вплоть до... Главное - стать на этот путь, дальше путь поведет тебя сам. В среде нигилистов всех мастей и всех направлений как философствующих, так и действующих, расслоение, увиденное Тургеневым, намечено очень отчетливо: одни - особенные люди - генералы нигилизма, террора, революции, а другие - восторженные, глупые или в лучшем случае - наивные рядовые движения. Одни сразу же после Октября, такие, как, например, пламенный революционер Раскольников с его темпераментной возлюбленной, обжирались и напивались, считая это вполне естественной компенсацией за годы ссылок и тюрьмы. Другие же с голоду пели революционные песни. Это с совершенно завораживающей прозорливостью показал Михаил Булгаков уже в "Собачьем сердце". Таинствен- стр. 3 -------------------------------------------------------------------------------- ный ответственный работник обещает выдать Преображенскому "настоящую" бумагу, освобождающую от всевозможных посягательств Швондера и членов домкома "уплотнить" профессора Преображенского. В любом движении нужно суметь разглядеть бесстыжих генералов и слепых исполнителей. Кстати сказать, генералов как политиканов легче всего купить, а рядовые, оставшись без одурачивавших и ведших на верную смерть командиров, сами займутся каким-либо делом, благо, если им такое дело предложат. А о том, что генералы террора - люди бессовестные, свидетельствует смена жизненных и идеологических ориентиров. Вчерашние преуспевающие комсомольские вожаки становятся не менее преуспевающими вожаками террористов. Главное в том, чтобы быть главным! А где и какой ценой - не важно. Наш местный терроризм и его истоки Речь, как мы понимаем, идет о делах совсем недавних и близких всем нам. И хоть действительно не только ни с чем не сравнимый ужас охватывает душу, когда смотришь кадры Беслана, сегодня пора перейти от оторопи и проклятий к серьезному осмыслению происшедшего и нашей реакции на него. Думаю, обращение к русской классике, лучшей советчице в решении всех неразрешимых вопросов, могло бы спасти от множества ошибок - политических, нравственных, правовых. Если мы все поймем - а не понять этого невозможно, - что зло в Беслане достигло своего апогея, то давайте задумаемся, что, собственно, произошло. От убийства одного человека эти события отличаются только количественно. И точка зрения, которая учитывает масштабы преступления, существовала и существует. Уже цитированный Петр Алексеевич Кропоткин пытался свести все сложнейшие проблемы к очень простой формуле: "...Таким образом, вопрос не в том, как избежать революции - ее не избегнуть, - а в том, как достичь наибольших результатов при наименьших размерах жертв и по возможности не увеличивая взаимной ненависти". Ох уж мне эти выпускники пажеского корпуса! Как красиво и как наивно! О Кропоткине, его старших и младших современниках Кропоткин родился в 1842 году - через год после гибели Лермонтова и через пять - после дуэли Пушкина. Льву Толстому тогда было четырнадцать лет. А имаму Шамилю было уже сорок три. Кстати, о Шамиле. В "Советском энциклопедическом словаре" читаем о нем: "3-й имам Дагестана и Чечни (1834 - 1859), руководитель освободительной борьбы кавказских горцев против царских колонизаторов и местных феодалов под лозунгами мюридизма, основатель имамата". А сама кавказская война 1817 - 1864 годов характеризуется в этом словаре как "завоевание русским царизмом Чечни, Горного Дагестана и Северо-Западного Кавказа". И далее: "Освободительную войну кавказских горцев, проходившую под флагом газавата, возглавлял Шамиль, создавший мусульманско-теократическое государство - имамат". Вот так, чего только не творил отвратительный русский царизм! Не буду говорить о том, что такой классовый подход заставляет смотреть совсем по-другому на современные события в Чечне. Можно подумать, что интересы России мог представлять кто-то другой, кроме "русского царизма". В эпоху передела мира, если бы не Россия, то обязательно пришла бы другая великая держава и Кавказ был бы не русским, а турецким, английским или каким-нибудь еще. Свято место пусто не бывает. Замечу попутно, что те, кто ратует за предоставление свободы Чечне, этого не понимают или не хотят понимать при всей очевидности такой перспективы. Им бы почитать Пушкина, Лермонтова, Толстого. Пушкин однозначно говорил о колонизации Кавказа как о благе для России, смотрел на кавказскую войну как на неизбежное благо для народов Кавказа. Есть, безусловно, что-то символическое в любви горянки к русскому в "Кавказском пленнике", заканчивающемся гимном пленению Кавказа Ермоловым - одним из самых замечательных защитников русского царизма, а заодно и России в целом. Помните последние стихи поэмы, где Пушкин явно опережает события: стр. 4 -------------------------------------------------------------------------------- "...И воспою тот славный час, Когда, почуя бой кровавый, На негодующий Кавказ Подъялся наш орел двуглавый <...> И смолкнул ярый крик войны: Все русскому мечу подвластно, Кавказа гордые сыны, Сражались, гибли вы ужасно; Но не спасла вас наша кровь, Ни очарованные брони, Ни горы, ни лихие кони, Ни дикой вольности любовь! Подобно племени Батыя, Изменит прадедам Кавказ, Забудет алчной брани глас, Оставит стрелы боевые. К ущельям, где гнездились вы, Подъедет путник без боязни, И возвестят о вашей казни Преданья темные молвы". К нам вернулся спустя почти столетие "наш орел двуглавый", но как и в 1820-м, явным преувеличением выглядит строка - "Все русскому мечу подвластно", "дикая вольность" ценится многими горцами выше, чем блага цивилизации и защита от исламских "друзей" кавказских народов. Пушкин смотрит на кавказские события начала XIX века глазами "русского царизма", воздавая, правда, дань свободолюбию, храбрости и гордости сынов Кавказа. Не случайно Григорий Федотов статью о Пушкине назвал "Певец империи и свободы". Нельзя, разумеется, рассматривать войну на Кавказе конца XX - начала XXI века как продолжение войны XIX века, хотя бы уже потому, что между этими двумя войнами были депортация и возвращение на родину чеченцев и ингушей. Один из героев раннего рассказа Льва Толстого "Рубка леса" смотрит на Кавказ глазами простого, не поднимающегося до высот государственного мышления русского человека: "...Все мы, по преданию едущие на Кавказ, ужасно ошибаемся в своих расчетах, и решительно я не вижу, почему вследствие несчастной любви или расстройства дел скорее ехать служить на Кавказ, чем в Казань или в Калугу. Ведь в России воображают Кавказ как-то величественно, с вечными девственными льдами, бурными потоками, с кинжалами, бурками, черкешенками, - все это страшное что-то, а в сущности ничего в этом нету веселого. Ежели бы они знали, по крайней мере, что в девственных льдах мы никогда не бываем, да и быть-то в них ничего веселого нет, а что Кавказ разделяется на губернии: Ставропольскую, Тифлисскую и т. д...... Разрушая романтическую, вернее, псевдоромантическую традицию, Толстой, собственно, приравнивает Кавказ к любому другому административному подразделению России - нет романтически приукрашенного Кавказа - есть губерния, которая ничем не лучше и не хуже других ее губерний. Путь от Пушкина к Толстому лежит в нашей литературе через Лермонтова с очень разными и неоднозначными подходами его героев - от Печорина до Максима Максимыча - к кавказцам. Именно от Лермонтова идет традиция смотреть на взаимоотношения русских и горцев как взаимоотношения равных и, что очень важно, интересных друг другу народов, с своеобразным бытом, нравами, культурой. Лермонтов - русский художник - увидел мир глазами кавказцев. Как не хватает нам сегодня этого взгляда, как редко мы задаемся вопросами: как понимают нас чеченцы? как они к нам относятся? и понимают ли вообще? Может быть, увидеть нас им мешает застилающая глаза ненависть, память депортации, горе, смерти и раны последних лет. Мне кажется, что самая яркая фигура в литературе о Кавказе - Хаджи Мурат - вечный спутник Толстого, о котором как о предателе он с презрением отзывался в молодости и о котором написал исполненную любви повесть в последние годы жизни, когда понял главные ориентиры в жизни - друг мне тот, кто поможет спасти мне моего сына, мою семью, и враг тот, кто хочет их погубить. Вот и все. Вот и вся мудрость жизни. Живой, а не вымышленной жизни. Борьбой с терроризмом занимаются соответствующие органы, и пусть себе занимаются. Главное, чтобы не увеличивалась мера зла и насилия. Но, наверное, много больше может сделать учитель, прочитавший с детьми, в том числе и с чеченскими детьми, "Хаджи Мурата". Убежден, что человек прочитавший и понявший эту толстовскую повесть, никогда не пойдет на убийство, насилие, террор. Никогда! Если не верить в силу Слова, то во что тогда верить? А без веры никак нельзя... стр. 5 Опубликовано 20 марта 2008 года Полная версия публикации №1206021738 → © Literary.RU Главная → РУССКАЯ КЛАССИКА, КАВКАЗ И СОВРЕМЕННЫЙ ТЕРРОРИЗМ При перепечатке индексируемая активная ссылка на LITERARY.RU обязательна!
|
|