LITERARY.RU → Что мы можем потерять, избавившись от выпускного сочинения по литературе? → Версия для печати
Готовая ссылка для списка литературы
А.И. Княжицкий, Что мы можем потерять, избавившись от выпускного сочинения по литературе? // Москва: Портал "О литературе", LITERARY.RU. Дата обновления: 05 марта 2008. URL: https://literary.ru/literary.ru/readme.php?subaction=showfull&id=1204717103&archive=1205324254 (дата обращения: 16.04.2024).
По ГОСТу РФ (ГОСТ 7.0.5—2008, "Библиографическая ссылка"):
А.И. Княжицкий, Что мы можем потерять, избавившись от выпускного сочинения по литературе? // Москва: Портал "О литературе", LITERARY.RU. Дата обновления: 05 марта 2008. URL: https://literary.ru/literary.ru/readme.php?subaction=showfull&id=1204717103&archive=1205324254 (дата обращения: 16.04.2024).
По ГОСТу РФ (ГОСТ 7.0.5—2008, "Библиографическая ссылка"):
публикация №1204717103, версия для печати
Что мы можем потерять, избавившись от выпускного сочинения по литературе?
Дата публикации: 05 марта 2008 |
|
Странный это жанр - автоинтервью... Но дело, разумеется, не в том, что редактор не нашел более интересного собеседника. Дело в том, что в этом году мне довелось участвовать в работе московской независимой комиссии по оценке сочинений, представленных на золотые и серебряные медали. Работы непосредственно после экзамена проверялись тремя экспертами-учителями, и поэтому впечатление от них было объективным, не искаженным школьной косметической правкой, учительскими рецензиями и отметками. Несмотря на то, что в итоге работы этой комиссии снижений оценок было значительно меньше, чем в прошлые годы, - самой строгой критики, самых радикальных суждений и в адрес тех, кто был автором экзаменационных тем, и по поводу самого письменного экзамена по литературе за курс средней школы было более чем достаточно. Короче, вопросов возникло столько, что не ответить на них я просто не имею права. Я как редактор лишь собрал и обобщил возникшие в связи с выпускным сочинением вопросы и как учитель попытался ответить на них. Редактор. Как смотрят на проблему выпускного сочинения с разных позиций все заинтересованные стороны? Учитель. Вопрос ставят и родители не состоявшегося из-за плохо написанной работы медалиста, и сами выпускники, справедливо не видящие в письменном экзамене по литературе никакого толка: все можно списать из везде продающихся сборников "Золотых сочинений", и руководители образования, уставшие от конфликтных медальных комиссий... Но только не учителя литературы. Они-то в первую очередь понимают, что отмена выпускного сочинения - это крах школьной литературы. И не медленное и мучительное умирание, а стр. 2 -------------------------------------------------------------------------------- мгновенная смерть: нельзя всерьез учить тому, что не будет востребовано хоть в какой-нибудь пристойной форме, нельзя учить высшей математике, а зачет устраивать по таблице умножения. Вопрос о выпускном экзамене по литературе в одиннадцатом классе - это не частный вопрос организации экзаменов, не вопрос методики так называемой обратной связи, это глобальный по своей значимости вопрос о целях и смысле нашего образования. Да, кто спорит, многое необходимо изменить в тематике сочинений и подготовке к ним, но отказываться от них было бы крайне недальновидно. Отказываться от них - это значит плыть по течению, не слишком заботясь, куда оно нас вынесет. Отказываться от них - это значит потерять поколение, которое бы могло создавать собственный текст, а не только излагать чужие мысли. Редактор. Сегодня, когда так много говорится о коренной смене эпох в культуре, о переходе от эпохи вербальной культуры к экранной, необходимо ли, на Ваш взгляд, тратить так много времени на пресловутое развитие речи, на создание устных и письменных текстов? Стоит ли всерьез сегодня заниматься русским языком и литературой? Учитель. Убежден, что сегодня самые современные средства коммуникации не уничтожают традиционных форм и средств речевого общения, напротив, часто реанимируют их, наполняют новым содержанием. Казалось бы, похороненный телефоном эпистолярный жанр возрожден Интернетом: переписка снова стала нормой жизни, как в старом добром XIX веке. Пути прогресса неисповедимы, и не будем делать поспешных выводов. А где учить писать письма, создавать тексты, как не на уроках русского языка и литературы, где, как не на письменных экзаменах, проверять эти умения. Но утрата сочинений породит, мне думается, несравненно более серьезные проблемы. Отказаться от сочинений - это значит низвести литературу до уровня примитивного пересказа и навсегда забыть о той огромной роли, которую играет, должна играть литература в нравственном становлении личности каждого из сотен тысяч наших выпускников. Особое место сочинения в ряду выпускных экзаменов объясняется особым местом самого предмета в школьном расписании: литература - предмет человеческий, в равной мере необходимый будущему химику, финансисту, журналисту... Если бы положение не было столь тревожным, я бы не повторял прописных истин. Но, очевидно, судя по последней критике сочинения, как жанра экзамена, не такие уж они общеизвестные - эти прописные истины. Если старшие классы превратить в подготовительные курсы и заботиться только об усвоении "начал наук", то тогда все правильно - не нужна нам эта летняя морока, одним - шесть часов писать, другим три дня и три ночи проверять, третьим трепетать - что и как там "мой" (или "моя") пишет. Но школьная литература предполагает, по-моему, не только знание таких-то произведений, умение понять и интерпретировать художественный текст (что само по себе, разумеется, уже немало), но и желание и возможность чувствовать и мыслить, понимать, что человек не одинок в поисках ответов на вечные вопросы бытия. У нас ушло выражение "сочинение на аттестат зрелости". Но, как бы мы его ни называли, сочинение - свидетельство зрелости интеллектуальной, нравственной, гражданской... Не вымученное и не списанное, конечно. Редактор. Проблема нравственного потенциала урока литературы не столь однозначна, как может показаться на первый взгляд. Ведь Пушкин на полях книги стихов Батюшкова пометил, что он поэт и ему нет дела до нравственности. Да и где провести границу между нравственным началом и нравоучением, от которого у детей сводит скулы? Учитель. Для учителя литературы - это насущный вопрос повседневной практики, целей и содержания курса. Но на что бы мы ни опирались в наших размышлениях и спорах, я думаю, стоит помнить о том, что нравственная природа гения для Пушкина была безусловной. Трагедия Сальери, так изощренно доказывавшего себе необходимость убийства Моцарта восстановлением высшей справедливости и порядка, в том, что он сам не может не согласиться со своей жерт- стр. 3 -------------------------------------------------------------------------------- вой, что "гении и злодейство две вещи несовместные". Искусство по природе своей не может быть проповедью зла, не может одухотворять зло, потому что преображение мира по законам прекрасного и есть само по себе преодоление дисгармонии жизни гармонией искусства. И бодлеровские "Цветы зла" и все, что было из одного с ними букета в более позднее время, эпатирующее читательскую публику, не более чем исключения, которые подтверждают общее правило. Игнорирование нравственных проблем, нравственный индифферентизм, или попросту аморальность, невозможны для художника уже потому, что он художник. Редактор. Это хорошо как тезис. Но можно ли это положение проецировать на каждый урок, на любое литературное произведение? Учитель. Наши ученики в девятом классе часто недоумевают по поводу того, что зло, которое несет всем окружающим Печорин, как-то уж слишком обаятельно и привлекательно. А в одиннадцатом классе они размышляют над гетевским эпиграфом к "Мастеру и Маргарите". Но это ведет не к опровержению нравственного потенциала литературы, а к углублению представлений о диалектике взаимоотношений добра и зла, о том, можно ли злом утверждать добро, можно ли без убеждений, только исходя из общепринятого, из чувства страха перед возможным наказанием придерживаться определенных нравственных правил. Литература, я думаю, учит тому, что наше постижение нравственных начал не может иметь завершения. Это всегда процесс. И на уроках литературы мы обращаемся не только к сидящим перед нами ученикам, но и к ним завтрашним, к ним, прожившим десятилетия после школы. Наверное, самое важное в том, будет ли звучать для них наш голос, вспомнят ли они то, о чем мы говорили, врастет ли в их сознание наше слово. Слово литературы. Редактор. Разговор о литературе, о художественных произведениях неизбежно выводит на понимание авторской позиции, авторской концепции мира и человека. Поэтому вопрос о личности писателя - актуальнейший вопрос литературного образования. Как он решается на уроке литературы? Каким должен предстать писатель на уроке литературы, насколько его облик должен соответствовать тому образу писателя, который складывается в сознании читателя при чтении его произведений? Учитель. Проповедническое, философическое, духовное начало русской литературы, то, что она всегда была не только художественной литературой, но и выполняла во многом более широкие, не свойственные ей в других странах функции, предъявляет особые требования к писателю, к его облику. Нужно или не нужно рассказывать школьникам о том, какие сомнительные психологические опыты ставил Лермонтов над своей возлюбленной, как играл и проигрывал все возможное и невозможное Достоевский, что стих Маяковского "Мне и рубля не накопили строчки" требует, мягко говоря, уточняющего комментария... Если компрометирующие подробности биографии Достоевского учителю литературы интереснее, чем "Преступление и наказание", то тем самым он обнаруживает свою полную профессиональную несостоятельность. Ему нужны не имеющие отношения к обучению яркие и бессмысленные "завлекалочки". Я убежден, что из биографии художника необходимо привлекать только то, что имеет определенное значение для его творчества. Но мы живем, что называется, "не на облаке". Что делать учителю, когда ученик хочет его "срезать" подобно герою Шукшина цитатой из книжки "Сатанинские зигзаги Пушкина"? Думаю, что утаивание чего бы то ни было много хуже голой правды. Естественно, здесь могут быть и отложенные ответы, если мы точно знаем, что ребенок просто не сможет понять того, о чем он спрашивает. Но уходить от вопросов, я думаю, невозможно. Все дело в принципиальной установке: нужно понимать, что писатель в самом процессе творчества всегда велик, прекрасен и чист. Но требовать от него такой высоты помыслов и поступков в обычной жизни было бы крайне наивно. Редактор. Я вспоминаю темы, которые были весьма популярными несколько лет подряд: "Мой Лермонтов", "Моя Ахматова" стр. 4 -------------------------------------------------------------------------------- до, если мне не изменяет память, "Мой Салтыков-Щедрин"... Слово "мой" не только возвращало к цветаевской формулировке, но и обозначало необходимость исключительно личного подхода к творчеству художника. Потом темы такого рода как-то сами собой сошли на нет. То ли слишком часто темы раскрывались поверхностно-примитивно, то ли мы не очень понимали, чего мы хотим от выпускника, предлагая темы "Мой классик". Каково, на Ваш взгляд, соотношение биографического и творческого в таких темах? Можно ли через призму творчества показать личность художника? Учитель. Мне кажется, что в силах учителя литературы выяснить, чем интересен и привлекателен художник - мелкими бытовыми подробностями, которые ставят его в один ряд со смертными, или чудом творчества. Чудо, созданное обычным человеком, перевоплотившимся в творца, много значительнее для читателя, в том числе и юного читателя, чем упоминание о его грехах. Они не заслоняют, не могут заслонить огромности этого чуда. И не зря Пушкин, говоря о дневниках Байрона, дал отповедь обывателям, радовавшимся тому, что слабости и пороки уравнивают их с гением. Я, разумеется, не возвожу в ранг правила - великий художник - обязательно слабый или жалкий человек. И, разумеется, высокое человеческое благородство, столь характерное для русского писателя - аристократа духа, - главное, о чем стоит говорить на наших уроках. Но восторг и уважение не должны заслонять человеческую природу, в которой есть место и самым обычным человеческим слабостям. Особенно остро проблема биографии писателя стоит в курсе литературы XX в. Помню относительно недавнее время, время ранней перестройки, когда "Огонек" В. Коротича своими публикациями прямо опровергал все, о чем писалось в учебниках по истории и литературе для старших классов. И, мол, родоначальник социалистического реализма одновременно высказывал "Несвоевременные мысли" и требовал, чтобы в тех случаях, когда враг не сдается, его убивали. И автор "Оптимистической трагедии" писал не только пьесы, но и доносы на другого драматурга, чем очень помог его пьесам сойти со сцены. И сам этот писатель одновременно с великим "закатным романом" работал над пьесой о молодости вождя всех времен и народов. Пьесой этой он мечтал заслужить себе прощение и любовь этого самого вождя. Да и рядом с открытыми именами писателей, не печатавшихся прежде или печатавшихся в весьма урезанном виде, классики советской литературы казались не такими уж великими, а часто просто никакими писателями. И тем более отвратительными выглядели свидетельства о требованиях "классиков" советской литературы казни "врагов народа" - вчера еще народных кумиров и их верных друзей. Здесь, как и в других сферах жизни, деление на "хороших" и "плохих", на жертв и палачей явно не проходит. Сегодняшняя жертва - это часто вчерашний палач. Эпоха растила конформистов, никаких людей никакого времени. Главное в этом времени, в том числе и для писателя, сохранить и умножить благополучие и преуспеяние. Гениальный коллективный портрет советских писателей, созданный Булгаковым в "Мастере и Маргарите", может быть, лучший исторический комментарий к учебнику литературы для XI класса. И тем выше и благороднее те, кто самим своим обликом притягивает внимание, кто отстаивал свое право жить как человек, и если это право отбирали, то хотя бы умереть как человек. И в XX веке, и в XIX, и во все века русской литературы. Редактор. Но в последнее время существенно изменилась и роль литературы в жизни людей, жизни страны. И только проблемами школьного образования нельзя, очевидно, объяснить падение интереса к литературе. Вспомним многотысячные тиражи толстых журналов в совсем по историческим меркам недавнее время. Как школа должна реагировать на эту новую культурную ситуацию? Учитель. Действительно, все разговоры о нечитающем поколении выходят за границы компетенции тех, кто занят школьным образованием. В нашей стране, где литературе испокон века принадлежала совершенно исключительная роль - быть совестью народа, пастырем и поводырем, - с так на- стр. 5 -------------------------------------------------------------------------------- зываемои демократизацией, с изменением основ общественных, нравственных отношений принципиально изменилось и положение литературы. Литература стала только литературой, как в любой "цивилизованной" стране. Ну что ж, хотите великую литературу - оставайтесь в нецивилизованной стране, хотите цивилизованную страну - забудьте о литературе, имеющей сверхъестественное значение в жизни человека и общества. Поэтому, мне кажется, авторитет писателя-современника даже в элитарных школах понятие весьма размытое. Вы скажете, что нельзя уважать и почитать того, кого не знаешь, а представления о современной литературе и современных писателях у наших учеников даже в самых престижных школах весьма скудны. Ежегодно проваливаются темы выпускных сочинений по современной литературе. Одиннадцатиклассники либо чуть не на весь XX в. расширяют понятие "современная" литература, либо пишут на эту тему по материалам журнала "За рулем", либо обращаются к читаемым и почитаемым ими писателям, которых школьная литература в силу своего снобизма еще не признает, - Пелевину, Пригову, Токаревой... Если мы сегодня не пойдем вслед за вкусами и потребностями школьников, то мы рискуем оказаться в полной изоляции. Никто не говорит о том, что вместо Чехова необходимо ввести в программы Пелевина. Но ведь Пелевин для шестнадцатилетних совсем свой, и пренебрегать этим негоже. Авторитет "своего" - это совершенно особый авторитет, здесь нет задирания головы и рассматривания снизу вверх. И если Пелевин сам идет к читателю, то к Чехову читатель должен прийти. Но одно без другого, я думаю, невозможно. Есть писатели, которые определяют дух времени самим своим обликом, своим присутствием в литературе, в жизни. В их присутствии как-то неприлично было вести себя недостойно и разнузданно. Когда я был ровесником моих нынешних выпускников, авторитет писателей, не то чтобы противостоящих власти, а как бы не замечавших ее, для нас был необычайно высок. Аполитичные "Тарусские страницы" - альманах Паустовского - значили для нас больше, чем тайно провозимые в страну и читаемыми под угрозой срока антисоветские издания. Политизация литературы привела к тому, что с падением авторитета официального, партийно-правительственного писателя истинным стал авторитет писателя-диссидента. Но этот авторитет определялся и определяется очень часто политическими взглядами писателя. Как бы ни менялись времена, какой бы ни была литература, какие бы писатели ни определяли ее лицо, мне кажется, есть один непреложный закон - путь нравственного совершенствования писателя лежит через его творчество. Творчество поднимает художника, делает его Человеком. Если это, разумеется, настоящий художник. И следом за ним совершает свое восхождение читатель. Воспитание читателя может прерваться, навсегда оборваться одним нелепым приказом высокого чиновника от образования - отменить выпускные сочинения. Редактор. Но ведь такая перспектива во многом спровоцирована положением дел в нашем литературном образовании. Ведь не секрет, что, читая разные программы и учебники, очень трудно внятно ответить на главный вопрос: а чему мы, собственно, учим на уроке литературы? Учитель. Как чему? Литературе. Но сколько себя помню в школе, столько и помню вялотекущую полемику на страницах печати - воспитывать читателя, как считают одни, или воспитывать человека, как думают их оппоненты. Другими словами, школьная литература - это только узконаправленное филологическое образование или это повод к серьезным размышлениям о жизни, о себе, о своем месте в мире. Есть, правда, и третий путь: школьная литература - это уроки, где литературе, по сути, нет места, это по природе своей классные часы по нравственной, вернее, нравоучительной тематике, где художественное произведение, понимаемое как бытовая история, как сплетня, становится поводом к ее обсуждению. Но об этом пути как о пути не к литературе, а в прямо противоположном направлении мы говорить не будем. Итак, два основные направления, реально существующие в нашем литературном образовании, - это две трактовки стр. 6 -------------------------------------------------------------------------------- предмета: первая - идущая от чисто научного подхода, вторая - от интересов и потребностей ребенка. Два понимания школьной литературы - это два понимания школы в целом - наукоцентристской и человекоцентристской. И все разговоры о гуманизации обессмысливаются в тот момент, когда мы высушиваем литературу неинтересными ученику, не раскрывающими перед ним содержания литературоведческими понятиями и терминами. Эти два подхода характерны для всех предметов, но на уроке литературы особенно очевидны преимущества гуманистического подхода. Уж слишком человечен сам материал предмета. Редактор. Это общие рассуждения. Что это означает для урока литературы? Учитель. Мне представляется единственно возможным в обнаружении нравственного потенциала урока литературы - двойное прочтение основных литературоведческих понятий как понятий собственно и как понятий, несущих нравственное содержание. Нужно убедить детей в том, что перед нами в каждом отдельном случае две стороны одной медали. Мне кажется, что это касается всех литературоведческих категорий, даже самых специальных. Так, отличия стихотворной речи от прозаической многим представляется проблемой сугубо филологической. Филологической, и только. Но если мы поможем посмотреть на стихи, прежде всего, разумеется, на лирические стихи, не просто как на особым образом организованную речь, но и как на высшую концентрацию переживания, которое просто не умещается в прозе, а требует себе адекватного высокого воплощения, то тогда эта проблема выйдет за пределы сугубо филологические. И тогда постижение поэзии не будет заканчиваться рисованием схем ямбов, хореев, амфибрахиев, а перерастет в размышления о тех чувствах, которые один человек - поэт - передает другому - читателю, перерастет в размышления о способах такой передачи. Что уж говорить о понятиях, непосредственно обращенных к действительности, к нравственным проблемам жизни. Говоря о построении сюжета, об авторском замысле, воплотившемся в сюжете, мы постоянно решаем вопросы судьбы и воли, столкновения воль, говорим о том, о чем вынужден размышлять каждый из нас. Таким образом взаимодействуют эстетическое и этическое содержание произведения, таким образом взаимодействуют жизненный и читательский опыт ученика, читательские представления врастают в собственный опыт, становятся неотъемлемой его частью. Да, по сути, именно это и является основой полноценной интерпретации, в том числе и ученической. Я понимаю постижение художественного произведения не только, а может быть, и не столько как анализ собственно текста, а как, прежде всего, читательскую реакцию на него. Почему я, читатель, так почувствовал, почему я так подумал, что я пережил, читая это стихотворение, этот рассказ - вот те вопросы, которые предваряют вопрос о том, что в художественном тексте заставило меня это пережить. Ведь читательские наблюдения возможны только тогда, когда сам этот читатель различает в тексте, что его взволновало, что заставило задуматься. Понятно, что воспитание нравственного человека - это, прежде всего, воспитание уважения и любви к ближнему. Но начинать это воспитание, мне кажется, необходимо с любви и уважения к себе. И на уроке литературы изо дня в день формируется такое отношение к себе каждого ученика: как я тонко почувствовал, как я интересно увидел, как я точно выразил - какой удивительный я человек и какие замечательные у меня одноклассники, увидевшие многое из того, что не увидел я. Эту ситуацию постоянного успеха должен инициировать и поддерживать учитель. Если каждому - и плохо читающему, и ленивому, и ограниченному - найти дело на уроке по его сегодняшним и главное - завтрашним возможностям, то ситуация успеха в литературном образовании гарантирована. Редактор. Каким предстает учитель литературы перед своими учениками? Учитель. Учитель литературы должен быть любимым. Нелюбимый учитель словесности - это оксюморон. Так не бывает. Так не должно быть! Но есть непреодолимая трудность в решении чисто кадровых вопросов: словесников должно быть много - в одной Москве - пять тысяч, а где же их хороших столько взять. Это многим стр. 7 -------------------------------------------------------------------------------- кажется невозможным. Учитель литературы должен обладать рядом очевидно взаимоисключающих качеств: прежде всего, аналитической точностью и артистичностью, требовательностью и мягкостью, умением и желанием слушать и слышать, умением вступать в диалог и точным пониманием цели, к которой он должен прийти. Есть много школ, где уникальных учителей литературы "не допускают" до преподавания русского языка. Есть школы, где такие учителя читают лекции на несколько классов. Но это все частные и не всегда оправданные меры. Необходимо коренным образом изменить подготовку учителей литературы. Ничто так не разрушает авторитет учителя, как профессиональная несостоятельность. Заканчивается эпоха, когда учитель работал в идеально закрытых условиях, когда никакое сравнение его с другими учителями не было возможно. Он был хорошим, замечательным, лучшим в мире только потому, что ученики не видели ничего другого. Если по-настоящему заработает учебное телевидение, то положение учителя существенно изменится. Конечно же, было бы весьма наивно предполагать, что кто-то может заменить учителя, но то, что учитель должен быть готовым выдержать конкуренцию, навязанную ему телеэкраном и экраном монитора, - это очевидно. И в этой конкурентной борьбе учитель не имеет права быть для своих учеников не самым лучшим в мире. Сидишь порой на уроке литературы и не понимаешь, что происходит, какой вообще предмет преподается. И чувства неудобства за происходящее не вытесняют соображения о бытовых тяготах нашего бедного учителя, о вынужденном непомерном количестве часов, об условиях, при которых не то что нет места вдохновению, но попросту нет возможности не сорваться на всякую мелочь. Только раскрепощение учителя словесности - и не только в материальном отношении - может разорвать порочный круг: нет средств - нет образования, нет образования - никто не хочет субсидировать фантом. А раскрепощение, прежде всего профессиональное, - в осознанности собственной деятельности, в понимании того, какое место наш с вами предмет занимает в жизни, в сознании ребенка. Если мы хотим, чтобы наши дети смотрели на нас влюбленными глазами, то мы должны посмотреть на мир, на литературу глазами детей. Это, наверное, самое трудное - уйти от вросшего в нас методического тиранства - делай так, выполняй это, отвечай так, думай так же, как я. В наших стандартах, которые почему-то названы "минимум", есть список произведений, обязательных для изучения. Но что это значит - изучить произведение, что это значит - знать произведение - об этом мы слишком редко задумываемся. И уж совсем что-то невнятное об этом говорится в действующих программах по литературе. Знание произведения неотделимо от умения его интерпретировать. Этому, по существу, и учит учитель литературы. Разумеется, только в том случае, если он сам умеет воспринимать, понимать, переживать текст. И до тех пор, пока это не будет поставлено во главу угла подготовки и переподготовки словесника, до тех пор у нас не будет полноценного школьного литературного образования. Если вы хотите, чтобы в России жили люди, отличающие добро от зла, если вы хотите, чтобы люди стремились жить по законам добра, возлюбите учителя литературы. Не на словах, не в речах на Дне учителя, а на деле; научите его в педагогическом институте, дайте ему интересную программу и завораживающие, развивающие детей учебники, проведите мастер-классы - сделайте все, чтобы словесник мог работать с удовольствием, чтобы учитель был счастлив как учитель. Другими словами, бороться за сохранение высокого статуса литературы как школьного предмета можно только средствами самого предмета. Нужно поднять литературу на такой уровень, чтобы ни один чиновник, которому придет в голову шальная мысль поднять на нее руку, просто бы не смог до нее дотянуться. А если проще: сохраним выпускные сочинения. Вот и все. стр. 8 Опубликовано 05 марта 2008 года Полная версия публикации №1204717103 → © Literary.RU Главная → Что мы можем потерять, избавившись от выпускного сочинения по литературе? При перепечатке индексируемая активная ссылка на LITERARY.RU обязательна!
|
|