Полная версия публикации №1203424500

LITERARY.RU ТУРГЕНЕВ И ДАНТЕ (К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ) → Версия для печати

Готовая ссылка для списка литературы

Т. Б. ТРОФИМОВА, ТУРГЕНЕВ И ДАНТЕ (К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ) // Москва: Портал "О литературе", LITERARY.RU. Дата обновления: 19 февраля 2008. URL: https://literary.ru/literary.ru/readme.php?subaction=showfull&id=1203424500&archive=1203491495 (дата обращения: 29.03.2024).

По ГОСТу РФ (ГОСТ 7.0.5—2008, "Библиографическая ссылка"):

публикация №1203424500, версия для печати

ТУРГЕНЕВ И ДАНТЕ (К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ)


Дата публикации: 19 февраля 2008
Автор: Т. Б. ТРОФИМОВА
Публикатор: maxim
Источник: (c) http://portalus.ru
Номер публикации: №1203424500 / Жалобы? Ошибка? Выделите проблемный текст и нажмите CTRL+ENTER!


О Тургеневе и его творчестве написано столь много, что кажется новых тем для исследования нет. Но одна из загадок гения и состоит в том, что он неисчерпаем. Тема "Тургенев и Данте" отдельно никогда не рассматривалась: уж очень скупы дантовские "знаки" в тургеневском наследии, да и "суровый Дант" оказался в тени великих потомков. Гете, Шекспир, Пушкин, Шиллер - вот имена "властителей дум" в XIX веке. А Данте ушел в "прекрасное далеко".

Данте Алигьери создавал свои творения на грани двух эпох, в конце XIII - первой трети XIV века, в период от средних веков к Возрождению. В России знакомство с его творчеством произошло еще в середине XVIII века.1 "Данте особенно не посчастливилось на Руси, - писал В. Г. Белинский, - его никто не переводил, и о нем всех меньше толковали у нас, тогда как это один из величайших поэтов мира".2 Это не совсем справедливо. Данте в России переводили и читали, особенно интерес к его творчеству возник в первую треть XIX века. Связь русской культуры, в частности литературы, с творчеством Данте широка и многогранна. Разнообразные проявления его воздействия на русских писателей привлекают внимание исследователей, по сей день.3

Знакомство Тургенева с творчеством итальянского поэта не подлежит сомнению. Его письма содержат дантовские цитаты, в основном из первой кантики "Божественной комедии", названной "Ад". Небольшие неточности в этих цитатах явно свидетельствуют о том, что писатель приводил их по памяти, т. е. они хранились в его подсознании и не были чем-то чуждым, неорганичным для Тургенева. Это только подтверждает знание Тургеневым биографии и творчества Данте. Так, например, в письме к Луи и Полине Виардо от 18 (30) сентября 1850 года он писал: "На сердце у меня тяжело. Воспоминания теснятся толпою, многочисленные, ясные, но мимолетные; я не могу остановиться ни на одном из них... "Guarda e passa"".4 В письме к П. В. Анненкову от 15 (27) июня 1855 года Тургенев снова цитирует Данте: "Время здесь стояло ужасное; такая было, сделалась засуха - что должно было опасаться голодного года; все мы ходили в одних рубашках, сидели в темных комнатах - это было нечто ужасное, вроде тюремного заключения - и напоминало даже Уголино и другие жестокие случаи" (П. III, 32). Тургенев имеет в виду один из эпизодов "Божественной комедии", в которой Уголино рассказывает Данте о заточении его с детьми в Голодной Башне. В письме к В. П. Боткину от 19 февраля (3 марта) 1862 года Тургенев упоминает о скульптурной группе "Уголино и его дети", выполненной французским скульптором Ж. -Б. Карпо в 1860 - 1862 годах в Риме (см.: П. V, 24). Отправляя письмо Ф. М. Достоевскому, в котором он высказывает свое мнение о "Записках Мертвого Дома", Тургенев пишет: "Картина бани просто дантовская..." (П. IV, 394). В одном из писем беспокоится о присылке книги М. Пинто "Исторические очерки итальянской литературы, извлеченные из лекций, читанных


--------------------------------------------------------------------------------

1 Алексеев М. П. Первое знакомство с Данте в России // От классицизма к романтизму. Из истории международных связей русской литературы. Л., 1970. С. 6 - 62.

2 Белинский В. Г. Полн. собр. соч. М., 1955. Т. 6. С. 665.

3 Голенищев-Кугпузов И. Н. Творчество Данте и мировая культура. М., 1971. С. 454 - 456; Лотман Ю. М. Тютчев и Данте. К постановке проблемы // Лотман Ю. М. О поэтах и поэзии. СПб., 1996. С. 595 - 598; Шапир М. И. Данте и Теркин "на том свете" (судьба русского бурлеска в XX веке) //Дантовские чтения. М., 2002. С. 50 - 52.

4 Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. М.; Л., 1987. Письма. Т. 2. С. 359. Далее ссылки на это издание даются в тексте сокращенно: С - сочинения, П - письма, том (римск.), страница (арабск.). "Guarda e passa" - "Взгляни и пройди мимо" (ит.).

стр. 169


--------------------------------------------------------------------------------

в имп. Санктпетербургском университете. Данте и его век" (см.: П. VII, 383). Эта книга сохранилась в библиотеке писателя и находится в Государственном музее И. С. Тургенева в Орле. Вспоминает о Данте и в письме к баронессе Ю. П. Вревской от 18 (30) января 1877 года: "Я знаю про себя, что, если бы я находился в положении Некрасова, получить такое письмо при такой обстановке было бы равнозначаще для меня с "Lascia ogni speranza"".5 Интересуется работой Т. Карлейля "Героическое значение поэта. Дант", переведенной В. П. Боткиным (см.: П. III, 429). 11 (23) сентября 1881 года Тургенев писал М. М. Стасюлевичу: ""Сороковые" годы можно заменить: около "половины" или "середины" (памятуя дантовское "in mezzo del camin" и т. д.)..."6 Приведенные отрывки из нескольких писем свидетельствуют о том, что творчество великого итальянца было хорошо знакомо Тургеневу. Стихотворения в прозе "Nessum maggior dolore" и "Лазурное царство" в данной статье не рассматриваются.7

Уже в поэме "Филиппо Стродзи" (1847) имя Данте упоминается в первых строках произведения, сразу задавая тему: "В отчизне Данта, древней, знаменитой, / В тот самый век, когда монах немецкий / Противу папы смело, восставал, / Жил честный гражданин, Филиппо Стродзи" (С. I, 395). Борьба главного героя против тирании семейства Медичи - основная тема поэмы. Действие ее разворачивается в Италии XVI века, но происходящие события похожи на другие, более ранние. В конце XIII века во Флоренции, как и в других городах Италии, происходила ожесточенная борьба между гвельфами и гибеллинами. Данте, принадлежавший к так называемой партии "белых", выступавшей против папской власти и тяготевшей к германскому императору, после победы противников должен был покинуть родную Флоренцию. Его приговорили к казни через сожжение. В конечном итоге Данте разочаровался и в движении "белых" и, как он сам говорит в "Божественной комедии", "образовал для себя партию из самого себя". Возможно, эта позиция была близка Тургеневу. Писатель не принадлежал ни к славянофилам, хотя разделял их некоторые взгляды, ни к ортодоксальным западникам, хотя их идеи были ему очень близки. По сути, Тургенев тоже "образовал для себя партию из самого себя", чем раздражал "враждующие" между собой стороны. С 1302 года для Данте начинается жизнь изгнанника. В 1308 году германским императором становится Генрих VII, который ратовал за объединение Италии и стремился освободить страну от власти папы. Данте принимает сторону императора, призывая его разгромить Флоренцию. Но в 1313 году Генрих VII умирает, и для Данте, приговоренному к казни во второй раз, навсегда закрыта дорога в родную Флоренцию.

Судьба героя поэмы совпадает в некоторых деталях с судьбой Данте. После того как герцогом Флоренции становится Козимо Медичи, Филиппо Стродзи уезжает в Болонью, где встает во главе изгнанников. "И вспомнил он любимую жену, / Детей-сироток - собственное детство..." (С. I, 397). Реально существовавший Филиппо Строцци был женат на Клариссе, дочери Пьерро Медичи, отличавшейся умом и красноречием. Несмотря на то, что супруга была из рода Медичи, Филиппо оставался их врагом. Примерно через год после смерти Беатриче, возлюбленной поэта, Данте женится на Джемме Донати, с которой был обручен с детства. Супруга Данте принадлежала к семье, враждовавшей с семьей Алигьери. После победы сторонников папы поэт вынужден был покинуть Флоренцию, оставив там жену и троих детей, которых он больше не увидит. Отметим созвучие фамилий Донати и Донато. Не здесь ли истоки незаконченной поэмы "Графиня Донато", над которой Тургенев работал в это же время?


--------------------------------------------------------------------------------

5 Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем: В 28 т. М.; Л., 1966. Письма. Т. XII. Кн. 1. С. 70. "Lascia ogni speranza" - "Оставь всякую надежду" (ит .).

6 Там же. Т. XIII. Кн. 1. С. 119. "In mezzo del camin" - "в середине пути" (ит.).

7 Гревс И. М. Тургенев и Италия. Л., 1925. С. 97 - 100.

стр. 170


--------------------------------------------------------------------------------

Став изгнанником, Данте умрет на чужбине в городе Равенна. Возможно, выбирая героя для своей поэмы, Тургенев ориентировался и на биографию великого земляка Филиппо Строцци, боровшегося за независимость Флоренции в XIII веке. На наш взгляд, в поэме есть еще один косвенный дантовский "след". Находясь в тюрьме, Филиппо Стродзи перед смертью начертал на каменной стене слова: "Когда-нибудь восстанет / Из праха нашего желанный мститель!" (С. I, 397). Это проклятие Дидоны, которое она шлет покинувшему ее Энею, из поэмы Вергилия "Энеида". Имя римского поэта в середине XIX века ассоциировалось с именем великого итальянца и его "Божественной комедией", одним из главных героев которой был Вергилий. Он символизировал разум и был проводником Данте в Аду и Чистилище. Поэт называл его "мой учитель". Создавая художественный образ борца за свободу своей родины, Тургенев помнил о поэте. Явные дантовские аллюзии в подтексте тургеневской поэмы придают ей более глубокий трагический и философский смысл. Конкретные факты из жизни приобретают универсальное значение. Тема изгнанничества, смерти на чужбине вдали от родины, борьба за ее освобождение и создание художественных образов, наделенных внутренней энергией, для которых свобода была смыслом жизни, получат свое дальнейшее развитие в таких тургеневских романах, как "Рудин" и "Накануне".

Дантовское "слово", на наш взгляд, есть и в пьесе "Нахлебник" (1848). Ее первоначальное название - "Чужой хлеб". В 17-й песне кантики "Рай" Данте узнает свою будущую судьбу: изгнание из его родной Флоренции. "Ты бросишь все, к чему твои желанья / Стремились нежно; эту язву нам / Всего быстрей наносит лук изгнанья. / Ты будешь знать, как горестен устам / Чужой ломоть, как трудно на чужбине / Сходить и восходить по ступеням" (курсив мой. - Т. Т.). 8 У Пушкина в повести "Пиковая дама" сказано: "Горек чужой хлеб, говорит Данте, и тяжелы ступени чужого крыльца". Герой тургеневской пьесы, Василий Семенович Кузовкин, тоже изгнан из своего родного дома, деревни Ветрово. Он живет "нахлебником" в имении Кориных - Елецких. Он постоянно слышит упреки от слуг, что ест даром хлеб, все время мешает им. Кузовкин, обедневший дворянин, по положению равный владельцам усадьбы, должен был играть роль шута при бывшем хозяине усадьбы Корине, и такую же роль ему хотят отвести и новые владельцы - Елецкие. Горек "чужой хлеб" Кузовкину. Образ "хлеба" - важнейший элемент метафоры в дантовском "Пире".9 Тургенев глубоко сострадает изгнаннику, человеку, которого вынудили оставить родное "гнездо".

В этой же 17-й песне кантики "Рай" Данте упоминает нимфу Климену, мать Фаэтона, который просит ее подтвердить, что он действительно сын Аполлона, так как Эпаф, сын Юпитера, стал это отрицать. Кроме совпадения мотива изгнанничества и жизни в чужом доме, мотива "нахлебничества", появляется общий мотив тайны отцовства. Вполне вероятно, что, создавая пьесу, Тургенев вспоминал "Божественную комедию", тем более что поэма "Филиппо Стродзи" и пьеса "Нахлебник" создавались в одно время. Во всяком случае, возникающая ассоциативная цепочка позволяет сделать это предположение. Реминисценции из другого источника могут быть совершенно неразличимыми, требующими особого внимания и знания текста и интертекста. Следует отметить еще одну параллель. Данте, выслушав страшное предсказание, обращается к своему прадеду: "Я многое узнал, чего вкусить / Не все меня услышав, будут рады". Прадед отвечает ему: "И все-таки, без всякой лжи лукавой, / Все, что ты видел, объяви сполна, / И пусть скребется, если кто лишавый! / Пусть речь твоя покажется дурна / На первый вкус и ляжет горьким гне-


--------------------------------------------------------------------------------

8 Данте Алигьери. Божественная комедия / Пер. М. Лозинского. М., 2002. С. 396. Далее ссылки на это издание в тексте.

9 Елагина Н. Г. О метафорах в прозе "Пира" // Язык, литература, эпос (К 100-летию со дня рождения академика В. М. Жирмунского). СПб., 2001. С. 294 - 304.

стр. 171


--------------------------------------------------------------------------------

том, - Усвоясь, жизнь оздоровит она" (с. 398). Данте должен быть стойким к ударам судьбы и решить: следует ли ему рассказать обо всем, что он видел во время своих странствий, или следует утаить часть правды, так как она не будет приятна сильным мира сего. В такой же ситуации оказывается и тургеневский Кузовкин. Его, правда, тоже неприятна "сильным мира" помещичьей усадьбы, но "бывают странные сближенья". Итальянский "штрих" в пьесу вносит прозвище Карпачева, "нахлебника" другого помещика. Его зовут Карпаче. Наличие в подтексте тургеневской пьесы дантовских реминисценций "поднимает" ее совсем на другой уровень, делает пьесу частью мировой культуры. Писатель в комедии "Нахлебник" показывает, что мучения, которые испытывает "маленький" и униженный человек, живущий в чужом доме нахлебником, достойны внимания и участия, а его стремление к свободе - уважения. Тема "нахлебничества" станет впоследствии "сквозной" темой тургеневского творчества.

Дантовские реминисценции можно обнаружить и в "немецкой" повести "Фауст" (1856). В "Божественной комедии" Данте и Вергилий путешествуют по кругам Ада. Вступив во второй круг, предназначенный "для тех, кого земная плоть звала, кто предал разум власти вожделений", Данте видит Миноса, который у греков был одним из трех судей подземного мира. В кантике "Ад" из царя и полубожества Крита он превращен в ужасного демона.

Поэт видит души осужденных, которые несутся в нескончаемом вихре. Данте сравнивает их с птицами, попавшими в осеннюю бурю, а их стоны - с унылой песней журавлей, летящих на юг: "Как журавлиный клин летит на юг / С унылой песнью в высоте надгорной, / Так предо мной стеная несся круг / Теней..." (с. 52). В этом вихре он видит Семирамиду, Дидону, прекрасную Елену, Париса, Ахилла и других. Перечисляя имена героев и героинь древности, предавшихся безумной страсти, Данте как бы подготавливает встречу читателей с Паоло и Франческой. "О души скорби! - я воззвал. - Сюда! / И отзовитесь, если Тот позволит!" (с. 54).

Франческа да Римини была дочерью Гвидо да Полента Старшего, сеньора Равенны. Ее выдали замуж по политическим расчетам за Джанчотто Малатеста, сеньора Римини. Но Франческа полюбила Паоло, младшего брата мужа. Узнав об этом, Джанчотто Малатеста убил влюбленных. Франческа - первая душа, заговорившая с Данте в Аду. Поэт, преисполненный жалости, хочет проникнуть в тайну возникновения столь безмерной страсти. Он спрашивает у тени Франчески, как началась их любовь, что было причиной безумной страсти. Из ее рассказа становится известным, что молодые люди увлекались французскими рыцарскими романами - излюбленным чтением в Италии XIII века. Совместное чтение повести о рыцаре Ланчелоте и его любви к королеве Джиневре вызвало у них сильное чувство любви-страсти: "В досужий час читали мы однажды / О Ланчелоте сладостный рассказ; / Одни мы были, был беспечен каждый. / Над книгой взоры встретились не раз, / И мы бледнели с тайным содроганьем; / Но дальше повесть победила нас" (с. 56). Совместное чтение книги стало тем "первоисточником" беззаконной страсти замужней молодой женщины и молодого человека, который привел их к гибели.

Без сомнения, этот эпизод встречи Данте с тенями Франчески и Паоло был в памяти Тургенева. Вполне вероятно, что на столь "острое" восприятие этой истории повлиял и автобиографический "элемент" самого писателя. В стихотворении в прозе "Когда меня не будет..." (1878), одном из наиболее личных произведений, Тургенев писал: "...в часы уединения, когда найдет на тебя та застенчивая и беспричинная грусть, столь знакомая добрым сердцам, возьми одну из наших любимых книг и отыщи в ней те страницы, те строки, те слова, от которых, бывало, - помнишь? - у нас обоих разом выступали сладкие и безмолвные слезы" (С. X, 182).

Эта дантовская аллюзия о Паоло и Франческе прямо прослеживается в тургеневской повести "Фауст", в которой совместное чтение произведения Гете стало той же "первопричиной" возникшей любви-страсти между замужней молодой женщи-

стр. 172


--------------------------------------------------------------------------------

ной Верой Ельцовой и Павлом (уж не Паоло ли?) Александровичем. Есть в этой повести и "итальянский мотив". В Ельцовой Вере со стороны матери и бабушки течет итальянская кровь. А Павел Александрович в молодости "мечтал о том, какое было бы блаженство провести вместе с любимой женщиной несколько недель в Венеции" (С. V, 117). От Венеции разговор в повести постепенно переходил к Италии и итальянцам. После гетевского "Фауста" совместное чтение книг продолжается: "Мы много читали, много толковали с ней в течение этого месяца. Читать с ней - наслаждение, какого я еще не испытывал" (С. V, 111).

У Данте души осужденных за любовь похожи на птиц в осенней буре, несутся в вихре: "И вот я начал различать неясный / И дальний стон; вот я пришел туда, / Где плач в меня ударил многогласный" (с. 52. Курсив мой. - Т. Т.). Страдая сердцем, со слезами слушает Данте эти звуки, нагоняющие на него тоску и печаль. Павел Александрович после второго свидания в беседке, где они читали "Фауста", возвращается домой, но душа его была неспокойна. Она вдруг "заныла". "Чувство тоски во мне росло и росло, я не мог лежать долее; мне вдруг опять почудилось, что кто-то зовет меня умоляющим голосом... Я приподнял голову и вздрогнул; точно, я не обманывался: жалобный крик примчался издалека и прильнул, словно дребезжа, к черным стеклам окон. Мне стало страшно: я вскочил с постели, раскрыл окно. Явственный стон ворвался в комнату и словно закружился надо мной. Весь, похолодев от ужаса, внимал я его последним, замиравшим переливам. Казалось, кого-то резали в отдаленье, и несчастный напрасно молил о пощаде" (С. V, 126. Курсив мой. - Т. Т.). Отметим, что Франческа и Паоло были зарезаны во время свидания мужем Франчески. Чувства тургеневского героя, его тоскливое настроение, эмоциональное состояние близки душевному состоянию Данте. Скрытая реминисценция из 5-й песни кантики "Ад" только усугубляет трагизм происходящего, предвещая смерть из-за беззаконной страсти. Вера Ельцова погибает, она преступила свой жизненный "предел", вышла за круг дозволенного. Произошло "непонятное вмешательство мертвых в дела живых. Это - необъяснимо", напишет Тургенев. В "Божественной комедии", наоборот, произошло вмешательство живого в дела мертвых.

На наш взгляд, следует обратить внимание еще на один дантовский "тайный знак". Павел Александрович помнит Веру Ельцову молодой девушкой, в которую когда-то был влюблен и даже просил ее руки, но мать Веры ему отказала. Он вернулся в свое "старое гнездо", "в котором не был - страшно вымолвить - целых девять лет. Чего, чего не перебывало в эти девять лет!" (С. V, 90. Курсив мой. - Т. Т.). После девятилетнего отсутствия он встречает Веру Ельцову уже замужней дамой, причем Павлу Александровичу тридцать пять лет. Он говорит о себе: "...я бы, право, мог подумать, что мне не тридцать пять лет, а двадцать три года" (С. V, 103). А история его любви к Вере Ельцовой изложена в девяти письмах к другу.

Мистическое значение, которое, по поверьям средних веков, придавалось определенным числам, было знакомо Данте. В первых строках "Божественной комедии" поэт писал: "Земную жизнь, пройдя до половины / Я очутился в сумрачном лесу, / Утратив правый путь во тьме долины" (с. 11). Данте серединой человеческой жизни, вершиной ее дуги, считал тридцатипятилетний возраст. Именно его поэт достиг в 1300 году, и в этом возрасте он совершает путешествие в загробный мир. Особенно большое значение для него имели числа "три" и "девять".10 В "Новой жизни" девятка становится "числом Беатриче". Именно с этими числами связаны основные события его жизни и земной жизни Беатриче: "...число девять было особенно ей любезно... число это было ей свойственно, ибо при ее рождении все девять небес находились в совершеннейшей взаимной связи...".11 Девятилетним мальчиком Данте


--------------------------------------------------------------------------------

10 Бэлза И. Ф. В поисках Беатриче // Дантовские чтения. М., 1993. С. 49 - 90; Дживелегов А. К. Данте. М., 1946. С. 290 - 292.

11 Данте Алигьери. Новая жизнь. Божественная комедия. М., 1967. С. 59.

стр. 173


--------------------------------------------------------------------------------

встречает дочь своего соседа Фол ко Портинари - Беатриче, маленькую девочку, поразившую его красотой. Он встречает ее снова через девять лет, "облаченной в белоснежный цвет", замужней дамой. Именно с этого момента начинается настоящая любовь Данте к Беатриче.

Павел Александрович после девятилетней разлуки встречает Веру замужней дамой, одетой в белое платье и выглядевшей семнадцатилетней девочкой. Отметим, что в первый раз Данте увидел свою возлюбленную на празднике весны в доме родственников, а тургеневский герой встретил Веру в доме своего дяди на балу. В тургеневской повести гетевский "Фауст" выведен на поверхность текста в виде прямых цитат и названия произведения. Играет он важную роль и в сюжете. Влияние немецкого "Фауста" настолько явно, что связь повести с "Божественной комедией" сразу не видна, она оказывается на втором плане. Но ей отведена другая, глубинная часть текста, другой, сакральный уровень влияния, который становится понятен при более внимательном анализе повести.

"Фауст" создавался в то время, когда Тургенева одолевала "внутренняя тревога" одиночества, жизненной неустроенности. Это настроение созвучно грустной лирической тональности повести. В письме к М. Н. Толстой от 25 декабря 1856 года (6 января 1857 года) он сообщал: "Видите ли, мне было горько стареться, не изведав полного счастья - и не свив себе покойного гнезда. Душа во мне была еще молода и рвалась и тосковала; а ум, охлажденный опытом, изредка поддаваясь ее порывам, вымещал на ней свою слабость горечью и иронией... (...) Когда Вы меня знали, я еще мечтал о счастье, не хотел расставаться с надеждой; теперь я окончательно махнул на все это рукой. (...) "Фауст" был написан на переломе, на повороте жизни - вся душа вспыхнула последним огнем воспоминаний, надежд, молодости..." (П. III, 170).

Героиня повести Вера Ельцова почувствовала общность переживаний с Гретхен, возлюбленной Фауста. Она внимательно слушала чтение Павла Александровича, но сама о гетевской героине не говорила. Образ Веры, в своем роде тургеневской героини, олицетворяет особенную нравственную чистоту и душевную тонкость. Это почувствовал и Павел Александрович: "Удивительное создание! Проницательность мгновенная рядом с неопытностью ребенка, ясный, здравый смысл и врожденное чувство красоты, постоянное стремление к правде, к высокому, и понимание всего, даже порочного, даже смешного - и надо всем этим, как белые крылья ангела, тихая женская прелесть..." (С. V, 111. Курсив мой. - Т. Т.). Шиммель, учитель-немец, говорит о доме, где живет Вера: "Это обитель мира! В этом доме поселился мирный ангел..." (С. V, 114). Да и сам Павел Александрович пишет другу: "...не правда ли, что такая женщина в наше время редкость?" (С. V, 116). Происходит некоторое обожествление героини, ее ангелизация в глазах окружающих, что свойственно поэзии Данте. Именно для того, чтобы подчеркнуть нравственную чистоту Веры, и происходит ее сравнение с Беатриче. Но в душе Веры, в ее природе существуют Гретхен и Франческа.

В основе "Фауста" и в основе истории Франчески и Паоло лежит любовная коллизия, раскрывающая трагедию "незаконной страсти", рушащей все преграды, особенно нравственные устои, чувство долга замужней женщины. И Вера Ельцова, и Франческа да Римини вступают в конфликт со своими чувствами и с законами окружающей их жизни. Под воздействием искусства в них просыпается любовь-страсть - сила, с которой, по мнению Тургенева, почти не совладать. Вера Николаевна "не походила на обыкновенных русских барышень: на ней лежал какой-то особый отпечаток". И правда, в ее жилах текла итальянская кровь Беатриче и Франчески. Произведение искусства, книга действует на душу Веры и дантовской героини. Образ Гретхен воздействует на Ельцову, происходит эмоциональное пробуждение чувств героини, ранее сдерживаемых разумом. Она полюбила "не оглядываясь на прошедшее, не жалея того, что остается позади, и не боясь ни мужа, ни умер-

стр. 174


--------------------------------------------------------------------------------

шей матери, ни упреков совести". То же самое происходит и с Франческой да Римини, на которую влияет история любви рыцаря Ланселота и королевы Джиневры.

У Тургенева именно чтение гетевского "Фауста" - кульминация в развитии событий. Веру захватывает сама стихия искусства, вызывающая переживания героини. Нахлынувшая любовь и у Веры, и у Франчески ощущается ими как непреодолимое и стихийное чувство: "Какая-то невидимая сила бросила меня к ней, ее ко мне. При потухающем свете дня ее лицо... мгновенно озарилось улыбкой самозабвения и неги..." Такая любовь-страсть вызывает у Веры страх перед "тайными" силами, в которые она верит: "Странно! сама она такая чистая и светлая, а боится всего мрачного подземного..." Не память ли это о Франческе, которая находится за такую же любовь-страсть в дантовском Аду? Вера и Франческа погибают. Трагедия Ельцовой, ее смерть приводят Павла Александровича к мысли о "железных цепях долга", утверждают его на позиции морального отречения. Незыблемость нравственного долга, морального закона лежит в основе жизни. Любое их нарушение сопровождается возмездием и неизбежностью мучений и страданий. Любовь Веры и Франчески берет начало в духовном источнике искусства, но, соприкасаясь с жизнью, оно проверяет, насколько сильна натура человека перед страстями. Тургеневская Вера привлекает внимание сложностью своей натуры: сознание долга и кипение страстей, своеобразная борьба в ее душе Беатриче и Франчески, ведут ее в конечном итоге к гибели. Любовь-стихия - сила не подвластная человеку, но спасение от этой разрушительной силы в отречении: "Жизнь не забава, жизнь... не наслаждение... жизнь тяжелый труд. Отречение, отречение постоянное - вот ее тайный смысл, ее разгадка", - такими словами завершает Тургенев свою повесть. Слова эпиграфа повести совпадают со словами эпилога.

Дантовские реминисценции, "вплетенные" в текст повести "Фауст", играют важную роль в сюжете. Это не только образы, созданные Данте, но и его магия чисел. Возможно, тайны чисел были чужды Тургеневу, но, на наш взгляд, писатель обыгрывает дантовский "знак" в возрасте своего героя и в столь большом количестве "девяток" в жизни Павла Александровича. Так в творческом сознании писателя преломились впечатления, произведенные на него "Божественной комедией" и "Новой жизнью".

Дантовские реминисценции играют важную роль и в романе "Дворянское гнездо" (1858). Тургенев заканчивает роман словами: "Что подумали, что почувствовали оба? Кто узнает? Кто скажет? Есть такие мгновения в жизни, такие чувства... На них можно только указать - и пройти мимо" (С. VI, 158. Курсив мой. - Т. Т.). Эти размышления явно перекликаются с дантовскими строками из кантики "Ад": "Их память на земле не воскресима; / От них и суд, и милость отошли. / Они не стоят слов: взгляни - и мимо" (с. 43. Курсив мой. - Т. Т.). В связи с этим примечательно письмо Тургенева к Генри Джеймсу от 28 февраля 1877 года: "...и вернулся (П. В. Жуковский. - Т. Т.) в Париж всего лишь несколько дней назад - все с теми же изящными, несколько меланхоличными и скептическими манерами молодого талантливого человека, который стоит на пороге будущего - но не входит туда".12 У Генри Джеймса в записных книжках по этому поводу отмечено: "...весной (1876) года у госпожи Тургеневой я познакомился с Павлом Жуковским. "Non ragioniam di lui - ma guarda e passa"".13

Использование Тургеневым реминисценций из "Божественной комедии" не только осложняет и углубляет смысл романа, но придает отношениям тургеневских героев несколько другой, более трагический оттенок. Они не переступили своего "порога", как сделает это героиня стихотворения в прозе "Порог" или другие турге-


--------------------------------------------------------------------------------

12 Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем: В 28 т. Письма. Т. XII. Кн. 1. С. 437.

13 Там же. С. 548. "Non ragioniam di lui - ma guarda e passa" - "Не будем говорить о нем - взгляни и проходи" (ит.).

стр. 175


--------------------------------------------------------------------------------

невские героини, чтобы стать счастливыми или погибнуть. И Лаврецкий, и Лиза остались на том "пределе" между настоящим и будущим, который трудно перешагнуть, не нарушив "железных цепей долга". Они остались на "пороге" будущего, отказавшись от него. Дантовские слова "от них и суд, и милость отошли", "спрятанные" Тургеневым в подтекст романа, осложняют восприятие "Дворянского гнезда", придают ему более философский смысл. "Тишайший и христианнейший" образ Лизы создавался писателем в Риме, о котором он писал П. В. Анненкову в письме от 1 (13) декабря 1857 года: "Рим - прелесть и прелесть. (...) Ни в каком городе вы не имеете этого постоянного чувства, что Великое, Прекрасное, Значительное - близко, под рукою, постоянно окружает вас и что, следовательно, вам во всякое время, возможно, войти в святилище. Оттого здесь и работается вкуснее, и уединение не тяготит. И потом этот дивный воздух и свет. ...Забрались мы в Villa Madama - полуразрушенное и заброшенное строение, выведенное по рисункам Рафаеля. Что за прелесть эта вилла - описать невозможно: удивительный вид на Рим, и vestibule такой изящный, богатый, сияющий весь бессмертной рафаелевской прелестью, что хочется на коленки стать. Через несколько лет все рухнет - иные стены едва держатся - но под этим небом самое запустение носит печать изящества и грации; здесь понимаешь смысл стиха: "Печаль моя светла". (...) Душа возвышается от таких созерцаний - и чище, и нежнее звучат в ней художественные струны" (П. II, 278). Рафаэлевские мадонны и дантовская поэзия лежат в основе образа Лизы Калитиной. Она - тургеневская Беатриче, тургеневский идеал, который он искал всю свою жизнь. Лиза осталась верна своему нравственному долгу. Она не "предала разум власти вожделений", зная, что "отречение, отречение постоянное" - тайный смысл жизни, ее разгадка.

Но наиболее "дантовское" произведение Тургенева, на наш взгляд, повесть "Вешние воды" (1872). Прежде чем приступить к анализу повести, отметим, что в первые десятилетия XIX века слава Данте после долгих лет забвения вспыхнула снова, особенно в эпоху романтизма и в период национально-освободительного движения в Европе, когда итальянские революционеры-карбонарии и деятели национального возрождения Рисорджименто обратились к его имени как символу единства нации, как своему предшественнику в борьбе за независимость Италии. Так, например, Байрон записал в своем дневнике 29 января 1821 года: "Они только и говорят, только и пишут, только и думают, что о Данте, а сейчас так настойчиво, что это было бы смешно, если бы он того не заслуживал".14 Байрон и сам не остался равнодушным к творчеству великого итальянца.

В повести "Вешние воды" Тургенев рассказал о поэтической любви Дмитрия Санина к итальянке Джемме, дочери кондитера, жившей в немецком городке. Известно, что Тургенев очень тщательно продумывал "введение" в свой текст того или иного слова из другого источника. "Чужое" слово становилось своеобразным "кодом", "тайным знаком", которое должно было вызвать в памяти читателя определенные ассоциации, заставить его размышлять над страницами произведения, подтолкнуть его к умственной работе. Историко-культурный контекст повести "Вешние воды" богат и многослоен, как, впрочем, и все произведения Тургенева. Обращение к вечным образам Данте интересно не только само по себе, но именно в тургеневской интерпретации. Повесть почти всегда рассматривалась как произведение о молодости и первой любви, особенно не обремененное каким-либо подтекстом. Но "простое" повествование разворачивается как бы в двух планах: универсальном и конкретном, символическом и историческом.

В основе тургеневской повести лежит "Божественная комедия". Композиции этих произведений почти тождественны: пролог и деление текста на три части. Сюжет "Вешних вод" развивается по "дантовской модели", но только в зеркальном от-


--------------------------------------------------------------------------------

14 Байрон Дж. Дневники. Письма. М., 1963. С. 217.

стр. 176


--------------------------------------------------------------------------------

ражении, что будет показано далее. Франко-прусская война, необходимость покинуть Францию, нестабильное состояние европейского общества и, может быть, 550 лет со дня рождения Данте в 1871 году, как раз в период создания повести, - все это обратило внимание писателя на те истоки, из которых возникла европейская литература с ее прекрасным идеалом женского образа.

Семья Розелли эмигрировала из Италии. Переезд отца Джеммы, Джиованни Батисты, во Франкфурт состоялся в 1815 году. В этом же году, после Венского конгресса, в Италии, в том числе и в Ломбардо-Венецианском королевстве, захваченном Австрией, куда входил город Виченца, восторжествовала жесточайшая реакция, сопровождаемая полицейским террором. Возможно, отец Джеммы принадлежал к союзу карбонариев. Не случайно они оказались во Франкфурте. На том лее Венском конгрессе 1815 года Франкфурт-на-Майне был объявлен "вольным городом". Он управлялся сенатом, имел постоянный комитет граждан и законодательный корпус. Франкфурт оставался республикой до 1866 года. Семья Розелли покинула свою родину из-за политических преследований, как и Данте Алигьери. Так возникает в повести мотив изгнанничества, мотив странничества - постоянные "сквозные" мотивы тургеневского творчества.

На небе Марса в 17-й песне кантики "Рай" Каччагвида "предрекает" своему потомку: "Твой первый дом в скитальческой судьбе / Тебе создаст Ломбардец знаменитый / С орлом святым над лестницей в гербе" (с. 396). Основываясь на текстах Данте, можно проследить маршрут его странствий в 1305 - начале 1306 года. Он побывал на севере Италии, в Тревизо, Венеции, Падуе, Парме, Виченце и в Редано (провинция Эмилия). Не случайно Тургенев подчеркивает, что отец Джеммы родом из Виченцы, а мать - из Пармы. Это - "дантовские" города. Следует обратить внимание на имя главной героини повести и на имя ее будущего мужа, которое появляется в эпилоге. Джеммой зовут жену Данте. Супруга Джеммы Розелли зовут Иеремия Слоком. В "Божественной комедии" Данте стремится подняться на холм, но путь ему преграждают три зверя: рысь (пантера), лев и волчица. Об этом говорит пророк Иеремия: "За то поразит их лев из леса, волк пустынный опустошит их, барс будет подстерегать у городов их" (Иер. 5, 6). Иеремия - любимый ветхозаветный пророк Данте, которого он часто цитирует. Упоминается в тексте и имя самого Данте. Санин, путешествовавший по Италии и оказавшийся во Франкфурте, в беседе со старым оперным певцом Панталеоне (кстати, тоже покинувшем родину не по своей воле) говорит ему о своей любви к Италии. "Санин, - пишет Тургенев, - попытался утешить престарелого певца и заговорил с ним на итальянском языке (он слегка его нахватался во время своего последнего путешествия) - заговорил о "paese del Dante, dove il si suona". Эта фраза вместе с "Lasciate ogni speranza" составляла весь поэтический итальянский багаж молодого туриста" (С. VIII, 267). Это неточная цитата из 33-й песни кантики "Ад". Правильно: "Del bel paese la dove'l si sona" ("Пленительного края, где звучит слово si"). Данте в трактате "De vulgari eloquentia" ("О народной речи"), написанном по-латыни, говорит о делении южноевропейских (романских) языков в зависимости от характера утвердительной частицы "да". Упоминает Данте и старик Панталеоне, рассказывая о том, что "русский князь Тарбусский - "il principe Tarbusske", - с которым он был в самых дружеских отношениях, постоянно за ужином звал его в Россию, обещал ему горы золота, горы!., но что он не хотел расстаться с Италией, с страною Данта - il paese del Dante" (С. VIII, 266).

"Вешние воды" - повесть о далекой молодости, о чистой и нежной любви, о темной страсти, изменившей жизнь. Образ Джеммы, пленительной итальянки, отмеченной красотой, грацией, естественностью и благородством, бросает отсвет прекрасного на все повествование. Любовь к Джемме озаряет Санина целомудренно-чистым, "небесным" чувством. Рядом с ней он становится благороден, пылок и отважен. Тургенев так пишет о Джемме: "...это молодое, чутко-настороженное...

стр. 177


--------------------------------------------------------------------------------

доброе, умное, чистое и несказанно прекрасное существо..." (С. VIII, 276). Особенно выразительны глаза Джеммы. Они могут без слов передать чувства девушки: страх, ненависть, благородство, любовь, сомнение. Они то "светятся", "вспыхивают", то "наполняются мраком, загораются огнем неудержимого гнева". Шея Джеммы, гибкая и нежная "как стебель крупного цветка", губы, рдеющие "девственно и нежно, как лепестки столиственной розы". Символ девушки - красная роза, да и фамилия Розелли определяет "принадлежность" Джеммы к семейству Розы. В образе возлюбленной Санина преобладает определенный цвет, который тоже становится своеобразным символом. Уже в небольшом прологе упоминается "маленький гранатовый крестик". Благодаря ему почти забытое прошлое поднимается из глубин памяти. Гранатовый крестик оказывается первым звеном в тонкой цепи ассоциаций, связанных с предметным миром молодой итальянки. Это и рдеющий в вечернем солнце красный клубок шерсти с котенком (такой же клубок и такой же котенок были связаны с образом Зинаиды Засекиной в повести "Первая любовь"), рдеющие свежие, пышные розы; губы Джеммы, рдеющие, как лепестки розы, багряные краски в саду, рдеющие красные звезды в эпизоде грозовой ночи и встречи влюбленных, стыдливо вспыхнувшее и краснеющее лицо Джеммы, зардевшийся, как уголь, Санин и т. д. Да и сама роза, которую отбирает Санин у немецких офицеров, чтобы возвратить цветок владелице, тоже должна быть красного цвета. Багряный, пламенный, красный - цвета Джеммы.

С этой точки зрения интересна параллель с образом Беатриче. Данте автор не только "Божественной комедии", но и романа "Vita Nuova" ("Новая жизнь"), принесшего ему поэтическую славу. Это произведение написано в 1291 году после смерти Беатриче и полностью посвящено ей и воспоминаниям о тех счастливых днях, когда влюбленный поэт мог видеть свою Прекрасную Даму. Впервые Данте встречает Беатриче "одетой в благороднейший алый цвет, скромный и пристойный".15 Еще раз Беатриче появляется перед Данте "в тех алых одеждах", в которых он увидел ее при первой встрече. Цвета Беатриче - алый и белый. Красный цвет - один из цветов Богоматери, символизирующий небесную любовь, как и красная роза. Вершиной поэтического и религиозного осмысления этого образа считается Роза, как мистический символ, объединяющий все души праведных, в финале "Божественной комедии". В высшей точке неба поэт видит огромную пламенеющую розу, лепестки которой - души праведных, а высший из них - Богоматерь.16 Именно после Данте роза становится популярным символом в мировой культуре.

Впервые увидев Джемму, Санин сравнивает ее с "Аллориевой Юдифью из музея Палаццо- Питти". Тургеневский герой постоянно любуется девушкой. "...Никакая пальма - даже в стихах Бенедиктова, тогдашнего модного поэта, - не в состоянии соперничать с изящной стройностью ее стана. Когда же она, на чувствительных нотках, возводила кверху глаза - ему казалось, что нет такого неба, которое не разверзлось бы перед таким взором" - так думал герой повести, наблюдая за Джеммой (С. VIII, 265). Лейтмотивом образа Джеммы становятся античные статуи и рафаэлевские картины. Она похожа на Рафаэлеву Форнарину. Санин восхищается красотой девушки. Расставшись с Джеммой, он отправился домой и "понес с собою образ молодой девушки, то смеющейся, то задумчивой, то спокойной и даже равнодушной, - но постоянно привлекательной" (С. VIII, 280). Перед дуэлью он вспоминает "ее мраморные руки, подобные рукам олимпийских богинь" (С. VIII, 298), а после разговора с матерью Джеммы "над всем этим вихрем разнообразных ощущений, впечатлений, недосказанных мыслей постоянно носился образ Джеммы, который так неизгладимо врезался в память в ту теплую, электрически- потрясенную ночь, в том темном окне, под лучами роившихся звезд" (С. VIII, 309). Санин


--------------------------------------------------------------------------------

15 Данте Алигьери. Новая жизнь. Божественная комедия. М., 1967. С. 19.

16 См.: Веселовский А. Н. Из поэтики розы // Избр. статьи. Л., 1939.

стр. 178


--------------------------------------------------------------------------------

боготворит свою возлюбленную: "Мгновение... и уже он не в силах был понять, как он мог сидеть рядом с нею... с нею! - и разговаривать с нею, и не чувствовать, что он обожает самый край ее одежды, что он готов, как выражаются молодые люди, "умереть у ее ног"" (С. VIII, 314). В другой любовной истории он тоже окажется у ног женщины, но уже не по своей воле, а в качестве раба. Он видит образ Джеммы в сиянии звезд, пишет ей о своей любви, которая как "огонь" вспыхнула в нем так внезапно, "но с такою силой", что Санин не находит слов. Ему казалось, что он вечно любил Джемму. Во время прогулки с Эмилио он снова мысленно возвращается к образу любимой девушки, "чувствует присутствие молодого, неподвижного божественного лика с ласковой улыбкой на устах и строго, притворно-строго опущенными ресницами. И этот лик - не лицо Джеммы, это лицо самого счастья! И вот настал, наконец, его час, завеса взвилась, открываются уста, ресницы поднимаются - увидало его божество - и тут же свет, как от солнца, и радость и восторг нескончаемый!! Он думает об этом завтрашнем дне - и душа его опять радостно замирает в млеющей тоске беспрестанно возрождающего ожидания!" (С. VIII, 319. Курсив мой. - Т. Т.). Он ни разу не прикоснулся к руке Джеммы губами. "Итальянки, - думал он, - вопреки молве о них, стыдливы и строги... А уж Джемма и подавно! Царица... богиня... мрамор девственный и чистый..." (С. VIII, 320. Курсив мой. - Т. Т.). Мать представляет Джемму "в белом платье, с золотой короной на голове", называет свою дочь "королевой". Образ Джеммы всегда находится над землей, над обыденным. После знакомства с Полозовой Санин, анализируя свои чувства, думает о своей невесте: "Да ведь это святотатство! Тысячу раз просил он мысленно прощенья у своей чистой, непорочной голубицы, хотя он собственно ни в чем обвинить себя не мог, тысячу раз целовал данный ею крестик" (С. VIII, 357. Курсив мой. - Т. Т.).

Обилие приведенных цитат подтверждает тот факт, что в создании образа Джеммы, в восприятии ее Саниным, особую роль играют отдельные художественные детали, которые становятся образами-символами, неоднократно повторяющимися. У Джеммы "божественный лик", она - "божество", "чистая непорочная голубица", "богиня", "царица", "прекрасная роза"; в ее образе сочетаются античные богини и рафаэлевские мадонны, ее символ - "гранатовый крестик". Санин не смеет коснуться края ее одежды и т. д. Перед нами идеал девушки, идеал женщины-мадонны. Мотив рыцарства, введенный в текст повести, только подчеркивает поклонение Санина своей Прекрасной Даме. Именно Полозова дважды называет его рыцарем: "Рыцарь! Подите верьте после этого людям, которые утверждают, что идеалисты все перевелись!", а в разговоре о дуэли с немецким офицером Марья Николаевна снова говорит ему: "...вели себя как рыцарь" (С. VIII, 348, 359).

Отношение Санина к Джемме перекликается с отношением поэтов к своим возлюбленным в итальянской поэзии, в ее особом направлении, получившем название "сладостный новый стиль" (термин Данте). Любовь в этой поэзии - возвышенное, облагораживающее чувство, имеющее большую нравственную силу (именно рядом с Джеммой Санин благороден, отважен, готов на подвиг). "Моя донна", "мадонна", так обращается Данте к Беатриче в "Новой жизни". Возлюбленная в воображении поэта - "небесный ангел", не знающий ничего земного, низкого, страстного. Реальные черты любимой женщины чуть просвечивают сквозь оболочку таинственного сияния. Сравним у Тургенева: "Точно завеса, тонкая легкая завеса висит, слабо колыхаясь, перед его умственным взором, - и за той завесой он чувствует... чувствует присутствие молодого, неподвижного божественного лика..." (С. VIII, 318).

В возлюбленной Данте нет ничего гордого, властного, она кротка, скромна, благородна; созерцание ее лика влечет влюбленного к возвышенному, небесному, к добродетели и благородству. При виде чистоты и святости своей Дамы, влюбленный в нее почти лишается чувств, находясь вблизи нее, не смеет к ней прикоснуться. Все это происходит и с тургеневским героем в присутствии Джеммы. Писатель как бы

стр. 179


--------------------------------------------------------------------------------

продолжает дантовское описание чувства влюбленности, его нежность, тонкость, духовность. Рассуждая о первой любви, Тургенев пишет: "Первая любовь - та же революция: однообразно-правильный строй сложившейся жизни разбит и разрушен в одно мгновенье, молодость стоит на баррикаде, высоко вьется ее яркое знамя, и что бы там впереди ее ни ждало - смерть или новая жизнь - всему она шлет свой восторженный привет" (С. VIII, 324. Курсив мой. - Т. Т.). В эпилоге Санин, обращаясь к Джемме в письме, просит ее рассказать о том, как ей живется в "этом новом мире", т. е. в ее новой жизни.

"Новая жизнь" Данте посвящена его умершей возлюбленной, которая ушла в другую жизнь. Он встретится с ней в "Божественной комедии", в "Раю". Воспоминания Санина тоже посвящены его возлюбленной, "умершей" для него и ушедшей в другую "новую жизнь" в Америке. Сам Дмитрий Санин удивит своих знакомых тем, что собирается ехать в Америку. Может быть, говоря словами Данте, начинающими его "книгу памяти", - "Incipit vita nova" ("Начинается новая жизнь"), можно закончить повесть "Вешние воды".

Но, как известно, в тургеневской повести две любовные истории. Они делят "Вешние воды" на две части: "ангельскую", "небесную", и "демоническую", "земную". Если символы Джеммы - крестик, роза, голубица, то у Полозовой - хлыст, камелии, железное кольцо, ястреб, змея. Да и фамилии героинь "говорящие": Розелли и Полозова, Роза и Змея. Вместе с Марьей Николаевной Полозовой в тургеневский текст "вплетаются" мотивы хищного зверя, власти, змеи. "Эти серые хищные глаза... змеевидные косы" (С. VIII, 358), "кошачья походка" (Джемма ласкалась к матери "не по-кошачьи"), в глазах Полозовой был почти холодный блеск, в них "проступало что-то недоброе... что-то угрожающее" (С. VIII, 348). "Змея! ах она змея! - думал между тем Санин, - но какая красивая змея!" (С. VIII, 367).

Полозова, по ее словам, дочь мужика, откупщика. Она изощренно и тонко разрушает душу Санина, его чувство к Джемме, искушает его (змея-искусительница). Ангельская чистота Джеммы, ее образ в душе Санина, оказываются непрочными под натиском зла и пошлости. Вот где действительно "достоевские" Бог и дьявол в сердце человеческом борются. У Дмитрия Санина есть выбор: остаться с Джеммой и испытать блаженство рая или с Полозовой и подвергнуться мукам ада. Если Джемма, санинская Беатриче, символизирует высокие, "небесные" чувства, своеобразный "рай" на земле, то Полозова, наоборот, "темные страсти", "ад" на земле. Не случайно она вспоминает "Энеиду" Вергилия и акцентирует внимание только на определенном эпизоде.17

В то же время Полозова - "двойник" Джеммы. "Почему не может он прогнать этот неотвязный образ, - думает Санин, - даже тогда, когда обращается всей душой к другому, светлому, как божий день? Как смеют - сквозь те, почти божественные черты сквозить эти? И они не только сквозят - они ухмыляются дерзостно" (С. VIII, 358. Курсив мой. - Т. Т.). Джемма - воплощение Божественной любви, Марья Николаевна - олицетворение разрушающей страсти. И в том и в другом образах - сочетание языческого и христианского. В Джемме, похожей на древние античные статуи, преобладает христианское, "божественное"; в Полозовой (имя Мария, красный цвет - хлыст с коралловой ручкой, после скачки она раскраснелась, как маков цвет и т. п. - христианские символы, которые даются Тургеневым в сниженном "заземленном" варианте) доминирует языческое, чувственное. "Не перед "святыней красоты", говоря словами Пушкина, - пишет Тургенев, - остановился бы всякий, кто бы встретился с нею (Полозовой. - Г. Т.), но перед обаянием мощного, не то русского, не то цыганского, цветущего женского тела... и не невольно остановился бы он" (С. VIII, 344). Марья Николаевна - своеобразный санинский


--------------------------------------------------------------------------------

17 Егунов А. Н. "Вешние воды". Латинские ссылки в повести Тургенева // Тургеневский сборник. Материалы к полному собранию сочинений и писем И. С. Тургенева. Л., 1968. Т. IV. С. 182 - 188.

стр. 180


--------------------------------------------------------------------------------

"Вергилий", ведущий его по кругам ему неведомым, его "учитель" в "науке страсти нежной". Данте обращается к своему проводнику: "Ты мой учитель, вождь и господин / Так молвил я; и двинулся вожатый, / И я за ним среди глухих стремнин" (с. 40. Курсив мой. - Т. Т.). Полозова для Санина - "властительница", "владыка".

В повести "Вешние воды", в отличие от "Божественной комедии", герой из "рая", олицетворяемого Джеммой-Беатриче, ведомый своим проводником и возлюбленной Марьей Николаевной Полозовой, змеей-искусительницей, идет в обратном направлении. Сознательно, своей любовью, своей властью, она ведет Санина с "небес" на "землю", из "рая" в адский огонь, несущий ему гибель. Это "сошествие в ад" происходит по желанию тургеневского героя. Эпизод прогулки в горах, описание пейзажа очень похожи на описание природы в дантовской кантике "Чистилище". После адской тьмы, чистилище необычайно живописно. Нерадивые души, томящиеся в Предчистилище, ждут, когда их допустят к вратам самого Чистилища. За этими вратами начинается восхождение по семи кругам, к вершине, где находится Земной Рай. ""Куда идти, учитель?" - я сказал. / И он: "Иди стезею неуклонной / Все в гору вслед за мной..."" (с. 196). Добравшись до тропинки, ведущей на край долины, Данте увидел, что "сиянье произраставших тут / Трав и цветов и верх над ними брало, / Как большие над меньшими берут. / Природа здесь не только расцветала, / Но как бы некий непостижимый сплав / Из сотен ароматов создавала" (с. 211). Последний, седьмой, круг, в котором очищаются те, кто был предан сладострастью, ближе всего расположен к Земному Раю. "В великой жажде обойти дозором / Господень лес, тенистый и живой, / Где новый день смягчался перед взором, / Я медленно от кручи круговой / Пошел нагорьем, и земля дышала / Со всех сторон цветами и травой" (с. 346). "Господень лес" - это Земной Рай. Санинский "Вергилий" тоже ведет его в горы, по узкой тропинке. Санин хочет вернуться, но Марья Николаевна говорит: "Нет! Я хочу в горы!", и он подчиняется ее власти. У Тургенева лес тоже живой, тенистый, залитый солнечными лучами, дышит цветами и травой. Мотив языческого проявляется и в сравнении Марьи Николаевны с кентавром: "...скачет молодой женский кентавр, полузверь и полубог, и изумляется степенный благовоспитанный край, попираемый буйным разгулом!" Кентавр, похитивший Санина, увлекает его в горы, в лес. "Только бы до лесу добраться, а там будет прохладно. Этакой старый лес - точно старый друг". Когда лошади добрались до опушки, "тень леса накрыла их (Санина и Полозову. - Т. Т.) широко и мягко, и со всех сторон. "О, да тут рай", - воскликнула Марья Николаевна. "Глубже, дальше в эту тень, Санин!"" (С. VIII, 374). Этот лес оказывается "земным раем".

Образ леса в повести противопоставлен образу сада. Сад сопровождает Джемму: мы ее видим только в саду, окруженную розами, а в лесу властвует Полозова. Санин пребывает и в саду ("райском саду"), и в лесу. Он дерется в нем на дуэли с немецким офицером, гуляет в лесу с Эмилио, попадает в лес с Полозовой. Образ "дантовского леса" проходит через весь тургеневский текст. Санин идет за Полозовой "все в глубь да в глубь леса". Он следует за ней "без искры воли в замиравшем сердце". В конце пути он видит, как "сквозь темную зелень еловых кустов, из-под навеса серой скалы, глянула на него убогая караулка, с низкой дверью в плетеной стене..." (С. VIII, 374).

Санин вошел в эту "караулку", которая оказалась для него входом в "ад". Так начинается его "рабство", муки раба, ему на палец надевают железное кольцо, потом пошли воспоминания еще хуже, еще позорнее... Эпизод в домрезе, где едут Ипполит Сидорыч Полозов, Марья Николаевна и Санин, в котором муж Полозовой ест грушу, очищенную для него Саниным, произвел на П. В. Анненкова сильное впечатление: "Я не теряю надежды, что когда-нибудь из нее (повести. - Т. Т.) пропадет омерзительная груша, которую очищает Санин для мужа своей любовницы", - писал он Тургеневу.18


--------------------------------------------------------------------------------

18 Русское обозрение. 1898. N 4. С. 365.

стр. 181


--------------------------------------------------------------------------------

Тургенев не только следует за Данте в создании своей повести, но и полемизирует с ним. Писатель сомневался в существовании загробной жизни. У Данте души в "Божественной комедии" остались со своими земными именами: Дидона, Гомер, Елена, Вергилий и т. д. Марья Николаевна Полозова в разговоре с Саниным замечает: "Ведь от меня отчета не потребуют здесь, на сей земле, а там (она подняла палец кверху) - ну, там пусть распоряжаются, как знают. Когда меня будут там судить, то я не я буду!" (С. VIII, 366).

Создавая образ Джеммы, своей Беатриче, Тургенев воплощает в нем представление о красоте внешней и внутренней как совершеннейшем создании природы. Данте был первым поэтом, осознавшим космическую, божественную и вместе с тем глубоко земную, человеческую ценность любви к женщине. Она художественно определилась благодаря пониманию земного смысла Красоты. Тургенев, на наш взгляд, именно в этом остался верным последователем Данте, создавая свои неповторимые женские образы.

Композиция повести "Вешние воды", как мы уже отмечали, совпадает с композицией "Божественной комедии" Данте в зеркальном отражении. Внутренний смысл каждой части тургеневского произведения соответствует дантовским "Раю", "Чистилищу" и "Аду". Тургенев отправляет своего героя в обратном направлении: из "Рая", олицетворяемого Джеммой, он через "Чистилище" (начало его отношений с Полозовой) попадает в "Ад", символом которого становится "омерзительная груша", железное кольцо и положение "раба". Если у Данте основная идея - нравственное совершенствование человека, его восхождение к высокому, то у Тургенева основная идея повести - нравственная деградация человека, его "падение". Она заключается в том, что человека, отказавшегося от чистой и светлой любви, предавшего свои идеалы, ждет духовное "падение", духовная "смерть". Мы не знаем, поедет ли Дмитрий Санин в Америку, но писатель снова дает ему право выбора.

Повесть о первой любви, в подтексте которой оказалось "дантовское слово", превратилась, благодаря реминисценциям из "Новой жизни" и "Божественной комедии", в повесть о человеке, который от счастья, любви, истины и светлого идеала совершил "путешествие" к греховности, одиночеству, суете, ненужности и пошлой фальши.

Тема "Тургенев и Данте" еще не вполне исследована. Введение в философский и художественный кругозор писателя дантовских источников дает возможность расширить наше представление о мировоззрении Тургенева, о его творчестве.

стр. 182

Опубликовано 19 февраля 2008 года





Полная версия публикации №1203424500

© Literary.RU

Главная ТУРГЕНЕВ И ДАНТЕ (К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ)

При перепечатке индексируемая активная ссылка на LITERARY.RU обязательна!



Проект для детей старше 12 лет International Library Network Реклама на сайте библиотеки